Бортовой. Мир вашему дому

Том, мысленно пребывавший уже вне рубки, не слишком довольно покосился на экран. Надо было видеть, как вытянулось его худое, заросшее хиповатой бородой лицо.

— Эхо гиперсвязи? Такое слабое? — он был потрясён, и я его понимаю. — Но, кроме нас здесь некому устанавливать канал. Да и эхо было бы в разы сильнее.

— Гиперсвязь используют не только для разговоров на больших расстояниях, — напомнил я.

— Вояки?

— Всё может быть. Я позову Эрнеста. Ситуация нештатная.

Вот оно, то, чего я ждал. Они зашли с козыря. Теперь мой ход.

Надеюсь, не придётся выбирать между долгом капитана и долгом человека. Ради того, чтобы не стоять перед таким выбором, надо хорошенько повертеться.

Эрнест явился в рубку по первому сигналу. То есть минуты через две. За это время странное эхо прекратилось. Оно, кстати, характерно тем, что его "слышно" на небольшом — до четверти астрономической единицы — расстоянии от канала, независимо от его мощности. Почему так, я не знаю, не физик. Но это факт, и сей факт означает, что где-то неподалёку, в радиусе четверти АЕ, кто-то переговаривается по гиперсвязи.

Протокол в таком случае обязывает меня оповестить в первую очередь старших офицеров корабля. То есть Тома и Эрнеста. Земля, конечно, входит в Содружество планет, но нельзя забывать о том, что мы не так уж давно воевали с весьма продвинутой в техническом плане цивилизацией. И что эта цивилизация, пусть загнанная в свой сектор и обставленная флажками, вполне жива, относительно здорова и не замечена в склонности прощать окружающим собственные ошибки. Словом, это те самые аргументы, которые я привёл начальству, выпрашивая бортовое вооружение. На меня навесили оружия как на новый эсминец. И, боюсь, пришло время его применить, равно как и особые полномочия капитана корабля.

Буду ли я стрелять на поражение?

Да. Буду. Должен.

Что-то в моих графиках Эрнесту не понравилось, и он, подгрузив их в свой персональный коммуникатор, прогнал данные через какую-то неведомую мне программу. После чего нахмурился — хмурый человек-гора, м-да — и произнёс всего одно слово:

— Хебеары.

— Уверен? — Тому, судя по его лицу и внезапно севшему голосу, стало не по себе.

— Гиперсвязь перехвату и дешифровке пока не поддаётся, но у техники разных цивилизаций свой, гм, почерк, — ответил Ромашкин. — Нашу связь по структуре возмущений пространства тоже не спутаешь ни с какой другой. Эти передатчики — хебеарские.

— Валим отсюда, — мрачно процедил я, едва не сорвавшись на мат. Хебеары в планах нашей СБ присутствовали, это верно, но несколько в иной роли. Никто не мог предположить, что на перехват явятся именно они. И если экипаж попадёт в их руки... — Сворачиваю все программы по исследованию, готовлю движки.

— Полтора часа до полной мощности, ещё минут сорок на расчёт туннеля, — прикинул Том.

— Сократим время по возможности.

— Как? За счёт ускоренного разогрева активной зоны? — обозлился Том. — Майк, тебе не надоело ещё играть в русскую рулетку? Одного раза мало показалось?

— Том, — Эрнест с непередаваемым спокойствием положил ему руку на плечо. Бедняга американец слегка дрогнул: не всякий выдержит дружеское похлопывание нашего планетолога, по совместительству офицера СБ. — В нештатной ситуации капитан на борту второй после бога. Видишь, даже я не возражаю.

— Спасибо, Эрнест, — хмыкнул я, параллельно запуская предстартовые процессы в системах "Арго". — Разборы будем устраивать потом. Когда выскочим. А пока — тревога второй степени. Приготовиться к экстренному старту... Разблокировать сейф, выдать экипажу личное оружие и скафандры. Том, Эрнест, за дело.

Мы не видели никаких хебеарских кораблей, но одного эха их разговоров достаточно, чтобы любой гражданский корабль давал дёру. О том, что они творят с пленными, лучше лишний раз не упоминать. Стошнит даже меня, а ведь я квантовый. Только военные могли пересекаться с ними, имея неплохие шансы уцелеть и победить. Мы, строго говоря, не совсем военные. Мы — научно-исследовательский корабль. Пострелять, конечно, можем, но в случае высадки абордажной группы шансов у нас ноль. Разве что Виктор Петрович, как ветеран хебеарской войны, пристрелит парочку солдат противника — перед тем, как остальные сожгут его до пепла. Ибо возраст уже не тот. Вся надежда на меня. На моё пилотское искусство, на вооружение "Арго", на разнообразные сюрпризы внутри корпуса.

Я ещё успел оценить ситуацию внизу, на планете, мимоходом отметив, что тропический климат плюс тёплые океаны всегда приводят к образованию мощных ураганов. Что на Земле, что на далёкой землеподобной планете. И косматая, с "глазом" посредине, клякса тропического шторма, надвигавшегося на побережье крупного континента, навела меня на кое-какие мысли.

"Эрнест, — я воспользовался нейросвязью, оглашать такое вслух даже мне было ...неудобно. — Сможете всемером утрамбоваться в нашу прогулочную таратаечку?"

"Если сильно потеснимся, пятеро в кабине, двоих можно в грузовой отсек, в скафандрах... Есть идеи, капитан?"

"Грузи экипаж в самолёт. Возьмите оружие и концентраты, с расчётом на две недели. Заглушите все передатчики и валите на планету. Я вас в зоне урагана высажу".

"Старт самолёта с орбиты отследят".

"Я вас высажу в зоне урагана, Эрнест, — я позволил себе жёсткую иронию в стиле полковника Лемешева. — По-моему, я выразился недвусмысленно".

"Сможешь маневрировать в атмосфере? Ты же четыреста метров длиной, а крылья размахом как у стратосферного самолёта".

"Скорость в помощь... Защитное покрытие выгорит, ну и хер с ним, оно как раз на такие случаи сделано. Короче, все в самолёт. Продовольствие, медикаменты, оружие..."

"За две недели нас найдут?"

"Если у меня получится. Если нет, то..."

Я даже мысленно не смог произнести "...то искать особо некому будет, кроме врагов". Даже мне это было страшно признать.

Но страшно — ещё не значит, что нужно забиться в угол и скулить. Пилотам всегда и по многим поводам страшно, у нас работа такая... нервная.

"Набьём самолёт припасами по максимуму", — Эрнест будто услышал недосказанное, и ответил.

"В моё отсутствие старшим по рангу является Том, но в нештатной ситуации в отсутствие капитана командование переходит к старшему офицеру СБ. А это — ты, — напомнил я. — Отвечаешь за экипаж".

"Есть, капитан, — неожиданно серьёзно ответил Эрнест. — А у тебя, как я понимаю, особое задание".

"Я этим... за каким-то хреном до зарезу нужен. Вот пусть за мной побегают. Но заложников я им дать не могу... хотя, такой вариант тоже рассматривался".

Хорошо, хоть не спрашивает, кем.

"Как оцениваешь свои шансы выскочить?"

"Около нуля, — честно признался я. Почему-то от этого стало немного легче. — Хотя, может, это и правильно. Мёртвые не должны смешиваться с живыми".

"Ты живой, — нейросвязь донесла до моего сознания гулкий низкий голос Эрнеста. — В отличие от некоторых... с биологически здоровыми телесами. А в остальном ты прав. Мёртвые не должны смешиваться с живыми".

"Эрнест, похоже, я их вижу".

"Кто и сколько?"

"Засёк семь малых объектов, выходящих из тени спутника планеты. Не могу идентифицировать, они под маскировкой. Идут полусферой".

"Принято. Иду к самолёту. И, пока мы все ещё на борту, командуешь ты".

"Понял. Объявляю тревогу первой степени".

От мелькания оранжевой подсветки в помещениях и заунывного воя тревожной сирены мне стало почти физически больно. Боль и страх... Никто не учил нас абсолютному бесстрашию, это невозможно. Нужно не иметь ни нервов, ни мозгов, чтобы вообще ничего не бояться. Нас не учили и преодолевать страх. Это возможно, но последствия могут оказаться не теми, какие ожидаешь. Нас учили повелевать своим страхом и подчинять себе душевную боль. Только тогда пилоты могут быть уверены, что не наделают дурацких ошибок.

Я должен спасти экипаж. Конечно, если встанет тот самый выбор, которого я стремлюсь избежать, то должен буду пожертвовать семью жизнями ради спасения миллиардов человек. Но если всё пройдёт хотя бы вполовину так, как я задумал, выбирать не придётся. Мне-то при любом раскладе крышка. Нет, я попытаюсь выжить, инстинкт самосохранения остался при мне. Но искушать судьбу второй раз... Одному парню две с лишним тысячи лет назад кое-кто предлагал испытать судьбу, бросившись со скалы. Что он ответил, помните? Я тоже помню.

Судьба дважды таких роскошных подарков, как мне, не делает. Или это был аванс? Может, меня некие высшие силы засунули в комп только ради одного — чтобы я дожил до этого момента и сделал то, что нужно? Вопросик для богословов.

А впрочем, не буду загадывать. Высокие материи — не моя епархия. Я просто делаю своё дело.

На военном корабле при звуках тревожной сирены не принято спрашивать, в чём дело и что случилось. Там принято сразу переходить в режим беспрекословного подчинения старшему по званию. "Арго" — корабль военно-космического флота, но научно-исследовательский. Здесь просто не мог не найтись умник, задающий лишние вопросы. Таковым умником, к большому моему сожалению, оказался Вуур.

— Капитан, что происходит? — пока остальной экипаж, не говоря лишнего слова, занимал свои места или подтягивался в рубку за приказаниями, чуланец не нашёл ничего лучшего, как неприятно удивиться.

— Боюсь, у нас неприятности, Вуур, — сухо ответил я, обрубив канал его личного компа. Не время для научных исследований, мягко говоря. — Подготовьте портативный медкомплекс к погрузке в самолёт и наденьте скафандр.

— Мы готовимся покинуть корабль? — круглые зрачки больших жёлтых глаз чуланца сделались овальными, вытянутыми вертикально. Насколько я знаю, у них это первый явный признак страха. — Но как же вы?

— Капитан покидает борт последним, — напомнил я. Забыв, правда, добавить сакраментальное: "...либо не покидает вовсе". Не дурак, догадается. — С этой минуты вы поступаете в полное распоряжение Эрнеста Ромашкина. Его приказы выполняете, как мои. Что неясно?

— Мне многое неясно, но ваш приказ я понял и приступаю к его выполнению, — Вуур развёл руки в стороны и чуть склонил голову.

Вуур зануда, как большинство его сородичей, но хотя бы научился понимать, чем "Арго" отличается от прочих научно-исследовательских кораблей. За эти два года стал на диво пунктуален. Вот бы ещё ему внушить наше понимание слова "субординация"... Но это уже будет делать кто-то другой, не я.

Я. Должен. Их. Спасти.

Точка.

После чего пусть эти творят со мной, что хотят, лишь бы... нет, не буду загадывать наперёд, чтобы не сглазить.

Успеть бы сделать то, на что я подписался...

Семёрка неизвестных кораблей всё ещё шла полусферой, постепенно "растягивая" её. Стандартный строй загонщиков. Значит, где-то поблизости, возможно, за горизонтом планеты, находится ещё одно звено, засадное. А то и два. Нехорошо. Я им, если верить данным нашей разведки, нужен живым и сговорчивым. Для этого достаточно вывести из строя мой движок и высадить абордажную команду. Есть целая куча причин, по которым они этого сделать не должны. И не сделают, если я не сваляю дурака... Выдав экипажу недвусмысленный приказ собирать рюкзаки и грузиться в самолёт, я включил двигатель в режим малой тяги. Дурака валять я, ясное дело, не собираюсь, но введение противника в заблуждение — первая заповедь военного. Пусть решат, что я их раскусил и собираюсь давать дёру, не принимая бой. Другой реакции они явно не ждут. Кто я для них? Гражданский пилот, волей случая оказавшийся на военной службе, да и то на нестроевой.

Но загонщики и засада повели себя не так, как я думал.

Второе звено вынырнуло, как я и предполагал, из-за горизонта планеты задолго до того, как мой движок должен был прогреться до оптимума.

Странно.

Очень странно.

Холодно-рассудочные хебеары так себя не ведут. Они всегда действовали строго логично, на чём мы их неоднократно ловили и били. В моём случае — они должны были дождаться момента, когда до оптимума ещё далеко, но скорость корабля уже достигла третьей космической, когда любые резкие манёвры стали бы для "Арго" опасны.

А хебеары ли там, за штурвалами перехватчиков? Что-то меня начали терзать смутные сомнения на этот счёт...

Какая, в сущности, для нас разница? Да никакой. Кто бы там ни рулил, план я менять не собираюсь. И, раз уж они "расчехлились" раньше времени, то я должен реагировать.

Прямо сейчас.

— Ухожу вниз на сто сорок, разворот лево на борт, — загрохотало в динамиках корабля. — Держитесь, сейчас начнётся болтанка.

Надеюсь, ребята уже успели закрепить груз. А что такое "болтанка" в моём исполнении, пускай Том объясняет. Он в курсе. То-то матерится на своём реднековском жаргоне, который в Айдахо почему-то упорно принимают за английский язык...

"Майк, ты опять за своё?!!"

"Том, только ты сможешь их вытащить".

"Ты сам мог загрузиться в комп самолёта, и..."

"Им нужны заложники, Том. Неужели не понятно?"

Долгое, длиной почти в секунду, молчание.

"Вот оно как, значит..."

"Том, мне сейчас будет не до разговоров. Я мог бы тебе приказать. Я имею право тебе приказать, но я прошу, как друга — вытащи их. Я должен говорить с этими ...типами, зная, что вы в безопасности".

"Ясно... Командовать будет Эрнест?"

"Он самый".

"Не самый худший вариант... Нет, ты скажи, почему мне так не везёт с друзьями? Кого ни возьми, то тихушник, то упрямая задница... вроде тебя... Вот почему, а?.."

Нейросвязь, по идее, передаёт только мысли, но не эмоции и переживания. Почему же я буквально физически ощутил его боль?

"У меня не задница, у меня корма", — попытался съязвить я.

"Тьфу..."

"Том".

"Чего тебе, засранец?"

"Всё должно возвращаться на круги своя, дружище. Когда встретишь моего отца, просто передай эти слова".

"Сам ему скажешь".

"Если повезёт, скажу".

"Тебе повезёт... Тебе, чёрт безрогий, всю жизнь везёт".

"Ладно, Том, время на исходе. Вхожу в ионосферу".

"Мы на местах. Ждём сигнала на старт".

"Удачи, Том".

"И тебе удачи, Майк".

Камеры в ангаре исправно передавали картинку: набитую до отказа кабину и закрывающийся люк грузового отсека самолёта. Фиксаторы надёжно держат стойки аппарата, гравикомпенсатор работает. Значит, при маневрировании в атмосфере ничего не должно оборваться.

Порядок. Начинаю представление.

До сих пор я оставался единственным пилотом-хулиганом, которого не сумели изловить патрульные на Земле. Лет, правда, с тех пор прошло порядочно, и всё это время я был, по выражению Тома, тошнотворно законопослушен. К тому же, четырёхсотметровый космический корабль несколько отличается от небольшого самодельного гравилёта. Но, как шутит отец, мастерство не пропьёшь.

В атмосфере я не получу преимущества над перехватчиками, хотя корпус "Арго" вполне обтекаемый. Это хебеарские перехватчики, предназначенные строго для манёвров в открытом космосе и имеющие угловатую форму, растеряют скоростные и маневренные преимущества надо мной. Вот тогда и посмотрим, у кого нервы крепкие, а у кого их вовсе нет.