02. Помещик ( часть-2.)

Обнаружил и бочонок с порохом, и мешки с пулями. Так же к ним пару ручных пулейки, похожих на щипцы для колки орехов.

Это что, тоже англичанам за оплату? Ох, не смешите мои тапки. Что-то много разных концов, не поймёшь, за какой и дёргать. А раз так, с выводами спешить не будем. С учетом шести новых трофейных короткоствольных кавалерийских штуцеров образца 1803 года.( Масса 2.65 кг, калибр 16.51 мм. Ствол нарезной. Дальность стрельбы до 600м. скорострельность 2-3 выстрела в минуту. — истор. справка). Плюс три капсульных пистолета и одного двуствольного, у нас целый арсенал. Есть, чем встретить супостата, и это не считая гладкоствольных ружей контрабандистов.

В других ящиках обнаружился весь ассортимент новой продукции Тулы. Ну, кто бы сомневался. Промышленная разведка у англичан всегда была на высоте. Но вот доноса и каких-либо других бумаг, я как ожидал, почему-то не обнаружил. Чёрт, опять какая-то фигня.

— Как же это так? — и почесал голову. Возвращаюсь к столу.

— Ну что девушки поели? Есть у меня для Вас работа. Надо конюхам помочь — на меня уставились удивлённые глаза. — Жаловаться будете потом, ...по приезду домой. А сейчас за работу.

Понятно, что толку от них не будет, но хоть умаются. Отдал распоряжение Савве с Гришей, чтобы приглядывали за тремя "добровольцами".

Мы же в это время готовились к осаде. Надо как-то пять дней продержаться. Подготовили и баню. Тут она на греческий манер, называлась лаконикумом и что удивительно была. Это я выяснил у двух оставшихся добровольно-принудительных помощников. В результате проведенной экскурсии, я выяснил, что небольшое отдельное сооружение, лаконикум представлял собой помещение круглой формы, выложенное из тесаных камней. Округлые формы как нельзя лучше способствовали равномерному распределению жара во всей бане, по мнению греков. В центре находился открытый каменный очаг, в котором для топки применялся древесный уголь. Иногда применялись камни, которые разогревались снаружи, а потом уже вносились в лаконикум. Для вывода дыма в куполе помещения была предусмотрена крышка на бронзовых цепях, которая открывалась во время топки очага.

Нагрев тела в греческих банях происходил за счет "сухого" жара от камней очага, углей костра, а также от горячих стен помещения. После активного потоотделения греки переходили к гигиеническим процедурам очищения тела. При этом в ход шли деревянные, металлические или костяные скребки, стригли, которыми в прямом смысле слова выскребали загрязнения.

Очень даже ничего. С учетом того что в Туле на данный момент, не было ни одной общественной бани. И опять это утвердило меня во мнении, что праведным трудом местные жители себя не отягощали.

Так прошло ещё два дня, я разговаривал с пленниками. Пообещал отпустить, если с доктором всё подтвердится. Ага счас, обещать, не значит выполнить. Мне надо чтобы они сейчас только чего-нибудь не учудили. У меня и так людей мало, а с пленниками и так много проблем, упаковывай-распаковывай. Никак не могу решить, что мне делать с Мордвиновым. Просто так я его убить не могу. Везти в центр, подписать себе и своим людям смертный приговор. Папа сенатор позаботится. Объяснять, тому же Пётру, бесполезно, не поймёт. Может понять это Савельев, но вот в нём у меня уверенности нет никакой. С ним тоже что-то надо решать. Да ещё девушки. Мне с каждым разом всё труднее и труднее, приходилось придумывать им работу. А они всё больше и больше капризничали, "ловя отходники". У меня, от отчаяния, даже промелькнула мысль напоить их опиумной настойкой. Нет, не буду я больше рыцарем. Баста.

На третий день со стороны Ростова-на-Дону показались четверо конных. Рассматривая их в подзорную трубу, сделал вывод, что это казаки.

Пока четверо конных неспешно подъезжали к нам со стороны Таганрога, показался отряд быстро скачущих всадников человек в пятьдесят — шестьдесят. И, похоже, тоже казаков, так как у некоторых всадников заметил пики.

— Ну, вот и дождались "гостей". Обложили ...демоны — подвожу итог наблюдения в подзорную трубу и отдаю команду. — Срочно зарядить всё оружие. Приготовится к бою.

Конечно, при таком численном перевесе шансов у нас, скорее всего, и нет. Надежда только на количество огнестрельного оружия и достаточно крепкий дом. В таком случае они нас сразу всей массой вряд ли задавят. Но постараемся, всё же как-то договорится. Тут ещё о корабле надо не забывать, который должен прийти. Первая четверка, тоже заметила всадников и немного забеспокоилась. Как мне показалось. Друзей,.. так точно не встречают.

— Опа, а тут не всё так просто — подвожу итог, продолжая рассматривать и тех и других всадников. — Значит, наши шансы растут.

Четверо остановились, дождались остальных, о чём-то переговорили и всей массой направились к нам. Причём я заметил, что четвёрка держится немного обособленно. Да и одета и снаряжена она намного лучше. Основная масса казаков, кто во что горазд. В одежде от бурок, до халатов. На голове шапки, кушаки, колпаки и казахские малахаи. В общем, сборная солянка какая-то. У нас бы назвали маскарадом. С оружием, такая же история. У некоторых, не то, что ружей, сабель не было. А вот это сейчас, меня очень порадовало. Значит, легче договорится, будет.

Вся толпа остановилась метров за двести, внимательно осматривая хутор. Да учить их ещё и учить. Я хоть и не специалист в военном деле, но если мы сейчас начнём стрелять, одну треть точно положим. Надо будет поговорить со старшим. Они что, совсем о нарезном оружии представления не имеют. Вот так и будут поначалу воевать и в Крымскую войну, пока потери не заставят задуматься. Нет, так дело не пойдёт. Наших казаков мне жалко.

Глава — 12.

— Эй, и что вам надо? — кричу из-за баррикады.

— А кто ты есть, мил человек? — спрашивает представитель четвёрки.

— Я то есть. Да не про твою честь. Кто вы такие и что вам надо?

— Сотник-атаман Щерба. А вот ты, если не выйдешь, на кол сядешь — злится главный из отряда с Таганрога. Явно пытается запугать. Я смотрю на него, и у меня создаётся такое впечатление, что это с него художники рисовали Стеньку Разина. Мужику явно годков сорок, плюс минус копейки. Тёмные курчавые волосы выглядывают из-под папахи с красным верхом. Золотое кольцо в ухе. Такая же курчавая борода вызывающе торчит вперёд. Явно не славянской наружности или скорее метис. Серая куртка с газырями, перепоясанная широким красным поясом. За ним пара кремневых пистолетов. На поясе сабля. Под ним хороший рыжий конь с чёрными ногами. В общем, красавец и лихой разбойник в одном флаконе. Для войны одет, в моём понимание хреново, для парада сойдет.

— Ну, а второй кто?

— Хорунжий Павел Когальников.

А вот тут совсем другая противоположность, хотя и возраст у них примерно равный. Сразу выделяются пышные чёрные усы на бритом подбородке и "злые и колючие" карие глаза, смотрящие с презрением на окружающих. Из-под очень высокой папахи, как будто это боярская шапка, выглядывают волосы с сединой. На нём чёрная куртка-мундир с дорогого сукна и синие штаны. На руках белые перчатки. На ногах высокие кавалерийские сапоги. Сверкают начищенные шпоры. Подпоясанный, тоже красным поясом, на котором слева подвешена сабля. Восседал на абсолютно чёрном жеребце, где седло и попона отделана красным кантом. Вот же любители красного и яркого, сороки-белобоки, матюгнулся я.

— Ну и что вы хотите, господа?

— Чтобы ты отпустил моих друзей Мордвинова и Качукова — хорунжий.

— И семью Катракис — добавляет сотник.

Всё-таки они тут ещё наивные. Врать почти не умеют и считают, наверное, это позором, даже на войне. И имя тоже не скрывают. Однако, учтём.

— А ничего, что они контрабандой занимаются?

— Ну и что? Кого этим тут удивишь. Жить-то всем надо — сотник.

— Жить-то надо. Вот только живут все по-разному — отвечаю.

— А это не твоё дело. Ты у себя дома командовать будешь. А тут наша земля — сотник.

Боевые действия начинать никто не хочет. Они не уверенны и боятся больших потерь. Плюс сначала хотят добиться освобождение заложников. А я не хочу убивать казаков Щербы, у меня возникли на счёт его сотни другие планы. Пытаюсь выяснить, для чего приехал Когальников. То, что он тут замешен каким-то боком понятно, но вот каким? Так же я пытаюсь придумать, как спровоцировать конфликт с ним и не поссорится с бандой Щербы. План...мистер Фикс...план. Мы ещё переругиваемся некоторое время, а потом я произношу.

— Сотник. А ты знал, что они русских девушек в Турцию продают — кричу ему.

— Врёшь — опешил сотник.

— Кому Семён, ты веришь. Иногороднему? — хорунжий.

— А если я приведу друга Когальникова, и он это подтвердит? Мало того, пытаются продать дочку царского егермейстера. Сотник, ты понимаешь, чем это кончится? — я кричу специально громко, чтобы услышали все присутствующие.

В рядах казаков началось шевеление, послужившее тому, что четверо остались как бы с правого бока отдельно. Ага, зацепило, обрадовался я. А вот дальше надо пройти по краю и ...выжить. Просил приключение, нате распишитесь.

— Но веди своего видока, послушаем — злится сотник.

Это слишком серьёзное обвинение и большой позор для казаков. Это не значит, что такого явления совсем не было, было. Нажива была слишком большая, но и наказание за неё не меньше. А тут ещё и дочка питерского аристократа оказывается замешана...

Освобождаю Мордвинова из ковра, связываю ему руки сзади и закрепляю там палку. Это позволит быстро дёргать в правильном для меня направлении пленника. Заталкиваю ему в ром кляп, но так чтобы сразу это понять было невозможно. С Куликом, Ремезом и Петром согласовываем действия. Петру это совсем не нравится.

— Пётр, мне тут тоже много чего не нравится. Но, продажа наших женщин в Турцию мне нравится ещё меньше. Так что заткнись и делай, что я говорю. Домой приедешь и там опротестуешь. Если тебе не нравится с нами, я тебя больше брать не буду — подвожу итог спору. Чего-то слишком много я демократии развёл в отряде, а это не есть гуд. Понятно, что мои действия и решения для местных кажутся слишком уж радикальными. Но я всё равно буду делать, как считаю нужным. Надо быстрее закругляться, пока у казаков терпение не кончилось. Собираюсь, беру с собой мариэтту и двуствольный пистолет. Начинаю пихать по удобнее пистолеты и сразу вспоминаю про разгрузки. Сам я ими не пользовался, но общее представление имею. Тем более, что жилеткой рыбака пользовался, тут главное по приезду домой не забыть.

Мордвинов идёт плохо, постоянно спотыкаясь. Понятное дело, провести почти три дня в ковре это не шутки. Я выдвигаюсь на двадцать метров вперед за баррикаду и останавливаюсь около маленькой канавы. Левой рукой держусь за палку за спиной Мордвинова.

— Этот что ли твой видак? — насмешливо спрашивает Когальников, подъезжая с Щербой ко мне.

— Да пошёл ты н.... Кто ты такой, что будешь тут тявкать. И вообще ты какого х... припёрся — я специально провоцирую хорунжего, не оставляя ему выбора. На это я как раз и надеюсь. Возможно, где-нибудь в Москве, мне бы за это ничего и не было бы. Но тут на своей земле, да ещё и при всех, это слишком.

Когальников выхватывает небольшой пистолет, я даже не увидел, где он его прятал, и стреляет в меня. А вот этого я как раз и добивался. Резко дергаю на себя Мордвинова, заслоняясь им, а сам перемещаюсь за него. Потом выхватываю двуствольный пистолет из-за спины и стреляю в ответ два раза. И тут же заваливаюсь в канаву, прикрываясь уже, наверное, мёртвым Мордвиновым. Откидываю разряженный пистолет и вытаскиваю мариэтту. Слышаться выстрелы. Около меня пуля попадает в кочку. Аккуратно выглянул из-за своего "щита", поднимая мариэтту.

Сейчас я окончательно убедился, что боевики по телевизору я не зря смотрел. Можно многое из них взять себе на вооружение. Главное вспомнить и правильно всё повторить. Накал боевых действий тут ещё не достигнул такого ожесточения, как 21 веке. Пока всё идёт по моему плану.

Щерба пытается сделать два действия сразу. Вытащить второй пистолет и успокоить коня. Рядом на траве валяется хорунжий сжимающий уздечку лошади. Его конь вынужден нагнуть голову, но явно возбуждён и готовый к прыжку. Выстрелов больше не слышно, и образовалась тревожная тишина.

— Сотник брось ты это дело. Я с тобой воевать не хочу. Но если ты направишь на меня пистолет, пристрелю — направив на него мариэтту, спокойно говорю.

— Ты это специально сделал, ч...— злится он.

— Слазь и отпусти коня. Сотник, не всё так просто. Я не соврал. Неужели ты думаешь, что весь сыр-бор из-за твоей контрабанды?

— Так кто же ты такой, мать тебя так? — убрав руку с пистолета, пристально и зло смотрит на меня.

— Ты читать умеешь?

— Ну ...так.

— Зови сюда, только одного, кто умеет — мне и не хочется показывать патент, но и выбора нет. Надо восстанавливать отношения. Да и надеюсь на иную помощь от них, если честно.

— Вахмистр Вербовский — кричит Щерба, немного поиграв со мной в "гляделки".