Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Сейчас большая часть нашего произведённого товара находиться в Лейпциге на ярмарке. Оттуда тоже привезут в основном оборудование, инструменты и только часть товаров — Черников.
— Не Вы ли, Дмитрий Иванович, нам постоянно твердили: надо модернизировать производство, покупать лучшие инструменты и оборудование — Морозов.
— Стоп господа. Это всё правильно, но что Вы, заплатите мне? — надо было сначала договариваться о цене. Вот же я баран.
— Восемь тысяч. По четыре тысячи в месяц — Добрынин.
— Я ожидал большего.
Дальше мне принялись рассказывать о вложении своих капиталов. Получилось действительно солидно. Только на Лейпцигскую ярмарку они отправили 500 подвод доверху забитые товаром. Скупили весь керосин, до которого могли дотянуться и тоже отправили. Налаживание контактов с Моздоком, Нижним Новгородом и Коломной по доставке керосина, тоже влетит им в копеечку. Постройка дополнительно судов, бочек и много другого.
— А сколько производится керосина? — задаю вопрос.
— Точно не знаем, но 10 тысяч пудов, в прошлом году было — Баташев.
С учётом один к трём, плюс ещё немного тонн 60-65 всего переработали.
— А чего так мало? — задаю резонный вопрос.
— А кому он раньше нужен был в таких-то количествах? — Ломов.
В принципе резонно. Действительно, сколько там его аптеки купят?
— А что Вы говорили про бензин прошлый раз? — Черников.
— Вот Вы везите, а потом поговорим. А то мне не нравиться с оплатой — парирую ему.
— Так нехорошо, Дмитрий Иванович. Всё-таки мы же решили быть все вместе — Добрынин.
— Но и Вы, платите мне очень мало. И это с учётом того, что большую часть денег я оставляю в ваших же мастерских.
Препирательство длилось долго, но купцы меня прижали. Вот мне наука будет! Надо с ними торговаться в присутствии Мальцева. Пришлось им рассказать про "Зиппо", еле сошлись ещё на 6 тысячах.
— Вот только не надо наглеть. Сейчас вы переделываете кремневые пистолеты, на капсульные. Это казенный заказ и за него вы тоже получаете деньги. Вот и пойдёт оттуда эта часть, вам двойная выгода — возмущаюсь.
Ещё я выбил с них обещание не привлекать меня к снаряжению войск в Моздок. Обсудили и некоторые другие вопросы.
— Вот видите, Дмитрий Иванович, какие у нас большие расходы. Так же в городе летом запланировано большое строительство, в частности здание банка. А Вы жалуетесь, что вам денег мало... Мы надеемся и на дальнейшее сотрудничество — на прощание Добрынин.
— А Вы мне партию зажигалок, не забудьте — "вернул" ему любезность, помня рассказы Шварца.
Глава -3.
— Кеша, Кеша, хороший — зову соболя, с которым я почти подружился. Он и до этого, наверное, был ручной, поэтому смена хозяина его сильно не испугала. Да и кормил я его явно лучше. Постоянно подкладывая сало, косточку и подливая, молока в глиняную поилку. Для него готова длинная и тоненькая цепочка, которая позволит путешествовать вдоль закреплённого тросика. Ну не знаю, как получится на практике, но ничего более "умного" я не придумал.
— Трофим, как ты смотришь поменяться с сапожником Давыдовым участками и домами? — дождавшись соседа коровы с телёнком, спрашиваю.
— Нет. Не хочу. Тут я корову выгоню и мне её видно, а так придётся самому пасти.
Ничего не дал разговор и с другими соседями рядом. Почему-то все находили какие-то отговорки. Что-то тут явно не чисто? Но я всех заранее предупредил, чтобы до конца месяца забрали животных, а на следующую зиму и не рассчитывали.
Пришлось идти, напротив, через дорогу. Но там надо скупать уже два участка, которые после жёсткой торговли обошлись в 300 рублей. Согласился, с отсрочкой переезда хозяев и что они разберут и заберут свои дома.
Тут я сунул два червонца Обновену, предоставил ему для поездок Савву с Фёдором, и пусть начинает оформлять участки на меня. Увы, но против той коррупции, которая существовала сейчас, переть было бесполезно. Но тут упёрся опять Давыдов, что это дорого и он не сможет их отработать. Сошлись, что я построю мастерскую, а он будет управляющим. Но что же, похоже, что сапожник сам себя перехитрил? Или я себя тешу иллюзиями? С другой стороны под моей "крышей" ему не надо будет платить некоторые налоги, да и в остальном спокойнее и безопасней. В общем — мрак и ужас. Куда я лезу? Я же хотел холодное оружие выпускать, а занимаюсь чёрте чем. А время идёт, уже скоро весна 1849 года.
К концу субботы, я вымотанный этой нервотрёпкой, решил расслабиться. Сначала помыться, выпить сто грамм коньяку с кофе и почитать газету. Только настроился, забегает Лука с берестяной коробкой в дом и кричит с порога.
— Есть, Дмитрий Иванович, есть.
— Стой Лука. Кто есть? — и тяжело вздыхаю, понимая, что мои планы отдыха опять откладываются.
— Куклу продали князю Вадбольскому. А я не верил — опять радостно воскликнул плотник и передаёт мне коробку.
— Ну а ко мне ты чего прибежал?
— Ну, так это... хорошую новость сообщить и вот.
— Ну, так...раз пришёл, и я тебе тоже новость сообщу. Садись — перекривляю Луку. Открываю коробку, а там действительно не плохая деревянная кукла в платье расшитым мелким речным бисером. — Я так понимаю это мне, как я и просил? Очень хорошо. А долг ты принёс?
Ну...скоро отдам — Лука осторожно сел, и наверное уже пожалел, что пришёл.
— Раз процесс пошёл, то скоро и отдашь и не только это. Ты с фанерой знаком?
— Это ту, что с Курляндской губернии везут?
Примечательно, что практически все изобретатели первых станков для получения шпона — основного сырья для производства фанеры — так или иначе, были связаны с Россией. Первую модель лущильного станка в конце XVII создал инженер-механик Сэмюэль Бентам, ранее служивший Екатерине II по приглашению князя Потемкина. Другое дело, что это не носило массовый характер, и была она по-прежнему дорогая.
— Она самая. Вот и подумай, как бы нам тут такое сделать. Поспрашивай. Второе, весной и летом начнётся большое строительство в Туле, так что начинай "подгребать" под себя лучших и толковых мастеров...И, каменщиков, тоже.
Сильно озадаченный глава моей плотницкой артели пошёл домой. Пора и мне подумать как с дельцами из "Тульского Света" рассчитаться, а не только им меня накалывать.
В новом выпуске газеты увидел статью на критику Герцена. Стоп, это же его "Колокол" гадил России. А тут у него осталось именье где-то под Москвой, с которого он не стеснялся требовать и получать доходы. По-моему, даже кого-то и из западных банкиров к этому подключил или они воспользовались ситуацией? Конечно, во многом он был прав. Но почему он, во многом критиковал только царя и самодержавие и почти не трогал дворян?
После церкви снял с Семёна швы, но настоял, чтобы он не сильно двигался от радости, а больше лежал. Я же не профессиональный хирург, так пришлось пару раз. Рана зажила хорошо, в этом случае можно сказать, что Семён отделался лёгким испугом.
В понедельник, во второй половине дня еду в Москву на встречу с Мальцевым. Теперь поездка более приятная, мороз немного спал. Градусов 10, не больше. С собой взял Ремеза, пусть парни по очереди ездят. Да и Савву в пути поменяет. Расстояние чуть меньше 200 километров преодолели, за 18 часов. Я успел вздремнуть в пути.
— Дмитрий, что ты делаешь? Почему на тебя донос дошёл до самого государя? — это были первые слова, которыми встретил меня Иван Акимович в своём кабинете с горящим камином и самоваром на столе. — Наливай сам себе.
— Вам два подарка — передаю куклу и меховые сапоги. — Ого.. и что там доносят? — оказывается я уже знаменит. Вот только никакой славы мне в Санкт-Петербурге не надо. Ни хорошей, ни плохой.
— Ты всем трубишь про большую войну. Уймись, это приказ. Война ...это и проверки, а там... такого могут обнаружить — строго Мальцев. Помолчал. — Что ни тебя, не меня могут и не пожалеть. Понятно.
Вот об этом, если честно, я и не подумал. Ровно было на бумаге, да забыли про овраги.
-А вот за подарки спасибо. Сделай ещё только очень хорошую куклу, я государю подарю.
— Вы что, тоже мне не верите? — насупился я, и скрестил ноги под венским стулом. Пью горячий чай со стакана с подстаканником. Хотя я уже и понимаю, что Мальцев прав.
— Я может и верю, но царь нет... И другие почти все, что на нашем Олимпе, ему это твердят. Потом ты, сквернословишь и употребляешь непонятные слова. Смуту вносишь. Метр свой суёшь, когда уже есть утверждённые меры. В общем, всё написали. Хорошо, что я с императором в хороших отношениях и сумел его убедить в твоих... инженерных талантах...а он, это любит. А то,... не миновать тебе Сибири.
— М..да? — только и остаётся вымолвить мне.
— Я привёз тебе чертежи станков Нартова, чертёж Ползунова и привилегию Загряжского. Вот тут описание механизмов Вильяма Хэнкона, Стирлинга и Пепена — и подаёт их мне в кожаной папке. — Посмотришь и через две недели приедешь и сообщишь свои мысли, поэтому поводу. Может что хорошее подскажешь. Ко мне приедет мой друг Павел Петрович Мельников, целый генерал-майор. Смотри у меня...думай что говоришь — стучит пальцами по столу. — Вот с ним и обсудишь. Он человек разносторонних взглядов, был в Америке. Что сможешь предложить про паровоз и дорогу? — чуть усмехнулся.
Что-то я начинаю чувствовать себя не очень. Как-то меня все тут вдумчиво и цинично используют, не особо заботясь, хочу я этого или нет. Денег им всё мало с... А с другой стороны, у меня, что есть выход? Сам я тут... много не навоюю.
— Ты знаешь, что было две попытки проникновения в камеру для стекла? — отпив чая, и чуть прищурился Мальцев.
— Неужели? И что? — я ошарашен такими вещами.
— Вовремя успели, да и ванна закрыта. Подкупили рабочих. Дознание идёт...Пришлось увеличить охрану, поэтому на отряд не рассчитывай. Разве что Воробьёва, а то он хватку терять начал. Вот пусть и проветрится. Хватит сердиться. Я вон тебе, тоже, разных подарков приготовил. Поедешь домой заберешь — и хитро так улыбается.
— Хорошо — вот как можно на него сердиться? Вот чего— чего, а на это Мальцев для меня денег не жалеет. — Но, а бельгийские прядильные машины для шерсти или французские для льна и швейные английские, Вы закупить мне можете?
— Что, для купчихи стараешься?
Обговариваем ситуацию и что мне ещё нужно. Передаю чертёж чернильной ручки, перо из тампака ( медь и 10% цинка), на которое я затратил не мало времени. Чертёж чернильницы-непроливайки.
— Ты знаешь, Дмитрий, а вот эту часть будет очень сложно сделать в массовом количестве — показывает на цилиндр с поршнем. — А ты ещё написал, со стекла. А это,... что за канавки?
— Тут постепенно поступают чернила из резервуара. А из стекла, иначе ничего видно не будет. Да и подделать в другом случае будет легко.
— Да,... ну ничего. Поспрашиваем мастеров и ювелиров, пусть думают. Но дорогое получиться удовольствие, слишком много тонкой работы.
— Надо машины использовать и штамповать детали — опять подвожу к модернизации производств.
— Это понятно. Для чего же ещё я тебе чертежи передал. Не надо считать, что только один ты, это понимаешь. Что ещё у тебя?
— А можно узнать, что это? — и показываю свой тёмный камешек.
— М.. тоже не знаю, он же не обработанный. Завтра, съездим к ювелирам и узнаем — рассматривая камешек со всех сторон Мальцев.
— А цинских (китайских) торговцев у Вас знакомых нет? А то я хочу у них собак заказать.
— У цинцев (китайцев)? Собак? — изумился Мальцев. — И что, хорошие собаки?
Рассказываю про мастиффов, ну как я их видел по телевизору. Мальцев тоже заинтересован. Тут хорошие собаки ценятся дорого, а тем более редкие. Да я ещё расписал их во всей красе.
— Хорошо, придумаем.. что-нибудь до твоего следующего приезда.
Дальше уже разговор был ни о чём. Я больше слушал, попивая чай, а Мальцев рассказывал про жизнь в столице. Остальные вопросы отложил на завтра.
Не смотря на две жаровницы и подсыпание ночью углей, толстую перину, я замёрз. Дальнейшее желание ночевать в этом доме у меня пропало, окончательно и бесповоротно. Савве с Ремезом в комнате среди слуг, было наверно теплее. А может и среди служанок.
Позавтракав заехали на Тверскую, к ювелиру Ивану Губкину. Знакомому Мальцева. На Тверской улице, народу...как в Москве. Кареты, повозки и возки. Все куда-то спешат, что-то тащат. Деловая суета, тут у народа просто зашкаливает. Я как-то и отвык, от такого количества населения разом. Да ещё и на меня пялятся, шапка с курткой им покоя не дают.
— А что, хорошая у тебя одежда. Надо и себе такую куртку пошить — констатирует Мальцев.
Похоже, тонкий намёк на толстые обстоятельства. Придётся подарить...в
"рекламной цели", так сказать.
На первом этаже был ювелирный магазин, где Мальцева знали. Его встретили, что называется с "распростёртыми объятиями". Мы прошли на второй этаж, в мастерскую. В комнате находились ещё три мастера и два подростка. Тут было довольно много разных механизмов, что меня приятно поразило. Большие окна с иностранными стёклами и тяжёлыми синими шторами. Несколько разнообразных ламп, как керосиновых, так и Аргандовых, подсвечников с разной толщиной свечами. Самовар. И полка, с разными подзорными трубами. И для чего им столько?
После приветствий, пожилой мастер, который до этого только наблюдал за другими, сел за шлифовальный станок, ножного действия и сделал аккуратный срез.
— Жад, на востоке зовется Юй — посмотрев в самую настоящую лупу, произнёс он.
Хоть одна хорошая новость оказалась. Насколько помню, раньше жадом назывался нефрит и все сопутствующие ему группы. А самый дорогой это прозрачный. То-то мне показалось, что камушек тепло держит. Что я помню? У нас его добывали где-то под Челябинском, в Саянах и в Польше. Надо повспоминать. Ну, держитесь китайцы. Я с вас всё, что мне надо вытряхну... Вот, только осталось мне самому найти, откуда этот нефрит теперь "вытрусить".
— А Вы не можете узнать, где в Польше и у нас добывают жад? — садясь в возок Мальцева, обращаюсь к нему.
— Я думаю это не проблема. К твоему следующему приезду узнаю — и как-то странно посмотрел на меня.
— Вы знаете, Иван Акимович, я прихожу к выводу, что смысла перестраивать Ваш дом на Екименке, нет. Лучше найти подходящее место и построить нормальный дом, и не такой большой.
— А куда мне размещать родственников и гостей?
— Построить или купить гостиницу.
— Неожиданное предложение. Подумаю.
По пути заскочили в известный мне книжный магазин, где я приобрел один из томов Андреа Палладио изданный в 1570 и переизданный в 1790 году. Их четыре тома об архитектуре, но в продаже сейчас был только один. Обошёлся в 60 рублей. Но в нём было много гравюр и рисунков. Особенно мне были нужны схемы фундаментов зданий.
— Молодец — одобрил мой выбор Мальцев.
Говорить на тему Герцена, посчитал преждевременным. И так ему видать за меня "несладко" пришлось. Действительно надо быть осторожней со словами...
— Это что, всё мне? — смотрю на два полных загруженных воза. Я уже сменил свою куртку на огромную и длинную альмавиву на медвежьем меху. Да этого меха тут на две куртки хватит. Хотя нет, оставим, иногда и "официальный" стиль нужен.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |