Взгляд с изнанки. Часть первая - Туристы

Контингент, который собрался в салоне оказался более чем занимательным. Впереди сидели те самые немцы и группа разношёрстных туристов славянских корней, все в цивильной одежде и с обилием фотоаппаратов. Хвост салона оккупировала более пёстрая и суровая компания. Ну за исключением, судя по одежде, тройки представительниц древнейшей профессии. Мужики же, от самых молодых, до пары крепких стариков, одетые в совершенно дикие сочетания камуфляжа, военное формы и каких-то тактических тряпок, кто-то с сидором, кто-то с новейшим туристическим рюкзаком, пару лиц густо покрытых странного вида шрамами. Объединяло их всех одинаково подозрительные и настороженные взгляды. Думаю тут очевидно, что это за контингент. Подобное я видел только у профессиональных телохранителей какой-то звезды, которых я видел на съёмочной площадке. Ей, правда, охрана не помогла и на дороге после съёмок машину таки взорвали.

Мы с женой уселись между этим двумя группами, и вид представляли собой гибридный. Лица сугубо гражданские, а вот экипировка такая же разношёрстная.

Старый икарус, раскачиваясь на убитых рессорах, бодро докатился до Иванкова, однако, дальше в сторону Дитяток дорога пошла убитая в хлам, и скорость автобуса и так небольшая, стала совсем черепашьей. Так что ехали мы часов пять, хотя была бы нормальная дорога, за два часа докатились бы влёт.

Кусок поля перед КПП на въезде в Дитятки, выложили бетонными плитами и обнесли колючкой, и даже караул организовали. Там и запарковался автобус, рядом с ещё тремя такими.

Выбросившись из автобуса, я притормозил жену и мы оказались в хвосте толпы идущей к КПП. Как оказалось, правильно сделал, внутри караулки оказалось три турникета. Судя по надписям: для приезжих, для местных, вояк и прочих госдеятелей. Проходные для местных и туристов были оборудованы рентгеновскими аппаратами какие в аэропортах стоят.

Мы пристроились в хвосте очереди для местных, прошла она бодро у людей только проверяли штамп в паспорте и всё. Туристов же мурыжили дольше: делали фото, снимали отпечатки пальцев и просвечивали каким-то прибором.

— Ваши документы? — спросил солдатик один из солдатиков, второй стоял пультом от рентгеновского аппарата.

— Серёг, тут полный комплект, — сказал второй проверяющий, который как раз просвечивал наши рюкзаки.

Тут же вызвали дежурную группу и нас отвели в досмотровую, пустую комнату с одним металлическим столом у одной из стен, на который пристроили наши рюкзаки. Дверь захлопнулась за последним конвоиром и судя по звуку её закрыли на ключ.

— Тут и закончилось наше приключение? — разочарованно протянула Ира.

— Скорее оно только началось, — хмыкнул я.

Однако обсудить, что делать дальше мы не успели, дверь открылась и в помещение вошёл, судя по погонам, старший лейтенант.

— Ну и кто вы мать вашу такие красивые нарисовались?! — рявкнул он.

Отвечать я не стал, достал из кармана тот самый свёрток, вручённый нам Костей, и отдал мужику.

— Хм, — протянул он, разглядывая цифры на пачке, — а почему я вас таких красивых не помню?

— Возможно, потому, что мы тут впервые? — ответила ему Ира.

— Молодцы хоть вместе с туристами не попёрлись, а то потом из базы задолбаешься записи удалять... Короче, раз такое дело объясняю на пальцах, по бумажкам у вас недельный туристический пропуск, но и через неделю вас искать не хватятся, только патрулю из комендатуры не попадайтесь. Уезжать будет через наше КПП, мою смену можете не ждать народ будет в курсе. В следующий раз просто идите через нашу проходную, вместо документов скажете бойцу код. Вняли?

— Так точно, — кивнул я утвердительно.

— Тогда вещи в зубы и за мной, — сказал он тут же повернувшись к выходу.

Упрашивать себя мы не заставили, быстро накинули на себя рюкзаки и двинули за лейтенантом. Вывел он нас на улицу через служебную дверь, которую сразу же захлопнул как только мы оказались снаружи.

— Эй, туристы, — окликнул нас боец, сидевший за рулём уазика, припаркованного возле КПП, — вас подбросить куда?

— Да, было бы неплохо, — сказал я, подойдя к машине.

— За штуку отвезу хоть к периметру.

— Не, нам к периметру не надо, а вот к Штям, хотелось бы.

— Можно и к бару сгонять, — деньги исчезли из моих рук, — садитесь, не тупите.

Вариант, я бы сказал, идеальный, чем тупить и бродить по селу, привлекая к себе внимание. Ира молчаливо поддержала моё решение.

— Сталкеры чтоль? Да не гоните, — удивился он, выруливая на дорогу, — непохожи вы на вольных ходоков ни разу.

— Не, мы так — мимокрокодилы, тут погулять и назад валить.

— Что, Шти — сталкерская точка? — спросила Ира водителя.

— А то как же, там их целый клан кучкуется обычно.

— И комендатура не в курсе?

— В курсе они, но ты поди докажи, что кто-то за периметр лазит, да и не надо это никому.

— Слушай, а не устроишь нам экскурсию?

— А вы не охерели часом в корень?! — возмутился боец.

— Не, серьёзно, мы накинем ещё штуку, а ты бодренько прокатишься по округе, а по пути скажешь где что есть?

— Мля, меня Тимофеич сгноит, если увидит... Хотя хрен с вами, поехали, — в протянутую руку бойца легла ещё одна купюра.

— Значит так по окраинам тут заброшка в основном и кучкуется всякая бомжатина, и без оружия сюда лучше не ходить...

За следующие десять минут, мы узнали о много интересного в Дидятках и соседствующие с ними военной базе. Её, кстати, видели только издалека. Расположена она за селом со стороны зоны отчуждения, окружена двойным бетонным забором с колючей проволокой и между которым располагались пулемётные гнёзда на вышках. Вася, так звали бойца, неожиданно разговорился, и, похоже, пробудил в себе таланты экскурсовода.

На вопрос Иры, неужели тут настолько опасно, Васёк рассказал, что года два назад после выброса случился массовый гон мутантов как раз в эту сторону. От предыдущей базы остались одни развалины, хотя деревню мутанты обошли стороной. Многие считают, что это сталкеры что-то нашаманили и отвели тварей в сторону. В общем, отстроилась база после зачистки основательно по всем правилам фортификации.

Сама деревня оказалась неожиданно большой (если верить карте три на два километра) и населённой, несмотря на общую обветшалость. Домики ещё советской постройки, если не раньше, местами покосившиеся были кое-как подремонтированы. Туда-сюда сновали люди, на местном рынке шла бойкая торговля, в общем, жизнь била ключом. Несмотря на то что, по сути, за околицей уже начиналась зона, а в тридцати километрах отсюда находится ЧАЭС. По пути мы видели штук шесть разных магазинов, баров, два стрип клуба, аптеку и даже ветеринара.

— Ну, бывайте туристы, — махнул нам рукой Вася, высадив нас возле одного из проулков, — вам прямо и до упора. Там и найдёте свои Шти.

— Может сначала перекусим где-нить, — предложила Ира.

— Ну так мы в бар и идём, по идее, — ответил я.

Бар располагался, похоже, в бывшем здании дома культуры, двухэтажном, с большим чердаком. Неоновая вывеска обещала, что тут нас ждёт кафе, бар и ночной клуб в одном флаконе.

Внутри, сразу за входными дверями путь нам перегородила железная решётка с дверью, перекрывающая весь проход. За ней по обеим сторонам коридора за конторками сидели два амбала в камуфляжной форме, о чём-то болтающих между собой. Похоже, вышибалы и охрана в одном лице. Заметив появление, один из них поднялся из-за стола:

— Это закрытый клуб, туристам вход закрыт, — пробасил шкаф. Н-да, в положении стоя мужик внушал, даже я, человек не самого хлипкого телосложения, почувствовал себя ущербным.

— Угу, это заметно. Нам забил тут стрелу Шнырь и, похоже, решил кинуть...

— Валите, короче, отсюда пока целы, и Шнырю пламенный пинок по почкам передавайте.

— Мыш, подожди, — вмешался второй охранник, — нас Бубна с вечера предупреждал о туристах.

— Серьёзно? А я почему не слышал?

— Ты тогда был уже в хлам и в очередной раз пытался набить морду Хе-хе, — заржал его товарищ. — Значит так, туристы, — продолжил он, обращаясь уже к нам, — вам прямо и налево, там бар и все дела, на время стрелки у вас считайте пропуск. Клювом не щёлкайте, начнётся драка — валите оттуда нафиг, затопчут и не заметят.

— Пожрать то у вас можно?

— А то как же, — снова гыкнул он, — любой, мать его, каприз за ваши бабки. Заваливайтесь, не стойте на проходе.

Что делать, пришлось завалится и идти куда направили. Хотя заблудится тут возможности не было, прямо от входа лестница, но перекрытая стальными дверьми что вверх что вниз, как и проход направо. Туда вела старая советская дверь, оклеенная знаками биологической и радиационной угрозы. В двери было выпилено окно, сейчас перекрытое металлическим листом.

Сам бар располагался, похоже, в бывшем актовом зале, занимавшем весь первый этаж этого крыла. Все окна в помещении были наглухо заколочены, кроме одного, возле которого стояли съёмные ставни. Света открытое окно с матовыми стёклами вкупе с лампочками Ильича давало мало, создавая в помещение полумрак, успешно скрывающий обшарпанные стены и забрызганный чем-то потолок.

Всю правую часть комнаты от стены до стены занимал длиннющий бар, с целым рядом высоких табуретов. По центру размещался небольшой подиум с шестом вполне понятного назначения. Остальную часть помещения занимали грубо сколоченным из досок деревянные столы и лавки, застеленные синей клеёнкой в клеточку. Народу в зале сидело человек десять, разместившиеся в основном подальше от окна более тёмном углу. Я буду не я, если это не местные сталкеры, уже очень характерные выражения лиц были у тех кто обратил на нас внимание. Таких, правда, было немного, народ в основном занимался своими делами: ели, пили, о чём-то говорили, один сидел и что-то усиленно тыкал одним пальцем в обшарпанном планшете.

За барной стойкой нашёлся и, собственно, бармен: мужик средних лет с бородкой эспаньолкой и волосами, собранными в короткий хвост, одетый в чёрную футболку, на которой замысловатым шрифтом было написано "Обыкновенный бармен". Занимался он самым что ни на есть барменским делом — протирал гранёный стакан. К нему мы и направились.

— Бубна сегодня не принимает, всех нахер посылает, — меланхолично, не прерывая своего занятия, поведал нам бармен, когда мы подошли поближе.

— Нам бы Шныря подождать и чего-нибудь перекусить.

— А, вы те туристы?.. На утреннем автобусе прикатили?

— Такое чувство, что о нашем прибытии тут делали объявление, — тихо буркнула жена.

— Ну что вы барышня, тут просто каждый занимается своим делом, а кто лезет в чужие дела, долго не живёт, — с намёком прокомментировал бармен. — Наше дело обеспечить нейтральную безопасную территорию... А что касается вашего дела, Шнырь должен в ближайшее время подойти. Из "на поесть" есть рис и картошка жареная, могу пожарить мяса, но это будет долго. Сразу в наличии, так сказать, есть хороший белорусский тушняк.

— Давайте картошку, тушёнку и по бутылке минералки, — попросила Ира.

— Белого сколько?

— Мы не пьём, — отрезала жена и я в этом вопросе был полностью с ней согласен.

— А тут никто не пьёт, тут всё лечатся... Зона она светится как не знаю что, а в выбросы и сюда может нанести рентген. Так что прозрачное, оно для ускорение выведения радиации из организма, — пояснил бармен.

— Нам ещё рано лечиться.

— Смотрите сами, силой тут никто не наливает, как и на халяву, — хохотнул он.

Дождавшись обещанной картошки, которую, не мудрствуя лукаво, навалили в одноразовые тарелки. Тушёнка шла в открытых и разогретых банках. Сервис на уровне мишлен, блин. Ну хоть консервой не обманули, действительно ничего лишнего одно мясо и немного жира.

Расположились за угловым столом подальше от местных. Нечего людей напрягать и самим напрягаться. Народ же, как я успел заметить краем глаза, не да нет, а на нас поглядывал искоса. Понять их можно, незаконное пересечение периметра, дело сугубо уголовно наказуемое, и любой новый человек может оказаться засланным казачком.

* * *

Сегодня весь день чувствовала себя не в своей тарелке. Что называется, уснула в цивилизованном мире, а проснулась в мире постапокалипсиса. Разруха, убитая жизнью дорога, покосившиеся дома с облупившейся краской. И люди, озабоченные и спешащие куда-то или, наоборот, медленно плетущиеся по дороге. Интерьер клуба куда мы в конец концов попали тоже как будет сошёл со страниц книг про глобальные катастрофы. С другой стороны, а чего я ещё хотела от зоны отчуждения?

Настроение стало более-менее приходить в норму только после сытного обеда, несмотря на неказистый вид, на удивление вкусного. Посидев ещё минут тридцать и так и не дождавшись Шныря, Витя сказал, что хватит расслабляться и достал распечатанную топографическую карту зоны, самую подробную, что мы, вообще, смогли найти в сети. Муж сделал штук шесть таких на всякий пожарный и заламинировал, чтоб уж наверняка. Дальше мы сидели, изучали карту стараясь запомнить как можно больше ориентиров.

Чем больше я узнавала про зону тем меньше у меня оставалось желания туда идти, с одной стороны, но, с другой стороны, это может быть единственный шанс в жизни увидеть что-то, чего нет больше нигде на планете. Огромный участок земли, возможно, навсегда потерянный, для людей. Охранный периметр в длину почти двести километров, внутри которого много мелких деревень, заброшенных ещё в годы первой катастрофы, два города, неизвестное количество военных объектов. Почти рай для руферов, если бы не все те опасности, что несли аномальные территории.

Охраняли всё это дело всем миром. От Дитяток и дальше восточную границу охраняли наши. Выше на севере, они работали уже вместе с белорусами. С западной стороны, формально охраной периметра занимались украинские войска, а по факту там плотно обосновались натовские части. Наш и белорусский участок сложнее сплошные леса и болота. Опять же, по слухам поддержание периметра, особенно со стороны Днепра, обходится в баснословные суммы. Однако почему-то натовцы постоянно пытаются перехватить у наших контроль над периметром. В новости, обычно как раз такие эксцессы и попадают.

В общем, за бесплодными попытками разгадать по имеющимся у нас клочками сплетен, добытых в интернете, что же тут происходит, прошли следующие часа два. Движение в кафешке было неспешное, люди приходили и уходили, переговорив с барменом, или оставались на перекус. Насторожила меня пара человек одетых в потрепанный камуфляж, которые переговорив с барменом, устроились неподалёку от нас. Минут через двадцать к ним присоединились ещё трое более колоритных личностей, выглядящих как группа воинствующих рыбаков-охотников. Один так и вовсе был в сапогах болотниках, закатанных до колен, двое одетые в одинаковые грязно-зелёные куртки-плащевки, явно чем-то дополнительно пропитанные, последний в простом дождевике.

Почти сразу за ними, в зал быстрым шагом вошёл ещё один колоритный кадр. Рост метр с кепкой, тощий, видно, что одежда болтается, как на жерди. Лицо как будто топором высечено, острые скулы, впалые щёки, нос такой, кажется дотронешься и порез гарантирован. Двигался он, правда, как завсегдатай клубов боевых искусств, у профи движения такие характерные ничем не скроешь.