Рапунцель.

— Ишь чего захотел! Да ты хоть знаешь кто я?!

— Очередная наглая девка без мозгов.

— Что-о-о? — моему негодованию не было предела.

— Рапунцель, Рапунцель, — быстро заговорил Эдмунт. — Успокойся, это всего лишь одна из его оболочек, так просто с ним не справиться!

— Да, да, послушай паренька, он дело говорит, — веселился водяной. — Так что, давай, приступай к работе. Для начала, ототри мне спину от проклятого моха.

— Погоди-ка, а как же загадка, — вспомнила я.

— Загадка? — переспросил он.

— Ну да. Ты загадываешь нам загадку, и если мы отгадываем её, ты нас отпускаешь, если нет, то мы остаемся.

— Больно умная! — скривился пень. — Что ж, это будет весело.

— А говорил мозгов нет. — С победоносной улыбкой я обернулась к стоящему за мной Эдмунту. Однако он не спешил радоваться.

3 глава.

— Погодите! Вот ещё одна! — Пень, задумчиво, почесал ветвью-рукой заменявший нос, сук, с симпатичным засохшим листочком на кончике, который вот-вот отвалится. — В какую игру любят играть русалки?

— Салки, — устало ответила я, мечтая собственными руками утопить водяного в его же болоте.

Этот гад, по-видимому, решил нас до смерти уморить своими тупыми загадками, большинство из которых и пятилетнему дитяти отгадать не составляет сложности, но водяному об этом маленьком факте знать необязательно.

Было ещё одно обстоятельство: на многие из загадок, я и Эдмунт отлично знали ответы, так что долго думать нам не приходилось. Иногда, мы даже отвечали в унисон. А ещё, я заметила, что у "нашего" нечистого явные проблемы с памятью. Моментами, не зная точного ответа, мы отвечали первое всплывшее в мыслях слово, на что водяной, печально вздохнув, задавал следующую загадку.

В самом начале, он, как всякий уважающий себя хозяин "лягушачьего королевства", радушно предложил нам выбор, отгадать загадку или "пусть твоя пышногрудая подружка разрешит заглянуть ей под нижнюю юбку", при этом оба, он и Эдмунт, уставились на меня с нескрываемой надеждой во взгляде.

Первый, что всё-таки разрешу. Второй взгляд — в ближайшем времени, благодаря моей юбке, покинуть это "милое" местечко. Я же, им пообещала, пристукнуть обоих, если не прекратят на меня пялиться.

Отгадав ещё с пяток загадок, я заметила кое-что белеющее за спиной "пенька". Этим "кое-что", к моему изумлению, оказался изрядно потрёпанный свиток десятилетней давности "Загадки и прибаутки от Ганса Невесёлого".

— И как прикажешь нам это понимать? — елейным тоном поинтересовалась я у нечистого.

— Ну-у-уу, э-ээ...— замялся он: — знаешь, мне очень понравилось, что в речах своих ты употребила слово "прикажешь". Может, все-таки, нижняя юбка?

Это стало последней каплей в море моего терпения. Я разозлилась. А в гневе я ох как страшна! Не верите? Спросите Черноборода, он подтвердит.

— Что-о-о?! — воскликнула я: — Ах ты, старый извращенец! Не видать тебе моих трусов, как собственных ушей, которые я сейчас оторву!!!

И тут же принялась усердно исполнять свою угрозу. Ухватилась за один из обрубков, служившим водяному ухом и...

Нет, честное слово, я не хотела! Кто ж знал, что он действительно такой ветхий! Думала, просто припугнуть, наглядно показать какой из меня работничек — помошничек...

— Ой, — испуганно пискнула я: — кажется это Вы, э-э-э...потеряли?

В ответ — тишина. Да и вообще, мне показалось, что все болото вымерло, ни единого звука!

— А знаете, — продолжила я: — Вам так даже лучше, разом помолодели лет на десять.

Тишина.

— На пятнадцать. Да нет, на все двадцать!

Что тут началось! Глаза водяного, в считанные секунды, превратились из оранжевых в ярко-красные. В небо, с клёкотом, взвилась стая птиц. Налетел ветер. Да ещё такой холодный и противный! Черные стволы деревьев с голыми кронами, что окружали нас со всех сторон, внезапно вспыхнули тысячами красных глаз-огоньков. Лягушки оказались самыми отважными, последними, с громким кваканьем, поспешили ретироваться под кувшинки.

Я уж было решила последовать их примеру, как вдруг, из-за своей спины, услышала незнакомый голос.

Он оказался низким спокойным. В нем чувствовалась скрытая угроза и твердость.

— Либо ты нас выпустишь, либо я поджарю твою трухлявую задницу, — пообещал этот голос.

Я обернулась, дабы увидеть незнакомца (ибо голос был явно мужской) и сильно удивилась, когда им оказался Эдмунт. Вот уж не думала, что он может так разговаривать! Но больше всего, меня поразило то, что в его правой ладони был зажат сгусток наичистейшей энергии, переливающийся тёмно-синими всполохами.

Водяной разом приуныл. Алые глаза, что так резко контрастировали с чернотой стволов, медленно и нехотя исчезали. Ветер тоже стих, напоследок мстительно окатив меня мутной водой с тиной. Теперь, я по красоте не уступала лягушкам, повылазившим из своих укрытий.

— Она мне ухо оторвала, — проворчал нечистый.

— Ну и что? Это одна из твоих многочисленных оболочек, которые по желанию ты можешь легко менять, как перчатки, — сказал Эдмунт, не сводя с него пристального взгляда.

— Да, но это моя самая любимая! Она для меня как вторая кожа!

— Ничего, переживешь, — ухмыльнулся парень и стал поигрывать энергетическим сгустком.

С минуту ничего не происходило, но потом, не выдержав напряжения, водяной пророкотал: — Ладно, проваливайте! И чтоб духу вашего здесь больше не было!!!

Щелкнул пальцами, и к нам подлетела стайка шаловливых светлячков.

— Проводите их, — приказал он им и скрылся под водой.

Нам повторять дважды не надо. Мы, пихаясь (тропа была очень узкой, и никто из нас не собирался уступать друг другу права выбраться из топи первым), ринулись вперед за насекомыми.

Наконец, я не вытерпела и спросила: — Почему ты не сказал мне, что являешься чародеем?

— А я и не чародей, — ответил он.

— По-твоему я слепая?

— Тебе виднее, — пожал парень плечами, но, заметив выражение моего лица, быстро добавил: — Я пока всего лишь ученик чародея.

— Тогда у меня ещё один вопрос: почему, когда мы были в лесу, ты не разобрался с йельгами при помощи магии?

— Видишь ли, Рапунцель, мой наставник запрещает мне использовать магию без его личного разрешения.

— Ага, — хмыкнула я: — ты прям, всегда его слушаешься.

— Если я воспользуюсь силой без него ведома, он все равно учует это. И теперь, благодаря тебе у меня будут неприятности!

— При чём тут я?!

— Свалилась на мою голову, а я дурак, согласился помочь бедной беззащитной девушке.

— Хорошо! Вот выберемся, и пойдет каждый своей дорогой! Доволен?!

Но Эдмунт меня не слушал. Занятая разговором, я не сразу заметила, что мы уже не на болоте, а на берегу прекрасного лесного озера.

От серебристой глади к звездному небу поднимался легкий туман, придающий окружающему пейзажу сказочный вид. На некоторое время, я вообще позабыла о существование не только Эдмунта, но и самой себя. По телу разливалась приятная нега, так что я не сразу обратила внимание на горестные восклицания моего спутника.

— Почему! Почему именно сюда!!! — кричал парень, вспахивая, носком левого сапога, песок, лишь его собственное эхо было ему ответом.

Устав, он упал на колени, бормоча проклятия в адрес водяного и его многочисленных родственничков, которые по его словам: "до скончания веков будут жариться на самой раскаленной сковородке в аду".

— В чем дело? — недоуменно спросила я: — Разве мы не должны радоваться?

— Радоваться? О да! Поздравляю, "коллега" по несчастью, перед тобой "Озеро, которого НЕТ"!!!

Откуда-то из глубины леса, обступавшего озеро, мы услышали раскатистый смех водяного: — Это вам мой прощальный подарочек!

— Чтоб ты захлебнулся старый вонючий пень!!! — искренне пожелал ему Эдмунт. И, о вот оно! Слово чародейское! Внезапно смех прервался, перейдя в красноречивое бульканье, а затем уже водяной разразился "добрыми" словами в адрес парня, после чего, наконец, утих.

— Как это нет? Вот же оно, — и я ткнула пальцем в сторону озера.

— А вот так, — вздохнул, заметно успокоившийся парень: — его фактически, действительно нет. Оно то появляется, то пропадает, вместе с заночевавшими на берегу путниками.

— А куда оно пропадает?

— Да куда угодно и это означает, что вместе с ним, мы можем оказаться в незнакомой местности и неизвестно, какие сюрпризы там нас поджидают.

Только теперь, я осознала наши неприятности в полной степени. Сразу захотелось, как и Эдмунт, проклинать всё и вся на свете, но ещё больше — вернуться к Чернобороду, его байкам, да подаркам. Теперь, мне уже моя башня не казалась серой мрачной тюрьмой. Да и вообще, её можно перекрасить в белый цвет, посадить по периметру розы, разбить сад или виноградник...

Эх, почему ничего нельзя изменить!

* * *

— Может, тогда нам лучше вернуться обратно? — предложила я, немного оправившись от потрясения.

— Куда? К водяному что ль?

— Необязательно, можно пойти э-ээ...,— я посмотрела направо, затем налево. Со всех сторон озера чернел лес.

— Возможно, мы даже уже не бинвальдском лесу, — заметил он.

— И что ты предлагаешь? Сидеть и ждать пока нас неизвестно куда забросит?

— В яблочко, — согласился он: — Так что давай готовиться к ночлегу. Нужно развести костёр, иначе мы замёрзнем.

Я согласно кивнула, и мы принялись за дело.

По мере продвижения моей работы, связанной со сбором хвороста, я изучала местность, где мне предстояло провести, надеюсь только, ночь.

Песчаный берег, опоясывающий озеро был узок, примерно длиною в фунт. Далее следовал, фунта на два шириной, слой камней, обильно заросших мхом, а затем уже, собственно, и сам лес, пугающе молчаливый и спокойный.

Эдмунт был прав, если мы уже находимся не в бинвальдском лесу, идти куда-либо, не зная дороги, чистое самоубиенство.

Для ночлега мы выбрали местечко возле двух каменных глыб, ещё хранивших в себе тепло прошедшего дня. Там же обнаружили пепелище от предыдущего костра.

Наши предшественники, как и мы, рассудили, что спать близко к лесу небезопасно, к озеру подходить — и вовсе, потому как оно волшебное и в нем могут обитать неведомые существа, а ещё одного водяного я просто не выдержу!

В том, что на озере, помимо нас, есть кто-то ещё, мы смогли убедиться довольно скоро.

Иногда, иметь столь длинные волосы, как у меня не так уж и плохо. Да, не спорю, это тяжёлая ноша, в прямом смысле этого слова. Но, если у вас в крестных ведьма, она вмиг сварганит заклинание, облегчающее участь своей любимой крестнице, за что я ей премного благодарна.

Теперь, мои золотистые косы не тяжелее гусиного пера, которым, моя достопочтенная матушка набивала подушки.

Как сейчас помню, выйдет она на задний двор и давай за гусями гоняться. Хотя, ещё надо было разобраться, кто за кем больше гонялся, матушка за гусями или гуси за ней, норовя ущипнуть за известное место.

Сегодня мои волосы должны были послужить мне и подстилкой и одеялом одновременно.

В общем, я сидела на одной из каменных глыб и костяным гребнем вычесывала подсохшую тину из волос, когда вдруг стала замечать, что туман над озером постепенно сгущается.

— Эдмунт, проснись, — я стала будить спящего рядом парня.

— Отстань, — отмахнулся он.

— Там, на озере, что-то происходит.

— Ну и пусть себе происходит, не обращай внимание.

— Знаешь что? — зашипела я: — Вот возьму сейчас и уйду! И тебе придется самому разбираться с очередной тварью.

— Больно много ты помогала, — хмыкнул Эдмунт, потирая заспанное лицо: — Ну что там у тебя?

— Смотри, — я кивнула в сторону озера. Уже полностью окутанного белесой дымкой, да такой плотной и высокой, что даже воды не разглядишь.

— Обычный туман, — зевнул мой спутник: — и ради этого ты меня разбудила?

— Да нет же, там что-то есть!

— Ну, так пойди и погляди, а тебя тут подожду. Обещаю, — и попытался лечь обратно, но я была начеку.

— Встава-а-а-аа-ай! — прокричала я, потрясая его за плечи так, что казалось, его голова сейчас отвалится.

— И послал же Бог мне сумасшедшую, — пробурчал он, поднимаясь и отряхивая свою одежду.

— Идем, нам нужно где-нибудь спрятаться.

— Уже не надо, — он, нервно сглотнув, указал на золотистые пятнышки света, мерцающие на другом конце берега.

Они двигались по направлению к нам. Бежать было некуда. Все что нам оставалось — это стоять и ждать своей участи.

Медленно, но уверенно они приближались и с каждой секундой становились все больше и больше.

На какой-то миг меня ослепило. Настолько ярким был этот свет. И я зажмурилась, для лучшей защиты прикрыв лицо ладонями. А потом...потом мне стало так хорошо, так легко и спокойно, что казалось, я сейчас воспарю. Вот она смерть, какая! И почему люди боятся умирать? Это же та-а-ак приятно!

Я уже простилась с матушкой, батюшкой, Чернобородом и с другими знакомыми, включая водяного (пусть вода ему будет пухом!), когда Эдмунт нахально стал трясти меня за плечи и звать: — Рапунце-ее-ель!

— Уйди! Ты мне мешаешь, я еще не решила, где меня будут хоронить и надо составить список приглашенных на столь знаменательное событие!

— А не рановато ли?

— Скорее поздновато, — огорчилась я: — Эх! И почему я раньше не задумывалась о столь важных вещах. А ведь у меня и завещания нет!

— Может ты, наконец, соизволишь открыть глаза? — рассердился парень и пребольно так, ущипнул меня за руку.

— Ай! Безобразие! Умереть и то спокойно не дадут! — взвизгнула я и с удивлением поняла, что вполне ещё живая. А рядом сидит веселящейся Эдмунт.

— И ничего смешного! Лучше скажи, что случилось?

— Ой! Ну и умора! Да скорей мир рухнет, чем ты умрешь!

— Прекрати! — разозлилась я.

— Ладно, ладно. Думаю, тебе понравится то, что сейчас будешь лицезреть. Уверен, такой красоты ты еще никогда не видела! Смотри! — и он кивнул головой в сторону озера.

Мы восторженно наблюдали за тем, как с десяток единорогов пьют воду. Белогривые, белохвостые, с золотыми рогами во лбах, от которых и исходило неземное сияние, они стояли прямо посреди водной глади. Там, где единороги проходили, под серебристыми копытами образовывался лед. Они слегка пофыркивали от удовольствия и из ноздрей вырывались клубы горячего пара, от чего лед немедленно начинал таять.

— Обалдеть, — выдохнула я.

— Вот-вот, — хмыкнул парень.

Я была готова смотреть на это чудо до скончания веков! Угу, щаззз, пора сбавлять обороты! Ну почему, когда, наконец, чувствуешь себя вполне счастливой, обязательно что-нибудь случается! Нет, я не жалуюсь, как должно быть вам могло показаться. Просто это не справедливо!

Я так и не поняла, откуда ОНО выбежало, это грязно-белое, карликовое, мохнатое существо. Но оно подбежало к самой кромки воды и начало вопить препротивным человеческим голосом, ежесекундно подпрыгивая, будто у неё блоха в одном месте застряла.

— Э-ге-ге!!! Братишки!!! Возьмите меня к себе, миленькие!!! Ну, чем я плох? У меня даже два рога есть! Целых два!!! — и в доказательство сего факта попыталось ухватить себя за рога двумя передними копытами: — Ну и что с того я не вышел ростом? Зато у меня есть масса других достоинств!