В окружении поклонников, на балу дебютанток, она тоже заметила его, и намекнула, что отдает предпочтение. Только скромность не позволяла ей демонстрировать свои чувства — так уверяла миссис Синклер. Скромность и наличие у него невесты.

Михаэль испросил разрешения у четы Синклер разбить гордиев узел и доказать серьезность намерений. Они позволили Эмили, естественно, под присмотром почтенной компаньонки, совершить поездку в имение леди Элфорд.

Все складывалось великолепно. Солнечный день, доверчивый ангел рядом, а потом он встретила в саду леди Элфорд, поставил в известность о разрыве помолвки и великолепие дня рухнуло. Небо затянуло тучами, вдалеке заплясали молнии, а он дважды вытягивал бывшую невесту из островка грязи, в который она норовила прилечь. И безобразная сцена с падением в холле! Эмили так распереживалась, что пошла пятнами, а ее руки с трудом удалось расцепить.

— Тебе ничего не показалось странным?

Граф перевел взгляд с бокала бренди на брата.

— Мне сегодня слишком многое кажется странным.

— Я имею в виду леди Элфорд.

— Она не менее странна для меня, чем обычно.

— Знаешь, — продолжил Брайн, — когда я вернулся из Италии и увидел ее, был поражен, что ты вообще согласился на эту помолвку. Я бы под дулом пистолета отказался. А сегодня, когда она оправилась от обморока... Да, когда она встала и заговорила, особенно когда за весь разговор бросила на тебя всего один колкий взгляд... Я вдруг подумал, не поторопился ли ты с решением? Не подходит ли она на роль графини больше, чем твоя Эмили?

Твоя Эмили...

Даже сейчас, стоило брату произнести это имя, Михаэлю захотелось прикоснуться к ней губами, сжать в объятиях, повалить, овладеть... Он как мальчишка, часто представлял их первый поцелуй. Он сдержит страсть, прикоснется к ней нежнее крыла бабочки, а после разбудит в ней чувственность. Она будет стонать для него, обвивать его тело ногами, раскроется как цветок и выкрикнет его имя. Наконец-то. Вместо официального "ваша светлость".

Такие губы не могут обмануть холодностью. Он найдет ключик к ее сердцу, и пусть не сразу, и не через парадный вход... Он усмехнулся. Зато первый и единственный.

Граф почувствовал возбуждение и решил потревожить сладостную девичью дверцу. Сегодня он сам едва не покраснел, когда Эмили принялась оправдываться, что ни разу не испытала его поцелуев. Какое упущение! Он исправит ошибку, а брат отвлечет ее компаньонку, мисс Ребекку Лэсли. Зачем в мире безнадежные старые девы?

— Я бы не хотел увидеть рядом с собой на подушке лицо леди Элфорд, — сказал он брату. — А слушая тебя, задаюсь вопросом: не умудрился ли и ты упасть сегодня в обморок? Эта женщина ужасна, безобразна и... Она говорит, как прачка!

— Почему-то мне кажется, ты изменишь свое мнение, — пробормотал Брайн.

— Что?

— Налей мне еще бренди.

— Ты слышал этот дикий акцент?

— Налей чуть больше, не твой бренди — можешь не экономить.

— Я все-таки сделаю доброе дело и приглашу к ней врача, — решил Михаэль.

— Я сам осмотрю ее, — вызвался Брайн. — Завтра.

— Тебе придется увидеть ее без одежды, — улыбнулся граф. — Советую передумать.

Брайн оставил реплику без ответа. Он был уверен, что мнение о леди Элфорд изменит его брат. Как долго хищник высматривает добычу?

Глава N 3

Бьянка устала прятаться. Уже несколько дней она не отвечала на телефонные звонки, смс-ки, имейлы, не подходила к двери. Правда, в дверь звонили всего раз, и отрывисто, но она знала, это Пол.

Она чувствовала его агрессию, даже забившись в дальний угол квартиры. Понимала, глупо бояться, он все равно ничего не знает, но страх не желал уходить. Он навязчиво вторгался в голову и хохотал незнакомым женским голосом, что она попадется! Уже попалась! Убийца!

Но ей обещали, она заплатила...

Бойтесь мечтать, ибо мечты сбываются.

Снова голос в ее голове. Если это интуиция, почему молчала в день свадьбы?

Это не интуиция.

Тогда кто? Или что? Голос молчал. Он предал ее, как Мэри. Испарилась, когда надо вносить плату за квартиру, оставила вместо себя нечто, и бросила! Кто этот двойник, утверждавший, что ее зовут Мэри Элфорд?

Бьянка сбежала из дома Пола. Если бы она не сделала этого, он бы догадался. Но даже закрывшись от внешнего мира, она не могла отделаться от воспоминаний о свадьбе.

— Это не моя невеста! — рев Пола, казалось, разбудил все воздушные шарики и ленты, украшавшие столы. Они кинулись в разные стороны, замерли, затрепетали вновь, виновато осунулись под крупными каплями дождя.

— Куда ушло солнце? — чей-то удивленный голос.

— Тучи и ветер холодный. Осень?

— Такова воля Господа, — вступился отец Роджер. Эти же слова он повторил жениху. — Такова воля Господа.

И повернулся к взволнованной невесте, намереваясь сказать ту же фразу, но застыл с неприлично открытым ртом. Она и жених испепеляли друг друга ненавистью.

— Это не моя невеста! — Пол схватил Мэри за волосы, дернул. — Кто ты?!

Его с трудом оттащили в сторону трое друзей.

— Какая жестокость, — поразился отец Роджер. — Посмотрите на нее. Она упала в обморок, ей до сих пор плохо, а вы...

Сильный дождь разогнал гостей, одна за другой отъезжали машины, и Пол запихнул бы незнакомку в любую из них, или вышвырнул за ворота. Но тогда он не узнает, где Мэри. Женщина, которая выглядела, как его невеста, и была в платье его невесты, ею не являлась.

Он понял это, заглянув в глаза. Кусок зла, осколок стекла, самозванка! Актриса, играющая в безутешность. Ах, ей не хотелось выходить за него замуж! Так и он не на ней собирался жениться!

— Мэри, — увещевал отец Роджер, уводя незнакомку под навес. — Не серчайте на Пола. Он расстроился, что свадьбу пришлось отложить, и у вас это уже не впервые, но вы преодолеете испытания, и в следующий раз...

— Следующий раз?!

Она выглядела потрясенной.

— Да, дитя мое, — терпеливо продолжил отец Роджер, — сегодня вы уже вряд ли поженитесь. Я, конечно, мог бы обвенчать вас, но судя по настроению вашего жениха...

— Жениха?! — Незнакомка тыкнула пальцем в Пола. — Нет! Я никогда не соглашусь выйти за него! Я не буду делить с ним ложе! Я вообще ни с кем не хочу этого делать! Разве вы не понимаете? Меня опоили, меня опоили, я бы никогда не согласилась. Я отказала даже графу! А вы... как вы могли подумать... Да это простолюдин!

— Опоили? — Пол ухватился за эту мысль.

— Конечно! Я бы никогда не подпустила к себе мужлана! И никогда не надела бы платье шлюхи! Отец Роджер, помогите! Мне нужно вернуться домой, пока мои слуги не растащили фамильное серебро.

— Слуги? — зло рассмеялся Пол. — Серебро? Ты — нищенка, моя дорогая!

— Я не ваша!

— Да, — протянул Пол, нависнув над ней, — не моя, но все равно нищенка!

— Да будет вам известно, я одна из самых богатых леди Англии!

— Возможно, у тебя и есть несколько фунтов-стерлингов, — согласился Пол, отстраняясь. — Так даже лучше. Убирайся!

— С удовольствием! Велите подать карету!

Пол сжал кулаки, сделал шаг к ней.

— Карету?

— Я пришлю ее обратно, не беспокойтесь.

— Карету, — повторил Пол. — А как далеко ты намерена на ней путешествовать?

— Вас это не касается!

— Должен же я знать, когда ожидать карету обратно.

— Босяк! — презрительно фыркнула незнакомка. — У вас что, всего одна карета?

Пол молчал. Отец Роджер обеспокоено листал Библию.

— Надеюсь, недалеко, если вы не успели вывезти меня за пределы Сомерсета.

— Сомерсет?

— Сомерсет, ЭлфордХауз, — нетерпеливо пояснила незнакомка. — Я — леди Элфорд!

Пол переглянулся со священником.

— По крайней мере, она помнит свое имя, — сказал тот мягко.

— Но она не леди! И не Мэри!

— Чурбан! — возмутилась незнакомка. — Прикажите своему кучеру...

— Замолчи! — приказал Пол. Он устал, был зол и растерян. Он видел женщину, которая была безумно похожа на его невесту, но она была просто безумной, и не его невестой. И вдруг он заметил Бьянку. Она пряталась неподалеку, стараясь не привлекать к себе внимания, и когда их взгляды встретились, Пол понял, что она знала правду. Она знала, кто эта женщина и где его Мэри!

Под натиском увещеваний священника, он разрешил незнакомке остаться на какое-то время в своем доме. Она отказывалась садиться в машину, криком кричала, увидев улицу, и отбивалась от санитаров скорой помощи, будто ее вели на казнь. Отец Роджер призвал к его сердобольности.

— Позвольте бедняжке прийти в себя. Такое потрясение!

— Как долго она собирается приходить в себя?

— Все в руках Господа.

— Почему я должен позволять чужому человеку жить в моем доме?

— Потому что ей некуда идти. И так ли вы уверены, что это чужой человек? Если да, то почему? Можете объяснить? Или есть вероятность, что вы так же находитесь в шоке от случившегося?

Пол выделил комнату незнакомке, но не из-за сострадания. Она — нечто, чего он не понимал. Чувствовал, догадывался на уровне инстинктов, но без веских доказательств не мог поверить. Возможно, рассудил он, вернуть Мэри окажется проще, если незнакомка будет под его присмотром.

Бьянка ни разу не пришла проведать ее, и тогда Пол убедился: она, действительно, знала! Знала, кто эта женщина, и где Мэри. Он писал, звонил, приходил, но маленькой дряни не было дома. Но сегодня он почувствовал ее всхлипывания и страх. Он сочился сквозь дверь, звал его. Пол не сопротивлялся.

Несколько глухих ударов — и дверь распахнулась в приглашающем жесте. Он вошел в квартиру.

— Бьянка? — позвал вкрадчиво.

Шорох в соседней комнате дал подсказку.

— Бьянка, — повторил с улыбкой, найдя комок дрожи возле шкафа. — Здравствуй, милая.

Поднял, бросил ее на кровать, склонился.

— Что ты сделала с Мэри?!

Бьянка судорожно втягивала в легкие воздух. Склонился так близко, что не сбежать, придавил своим телом. На руках останутся синяки, на лице — возможно. Больно. Очень больно.

— Где твоя сестра?!

— Ты ее выгнал?

Его руки переместились к основанию ее шеи. Еще больнее, чем прежде. Умереть за сестру? Она с трудом подавила смешок.

— Женщина, которая живет в моем доме, не твоя сестра. И ты это знаешь.

Пальцы сдавили сильнее. Но Пол слишком практичен, чтобы понять. Если сказать — не поверит, но посодействует длительной изоляции в клинике. И там тоже никто не поверит. Она станет очередной городской сумасшедшей. Снова несколько лет в заточении.... О ней почти успели забыть — только пара визитов в год, какая-то подачка на Рождество. Второй дочери не было. Так проще. О ней вспомнили несколько месяцев назад. Сестренке не с кем было поделиться радостью. Да, выйти замуж почти в тридцатник — большая удача, слишком большая, чтобы позволить этому произойти.

Видеть ее белое платье, нелепую дешевую корону, красивое лицо Пола... А что было у нее? Клиника, клиника — сначала лечили от наркомании, потом от пьянства — они всегда находили предлог спрятать ее от всех. Жизнь проходила. В двадцать два ни профессии, ни образования, ни подруг, она нигде не была и ничего не видела, кроме стен. То бледно-голубых, то бледно-зеленых. Говорили, Элфордов разорило ее дорогостоящее лечение, но никто не просил лечить здорового человека. И уж тем более — она. Таблетки, аутотренинги, старые журналы, презрительные взгляды медсестер, озабоченные — врачей-практикантов. Кажется, она даже стала участником какого-то эксперимента.

— Ты бредишь, — выдавила Бьянка.

— Что ты сделала с сестрой, тварь?!

— Раньше ты называл меня девочкой.

— Маленькая девочка, злая девочка, которая хотела залезть ко мне в постель.

— Ты не был против.

Пальцы усилили давление. Бьянка с трудом могла дышать. Воспоминания калейдоскопом кружились в голове. Она умирает?

День рождения. Ей позволили увидеться с родными. Она причесалась, спустилась в холл, просидела пять часов. Одна. Врачи не беспокоили, пока не пришло время процедур. Таблетки. Стало спокойно и хорошо. Позволили рисовать картины. Картины на дешевой бумаге.

Мэри... Наблюдает, помогает сесть в машину и привозит ее в эти руины. Денег нет, мечтать о собственной студии бесполезно, все разговоры о Поле. Бьянка смотрит в простое, непривлекательное лицо и не может понять за что...

Бойтесь мечтать, ибо мечты сбываются...

Снова этот голос в голове. Именно он привел ее в ночной клуб, где она встретила Эсму.

— Но когда меня просят о помощи, называют Эмельдой, — говорит девушка. — У тебя есть заветное желание? Загадай и подуй в этот кулон.

Бьянка загадала.

— Подари ей, и оно сбудется, — сказала Эсма-Эмельда и растворилась в толпе так быстро, словно и не было.

Подари ей...

Совпадение, отмахнулась Бьянка, ведь она не говорила вслух о желании, не называла имени сестры. Чушь! Чепуха! Так не бывает! Но кулон она подарила, и пережила несколько минут унижения, когда сестра сказала:

— Самое главное, что он от чистого сердца, и от тебя, а не то, что дешевый.

А потом свадьба и... Все должно было быть не так! Мэри должна была просто исчезнуть. Она не просила вместо нее другую!

Правду никто не узнает, потому что правда похожа на сумасшествие.

Бьянка закрыла глаза, она утопала в водовороте воспоминаний.

— Я люблю тебя, — говорила сестра. Но то же самое она говорила и Полу. И Пол трахал Мэри с любовью, а ее ставил на четвереньки, как шлюху. Она так давно хотела сказать ему, признаться...

— Я люблю тебя, — прохрипела Бьянка, и пальцы Пола разжались.

— Сумасшедшая.

Не кричал — просто выдохнул. Если бы он всегда был так нежен.

— Сумасшедшая — Мэри.

Он отпрянул, лицо недовольно скривилось. Пока не готов к этому. Поймет позже. Что удерживает его, чтобы избавиться от Другой?

Ушел. Он едва не убил эту тварь, но она отказывалась говорить правду. Он поднялся в свою комнату. Сейчас в ней спала Мэри.

Мэри?

Он удивился, что назвал незнакомку по имени, пусть даже мысленно. Отец Роджер настаивал именно на той комнате, в которой она жила с ним. Он хотел в который раз сказать, что эта женщина с ним не жила, но поддался. В душе теплилась вероятность, что однажды незнакомка откроет глаза и станет его Мэри.

Он усмехнулся. Его Мэри... Пока она была рядом, он ни разу не говорил ей таких слов, а сейчас был готов лепетать без умолку романтическую банальность, но ее не было.

Он ужасно устал за прошедшую неделю, даже стены не могли защитить от крика незнакомки. Спасали только беседы со священником. Кто бы мог подумать, что отец Роджер окажется здесь частым гостем? Меньше всего сам отец Роджер. Несчастный малый — он вроде бы даже похудел.

Пол бросил пить. Сначала думал найти в этом утешение, но несколько раз Мэри (пусть Мэри, так проще) застала его с бутылкой мартини, и оба раза он лишался и покоя, и бутылки.

Его Мэри не замечала маленьких слабостей. Даже больше — поддерживала. Бокал мартини или шампанского — обычное дело для их бесед. Впрочем, все ложь. Никаких бесед не было. Он силился вспомнить, о чем они говорили в последний раз — свадьба, подготовка к свадьбе, список гостей. Она приезжала всего на несколько часов, переехать в дом отказывалась. Говорила, до свадьбы не совсем прилично. Но они занимались сексом, и против этого Мэри не протестовала.