Мысленно попросив у Эриара прощения, я решительно вышла из тени перехода в залитое ярким летним солнцем святилище.
Стрелы защитных заклинаний впились в мое тело, но я, невзирая на боль, продолжала идти к центральному алтарю, на котором в высеченной из прозрачного камня чаше лежал перстень главы рода.
Я никогда не думала, что ответственность придет ко мне так рано, но родители покинули нас с сестрой в один день. Немногие знали, что они любят по ночам ездить вдвоем к лунному озеру.
Точнее, знали об этом лишь трое: мы с Кассире и командир внутренней стражи, который всегда сам выпускал их через потайной проход в крепостной стене.
Сколько раз я затем слышала, что их безрассудство стоило им жизни. Но даже тогда наивно воспринимая окружающий мир, я понимала, что было истинной причиной их смерти.
Предательство.
Только год спустя я узнала, кто переступил черту дозволенного, желая большего, чем было дано от рождения. Поздно узнала. Убийцы, которых разыскал Эриар, указали на меня.
Мне было девятнадцать, когда я заняла место во главе стола Совета кланов. Мне исполнилось двадцать, когда Кассире бросила мне в лицо слова обвинений. Защитить себя я не смогла, а тот, на кого надеялась опереться в борьбе за честь, поверил навету.
Я не винила ни ее, ни его. Кассире была рождена, чтобы побеждать, а он... Она оказалась хитрее, заставив его признать правоту своих доводов.
— Моя лери...
Мы были женаты всего лишь день, но я понимала его без слов. Отвела его руку, протянутую к чаше.
Никаких ритуалов, никаких слов и клятв не будет. Все, что я должна была произнести, произнесла в кажущемся далеким прошлом. Я не нарушила данные тогда клятвы.
Но стоило мне достать перстень, как решимость растаяла, утекла талой водой. Потемневшая от времени оправа, белый камень, на гранях которого играли солнечные зайчики...
Я помнила, как именно Эриар надевал мне перстень на палец, объявляя главой клана.
Я помнила, как он откатился ему под ноги и попал в щель между плитами, когда я сорвала его с пальца.
Я помнила, но должна была забыть. Ради того будущего, о котором не хотела бы жалеть.
Глава 2
Ромио
— Ромио!
Звонкий голос Тистара бился между холмами, куда я предпочитал сбегать от всех. Но раз он появился в этом укромном месте, значит, закончилась моя вольница.
— Ну, что? — хмуро ответил я, выбираясь из небольшой пещеры, вход которой настолько густо зарос кустарником, что и в одном шаге заметить его было невозможно. Книгу из рук не выпустил, оставалась надежда, что судьба будет ко мне благосклонна, и друг и соратник всего лишь заскучал. — Только не говори, что у твоей очередной подружки объявилась близкая родственница, которая ну просто жить не может без страсти ансаира.
О том, что с надеждой пора расставаться, я понял еще до того, как закончил говорить. Во взгляде Тистара пылало предвкушение большой авантюры, а красотки к подобным делам не относились.
— Тебя зовет князь. Его слуга просил поторопиться.
— А какой тебе с этого интерес?
Я покинул крепость несколько дней назад, получив заслуженный отпуск после того, как выполнил очередное поручение отца. О том, кем именно приходится мне Маркирер я догадался сам, оценив его участие в моей судьбе, но ни с кем своим знанием делиться не собирался. Не просто так он предпочитал скрывать от всех наше близкое родство — слишком опасно это было для меня. Не просто так сделал крейзом, с каждым разом доверяя все более сложные задания. У него были на меня свои планы.
Какие — меня нисколько не интересовало. Придет время, сам расскажет. Уж чему-чему, а моему терпению мог позавидовать и хансюр.
Тистару, в отличие от меня, чужие тайны мешали спать спокойно. Хорошо, что при этом он умел не только великолепно скрывать свое любопытство, но и никогда и никому не давал понять, что ему известно более того, что он должен знать по своему положению.
Я составлял единственное исключение. Причина была прозаична — мы были побратимами.
— Думаю, князь на этот раз не отправит тебя одного, — усмехнулся друг, намекая, что уже успел сделать вывод из собранных в замке слухов и собственных домыслов.
Его оговорку я проигнорировал, стоило только раз дать слабину и проявить заинтересованность, больше Тистар от меня не отвяжется. А становиться его благодарным слушателем я не торопился. Говорить он мог долго и самозабвенно.
Бросив прощальный взгляд на свое убежище (пещера уже давно приобрела жилой вид), я привычно активировал заклинание. Теперь ни разумное существо, ни зверь не смогут войти внутрь, даже если им удастся продраться сквозь ветви схарилы.
— Ну, пойдем, что ли. — Усмешку я скрыл, выражение лица друга было обиженным.
— Пойдем, — фыркнул он и... бросил на землю одноразовый амулет перехода.
Не скажу, что этот факт добавил мне спокойствия. Подобные штучки не были редкостью, воплощенные торговали заготовками. Они оставляли нить привязки свободной, а уж зацепить ее мог даже ребенок, достаточно лишь положить в нужное место и соединить два кристалла, замыкая цепочку.
Смущало другое: эти игрушки довольно дорогие, чтобы использовать их для возвращения в крепость, пешего пути до которой пару часов.
Выйдя из портала, мы оказались в холле, который предварял княжеские покои. Воины стражи, готовые защищать своего господина, несколько расслабились, как только рассеялся дымок перехода. Мы с Тистаром были частыми гостями в малом джейсине клана.
Хорошо еще, никто из них не знал, чем именно я занимаюсь для высшего князя клана Отшаров. Вряд ли бы тогда вели себя столь беспечно.
Мы с другом только и успели, что ступить на темный мрамор пола, как одна из створок резной двери приоткрылась, оттуда выглянул старый слуга князя (его имя не было известно никому из приближенных к Маркиреру, у кого я пытался его узнать) и поманил меня пальцем.
Тистар, желая благосклонности переменчивой судьбы, довольно чувствительно хлопнув меня рукой по плечу, направился к окну, рядом с которым стоял ряд кресел. Для посетителей. Я же, не слишком-то и торопясь, пошел к ожидавшему меня старику. Впрочем, мой опыт мне подсказывал, что не столь он и стар, как пытается показать.
— Князь ждет, мог и прибавить шаг, — проворчал тот, пропуская меня в овальный зал.
Реагировать на замечание я не стал, неторопливо прошел мимо единственного посетителя, в котором узнал командира одного из отрядов наемников. С ним я встречался в Вольных землях.
Знаком показав, что заметил его, и, получив в ответ такой же, вошел в кабинет.
Маркирер поднял голову от депеши, которую читал, не приняв глубокого поклона, кивком указал на кресло. Пока я устраивался, пытаясь подсчитать, сколько раз я видел князя в праздном ничегонеделанье, слуга, не поворачиваясь к своему господину спиной, оставил нас одних.
На свой вопрос я ответил сразу — такого на моей памяти не было.
Гадать, зачем он меня вызвал на этот раз, было занятием бессмысленным. Тистар хоть и хорохорился, утверждая, что способен постичь замыслы Маркирера, сильно преувеличивал. Отец был не из тех, чьи поступки так просто предугадать. Уж я-то это знал доподлинно. Не единожды приходилось восторгаться его изощренными планами.
Чтобы занять себя чем-нибудь полезным, я раскрыл книгу, которую прихватил с собой. Фолиант был из древних, достался мне при крайне удачном стечении обстоятельств, так что я предпочел держать его при себе. Я уже проделывал подобное, так что гнева главы клана не опасался.
Перевернув то ли четвертую, то ли пятую страницу, не в первый раз увлекшись описанием тех событий, которые привели к проклятию отколовшихся кланов, я понял, что мне не хватает звуков.
И вновь я не стал спешить. Аккуратно вложив закладку, закрыл книгу, застегнул замок и только после этого поднял взгляд на князя. Тот смотрел на меня и чуть заметно улыбался.
— И как давно ты знаешь? — Он откинулся на спинку кресла, успев ненароком дать мне подсказку. Прикосновение к родовому перстню было машинальным, но он не закончил жест, резко оборвав, словно не желая, чтобы я его увидел.
Размышлял, стоит или нет так уж сразу отвечать на его вопрос, я лишь мгновение. Он был не прочь поиграть, я был готов доставить ему это удовольствие.
— Не понимаю, о чем говорит мой князь, — чуть нахмурившись, произнес я.
— Ты один из немногих в клане, кто интересуется столь далеким прошлым. Да и книга, которую ты держишь в руках, редкость. За такими охотятся. Для этого должны быть веские причины.
— Любопытство, — предложил я ему свое объяснение.
— Возможно, — согласился он со мной. — Но любопытство либо есть, либо его нет. Этот порок редко когда проявляется избирательно.
— Мой князь интересуется моей жизнью? — В отличие от него, я не чувствовал себя столь раскованно. Князь все-таки.
— Это глупый вопрос, Ромио. — Он укоризненно качнул головой. Но я не торопился пугаться собственной участи, помня, что все это только игра. — Разве может твой князь доверять тебе особого рода дела, не зная о тебе самого сокровенного?
— Я могу только обещать своему князю, что впредь подумаю, прежде чем спрашивать. — Мое раскаяние должно было выглядеть достаточно глубоким, чтобы он продолжил наслаждаться нашим общением.
Не знаю, с каких позиций он оценивал меня на этот раз, но для него мое поведение во время этого разговора было важным. Я доверял своему чутью.
— Так когда ты узнал, что я твой отец? — Он поднялся резко, но я успел заметить его движение и встал лишь на миг позже него.
Я не вздрогнул, когда он неожиданно оказался рядом. Он был быстр, как и его вторая ипостась, но я за свои почти сорок лет скитаний тоже многому научился.
— Когда вы позволили мне увидеть себя ночью. — По сравнению с ним я был юнцом. Но будь я человеком, половина жизни была бы уже позади. — Мой князь ведь не просто так приказал поселить меня в тех покоях?
— Эта могло быть случайностью.
Я усмехнулся.
— Высший князь Маркирер случайно отправил своего крейза в комнаты, где скопилась столетняя пыль?
— Их привели в надлежащий вид, — с тем же поразительным, похожим на равнодушие спокойствием, возразил мне он.
Пришлось его разочаровать.
— Слуги князя были недостаточно расторопны. Или посчитали, что я не загляну в углы гардеробной. Там не было только останков шкордов.
— Из всех возможных объяснений ты нашел самое невероятное.
Собственный жизненный опыт подсказывал мне, что свой вывод я сделал благодаря точно исполненному приказу. Высказанные мною предположения казались более немыслимыми, чем наше с ним родство. Но говорить об этом я ему не собирался, хоть и знал, насколько глупой будет моя попытка ввести его в заблуждение.
— Слишком много к тому времени набралось случайностей, которые прекрасно подходили под сделанный мною вывод. Эта всего лишь оказалась последней, которая и утвердила меня в возникших подозрениях.
— Кто-нибудь еще знает?
Мой взгляд был задумчивым, а улыбка — наивной.
— О чем, мой господин?
Он отступил первым. Медленно, демонстрируя свою звериную грацию, обошел стол, но в кресло не сел, остался стоять, посматривая на меня ну уж очень многозначительно.
Хорошо еще, молчание надолго не затянулось. А то не знаю, о чем бы уже и думал.
— Ты должен привести мне дочь лери Талины. Живой и невредимой.
О возвращении главы клана охраняющих, я не просто слышал, видел, как она вместе с князем Эриаром стояла на холме, осматривая бывшую когда-то неприступной крепость Самар"Ин. Про детей тоже знал.
— Пока ее не объявили наследницей...
— Она бесправная чужеродка. И я не хочу, чтобы она видела в тебе врага.
— Мой князь хочет стать ее защитником?
Я опустил голову, словно увлекшись замысловатым рисунком мрамора под ногами. Это не могло его обмануть, но мне давало мгновение передышки. Его план был безумным.
Как только девушка исчезнет, за ней начнется охота. Поднимутся лучшие следопыты всех кланов, города и деревушки наводнят смотрящие и шепчущие. Не будет ни одного дерева в лесу, ни одной тропинки в горах, рядом с которыми не найдется воина, жаждущего первым отыскать такую добычу.
А как только узнают, кто стал ее заступником, кто сохранил ее жизнь и честь, все проклятые отвернутся от Маркирера, назвав его изгоем и предателем. Но все, чего добьются — дадут ему свободу, возможность действовать без оглядки.
Я не сомневался, что мои мысли не стали для него секретом. Пусть он внешне никак и не отреагировал на мою попытку скрыть от него свой взгляд.
Уже не раз я поражался, с каким отстраненным спокойствием, с каким мужеством он принимает каждый свой день проклятой древними жизни. С какой настойчивостью выплетает сеть своих интриг, о которых невозможно догадаться, если не быть к нему настолько близко, насколько находился я.
Сам же я был другим, хоть и гордился сначала своим князем, а потом уже и отцом.
На ансаира я мало был похож. Не слишком-то и высокий, довольно худощавый, смешливый. Я внушал доверие, не вызывал опасений, казался простоватым. Этим и пользовался. В моих делах такое отношение было только подспорьем.
Благодаря той самой книге, которую сейчас продолжал держать в руках, я понял, что все это и были признаки отпрыска княжеского рода. Просто об этом мало кто знал, да и детей высшие князья предпочитали не заводить. Или не признавали, чтобы древний ритуал родства не открыл будущего наследника силам предков, одарив не только всеми способностями, присущими роду, но и проклятием.
— Ее невинность должна быть неприкосновенна. И предупреди Тистара, чтобы даже не смел смотреть в ее сторону. — Я кивнул, представляя, что скажет на это мой друг, но Маркиреру этого показалось мало, и он счел нужным повторить: — Лери Талина должна быть благодарна мне не только за спасение дочери. Девушке надлежит принять перстень наследницы и войти в спальню мужа чистой и непорочной.
— Еще бы узнать, для кого я должен стараться? — задумчиво прошептал я, не столько рассчитывая на ответ, сколько пытаясь отгадать по его реакции.
Ошибся и с первым и... со вторым. На его лице не дрогнул ни единый мускул, но имя я услышал.
Было приятно узнать, что хотя бы в чем-то я оказался прав. План отца был поистине коварным.
Талина
Мне повезло. Правда, поняла я это не сразу.
Первое, что увидела, когда мы вернулись во дворец — сидящих на полу в большом зале Сашку и Дашку. Похоже, оба переступили предел, за которым осталась способность спокойно воспринимать происходящее с ними.
Мартиша кружила над детьми, как наседка, но она для них тоже была из чужого мира, который отказывалось принимать их сознание. Да и застывшие вокруг воины, на лицах которых не отражалось никаких эмоций, мало способствовали спокойствию.
Пришлось забыть о планах, которые мы успели коротко обсудить с Эриаром, и заняться этой парочкой. Крепость столько времени просуществовала без меня, переживет и еще один день. Дети важнее.
Подцепив Дашку под локоток (Сашка поднялся сам, демонстрируя, что из них двоих, будущий мужчина именно он), я повела детей наверх, к жилым покоям. Мартиша суетливо бежала впереди, тихонько о чем-то причитая. Мысль о том, что нужно как можно скорее провести для нее обряд новолетия мелькнула, но тут же пропала. Если сын еще как-то держался, то Дашку откровенно трясло.
