Боевые звезды Великорасы

— И что делать?

— Нам — выполнять приказ! Прикрывать конвой! Об этом пусть капитаны думают!

— Здесь Комачо Сантуш! — влез на наш закрытый канал кто-то ещё. — Рады встрече, амигос! Мы хоть и герои хоть куда, но ещё одну атаку даже с фрегатом в тылу не отбили бы!

Ярко-раскрашенный флуггер пристроился рядом с нами.

— Здесь Беркут, — невозмутимо ответил Булгарин. — Какова обстановка?

— Обстановка не из лучших, амиго! Черти выскакивают из Х-матрицы, дают залп и исчезают, а ракеты все сплошняком ядерные, этой рухляди хватит и близкого взрыва!

— Черти? — спросил вслух я.

— Рейдеры, наверно, — ответил Андрей.

— Рейдеры-шмейдеры, а выглядят, как чистые дьяволы, разве что с крыльями! Вот и зовём их так.

— Пришёл приказ, — снова заговорил Булгарин. — Возвращаемся на корабль. Три-Эс будет сопровождать тех, кто способен уйти в прыжок самостоятельно. За остальным будут высланы буксиры.

— Зачем их сопровождать? До Земли один прыжок! — не понял я.

— Да ты подумай, что из этого антиквариата на такое расстояние прыгнет. — заговорил Андрей. — Это ж рухлядь, тут если на сотню парсек в прыжок половина уйдёт, уже хорошо.

— Ты верно сказал, амиго! Но что будет с теми, кто останется? Мы с фрегатом ещё одну атаку не сдержим, а вы уже убегаете!

— Фрегат тоже уходит, — передал Булгарин. — Браконьерам, хозяинам «Сумеречного призрака», мы приказывать не будем, а фрегат уходит с нами.

— То есть вы их бросаете!

— Не вы, а мы, товарищ пилот концерна. Вам вашим командованием уже приказано стыковаться к фрегату и уходить в переход с ним.

— А вот деву Марию с младенцем вам во всю морду! Я остаюсь!

— Ваше право. Ведомые, возвращаемся на корабль.

Мой «Сокол» ещё скользил по палубе Трёх-Эс, а я уже бросил управление и смотрел назад.

Позади исчезали во вспышках корабли каравана, орали в эфире остающиеся, а за ними, довольно далеко и вместе с тем чертовски близко, сияла боевая звезда сайлонов. От неё уже тянулись отрисованные парсером трассы ракет, а им навстречу рвались оставшиеся у каравана ракеты и флуггеры. И раскрашенный в красный, с красной акульей пастью прекрасной, аппарат Комачо Сантуша.

За мной закрылась дверь ангара.

— Приготовиться к Х-переходу!

Прыжок скручивает меня в пространство фрактальной размерности, а когда отпускает, по рации звучит:

— Х-переход совершен. Мы в радиусе прямой связи с кораблями каравана.

Миссия продолжалась.

Через 33 минуты, когда Три-Эс уже почти подполз к стягивающемуся воедино каравану, обеспокоенно заорали с мостика:

— Три боевые звезды на расстоянии в триста километров. Каравану приготовиться к прыжку!

— Приготовиться к Х-переходу! — звучит надоедливый голос по внутренней связи.

Прыжок.

Ещё 33 минуты отчаянного поиска вокруг потерявшихся кораблей. И снова:

— Три боевые звезды!...

И снова прыжок.

Нас уже не поднимали — но и от флуггеров не отпускали. Конвой просто бежал. Мы теряли по пути отставших, промахнувшихся при Х-переходе, тех, у кого невовремя закончился люксоген...

На восьмом прыжке, через четыре часа после прыжка от Цандера, нас всё же подняли. Но лучше бы я ещё посидел.

— Корабль «Санта-Фернандо» захвачен сайлонами. Его необходимо уничтожить.

И весь приказ. И две противокорабельных «Мурены» в перегруз под крылья моего «Сокола».

Наша шестёрка расстреляла пассажирский лайнер издалека. Поэтому — не знаю, был ли там кто живой или только сайлоны.

Впрочем, через два прыжка, когда командование удостоверилось, что противник отстал, я был склонен считать, что на «Санта-Фернандо» были сайлоны. На уцелевших кораблях каравана вспыхнула эпидемия диверсий. Где-то даже дошло до разгерметизации, на других проблемы были поменьше, но всё-таки были

Впрочем, это было не нашей проблемой.

До тех пор, пока один из пилотов пополнения, собранный почти как мы, с бору по сосенке, поднявшийся на патрулирование с отрядом, не разрядил свои блоки ракет по мостику авианосца. А потом — сам не врезался туда.

После этого волна паники, паранойи и сверхбдительности ударила и по нам. Вплоть до взаимных обвинений «А ты-то не приспешник сайлонов, а?!»

Не знаю, чем бы это закончилось, но караван, уменьшившийся вполовину, наконец-то достиг Солнечной системы.

Я, проводив взглядом уходящие к Земле грузовики, повернулся к соседу по столу:

— Андрюх.

— Чо?

— Ты не слышал, к Цандеру буксиры успели?

— Ты что... Их даже не отправляли. И так понятно, что все погибнут, а буксиры можно использовать куда лучше, чем потерять под ракетами сайлонов. — и он снова уткнулся в стакан с растворимым кофе.

Я недоверчиво посмотрел на него. Он пожал плечами в ответ — мол, понимай как знаешь, и вообще, верь или не верь, твои проблемы.

Я промолчал в ответ. Не могли же они...

Или — могли?

* * *

Следующая цель — Лючия в системе Сфорца. Одна из самых богатых внешних планет, с одним из сильнейших флотов Великорасы — половина всего флота Евродиректории базируется на Лючии. Планету так же защищали излучатели «Нигредо», пять орбитальных крепостей и планетарные силы.

Потери, о которых они сообщали, почему-то выражались не в людях и не в вымпелах. В триллионах терро. Европейцы — всё посчитали в терро.

Ну, по крайней мере, так нам сказали на инструктаже.

— Наш авианосец и три фрегата ПКО будут сопровождать корабль ККО, который будет вести поиск передовой базы сайлонов в системе Сфорца, после её обнаружения мы совместно с флотом ЕД проведем атаку и тем самым обезопасим планету Лючия.

Коротко и ясно. По эскадрильям приказы доводили комэски. Свежевосстановленной истребительной И-01, куда вошёл ваш покорный слуга, командовал каплей Булгарин. Нашей задачей на ближайшие шесть часов было патрулирование вокруг небольшой, в шесть вымпелов, эскадры — пять боевых и один корабль снабжения.

Патрулирование проходило донельзя скучно. Мы отцеплялись от авианосца, висели в чистом вакууме чёрт знает где в системе Сфорцы, сохраняя строй, пока корабль контроля космической обстановки ощупывал своими датчиками, сенсорами и телескопами небесную сферу, после чего возвращались на палубу, а эскадра прыгала к следующей расчётной точке.

И мы допрыгались. В очередной раз вылетев из Х-матрицы, мы обнаружили буквально в десятке километров ошарашенного нашим появлением рейдера.

Разошлись ни с чем — рейдер запустил штук пять ракет и ушёл в Х-матрицу, мы их сбили, поскрипели зубами и вернулись к авианосцу.

Правда, на кораблях царило некоторое ликование:

— Значит, сайлоны рядом. Ищём, ищём шустрее!

Через минут пять поиски осложнились — из Х-матрицы вышло полсотни рейдеров и все как один нацелились на корабль ККО.

Пара сотен ракет, нацеленных на один незащищенный корабль — это уже слишком много, а рейдеры прибыли плотной группой и запустили их одним залпом...

— Бьём по рейдерам, потом переключаемся на ракеты! — пришёл приказ комэска. После этого связь напрочь забили помехи. Ну, хоть не полный зависон.

Выпустив все четыре Овода по паре острокрылых чертей, попавших в захват, я переключился на лазеры и противоракеты — ракетный шквал уже приближался к нам.

Вспышка, вспышка, вспышка, вспышка...

Ракетный шквал пронёсся мимо, к кораблям. Мы развернули носы следом.

Вспышка, вспышка...

— Принимаю огонь на себя! — проломил помехи мощный сигнал с фрегата «Дерзкий».

Фрегат "Дерзкий"

Сам фрегат ПКО выдвигался вперёд, закрывая собой почти беззащитный, хоть и хорошо бронированный, корабль ККО. С его борта непрерывно стартовали противоракеты, били лазеры и даже твердотельные зенитки... Но этого всего было мало, мало, чертовски мало!

Фрегат исчез во вспышке ядерного взрыва. Ещё одна вспышка. И ещё одна.

К кораблю ККО ни одна ракета не дошла. С фрегата спасать было некого.

В следующий момент в борт моего флуггера что-то ударило, и меня закрутило с дикой перегрузкой.

— Ошибка установки обновления, — милым голосом сообщил парсер. — Перезагрузите парсер для установки обновления. При последующих ошибках обратитесь к производителю.

Какое к чёрту обновление?! Я попытался ручкой парировать вращение, но на все её шевеления было либо «Ошибка», либо я, наоборот, ускорял вращения. Кое-как повернув голову, я понял проблему — правого крыла у «Сокола» больше не было. Передней части левого тоже. Останавливать вращение было нечем — все нужные маневровые двигатели были на этих частях.

Только минут через десять, когда затихли помехи, а меня отчаянно мутило, на связи объявился комэск:

— Сокол-1, ответь! Сашка, ты где?!

— Здесь С-сокол-1. Потерял крыло и маневровые, вращаюсь, местоположение показать не м-могу...

— Держись, Сашка, сейчас мы тебя вытащим!

Через пару минут рядом проплыл поисковый бот «Фаланга».

"Фаланга"

— Вижу «Ф-фалангу» хорошо...

— О, а мы тебя не очень. Ну-ка подскажи, где ты тут? — донесся голос механика Симкина.

— Э...

Но всё-таки меня поймали, остановили кружение — я чуть не упустил остатки еды — и потащили к авианосцу.

Когда я более-менее пришёл в себя, то несколько обалдел снова — кроме меня, в захватах «Фаланги» находился кусок клонского рейдера! Одно крыло куда-то делось, как и скалящаяся морда кокпита, но остатки вполне индифферентно висели на суставчатом щупальце, паря через дырки в корпусе чем-то светящимся.

Мне на корабле обрадовались. Булгарин, Румянцев и Белоконь, вылезший непонятно откуда, подходили и со всех сил обнимали.

— Жив-вой, чертяка! — ещё эту фразу я запомнил, но кто произнес, уже запомнить не смог.

И слов на ответ не находилось. До сих пор мутило, и я подозревал, что стоит открыть рот, и свой внутренний мир внутри я не удержу.

Наконец торжественная встреча завершилась и меня утащили в корабельный госпиталь.

Последнее, что я видел в ангаре, были обступившие чужой аппарат техники и механики в скафандрах высшей защиты.

В госпитале меня откормили таблетками, среди которых я узнал разве что сенокс, от перегрузок, то есть, для перегрузок, запихнули «на минутку» под сканер и выгнали со словами «Нефиг тут симулировать».

Минутка под сканером, судя по наручным часам, была ближе к получасу, но тоже неплохо.

Через несколько часов делегация пилотов явилась в ангар. Все мы просто жаждали ознакомиться с боевой техникой противника, которую уже били, но толко ещё не знали.

— Ну что, разобрались? — самым нетерпеливым оказался Румянцев.

Механик Симкин, вытирающий тряпкой руки, обернулся и кивнул:

— Да, разобрались.

— Так что из него текло, то, светящееся? — а это уже я.

— Люксоген наш родимый. Радиоактивный, флюоресцирующий... Куда побежали? Мы все собрали и дезактивировали, иначе б я тут не стоял.

Он похлопал по чернёной металлокерамике корпуса рейдера.

Рейдер сайлонов

— Клоны люксогеном буквально разбрасываются — в Х-движке он, в генераторе тоже он, даже в реактивных двигателях тоже он! Правда, в виде шлака. У них из-за этого двигатели, хоть и донельзя примитивные, жидкотопливные на вытеснительной подаче, но по импульсу уступают нашим флуггерным ТЯРД не так уж сильно. Правда, фонят страшно, но им это не страшно... Куда побледнели и побежали, сказал же, что мы всё дезактивировали! И мало того, — Симкин победно оглядел нас. — у них даже в ракетах люксоген!

— Богато живут клоны... — протянул кто-то из новичков.

— А сам аппарат — штамповка голимая. Но самое интересное... — тут он что-то начал рассказывать, но появившийся за спиной Булгарин поманил нас к себе.

— Информирую: через час намечена атака на базу сайлонов. Еврофлот выставляет один линкор, остальное обеспечивает наша эскадра... Так что готовьтесь. Да, Пушкин! Новый флуггер тебя уже на ангарной палубе ждёт не дождётся. Беги принимай.

«Новым» флуггер — такой же РОК-12 — был весьма условно. Судя по виду, его собрали из остатков двух таких же флуггеров. А это значит, что внутри этих флуггеров... К чёрту. Не хочу это знать.

Я едва закончил расписываться в документах, как пришёл приказ: «Флуггеры на катапульты!»

— Всего двенадцать рейдеров и ни одной звезды. Не к добру, — пробормотал комэск-два, Фрол Кожемякин.

В очертаниях базы снабжения сайлонов отчётливо прослеживалось её родство со их боевыми звёздами. Отдаленное.

База сайлонов

И правда, что-то их мало. Неужели мы поймали их без штанов?

— Фиксирую новые контакты, — заговорил парсер. Но я и сам уже видел вспышки выходящих из Х-матрицы рейдеров.

Десяток. Два. Три...

— Мать моя, да их вчетверо больше! — не выдержал кто-то ещё из наших. — Надо валить отсюда!

— Я тебе свалю! — заорал РП. — Я тебе так свалю, до конца жизни в карцере сидеть будешь!

— Плевать, зато живой останусь! — и «Сокол», идущий на левом фланге, стал разворачиваться назад.

Вспышка лазеров ПКО с фрегата. Остатки флуггера разлетаются пылью.

— Ещё трусы есть? Все — в атаку!

И мы пошли в атаку. Все флуггеры «Трёх-Эс», два звена «Хагенов», что притащил «Пегас», линкор Еврофлота, и снаряды этого линкора.

— Огонь по готовности, — как-то беззаботно скомандовал Булгарин. И правда, чего ждать? Вздрогнули!

Полный бортовой залп, восемь «Оводов». Захватить локатором ближайшего рейдера. Дождаться готовности лазеров. Выстрелить. Захватить следующего. Дождаться. Выстрелить.

Кажется, по радио что-то кричали мои соратники, не успевшие стать товарищами. Кто-то горел, кто-то шёл на таран... Я просто летел и стрелял, система наведения для бортовых пушек, а не пилот. Даже не заметил, как содрогнулась от попадания снарядов линкора сайлонская база. Не заметил, куда и когда исчезли большинство рейдеров. Просто в какой-то момент противника не оказалось рядом — да и вообще нигде вокруг не оказалось. Я пожал плечами, развернул флуггер на маркер «Трёх святителей» и отдал автопилоту команду номер два — «к цели».

В ангаре наши три флуггера оказались рядом. Мой, Румянцева и Булгарина. Булгарин сел первым, и когда я стал выбираться из машины, уже, послав к чёрту все бортовые правила, торопливо затягивался сигаретой. Докурил, бросил, и прикурил новую, уже медленнее, с паузами.

Румянцев подошёл к нам, без спроса вытащил у комэска сигарету и тоже закурил.

Я просто стоял рядом и молчал, ощущая себя пустой стеклянной вазой, которую не то что ронять, трогать не стоит. Такое звенящее состояние...

Нас никто и не трогал. Булгарину хватило одного взгляда на меня, Румянцев смотрел куда-то внутрь, а механики обтекали нас по дальней стенке.

Комэск докурил, бросил очередной окурок на пол и со всей силы бронескафандра «Гранит» врезал в переборку. Звон от удара прошёлся по ангару и затух.

— Такие потери, чёрт...