Волк в овечьей шкуре - 3

Подъехав на адрес, где жили родители Андрея, и дождавшись, когда он выйдет из подъезда, я важно вышла из-за руля и прошла к пассажирскому сидению.

— Прошу вас, Ромео, — я указала обалдевшему и застывшему Андрею рукой на водительское место.

— Прекрасно выглядишь, — улыбнувшись, сказал он и открыл мне дверь.

— Это комплемент? — с легкой улыбкой спросила я.

— Да.

— Спасибо, я старалась, — сказав это я уселась в машину.

— Я тебя и не узнал, — произнес он, трогаясь с места.

— Тебе не нравится? — с издевкой спросила я. — Привыкай.

— Только я не понимаю, куда ты в деревне на таких шпильках ходить будешь? — засмеялся он.

— На свидания. И кто тебе сказал, что я буду в деревне?

— А ты что, в город собралась? — как-то с испугом в голосе спросил он.

— Я тут не на всегда, рано или поздно спокойная жизнь мне наскучит, — серьезно сказала я.

— А чем ты вообще занимаешься? Я вижу, что ты не простая девушка. Хоть и молодая, а такое ощущение, что за спиной у тебя куча проблем.

— У всех есть проблемы.

— Мне кажется, что ты от кого-то пряталась. Тебя преследовали?

— Нет, Андрюша, если я и пыталась от кого-то убежать, то только от себя, — вздохнула я, впервые назвав его по имени, да еще и в ласковой форме.

— И что? Получилось? — так же серьезно спросил он.

— От себя не убежишь, и лучше принять себя такой какая есть. А ты видишься с сыном? — спросила я.

Он слегка растерялся, но ответил:

— Иногда. А ты откуда знаешь?

— Вся деревня знает, — спокойно ответила я. — Да ладно, не напрягайся, у меня нет на тебя планов. А хоть бы и были, что тут такого?

Он, улыбнувшись, посмотрел на меня.

— Серьезно? Значит, ты для Машки так вырядилась?

— А нет, для тебя. И вообще, что тебе не нравится, и какая тебе разница? — психанула я, ведь он сказал то, в чем я себе не могла признаться. — Почему я должна наряжаться для кого-то? А ты не подумал, что я сама для себя, для своей души?

— Извини, если обидел, — произнес он искренне.

— Ладно, проехали, а ты служил в армии? — решила я сменить тему.

— Служил.

— А в каких войсках?

— В мотопехоте, водителем БМП.

Я окинула его взглядом.

— И как ты туда помещался? — удивленно спросила я.

— Как и все, — спокойно ответил он. — А ты чем занималась в Москве.

— Биатлоном, — так же не моргнув глазом, соврала я.

— Серьезно? И как успехи? — с недоверием спросил он.

— А что, не похоже?

— Судя по твоим тренировкам, которые я наблюдаю каждое утро и потом днем, ты в спецназ готовишься.

— А что, нельзя?

— Спецназ — не для девушек. Там парни не все выдерживают, — сказал он серьезно.

— Так то парни. Они слабые, морально. Не говорю, что все, но третья часть — точно.

— Возможно, но... — он не договорил, свернул к бордюру и остановился. — Я на пять минут, — сказал он и выскользнул из машины.

"Тоже мне, водитель БМП под два метра роста", — глядя ему вслед, подумала я. Как минимум ВДВ, но этого никто никогда не скрывает, а раз он врет, значить служил в элитных подразделениях, которые к десанту не имеют никакого отношения.

Изменения в поведении

Вернулся через пять минут с большим букетом белых роз.

"Ну вот, мне уже и цветы дарят", — подумала я, принимая у него букет.

— Спасибо, — растерянно произнесла я и понюхала их. — Это же тысячи две стоит. Лучше бы ты меня накормил, — пошутила я, но мой желудок тут же дал о себе знать, как бы обрадовавшись что и о нем вспомнили.

— Сейчас я хочу пригласить тебя в одно классное место, ресторан, там вкусно готовят.

— Даже так? И что, ментовская зарплата позволяет? — спросила я, вложив в свой вопрос как можно больше удивления.

— На такую красавицу я готов всю ментовскую зарплату спустить.

— Ну что же, поехали. А то я с голоду умру, — согласилась я, к тому же мне очень хотелось в туалет.

Место действительно оказалось красивым. Это был китайский ресторан, он находился на возвышенности, откуда просматривался весь город. А я люблю смотреть на ночные города, на море огней. Это у меня с детства.

Мне казалось, что он даже дунуть на меня боялся, как бы я не исчезла. Старался во всем угодить и угадать все мои желания. Еще бы, ведь столько месяцев я его и близко не подпускала, даже не разговаривала с ним, и вот соизволила обратить внимание, даже уделить время и принять приглашение в ресторан. Он, казалось, даже не верил в это и боялся, что все может исчезнуть. Но при этом робостью с его стороны даже не пахло. Он был уверен в себе. Мне стало приятно, когда он помог снять шубку и отдал ее в гардероб.

— Подожди меня, — шепнула я, приблизившись к его уху. Скажу честно, это была провокация. Улыбнувшись, я быстро направилась в дамскую комнату.

Моя руки, я посмотрела в зеркало.

"Ну что подруга, как он тебе?" — как обычно спросила я у отражения.

"Вроде, ничего так, милый", — ответило отражение моими устами.

"Так что, берем его в разработку?" — вновь спросила я.

"А почему нет? — ответило отражение. — Поиграем, посмотрим, что получится, а то скучно стало".

"Согласна, — вновь сказала я.

Достав помаду, я освежила губы. Затем осмотрела макияж и, поправив кофточку и юбку, вышла из комнаты. Он стоял у гардероба и терпеливо ждал меня.

— Ну что? Пошли? — я остановилась рядом с ним.

В зале к нам подошел официант и проводил нас к столику. Во время ужина он все время о чем-то говорил, но я больше была занята едой и слушала через раз, иногда переспрашивая. Если брать в целом, то вечер мне понравился. Я уже отвыкла от большого скопления людей, на нас никто не обращал внимания, это было плюсом. Когда принесли счет, я внимательно наблюдала за ним. Но он не удивился и полез за деньгами.

— Я сама заплачу за себя, — сказала я и достала кошелек.

— Нет, — уверенно сказал он и серьезно посмотрел на меня. — Алина, пожалуйста, не порть вечер, давай не будем уподобляться американцам. Мы русские, и у нас все от души, я пригласил тебя, я и плачУ, я ведь перед тобой в долгу.

— В каком? — удивилась я.

— Ты согласилась подвезти меня в город и обратно, — сказал он.

— Ааа! Понятно, тогда расплачивайся, — с улыбкой сказала я, придав слову "платить" совсем другое значение.

Он помог мне одеть шубку, и мне это снова понравилось.

Первое время ехали молча.

— А за что тебя из оперов в участковые перевели, да еще в деревню отправили? — задала я вопрос.

— Ты и это знаешь? Ну, бабы, все узнают. Вам в разведке нужно служить. Это длинная история.

— Хорошо, если не хочешь, не говори, — я отвернулась и уставилась в темноту за окном.

— С начальством не сошлись характерами. Не люблю задницы лизать. Извини за выражение. Морду одному полковнику набил, — зло сказал он.

— Прямо полковнику? Ничего себе! — удивилась я, искусственно, конечно.

— Ты, кстати, очень изменилась за эти несколько дней, — произнес он с какой то тихой грустью.

— В смысле?

— Стала какой-то другой, мягче, что ли, даже не знаю как сказать. У тебя даже взгляд изменился. Стал живым.

— Ха, а до этого что, мертвый был? — удивилась я.

— Нет, пустой. Какой-то безразличный, мне он напомнил взгляд тигра. А сейчас в тебя как будто вдохнули жизнь. Ты как будто расцвела.

— А ты видел тигра? — спросила я.

— Пришлось столкнуться в тайге.

— Странно, что ты живой.

— Видимо, он был сытый, но взгляд я запомнил на всю жизнь. Пустой и безразличный, он смотрел на меня как на букашку и решал, что со мной сделать. Потом зарычал и одним прыжком скрылся в кустах. Мне тогда было лет четырнадцать, но я до сих пор помню. Испугался сильно.

— Ужас, я бы, наверное, в обморок упала, — сказала я испуганно.

— Шутишь, да?

— Нет, серьезно.

— Алин, извини, но врать ты не умеешь.

— Да? А по-твоему что, я бы с рыком бросилась на тигра?

— Нет, но в обморок точно не упала бы. Можно задать вопрос?

— Вопрос можно. Слушаю.

— У тебя есть кое-какие повадки, которые свойственны только военным.

— Повадки? — переспросила я.

— Да, ну в разговоре иногда есть слова из военного лексикона, и еще, ты хочешь казаться простой, но твои глаза выдают тебя.

— И чем же? — я уже повернулась к нему и посмотрела ему в лицо.

— Взгляд хоть и немного наивный, но цепкий. Женщины не обращают внимания на то, на что обращаешь внимание ты.

— Да что ты говоришь! А ты знаешь, на что женщины обращают внимание?

— Ну вот, смотри, почему ты отказалась от столика, который предложил нам официант?

— Мне он не понравился, что тут такого, могу я покапризничать?

— Можешь, но ты выбрала столик в конце зала, недалеко от служебного входа и к тому же села так, чтобы держать в поле зрения весь зал и вход. Ты, кажется, даже не обратила внимание, во что одеты другие женщины, на орнамент помещения.

— А что тут такого? Другие женщины были одеты почти так же как и я, на стенах висели картины в китайском стиле, и вся обстановка подводила к этому, даже шторы на окнах. А столик я выбрала, потому что не люблю быть в центре внимания, и где тут то, что ты сказал? Да, я тренируюсь. Как уже говорила, я биатлонистка, у меня была травма, перелом, вот теперь восстанавливаю форму. А взгляд цепкий, я же сказала что биатлонистка, а значит снайпер и, конечно же, имею отношение к армии, ведь все биатлонисты стоят на карандаше у спецслужб на случай боевых действий. Так что, Андрюша, не забивай себе голову. А вздумаешь меня проверять, на пушечный выстрел не подпущу к себе. Понял?

Он посмотрел на меня.

— Извини, что-то я не подумал о биатлоне.

— А ты в следующий раз думай, тоже мне опер, — обиженно сказала я и отвернулась, уставившись в темноту.

— Ладно, не обижайся, — он нащупал мою ладонь и легонько сжал ее.

Меня как будто током ударило, по всему телу пробежала дрожь. Я мягко освободила руку.

— Поехали, — сказала я.

По приезду он загнал машину в гараж и закрыл ворота. Тем временем я уже открыла замок в доме и стояла на дорожке, ожидая, когда он принесет ключи. Мороз усилился, и я уже чувствовала, как холод забирается под юбку, но все равно было не так холодно, как мне казалось раньше. Когда-то я думал, что женщинам всегда холодно зимой в юбке и в колготках, и все время удивлялся. Но оказалось, что не все так плохо.

— Ну что, спокойной ночи, — отдавая мне ключи, сказал он.

Я взяла ключи, но ответить не успела. Он вдруг обнял меня и впился в мои губы.

— Ммм, — я попыталась освободиться, но руки были заняты: я держала цветы и сумку с ключами. Мне вскоре удалось отвернуть голову и оттолкнутся от него. — Тихо, тихо. Спокойно, Андрюха. Все, иди домой. Спасибо за вечер, мне понравилось, но ты все испортил.

— Алина, ну подожди, — услышала я его голос, уже вбегая в дом.

Я только прикрыла двери, не закрыв их на засов, и тут же прижалась спиной к стене. Мое тело прошибала мелкая дрожь, волна за волной. Я чувствовала, как напряглись соски, и это еще сильней возбуждало меня. Честно, я ждала, что сейчас откроется дверь, и он войдет и прижмет меня к стене, и у меня уже не будет сил сопротивляться. Я не ждала, я жаждала этого. Но он так и не вошел, и я напрасно простояла минут десять.

"Вот дурак, козел, мужлан. Неужели нельзя понять, что еще один такой натиск, и я не выдержу. Да откуда ему это знать? Вот я дура, коза. Зачем толкалась? Вот что бы сделал бы я? Я бы пошел до конца. Почему он не идет?"

Возбуждение вскоре спало, правда клитор еще оставался набухшим, и мне пришлось в душе прибегнуть к помощи пальцев. Уже лежа в постели, я вдруг поняла, что со мной что-то происходит. Да, я возбудилась, но не так как раньше. Да, я хотела секса, но опять же не так как раньше. Сейчас мне в первую очередь хотелось ласки и поцелуев. Мне хотелось, чтобы меня везде трогали, хотелось быть в пассивной роли, а не так как раньше. Если раньше мне нравилось быть в роли бесправной шлюхи, которую унижают и используют, то сейчас я хотела, чтобы меня любили и ласкали.

Да, со мной происходят какие-то изменения, но я их не замечаю, я даже в зеркало стала смотреть по-другому. Не как мужчина на женщину, а как женщина на себя. Я перестала унывать из-за размеров груди и задницы. Я вдруг поняла, что все это хорошо подходит к моему росту и телосложению. Я перестала обращать внимание на тяжесть груди. Возможно, привыкла. Еще неделю назад я думала, что если уменьшить грудь, то и вес станет меньше, но сейчас я уже не хотела уменьшать грудь. Она стала мне нравиться. Я не хочу больше делать минет, хотя еще неделю назад была готова сделать его всей деревне. Приходилось прилагать немало усилий, чтобы подавить в себе желание.

Ночью мне опять приснился тот же сон, только теперь я хоть и не видела лица мужчины, но была уверена, что это Андрей.

Утро началось как обычно, но вот после завтрака я начала разбирать свои покупки. Тут были даже чулки и пояс. Зачем я их купила, не знаю. Видимо, поддалась воспоминаниям из сна. Разглядывая вещи, я даже не жалела, что потратила большую часть своих финансов на свой имидж, и что вскоре мне будет нужна работа, чтобы на что-то жить. Мне захотелось похвастаться. Достав косметику, я тут же уселась к зеркалу. Сказать, что я все забыла, нельзя, но получилось у меня только со второго раза.

Конечно, я не одела сапоги на шпильке, я бы выглядела глупо и смешно, проваливаясь шпилькой в снегу. Для этого я купила полусапожки на толстом каблуке, десять см. Но когда шла в магазин, поняла, что все равно выгляжу глупо. Тут моя шубка и короткая юбка были неуместны, хотя молодые девчонки носили юбочки. "Ха, а я что, старая, что ли? Почему мне так нельзя? Возраст позволяет", — отмахнулась я от своих мыслей.

Машка с полминуты смотрела на меня, потом воскликнула.

— Алинка, вау, ну ты даешь, я тебя не узнала, ты что сделала с собой?

— Что, плохо?

— Наоборот, классно! Блин, какая же ты красивая. Теперь Андрюха точно с ума сойдет.

— Да он уже сошел. Как будто ты не знаешь что мы вместе ездили, — ехидно сказала я.

— Блин, Алинка, тебе так идет эта шубка, она из чего? — Маша выбежала из-за прилавка и начала рассматривать мех. — Это же норка! Она же башенных денег стоит!

— Да и черт с ними, с деньгами, пойду к тебе в напарницы, продавщицей.

— Ой, не смеши, ты и продавщица. Тут знаешь какая зарплата? Ты за такую даже задницу не поднимешь со стула.

— Машка, что вы все привязались? Почему вы думаете, что меня интересуют большие деньги?

— По тебе видно, что ты привыкла жить на широкую ногу. А сейчас вообще...

— Я привыкла жить по средствам и никогда не гонюсь за большими деньгами, хотя и не отказываюсь.

Мы еще пообсуждали мой вид. Потом она спросила:

— А как Андрюха, ты ему дала? У вас что-нибудь было?

— С чего ты взяла? — удивилась я ее откровенному вопросу.

— Ой, а глазки-то блестят. Че, так и не дала? — докапывалась она.

— Нет, не дала. Обойдется, — передразнила я ее.

— Ну ты даешь. Смотри, подруга, профукаешь такого мужика.