— Забудьте, ребята. Девушка, садитесь, — продолжил он, кивнув Кате.
— Э, парень, не стоит играть в крутого мэна, — второй гопник двинулся вперед, однако тут же остановился, так как из машины, звонко цокнув когтями об асфальт выпрыгнул могучий стаффордширский терьер.
— Ребят, нас больше, — парень снова кивнул Катерине и она, не заставив себя ждать, полезла на переднее сиденье машины, — вы бы вот к быдлану бы к пьяному лучше пристали, а тут — девушка! — нравоучительным тоном обратился к застывшим от удивления гопникам новоиспеченный Катин спаситель.
Машина взревела и сорвалась с места. Катя покосилась на парня. Молодой, где-то ее возраста или чуть старше, в простой белой футболке и голубых джинсах, на ногах высокие кроссовки "Найк", явно не базарная подделка. Даже не сильно разбирающаяся в таких вещах Катя поняла, что стоят они явно дорого.
— Привет. Я Макс, — парень улыбнулся ей широкой добродушной улыбкой, — а это Бакс, — он мотнул лохматой черноволосой головой в сторону заднего сиденья, на котором развалившись и вывалив из клыкастой пасти розовый язык лежал грозный пес, — он милый вообще... и детей любит... и особенно девушек, — тут же оправдался Макс, поймав своими ярко-синими глазами тревожный Катин взгляд.
— Катерина, — робко сказала она, — спасибо вам. Вы меня до дома не подбросите?
— Подброшу, конечно... Тебе куда?
— В "Ж"[9], вроде так называется... — Катя подтянула к груди сумочку, — только у меня денег нет совсем.
— Обижаешь, подруга, — Макс хитро улыбнулся в зеркало заднего вида, — а вообще я чокнутый маньяк-таксист, который спасает девушек от гопников, чтобы потом непременно отвезти их домой и содрать за это все деньги!
— Прости, — Катя рассмеялась, ей было спокойно и хорошо в теплой надежной машине. Резиновый коврик приятно прижимался к босым ногам, за окном мелькали яркими пятнами дома и магазины.
— Это ты в "Же" шла, что ли? — продолжил разговор Макс.
— Да, гуляла и заблудилась немного, — пожала плечами Катя.
— Это ты зря, — улыбнулся Макс, — тебе из центра через мост надо было.
— Ну я через мост и пошла, — оправдалась девушка.
— И чуть не пришла на Пролетарку, — Макс снова улыбнулся ей, — ладно, не переживай, доедем мы до твоего "Же".
Совсем уже успокоившаяся Катерина потянулась в кресле и закинула ногу на колено, непроизвольно демонстрируя случайному попутчику точеную ножку, немного грязную и слегка покрасневшую.
— Ты чего босиком-то? — Макс округлил глаза от удивления. — С ногами-то у нас беда совсем! Смотри какие краснющие — замерзли? Давай кеды дам! У меня в багажнике кеды валяются, правда, размер сорок третий...
— Не нужно, — Катя с недоумением уставилась на Макса, — я всегда так хожу.
— Йогой, что ли, увлекаешься? Или, как там... По Порфирию Иванову...
— Ну почему сразу так! — девушка оживилась. — Я босиком хожу совсем не поэтому, если захочешь, объясню поподробнее, а если кратко, то начнем с того, что это полезно и красиво...
— Ну насчет полезного, — Макс пожал плечами, — не спорю: в лесу там, в деревне, на море — шикарно, не спорю, но тут-то зачем? В городе?
— А что тебя смущает? — воодушевилась Катя. — Плевки наркоманов, окурки, собачьи какашки...
— Ну, наркоманы у нас пока еще ядом не плюются, и окурки только редкое быдло мимо урны кинет, — Макс улыбнулся ей своими хитрыми синими глазами, — а собачьи какашки, — он многозначительно посмотрел на спящего Бакса, — они вообще-то очень вредные. Их даже на удобрения нельзя использовать, все цветочки загибаются. Это тебе не коровы — вот в деревне — пожалуйста...
— Так, поняла, какие мы брезгливые! — Катя по привычке кокетливо пошевелила пальцами ноги, однако Макс посмотрел на это сочувствующе и печально вздохнул.
— Да нет, просто там, где ты шлепала, плитку клали и цементом посыпали сверху, — Катя вздрогнула, вспомнив, как однажды на даче потрогала рукой приятный на ощупь растворенный цемент и наутро с руки чулком слезала кожа, — так что ты бы уж как-то поаккуратнее, — продолжил Макс.
— Красота требует жертв, — девушка решила стоять на своем и доказать этому несведущему в босоногих делах, но весьма симпатичному товарищу свою правоту.
— Красота — это да, — парень снова мило улыбнулся ей, — но всем ведь разное нравится. Иногда даже очень странные вещи.
— Босые девушки нравятся всем, — ухмыльнулась Катя.
— Да ну, — Макс задумчиво посмотрел вдаль, — хотя каждому свое, я только одно знаю наверняка, любому нормальному парню нравятся грудь, талия, бедра... И чулки в сеточку, — он серьезно посмотрел на спутницу, — между прочим, по статистике!
— А моему... — Катя замялась, не зная, стоит ли называть Бориса своим парнем, — нравятся ступни... больше всего нравятся.
— Лично мне в моей девушке больше всего нравится ее огромная и прекрасная... душа, — поддержал ее Макс, — всем разное нравится, вот одна моя одногрупница тащится от одноглазых! Все сокрушается, что мало их встречается.Так один дурачок из нашей группы влюбился в нее и чуть глаз себе не выколол! Во народ дает...
— Ну да... — недоумевающая Катерина не знала, что и сказать, странный парень удивил ее своим спокойным отношением ко всему. Его что, вообще не интересуют босые ноги? Хотя вроде ничего против он тоже особо не имеет. Странный.
Между тем они приехали. И Катя напоследок не удержалась:
— Ну ты же обратил на меня внимание, на босую...
— Ну то, что ты босичком, я только в машине заметил, а внимание я на тебя обратил... — он замялся, но через секунду на его лице опять просияла коварная улыбка, — потому что у тебя майка под дождем намокла, а ты лифчик не надела...
— Пока, — ошеломленная Катя тихо вышла из машины, — спасибо.
— Не обижайся, я же комплимент тебе сделал, похоже неудачный, — смутился Макс
— Все в порядке, — Катя вымученно улыбнулась, — с меня пиво.
— Не пью, лучше оставь телефон! — Макс порылся в поисках сотового. — Нет-нет, не пойми неправильно, просто одногрупница пишет там что-то про босиканство твое, думаю она будет в восторге от знакомства с такой девушкой как ты...
После того, как странная спутница покинула салон серебристой Лагуны, автомобиль мягко развернулся и поехал назад.
Доехав до дома и припарковав машину между кустом сирени и соседским джипом, Макс Лебедев вошел в подъезд, попутно нащупывая в кармане ключи от квартиры и телефон. На площадке было довольно темно, однако подсветка на телефоне ярким зеленоватым сиянием озарила сумрак.
— Алло, привет, не отвлек, — Макс прижал плечом сотовый, пытаясь попасть ключом в замочную скважину, — я по делу. Да.... В универе завтра буду обязательно. Что? А, да, принесу... Подожди ты со своим модулем, я тут тебе такого зверя поймал! Зверюгу просто!... Что? Да нет, шучу. Это касается твоей работы. Я тут такую мадаму встретил презанятную, ходит босиком похоже круглый год и искренне верит, что грязные пятки — вершина сексуальности. Вы же с Асей этими босоножками интересуетесь. А то! Конечно, взял телефон! Сейчас смской скину... Да... Зовут Катя, вполне вменяемая особа, на контакт хорошо идет... Так что если даст подробное интервью, с тебя "Кока-кола".
Тверь, Центральный район.
Для Алены не было трудным пройти несколько остановок пешком. Совсем несложно. Однако автобус остановился рядом и заманчиво приоткрыл дверь. Алена подумала и бодро шагнула внутрь. Села на свободное место и выглянула в окно.
— Проезд оплатим, — пышная кондукторша заботливо пересчитала протянутую Аленой мелочь и оторвала билет, — а без обуви-то, это вы зря, девушка.
Алена не успела ничего ответить, только подумала про себя, что опять начинается непонимание и осуждение, однако женщина продолжила:
— Тут до вас мужчина бутылку разбил нечаянно, порежетесь, — с чувством выполненного долга кондукторша прошла в начало вагона и села там.
Алена подняла глаза и обомлела, прямо перед ней сидела девушка. Высокая, худая, в простой одежде и... о да! БОСИКОМ.
Алена тут же вспомнила о задании Бориса. Искать! Искать единомышленников. Искать и найти, как когда-то Борис нашел ее и Катерину. Была не была!
— Привет, — Алена переборола робость и улыбнулась босоногой попутчице.
— Привет, — девушка мило улыбнулась в ответ.
Незнакомка оказалась на редкость общительной и позитивной, через минуту они уже болтали как старые подруги, а через несколько остановок вышли и отправились на набережную, полностью погрузившись в беседу.
— Может, в кафе посидим, — предложила наконец Алена, она уже порядком утомилась от прогулки.
— Ну что ты, только не здесь! — Алла, а именно так звали Аленину собеседницу, брезгливо покосилась на крытое летнее кафе в котором разгульная толпа подвыпившего народа радостно отдыхала под "Черные глаза", иногда разбавляемые звонкими голосами ресторанных певцов.
Отойдя недалеко от набережной они наткнулись на кофейню.
— Нас пустят? — усомнилась Алена.
— А что? — не поняла Алла и пожала плечами. — Это же не ресторан.
— Согласись, это несправедливо, нас бы наверняка не пустили в ресторан босыми... как будто какое-то табу... — Алена хотела подвести Аллу к главной теме разговора, однако та как будто и не заметила.
— Да ладно тебе, при чем тут босыми! Вот его бы тоже не пустили, — она покосилась на проходившего мимо паренька, — потому что он в спортивной одежде. Есть тысяча причин, чтобы тебя не пустили в ресторан из-за внешнего вида, а ты говоришь босиком, мне кажется ты слишком на этом зациклена, — Алла гордо прошла в кафе, Алена шмыгнула за ней. Они сели в уголке и попросили принести кофе и пива.
— Зациклена? — Алена посмотрела с недоумением на собеседницу.
— Ну конечно, — Алла улыбнулась, — поправь меня, если я ошибаюсь. Вот ты почему босиком ходишь?
— Ну, во-первых, это полезно, а во-вторых...
— Насчет полезно, не спорю, — перебила вдруг Алла, — хотя смотря где, насчет общественного туалета или бани я бы поспорила, — она комично сморщила лицо, — а вот на природе, в лесу, на даче, пожалуй... Или дома... Хотя, если честно, я жутко не люблю убираться, — она заговорщицки улыбнулась, — поэтому дома хожу только в тапках... Ой, я, кажется, тебя перебила, прости... Продолжай!
— Ладно, — отпив пива, Алена продолжила, — но прежде всего, это красиво, сексуально, что ли...
— Красиво? — Алла подняла брови и отставила чашку с кофе. — Ну да, конечно, в рамках определенного образа — девушка-хиппи, девушка-дикарка... Думаю, это просто должно быть уместно, сочетаться с образом и духом человека...
— Да, с духом, — Алена вспомнила Бориса и Катю, — нужно быть сильным и волевым, чтобы так поступать! Благодаря таким людям... — она смутилась и покосилась на ногу.
— Что? Договаривай, — настояла Алла.
— Ну, — Алена робко приподняла штанину джинсов, — вот...
— Ух ты! Клево! Тебе в каком салоне делали? — бурная реакция Аллы удивила девушку.
— Я про шрам, — Алена тихо пояснила свой жест.
— Прекрасный шрам! Я бы, правда, добавила пару штрихов для живописности... А так все чудно, очень красиво — сама обожаю шрамирование и тату.
— Но... — Алена в замешательстве посмотрела на Аллу, — но... о чем ты вообще?..
— Я? — Алла улыбнулась снова. — О тебе! Почему ты комплексуешь из-за шрама? Кто тебе сказал, что это некрасиво? Тот же, кто сказал, что красиво ходить босой?
— Но все же смотрят на него с отвращением...
— Ерунда, — Алла грозно тряхнула волосами, — ерунда, все может быть красиво — и шрамы, и ноги, только кому-то это нравится, кому-то нет... К тому же всегда существует мода, и надо идти с ней в ногу!
— Я не очень понимаю тебя, — Алена была в полном замешательстве, — ты босиком ходишь... сама... зачем?
— Я, — Алла придвинулась ближе с очень таинственным видом, — так спасаюсь от назойливых поклонников. Я — модель по профессии, а там знаешь как, как в джунглях, за красивыми девушками на острых шпильках стаей охотятся богатые мужики и разжившиеся деньгами горцы-мачо, отказов они порой не терпят совершенно, могут кислотой в лицо плеснуть или еще чего сделать, знаешь же, наверное, телевизор смотришь, думаю... А скромная полумонашка-полухиппи вряд ли привлечет этих самцов, к тому же еще босая....
— Но ведь многим нравятся голые ноги...
— Не смеши! Парочка безобидных фут-фетишистов меня не напрягает совсем, ну пусть попялятся на меня из-за угла, мне-то не жалко, — она раскатилась звонким смехом, — ладно, знаешь, мне пора, работа и все такое... Вот мой телефон, позвони, придешь на кастинг.
— Какой кастинг? — тема сменилась очень резко.
— В мое агентство. Знаешь, самой слоняться по подиуму мне надоело, а лавры старой ведьмы Дженисх[10] никак не давали покоя, так что я открыла свое агентство, привлекаю необычных девушек: шрамы, тату, пирсинг и многое другое... Среди обычных моделей такого не приветствуется. Однако, у нас не только Юдашкин шьет одежду. Существуют бренды для рокеров, готов, новомодные ателье шьют одежду для косплея, карнавалов... да боже мой! Поле непаханое! Так что приходи, буду ждать, — Алла сунула в руки девушки черную с серебром визитку, — ты не пожалеешь!
Глава 2. От Питера до Парижа. Выстрел Лопухова.
Санкт-Петербург, Васильевский Остров.
Этим утром Дмитрия Сергеевича разбудила трель телефонного звонка. Он чертыхнулся — ну кто там звонит в такое время — потом посмотрел на часы и увидел стрелку, замершую у самой отметки 10 — это ж надо было так заспаться. Обычно профессор кафедры психологии известного Санкт-Петербургского университета поднимался в семь утра, но этой ночью он допоздна сидел за черновиком диплома его студентки, а потом еще и писал статью для ежегодного сборника. Лег черти-когда.
— Лопухов слушает.
— Дмитрий Сергеевич? — раздался в трубке незнакомый женский голос.
— Да, это я. С кем имею честь говорить?
— Здравствуйте, вас из Центрального Европейского университета беспокоят. Меня зовут Наталья, я координатор. Вы получили приглашение на круглый стол по сексуальным девиациям?
— Да, вчера.
— Вы будете участвовать?
— Да, разумеется. Сегодня же вышлю вам тезисы, кстати, их на вашу почту отсылать?
— Да, пожалуйста. Спасибо большое, Дмитрий Сергеевич.
— Пожалуйста. До свидания.
— До свиданья.
Итак, очередная конференция. Хорошо хоть статья почти готова, надо будет сегодня заняться докладом, заодно и новое исследование презентовать. Лопухов удовлетворенно потер руки. Не зря целая команда исследователей трудилась почти полгода.
Дмитрий Сергеевич очень любил свою работу. Он был известным психиатром и психологом, автором многих научных трудов. Особый интерес у него еще в студенческие годы вызвала сексология. Несмотря на распространенное тогда мнение, что сексологией (тогда она была исключительно сексопатологией) занимаются извращенцы, молодой талантливый студент Лопухов с головой окунулся в эту любопытнейшую науку. Сначала он занимался исследованием природы гомосексуализма, потом его заинтересовала психология педофилов, но в последние три года, изучая педофилию, он столкнулся с таким явлением как тайфлас[11], и от тайфласа пришел к фут-фетишу. Эротическое влечение к стопам было совершенной terra incognita в психологии, поэтому Лопухов стал пионером в этой области и автором термина "стопофилия". До сих пор он встречал искреннее непонимание, что же в этой теме такого интересного, но Дмитрий Сергеевич нисколько не обижался и терпеливо вел разъяснительную работу. Ему очень хотелось написать монографию на эту тему. Но времени катастрофически не хватало.
