Память подземелий

Нет. Ни грамма жира. Одни мускулы. Даже там, где он должен быть у женщин,— одни мускулы. Длинная коса — а это не украшение. Это оружие.

Он наслаждался мыслью, что красотой эта девушка не блистала. И одета бедно. В отрепья какие-то. Жила в грязи, и умрет в грязи.

Умрет. Умрет мучительно.

Его убийца!

2. Цыплячья шейка

Узкий коридор тянулся уже очень долго. Пол постепенно выгибался, становился округлым, мы как будто шли по большой трубе. По верху большой трубы. Каменные плиты под ногами все больше округлялись, идти становилось все труднее. Это ещё ничего, за стенки можно пока держаться. Хоть бы коридор никогда не кончался!

Но он кончился. Оборвался внезапно. И нашим взорам во всем своем грандиозном величии открылась грозная... Цыплячья Шейка.

Я не обгоняла всех, как обычно делаю, а плелась за Таваром — он не пожелал пустить женщину вперёд, навстречу опасностям, и посему был первым. Идти в хвосте он мне тоже не позволил — мало ли что может подобраться сзади! Поэтому сейчас я выглядывала из-за его плеча на огромную пропасть, широкую, с высоким потолком. Кажется, ее дно уходит в нижние этажи, и где-то там плещется лава. Но есть она там или нет — разницы никакой. С такой высоты даже на сухое дно упасть смертельно. Стены были исписаны знаками, но какими — не разглядеть. Слишком большое расстояние до них. Редкие горячие капли падают вниз с потолка. И над всем этим безобразием протянут один тоненький мостик (шириной с мой рост) — Цыплячья Шейка.

Проблема в том, что Шейка представляет собой практически продолжение коридора. Мостик этот совершенно круглый. Сплошная труба, покрытая буграми и неровностями. Но постоянно влажная, и потому скользкая, — из-за пара. Где-то внизу, видимо, течёт вода, поэтому пар поднимается вверх, к потолку, и стекает по стенам обратно. Так что здесь очень душно, жарко, и видимость плохая.

Ну что ж, это нормально, ведь самое главное — не смотреть вниз.

— Кто-нибудь боится высоты? — спросил Тавар, глядя вниз.

— Я, — смущенно признался Верс.

Эранди подошёл к нему, отодвинув меня и Мирена в сторону, и вдруг двинул ему кулаком в висок.

Признаться, я подумала нехорошее, но перед тем, как возмутиться, я привыкла считать до десяти. Пока я возилась с арифметикой, Тавар подхватил потерявшего сознание Верса, закинул на плечо и пошел по мосту, отлично удерживая равновесие. Мирен двинулся следом, а я из-за этого рогатого урода оказалась в хвосте.

Равновесие держать было трудно, но нужно — если начнешь падать, его уже не восстановишь. А ухватиться ни за кого нельзя, даже за сверхсилача — свалятся оба.

Тавар, похоже, этого не знал.

Быстро перекинув Верса через мостик, он развернулся и схватил падающего Мирена за руку. Тот даже в смертельной опасности не потерял самообладания и не пытался ни за кого схватиться. И даже попробовал увернуться от Тавара. Но эранди поймал-таки его... И соскользнул за ним в пропасть, вцепившись в его руку и неловко оттолкнувшись от моста ногами.

Мое самообладание мне изменило, и я заорала, зажмурившись. Потерять сразу двух спутников, да ещё так глупо! Надо было сказать ему, объяснить, что нельзя... Я села верхом на Шейку и открыла глаза.

Тавар, крепко сжимая Мирена, летел... Летел... Летел, крылатый чёрт! Огромные чёрные крылья загребали тёплый воздух над мостом. Когда он пересёк пропасть и поставил ошалевшего Мирена на площадку в конце Шейки, я всхлипнула, борясь с начинающейся истерикой.

Эранди, оставив Мирена, прилетел к нам, схватил Верса под мышку и снова прыгнул в пропасть, расправляя крылья.

— Рандис, стой там!— скомандовал он мне. Потом вернулся за мной.

Меня Тавар не стал зажимать под мышку, а взял на руки и прижал к себе. Галантный, однако.

— Не вертись, а то уроню, — предупредил он, когда я принялась оглядывать окрестности. Когда мне ещё представится такая возможность? При переходе через мост надо сосредоточиться. Тут уж не до стен,

Он осторожно поставил меня на пол рядом с пришедшим в себя Версом и вздохнул, разминая руки:

— А вы тяжёлые.

— Особенно Веточка! — кивнул Верс, ухмыльнувшись.

— Нет, — усмехнулся Тавар в ответ, — тяжелее всего оказался Мирен. Если бы я его не поймал сразу, то потом вряд ли догнал бы.

Мирен опустил голову.

— Спасибо, — сказал он хрипло, наверное, от волнения. Его все ещё била дрожь.

— Спасибо не греет, — ехидно отозвался эранди.

Оттуда мы сматывались быстро. Не стоит так дико орать в пустых коридорах — тварей можно привлечь уйму. Ну, если бы в тот момент я могла соображать, то, конечно, промолчала бы.

Но в этот раз повезло. На шум никто не слетелся, не сбежался. Коридоры были довольно пустые. Мы только раз вляпались в большую паутину и потом долго выпутывались из неё, прирезав паука, выскочившего из тайника в предвкушении сытного ужина и мясных консервов. Да ещё настреляли летучих мышей на ужин.

После Цыплячьей Шейки мы легко миновали раздвижные плиты Танвикского зала. В свое время здесь погибло достаточно народу, начиная со злополучного Танвика. Но сейчас, когда разгадали секрет, пройти их было довольно просто. Все зависело от знания того, какая плита в данный момент со скрежетом отодвинется и наклонится, сбрасывая невнимательного путника вниз, вероятно в пропасть. Трудно сказать, оттуда пока никто не вернулся. Удивительно, насколько тщательно строили эти подземелья! Сколько ловушек ещё работает, убивая людей, и, вероятно, эранди сотни лет! А сколько их уже не работает от времени?

Дальше шла кладовая. Вскрыть ее было просто, и все отсюда давно уже утащили. Переправа через магмовую речку, которую прозвали Горячкой, до этой кладовой нам далась легко — Тавар перенёс нас на крыльях, и не пришлось перекидывать верёвочный мостик. Он висел здесь на крючьях, и после каждого перехода его который убирали с помощью рычагов, чтобы горячие пары магмы не пережгли.

Через галереи и переходы мы вышли... Ну, туда, куда и шли — хоть не заблудились.

Узкий коридор прервался пропастью не шире, через которую можно было перейти по каменным блокам, стиснутым стенами. Между соседними блоками было около полуметра. Ну, чуть меньше. И только прыжками можно было добраться до продолжения коридора. Что я и решила сделать. Нет, иди впереди по-прежнему Тавар, ничего бы не случилось. Но я умудрилась-таки его обогнать. А ответный обгон делала невозможным ширина коридора.

И, конечно, пол под ногами обвалился. Ну, первый блок в смысле. Я вроде бы рухнула вниз, но уцепилась за край, и сразу меня втащили несколько рук.

Я прикинула расстояние до следующего блока. Допрыгнуть? Легко!

— Рандис! Стой! — Мирен вцепился в мой рукав. — Вот ты сейчас пропрыгаешь, все блоки повалишь. А мы как?

Я смущённо остановилась:

— Может, найти другой путь?

— Тавар, а пролететь здесь ты не сможешь? — спросил Верс.

— Здесь узко, — мрачно заметил эранди. — Я даже крылья не раскрою.

— А другой дороги нет, а, Хвостик?

Я достала карту.

— Ну, здесь можно только вверх-вниз на несколько этажей, но это не поможет. Расщелина-то глубокая. И ни на нижних, ни на верхних этажах нет перехода по блокам. Зато есть мостик на... Ой, можно опустить мостик... Ой, а рычаг с той стороны. Оч-чень просто. Я — туда по блокам, спускаюсь вниз и делаю мостик через пропасть для вас.

— Только не ты! — заявил Тавар.

— Нет, ну... иди ты к черту! — возмутилась я. — Я лучше всех прыгаю.

— А на той стороне спуск где? — поинтересовался Мирен.

— Не знаю. Карты дальше нет. Там уж недалеко, наши туда не ходили — слишком близко к эранди, наверное.

— Да нет, ещё очень далеко. Что? — Тавар приподнял брови. — Что вы так на меня смотрите?

Я взяла себя в руки и твердо — чтобы голос не дрожал — спросила:

— Далеко — это сколько? По сравнению с тем, сколько мы уже прошли?

— Да я не помню... Гораздо дальше. Мы и полпути не одолели. Здесь места, которые мы звали территорией людей. Дальше идут свободные земли.

— У нас карта здесь кончается, — хрипло прошептал Мирен.

— А как же мы дойдём без карты? — удивился Тавар. — Мы ведь не знаем — куда? Хоть направление вы знаете?

Мирен кашлянул.

— То, в котором мы уже шли. Главное — не потерять его.

— А бумага у вас есть? Предлагаю рисовать карту на ходу. Подписывать, где прошли.

— Давай! Только я лично не умею писать. — Признался Верс.

— Я тоже! Булавка умеет. — Предположил Мирен.

— Ха! Кто, я? Да я еле читаю!

— Значит, буду я, — пожал плечами Тавар. — Только надо найти — чем и на чём.

— Это-то найдём, — уверенно пообещала я. — Может, поедим где-нибудь? — Сколько мы уже не отдыхали! И сколько ещё не отдохнём.

Я снова развернула карту. Хоть чем-то она ещё пригодится.

— Вот. Здесь есть дверь.

— Она с окном, Цыплёночек. К нам заглянет каждая тварь, проходящая мимо. — Возразил Верс.

— А! Откуда ты знаешь?

— Мы же проходили мимо.

— А! — Снова сказала я. — Я не обратила внимания. Тогда здесь.

Новое предложенное мной место устроило всех. Дверь, прикрывавшая вход в помещение — обычную камеру — была не деревянная, окованная железом, а белого камня, резная. Интересно, эта рожа — фантазия резчика, или реальное существо? И что это был за резчик — может, это автопортрет? В любом случае, дверь тяжёлая, она не распахивается от любого пинка, её нужно хорошенько толкнуть, чтоб открыть.

У одной из стен были каменные скамьи. Они примыкали к прямоугольным трубам — обогревателям, по которым поднимался жар магмы с нижних этажей. На этом уровне камень был тёплый, но я всё-таки постелила на скамью плащ, хотя мужчины сели просто так.

Тавар с непривычки потерял дар речи, когда я использовала его плечо как спинку, перекинув ноги на колени Мирену.

— Не обращай внимания, она любит так устраиваться, — с улыбкой пояснил Верс эранди, пока я старалась сесть поудобнее, подкладывая тёплые кожистые крылья себе под спину. Сам он достал из сумки уголь и развёл костёр — поджарить летучих мышей, которых мы настреляли по дороге.

— У людей есть знать? — рассеянно спросил Тавар, Верс кивнул. — Ты, наверное, из знати? — спросил он, легко коснувшись моей руки.

Это он мне?

— Ну... не то, чтобы совсем...

Вообще-то мы отребье, — испортил всё Верс. — Так что, может, ты если о себе всё вспомнишь, то и плевать— то в нашу сторону не захочешь.

— Что вы! Как бы всё там не было... По-моему, всё как раз наоборот. Я боюсь... что я убийца... а вы-то порядочные люди.

Мы заржали. От смеха я повалилась на колени Тавару. Верс отсмеялся первым, и с улыбкой — слишком горькой для улыбки — спросил:

— А для тебя это важно?

Эранди непонимающе смотрел на нашу истерику.

— Да... важно не прошлое, а настоящее. Захотите ли вы иметь со мной дело тогда? — Он оглядел нас слегка обиженно — за наш смех. — Сможете ли вы общаться со мной, если я окажусь убийцей?

— Ну, друг с другом-то общаемся, — сухо заметила я, так и валяясь на его коленях.

— Мы и есть убийцы, Тавар! — Чуть удивлённо сказал Мирен. — Не думаешь же ты, что мы по доброй воле попёрлись через нечисть к эранди?

Он не мог это переварить.

— Мы были приговорены к смерти, но за помилование согласились на ... хм, другого рода смерть. За обещание помилования, — пояснил Верс, разделывая мышь.

— Вы! Но как же?

— Я участвовал в драке. Не первый раз, конечно. Эта была больно крупная, погибло два стражника, и всех, кто из нас выжил тогда, приговорили к казни.

Эранди, похоже, пытался вникнуть. Ну да, Верс не выглядел, как хулиган и убийца. Светловолосый и голубоглазый, с извечной мягкой улыбкой, спокойный и рассудительный, улыбчивый, с глубоким голосом, медленным и неторопливым, как остывающая лужица лавы.

— А я выкрал реликвию у храма — корону жреца. — Не давая бедняге Тавару опомниться, продолжал разочаровывать Мирен. — На меня настучали, и, так как я прирезал охранника — самозащита, честно, — меня обвинили в воровстве, ереси и убийстве, ну и ... — он развёл руками.

— А ты, Рандис? — Он смотрел на меня сверху вниз, и я села опять. — Ты-то не... — эранди замолк, не хотел услышать ответ, но я уже говорила безжалостно, сидя всё ещё спиной к нему:

— А я убила двоих. Первого мне простили — он всех достал, маг, собирался меня прикончить. А вот вторым был богач, который решил, что спать с его толстым брюхом мне лучше, чем одной, а так как он считал что то, что женщина говорит, надо делать наоборот, и твёрдое 'нет' на самом деле — это робкое 'да' — я и пырнула его ножом. А умер он от лихорадки неделю спустя. Ну правильно — мыться иногда не мешает!

— Я думал, ты...

— Благополучная девочка? Ха!

— Она пытается ей стать. Время от времени, — Мирен коварно ухмыльнулся — поселяется у какого-нибудь богатого урода, одевает платье и притворяется паинькой.

— Мирен! — Возмущенно закричала я.

— У нас есть примета: если Булавка в юбке, значит с ней нельзя здороваться. — Продолжал бессовестно тот. — Она в очередной раз пытается оторваться от нашего общества и стать 'нормальным человеком'.

— И часто это бывает? — Заинтересовался Тавар.

— Да раза три... Ой-ау! Мирен наконец получил от меня по заслугам — коленом в живот.

— Это немного. — Успокоился эранди.

— Для девятнадцати лет — порядочно. — Теперь меня принялся злить Верс.

— Мне двадцать шесть! — Это мой возраст для знакомых.

— Рассказывай! — Заржали Верс с Миреном в один голос.

— А ты кто, в смысле — как живёшь, то есть... — замялся эранди.

Я поняла, что хотел спросить Тавар.

— А я специалист по особым поручениям.

— Она воровка и шпионка. Ну и разведчица, когда наймут, — растолковал Мирен.

— Я ещё людей и вещи охраняю. А они — банальные воры.

— Ерунда. Мы той же специализации, — оскорбился Мирен.

— Только я лучше, — не без оснований заявила я.

— За счёт эффекта внезапности, — фыркнул Мирен. — Никто не ожидает от такой кнопки такой прыти.

— Как бы то ни было — я встала и, порывшись в сумке, достала крысиный позвоночник с длинными костями.

— Мирен, расплети мне косу! — попросила я.

Тавар удивлённо наблюдал за мной.

— Это что, гребень такой?

— Вместо него, — сухо объяснила я.

— А деревянный не удобней? — он удивлённо вздёрнул брови.

— И дороже, ты, урод! Хотела бы я деревянный! А ты думаешь, почему я хочу свой дом и семью? Я всю жизнь живу на улице среди крысиных костей, я устала от этой грязи, между прочим! Может, кому-то и интересно быть сорванцом и грозой нечисти, но я устала уже! Нечего меня успокаивать! Лучше делом займитесь!

Разумеется, я имела в виду план действий. А с этим было сложнее. Нет, предложения-то были, например, Мирен предложил перебраться ему, натянуть верёвку, по верёвке бы перелезла я, потом Верс, потом мы вместе бы переправили Тавара. Но это было нереально: не факт, что верёвка выдержала бы Верса и Мирена, не говоря уж о Таваре, и не факт, что один Мирен выдержит верёвку со мной. Не факт даже, что один Тавар выдержит. В общем, варианты были, но ни с одним из них все мы одновременно согласиться не могли. В конце концов я велела прекратить эту их сопливую заботу, и мы условились, что они будут ждать меня сутки там, на нижнем этаже. А потом уйдут искать другие пути. В одном мы сошлись сразу — жаль, что прямой лёгкий путь к эранди разрушен!