Вещи, которые происходят

Она и сама не до конца понимала, зачем требует обоснований от Фольке, вместо того чтобы придумать, как обычно, их для него самой, но это показалось ей очень важным. Ведь не может человек — пусть и вымышленный персонаж — вот так взять и без всякого объяснения бросить одну девушку и начать встречаться с другой. Должна быть причина, хотя бы на уровне "у неё сиськи красивее". Конечно, ей и самой Каролина нравилась больше, чем Лизелотта, но... разве кто-то мог бы предпочесть её Лиз в отношениях? Ведь та — красавица-модель, а Кара даже причёсываться забывает периодически. И она вовсе не такая милая, как ждут от девушки. Слишком категоричная, неуступчивая, язвительная — в общем, характер не сахар. И с самооценкой у неё что-то странное — то она считает себя чуть ли не гением, то страдает от своей "бесталанности"...

— Каролина спокойнее, — начал перечислять Фольке. — С ней просто разговариваешь, и настроение поднимается. В отличие от Лизелотты, её эмоции всегда уместны. И она очень умная. Вы же читали, как она ведёт свои уроки? Она идеальный преподаватель! Объясняет чётко, ясно и не грузит лишней информацией. Сразу всё становится на свои места. Если кто-то и сможет помочь Рейне понять что-то, то именно она. Правда, она себя недооценивает, как будто не верит, что кому-то вообще нужны её таланты, постоянно колеблется, не может определиться, чего она хочет от жизни, но у неё же огромный потенциал! Хочется забрать себе это сокровище, убедить, что нужно же, мне нужно. Ну, то есть Рейне, конечно. Она производит впечатление чистого разума, не совсем понимающего, зачем ему дана физическая оболочка...

— Вот уж точно, — фыркнула Кайса. — Ест раз в три дня, если никто не напомнит, а про секс однажды читала в книжке и решила, что это скучно. Вам нравятся занудные старые девы?

— Кара не старая, ей около тридцати, — возразил Фольке. — И не занудная, а просто очень умная.

Она вызывает желание позаботиться о ней и открыть ей не только высокоинтеллектуальные, но и более земные наслаждения, такие как вкусная еда, тепло огня в камине и мягкость флисового пледа холодными зимними вечерами, нежность шелковистого песка на средиземноморских пляжах... и секс тоже, да. Она ведь не против, ей просто до сих пор не встретился человек, который был бы достаточно хорош для неё.

Последнее предложение прозвучало почти вопросительно, и Кайса не могла отделаться от ощущения, что речь шла вовсе не о Каролине Маннергейм, да и не о Рейне Альстрёме. "Прекрати, Кайса, хватит выдавать желаемое за действительное, — скомандовала она себе. — Даже если у этой девицы с тобой достаточно много общего, она живёт на Минтгатан и работает преподавателем, это ещё не значит... или значит?"

Да нет, не могло это ничего значить. Уж точно не то, что она там себе навоображала. Допустим, Фольке нравится Каролина, но ведь как персонаж, не более. И она, безусловно, гораздо лучше, чем сама Кайса, какая-то проапгрейженная версия. Чем именно лучше, она сказать затруднялась, просто... это же очевидно! И вообще, глупо делать какие-то выводы об авторе по его книгам. А если его лирический герой женится на марсианке, это же не сделает его ксенофилом. И... "Да чёрт подери, Кайса, ты ведь прекрасно понимаешь, что он слишком хорош для тебя! Успокойся. Скоро вы закончите работу над романом, и он исчезнет из твоей жизни, свалит к этой наглой, эгоистичной, суетливой... молодой, красивой и сексуальной Сусанне Свенссон с её поролоном!"

Эта мысль показалась ей до того обидной, что чуть слёзы не навернулись на глаза. Ну почему одним природа даёт всё, а другим — ничего, кроме умения видеть чужие ошибки и недостатки, а ещё лучше замечать — свои? Почему она не может быть как эта чёртова Надя?

"А всё же Рейне остался с Каролиной, а вовсе не с Таней", — эта мысль прочно засела в её мозгу, не желая его покидать. Что, если вопреки всякому здравому смыслу...

— Вы точно уверены, что у Каролины нет прототипа, Фольке Ларсен? Она похожа на мэрисьюшную версию меня. Вы надо мной издеваетесь, или это такое завуалированное признание в любви?

Слова сорвались с её губ прежде, чем она сумела себя сдержать, и разумеется, она тут же пожалела об этом, но сказанного не воротишь, поэтому ничего не оставалось, кроме как принять максимально безразличный вид. "Это всегда можно обратить в шутку, главное — говорить достаточно саркастично, я умею, не страшно..."

— Нет! Да! То есть, второе! — Фольке, судя по всему, от неожиданности не придумал ничего умнее, чем сказать правду. При этом лицо его приобрело самое что ни на есть глупое выражение. — Ну, то есть... да!

Он вытянулся, как струна, трагично выпалил: "Я люблю вас, фру Сандберг!" и вылетел из комнаты.

"Этого не может быть", — пронеслась в голове Кайсы, едва не сверзившейся с подоконника, первая мысль.

"Но он же сам сказал открытым текстом", — пришла за ней вторая.

"А сейчас он уйдёт, и вы больше никогда не увидитесь, потому что у тебя уверенности не хватит ему позвонить", — третья настигла её, едва она услыхала лязг замка в прихожей. В мгновение ока она спрыгнула с подоконника и выбежала в коридор.

— Вы путаетесь в показаниях, Фольке Ларсен! — выкрикнула она. — Да, нет, иногда, преимущественно по вторникам... Вы уж определитесь, или... или катитесь ко всем чертям, но тогда не смейте больше появляться в моей жизни и... и...

Кайса всхлипнула и больно прикусила нижнюю губу, чтобы не разреветься. Ещё чего не хватало! "А ну, держи себя в руках! — мысленно приказала она себе. — Не вздумай раскисать!"

— И будем сидеть, как два дебила, — тихо закончила она, устало закрыв глаза. Вот сейчас дверь хлопнет и...

И она очутилась в кольце рук, обнимающих её, уткнулась носом в пушистый свитер, вдохнула запах знакомого парфюма и поняла, что напряжение, в котором она пребывала с тех пор, как осознала, что скоро работа над романом закончится и у неё не будет больше причин видеться с Фольке, пропало.

— Никуда я не уйду, если вы не хотите, — идиотски-счастливым голосом отозвался Фольке, ласково пригладив её встрёпанные волосы. — Куда я теперь от вас денусь?

Эпилог.

Фольке нервничал. Нет, он нисколько не сомневался в своём решении, долго ждал этого дня, и всё такое, но сейчас ему казалось, что все над ним смеются. А кто бы не смеялся над женихом, невеста которого заперлась в туалете, едва они прибыли в загс, и наотрез отказывалась оттуда выходить?

— Уже полчаса, — вздохнула Снёбломма. Они с Надей согласились быть подружками невесты, так как собственных у неё не имелось. — Что она там делает вообще, ума не приложу.

— Полагаю, сидит на подоконнике и читает книгу, — предположил Фольке, успевший изучить нравы будущей жены. — Фру Сандберг! Вы собираетесь выйти к нам? Напоминаю, через пять минут состоится церемония бракосочетания! Между прочем — вашего!

— Такого же моего, как и вашего, Фольке Ларсен! — отозвалась из-за двери Кайса.

— С ума сойти, — тихо, чтобы не дай бог не услышала, прошептал Лукас Хольстрём, одногруппник и лучший друг Фольке, приглашённый в качестве свидетеля жениха. — Не узнаю нашу грозную Кайсу Сандберг!

— А я тебе говорил, что ты её просто не знаешь, — так же тихо ответил Фольке. — Она совсем не такая суровая, как ты думаешь, она очень милая и ранимая.

— А я тебе говорил, что ты в неё втюрился ещё на первом курсе, — парировал Лукас. — Спорил ведь со мной!

— Да я сам недавно понял, — Фольке ещё раз постучал в дверь. — Почтите нас своим присутствием, несравненная фру Сандберг. Я ведь лучше книжки!

Дверь туалета распахнулась, и на пороге появилась Кайса, одетая в мятые, художественно изодранные джинсы и старую растянутую футболку с изображением группы "Найтвиш", с чем резко контрастировали короткая белая фата на взъерошенных волосах и нежный букетик флердоранжа, уже изрядно потрёпанный и немного покусанный, который она сжимала в руке. В другой она и правда держала книгу.

— Сомнительное утверждение, — проворчала Кайса и вручила книжку Лукасу. — Держите, это ваше. В ней ещё больше нелогичностей, чем в первых двух. Ждите рецензии в Aftonbladet.

— Это всего лишь ваше мнение, фру Сандберг, — стараясь казаться невозмутимым, заявил Лукас. — Ну что, все готовы? Идём?

На венчание Кайса категорически не согласилась, и дело было даже не в том, что никто из них не отличался религиозностью. Она возражала против пышных церемоний, помпезных речей и главное — лишних людей, которые, конечно же, будут смотреть на них и думать, что ей незаслуженно повезло отхватить такого красивого жениха, к тому же моложе её на четыре года и являющегося талантливым писателем. Переубедить её Фольке не удалось, и в конце концов, он махнул рукой. У него была ещё вся жизнь, чтобы уверить её в том, что она самая лучшая и это ему ужасно повезло, что его чувства оказались взаимными.

— Идём?

Фольке взял её за руку и повёл к комнате государственной регистрации. За ними потопала остальная разношёрстная толпа: Лукас в джинсах и свитере с оленями, Снёбломма, словно только что сошедшая с машины времени, прибывшей из шестидесятых, Надя в красной лаковой мини-юбке и чёрном топике и Ари в платье готической лолиты. Его Фольке попросил быть свидетелем Кайсы, а когда тот попробовал было протестовать, аргументируя это тем, что невесте положена свидетельница, пообещал надеть на него юбку Нади. В итоге Ари согласился, но не упустил случая выпендриться. В общем, дресс-код на этой свадьбе отличался полным отсутствием дресс-кода, что, впрочем, всех устраивало.

— Мы выглядим так, как будто в дурдоме день открытых дверей, — прошептала Кайса, сильнее стискивая руку Фольке.

— Ничего страшного, — ответил он. — Мы вроде как творческие люди, нам можно. Ну, вот и пришли. Готова?

— Кто первым переступит порог, тот будет главой семьи, — напомнила Снёбломма. — Не уверена, правда, распространяется ли это на государственную регистрацию или только на венчание.

— Глупости какие, — фыркнула Кайса и поспешно шагнула вперёд. Фольке, улыбнувшись, пропустил её. Больно ему нужны всякие дурацкие статусы. В нормальной семье люди всегда смогут договориться, а договариваться он умел прекрасно.

— Вы опоздали на три минуты, — сухо заявила пожилая леди за столом. — Подойдите и распишитесь вот здесь.

— И жили они долго и счастливо, и умерли в один день от землетрясения, — прокомментировала Кайса, оставляя "автограф" в толстой тетради. — Какой кошмар, я замужем.

— Какое счастье, я женат, — в тон ей откликнулся Фольке.

— Да целуйтесь вы уже, — хихикнула Снёбломма.

— И поцелуемся, — хором пообещали Кайса и Фольке.

И конечно же, исполнили своё обещание.