Незаконная профессия

Я волнуюсь. Странно, ведь со мной это случается все реже — образ жизни и выбранная мной профессия способствуют тому, что приходится подавлять сильные эмоции. Нужно иметь трезвый, расчетливый ум и полное хладнокровие, чтобы выполнять поручения. То, что последние годы я принимаю заказы лишь от самых состоятельных и знатных лиц государства, должно подтверждать факт, что я неплохо справляюсь со своей работой. Так что, и в этот раз мое смятение связано отнюдь не с заданием клиента. Шпионаж и провокация жертв — моя основная деятельность, ничего нового и особенно сложного не предвидится.

Мне до сих пор трудно осознать, признаться себе, в том, что причина моего беспокойства — самый влиятельный и недостижимо прекрасный из моих клиентов. Элексианель... Мне не стоит даже мысленно называть его имя, но как бы я ни старалась, память постоянно возвращает меня к нему, тем редким мгновениям деловых встреч, овеянных государственными тайнами и высокой ответственностью поручений. Предстоящий визит заставляет ощущать себя юной влюбленной девой, а не серьезной, профессиональной лазутчицей... Но обо всем по порядку.

Что сказать о себе? Нареченная Дориана Харита Эл'Реживаль, невысокая, стройная особа 28 лет отроду с темными волосами немного ниже плеч, серо-зелеными глазами. Хорошо образована, в прошлом (по праву рождения) занимала достаточно высокое социальное положение, которое, de jure никто не может отнять, но de facto обесценилось в глазах аристократии, и я, со стремительностью свинцового монолита, сорвавшегося в пропасть, упала в сословной иерархии. Сейчас имею, на взгляд большинства порядочных жителей Аливенны, недостойную, грязную профессию, но высокий заработок. Меня уважают, боятся и презирают одновременно. Рассказывать о подобном отношении к себе в целом не приятно, но мой выбор образа жизни был и остается осознанным решением. Кроме того, не малую роль в отторжении обществом играет тот факт, что четыре года назад я попала под интердикт, который наложил отец Сиэвилий на воров, убийц и лиц с аморальными склонностями, с целью лишить даруемого при рождении благословения, а значит и удачи, здоровья, духовного единства.

В нашем государстве светская и духовная власть идут рука об руку, и религия является неотъемлемой частью жизни. Каждого ребенка с рождения отводят в храм на благословение, и в течение жизни практикуется еженедельное посещение благодатных рощ или храмовых служб, а также ежегодное паломничество в Великий Храм. Все это является признаком благочестия и залогом благополучия. Сила веры в народе далеко не всегда является основной причиной следования традициям, есть масса других, более прозаичных и даже неприглядных причин такого поведения, но отклонение от норм, предписываемых храмом, порицается среди всех слоев населения. Поэтому интердикт, закрепленный меткой на шее, сильно принижает нас в глазах общества. Мне повезло уговорить служителя на желтую метку, которая со временем может быть сведена и означает возможность возвращения на путь истинный и искупления грехов, хотя я не собиралась прекращать свою деятельность, которая меня кормит и позволяет чувствовать себя независимой, но твердо зареклась принимать заказы на убийство. Меньше повезло тем, кто сразу получил красную метку, которая должна оставаться до конца жизни и нести несмываемый позор обладателю в глазах общественности.

Представители незаконных профессий, разумеется, предпочли бы остаться в тени и продолжать быть полноценными членами общества, не терять благословения. Мне же в свое время не повезло принять заказ скользкого и коварного человека. Его заказ предусматривал неопределимое внешне отравление человека. Это был мой первый и единственный заказ подобного рода. Я никогда бы не пошла на это, но в тот момент жизни мне слишком нужны были деньги, и я решилась, утешаясь тем, что объект далеко не являлся образцом добродетели... Заказчик предложил оплатить мои услуги после исповеди в храме, что практикуется, так как по законам грешником является исполнитель, а заказчику его намерения прощаются за вознаграждение в адрес храма. Однако после исповеди он сообщил служителю, что исполнительница не носит метки... В прохладную погоду знак удается скрыть воротом или меховой накидкой, но в остальное время мода и здравый смысл предписывают носить костюмы и платья с открытой шеей. Закрытый, глухой ворот практически всегда провоцирует подозрения о красной метке. Я уже научилась в критические минуты с прямой спиной и твердым взглядом встречать неприязненные гримасы на лицах, укрощая своим достоинством готовые сорваться с губ прямые оскорбления. За моей спиной же меня могут хоть казнить.

Владыка Элексианель А'Ирендил же Донион — моя полная противоположность. Красив, статен и безупречен абсолютно всегда, не зависимо от обстоятельств наших встреч. Обладает кристально чистой репутацией. По меркам эльфов он молод, но не юн. Идеально сложенная фигура, рост выше среднего. Носит волосы длиной на ладонь ниже плеч прекрасного золотистого цвета, большие миндалевидные глаза с длинными ресницами завораживают своей красотой и необычностью. Они цветом в тон волос — радужка золотая в центре с чуть более темной окантовкой по краю, зрачок вертикально-овальный. Кожа смуглая, но не темного оттенка, чувственные губы, мужественное лицо с четко очерченными скулами... Он является главой государства, по уровню власти и влияния ему не уступает лишь Отец Сиэвилий, главный этте Великого Храма. Между ними, насколько мне известно, идет тайное соперничество, хотя официально они поддерживают друг друга. Отец Сиэвилий более опытен, мудр и уравновешен, обладает непререкаемым авторитетом; владыка Элексианель обаятелен, неглуп, на мероприятиях государственного уровня подчеркнуто сдержан до скованности, но в не официальной обстановке порой кажется слегка инфантильным и не спешит принимать важные решения, хотя административно имеет большие полномочия... Я еще не в полной мере разобралась в его натуре.

Пожалуй, одним из первых серьезных действий, которое он предпринял за время своего правления, через 11 лет после принятия титула — учреждение централизованной сети пуэртов. Пуэртами названы подразделения в подчинении непосредственно владыки и его вассалов-советников, отвечающие за порядок в городах, разрешение мелких конфликтов и тайное извещение о затеваемых крупных преступлениях и заговорах. Именно из этого источника вчера утром поступила информация о том, что в Северной части Аливенны, провиции графа Рувэлля, зреет заговор, имеющий своей целью не больше ни меньше — смену владыки.

Его светлость Владыка Элексианель был крайне обеспокоен поступившим предупреждением о готовящемся заговоре с покушением на его персону. С одной стороны граждане благосклонно относятся к обаятельному действующему монарху, однако для заметного улучшения уровня жизни страны им еще ничего не было сделано... Терзаемый опасениями о причинах и возможных последствиях, Владыка предпочел решить проблему, участвуя в деле лично, и максимально спешно. Тем более, что по слухам, инициатором и главой всей этой группы противодействия был сам граф Отто Марис Эл'Рувелль, его кузен по матери, который имел некоторые шансы на то, что его кандидатура будет одобрена в случае гибели или, что не менее вероятно, подставного грехопадения действующего владыки с целью получить поддержку храма. Собственно, чтобы избежать подобного развития событий, было решено нанести превентивный удар и выехать в северную провинцию до того, как слухи о заговоре разойдутся по континенту. Меня наняли как шпионку и актрису, для того, чтобы я, войдя в доверие к людям графа, могла получить какие-либо сведения об их планах и умыслах. Сегодня мы отправляемся в дорогу.

Наш путь будет лежать до ближайшего портового города, а оттуда на корабле в сторону северной провинции. Континент образует форму полумесяца, вытянутого вертикально с запада на восток, и от одного края до другого гораздо быстрее и комфортнее добираться морем. Поскольку непосредственная причастность графа к заговору не доказана, направлять туда войска не желательно во избежание недоразумений, но поскольку официально владыка отправляется в путешествие с визитом к кузену, ему, разумеется, полагается свита, которая будет несколько расширена относительно стандартного протокола. Среди советников короля пятеро особенно близких отправятся с нами — герцог Иваруэль Иф'Лиэнналь, граф Сантиар Эл'Марисалье, бароны Ренель Де'Санж, Генриэль Де'Броуэль и Анри Де'Кризальэ. Все они являются отменными воинами и прекрасными специалистами в своих областях.

Герцог получил образование политика-дипломата и имеет опыт просчета сложнейших политических комбинаций и замысловатых интриг; граф одарен недюжинными способностями к исцелению, как с помощью трав и редких лекарственных минералов, так и при помощи магии, что является чрезвычайно редким даром. Бароны по традиции владеют искусством ведения боя. Барон Де'Санж — молодой и талантливый адмирал, Де'Броуэль — прирожденный военный стратег, имеет опыт руководства разными родами войск — и лучниками, и кавалерией и латниками, мужчина бодр и деятелен, не смотря на то, что его ровесники уже предпочитают уходить на покой. Де'Кризальэ — мастер боевых искусств, владеет массой удивительных техник, прекрасный педагог. Всегда спокоен, подтянут и за счет стройности и мягкой улыбки выглядит много моложе своих лет, почти юношей, что зачастую вводит противников в заблуждение. В учениках и помощниках у лордов состоят двенадцать молодых аристократов. Помимо этого в целях обеспечения безопасности владыки и его свиты в сопровождение подобраны 28 эльфийских лучников и 20 мастеров боя. У каждого лорда имеется один личный слуга и двое у владыки, кроме того с нами отправится личный повар его светлости и двое его помощников. Итого семьдесят семь человек. Плюс в портовом городке нас будет ждать корабль барона Де'Санжа с командой. Людей принимают по рекомендации, но все равно я стараюсь всех держать на виду, чтобы избежать подкупа, шантажа или замены кого-либо из окружения владыки.

На дворе царит весна, погода переменчивая, но яркое солнце, красота молодой, чуть показавшейся зелени и ароматы цветущих плодовых садов соблазняют отвлечься от размышлений и тягот пути по не до конца просохшей дороге. Раннее утро. Мы едем второй день, у всех путешественников безмятежное настроение. Я решаю во время очередной кратковременной остановки присоединиться к владыке и его советникам, чтобы узнать новости и обсудить варианты наших действий по прибытии в северную провинцию. У кареты его светлости шла неторопливая беседа о планах защиты жизни и чести владыки в пути, вариантах поведения наших противников.

Герцог Иф'Лиэнналь напомнил, что по закону владыка не имеет права нарушить восемь великих заветов и нам нужно максимально точно предугадать нарушение которого из них, вероятно, решат подстроить мятежники. По крайней мере, особенно опасаться стоит именно интриг, а не вооруженного нападения, которое гораздо легче отразить.

О своем визите графа Рувелля заранее уведомлять не стали, но чтобы соблюсти протокол, отправили вперед себя гонца, который должен опередить нас совсем не намного, а точнее — на одну ночь. По прибытии разместимся в замке, и я предложила остаться в покоях нашего монарха под видом его текущей фаворитки, имея ввиду попытку спровоцировать людей графа играть по нашим правилам, дабы не ошибиться в прогнозах, но полностью озвучить свой план мне не дали. Идея остаться наедине с владыкой, разумеется, сначала не пришлась по душе никому и была истолкована превратно.

— Это возмутительное предложение, ничего более глупого я не слышал! — горячился барон Де'Броуэль.— Его светлости не занимать вкуса и человеческая женщина без капли эльфийской крови не может его привлечь! Подобный выбор будет выглядеть сомнительно, неправдоподобно и потому наводить на подозрения. Кроме того я не вижу реальных оснований для подобного шага. Вы, госпожа Эл'Реживаль, не являетесь мастером боевых искусств и вряд ли сможете быть полезны в качестве охраны. Иные же причины настолько близкого контакта с владыкой не входят в ваши профессиональные обязанности. Вас наняли, чтобы шпионить за графом и мятежниками, а не... скрашивать досуг владыке, — скривившись, закончил барон.

-Боюсь, что вы несправедливо подозреваете во мне склонность к распутству, уважаемый — усмехнулась я, изящно приподняв брови.— Полагаю, безопасность его светлости прекрасно обеспечит барон Де'Кризальэ с учениками, моя же идея — сыграть роль очередной не обремененной интеллектом фаворитки, чтобы спровоцировать графа использовать меня в качестве объекта для получения необходимой информации и, если повезет, исполнителя их намерений. Именно столь близкое положение к владыке как раз будет серьезным стимулом для наших оппонентов, да и нам выгодно, чтобы именно я первой оказалась на заметке врага. Нам подобное развитие событий выгодно вдвойне — мы сможем быть осведомленными в их планах, либо даже заставить действовать по нашему сценарию. Что же касается удобств его светлости при размещении — добавила я после краткой паузы, — я его не стесню и, более того, не вызову неудовольствия близкого контакта с моей персоной — высоко подняв голову и невольно слегка поджав губы, произнесла я.

-Возможно, с подобной стороны ваш план имеет некоторую ценность, — после недолгого размышления продолжил барон Де'Броуэль, оглядывая мой невзрачный, мешковатый походный костюм, — однако первое мое замечание относительно вашей, простите мою прямолинейность, скромной внешности, остается в силе...

-Думаю, тут вы не правы, барон — вступил в дискуссию герцог.— Госпожа Дориана искусна в выборе образов и вполне справится с выбранной ролью. Я бы принял её предложение, если владыка согласится разыграть этот вариант, как один из нескольких. Кто знает, вдруг леди действительно удастся провести операцию с наибольшей выгодой для нас.

-В моем мастерстве можете не сомневаться, герцог. Я внесла свое предложение, и воля владыки — принять его или отклонить. — Ответила я, сделав небольшой реверанс в сторону молчаливого Элексианеля, и приготовилась удалиться.

— Какую именно из заповедей вы предполагаете использовать против меня? -Внезапно тихо спросил владыка.

Я замерла на половине пути к своей лошади и, обернувшись, ответила:

— Полагаю, граф и его заговорщики охотнее всего бы пошли на подставное убийство. В этом случае удобнее всего предъявить Храму и народу доказательства вашей вины. Я бы могла попасть на роль жертвы, и с вашей стороны было бы достаточно легко найти мотив. Сами понимаете, моя беременность вынудила бы вас взять в жены недостойную человечку. Да и сыграть глупую, честолюбивую особу, желающую стать официальной женой владыки — что может быть проще? Тут и случайное обнаружение желтой метки будет легко объяснить и отвести подозрения. Насколько мне известно, год назад ей начали клеймить блудливых девиц. Не трудно будет сделать вывод, какими именно достоинствами в этом случае мог прельститься мужчина.— С неудовольствием закончила я.

— Не могу даже себе представить, что я в это впутываюсь. Как вы хотите обернуть ситуацию в нашу пользу? Вы же не собираетесь умирать, а в случае отсутствия мертвого тела, они предпримут что-либо еще...— все так же тихо сказал владыка.

-Думаю этот нюанс легко разрешим,— лучезарно улыбнувшись присутствующим и пристально взглянув на графа Эл'Марисалье, сказала я.

На вопросительный взгляд владыки и присутствующих баронов, граф, тяжело вздохнув, ответил положительно:

— Есть средства вызвать кратковременную смерть, минут на пять, либо видимость гибели на срок до недели. В первом случае совершенно любой, даже самый сильный целитель, не сможет опровергнуть факт смерти, но жертву в этом случае можно спасти, лишь если в течение десяти минут ввести противоядие. Это крайний метод, чрезвычайно опасен и нам его имеет смысл применять только если будет присутствовать посторонний целитель высокого мастерства, и появится возможность спрятать госпожу Дориану до конца операции сразу после проведения освидетельствования. — Сообщил почтенный Эл'Марисалье, делая паузу. Обведя взглядом присутствующих и заметив, как заметно побледнел владыка он поспешно продолжил:

— Второй вариант гораздо более предпочтителен в нашей ситуации. Жизни госпожи Эл'Реживаль изначально не будет угрожать никакая опасность. И 'тело' сможет постоянно находиться на виду и служить гарантом того, что заговорщики не предпримут чего-либо еще. На освидетельствование смерти могут пригласить меня, как самое компетентное лицо, и факт моей близости к вам не будет играть никакой роли, если я сделаю положительное заключение о факте смерти. Разумеется, я оформлю документы таким образом, что когда все вскроется, из них будет ясно, что пациентка находилась в состояние 'non vives', что означает 'не живой', но не всегда в медицине это равно состоянию 'мертвый'. Полагаю, наши мятежники не разбираются в подобных тонкостях и мое заключение их устроит...— устало вздыхая, закончил граф.

На добрых пять минут воцарилось молчание. Все осмысливали услышанное, прокручивали варианты развития событий так и эдак, изредка бросая внимательные взгляды друг на друга. Пауза затягивалась и герцог Иф'Лиэнналь, резко хлопнув в ладоши, привлекая таким образом внимание к себе и отвлекая от грустных мыслей, звонко произнес:

— Не знаю как кажется вам, господа, но мне идея госпожи Дорианы нравится все больше. Беря на вооружение вариант с инсценировкой смерти, которая на самом деле ей угрожать не будет, мы ничего не теряем. Напротив, если все будет сыграно безупречно, мы освободим Элексианеля из-под удара и сможем выявить и покарать всех мятежников, на основании, скажем, грязной клеветы в адрес владыки. — Задорно подмигнув сдвинувшему брови Элексианелю, граф чуть склонил голову к плечу и, сложив руки на груди, замер в ожидании ответа его светлости.

Вопрошаемый поднял взгляд и, не выдержав, всплеснул руками и воскликнул:

— Я чувствую себя марионеткой! Моей репутации это может не пойти на пользу. Не представляю, как мне себя вести с... кхм.. госпожой Дорианой в роли ... фаворитки. — Последнее слово далось ему явно тяжело, что меня укололо. — Да и не чувствую я в себе актерских талантов. Но воля ваша, лучше пусть события развиваются по нашим правилам, чем не понятно как.

— Благодарю вас за оказанное доверие, Владыка, — ледяным, но одновременно подчеркнуто вежливым тоном промолвила я, — основную часть актерской игры я возьму на себя. Вам постараюсь доставить минимум неудобств. Обещаю, что вам не долго предстоит меня терпеть, как можно быстрее разыграем мою смерть.— Фразы падали словно камни — отрывисто, подчеркивая последние слова и неприятно задевая Элексианеля.

Полюбовавшись на его сжатые губы и получив краткий кивок, я вновь сделала неглубокий реверанс и быстро удалилась. Подойдя к своей лошади, я услышала клич, что мы продолжаем путь. Весь оставшийся день его светлость провел в карете, никого не принимая, и после утренней планерки остановки были редкими и краткими. Бароны бросали настороженные взгляды то на его карету, то на виновницу подавленного состояния любимого друга и сюзерена. Ветер иногда доносил обрывки фраз '...она много на себя берет...', '...не представляю, как это будет выглядеть...', '... не самая удачная идея, можно было обойтись без этого фарса...' и некоторые другие. Я понимала, что их чувства вызваны искренним беспокойством за Элексианеля, но и слушать все это мне не хотелось. В конце концов я всего лишь внесла рациональное предложение, не давлю, не настаиваю на своей правоте. Потянув на себя поводья, немного приотстала от основной процессии.

Мерно покачиваясь в седле, я думала о том, что это задание будет для меня сладкой пыткой. Несколько дней в роли фаворитки любимого — предел мечтаний, не так ли? Нет, совершенно не так. Он не питает ко мне даже симпатии. Я буду таять от его прикосновений, что может плохо сказаться на моей концентрации и внимании...Он будет стоически терпеть мое присутствие, возможно даже не проявляя неудовольствие, но я все равно буду знать о его неприятии. Зачем я предложила эту авантюру? Если бы не мои чувства к Элексианелю, это действительно был бы удачный план, но теперь...Он будет мне стоить душевного спокойствия и равновесия, потребует втрое больше сдержанности и внимательности... Не слишком ли дорогая цена? Пожалуй, не смотря на все трудности, я готова ее заплатить. За своими размышлениями, я не заметила, как подкрался вечер.

Мы подъезжали к крупному человеческому поселку, где должны были остановиться на ночь. В Аливенне совместно проживают две расы — люди и эльфы, которые постепенно смешиваются. Исторически, высшие титулы аристократии принадлежали эльфийским семьям, однако последние триста лет из-за частых союзов между эльфами и людьми, грани начали стираться. Титулами стали награждать наиболее достойных мужей, которые прославились трудами на благо родины. Так появились бароны, графы и даже герцоги людской расы. В городах часто можно встретить смешанные пары, но в деревнях и поселках обычно компактно проживают либо люди, либо эльфы, сохраняя свои традиции и уклад жизни.

В сумерках было плохо видно, как выглядели улицы. Дорога была обычная, ничем не укрепленная. Под ногами лошадей все так же хлюпала весенняя грязь, а кареты оставляли за собой глубокие борозды. Дом, в котором нам предстояло остановиться, был достаточно крупным и ухоженным. Видно, что это не обычный постоялый двор для рядовых путников, а скорее поместье главы деревни. Кареты легко разместились за забором, ограждавшим территорию, нас шустро обслуживали скудно, но чисто одетые слуги и довольно быстро на пороге появились хозяева дома. Отогнав и без того послушно стоявших в стороне сторожевых собак, староста торопливо кланялся Его светлости, лично указывая путь и в полголоса на ходу передавая слугам какие-то распоряжения с подбегающими детьми. Я запахнула на себе плащ и накинула глубокий капюшон. Мы не успели определиться, как скоро начнем действовать по намеченному плану. Я здраво рассудила, что вероятность слежки за нами по эту сторону моря, в южной провинции, не высока, но и продолжать путь в моем наряде наемницы не следует. До прибытия в северный порт, нам с Элексианелем нужно войти в образ пары, чтобы выглядеть более-менее достоверно. Поэтому вечером я вновь планировала поговорить с владыкой и обсудить детали нашего поведения. Нужно же ему хоть как-то привыкать ко мне и не отгораживаться как от прокаженной!

После того как я поужинала, вымылась, сменила дорожный костюм на светлое платье из мягкой ткани традиционной для дома длины по щиколотку, а простая дорожная прическа превратилась в струящиеся гладкие, блестящие волосы со сколотыми брошью прядями, отведенными от лица, решила, что можно пройти к владыке и провести намеченную беседу. Позвала служанку, чтобы узнать, как найти покои его светлости и, пользуясь случаем, пригласить ко мне сегодня же ночью лучшего в округе портного. Свою просьбу подкрепила парой звонких монет, которые, как я надеялась, будут скоро возмещены мне.

Не могу сказать случайно или нет, но моя комната оказалась на другом конце дома от комнаты, в которой разместился Элексианель. Помня указания служанки, некоторое время шла по темному коридору, отсчитывая одинаковые снаружи двери в комнаты и погруженная в свои мысли. В таком состоянии я чуть не пропустила искомое помещение. На удачу, дверь была не плотно прикрыта и я услышала голоса, которые вывели меня из задумчивости и привлекли внимание. Элексианель со своими советниками, или правильнее сказать, друзьями, пили вино и вели оживленную беседу.

Лучше всего были слышны реплики барона Де'Броуэля. Он, как всегда, говорил громко и экспрессивно, настоящим командирским тоном, не терпящим возражений.

-Тебя никто не заставляет терпеть все это, Эль. Мы можем действовать так, как задумали первоначально! Приехать в замок и начать расследование. Пока вы с нашим дипломатом разводили бы политес, мы бы вычислили, кто стоит за всем этим безобразием, собрали фактов и через недельку выдвинули официальные обвинения! А не смогли бы миром дело решить — так и отпор бы дать смогли, мастерства и сил достаточно!

-Ты не совсем прав, Генриэль,— вступил в диалог приятный баритон герцога,— старый план был плох и строился на импровизации. Мы не можем так рисковать! За неделю нас успеют несколько раз подставить. Несколько ловушек, возможно, нам и удастся избежать, но нет гарантии, что не попадем впросак раньше, чем соберем факты. План госпожи Дорианы обеспечивает и прикрытие, и ловушку, и повод наказать мятежников! Кроме того, от нас этого не ждут.

-Да какая из нее госпожа! — возмутился барон.

— Леди Дориана графиня по праву рождения, Генриэль — вмешался барон Де'Кризальэ,— она по статусу даже выше нас с тобой.

-У нее позорная метка! Она падшая, порочная женщина! И ее титул для меня — пустой звук. Она даже не выглядит как графиня! Невзрачная! Ее одежда, манеры...

— Ты судишь поспешно, мой друг, — вновь мягко вступился за меня герцог, — мы с Элексианелем уже пользовались ее услугами. Она умная, чрезвычайно образованная женщина. Умеет себя подать. Когда она сменит дорожный наряд, ты и не узнаешь в ней нашу попутчицу! И метка ее поставлена не за распутство, как ты, верно, думаешь. Так что я не считаю, что она действительно хочет соблазнить Эля. Ее план — тонкая интрига, а не мелочная попытка стать ближе к нашему очаровательному другу.

-А что ты скажешь, Эль? -подал голос граф. Я замерла в ожидании ответа.

— Не знаю что и сказать, Санти, — промолвил сочным, волнующим голосом владыка, — я не сомневаюсь в ней как в специалистке по интригам и верю в то, что ее план основан на профессиональном мастерстве, а не желании меня ...завлечь. Полагаю, даже ей ясно, что такие женщины как она не могут не вызывать осуждения и отторжения. — В этот момент я сильно сжала руки в кулаки, так что ногти больно впились в кожу. Тем временем, Элексианель продолжил, и постепенно его голос становился теплее, переходя на более приятный предмет. — Причина в том, что я никогда не обращал на нее внимание иначе как на наемную шпионку. Признаться, я даже не узнал бы ее при случайной встрече — я ни разу не вглядывался в ее черты. Вы знаете, что я ценю в женщинах изящество манер, благочестие, хрупкость. Эльфийские девы для меня — единственные представительницы прекрасного пола, к которым я испытываю интерес. Мне противна даже мысль о том, что нужно будет играть симпатию к Дориане. Я не смогу этого сделать!

-Вот и я о том же! — вклинился Генриэль, — она не кажется мне женщиной. Я всегда учтив и галантен с дамами, но с ней не чувствую себя обязанным сколько-либо стесняться в выражениях!

-Ты и не стесняешься, — улыбнулся барон Де'Кризальэ.

-Пожалуй, могу вас понять, но, видимо, я единственный из присутствующих, кто видит в ней леди. — Шумно пригубляя вино из бокала, произнес герцог. — Я видел ее не только в дорожном костюме или образе наемного работника. Она тоже леди, уж поверьте мне. Весьма привлекательная, между прочим. Вы просто не можете принять ее самостоятельность и независимость, ведь у нас принято, что либо дама скромна и благочестива, либо женщина своенравна, спесива и дурна. Кроме того, она сама себя обеспечивает, что не свойственно особам высшего круга, однако официально не возбраняется. Мы привыкли, что леди являются цветком, который существует для украшения композиции и не может ничем заниматься, однако большинство из них, уж простите мою прямоту, просто банально ленивы. Мало примеров, когда дама могла бы проявить характер в присутствии мужчин, но притом оставаться леди.

Барон Де'Броуэль недоверчиво хмыкнул в ответ на пространный монолог герцога, а Элексианель глубоко вздохнул и после краткой паузы так же негромко произнес:

— Возможно ты в чем-то и прав, Ив, но она все равно не обладает хрупкой красотой эльфийских дев, и мне придется ее просто терпеть.— закрыл неприятный вопрос владыка, после чего неожиданно рассмеялся и перевел беседу на более приятную тему очаровательных эльфийских красавиц.

Я стояла у двери как будто на меня вылили ушат холодной воды. Даже не ожидала от себя подобной реакции. Я прекрасно знала про отношение ко мне людей, эльфов и Элексианеля в частности. Но слышать из любимых уст подобную речь все же оказалось тяжело. Я отошла от двери и остановилась за поворотом коридора, опершись на стену. Идти не хотелось, но работа прежде всего, и я должна поговорить с владыкой. Через пару минут, когда разговор окончательно уйдет в сторону от меня, а вино поднимет настроение всем участникам, я войду. Восстанавливая ровное дыхание и сердцебиение, я украдкой оглядела себя и улыбнулась. Пожалуй, как раз сейчас — в светлом длинном платье нежно-зеленого оттенка с темно зеленым узором по горловине и подолу, оттеняющем зелень моих глаз, с горящими румянцем от недавно услышанного, щеками — я больше всего походила на невинную деву. Что же, тем лучше. Я мило улыбнулась и подошла к комнате Элексианеля. Аккуратно постучав в дверь, спросила разрешения войти. Голоса сразу смолкли, оборвавшись на полуслове. После секундной заминки владыка пригласил пройти вовнутрь.

Я отворила дверь, вошла в комнату и присела в изысканном реверансе. Барон Де'Броуэль икнул.

— Владыка Элексианель, обратилась я, не поднимая взгляд, — прошу прощения за поздний визит, но, надеюсь, я не отвлеку вас надолго. Я пришла сообщить, что мы покинули столицу уже три дня назад и, с вашего согласия, пора готовится к тому, что окружающие должны меня воспринимать, так как задумано по плану. Сегодня я скрылась от глаз хозяев дома под капюшоном плаща, но в дальнейшем мне стоит выглядеть как подобает даме. Хотела уведомить вас, что потребуется оплатить стоимость нарядов и украшений, которые я приобрету завтра для дальнейшей поездки, так как с собой у меня нет подходящих платьев, — в этот момент я резко подняла взгляд и посмотрела в глаза Элексианелю, — и еще попрошу вас постепенно привыкать к моему обществу, а не отгораживаться на весь день стенками кареты.— Владыка отвел взгляд в сторону. — Еще раз прошу прощение за вторжение, — смягчила фразу, светло улыбнувшись, — до завтра, господа! Обвела взглядом внимательные лица присутствующих, присела в реверансе и покинула комнату с легкой улыбкой.

Уже у себя, окончательно успокоилась и задумалась, как быть дальше. После того, какое впечатление я произвела на окружение владыки, мне одновременно очень хотелось поддерживать образ 'хрупкой девы', и в то же время я не могла не оставаться собой. Герцог был прав, я выбрала свою профессию наперекор обществу, чтобы быть независимой. А теперь почти готова поступится своими принципами и подстраиваться. Одно дело — временная игра на публику, и совсем другое — постоянный образ. Эльфийской девой мне не быть, значит и нечего пытаться. Я выбросила все эти мысли из головы, как раз когда раздался стук в дверь.

Ко мне пришел приглашенный портной. Пожилой высокий мужчина, плотного телосложения, с внимательным взглядом светлых глаз, одетый в темно-коричневый бархатный дублет и щегольские кремовые узкие брюки. Его сопровождала опрятная девушка — либо дочь, либо помощница. Видно, что оба не слишком довольны внезапным ночным визитом, но отказаться не могли. Я усмехнулась — любопытство и полновесная монета всегда были лучшими стимулами к действию.

Изначально было ясно, что мне не успеют за ночь изготовить что-либо уникальное, но я планировала померить и подогнать по фигуре те творения, которые мне предлагалось посмотреть, чтобы оценить уровень мастерства портного. Я выбрала три комплекта платьев со шнуровкой сзади или сбоку. Под грудью первые две котты плавно расширяются книзу. Рукава узкие и такие длинные, что касаются земли. Одно было цвета молодой листвы, отделано жемчугом, изумрудами. Это будет повседневным платьем, закажу к нему белую меховую накидку и подбитый мехом плащ. Второе — ярко алое, строгого кроя с такими же длинными рукавами и отделкой из алых камней. К нему я завтра закажу массивные серьги, ожерелье и браслет и буду использовать как выходное. Третье — цвета серебра, с необычным кроем. Портной, как видно, особенно им гордился. Платье было узким в верхней части, выгодно очерчивая и даже слегка приоткрывая грудь, талия была не завышена, как у предыдущих, и юбка клиньями расходилась уже от бедер. Отделано платье было алмазами, но камней было явно мало. Я пообещала за это платье двойную цену, плюс попросила закончить отделку, но почтенный мастер явно с большой неохотой с ним расставался. Договорились, что наряды будут готовы на следующий день, когда солнце еще не войдет в зенит. Когда за посетителями закрылась дверь, я почти сразу уснула. День выдался утомительный, а наутро нужно было многое успеть сделать.

* * *

Проснулась я почти на рассвете с первым криком петуха. Быстро покончив с утренними процедурами, поспешила покинуть комнату с тем, чтобы успеть подобрать украшения. Узнав у пробегавшего мимо слуги, как пройти на рынок, я, не мешкая, отправилась на поиски ювелирной лавки. Поселок был хоть и крупный, но не походил на город. Плутать было негде, и я скоро вышла на рыночную площадь. Потратив еще немного времени на путь меж людской толчеи, вышла к лавке местного ювелира. Войдя вовнутрь домика, который служил хозяину и жилищем, и мастерской, и витриной, я с порога поприветствовала хозяина. Дав понять, что сильно тороплюсь, попросила принести самые дорогие украшения из темных и красных камней. Большую часть из предложенного пришлось отвергнуть из-за грубой огранки, еще часть не удовлетворила мой взыскательный вкус. За оставшиеся образцы торговец требовал неслыханно высокую цену. Торговаться мне было некогда, но при упоминании о том, что я выбираю подарок по поручению самого владыки, ювелир согласился сделать скидку, которая приближала цену к допустимой.

Несмотря на то, что я торопилась как могла, вернулась, когда завтрак уже минул и все собирались продолжить путь. К счастью, портной меня не подвел и уже ждал моего возвращения, сообщив владыке цель своего визита и получив положенное вознаграждение. Судя по счастливому лицу мастера, он все же получил больше, чем мы договаривались, при виде меня он окончательно расцвел и громко известил окружающих, что "у леди превосходный вкус".

Не глядя на недовольные лица советников его светлости, я все же прошла в дом, чтобы сразу переодеться, по пути попросив грума заменить на моей лошади обычное седло на дамское. Мои вещи уже были загружены, но я собиралась облачиться в новое платье, которое выбрала в качестве повседневного. Пора начинать соответствовать своему титулу графини! Не торопясь излишне со сборами, тщательно уложила волосы и примерила платье, которое пришлось точно впору. Оставшись довольной своей внешностью, накинула плащ, после чего быстро, но плавно миновала лестницу на первый этаж и появилась во дворе. Кивнув, что можно трогаться в путь, я грациозно забралась в седло и, подобрав поводья, направила лошадь в сторону кареты владыки.

-Должен засвидетельствовать мое почтение, госпожа Дориана! Вы сегодня прекрасно выглядите! — любезно произнес барон Де'Кризальэ, — не правда ли, господа? Герцог вчера был совершенно прав во мнении, что леди умеет произвести впечатление.

-Благодарю вас, барон! — с улыбкой ответила я и перевела взгляд на других советников. Граф и герцог путешествовали в каретах, как и владыка, в то время как бароны предпочитали верховую езду и двигались во главе процессии, перед экипажем его светлости. Вторая карета принадлежала герцогу, который, выглянув из окошка, предложил мне составить ему компанию, дабы сохранить свежесть платья и передвигаться с большим комфортом.

— Благодарю вас за заманчивое предложение,— последовал мой ответ,— но я предпочту продолжить путь верхом, либо в экипаже его светлости, в случае если возникнет такая необходимость.

-Не думаю, что в том появится необходимость вплоть до прибытия в северную провинцию, -обернувшись, воскликнул барон Де'Броуэль.

После этих слов Элексианель соизволил вступить в разговор:

— Если начнется дождь, либо ветер, леди, разумеется, может воспользоваться моим экипажем. Пока же она получает удовольствие от верховой езды, не смею навязывать свое общество.

На этом разговор прекратился и мы продолжили дальнейший путь практически без остановок, чтобы компенсировать утреннюю задержку и успеть попасть на корабль и отплыть до сумерек. К вечеру я сильно утомилась в седле, но не подавала вида. Когда показались стены города, я не сдержала вздох облегчения. Барон Де'Санж пришпорил своего скакуна и, оторвавшись от процессии, первым въехал в город, чтобы проверить готовность команды к отплытию.

Остальные участники процессии также поторопили животных и мы прибыли в порт до того, как солнечный диск коснулся линии горизонта. К моменту, когда все вещи были погружены, а люди оказались на борту, на город начали опускаться сумерки. Корабль успел отплыть от пристани ровно столько, чтобы город пропал из виду, когда окончательно стемнело. Плыть нам предстояло неделю, после чего мы снова отправимся в путь по суше до замка графа Рувелля по территории северной провинции. К счастью, ехать нужно будет всего два дня.

Первая ночь на корабле прошла спокойно. Море было тихим и безмятежным, корабль держал заданный курс, морской болезни ни у кого не обнаружилось. Утром в каюты был подан завтрак, после которого я отправилась на палубу подышать воздухом и полюбоваться на водную гладь.

Как оказалось, мое стремление не было уникальным. На палубе собрались практически все представители знати, то есть не только владыка и его советники, но и молодые аристократы — ученики баронов. Вся высокая публика медленно передвигалась по просторной палубе, любуясь на воду, снасти, паруса корабля, и просто вглядываясь в горизонт. Разумеется, многие вели между собой беседы. Как только герцог остался без собеседника, я, приблизившись, решила завести разговор.

-Доброго утра, уважаемый герцог!

-Благодарю. И вам так же доброго утра, госпожа Дориана. Как вам спалось? Как самочувствие?

— Вполне хорошо. Я не страдаю морской болезнью и прекрасно выспалась ночью. Простите мое любопытство, но мне бы хотелось задать вам личный вопрос, который у меня возник в свете последних событий. Вы позволите?

-Разумеется, я весь внимание.— заинтересованно склонил голову герцог.

-Вопреки мнению владыки и других советников, вы защищаете меня. То, что вы готовы за меня поручиться в профессиональном плане, я легко могу понять. Но мне любопытно, как вам столь легко удается видеть во мне не только наемного специалиста, но и, простите, даму. Ваш талант в этом отношении можно считать уникальным! Могу предположить, что вы сталкивались ранее с женщинами моего характера?

— Не могу отрицать этого факта. Мы с вами имеем краткое знакомство и на основании лишь вашего примера я бы не смог составить то мнение о женской природе, которое у меня есть на данный момент. — С улыбкой ответил герцог. — Я пришел к выводу, который пока не встречает понимания у моих друзей. Видите ли, графиня, я в отличие от его светлости, не нахожу привлекательными эльфийских дев. — Поймав мой недоверчивый взгляд, герцог продолжил:— О, внешне они прекрасны! Тут не может быть двух мнений. Но я бы предпочел, чтобы у леди все же был характер, какая-то изюминка... В наше время такие дамы на вес золота. Разумеется, не беру в расчет женщин с дурным воспитанием, они-то как раз часто обладают живостью и энергией, но не блистают интеллектом. Я встречал не так много особ, которые недурны, прекрасно образованы и обладают подлинным живым обаянием, но и они не позволяют себе в полной мере демонстрировать эти качества в обществе.

— Думаю, герцог, таких леди далеко не единицы. Разве, мало таких отчаянных как я... От души благодарю вас за поддержку и свидетельствую вам свое дружеское расположение. Вне протокола можете называть меня Донна!— сделав шутливый книксен, я, улыбаясь, протянула руку герцогу.

-Польщен вашим доверием и сердечностью! Разумеется, я с удовольствием готов выразить вам свое восхищение. Можете, как и все мои близкие называть меня Ив.— наклоняясь и в поклоне целуя мою руку, ответил Ив, глядя на меня смеющимися глазами.

— К слову, хотел бы отметить, что излишне категоричны в суждении по отношению к вам лишь несколько человек. Многие вчера изменили свои взгляды! — С лукавой усмешкой закончил Иваруэль.

-Признаться, я надеялась на такое развитие событий, — произнесла я, вновь отвечая на улыбку герцога.

В мыслях мелькнула надежда на то, что и Элексианель когда-нибудь перестанет быть столь непреклонен в своей негативной оценке моей персоны, но я постаралась задвинуть подобные размышления на край сознания. Я не претендовала на его симпатию, или особое расположение, считая, что было бы достаточно контактов без выраженной неприязни, которая вплоть до сегодняшнего дня невольно сквозила в большинстве его жестов и фраз.

В течение первых трех дней погода была прекрасной и плавание продолжалось без каких-либо ярких событий. Все пассажиры корабля ежедневно выполняли одни и те же действия — сон, прием пищи, моцион по палубе, беседы в кругу приятелей внутри кают. Этот откровенно скучный, на мой взгляд, отрезок пути разбавил шторм, который поднялся вечером третьего дня. Как-то неожиданно быстро небо заволокли тяжелые, темные тучи, поднялся шквальный ветер. Вопреки усилиям команды, корабль начало крутить по спирали, предметы катались по каютам из стороны в сторону, билась посуда и хрупкие приборы, сея страх и отчаяние. На палубе было по щиколотку воды, гремела гроза и периодически сверкали молнии, выхватывая из темноты фрагменты происходящего.

Барон Де'Cанж постоянно находился у штурвала, пытаясь выдернуть корабль из воронки, в которую нас затягивало, и одновременно успевал отдавать четкие приказы матросам, следя, чтобы общее волнение не переросло в коллективную панику. Кроме того нас предупредили, чтобы никто, кроме членов команды корабля не пытался выбраться за пределы кают, помочь ничем не сможем. У меня и не возникало подобных мыслей. Меня мотало по каюте, сначала я часто падала пытаясь подхватить и спасти от падения то лампу, то икону, несколько раз ушиблась и порезала руку чуть ниже плеча о осколок. В конце концов я легла прямо на мокрый пол, держась за сундук и лишь пыталась не кататься по каюте, от немыслимой качки, спасаясь от заноз на и без того испачканном, влажном и местами порванном платье. Обработать рану я не успевала из-за жуткой качки, только вся перепачкалась кровью, которая почему-то все продолжала течь. Мелькнула в голове чисто женская мысль о том, что я рада, тому, что на время плавания надевала свои старые платья, оберегая вновь купленные до прибытия в порт. Чего только не подумается в состоянии стресса! Зато нашелся повод для улыбки.

Непогода бушевала всю ночь, и только перед рассветом небо расчистилось и море успокоилось окончательно. Как только прекратился жуткий шум и качка стала более мягкой и равномерной, я уже без сил провалилась в сон все там же, прямо на полу каюты.

Проснулась примерно через пару часов от сильного шума. Оказывается, меня не удалось дозваться и пришлось выбить дверь каюты, запертой изнутри... Могу себе представить какое зрелище предстало перед вошедшими. Кто-то глухо выругался, громко попросили срочно позвать графа Эл'Марисалье. Через пару минут, когда я открыла глаза, среди размытых лиц удалось разглядеть вошедших графа, герцога и владыку. В лице Элексианеля легко читались усталость, волнение и раздражение, но как только он увидел, во что превратилась моя каюта и в каком состоянии нахожусь, непосредственно, я — промелькнула тень вины. Это состояние еще усугубилось после реплик графа:

— У нее значительная потеря крови, множественные ссадины и ушибы, уже слегка затянувшаяся рваная рана на плече, которую нужно тщательно продезинфицировать. Видимо, имеется плохая свертываемость крови... Кто додумался оставить леди в каюте одну?!

-Я должен был позаботиться о вас, Донна,— тихо сказал герцог, помогая мне принять положение полусидя, -но когда разыгралась буря я был слишком далеко от вашей каюты.

Мое зрение, наконец, полностью обрело нормальную четкость и ясность. Оглядев набившихся в каюту людей, я с удивлением отметила, что синяки и ссадины видны лишь на матросе и бароне Де 'Санже, которые находились на палубе в разгар шторма. На тех, кто оставался в каютах не было никаких травм. О беспокойной ночи говорила лишь общая усталость и помятый, неопрятный вид. Под моим взглядом, присутствующие отводили глаза.

-Граф совершенно прав, -хрипло произнес барон Де'Санж, — все мужчины на корабле -воины с хорошей физической подготовкой, не раз путешествовавшие морем. Не думал, что они настолько испугались случившейся бури, что забыли позаботиться о леди. Каждый из вас, -барон обратился к присутствующим, — находился в каюте не один, а даму оставили без помощи и поддержки! — Барон осуждающе покачал головой и закашлял в кулак. За ночь он успел сорвать голос.

Я на пару секунд закрыла глаза, после чего взяла себя в руки и нарушила воцарившееся молчание:

— Уважаемый барон Де'Санж, примите мою благодарность, во-первых за труд по преодолению ночного шторма, благодаря чему все живы и, конечно, за участие к моему здоровью. Уверяю вас, что чувствую себя неплохо и к вечеру совершенно приду в норму. Признаться, я растерялась и не подумала сразу убрать все хрупкие предметы в сундук... Нет-нет! Оставьте эти дежурные фразы и, пожалуйста, хотя бы до вечера поберегите голос...

Через открытую настежь дверь каюты до меня долетел прохладный утренний ветерок и я зябко обняла себя здоровой рукой.

-Господа, попрошу оставить меня на время, мне нужно переодеться и привести себя в надлежащий вид.

Спохватившись, матросы и основная часть набившихся зрителей, извиняясь, вышли на палубу.

-Боюсь, вам временно придется разместиться в другой каюте, -откликнулся по прежнему поддерживающий меня герцог. -Дверь в вашу пришлось сломать и она не закроется. Самая просторная каюта у его светлости, и если он позволит, вы могли бы разместиться там. Довольно скоро мы прибудем в северную провинцию и вам обоим нужно привыкать к выбранной роли. — Веско роняя слова, закончил Ив.

Оставшиеся присутствующие вопросительно посмотрели на владыку, который переведя взгляд откуда-то с пола, сначала взглянул на меня, потом на герцога, и снова опустив взгляд долу, ответил:

— Пожалуй, пусть так и будет. Госпожа Дориана, приношу вам свои извинения за причиненные неудобства. Размещайтесь в моей каюте, можете привести себя в порядок уже там. Я пока пройду на палубу, помогу собрать воду, — после чего кратко склонив голову в мой адрес, поспешно удалился.

-Я провожу вас,— предложил свои услуги граф. — А я помогу перенести ваши вещи, — откликнулся герцог.

Опершись на руку графа, я поблагодарила мужчин, подкрепив слова слабой улыбкой, и отправилась в каюту Элексианеля, чтобы как можно быстрее обрести приличный внешний вид и поскорее разобрать вещи, которые требуют сушки. Пол в моей каюте оставался влажным, я опасалась, что вещи отсырели.

Оставшись наедине с собой, я оглядела предоставленное помещение. Каюта его светлости действительно была значительно просторнее моей, хотя едва ли она подходила для размещения двоих. Никаких особых деталей, за который мог бы зацепиться взгляд в поисках характеристики владельца, не обнаружилось. Все личные вещи хранились в прибитом к полу сундуке, возможно, их не стали доставать после бури. Вздохнув, я подошла к тазу с пресной водой, чтобы умыться. В отражении на меня взглянула бледная, с темными кругами под глазами и пятнами крови на щеке изможденная женщина. Это не могу быть я! Проведя рукой по выбившимся из косы волосам, ужаснулась. Мне стало очень неприятно, что половина экипажа корабля видела меня в подобном виде. Я тщательно умылась, вымыла и расчесала волосы и, пока они сохли, проверила свои вещи. Нужно отдать должное мастеру, изготовившему сундук — практически весь мой багаж оказался сухим и одежда не пострадала. В первую очередь я сменила обувь, затем со дна вещевого мешка я извлекла мазь, которой пользовалась для сохранения свежести и молодости лица, а также ароматную эссенцию. После проведения всех необходимых процедур и переодевшись в чистое платье, я отправилась на поиски повара с целью попросить накормить меня чем-нибудь — я все еще чувствовала слабость, видимо от потери крови.

На палубе снова расположились практически все участники путешествия. Даже не смотря на бессонную ночь, никто не торопился возвращаться в каюты. Мое появление не осталось не замеченным, и пока я шла в камбуз, несколько человек выразили свою радость по поводу того, что со мной все в порядке.

К вечеру стало понятно, что предложив мне свою каюту, Элексианель не собирался находиться там ночью наедине со мной. Поскольку не было оборудовано второго спального места, он посчитал недопустимым "компрометировать леди своим присутствием". Сам владыка разместился у капитана корабля, барона Де'Санжа. На утро следующего дня я потребовала, чтобы как можно скорее починили или заменили дверь в моей каюте, что удалось исполнить к обеду. Я сама забрала свои вещи из апартаментов владыки и на глазах у удивленного Элексианеля, случайно оказавшегося в поле зрения, перенесла их к себе. Я только успела сгрузить их в сундук, как после краткого стука в дверь, в мою каморку вошел его светлость, собственной персоной. Было видно, что Владыка не доволен.

— Госпожа Дориана, не соблаговолите ли вы объяснить мне, зачем вы вернулись в это помещение? Я любезно предоставил вам более комфортную и безопасную каюту, а вы её демонстративно покидаете.

— Прошу простить меня в случае, если мое решение доставило вам неудовольствие, но я не вижу отличий вашей каюты и моей. Насколько я поняла капитана, моя безопасность могла бы быть более полно обеспечена при наличии кого-либо со мной в помещении. Ваши апартаменты, так же как и мои, не оборудованы вторым спальным местом, и я ясно вижу ваше крайнее неприятие от мысли, что именно вам придется составить мне компанию. С вашего позволения, я готова вас избавить от этой проблемы. — На этом я повернулась спиной к владыке, чтобы скрыть свои горящие щеки. Столь близкое расстояние между нами и отсутствие свидетелей разговора дурно сказалось на моей выдержке. Я почувствовала, слабость в ногах и оперлась рукой на стенку каюты. Мое поведение было неверно истолковано владыкой, так как он подошел ближе и, подав руку, сказал: -Обопритесь лучше на меня госпожа Дориана, вам лучше сесть. Вы выглядите обманчиво хорошо, но по-видимому события вчерашней ночи по-прежнему дают о себе знать. Не стоит ли пригласить к вам графа? -Благодарю вас, я не нуждаюсь в помощи целителя, — вздрогнув от прикосновения, ответила я. -Возможно, Вы правы и это я веду себя недостойно, — после краткой паузы произнес владыка,— это с моей стороны крайне неприлично отвергать вашу помощь. В конце концов, вы предложили прекрасный план по сохранению моей чести и статуса, а я пренебрег правилами вежливости и даже не попытался пойти вам навстречу лишь потому, что мне не по душе подобные методы.

-Я рада слышать, что вы готовы к сотрудничеству, ваша светлость. Как и прежде уверяю, что от вас не потребуется каких-либо неприятных вам действий. Постарайтесь представлять на моем месте какую-либо прелестную особу на ваш вкус, чтобы вести себя естественнее. Большего не нужно. За мою гордость не беспокойтесь тоже. По ней, волею судьбы, и так изрядно потоптались менее достойные, по сравнению с вами, — искривив губы в усмешке, ровным голосом ответила я, — можете оставить меня одну, владыка, не думаю, что буря разразится повторно этой ночью.

-Что ж, в таком случае не смею вас более задерживать. -Элексианель выполнил традиционный краткий наклон головы в мой адрес и вышел, притворив за собой дверь.

-Похоже, невероятное случилось. Владыка более не сторонится меня подчеркнуто нарочито. Возможно, пора ставить следующую цель? — горько усмехнулась я. -Нет...Это не имеет смысла. -Негромко озвучила последнюю мысль вслух. Я всегда была разумной девушкой и мне не стоит тешить себя пустыми надеждами.

Несмотря на ночную бурю, мы не слишком отклонились от курса и должны были прибыть в порт назначения через три дня, два из которых прошли так же спокойно и однообразно, как и первые, и лишь в последний день подготовка к высадке внесла некоторое оживление. Ближе к полудню стало ясно, что причалим лишь поздним вечером, после захода солнца. Искать место ночлега в городе той провинции, где нам, похоже, будут не слишком рады, посчитали лишней тратой времени и остались на корабле. По некой внутренне традиции, удачное прибытие в пункт назначения было принято праздновать. Были вскрыты бочки с ромом для матросов и вином для лордов, и вскоре весь корабль, включая сеньоров, развлекался и пил в свое удовольствие.

Я также взяла себе кубок вина, которое едва пригубила, но зато не так выделялась из толпы. Ближе к полуночи активность празднующих начала стихать по причине изрядной степени опьянения большинства. Завороженная красотой звезд в чистейшем ночном небе я не торопилась возвращаться в надоевшую уже каюту. Увлеченная созерцанием, не заметила как ко мне подошел нетрезвый и от того еще более шумный, чем обычно, барон Де'Броуэль.

— Прекрасная ночка, не так ли, госпожа? Хоть ветер и холоден, погода я считаю отличная! Как ваше здоровье? Судя по всему, в полном порядке. Это хорошо, вы выглядели не лучшим образом на утро после бури, чего о вас не скажешь сейчас... Да...я всегда считал, что женщина на корабле— не к добру и ваше появление лишь подтверждает правило... Кхм...О чем я? Ну, я уже трижды плавал в этом направлении и буря настигла корабль лишь в этом рейсе...Но это не так важно... Его светлость не в восторге от присутствия вашей персоны... — громко растягивая слова, сообщил присутствующим барон Генриэль.

— Прошу прощения барон, но с владыкой у нас уже состоялся разговор на подобную тему и мы выяснили, что я не собираюсь причинять ему лишние неудобства, в то время как он сам меня нанял и не отказался от предложенного мной плана, когда еще была возможность предпринять что-либо иное. — спокойно и терпеливо произнесла я.

— Ваш план более всего по душе вам самой! Не причините вы лишние неудобства! Вы их причиняете одним своим присутствием вот уже более полумесяца!

-Осмелюсь заметить, что ни ваш тон, ни ваши слова не доставляют мне удовольствия, барон. Вы меня обвиняете в том, что я настолько не привлекательна, что одним своим внешним видом вызываю отвращение у людей? Нет? Тогда возможно, в том, что мой план не принесет желаемого его светлости? И это не та причина по которой вы не удосуживаетесь быть любезным в моем обществе? Что же тогда?

-Не стройте из себя важную леди. Мы все видели, какой вы прибыли ко двору, без малейшего намека на благородное происхождение. А в чем причина моего отношения к вам? Да ведь и слепому видно, что недостойная женщина стремится завлечь его светлость! Ваш план может и удовлетворяет целям владыки, но вы его предложили, чтобы быть рядом с ним, максимально близко... Наш владыка красив и обаятелен, кто же устоит...Но не вам иметь на него виды, милочка!

Я вдохнула в грудь побольше воздуха и огляделась. Вокруг нас собралась группа заинтересованных лиц, чуявших скандал. Относительно матросов — есть надежда, что когда они проспятся, уже ничего не вспомнят из ночных событий. Но что касается милордов — они не настолько пьяны, чтобы не вспомнить происходящее, но достаточно, чтобы вести себя без купюр и проявлять искренний интерес к нашей шумной беседе. Самым неприятным из всего происходящего было то, что среди окружающих нас людей присутствовал и владыка, который внимательно изучал нас с бароном, но не спешил вступить в наш разговор. Герцога к моему сожалению по близости не оказалось... Я перевела взгляд на барона и, приподняв бровь, продолжила беседу слегка ироничным тоном:

— Что могу вам сказать, барон... Надеюсь, ваши слова вызваны избытком алкоголя в крови, потому как в противном случае ваши высказывания звучат слишком грубо и, простите, не лучшим образом вас характеризуют. Я понимаю, что ваша преданность и теплые дружеские чувства к владыке побуждают вас так опекать его, но уверяю вас, он уже не мальчик и сам способен постоять за себя. Ваши слова по-прежнему звучат оскорбительно, хотя вы должны понимать, что моя работа предполагает примерку различных образов и сохранение инкогнито. Я не была бы вам полезна, если бы постоянно выглядела соответственно моему титулу. Уверяю вас, в отличие от моего внешнего вида, поведение мое никогда не вызывает нареканий. Ваши обвинения беспочвенны, я знаю что такое честь, и не собираюсь применять женские чары для обольщения его светлости, пользуясь служебным положением.

-Не верю ни единому вашему слову. — Доверительно наклонившись, уже спокойнее произнес барон. -Ваша деятельность не подразумевает наличие чести! А уж позорная метка... — барон уже открыл было рот, чтобы продолжить свою речь, но был осажден графом, который предположил, что барон уже успел достаточно высказаться и теперь ему следует отправиться в каюту, чтобы к утру быть в форме.

Я вздохнула свободней, но, как оказалось, вечеру было не суждено окончиться благоприятно для меня. Со своей постоянной светской улыбкой, ко мне обратился барон Де'Кризальэ:

— Простите нашего вспыльчивого друга, госпожа Дориана. Он действительно выпил лишнего и был слишком груб и резок в высказываниях. Однако, прошу простить мое любопытство, вы действительно не испытываете к владыке никаких особых чувств? — На этом барон был прерван уже непосредственно Элексианелем.

Я взглянула на владыку и почувствовала, что мне трудно держать себя в руках и щеки заливает подозрительный румянец, который, не смотря на поздний час, заметен в свете факелов. Я отвела взгляд в сторону и, нахмурившись, сцепила руки в замок.

— Я не могу отрицать, что его светлость чрезвычайно красив, статен и обаятелен. Такой мужчина не может оставлять сердца дам равнодушными и, конечно, я питаю симпатию к своему владыке.

Элексианель, словно тигр, следящий за жертвой, резко сузил глаза и перевел взгляд на меня. Я опустила голову на мгновение и когда подняла ее, владыка был уже на расстоянии локтя от меня.

— Вы признаете, что не равнодушны ко мне? — пристально глядя на меня, вкрадчивым голосом спросил владыка.

Не отводя взгляд от его прекрасных, чарующих глаз я ответила горячим шепотом:

— Не обладаю жеманностью и притворной скромностью, ваша светлость, предпочитаю говорить правду в лицо. Вы самый прекрасный мужчина на континенте, господин. В своих мыслях я возвращаюсь к вам много чаще, чем стоило, или мне бы хотелось. Вам нет равных в части влияния на сердца и души женщин, вы покорили и мое...— я прикрыла глаза на секунду и, открыв, уже смотрела на пламя одного из факелов, — Но все сказанное выше не опровергает моих слов, сказанных вам и вашим советникам ранее. Я изначально была не намерена использовать свое положение для каких-либо корыстных целей, помимо получения денежной оплаты за свою работу.

-Я расторгаю договор о вашем найме. Теперь ясна причина вашего не адекватного поведения на корабле с перемещением по каютам. Вмешивая в дело личное отношение вы не можете быть профессионалом. — Довольно громким голосом для наступившей тишины, нарушаемой лишь плеском волн и треском факелов, известил меня и всех присутствующих владыка. Я, нахмурившись, отвечала уже в полный голос:

— Вы ошибаетесь, профессионалом я остаюсь, и мое отношение к заказчикам или их противникам никогда не играло роли в том, как я выполняю задания. Воля ваша, я могу вас покинуть, как только соберу вещи и сойду с корабля, либо шпионить под прикрытием прислуги...но тогда Вам стоило заранее озаботиться этим вариантом и оградить себя от лишних расходов. Кроме того, у вас нет других проработанных планов действий. И в том не моя вина, заметьте! Уже утром мы выступаем на берег северной провинции и ваш отказ от моих услуг выглядит опрометчиво. Не я, а вы, господин, судите пристрастно. Вы не привыкли к тому, что женщина может выполнять ответственную работу в принципе, а возможность наличия у дамы силы воли, чтобы преступить через свои чувства и эмоции, по-видимому, кажется вам совершенно недопустимой. Что ж, это может означать лишь, что вы плохо разбираетесь в людях.

Закончив гневную тираду, я сделала книксен и уже собиралась удалиться в каюту, но цепкий захват, сомкнувшаяся на моей руке выше локтя, не дал мне сделать и пары шагов. Я вновь повернулась к владыке и сжав губы, с непроницаемым выражением лица приготовилась услышать ответ на мои не лестные фразы в адрес его светлости. В то же время я видела нахмурившиеся лица советников и юных аристократов, которые следили за нашей перепалкой.

— Мне действительно не просто поверить в то, что леди может походить по характеру на мужчину и принять вас в своем окружении. Вы остры на язык, чересчур независимы и своенравны. Это не отменяет у вас наличия ума, манер и вкуса, но в целом весьма трудно принять подобный набор качеств. Я начинаю понимать герцога в том, что с вами не соскучишься, постоянно приходится находиться в напряжении, хотя я бы предпочел более спокойно проводить свой досуг. Я ценю вашу откровенность и способность высказывать прямо как приятные, так и далеко не лестные вещи и допускаю, что ваша склонность не позволит вам предпринимать опрометчивые поступки. Однако я не готов находиться рядом с дамой, чьи чувства ко мне не взаимны и не имеют перспектив. Подобные действия лишены благородства.

-Могу понять ваши опасения, владыка, но вы мне платите за то, чтобы я выполняла поручения, которые выгодны вам. Звонкая монета защищает ваше благородство. Кроме того я никогда, повторю — никогда не питала иллюзий на свой счет. Мне достаточно того, чтобы вы относились ко мне без выраженной неприязни. В этом случае я не испытываю никаких неудобств или душевных терзаний в вашем обществе. Я никогда бы не открыла вам своих чувств, если бы не был задан прямой вопрос. Осмелюсь даже предложить забыть события этой ночи и завтра же выступить к замку графа, следуя разработанному плану, это будет разумно.

-Ваша светлость, это действительно разумное предложение — вступил в разговор подошедший наконец герцог Иф'Лиэнналь.

— А я против ее присутствия! — громко изрек с другой стороны палубы барон Де' Броуэль. В свете начавшегося интересного разговора, графу не удалось сопроводить его в каюту и все советники в полном составе присутствовали.

-Давайте не будем устраивать голосования, господа. Решение примет владыка, какое посчитает нужным. Он и так прекрасно осведомлен о нашем отношении к ситуации. — Произнес граф Эл'Марисалье.

-Благодарю, Санти. Я действительно попрошу всех разойтись по каютам. И так слишком много ушей слушали долженствующий быть приватным разговор. К утру я приму решение. — Звучно произнес владыка и, повернувшись ко мне, продолжил несколько тише:

— Полагаю, стоит прервать наш разговор. На сегодня мы выяснили все. Жаль, что подобная беседа не состоялась раньше, я бы мог принять более взвешенное решение, чем то, которое родится за несколько оставшихся до рассвета часов. Я вас более вас не задерживаю, госпожа Эл'Реживаль.

Я кивнула, сделала краткий книксен и быстро заперлась в своей каюте. В изнеможении опустившись на свою постель, я поняла, что по моему лицу бегут слезы.

На утро я вышла на палубу с темными кругами под глазами, но с красивой прической и в новом серебристом платье. За время путешествия и, особенно, плавания я еще немного похудела, так что платье подчеркивало мою хрупкость и изящность. Я его надела в надежде если не поколебать решимость владыки отказаться от моих услуг, то хотя бы уйти достойно. Мысль о том, что придется остаться под прикрытием служанки, я отметала как нежелательную.

Вскоре выяснилось, что не я одна этим утром была не в настроении. Мой внешний вид был свежим, цветущим, и блестящим во всех смыслах слова, по сравнению с остальными моими попутчиками. Мой образ в свете ночных событий был воспринят не однозначно, но никто не рискнул высказать вслух ничего, кроме дежурных комплиментов. К тому моменту, как из своей каюты вышел владыка, ажиотаж по поводу его решения достиг максимального предела и буквально застыл в воздухе, всем хотелось узнать, каким образом дальше будет складываться путешествие: скучно или интересно. Как только Эликсианель покинул каюту, на корабле воцарилась тишина, которую разбавлял лишь мерный шум волн. Найдя меня взглядом, владыка изумленно приподнял брови и, усмехнувшись нарушил тягостное молчание:

-Доброго утра, господа. Госпожа Эл'Реживаль! Как я вижу, вы и не сомневались в моем решении. Пожалуй, я должен признать, что вы действительно необычайно проницательны и искусны в чтении замыслов окружающих вас людей. Я принял решение, что вы продолжите наш путь в качестве моей фаворитки. И оправляемся мы немедленно.

Я поймала улыбку герцога, задорный взгляд барона Де'Кризальэ и еще несколько знаков внимания от молодых учеников баронов. Решение владыки подняло мою персону в глазах нашего узкого круга и вселило надежду в то, что наша непростая миссия закончиться не только с пользой для государства, но и принесет массу поводов для сплетен в узком кругу, что разнообразит и сделает более приятным предстоящую операцию.

* * *

Как и следовало ожидать, наш путь до замка не прошел без приключений. Я переместилась в экипаж его светлости и сидела у окошка, дабы оградить наших заговорщиков от соблазна пойти на крайние меры и пресечь правление владыки меткой стрелой. Вокруг кареты кольцом ехала свита. Разговор толком не клеился, но иногда перебрасывались парой фраз. На привалы решили не останавливаться вообще как из соображений безопасности, так и поскольку изначально планировали приехать пораньше. Наш гонец уже завтра должен прибыть в замок графа, не хотелось давать мятежникам время на подготовку.

К вечеру нашего марш-броска все устали и вымотались. Мы как раз подъехали к деревушке, в которой могли бы остановиться на ночь. Был соблазн проехать ее мимо, но официально мы прибыли в провинцию с дипломатическим визитом и нет смысла наводить на подозрения местное население тем, что владыка предпочитает спать в лесу, а не в покоях.

Как сама деревня, так и апартаменты, выделенные нам, ни в какое сравнение не шли с приемом в южной провинции. Здесь все было проще, массивней и грубее — это касалось и зданий, и обстановки в них. Да, пожалуй, и люди соответствовали этому описанию. Была удвоена бдительность и осторожность — тщательно выбирали постоялый двор, осматривали комнаты, давали слугам дегустировать еду и напитки... К моему удовольствию, ночевать мне предстояло в покоях владыки, но так же с нами разместился барон Де'Кризальэ. С нашим прибытием дом стал напоминать муравейник. Как уже было сказано, наша свита была далеко не маленькой, и разместить всех в одном здании представлялось весьма затруднительной задачей, но владыка не пожелал искать другие варианты и разделять людей — просто в комнаты заселялось в два-три раза больше человек, чем было предусмотрено. Слуги разместились даже в хлеву. Как только распределили дежурство и головы коснулись спальных мест — постоялый двор погрузился в крепкий сон.

Ночь прошла спокойно, но на утреннем донесении часовые сообщили, что за нами установлена слежка с нескольких сторон. За завтраком решили вести себя шумно и весело. Уже с утра вино лилось рекой (для предотвращения захмеления оно было сильно разбавлено водой), владыка с советниками выглядели пребывающими в наилучшем расположении духа, я ластилась к его светлости, звонко смеялась и кокетничала. Весь наш вид должен был демонстрировать интересующимся, что мы путешествуем с удовольствием, и обманчиво наводить на мысль о нашей уязвимости. Мы ждали, что предпримут наши заговорщики.

Долго ждать не пришлось. Как только мы выехали за пределы деревни, нас встретила банальная засада. Разбойники выглядели как крестьянские мужики, промышлявшие на большой дороге, хотя вооружены были не только топорами и мясницкими ножами. Как выяснилось в ходе боя, у них были припрятаны и луки, и мечи. Сначала для сохранения образа они объявили, что берут плату за проезд по их территории и традиционно предложили сдаться. В ответ на наше извещение, что они осмелились угрожать самому владыке со свитой, они предприимчиво сообщили, что хотят взглянуть на самого владыку, чтобы убедиться в правдивости наших слов, так как ему нечего делать в северной части континента — все в округе знали бы о его прибытии за месяцы и должным образом готовились к приему.

Разумеется, кольцо вокруг нашего экипажа не разомкнулось ни на долю секунды, и разбойники пошли в атаку. Их было удивительно много и оружие они держали в руках явно не впервые. Несмотря на плотную охрану, его светлость лично заколол мечом одного особенно пронырливого мерзавца, распахнувшего дверь кареты, а я метнула пару заготовленных дротиков в двух его подельников, прежде чем смогла снова закрыть дверцу. Нападение длилось около часа. Как и следовало ожидать, мы выиграли, но были раненные, и нам пришлось задержаться еще на один час, пока всем пострадавшим не была оказана медицинская помощь.

После нападения бароны Де'Санж и Де'Кризалье, а так же граф Эл'Марисалье разместились в карете герцога, который, в свою очередь переместился к нам. Экипаж графа отвели для раненных.

— В целом, все пока идет неплохо. Эта засада могла иметь успех, если бы ваша свита была подобрана строго по протоколу, Элексианель — возвестил герцог, как только мы тронулись в путь. — Благодаря тому, что в постоялом доме мы разместились так плотно, шпионам вашего кузена не удалось точно выяснить истинное количество ваших сопровождающих. Кроме того, у нас пока нет потерь, искусство графа Эл'Марисалье позволит нам быть во всеоружии через три дня — раненные полностью восстановятся.

— Мне ясно, как то, что засада была выставлена специально, а не была случайным нападением разбойников, так и то, что в случае успешного нападения, граф и его приспешники оказались бы не виновны. Нам повезло, что им не удалось вовремя вычислить количество наших людей! — Слегка повысив голос, закончил Элексианель, явно не разделявший оптимизма герцога.

-Не стоит драматизировать, ваша светлость. Барон Де' Броуэль вам охотно подтвердит, что для нашего поражения им нужно было бы почти втрое больше людей. Не думаю, что они еще раз пойдут на силовые методы. Разумеется, охрана в виде мастеров боя не будет прохлаждаться, а еда будет проверяться на предмет съедобности, но это — уже обыденные хлопоты. Серьезного нападения мы можем не опасаться до момента оглашения наших истинных целей визита. Им нужно время, что собрать новых людей. — Светским тоном продолжил герцог.

-Да, пожалуй, вы правы, Иваруэль, — бросив на меня косой взгляд, вздохнул владыка. — Миссия наших баронов выполнена наполовину, теперь наша очередь вступать в бой. Интеллектуальная битва, хитросплетение интриг будет нашим оружием... — невесело произнес его светлость.

-Да, именно так, друзья мои! — Слегка усмехаясь произнес Ив. Элексианель подозрительно посмотрел на нас с герцогом, но не стал прерывать оратора вопросом. — Мы с вами должны не далее чем завтра вступить в бой и, как истинные полководцы, должны иметь стратегию и находиться в боеготовности. С первым пунктом у нас все в порядке и я надеюсь, госпожа Дориана готова нас посвятить в детали того, как она планирует привлечь внимание графа. Что же касается второго — я искренне рассчитываю на то, что вы оба полностью настроены на предстоящую игру.

Я утвердительно кивнула в той части речи герцога, где мне предлагалось известить присутствующих о своей тактике. Мне было что сказать, но в большей степени я привыкла ориентироваться в текущей ситуации — всего угадать в своих планах невозможно. К концу монолога я перевела взгляд на его светлость. Спустя пару мгновений Элексианель, не поднимая глаз, ответил:

— Разумеется, мы готовы, Ив. Было достаточно времени, чтобы привыкнуть как к предстоящим событиям, так и друг к другу. Мне интересно три момента: как быстро госпожа Дориана планирует провернуть всю операцию, готовы ли снадобья для имитации ее смерти и, тьма побери, как давно вы считаете друг друга друзьями, уважаемые?

Улыбнувшись на эмоциональную фразу владыки, я взяла слово:

— Полагаю, вопросы вашей светлости располагались в порядке убывания важности. Начну с главного. Если все сложится благоприятно, то думаю через три-пять дней я буду находиться в состоянии анабиоза. Привлечь внимание графа планирую как яркими нарядами, — не нужно так улыбаться, уважаемые, — так и легкомысленно — амбициозным поведением. В первый же раз, как мы сядем за стол, я дам почву для размышлений нашим мятежникам. Насчет снадобий — можете быть так же спокойны. У графа в лекарском ларце имеются не только целебные мази. Интересующая нас смесь будет изготовлена по мере необходимости, все не достающие ингредиенты уже должны были быть собраны. Ну и, наконец, последнее... На корабле мы с герцогом выяснили, что помимо понятного профессионального взаимопонимания, имеем схожие взгляды на то, каким должен быть женский характер, что и послужило причиной встречной симпатии. К слову о симпатии, — став серьезнее продолжила я, — в беседах, которые должны будут считаться приватными в замке, предлагаю вам, ваша светлость, называть меня Донной. Не сочтите за вольность с моей стороны, это профессиональное предложение.

— Да, конечно, я все понимаю. Меня близкие люди называют Эль.— Ответ владыки прозвучал без проявления каких-либо эмоций. Герцог, сощурив свои темные глаза, задорно рассмеялся:

— Мне представилось, какими будут лица сначала вашей свиты, а затем и людей графа, когда вы появитесь на публике с госпожой Дорианой в избранном амплуа. Генриэль, боюсь, этого не перенесет... Он по прежнему не верит, что задумка воплотиться в жизнь и его светлость сможет выглядеть естественным и быть похожим на довольного жизнью господина. Я же ставлю на обратное!

Я пристально посмотрела на герцога. Он был расслаблен и весел, но в глазах мелькали серьезные мысли. Его монолог скорее всего был призван вызвать у владыки спортивный интерес и самоутвердиться. Я бы не стала использовать подобную политику с Элексианелем, но герцогу виднее. К моему удивлению, Эль рассмеялся в ответ на фразу герцога.

— Я в курсе, Ив. Не только вы двое устроили тотализатор — вся свита с огромным интересом следит за развитием событий. Что особенно любопытно — похоже мнения разделились почти поровну. Неужели я не вызываю доверия у своих подчиненных? Я же ясно выразился, что план в силе!

— Ты сам не раз говорил, что не чувствуешь в себе актерского таланта. Всем интересно как именно ваши отношения будут выглядеть — многим кажется, что ты будешь не теплее мраморной статуи в северном замке... Но берегись, друг мой — наша леди не сможет быть достаточно убедительной без твоей поддержки!

— Ну вот, и ты туда же! — шумно вздохнул владыка. Я слушала их диалог, затаив дыхание. — Я успешно переборол свое предубеждение, не без твоей помощи, Ив. Понимаю всю важность задачи и обещаю быть убедительным. — Закончил он, взглянув на меня.

Мое сердце забилось быстрее. Мы с владыкой сидели рядом, напротив герцога. Внимательный взгляд на меня, подкрепленный улыбкой, был слишком обольстительным, чтобы держать себя в руках... Я посчитала момент удачным, чтобы проверить достоверность слов Элексианеля и, не разрывая зрительного контакта, подвинулась к нему ближе. Убедившись, что владыка не отклонился и внимательно смотрит на меня, едва не касаясь кончиком своего носа моей щеки, я, не менее обольстительно улыбнувшись, положила голову ему на грудь и перевела хитрый взгляд на герцога, который с большим интересом следил за нами. После некоторого промедления, его светлость обнял мои плечи правой рукой. Выдержав краткую паузу, мы с герцогом синхронно рассмеялись вслух. Я приняла обычное положение, и тепло улыбнувшись владыке, весело изрекла:

— Первое упражнение выполнено успешно, ваша светлость. Ив, не отпраздновать ли начало нашей победы бокалом вина?

Элексианель улыбнулся в ответ на мое высказывание и, подумав, согласился с выдвинутым предложением. Бутыль вина обнаружилась прямо в экипаже, так что не пришлось останавливаться и выходить на прохладный воздух. Правда, с бокалами оказалось сложнее — у мужчин были фляжки, у меня же не было никакого подходящего сосуда при себе. Герцог, после краткой заминки, отдал мне свою флягу, вместо которой взял себе бутыль.

-Ого! Ну и размах у тебя!— весело прокомментировал Эль наши манипуляции с емкостями.

-Предлагаю выпить за приятное начало и успешное завершение нашей миссии! — протянув бутыль ближе к нам, величественно изрек герцог. Мы, улыбнувшись, поддержали его слова, прикоснувшись своими фляжками к темному стеклу.

Когда вечером мы выбрались из экипажа на ночлег, наши спутники действительно были немало удивлены. Им, весь путь ответственно следящим за безопасностью дороги, беспокоившимся за здоровье соратников и настрой его светлости неожиданно посчастливилось лицезреть интересную картину. Первым экипаж покинул герцог и подал руку мне, но неожиданно, вместо руки дамы зрители увидели выходящего из кареты в несколько неудобной позе — спиной вперед, владыку, который легким жестом отмахнулся от протянутой руки Иваруэля и, солнечно улыбаясь, сам галантно предложил мне руку и помог покинуть экипаж. На моих щеках, чувствительных к изменению настроения, горел румянец от выпитого вина, а на лице блуждала улыбка, которую я была не способна подавить.

Подобный порядок выхода из экипажа не мог оставить равнодушными никого из наших спутников — все были потрясены до глубины души. Казалось бы что в этом такого? Но для тех, кто знаком с дворцовым этикетом, должно быть известно, что последним экипаж покидает самая титулованная, знатная особа. Исключение представляет собой тот случай, когда мужчина может пропустить вперед себя менее знатную очаровательную леди в качестве комплимента, однако владыка и в этом случае должен покидать экипаж последним. Только своей супруге, как правило в положении, он может оказывать подобную честь — в ознаменование своей заботы о ее безопасности и проявления своих нежных чувств к ней перед подданными.

Мы с герцогом были потрясены не многим менее остальных присутствующих. Если бы подобный жест планировался заранее, мы бы поменялись с владыкой местами еще в экипаже, и ему бы не пришлось огибать меня и выходить столь неудобным образом. Глаза Элексианеля горели задорным огнем, он с огромным интересом осматривал лица советников и слуг, некоторые из которых даже уронили предметы, которые у них были в руках на момент нашего появления. Обернувшись к нам, он шепотом сообщил:

— Определенно, я начинаю получать все большее удовольствие от вашей затеи. Мне даже жаль, что в наших интересах поскорее инсценировать вашу смерть, Донна. Сколько интересных моментов может быть упущено! Я бы никогда не позволил себе подобное поведение в столице, но здесь могу себя чувствовать свободнее.

Мы с герцогом, переглянувшись, облегченно вздохнули. Нам удалось вдохновить владыку на эксперименты, заинтересовать игрой, а не свести с ума как показалось на миг, хотя метаморфозы и были шокирующими, в чем, вероятно, повинно крепкое вино.

-Боюсь, Донна, как бы нас не обвинили в подмене владыки, — хмыкнул герцог.

— Пожалуй, вы правы, Ив... Мне не по себе от кровожадных взглядов ваших соперников в пари против его светлости.

-Я знаю Элексианеля давно. При внешнем спокойствии, он довольно порывистый человек и часто его эмоциональность прорывает маску сдержанности. Но это редко выражается столь экспрессивно, я бы даже сказал, с неким протестом против вековых традиций, и никогда — при посторонних людях... Пожалуй, графиня, я открываю его для себя с новой стороны.

-Видимо, он попал под наше с вами пагубное влияние, герцог. Беседы о свободе над предрассудками относительно женской природы побудили его пойти дальше и испытать, что такое протест против традиционного уклада на себе... Странно, ведь он уже не юноша...

-Обо мне ведете беседу, господа? — Вмешался его светлость. — Полагаю, даже вас удивил мой поступок? Удивительно, как просто бывает повергнуть людей в шок. — Широко улыбаясь сообщил нам глава государства.

— Осторожнее, владыка. Не упивайтесь новыми ощущениями так сильно. Слишком легко перейти грань, когда поступки из эпатажных шалостей перейдут в зону не дозволенного поведения. В первом случае вам ничего не грозит, но затем последствия могут оказаться крайне неприятными...— демонстративно прикоснувшись рукой к своей татуировке, ответила я.

Лицо Эликсианеля приняло более сдержанное выражение, он задумчиво кивнул, не отрывая взгляд от моей шеи. Как только я убрала свою руку с рисунка, он аккуратно провел своими стройными, чуткими пальцами по желтым линиям.

— Красивый рисунок. Орнамент выглядит даже манящим при близком рассмотрении. Если бы не назначение этой метки, она бы могла стать популярным украшением... — Помолчав немного, владыка продолжил: — На самом деле, то что запретно зачастую манит больше, чем находящееся в общем доступе. Это так, даже если мы не отдаем себе в этом отчет. Мне всегда казалось, что леди привлекает своей нежной красотой и мягкостью характера, но это не совсем так. Она манит своей недоступностью. Поведение других, которое вызывает негодование и порицание — зачастую является отражением того, чего себе не можем позволить мы. Вы правы, позволяя себе быть собой главное не переступить грань, контролировать поведение, окунувшись в поток адреналина... Этот вечер дал мне богатую пищу для размышлений. Доброй ночи, Ив, Донна. — Элексианель кивнул герцогу, поцеловал мою руку и удалился.

Мы с герцогом, а также подошедшие незаметно советники, которые стояли чуть поодаль, но, несомненно слышали разговор, застыли, не в силах вымолвить слова.

— Может, оно и к лучшему...Все это...Владыке давно пора научиться быть более решительным. — Неуверенно пробормотал граф.

-Да, дела... Что вы с ним делали сегодня всю дорогу, а?— почесав могучий затылок, поинтересовался барон Де'Броуэль.

— Поили вином и готовили морально к предстоящей миссии, говорили о жизни... Мы сами не ожидали такого отклика, — спокойно ответил Иваруэль,— и я тоже надеюсь что изменения пойдут ему на пользу. Он, похоже, осознал, что сдерживал себя в чем-то, не до конца понимал мотивы собственного поведения. Анализ выявленных противоречий поможет ему, если он сделает верные выводы.

-Прошу меня простить, господа, я вас покину. Мне нужно отдохнуть и привести себя в порядок перед тем, как мы остановимся на ночлег. — Сказала я, сделав книксен.

Меня переполняли эмоции, и в то же время я находилась в слегка оглушенном состоянии. Перемены в поведении владыки были явно в мою пользу, однако меня не покидало ощущение, что это все не реально и как-то не правильно. Лорд его положения не может так легко соглашаться с доводами других людей. А владыка за какие-то пару недель поменял свое мнение на практически противоположное. Ярко выраженное неприятие моего плана сменилось некоторым удовольствием от его реализации, отношение ко мне из отчужденного и неприязненного перешло в доверительное... В голове не укладывается... Получается, владыка настолько не уверен в себе? Это вероятно...Но как в таком случае он справляется с той ответственностью правителя, которая лежит на его плечах? Окружил себя советниками, которые подсказывают ему каждый шаг? Это немыслимо... Я даже начала ощущать некоторое разочарование от того, что разгадала его истинную суть... Теперь понятно почему его друзья так опекают и волнуются за его моральное спокойствие! Подданным необходимо видеть умного, уверенного и достойного правителя. Нельзя допустить, чтобы он уронил честь своего титула...

Я приложила пальцы к вискам, чуть помассировав их. Моя интуиция обычно помогала мне. Но открывшиеся стороны Элексианеля могут не являться его абсолютной характеристикой. Я делаю поспешные выводы, накручиваю себя. Нужно успокоиться и продолжать работу. В конце концов, он уже 12 лет правит! И люди любят его! Он красив и обаятелен, решения принимает хоть и не быстро, но зато взвешенно. Отсутствие радикальных преобразований гарантирует желанную стабильность... Пройдя последние пару шагов к своей лошади и протянув руки к своему мешку с вещами, я вдруг резко остановилась.

Получается, Элексианель является лишь красивым фасадом. На его решения легко могут повлиять близкие ему люди, а значит, руководство страной в более уверенных руках его советников. Не абсолютно, конечно, но тем не менее. Владыке повезло, что советники являются его преданными друзьями, если, конечно, это действительно так... Глядя на ситуацию с этой стороны, можно предположить, что я являюсь неугодной персоной в окружении владыки, оказывая негативное влияние... Либо напротив, полезна как неглупая спутница... Это уже кто как разглядит... Я зябко обхватила себя руками, и поплотнее запахнула на себе новый меховой плащ. На севере природа еще не ощутила весну в полной мере.

До замка графа Рувелля осталось всего несколько часов пути, но в опускавшейся тьме ночи мы не могли продолжать путь. Наш гонец уже должен был прибыть и известить мятежников о нашем визите. Мы продолжим путь на рассвете и уже утром будем у ворот замка. Расплетя прическу и убедившись в чистоте своей одежды и обуви, я побрела к шатру владыки. Спать этой ночью мне полагалось рядом с его светлостью. В разбитом на ночь лагере было всего шесть шатров разных размеров. В самых больших размещались воины и слуги. У владыки и его советников шатры были небольшие, вмещавшие двух-трех человек. Бароны дежурили в карауле наравне с воинами и занимали одну палатку. Герцог и граф имели индивидуальные шатры, как и его светлость. Этим вечером Элексианель был один. Он был задумчив и, когда я вошла, даже слегка вздрогнул от неожиданности. Разглядев в неверном свете огня мою персону, он мягко улыбнулся и предложил располагаться, как мне будет удобно. Отойдя правее в темный уголок шатра, я скинула плащ, распустила шнуровку и сняла платье, оставшись в длинной, но тонкой сорочке. Затем вновь подобрала свою меховую накидку и, укутавшись в нее, легла на топчан, служивший походной постелью, повернувшись спиной к владыке. Он был полностью одет, и я не хотела его смущать своим взглядом в случае если он надумает раздеться перед сном. Сон не шел, а здравые мысли улетучились из головы, как только прокрадывалось осознание того где и с кем я нахожусь. Закрывая глаза, я видела его красивое лицо с большими глазами цвета темного золота и чувственными губами... Когда он лег чуть поодаль от меня, погасив практически все огни, кроме одной лучины у входа, я чуть слышно вздохнула — то ли от облегчения, то ли от разочарования. Закрыв глаза я скоро уснула.

Проснувшись утром от шума сборов, я увидела, что владыки уже нет рядом. Пользуясь его отсутствием, я умылась, сделала эффектную прическу и облачилась в зеленое платье с жемчугом и изумрудами. Побрызгав на волосы и шею ароматной эссенцией, я вышла из шатра готовая к завтраку и отправлению в замок. Собрались в дорогу весьма быстро и, заняв каждый свои экипажи и выстроившись в первоначальном порядке, тронулись в путь. Солнце не успело войти в зенит, как мы увидели острые шпили замка, сложенного из крупных глыб темно-серого камня. Традиционно, замок был обнесен массивной стеной с грубыми деревянными воротами. Подъехав к замку, наш глашатай объявил, что его светлость владыка Элексианель А'Ирендил же Донион прибыл с визитом к кузену, графу Отто Марису Эл'Рувеллю. Через некоторое время, ворота с шумом были открыты и наша процессия двинулась вовнутрь.

Граф Отто Эл'Рувелль вышел нас встречать лично. Это был высокий мужчина крепкого телосложения, с каштановыми волосами, которые плавными волнами ложились на плечи, золотыми глазами, как у владыки, и строгим выражением лица. Он не стал блистать яркими одеждами или широкими улыбками в адрес кузена, но, сдержанно улыбнувшись поклонился как подобает вассалу при встрече с сюзереном и удостоил каждого из лордов кивка в знак приветствия.

— Ваш гонец прибыл к нам лишь вчера вечером, ваша светлость, мы не ждали вас так скоро, но тем не менее польщены оказанному вниманию. Чем обязаны вашему визиту?

— Мы прибыли навестить вас и узнать об обстановке в северной провинции, граф. Должно быть, наш гонец задержался в пути. Мы и сами добирались не без трудностей. Наш корабль попал в шторм, а при высадке на ваши берега мы были атакованы бандой разбойников. — Ровным голосом ответил владыка. Брови графа взметнулись вверх.

— Это прискорбно, ваша светлость! Надеюсь, вы не пострадали? С удовольствием предлагаю разместиться в моем замке и отдохнуть от тягот пути, восстановить силы и здоровье вам и вашей свите. Комнаты скоро будут готовы, слуги распределят ваши вещи.

-Прекрасно. Благодарю за радушный прием, думаю, мы не откажемся принять ванны и отдохнуть до обеда. Прошу лишь учесть, что комнаты госпожи Эл'Реживаль должны быть смежными с моими. И разрешите вас представить друг другу. Графиня Дориана Харита Эл'Реживаль, моя дама сердца, — я присела в изысканном реверансе и ослепительно улыбнулась, — граф Отто Марис Эл'Рувелль, мой кузен и покровитель земель северной провинции.

Граф поклонился мне, с удивлением и интересом осматривая мою персону.

— Чрезвычайно рад знакомству, графиня. Разумеется, владыка, все будет исполнено.

Как только церемония приветствия подошла к концу, мы прошли в замок, где было заметно небывалое оживление. Гостевые комнаты были готовы, и мы довольно быстро разместились в замке. Наши покои находились в центральной части замка, на третьем этаже. Моя спальня была просторной и довольно уютной. Среднего размера окно, закрытое тяжелыми портьерами почти напротив двери, большая кровать без балдахина, как это принято на юге, застеленная светлым, бежевым бельем с бордовым орнаментом по краям покрывала и подушек, находилась слева от входа. Справа был массивный шкаф для одежды и трюмо с зеркалом. На нем стояли тазик и кувшин для умывания. Слева в углу располагался небольшой камин, в котором тлели угли, несмотря на наступившую по календарю весну. Под ногами лежали ковры, стены также были обтянуты плотной тканью. Я прикоснулась к одной из них и быстро убрала руку — камень под тканью был холодным. Убедившись, что все мои вещи на месте, присела на кровать, которая оказалась в меру мягкой.

Граф не произвел на меня неприятного впечатления. Он вел себя абсолютно естественно — без наигранного подчеркнутого радушия, но с должным вниманием, что характеризовало его как серьезного, сдержанного человека. Однако на его лице не отражалось, о чем он действительно думал, приветствуя нас. Есть некоторая вероятность, что не он является зачинщиком мятежных настроений, но он не может о них не знать! Посмотрим, что будет сказано за обедом.

Я обещала герцогу и владыке, что сразу подброшу пищу для размышлений мятежникам. Сначала я предполагала вести себя чуть более развязно и игриво, чем принято, но сейчас почему-то мне расхотелось применять эту тактику. Чтобы владыка не выглядел глупо на моем фоне, я решила сразу начать имитировать первые признаки беременности. Нужно только предупредить владыку, чтобы он их не замечал. Но этого мало...Если я хочу дать понять, что я имею виды на место супруги владыки, мне нужно невзначай интересоваться политикой, задавая может и не всегда уместные вопросы. И да — ярко одеваться, чтобы визуально привлекать внимание, быть подчеркнуто близко к Эликсианелю, не отходить ни на шаг. Уф, вроде все. Я откинулась на кровать и пролежала, глядя в потолок, прокручивая свои действия в голове, пока слуги не принесли объемную бочку с теплой водой для приема ванны. При мне осталась молодая служанка, которая должна была мне прислуживать. Задумчиво взглянув на нее, я попросила ее помочь мне с платьем и прической, хотя прекрасно могла обойтись сама.

Когда на мне осталась лишь сорочка, а я подошла к воде, над которой поднимался легкий пар, я коснулась пальцами воды и слегка вскрикнула. Вода была приятной, чуть горячеватой, что было оправдано в северном замке, но я побледнела и сообщила девушке, что вода слишком горячая, мне нельзя купаться в горячей воде, после чего резко замолчала и, отведя взгляд, попросила принести пару кувшинов холодной воды, чтобы снизить температуру. Девушка быстро убежала выполнять поручение и скоро вернулась с ведром в руках. Предварительно попробовав воду рукой, она удивленно переспросила, действительно ли я хочу разбавить воду. Я еще раз коснулась воды, после чего с внутренним сожалением подтвердила свое желание, невзначай проведя рукой по животу. Как только температура стала приемлемой на мой взыскательный взгляд, приступила к омовению.

После купания и обтирания кожи маслами, я попросила девушку подготовить мне алое платье и после обеда пригласить портного.

Приняв свежий, цветущий и, безусловно, яркий вид, я постучалась в покои к Элексианелю. Комната была очень похожа на мою, практически идентична — различия были в цветовой гамме и мотивах резьбы на мебели. Владыка отдыхал на кровати. На нем из одежды были лишь штаны, чуть влажные волосы разметались по плечам. Открыв глаза, он окинул меня взором и улыбнулся.

— Вы выглядите действительно ярко, моя дорогая. На мой вкус даже слегка чересчур. Но вам идет, вы не останетесь незамеченной.

Я подошла к кровати и прилегла на бок рядом с владыкой. Непослушной рукой я отвела рукой шелковистые волосы от его изящного чуть заостренного ушка и наклонилась, чтобы тихо известить о своих планах. Владыка следил за мной не мигая, зрачки его глаз стали значительно шире, чем обычно, от чего глаза казались темнее и притягательней. Я подавила нервную дрожь и все же решилась сообщить о цели своего визита.

— Простите меня, владыка, но мне нужно сообщить вам, что я предполагаю делать. За столом я буду привередлива в еде и ссылаться на слишком резкие запахи, буду изображать смены настроения и часто оказывать вам знаки внимания. Ваша задача удивляться моим капризам, бросать жаркие взгляды в ответ на мои ласки и позволять сопровождать вас везде, где бы то ни было. Слегка осаждать мое неуемное любопытство. Изображать некоторую ревность на мой флирт с другими мужчинами и не позволять им делать ответные действия. Затем мне нужно будет знать, кто именно за нами следит, как только это станет известно... Ну и, конечно, на обед нам следует отправиться вместе из ваших покоев...

-Не имею ничего против,— горячим шепотом ответил владыка, и, скинув с моих плеч накидку, провел рукой по моей шее, спускаясь к ключице.

— Раз уж вы являетесь в глазах общества моей фавориткой, думаю, мы можем себе позволить вести себя натурально.... Внутри меня словно прогремел взрыв. Все тело обожгло жаром и мысли начали скакать бешенными куницами. Я приоткрыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле и я не успела произнести ни звука, когда его жаркие губы накрыл мои. Я не успела опомниться, как оказалась прижата спиной к кровати гибким телом владыки. Его губы были сладкими, а руки сильными, но нежными. Мне показалось, что я теряю рассудок, отдаваясь его воле...

Неожиданно нас прервал стук в дверь, после чего в комнату вошел мужчина в одежде мажордома. Увидев нас, он побледнел и, опустив взгляд пробормотал, что пришел известить, что обед подан и хотел поинтересоваться понравились ли господину апартаменты... после чего окончательно смешавшись, быстро попросил простить его за беспокойство и спешно покинул комнату, не дожидаясь ответа.

За тот краткий промежуток времени, что нас прервали, я успела несколько прийти в себя. И как только владыка вновь посмотрел на меня, окидывая взглядом чарующих золотых глаз мое лицо и задержавшись на губах, я преградила ему путь к сближению рукой, упершись ладонью в широкую грудь. Закрыв глаза на мгновении и собираясь с духом, я попробовала отстраниться. Встретившись взглядом с нахмурившимся владыкой, я нежно провела рукой по его щеке и сказала:

— Нам не стоит добавлять столько достоверности. Я планирую лишь изображать беременность, а не награждать вас и себя реальными проблемами. Я не употребляю никаких отваров и наше сближение опасно. Кроме того, барон Де'Броуэль хоть и был излишне категоричен, верно отметил, что я не могу составить ваше счастье, господин. На меньшее, будучи леди, я не согласна.

Поспешно встав с кровати, я подошла к окну и до боли сжала руки в кулаки.

— Вам лучше одеться, нас ждет торжественный обед в вашу честь.

Элексианель рывком поднялся с кровати и начал надевать рубашку. Его глаза горели, губы были сжаты. Затем он подошел ко мне вплотную и, предложив локоть для опоры, ровным голосом предложил следовать к столу.

Мы спустились на этаж ниже по центральной лестнице, откуда бледный мажордом проводил нас в столовую. Помещение было просторным, в центре комнаты располагался большой, тяжелый деревянный стол, накрытый однотонной скатертью бордового цвета, в тон портьерам на окнах и обивки стульев. Стулья также были тяжелыми, и огромными. Во главе стола с одной стороны стоял сам хозяин замка, по правую руку от него располагались двое его сыновей, старший из которых был женат. Далее находились юные лорды-ученики и советники владыки. Эликсианелю было отведено место во главе стола с другой стороны. По правую руку от него находился герцог, а по левую располагалась я. Как только мы подошли к своим местам, граф поприветствовал присутствующих и предложил садиться.

Разговор завязался неспешным и ленивым. Хозяин интересовался как долго мы добирались и какие тяготы нас подстерегали в пути. Владыка отвечал на вопросы и интересовался новостями в северной провинции. Советники иногда дополняли фразы Элексианеля, задавали вежливые вопросы и по очереди восхищались обстановкой замка и вкусовыми качествами блюд. Когда подавали новые лакомства, помощник повара его светлости в присутствии владыки дегустировал его блюда и напитки, и лишь некоторое время спустя к ним прикасался Элексианель. Я сначала не подавала голоса и присматривалась к графу и его сыновьям, мило им улыбаясь и периодически оказывая знаки внимания Элю: кокетливые взгляды, легкие соприкосновения рук и другие мелочи. После первой смены блюд я выразила недовольство специями в составе блюда. Они показались мне слишком горькими и остро пахнущими. Попросила принести воды, сказавшись на тошноту. Все эти действия я не выставляла напоказ, обращалась преимущественно к слугам, но мои действия не остались незамеченными и вскоре граф поинтересовался моим самочувствием. Я поблагодарила за внимание и ответила, что все в порядке. Еще через некоторое время я попросила меня извинить и отправилась в дамскую комнату, вскоре вернувшись обратно. На этот раз удивление моим поведением проявил владыка.

За время обеда не удалось выяснить ничего сколько либо интересного. Граф был радушным хозяином, благожелательно относясь к своим гостям. Его старший сын, Бартильо Эл'Рувелль, был не слишком заинтересован беседой, больше внимания уделял еде и иногда своей молодой супруге. Младший — Истран Эл'Рувелль был еще юн и хотя внимательно прислушивался к разговору, молчал, не вступая в диалог старших. Когда время обеда подошло к концу и все встали чтобы поблагодарить хозяина, я разыграла легкое головокружение. Улыбнувшись, сослалась на утомительную дорогу, после которой я не успела прийти в себя. Элексианель тепло поблагодарил кузена за прием, обнял меня за плечи и предложил разойтись по комнатам, чтобы отдохнуть.

Вернувшись в покои мы, не сговариваясь, направились к кровати. Я уронила браслет, который предварительно сняла, рядом с кроватью, с тем чтобы наклониться и удостовериться в отсутствии слежки. К счастью, там никого не оказалось и я присела на край кровати, поманив его светлость присоединиться ко мне, что он незамедлительно сделал. Мы сидели на кровати, практически обнявшись и разговаривали достаточно тихо, чтобы нас сложно было услышать. Со стороны могло показаться, что двое любовников признаются в своих чувствах. Мы же, не обращая должным образом на химию между нами, обсуждали впечатления от обеда.

-Вам удалось заметить что-либо интересное? Как граф прокомментировал нападение? — первой задала вопрос я, ибо отлучалась как раз тогда, когда обсуждалась эта тема.

-Нет, он был удивлен наличием на его землях столь крупной банды и пообещал отправить своих людей, чтобы осмотреть тела и определить личности разбойников.

-Как такое может быть... Вы допускаете, что он действительно может быть непричастен к заговору?

-Я ни в чем не уверен. Не смотря на родственные узы, я нахожусь у него в гостях впервые и не могу делать достоверных выводов о его характере, интересах и натуре в целом. По донесению пуэртов, центральное звено мятежа, руководство исходит из этого замка. Логично, что подозрение пало на графа, но нет четкой уверенности, что именно он причастен ко всему этому.

-Либо он неплохой актер и это его защитная тактика, либо он действительно не имеет отношения к мятежу. Не глядя на него, первая мысль — что он играет и тянет время, пока мы сомневаемся, при контакте с ним — ощущение, что виновен кто-то другой. Если идти от противного и предположить, что зачинщик не он, то кто? Его сыновья?

-Они оба так же не наводят подозрений. Старший глуповат и мало интересуется политикой. Младшему всего 14 лет. Он не смог бы организовать масштабное волнение среди людей и контролировать процесс.

— Где сейчас жена графа? — Она умерла через пару лет после рождения младшего сына. -И он не живет с женщиной?

-Судя по всему — нет. Мы об этом ничего не знаем.

-Какая вообще есть информация о нем, как о человеке? Субъективная, непроверенная -любая?

-Он хороший, ответственный землевладелец, ранее в политических интригах замечен не был, в столицу приезжал единожды — дать присягу мне как новому владыке.

Я задумалась. По всему выходило, что сам граф не имеет отношения к заговору. Но нападение на нас уже говорит о том, что мы нежеланные гости на севере. Особенно интересно то, что граф признал, что раньше ничего не слышал о крупной банде разбойников. Мог бы сказать, что — да, была одна такая, но поймать не могли... В голове не родилось никаких свежих идей и я спросила про наличие слежки.

— Пока нет данных. Слежка оборвалась на подъезде к замку. Внутри отследить пока не успели. -Так или иначе, нужно быть внимательными при слугах и распускать важную нам информацию через них.

-Нужно как-то обсудить ситуацию со всеми, лучше за пределами замка, на свежем воздухе, просматриваемом месте. Я сам плохо знаю местность, но попрошу Иваруэля организовать.

На этом Эль перевел взгляд из-за моей спины на мое лицо.

— Дориана, прошу меня извинить за утренний порыв. Я был слишком настойчив и напугал вас. Уверяю, ничего непоправимого не может случиться.

Я смутилась, вспомнив обстоятельства нашего последнего времяпровождения. Настойчивость была такой уместной...и желанной! Но не стоит играть с огнем, как бы ни хотелось. Подняв взгляд на владыку, я поинтересовалась, что он имеет ввиду. Накручивая на пальцы мои локоны, Эль ответил томным голосом:

— Я могу контролировать себя, Донна. Вы можете не беспокоиться насчет нежелательных последствий нашей связи. Однако, если вы не пожелаете сами, мы можем ограничиться лишь публичными поцелуями. Хотя, признайтесь, тяжело проводить ночи в одной постели, коротая время лишь сном.

Я вспыхнула и отвернулась. Честно признаться, я никак не ожидала подобного. Разумеется, Эликсианель мужчина и присутствие рядом женщины его определенным образом провоцирует... Но по веем законам логики подобного не могло происходить. Еще неделю назад он меня презирал. Мне было бы не так сложно, если бы Эликсианель по прежнему был холоден со мной. Теперь же, при взаимном влечении провождение совместных ночей в изоляции действительно трудно представить. Стать временной спутницей владыки и окончательно потерять свое сердце при расставании? Или наслаждаться предоставленным шансом... Я не могу сделать выбор.

-Предлагаю пока закрыть этот вопрос. Более важно сейчас разобраться с заговорщиками.

-Хорошо. Вернемся к закрытой теме ночью, а сейчас предлагаю навестить барона Де'Кризальэ, пригласив туда Ива и Санти.

Эль вызвал слугу и попросил принести нам бутылку вина. Я тем временем пошла в свою комнату, чтобы переодеться, но покинуть ее мне не удалось, так как прибыл портной. Точнее, портниха. Я решила сшить на себя еще пару платьев, так как приталенное серебристое носить мне не стоило, а два оставшихся — слишком малый комплект. Мастерице же была выдана версия, что мои платья были испорчены во время шторма на корабле. А также я пропустила намеки, что нужно оставить запас ткани в швах, ибо если мы задержимся с визитом, его услуги могут понадобиться вновь, дабы расставить платья по фигуре... С меня сняли мерки и я велела изготовить платья, похожие по крою на мое алое, в котором я предстала перед мастером, только лазурного и темно-зеленого цветов. По вопросам отделки я оставила простор для размышлений самой портнихе.

Отпустив мастерицу, я переоделась в свое повседневное платье и отправилась на прогулку по замку. Я не стала искать комнату барона, где, предположительно, должна состояться встреча, соответственно, не прибегала к помощи слуг. Я тихо шла по коридорам, внимательно прислушиваясь к звукам жизни замка. Коридоры были длинными и тонули в полумраке, освещаемые не частыми факелами. В центральной, самой большой части замка, были основные помещения: на первом этаже — просторный холл и бальная зала, на втором — столовая, парадные комнаты, и комнаты для гостей, на третьем — комнаты хозяев и гостей. В башне, примыкающей к замку, располагались кабинет хозяина и библиотека. Также к зданию вплотную примыкали дополнительные постройки — кухня, комнаты прислуги и подсобные помещения. Они были как бы отделены от центральной части замка узкими коридорами, чтобы гости и хозяева не попадали в помещения, предназначенные для слуг.

Мне захотелось пройти в башню, полюбоваться на виды из окон и посмотреть какие рукописи и книги имелись в родовой библиотеке. Поднимаясь по лестнице, я отметила, что она идет спиралью вдоль стен башни, а помещения находятся внутри — небольшие круглые комнаты с высокими потолками. Первый вход вел в библиотеку, а под крышей располагался кабинет графа, и виды можно было разглядеть лишь оттуда. Библиотека представляла собой комнату, в которой вдоль всех стен до самого потолка тянулись стеллажи книг, и на довольно небольшом расстоянии друг от друга стояли лестницы, а в центре комнаты находился круглый стол с письменными принадлежности, пара мягких кресел и кресло-качалка причудливой конструкции. Я обошла стеллажи по кругу, не рискуя взбираться по лестницам наверх. Книги были самыми разнообразными — трактаты по истории, ведению хозяйства, географии, сказания и предания для детей и взрослых, научные труды известных эльфийских и человеческих мастеров. Не ощутив в себе желания почитать что-нибудь, я вышла из комнаты и стала подниматься дальше, наверх. К моему огорчению, комната была заперта, и изнутри не доносилось ни звука. Вздохнув, я начала медленно спускаться, опираясь о стены.

Наружная стена была холоднее на ощупь, и я шла ближе к внутренней — в полумраке, отчетливо слыша звук своих шагов. Вдруг одна из ступеней, на которую я ступала, показалась мне шире предыдущих. Приглядевшись, я убедилась в том, что это действительно так, она выступала на длину в полпальца. Я встала на нее и внимательно начала изучать теплую сторону стен. Не могу себе представить, как эта каменная стена может превратиться в проход... А в том, что здесь должен быть тайный проход, я, исходя из своего опыта, почти не сомневалась. Подумав, я пришла к выводу, что ни вбок, ни вверх, ни вперед стена сместиться не может, а значит она отъезжает назад, вглубь. Моего усилия тут не достаточно, нужно искать пусковой механизм. Я начала ощупывать камни — практически между всеми имелись маленькие ложбинки, но света было так мало, что разглядеть точнее не представлялось возможным. Оставив затею нащупать что — либо руками в зоне досягаемости, я начала слегка пинать камни, прямо над ступенькой. Вдруг камень с левого края поддался нажатию, но ничего не произошло. Тогда я аккуратно надавила на него и в течение мгновения удерживала его углубленным. В тот момент, когда пропало сопротивление, камень рядом с ним немного подался вперед и ход вовнутрь открылся — я увидела очень узкий проход влево. Войдя в туннель, я чуть не споткнулась о значительно выступавший камень, который упирался в некую металлическую конструкцию, вмонтированную в пол. Осмотрев проход в том промежутке, куда попадал свет, я решила что мне нечего там делать. У меня не было при себе ни факела, ни сильного сопровождающего. Я вышла из потайного хода и нажала на выступивший камень, в результате чего проход закрылся, и я поторопилась спуститься и навестить своего владыку.

Я нашла Элексианеля в его покоях. Владыка был серьезен. Я подошла к нему и кратко спросила, какие новости. Он медленно покачал головой и ответил: — Слежки не обнаружено и ситуация остается не ясной. Вариант спросить у графа напрямую никто не рассматривает, а как иначе быстро прояснить обстановку — не понятно.

-В таком случае я могу вас порадовать, владыка. Слежка скорее всего ведется, но агенты прячутся не под кроватью или за шторами, а прямо в стенах. Я обнаружила потайной ход, пока гуляла по замку. Так что наблюдение за нами может быть круглосуточным, но мы об этом не узнаем, пока не разведаем сеть ходов. Элексианель порывисто взял меня за руку и, притянув к себе поближе, обнял.

— Ты просто умница, это уже что-то. Нужно как можно быстрее показать Анри это место. Не думаю, что ночью, когда все уснут кто-то будет охранять тайные переходы. — Прошептал мне прямо в ухо Эль. Затем он поцеловал меня в щеку и, поднявшись с кровати попросил пригласить к нему барона Де'Кризальэ.

Через некоторое время, когда я начала готовиться ко сну — распустила волосы и умылась, в комнату постучал барон.

-Доброго вечера, графиня! Владыка, вы звали меня?

-Да, Анри, проходи. — Хитро улыбнувшись ответил Эль. — Госпожа Дориана хотела поговорить с тобой.

-Да, господин барон, но нам лучше выйти, чтобы владыка мог продолжить подготовку ко сну.

-Конечно, как вам будет угодно... — С некоторым удивлением произнес барон, сохраняя вежливую улыбку.

Оказавшись за дверью, я взяла барона под руку и медленно повела за собой в сторону башни.

— Господин Де'Кризальэ, владыка сказал мне, что вам не удалось обнаружить слежку, это так?

— К сожалению, да, графиня. Слуги ведут себя обыкновенно и могут услышать лишь то, что мы им позволим. Гости и семья графа вообще практически не попадаются на глаза. Пока никто себя не выдал.

-В таком случае, я могу вам помочь ускорить процесс как выявления тех, кто именно следит за нами, так и непосредственно способ, каким они его осуществляют. Вы, верно, задумывались о тайных ходах?

-Разумеется, но они на то и являются тайными, что их крайне сложно выявить. Обычно входы в ключевые из них находятся в покоях хозяев, куда нам нет официального доступа.

— Я нашла вход в один из них и разгадала механизм его открытия, совершенно случайно. Владыка считает, что этой ночью, когда все уснут, будет удачная возможность начать исследовать хотя бы тот ход, который обнаружился. Изучить механизм его работы, посмотреть в каких местах и на каком уровне находятся проемы для прослушивания, есть ли соединения ходов между собой и прочее...

-Да-да, конечно, я понимаю, что от нас требуется. Так где именно вы нашли ход?

-На лестнице в башне. Одна из ступеней немного шире других. Проход в стене открывается углублением при нажатии носком ноги на камень с левого края ступени. Думаю, вы сможете сами найти и разобраться с механизмом. В проходе очень узко и темно, я не проходила дальше внутрь и даже примерно не знаю, куда он ведет.

-Спасибо за столь ценную информацию, госпожа Дориана. Она нам очень полезна! -барон поцеловал мою руку, поклонился и, пожелав доброй ночи, удалился организовывать ночную экспедицию по потайным ходам замка Рувеллей.

Я вернулась в покои его светлости и, взглянув на владыку, поняла, что он в прекрасном расположении духа и предвкушает приятную ночь. Замерев у порога, я не стала сразу проходить в комнату, мне показалось, что если я войду и останусь, то это будет ошибкой. Я решила следовать изначальному принципу — мы связаны лишь деловым контрактом и взаимным уважением, переводить работу в личную плоскость, а точнее — мягкую горизонтальную поверхность, не стоит.

— Владыка, не хочу доставить вам неудовольствие, но мне этой ночью лучше остаться у себя. Прошу меня простить. Элексианель нахмурился и, подойдя поближе и замерев на расстоянии вытянутой руки от меня, тихо поинтересовался, играя прядью моих волос:

— Чем же вызвано подобное решение? Мы должны находиться рядом постоянно, не так ли?

-Наши отношения уже были весьма удачно проафишированы. Мы можем иногда ссориться или отдыхать от общества друг друга. Кроме того, будет странно, если оставшись с вами наедине, мы не дойдем до близких отношений. А мне бы не хотелось излишне сближаться с вами, господин. — Также еле слышно отвечала я.

Владыка остался недоволен. Резкая смена радужных планов на ночь одиночеством в холодной постели сильно задела его светлость — судя по сдвинутым бровям и немигающему взгляду, он думал как поступить. Через пару мгновений, когда я уже разорвала зрительный контакт и сделала шаг назад и уперлась в дверь, нащупывая ручку, владыка сделал два шага вперед и обхватил меня за талию. Склонившись к моему уху и обдавая чувствительную шею горячим дыханием, он прошептал:

— Вы слишком категоричны, Донна. Мы оба прекрасно знаем, что наша связь принесет взаимное удовольствие, — его левая рука плавно скользила по моей спине, правой он гладил меня по волосам, не оставляя сил на сопротивление, — не лишайте нас возможности узнать друг друга так категорично. Обещаю, вы не пожалеете о времени, проведенном со мной.

-Боюсь Эль, вы не знаете в полной мере, что такое потеря. Я не могу ощущать себя свободно рядом с вами, зная, что наше общение продлится лишь пару дней, и затем мы будем вынуждены проститься. Я не хочу расставаясь с вами потерять духовное равновесие и нарушить свои принципы. Разрешите мне восхищаться вами на расстоянии. — Вдыхая запах его волос и ощущая, как кружится голова, тихо произнесла я.

-Вы мучаете меня, госпожа,— склонив голову и согревая мое лицо взглядом чуть прищуренных солнечных глаз, хрипло произнес владыка.

-Прошу меня простить! -Не решаясь более смотреть в глаза, произнесла я и решительно толкнула дверь, плавно высвобождаясь из объятий Эля.

Торопливо покинув апартаменты его светлости, я вернулась к себе. Побрызгав в лицо водой и раздевшись, я легла в постель, закутавшись в кокон из одеял. Я не должна быть уязвимой. Я сильная. Я поступаю правильно, оберегая свою честь и репутацию владыки. Так будет лучше... Убеждая, успокаивая себя, я незаметно уснула.

Утром я проснулась поздно. Умывшись, позвала служанку — разыграла приступ тошноты и головокружения, попросила воды. Пока она хлопотала вокруг меня, мне надоело играть немощь, и я капризным тоном попросила помочь мне одеться, чтобы пройти к столу.

На завтрак я опоздала. За столом вела себя тихо, но практически ничего не ела, причем отсутствие аппетита было отнюдь не игрой. С владыкой я старалась не встречаться взглядом, и по окончании молчаливой трапезы пошла во двор, подышать свежим воздухом. Во дворе меня догнал герцог.

— Могу составить вам компанию? Вы чем-то опечалены, Донна? — с участием спросил Иваруэль.

— Спасибо за беспокойство, но все в порядке. У беременных женщин, знаете ли бывают смены настроения, -сделав большие глаза и улыбнувшись, ответила я, — а вообще, меня беспокоит вялое течение расследования. Я не могу определить, для кого именно разыгрывается спектакль.

-Понимаю вас, — став серьезнее, медленно произнес герцог, кивая своим мыслям, — мне тоже кажется, что что-то упускаем.

— Вы знаете, какие новости после ночного обследования замка?

— Не много, Анри вкратце сказал, что непосредственно найденный ход не представляет для нас опасности и ведет в гостевые покои, которые занимает лорд Вальтер, его ученик. Из него нет обзора, но неплохо слышно все происходящее. Отверстия между камнями скрыты тканевой обивкой стен. Вход в покои замаскирован, и, судя по всему, не используется. Ответвлений нет — покои лорда крайние в центральной части замка и вплотную примыкают к башне. Полученная информация полезна, но поскольку этот ход не используется, не позволит получить немедленные результаты.

-Коридоры замка не богаты освещением, скорее всего, есть несколько ходов прямо из коридоров — это логично.

-Да, разумеется, все мы будем предельно внимательны. Но, думаю, стоит оставить работу с потайными ходами мастерам барона Де'Кризальэ, нам нужно продумать кто именно может ими пользоваться сейчас.

-Я думала над этим, но пока не пришла ни к каким выводам.

— К моему глубокому сожалению, я тоже не могу понять, что происходит. Угроза витает в воздухе — покушение не было случайным. Предлагаю присесть где-нибудь и обсудить всех присутствующих в замке.

-Я не владею информацией о домочадцах графа, Элексианель сообщил крайне мало, надеюсь вы располагаете более обширными сведениями.

— Боюсь, что это не совсем так, графиня. Но начнем. Сам граф Отто Эл'Рувелль. Мне он видится человеком чуждым политике, как и его старший сын Бартильо. Их репутация и поведение соответствуют образу преданного вассала. Оба с должным уважением, но без лишнего подобострастия относятся к владыке. Интересуются охотой, делами их земельных угодий. Супруга графа, леди Иранда, покинула этот мир довольно давно. Ни граф, ни его дети не поддерживают тесной связи с ее родственниками. Супруга Бартильо — замкнутая особа. Ее зовут Шариталь Иф'Горанж. Она носила титул герцогини, но ее батюшка промотал все состояние, и она была рада браку с Эл'Рувеллем. Младший сын графа, Истран — более любопытный мальчик. В своем юном возрасте он уже хорошо владеет оружием, интересуется науками и многие книги из родовой библиотеки побывали в его руках. Начитан, любознателен, но довольно скромен. И ему всего 14 лет. Не могу себе представить, как бы он мог руководить восстанием в одиночку. Да и зачем ему это? Не ясно... Помощники графа -мажордом, казначей, смотритель лесов — люди низкого сословия, они могут быть соучастниками, исполнителями воли сеньора, но они не представляют интереса, пока не вычислим главное звено.

-Давайте рассмотрим мотивы подъема восстания. Кому и для чего может быть нужно падение владыки? Графу? Да, чтобы принять новый титул. Но, не заметно, что ему это сколько-либо интересно. Истран может быть объят жаждой приключений, юношеским стремлением замены правителя, который не торопиться привнести изменений в размеренную жизнь континента... Для Бартильо я не могу придумать мотива...

Граф тяжело вздохнул.

-Нам нужны хоть какие-то зацепки. Придется, видимо, ожидать их действий в наш адрес и быть предельно внимательными.

Закончив беседу о насущных проблемах, Ив проводил меня в покои его светлости и оставил у дверей. Войдя, я обнаружила, Что Элексианеля там нет и вернулась в свою комнату. Присев на кровати, я задумалась. Кто бы ни желал захвата власти — они рассчитывают на отсутствие прямого наследника. Как только станет отчетливо известно, что у Элексианеля вскоре должен родиться ребенок — появится опасность. Пока мы не обручены, малыш не обладает прямым правом претендовать на престол, но поскольку владыка не женат, а я в глазах местной общественности — его леди, бастардом ребенок считаться не будет. Чтобы подтолкнуть развитие событий, нужно пустить слух, что владыка готов жениться и признать будущего наследника, хотя и не сильно желает этого. Так-так... Еще хорошо бы сообщить за столом, что у меня жуткая аллергия на, например, рыбу — в детстве едва не погибла от анафилактического шока, впервые попробовав рыбный суп... Кивнув своим мыслям, я решительно направилась на поиски Эля.

Владыка обнаружился у барона Де'Кризальэ вместе с остальными баронами и графом. Оглядев их пасмурные лица, я, не пускаясь в пространные рассуждения, сразу высказала свои соображения. Подумав, мы решили сегодня же вечером устроить громкий скандал с битьем посуды в спальне у владыки. Сначала шумом и криками привлечем внимание, раздуем огонек ссоры. Утром владыка объявит, что через три дня, как только я получу свои платья, мы покинем гостеприимного графа.

К ужину я была мрачнее тучи. Владыка выглядел не лучше. Навалилось беспокойство за то, как все пройдет за ужином, наша личная размолвка. Мы с Элексианелем не смотрели друг на друга и не разговаривали с самого утра, где перебросились парой дежурных фраз за завтраком. Обед я пропустила вовсе, ограничившись бокалом воды и фруктами, доставленными в мою комнату. Причинами были названы легкое недомогание и острая аллергия на рыбные блюда, не возможность переносить запах обитателей морских глубин.

На ужин, как и на завтрак, мы пришли по отдельности. Вели вежливую беседу с хозяевами дома. Элексианель объявил, что достаточно отдохнул и пожелал следующим утром подробно обсудить вместе с графом состояние земель, урожаи, снабжение и торговлю с южной и восточной провинцией, местные новости с западных островов, а также проконсультироваться о настроениях в народе — всем ли довольны, если нет — какие изменения хотели бы увидеть. Получив согласие и назначив встречу в кабинете после завтрака, владыка удалился. Я также попросила прощения у присутствующих и поспешно удалилась вслед за его светлостью. Бредя по темным коридорам, я ступала маленькими, но частыми шажками, давая возможность себе, Элю и потенциальным шпионам подготовиться к разговору. Когда за мной закрылась дверь комнаты, я с порога начала в полный голос, четко проговаривая слова, предъявлять свои обвинения капризным тоном:

-Мой владыка, вы меня весь день не замечаете! Как вам не стыдно? То, что я не пожелала остаться с вами минувшей ночью не означает, что я вас не люблю или играю вашими чувствами. Вы сами уже должны были догадаться, в чем причина изменении моего поведения...

-Госпожа Дориана! Не рекомендую вам говорить со мной в подобном тоне. Вы не потрудились облечь ваши претензии в учтивую форму, что не допустимо. Я не хочу продолжать разговор далее. Вы свободны.

— Повернувшись ко мне спиной и отойдя к окну, холодно произнес владыка. После шумного глубокого вздоха, я ответила, подчеркивая каждое слово:

-Прошу меня простить за резкость фраз, я не хотела вас оскорбить. Но и вы ведете себя неучтиво. В моем положении вредно волноваться.— Слегка понижая голос в конце фразы, произнесла я.

-Что вы хотите этим сказать? — Резко обернувшись, спросил владыка.

-Я жду от вас ребенка, мой господин. Уже почти лунный цикл я ощущаю внутри себя изменения. — Вкладывая всю горечь, которая скопилась в душе, ответила я. Мне показалось, что Эль слегка вздрогнул.

-Вы лжете. Это не мой ребенок, либо вы не беременны. Я всегда следил за собой и не мог допустить подобного развития событий.

-Да, господин. Вы всегда были внимательны, кроме одного вечера в дороге, когда все изрядно выпили... — старалась как можно убедительнее импровизировать я, — все признаки моего положения очевидны. Кроме того я сопровождала вас в течение всего пути, не покидая. Вы не можете быть так жестоки, оскорбляя меня недоверием! — закрыв лицо руками, закончила фразу на повышенных тонах.

Элексианель взвесил в руке бокал для воды и, размахнувшись, резким, мощным движением запустил его в стену.

-Тьма побери! Этого не может быть! Не должно быть!— Под печальный, глухой звон стекла прорычал владыка.

— Хочу заявить, что я уже люблю этого малыша и не расстанусь с ним даже по вашей воле. Можете прилюдно обвинить меня во лжи и отдалить от себя, но я не избавлюсь от ребенка. — Резко сменив тон на льдисто-холодный, четко произнесла я в ответ на экспрессивные действия Эля, с удивлением отмечая неожиданно эмоциональную актерскую игру.

-Как вы смеете такое предположить! Чтобы я приказал убить своего ребенка? Это немыслимо! Как к вам вообще могла закрасться такая идея?! — почти кричал владыка. На прекрасном лице мелькала гримаса отвращения.

-Разумеется, я приму его. Более того, мне давно пора было позаботиться о наследнике — должно быть, это воля высших сил. Пока ваше положение не стало слишком заметно, нужно провести обряд. Мы выезжаем в столицу завтра же.

— Благодарю за оказанную честь, мой господин, — смягчая свой тон, отвечала я, — но вы так долго добирались с визитом к кузену, будет невежливо покинуть его так скоро...Вы назначили на завтра беседу с ним, а я заказала платья...более подходящие моему положению... Пара дней не сыграют роли. — Чуть тише сказала я.

-Пусть будет так, но очень прошу оставить меня одного. Я должен все осмыслить. — С легким раздражением закончил владыка.

— Как пожелаете, мой господин.

Я вышла из комнаты и отправилась к себе. Мое сердце разрывалось на части.

Мне было больно, потому что я видела любимого человека в не наигранной печали, и оттого, что наш разговор был фарсом. Я уже давно вышла из возраста, когда девицы выходят замуж, рожают детей, и уже не рассчитываю на подобную радость. Я отказалась от всего этого, когда поняла, что родителей не интересует мое мнение относительно того, кого я хочу видеть своим мужем... А когда я ушла из дома, ведомая юношеским максимализмом, и наперекор всем избрала незаконную профессию, они лишили меня наследства. Теперь я никому не могу составить приемлемой партии. Разумеется, я хорошо зарабатываю и уже не бедна, но не имея земель, мне не на что рассчитывать. Моя репутация и относительно малое приданое лишают шансов на личное благополучие. Еще и полюбить угораздило не кого-нибудь, а самого владыку... Я действительно лишена благословения высших сил, и даже Харита — богиня радости, любви и красоты, в честь которой дали мне второе имя, не может облегчить мою долю.

Лежа на кровати и глядя в потолок, положив руку на плоский живот, я предавалась тихой печали и сама не заметила, как уснула. Ночью меня разбудил стук в дверь и голос, попросивший разрешения войти.

Открыв глаза, я с удивлением увидела Элексианеля. Он сел рядом со мной на кровать, дав знак, чтобы я не вставала, оставаясь лежать. После краткой паузы, глубоко вздохнув, одними губами произнес: 'Умница'. Я снова закрыла глаза и по щеке скатилась невольная слеза — резко нахлынули недавние мысли. Владыка легким движением руки смахнул ее и, наклонившись, нежно поцеловал в губы, быстро отстраняясь.

-Я больше не буду настаивать на нашем сближении. Разговор получился слишком достоверным, и мне, признаться, до сих пор не по себе. Не хотелось бы ощущать нечто подобное повторно... Я пришел сообщить, что Анри успел заметить за столом как графиня дала знак мажордому отправиться за нами, после того как мы ушли. Молча, одним взглядом. Думаю, наша беседа не осталась без свидетелей.

-Это хорошая новость. Получается, вы не в чести у дамы. — Слегка улыбнувшись, ответила я.

-Похоже, что так. Вероятно, она помогает мужу.

-Не обязательно. Бартильо, как и граф Отто, не интересуется политикой, вы видите сами!— Тихо ответила я, задумавшись и напряженно нахмурив брови.

— Смещение владыки может быть интересно герцогине. Бартильо наследник графа и второй претендент на правящий титул. После сложной жизни в бедности часто хочется самоутвердиться и вернуть былое величие. Но никогда бы на нее не подумала... Не ясно, как она смогла бы собрать людей и чем вдохновить...

-Согласен с вашими мыслями, но тоже не могу предположить, что заговор организован ей. Госпожа Шариталь молчалива, я не слышал ни единого слова, обращенного публике из ее уст за столом. Не обладая красноречием сложно руководить массами, поверьте моему опыту.

-Вы правы, ее взгляд за столом мог означать и банальное беспокойство. Возможно, слуга отправился проверить, все ли в порядке... — с сомнением прошептала я.

-Думаю, не пройдет и трех дней, как мы все выясним. Отдыхайте, Донна. Простите, что вас побеспокоил.

-Что вы, владыка. Вы пришли с добрыми вестями, впрочем я всегда рада вас видеть. Вы не разговаривали с графом Эл'Марисалье? Очень скоро может потребоваться его настойка.

-Да, конечно. Но я беспокоюсь. Вдруг им придет в голову пойти каким-либо иным путем? И даже если все пойдет как нужно, я не могу понять, как мы определим, когда нужно принять яд. Если вы будете беречь себя и употреблять лишь проверенные продукты — мы не узнаем когда момент должен наступить. А рисковать своей жизнью и полагаться на случай — не стоит.

— Мы дали им достаточно подсказок. У них мало времени, они будут думать быстро и искать варианты, исходя из того, что известно. Я очень надеюсь, что меня попробуют отравить рыбой. Но вы правы, они могут подстраховаться и добавить еще какие-нибудь вещества. Нужно поговорить с графом и обсудить, какие способы отравления нынче популярны, хотя, пожалуй, я и сама достаточно осведомлена в этом вопросе...

— Я беспокоюсь за вас, Донна. Умоляю, будьте предельно внимательны. Мы ходим по краю. Если вы не убережете себя — я боюсь представить что будет!

— В таком случае вам стоит завтра утром официально запретить подавать к столу морепродукты, так как у меня ужасная аллергия и мне дурно от одного рыбного запаха. Скажете, что повар отвечает за мое здоровье головой, так как рыбные блюда для меня — чистый яд.— Улыбнувшись, предложила я.

-Хорошо, обязательно так и сделаю, — прошептал владыка, — не смею вас более задерживать, моя госпожа.

Ночь я провела в беспокойных снах, но утром встала в предвкушении событий. Первым кого я навестила после утренних процедур, был граф Эл'Марисалье. Я забрала у него два пузырька с жидкостями. Сначала мне нужно будет выпить яд, но поскольку он действует не сразу, после него я должна принять средство, провоцирующее отек лица, обморок и резкое понижение температуры тела. Тогда мое состояние будет максимально похоже на анафилактический шок с летальным исходом.

Сразу после визита к графу, я прошла в покои владыки. Он был бледен и выглядел усталым. Я подошла к нему и, коснувшись рукой его щеки, постаралась успокоить заверениями, что все будет хорошо, на что он крепко взял меня за плечи, сжимая их до боли, и касаясь своим лбом моего, сквозь зубы поинтересовался нельзя ли обойтись без отравления. Предложил, как только я замечу следы опасности, — обвинить хозяев замка в попытке причинить вред здоровью его невесты...

— Нам нужно идти до конца, чтобы точно выявить всех причастных к заговору. Мой господин, вы раните меня! Мне больно видеть, как вы переживаете. Будьте уверены во мне. — Я утонула во взгляде Эля и, порывисто вздохнув, накрыла его губы жарким поцелуем. Адреналин в крови был виновником того, что поцелуй затянулся и чуть было не обрел продолжение... Но вежливый голос мажордома из-за двери известил нас, что завтрак подан.

Мы спустились в столовую рука об руку. Далее события понеслись, словно снежный ком с горы.

Элексианель объявил о том, что мы вынуждены через три дня покинуть северную провинцию и экстренно вернуться в столицу. Кроме того, он попросил, чтобы в оставшиеся дни нашего пребывания, на стол не подавали рыбных блюд ровно теми фразами, что я произнесла вчера. Граф был удивлен скорым отъездом и опечален тем, что стол потеряет в обильности, так как он всегда гордился разнообразием предлагаемых яств. Все сели за стол и Элексианель сообщил, что назначенная накануне встреча состоится и после завтрака он надеется застать графа и его старшего сына в их кабинете. Слуга по прежнему тщательно дегустировал блюда владыки, но на мои порции подобное внимание ранее не распространялось. Однако в это утро Элексианель попросил, чтобы и мои порции так же проверялись, объяснив это тем, что скоро я сменю свой статус.

Граф Отто Эл'Рувелль, слегка поперхнулся вином, когда услышал заявление его светлости.

— Не думал, что у Аливенны так скоро появится аэнарэ. Я верно вас понял, владыка?! Полагаю, ваш скорый отъезд связан именно с тем, что вы с госпожой Эл'Реживаль хотите провести свадебный обряд?

-Именно так, любезный кузен. Я имел счастье найти свою постоянную спутницу. За столом после краткого мгновения тишины произошло оживление, и граф приказал принести лучшего вина из его запасов, чтобы отпраздновать счастливые новости.

Мы с владыкой улыбались, советники его светлости так же поддерживали веселье как могли. Звучали тосты и пожелания. Я не пила вина со всеми, предпочитая чистую воду, и внимательно следила за едой, которую мне предлагают. Вдруг, не заметно склонившись к моему уху, дегустатор прошептал:

— Госпожа графиня, суфле, которое вам подали, состоит из мяса рыбы, в то время как у владыки оно из птицы. Мне сообщить о том, чтобы ваши блюда поменяли местами?

Я вздрогнула, почувствовав как сердце пропустило удар, словно я собралась прыгнуть с высоты в пропасть, и вскользь проверила наличие при себе пузырьков с настойками.

— Нет, спасибо за бдительность. Никого беспокоить не нужно, ты можешь идти. — С этими словами я, убедившись, что на меня никто не смотрит, украдкой приняла яд из пузырька, затем выпила воду и вылила вторую настойку в свой бокал.

За столом было шумно, все веселились и строили предположения о том, как скоро владыка обзаведется наследником, лукаво подмигивая друг другу.

Как только разговоры немного смолкли, я взяла вилку и, зачерпнув изрядную порцию суфле отправила ее себе в рот, после чего, высказала в пол голоса удивление тем, что у блюда странный вкус. Уронив прибор на пол, я рывком поднялась, схватила свой бокал и залпом выпила находившуюся там настойку. Успела ухватить взглядом наполненные ужасом глаза Элексианеля...

Больше я ничего не помню.

* * *

Пробуждение было тяжелым. У меня шумело в голове, все вокруг кружилось, и я не ощущала своих конечностей. Еле-еле преодолевая себя, я открывала и закрывала глаза, пытаясь вернуть четкость зрения. Где-то на двадцатой попытке, у меня, наконец, получилось разглядеть, что я нахожусь в своей комнате, в замке графа Рувелля. Я была одна. Попытки пошевелить пальцами рук или ног постепенно становились все более удачными. Я догадалась, что они онемели от долгого отсутствия движения. Встать у меня бы не получилось при всем желании, поэтому я постаралась отрешиться от всех неприятных ощущений в теле и воспроизвести последние запомнившиеся события. С некоторым трудом, но я вспомнила все, что происходило вплоть до момента, как я приняла яд. Когда, наконец, тишина была разрушена скрипом двери, я не сдержала улыбки. Наконец-то!

Меня пришел навестить граф Эл'Марисалье. Он обрадовался не меньше меня, когда увидел, что я очнулась. Присев на кровать он осведомился о моем самочувствии и принялся за осмотр. Я честно призналась, что чувствую себя отвратительно и немедленно требую, чтобы мне принесли какой-нибудь укрепляющий отвар. Граф улыбнулся, сообщив, что все в порядке, и я через пару-тройку дней смогу восстановиться. На мой вопрос как долго я находилась без сознания, получила ответ — целых пол лунного цикла! Меня хотели было усыпить, чтобы провести лечение магией, но я заявила, что потерплю еще часик, поскольку мне не терпится узнать, как обстоят дела. Граф успокоил меня, что все прошло успешно и начал неспешный рассказ.

-Как только вы упали, мы с владыкой бросились к вам. Он так опасался, того что мятежники смогут вас отравить настоящим ядом, что чуть не последовал в обморок следом за вами — ему показалось, что они-таки добились своего. Почему вы его не предупредили, не дали знак? — мягко укорил меня Сантиар.

-Я не хотела привлекать внимания, да и чем естественней смотрелось бы отчаяние — тем лучше...

— Да уж, естественность была отменной. Элексианель кричал, что все присутствующие поплатятся за свои действия, грозил им чудовищными карами... Граф чуть не получил сердечный приступ... Бедный Отто полагал, что повар все-таки не успел убрать приготовленные рыбные блюда, и все вышло случайно... Приносил свои соболезнования и даже приказал казнить повара и прислуживавших слуг немедленно... — граф вздохнул и посмотрев на мое заинтересованное лицо перешел к самому интересному после краткой заминки.

— Центром заговора оказалась, как ни странно, именно герцогиня Иф'Горанж. Когда мне удалось успокоить владыку, что вы находитесь под действием моего снадобья, он как-то резко впал в состояние утомленного безразличия — перестал кричать и попросил его не беспокоить. Как только он удалился, а я озвучил присутствующим свое заключение, после долгого молчания впервые довольно громко прозвучал голос герцогини. 'Нужно как можно скорее выяснить, что послужило причиной гибели графини и определить, кому это может быть нужно' — говорила она. Пользуясь подавленным молчанием мужа и свекра, она начала издалека развивать мысль, что из хозяев замка никто не желал вашей смерти. Вы были очаровательной леди, а после сегодняшнего заявления владыки и вовсе всей душой приготовились любить вас и будущего наследника... Сначала она обличительно обводя взглядом всех нас, советников его светлости, заподозрила нас в неверности. Мы, разумеется, стали отрицать свою причастность к убийству и так же заверили присутствующих, что не имеем никакого отношения к вашей гибели. Постепенно она вывела-таки ожидаемое предположение того, что сам владыка организовал сие ужасное преступление, не желая связывать свою жизнь с вами и, чтобы отвести от себя подозрения, постарался подставить честных и преданных ему хозяев удаленного от столицы северного замка...

Эликсианелю, да и всем нам, было тяжело принять мысль о том, что руководство заговором осуществляла женщина! Герцогиня! Из обедневшей семьи, но с хорошим воспитанием и ранее не замеченная в распущенном поведении... — я негромко хмыкнула на эти слова.

Граф бегло посмотрел на меня, зафиксировав ожидаемую им реакцию, и продолжил.

-Герцогиня не могла смириться с тем, как сложилась ее жизнь. Ваши предположения оказались верны, она всей душой хотела вернуться на юг, в столицу или, хотя бы, видеть здесь более разнообразное и изысканное общество. Своей молчаливостью она скрывала острый язык и мятежные мысли... Не любила мужа, использовала лишь его связи и была неверной супругой, привечая вассалов графа Отто, баронов северной провинции. Тем, кто попал под ее чары, она мягко промывала мозги на политические темы. В последствии, она заручилась помощью Истрана, который не до конца понимая ее интерес, читал ей истории о наиболее великих и деятельных владыках в истории, давал критическую оценку правления Элексианеля. Именно его словами она зажигала сердца людей. К счастью, весть о смуте в северной провинции пришла довольно своевременно, и ни она, ни ее приспешники не успели придумать, как именно они хотят сместить владыку и что предпринять дальше. В своих розовых мечтах она четко видела цель, но не до конца продумала средства достижения желаемого. Ей не хватило времени. Блестящий, как ей казалось, план с вашим отравлением провалился неожиданно.

Герцог Иф'Лиэнналь поначалу сделал вид, что в ее словах может быть доля истины и предложил провести расследование, опросив повара и слуг. Разумеется, те уже получили указания, что нужно отвечать и вскоре граф Рувелль с сыновьями не знали, что и подумать — владыка злился и все отрицал.

Постепенно мы выявили всех, кто принимал участие в заговоре — тех, кто поддержал герцогиню. Элексианель принял решение казнить госпожу Иф'Горанж со всеми помощниками сразу после того, как вы придете в сознание. Пощадят лишь младшего сына графа Рувелля, так как тот сам не подозревал, что его используют. Авторитета владыки хватило, чтобы убедить в приватном разговоре графа в своей непричастности, раскрыв причину, по которой мы изначально прибыли сюда. Герцогиню и ее помощников задержали, и по сей день держат взаперти под наблюдением. Однако все с нетерпением ждут вашего пробуждения, ведь именно вы являетесь гарантом достоверности слов его светлости...

Граф Эл'Марисалье как раз заканчивал повествование, когда в комнату вошел Элексианель.

-О!-с облегчением и радостью выдохнул владыка. -Я счастлив видеть, что вы пришли в себя, Донна. Вы не можете себе представить, как я за вас беспокоился. Санти, вероятно, вам не сказал, что раньше он не пользовался тем составом, который приготовил для вас, и мы с нетерпением и некоторой долей опасения ждали, когда вы придете в себя.

Элексианель помолчал немного, не отрывая от меня глаз, после чего попросил графа оставить нас наедине. Взяв меня за руку, владыка начал разговор.

-Донна...Я не могу описать, что творилось в моей душе, когда я увидел ваше бездыханное тело в столовой... Не могу сказать, что я в полной мере разделяю ваши чувства ко мне, но мне кажется, что я никогда ни к одной женщине не испытывал таких ярких эмоций. Смешались воедино и благодарность, и восхищение вашей мудростью и дальновидностью, и очарование вашего характера и внешности... Позвольте мне сообщить вам, что я приготовил отцу Сиэвилию послание, в котором помимо описания последних событий, прилагаю просьбу свести вашу метку. Вы заслужили это своим благородством и честностью.

-Благодарю вас за теплые слова, мой господин, но я не уверена, что почтенный этте согласится удовлетворить вашу просьбу. Моя профессия остается недостойной, и действия иногда вне закона, а я не могу ее оставить. Я лишена наследства и должна иметь постоянный доход, а достойно обеспечивать себя каким-либо иным способом на нашем континенте я не могу. Кроме того, ваши лестные отзывы обо мне могут разбиться о стереотип того, чем я занимаюсь.

— Но вы не совершаете убийств, краж и блюдете свою честь. Этого должно быть достаточно! -Пылко воскликнул владыка. Я горько улыбнулась и, немного откашлявшись, ответила:

-Вы сильно изменились с момента нашей встречи в столице. Вспомните, какого вы были мнения обо мне в начале пути, когда не были знакомы со мной лично, и как постепенно вы раскрывали для себя мою натуру. А теперь представьте, что обо мне будет думать посторонний эльф, который, так же как и вы тогда, будет знать лишь мою биографию.

— Вы преувеличиваете, Донна. Отец Сиэвилий мудрый эльфийский старец. Он не станет ориентироваться на предрассудки и будет смотреть в суть вещей...

-Простите меня, мой господин, но вы так наивны! Я почти десять лет занимаюсь своим делом, из них четыре года ношу метку. Я знаю, как меня воспринимают окружающие. Влияние традиций и массовый конформизм не дают мне жить спокойно, я вынуждена скрываться от приличного общества, не быть собой. Мне очень повезло, что мы прибыли в северную провинцию ранней весной, когда прохладная погода позволяла носить накидки и прикрывать шею.

— Доверьтесь мне, Донна. Я постараюсь повлиять на отца Сиэвилия, ручаясь за вас лично. Прошу вас остаться со мной и позволить называть своей леди в глазах всех жителей Аливенны!

Мне показалось, что я ослышалась.

Как может владыка делать подобные предложения? Если отец Сиэвилий будет знать о моем прошлом, он никогда не даст благословения нашим отношениям. Связь со мной уничтожит репутацию повелителя в глазах народа... Даже со сведенной меткой, я не смогу составить его счастье. Хотя мне так хочется, чтобы он опроверг мои мысли, переубедил... Почувствовав, что у меня разболелась голова, я поспешила закончить разговор, высказав свои мысли, стараясь достучаться до здравого смысла Эля.

Заметно помрачнев, владыка ответил мне весьма сухо:

— Я понимаю ваши опасения, и потому как можно скорее свяжусь с отцом Сиэвилием. Отдыхайте, вам нужно набираться сил. Не буду вас беспокоить.

Наутро весть о том, что я пришла в себя стала общеизвестной. Граф Отто лично пришел навестить меня, чтобы удостовериться в том, что я не опровергну слова владыки. Услышав полное подтверждение его версии развития событий, почтенный Эл'Рувелль кивнул своим мыслям и сухо попрощался, пожелав скорейшего выздоровления.

Мне стало грустно оттого, что после того как граф узнал о моей роли в операции, его отношение ко мне стало заметно более прохладным. Эти мысли вновь и вновь возвращались в мою голову, принося отчетливое понимание того, что как бы ни хотелось, мне ни в коем случае нельзя соглашаться на предложение владыки. Кроме того, вернувшись в южный замок и взглянув на вещи другими глазами, он, возможно, и не найдет привлекательными девиц, которые его интересовали раньше, однако непременно найдутся особы соответствующие новым предпочтениям, более подходящие, чем я.

За минувшую ночь я стала ощущать себя заметно лучше и уже могла опираться на руки, находясь в положении сидя, а так же при помощи слуг упорно старалась передвигаться, чтобы ноги не подкашивались на первом же шаге. Разминая ослабевшие конечности, я постепенно ощущала, как силы возвращаются ко мне. Меня периодически навещали граф Сантиар, Иваруэль, Элексианель и один раз заходил барон Де'Кризальэ. В течение двух дней с момента пробуждения, я не покидала комнаты, но уже на третьи сутки, как и предсказывал наш целитель, позволила себе появиться к обеду, опираясь на руку владыки, облаченная в одно из новых платьев, которые изготовил для меня местный портной. Наряды получились вполне удачными, если не считать того, что я сильно похудела и осунулась за время бессознательного состояния, и прекрасные платья были мне великоваты, что однако, удалось частично компенсировать более тугой шнуровкой.

-Наконец-то вы почтили нас своим присутствием, графиня! — с улыбкой поприветствовал меня герцог Иф'Лиэнналь.— Смею заметить, вы выглядите гораздо лучше и лазурный цвет вам к лицу!

— Благодарю вас, господин, мне действительно значительно лучше. — Усаживаясь за стол на прежнее место рядом с владыкой, вежливо ответила я. Подняв взгляд на присутствующих, я слегка поежилась оттого, как разительно отличалось настроение и поведение за столом от того, каким оно сохранилось в моей памяти — как будто все сняли доброжелательные маски общего благополучия.

Граф Отто и его сыновья до сих пор были подавлены тем, что новый член их семьи оказался мятежником и предателем. Общение за столом утратило былую светскость и некоторые гости графа с удивлением или недовольством наблюдали меня по-прежнему рядом с владыкой. Аппетит еще не вернулся ко мне в полной мере, поэтому угнетающая обстановка за столом не отразилась на моем питании — я съела ровно столько, сколько мне было положено. На столе, что удивительно, по-прежнему отсутствовали рыбные блюда. Видимо, на всякий случай.

После застолья я отправилась в свою комнату, но только я расположилась на кровати, чтобы отдохнуть от пока еще утомительных для меня перемещений по замку, ко мне в комнату ворвался барон Де'Броуэль.

— Не могли бы вы меня посвятить, госпожа, — с порога начал он,— почему наш владыка не находит себе места после послания, полученного от отца Сиэвилия? Вы знаете что там?

Я присела на кровати, облокотясь на подушки, и слегка потерла переносицу.

— Вероятно, догадываюсь, уважаемый барон. Но полагаю, реакция его светлости не должна вас беспокоить. Напротив, вы должны быть спокойны, что все происходит именно так.

— Прошу прощения, но я не до конца понимаю о чем вы. Извольте выразиться яснее!

— Охотно. Владыка неосторожно перепутал благодарность за оказанную услугу с нежными чувствами и предложил мне свести мою метку и продолжать оставаться его леди. Я не приняла его предложения, сказав, что отец Сиэвилий не даст своего благословения на этот шаг. Мои слова не смогли поколебать его решимости, и лишь теперь он имеет возможность убедиться в невозможности нашей связи. Несомненно, великий этте будет благоразумнее его светлости. — Горько вздохнув, закончила свою тихую речь я.

Барон до этого момента не сводивший с меня пристального взора, резко отвел глаза и начал мерить широкими шагами мою комнату. Некоторое время я молча наблюдала за ним, после чего опустила веки и постаралась максимально успокоиться и взять себя в руки.

— Вы благоразумнее, чем кажитесь, графиня. -Заставил меня снова открыть глаза голос барона. — Однако, не смотря на мой вспыльчивый характер и зачастую намеренно грубые фразы в ваш адрес, я уважаю выбор его светлости. Вы умная женщина и должно быть видите, что несмотря на все прекрасные качества нашего друга и сюзерена, Элексианелю весьма тяжело нести бремя владыки. Ему нужны рядом верные друзья, компетентные и неподкупные советники, любящая семья, обеспечивающие надежный тыл. Мы помогаем ему по мере сил, но помимо работы ему нужен душевный отдых... И хорошая спутница жизни. Мои вкусы не совпадают с текущими предпочтениями владыки, это да... Но я не могу отрицать того, что вы были бы хорошей спутницей и опорой для Эля. Пожалуй, я даже готов признать, что несколько ошибался на ваш счет. — Пригладив рукой непослушные волосы, произнес барон.

Было видно, что слова давались ему с трудом. Очевидно, приватные дипломатические беседы — это не его сильная часть. Тем не менее я была ошарашена и немало смущена его словами.

-Благодарю за столь лестную и, признаться, весьма неожиданную речь...От кого угодно, но не от вас я могла ожидать разделения взглядов Элексианеля. Мне приятно и горько одновременно. Вы знаете, я действительно люблю его, но не представляю себе, как возможны наши отношения... — молвила я, про себя однако думая, что мне давно стоило догадаться о том, что меня все это время проверяли...

— Я ничем не могу помочь вам, графиня, лишь дам совет. Говорят, что в любви как на войне — все средства хороши. Возможно, вы найдете способ построить свое счастье и сделать счастливым владыку. Кроме того вопрос нужно решить как можно скорее, в столице накопилось много дел и он не может и дальше принимать отчеты с гонцами или птицами... На этом барон меня покинул.

Разговор с Генриэлем произвел на меня сильное впечатление и заставил задуматься. С меня как будто сняли кокон и позволили распахнуть крылья. Тьма побери! Если я действительно хочу быть рядом с любимым (а я хочу), мне нужно бороться... Я сорвала джекпот и у меня есть единственный шанс на счастье, упустить который будет огромной глупостью. В конце концов, лично мне уже давно все равно, что обо мне думают посторонние люди. Другое дело, что Эликсианель более ранимая и впечатлительная натура, недовольство общества он будет переживать болезненно. Я закусила губу, не зная что делать... Пожалуй, для начала стоит узнать, какое именно сообщение передал отец Сиэвилий. Я аккуратно встала с кровати, поморщившись от легкого головокружения, и направилась в покои владыки.

Перед дверью в апартаменты его светлости я замерла, собираясь с силами и духом. Только я занесла руку для того чтобы постучать, как услышала негромкие голоса. Прислонившись к двери я довольно отчетливо услышала голоса Элексианеля и Иваруэля, которые как раз обсуждали интересующий меня предмет. Про себя усмехнувшись, что шпионская интуиция на то где мне нужно быть и в какое время меня еще ни разу не подводила, я решила немного послушать за дверью.

-Для начала успокойся, Эль, — уверенным голосом вещал герцог,— я понял твои опасения, но и ты должен был понимать, что решаясь на связь с Дорианой, не получишь одобрения всех без исключения... Найдутся те, кто не одобрит твой выбор! Мне казалось, ты был готов к трудностям...

— Да, Ив, мне тоже так казалось. Для начала мою уверенность поколебала сама Донна, в красках обрисовавшая как сложно мне придется, имея в спутницах женщину со сведенной меткой. Я был готов слегка разбавить свою кристально-чистую репутацию... В конце концов для рядовых граждан неплохо понимать, что правитель — такой же как и они, со своими недостатками и вкусами, которые могут отличаться от общепринятых. Я надеялся, что, как ты и говорил, Донна поможет мне наконец стать увереннее... Если я преодолею неодобрение народа и смогу отстоять свой выбор, я наконец поверю в себя... Мне действительно хочется быть хотя бы вполовину таким же сильным, как она... — тихо закончил Эль.

— И что тебя останавливает сейчас? Отец Сиэвилий, можно сказать, дал согласие на сведение метки и не отверг в прямой форме твоих намерений на ее счет...

-Понимаешь, — глубоко вздохнул его светлость, -он указал мне на тот аспект, о котором я не подумал сразу, точнее не обратил серьезного внимания... Веками титул владыки наследовали чистокровные эльфы... Если я женюсь на Дориане, после моей смерти совет может отвергнуть его кандидатуру в пользу кого-либо из моих эльфийских родственников...

— С чего ты взял? Ты же знаешь, что наследование идет в первую очередь по прямой линии! Какая должна быть раса у владыки нигде не прописано! По всей Аливенне сейчас заключается множество смешанных браков! Уже треть населения — полукровки...

-Да, но к владыке предъявляются более строгие требования и эльфийская высшая аристократия, которая и по сей день не утратила своего влияния, будет оскорблена подобным нарушением традиций... Я не готов идти против родственных семей, Ив... Пожалуй, следует отдать должное Донне, она была права, говоря что мы не сможем быть вместе...

Я оперлась рукой о косяк двери. Ну что же... Видимо в битве за свои чувства мне придется побороться и с собой... Слышать, как от тебя отказываются из политических соображений или банальной трусости нелегко... Да и среди доводов за то, чтобы сохранить отношения я не услышала и слова о чувствах... Колеблясь, идти дальше или оставить все как есть, я стояла, опустив голову и закрыв глаза. Разум кричал, чтобы я вспомнила о гордости, не поддавалась иллюзиям призрачного счастья,...но стоило мне представить лицо владыки, я понимала, что готова все ему простить. С горечью, я призналась себе, что в этом конкретном случае мои чувства перевешивают разумные доводы. Отклоняя предложение владыки, я вряд ли думала лишь о благе любимого или пользе страны... просто понимала, что отношения будут строиться очень тяжело. Но я эгоистка и хочу счастья для себя. Сначала Эль вообще презирал меня, теперь видит во мне выгодную партию для самоутверждения... Я смогу, обязательно смогу очаровать его, вдохнуть чувства. Поставив логическую точку и определив окончательную цель, я постучала в дверь и вошла в комнату.

— Добрый день, господа! — Присев в реверансе, с улыбкой молвила я. — Барон Де'Броуэль известил меня, что вы беспокоитесь из-за послания от отца Сиэвилия, владыка. Вероятно, содержание сообщения относится и ко мне. Не будите ли вы любезны сообщить мне мнение этте по известному деликатному вопросу?

— И вам доброго дня, госпожа. Вы правы, послание имеет отношение к вам. Но, право, я не знаю как истолковать его... Если вам любопытно, вы можете прочесть его самостоятельно. — Элексианель взял с трюмо небольшой лист пергамента и протянул мне. Взглянув с тревогой в его лицо, я торопливо развернула свиток и принялась читать.

'Приветствую Вас, о светлый владыка Элексианель А'Ирендил же Донион!

Получив ваше послание, немало удивлен поводом, заставившем Вас связаться со мной из столь удаленного уголка Аливенны. Учитывая расстояние и скорость доставки известий, делаю вывод о чрезвычайной важности для Вас моего ответа, потому отвечаю возможно скорее. В первой части послания Вы испрашиваете у меня разрешение на сведение желтой позорной метки у леди, заслужившей ваше расположение. Принимая во внимание ваши аргументы и готовность лично поручиться за молодую особу, я даю свое согласие на осуществление данной процедуры в любом храме, куда она изволит обратиться, и ощущаю светлую радость от того, что еще одно дитя уходит с пути порока, возвращаясь в ряды благочестивых подданных святого Храма.

Относительно второго вашего вопроса я не могу сразу дать столь счастливого для меня благословения, не озвучив несколько причин сомнений, часть из которых можно отнести к незначительным. Начну с того, что леди имеет титул ненаследной графини, что несколько не соответствует вашему положению, однако если этот факт не смутил Вас, примем мое замечание несущественным. Далее следует проблема репутации данной особы. Наличие в прошлом у дамы позорной метки не лучшим образом сказывается на мнении о ней, однако факт того, что она смогла уйти с пути порока и восстановить свое честное имя характеризует ее как сильную и благочестивую женщину... Полагаю, со временем подданные смогут оценить ее добродетели и простить ошибки молодости, памятуя о собственных. И, наконец, смею заметить, что леди относится к человеческой расе и совершенно не имеет эльфийской крови. Вероятно, графиня божественно прекрасна, если вы выделили ее из всех женщин континента, однако это не сможет компенсировать того факта, что вы нарушаете традиции эльфийской аристократии, стремясь заключить брак с человеческой женщиной. Веками во главе государства стояли чистокровные эльфийские владыки, и это негласное правило не знало нарушений. Вы необоснованно оскорбите представителей высших аристократических эльфийских родов своим выбором и, боюсь, слишком сильно подорвете доверие к себе у высших лордов, тем самым лишаясь их поддержки...

На этом мне больше нечего возразить вашему решению и, полагаю, вы сами знали о тех сложностях, которые повлечет ваш выбор, раз несмотря ни на что соблаговолили просить у меня благословения. Покуда все эти условности не кажутся вам серьезными и непреодолимыми в свете сильного чувства, я с легким сердцем готов дать вам свое благословение в Великом Храме, в случае если вы не измените своего решения...

С пожеланиями благополучия, здоровья и неизменного Божественного покровительства, Главный этте Великого Храма Аливенны, Пресветлый отец Сиэвилий.'

Дочитав письмо до конца, я тихо усмехнулась. Слог этте был пропитан чрезвычайной отеческой заботой. Словно добрый дедушка, он намекнул владыке, что выбор не желателен, однако дал свое благословение. Зная Элексианеля, он может в большей степени рассчитывать, что его светлость изменит свое решение и мнение света о его малодушии укрепится, либо владыка, ослепленный чувствами, пойдет до конца, осознанно нарвавшись на крупные неприятности, разрешить которые ему не по духу... Эль сам загнал себя в ловушку и отныне ему не обойтись без поддержки. Пресветлый отец, должно быть, испытал большое удовольствие, получив письмо и найдя в нем рычаг для укрепления собственных позиций. В таких обстоятельствах сам Всевышний велит лучиться благожелательностью. Я не могла и предположить, что Элексианель отважится сразу испросить благословения, назвав меня... Но теперь уже поздно думать об этом.

Оторвав взгляд от текста, я взглянула на герцога и поймала невозмутимый, но сосредоточенный взгляд. Эль ощутимо нервничал, ходя по комнате из стороны в сторону и бросая на меня частые короткие взгляды.

— И что вы думаете по поводу этого письма, графиня? — Слегка дрогнувшим голосом спросил владыка.

Я передала ему свиток и, присев на стул, озвучила свое мнение.

— Элексианель, скажу, возможно, без должного почтения, но правду. Вы поступили глупо, сразу испрашивая у этте благословения на брак, когда могли лишь упомянуть о своей склонности и спросить совета! Теперь же вы в ловушке.

— Что вы имеете в виду? В какой ловушке? — Прекратив передвижение по комнате, резко спросил владыка.

— Боюсь, любое из ваших дальнейших действий так или иначе приведет к проблемам. Сохранив свое решение в силе вы приобретете неодобрение у определенного круга лиц, но в то же время отказавшись от задуманного, ваша дальновидность, сила воли и душевные качества окажутся под серьезным сомнением у подданных, которые, несомненно, в самом скором времени будут осведомлены о вашем намерении...

— Вы правы, Донна, именно так и я вижу ситуацию. — Подтвердил мои выводы Иваруэль. — Теперь владыке придется либо объявить, что его выбор был ошибкой, тем самым дополнительно очернив графиню и бросив серьезную тень на себя, либо идти до конца, проявляя себя сильным правителем, который может себе позволить привносить новые порядки в размеренную жизнь континента.

-Возможно, лучшим вариантом было бы не отказываться от задуманного, если бы не порицание эльфийских аристократов, которые обладают достаточной властью, чтобы сильно испортить мне, точнее, нам с вами, Донна, счастливую жизнь...

— Разумеется, подобные опасения и имеют основания, но лишь от вас зависит как вы преподнесете ваш выбор. Есть масса вариантов. Можете сделать ставку на прогрессивность союза, вас поддержат как те семьи, которые уже имеют человеческих родственников, так и те, дети которых не решаются вступить в смешанный брак по причине строгости традиций... Более того, молодые эльфы обладают более свободным мышлением, а традиции блюдут старшие члены семей, которые рано или поздно уйдут на покой... — вновь принял мою сторону герцог.

-Ваши слова звучат убедительно, но все же я вижу серьезную проблему в столкновении с эльфийскими лордами и не решаюсь...

Не дав владыке договорить, я перебила его.

-Вы говорите так, словно сомневаетесь, господин! Отец Сиэвилий дал нам свое благословение, а вместе с тем вы получили и мое согласие... Теперь же я чувствую, что вы готовы отказаться от своих слов и отвергнуть меня, разбив мое бедное сердце! — наигранно неосведомленно, но убедительно грустно воскликнула я.

-Что вы, Донна, как можно так думать! Вы ошибаетесь... — По инерции успокоил меня владыка и осекся... Капкан захлопнулся, златоглазый зверь попал в мои сети.

* * *

Вот так я, нареченная Дориана Харита Эл'Реживаль, а ныне Дориана Харита Эл'Реживаль же Донион, бывшая представительница незаконной профессии, носившая позорную метку, стала супругой владыки. Я не имела корыстных планов по завоеванию Элексианеля и, полагаю, мое счастье явилось наградой за то, что я не обманывала себя и оставалась собой. Как и у всех людей или эльфов, во мне живет множество различных личностей, составляя цельную натуру, у меня свои пороки и добродетели. Я блюду свои принципы, полагаюсь как на ум, так и на интуицию и забочусь о тех, кто мне дорог. Иногда поступаю эксцентрично, вопреки мнению окружающих, и не боюсь быть сильной, хотя внутри я настоящая женщина — нежная и ранимая. Наш союз с Элексианелем не стал такой сенсацией, какой мог бы быть пару веков назад, однако определенно войдет в историю. Я во всем поддерживаю мужа и помогаю советами. Наладились отношения со всеми советниками и постепенно, хоть и с трудом, я завоевываю уважение аристократии. Наш брак можно назвать счастливым и я ни о чем в своей жизни не жалею, как, надеюсь, и мой муж.