Обладатель - десятник (общий файл)

— Мог бы и ослушаться! — фыркнула женщина.

— Да-а-а...? Какой же я...

— Но тогда я бы тебе точно глаза выцарапала! — без всякой логики продолжила она. — И всё остальное оторвала, делая тебя импотентом на все триста процентов! — пока он бочком отодвигался подальше на кровати от подрагивающих женских пальчиков, Ольга смотрела, куда-то сквозь стену над ним: — А до этой подружки..., я ещё доберусь! Повезло ей, что она в Москве!

— Э-э-э...? Милая, тебе такая кровожадность не к лицу, — взволновался Загралов. — Да и за подобные деяния тебя в тюрьму упекут.

— Неужели? И чего это ты так беспокоишься о своей любовнице? Неужели она тебе так близка? Ах, какая досада, что ей недолго осталось! Да! И только попробуй её защищать!

— Но так нельзя. Ей же будет больно вдвойне!

— Но зато как мне будет приятно! И к тому же..., ты ведь меня из любой тюрьмы вытащишь, правда? Ну?! Чего засомневался? Вытащишь? — дождавшись его неуверенного кивка, резко сменила тон: — Дорогой, сколько у меня ещё осталось времени на наше свидание?

— Пятьдесят пять минут...

— Тогда приступаем к запланированным экспериментам! У тебя всё готово?

— Более чем! — Иван постарался незаметно вздохнуть, радуясь, что тяжкая часть разговора окончена. — Чуть ли не половину местного запаса продуктов скупил.

— Отлично! Тогда двадцать пять минут интенсивно меня откармливаешь, а потом занимаемся сексом, пока ты не потеряешь ...сознание.

И первая побежала на кухню. А обладатель, озадаченно почёсывая затылок, поспешил следом.

Глава третья

ЭКСПЕРИМЕНТ

Предстоящий эксперимент и в самом деле считался и важным и знаковым.

В одной из сносок, расшифрованного текста, который Загралов до сих пор считывал из иномирского устройства, подавались некоторые примеры того, как продлить существование созданного фантома. Естественно, что на первом месте шли ежедневные передачи силы, которую сигвигатор накапливал в течении суток. На втором, шло упоминания о некоем кулоне-регвигаторе, который помогал до последней капельки собирать вокруг себя потоки пару раз упоминаемых потоков венгази, а затем преобразовывать их в силу и передавать её обладателю. Пока кулон-регвигатор упоминался только раз, и что он собой представлял, да на каких рынках Галактики продавался, данные не проскакивали.

На третьем месте, да и на четвёртом тоже, шли названия странных устройств, которые видимо, не поддавались переводу на русский язык, так же как и осмыслению только по произношению. Те есть кулон-регвигатор, ещё как-то был созвучен самому сигвигатору, а вот иные иномирские приборы, которым пришлось дать просто номер три и четыре, не поддавались классификации, а потому забывались сразу после прочтения.

А вот с пятым местом было всё ясно и понятно: обладатель должен усиленно пихать в себя иную, доступную ему энергию в виде калорийной пищи и яляторных удовольствий. И если что такое "яляторных", тоже догадаться не получилось, то уж с пищей, всё было понятно. Там же указывалось, что и сам фантом меньше забирает сил у обладателя, если подпитывает едой и теми самыми непонятными, иномирскими удовольствиями. Вот Иван и решил проверить что получится, если закормить фантом ненаглядной актрисы ну очень обильной и страшно калорийной пищей. Она дала предварительное согласие, но с учётом, что на любовные отношения у них тоже будет выделено как минимум полчаса.

И вскоре уже Загралов интенсивно вскрывал банки с икрой, мазал белый хлеб маслом, сооружал бутерброды с высококалорийной бастурмой и уговаривал любимую опрокинуть не просто одну, а целых четыре рюмочки коньяка. Она кривилась, фыркала, давила в себе позывы к рвоте, но дисциплинированно и невероятно быстро закидывала в себя ударную порцию калорий.

В самом деле, управились за двадцать пять минут, после чего Ольга с испугом выдохнула:

— Ванюша, у меня — перебор. Кажется, я сейчас умру от обжорства...

— Ничего, ничего..., побежали на кроватку!

— Ага! Сейчас попрыгаю! И мне кажется, секс у нас не получится...

— А я тебе что-то такое интересное покажу!..

— Животное! Как при жизни моей, то притворялся неполноценным! А как я умерла, так ты Ленке это показывал?!

— Ну..., вот так случилось... Тем более что я уже вину осознал, и мы разговор на эту тему завершили.

— Пока! Пока завершили!..

Под эти ворчания, Загралов раздел любимую, уложил на кровать, и практически без предварительных ласк стал переходить к самому главному. Ольга вроде и возмущалась, но как-то без огонька, словно ленилась. Больше просила не давить на живот, да не стеснять дыхание при бурных объятиях. Но постепенно они как-то приноровились, освоились, расслабились и секс перешёл уже в более интенсивную, а чуть позже и разнузданную фазу.

Дальше — больше. Ольга перестала сдерживать в себе страстные стоны, а Иван стал ей вторить, ещё и разные страстные признания наговаривая. Хорошо, что он вовремя опомнился, и осознал, где находится. Вроде как бревенчатые избы обладали отличной звукоизоляцией, по словам родителей "превосходной", но вдруг соседи услышат? Да не так поймут? А зная, что гость сам, ещё и в дом ломиться начнут? Телевизоров тут нет, про работающий здесь комп, они могут и не догадываться, как же потом выкручиваться придётся из щекотливого положения? Да и родители, вернувшись из своего взлелеянного сада, будут весьма заинтригованы криками неизвестной женщины.

Поэтому Загралов резко сбавил темп, экспансивность, и перешёл к плавным ласкам, без активного форсирования финальных ощущений. В принципе, обоим и так понравилось. Блаженная истома настолько сильно овладела влюблёнными, что они забыли посматривать на часы. И только преддверие приближающегося обморока от бессилия, заставило Ивана замереть в удивлённой прострации:

— Милая! Мы вместо тридцати минут, уже час и сорок минут кувыркаемся!

— Феноменально! Теперь я буду есть, как..., как тигра! Всё, любимый, растворяюсь! Целуй меня быстрей!

Прощальный поцелуй получился на удивление длинный: ещё минуты на три. И только окончательно ощутив полное бессилие, Иван рассеял фантом обожаемого тела. Затем минут пять пытался отдышаться, прикидывая все положительные результаты проведённого эксперимента.

Личное удовлетворение и возможность так долго побыть с любимой — естественно, превалировали. Но немаловажное значение имел сам факт подтверждения: чем больше фантом съест, тем меньше он тянет сил из обладателя. А если так, то нельзя ли как-то искусственным путём усилить эффект? То есть изобрести, создать некую капсулу, или проще говоря "бомбу", в которой сконцентрировать десятки тысяч калорий. По сути, для современных химиков, подобные капсулы не проблема. Маленькая, компактная, проглотив которую, неприятных ощущений не будет, в желудке ничего не помешает. Зато бегать можно часа четыре лишних. Ну..., или не только бегать... Зависит от поставленной перед фантомом задачи. Да и без "бомбы" вон как потрясно получилось: более чем в три раза время удалось увеличить!

"Надо будет в следующий раз у Ольги поинтересоваться, как быстро у неё пища рассосалась, — думал Ванюша, так и валясь на кровати, раскинув руки. — В финале мне показалось, что она двигалась, как в лучшие времена... И животик втянулся... Мм! Какой животик!.."

Додумать не получилось, в наружное оконце кто-то постучал. Несильно, но по-хозяйски. Пришлось открывать внутреннюю раму, чтобы выглянуть через наружную. А там и голос послышался возмущённого Фёдора Павловича:

— Сынок! Да ты никак родителей решил из дома выгнать? Неужто, так дом понравился? — а когда засов на двери был отодвинут, и он с женой вошли в кухню, продолжил с ворчанием: — И зачем закрылся? Соседи засмеют, скажут: волков боится, а в лес припёрся.

А мать сразу обратила внимание на остатки короткого, но обильного пиршества:

— Знатно отобедал. А теперь что?

— Полдничать буду. Вы со мной?

— Да посидим, составим компанию... Мы ведь такого не едим.

— Да помню, помню..., — Иван шустро расставлял на столе очередную, более чем ударную порцию деликатесов. — Тогда начинайте меня вводить в курс вашей здешней жизни. Какие правила в посёлке, что можно, что нельзя, что не приветствуется.

— Свод правил, проще не бывает, — начала мать. — Никому не мешай, и не лезь в личную жизнь, пока совета не попросят. Помощь во всём и всегда — очень приветствуется. Отдыхаем вместе, празднуем тоже, короче говоря, живём как одна, дружная семья.

Далее, со всё больше округляющимися глазами, родители стали дополнять друга, всё-таки некие правила и определённые законы здесь существовали. Например общественные работы. Даже редкие гости, бывающие здесь, обязаны были хотя бы два часа в день отработать на благо общества. В разное время года и заботы разнились: прополка огородов, сбор урожая, заготовка кедровых шишек, сенокос, сбор целебных трав и редких лечебных растений, помощь животным во время самых лютых морозов и обильных снегопадов.

Кое-как прожевав очередной кусочек хлеба с кусищем корейки, гость стал удивляться вслух:

— Постойте! А зачем вам животные и сенокос? Хотя ладно, с сенокосом, для коровы пригодится... Но ведь на дичь и на животных вы не охотитесь. Или я ошибаюсь?

— Не охотимся, — подтвердил отец. — Разве что волки повадятся в окрестностях хулиганить, или кабаны проблемы создавать, тогда отстреливаем. Но остальных лесных красавцев только подкармливаем и оберегаем. Особенно в тяжкую годину, когда зима свирепствует. Ты бы видел какие тут к нам олени и косули выходят! О-о! Прямо пищу из рук берут! — но тут же нахмурился, и с досадой и злостью добавил: — Брали...

Рот Загралова младшего был опять забит полностью, поэтому он только вопросительно уставился на мать. Татьяна Яковлевна огорчённо махнула ладошкой:

— Да тут, сравнительно недалеко, стадо отморозков поселилось да на охоту в округе повадилось. И ладно бы как все цивилизованные и порядочные охотники себя вели. Так они зверствами натуральными занимаются: просто травят животных злобными боевыми собаками. Причём трупы косуль или оленей даже не прикапывают, а так и оставляют гнить на месте убийства. Да и людям из-за собак стало опасно в ту сторону ходить. Сволочи редкостные!..

Уж на что Иван вроде был равнодушен и к лесу, и к фауне, его населяющей, но и он возмутился до крайности:

— Неужели вы этих козлов на место поставить не можете? Да и не обязательно сами с наказанием лезьте, пожалуйтесь в органы. Напишите, куда следует, бейте в колокола, управа в любом случае найдётся.

Теперь уже родители вместе вздохнули печально. А Фёдор Павлович стал объяснять, стараясь сдерживать негативные эмоции:

— Вначале мы так и попробовали вразумить этих недоносков, так они на нас собак натравили и автоматы наставили. Пришлось уходить, слушая вслед угрозы, что наш посёлок и огороды с садом бульдозерами раскатают вместе с жителями, если ещё раз сунемся. Но мы давай дальше по инстанции жаловаться, да только совсем худо стало. Среди тех ублюдков сам генерал местной полиции подвизается, сынок губернатора и пяток наиболее оголтелых бандитов местного разлива с депутатскими значками. Наших троих активистов покусали в лесу собаки, а потом ещё и охотники помяли знатно прикладами автоматов. А на наши огороды нагло уселся вертолёт, на котором сосунок губернатора летает, и пяток бандитов, увешанные оружием словно разбойники притопали сюда и сделали последнее предупреждение: "Ещё раз вякнете — сожжём вместе с окружающей тайгой!"

Он грустно притих, а мать добавила:

— Хуже всего, что эта банда там решила некую базу построить. Участок там голый, так и называется Голая Флешь. Там на шести гектарах в виде вытянутой полоски даже кустарник не растёт. Вот они на нём и возводят пару изб, да для собак своих бешенных настоящие хоромы отгрохали уже. Дальше они вообще собираются там какое-то бомбоубежище строить, двинпсисы проклятые!

— Кто-кто? — переспросил сын.

— Двинпсисы! — словно сплюнул отец, и стал пояснять: — Это так коротко в наших краях называют двинутых на идее апокалипсиса. Они к декабрю собираются забраться в густые дебри тайги и там "выживать" назло всему остальному человечеству. Понятное дело, что строят они эти бомбоубежища и крепкие заимки за народные деньги. Но если остальные двинпсисы ещё как-то соблюдают правила приличия и ведут себя в рамках законности, то эти...! Бешенные, как и их собаки!

Нарезая себе очередной кусок копченого окорока, Иван и сам озадаченно нахмурился:

— Вот уж не повезло вам с соседями. Не приведи судьба, в самом деле какое всемирное бедствие, так эти уроды к вам сразу за вашими яблоками нагрянут.

— Да..., мы тоже так предполагаем...

— А что если самому президенту России пожаловаться? Всё-таки для него навести порядок — только раз отдать команду.

— Так-то оно так..., да только как донести жалобу в нужные уши? — резонно рассуждал Фёдор Павлович. — Ведь перехватят, обязательно перехватят! И тогда нам ничего, кроме кровавой войны с этими двинпсисами не останется.

Глядя на расстроенных родителей, сын даже есть перестал:

— Вот те раз! Мне казалось, что я в рай приехал, надеялся от всех проблем отгородиться, а тут такие страсти-мордасти!

Отец натужно рассмеялся:

— Ладно, забудь! Всё рассосётся. Этим дятлам тут скоро в любом случае надоест. Найдут себе иные развлечения, и всё у нас вернётся на круги своя. Живи себе и радуйся! А вот по поводу этого...! — переводя разговор на иную тему, он ладонями указал на стол. — И в самом деле озаботиться следует по максимуму. Какой-то у тебя неправильный обмен веществ. Не просто нарушенный, а практически гибельный. Даже у конченых алкашей подобное не наблюдается. Выглядишь как Кощей, и съедаешь больше чем слон. Куда оно в тебя только влезает? И ты себе только представь, с каким перенапряжением работают у тебя те же почки, и печень, к примеру? Это же какая нагрузка на них идёт! Да и где это видано, чтобы хлеб и мясо коньяком, словно колодезной водой запивали!

Ну и мать тут же добавила:

— Среди нас один изумительный знахарь живёт, так он у тебя не только обмен веществ травами отрегулирует, но и всю иммунную систему поправит. Вот сам убедишься за пару недель, какие он чудеса творить может. Осматривает, прощупывает и через час уже точно знает: что и в каких количествах следует употреблять для полного исцеления. Можно сказать, что дедушка Игнат — это наша самая большая тайна и наша самая великая гордость.

Иван уже с улыбкой хотел было отказаться от знакомства со знахарем, но неожиданно для себя, задумался:

"Одного человека, с паранормальными способностями, я уже знаю. И можно сказать, мне повезло, что Женька Кравитц мой друг детства и только мне рассказал о своей тайне. И факт остаётся фактом: он и в самом деле различает некие цвета и оттенки в духовной характеристике, а может и физической любого человека. Причём настойчиво продолжает отрицать, когда я настаиваю на определении этого феномена, как умении просматривать человеческую ауру. Так почему бы мне и со знахарем не познакомиться? Вдруг и от него какая польза моему организму? А если это какой-нибудь шарлатан, или обычный травник, то вреда от знакомства всё равно не будет. Значит надо соглашаться..."