"Слава.Возрождение"

Произошла ротация, выгодная всем — и харчевне, посетительницам — кроме тех, что остались лежать возле крыльца с разбитыми в кровь физиономиями. Впрочем — они тоже были не в претензии — будет чего вспомнить в сонной скуке городка долгими застойными месяцами, когда до следующей ярмарки месяцы, а то и годы.

Появилась подавальщица, с подозрением осмотрев Леру и сказала:

— И как это вы уцелели! Такое месилово было! Пятнадцать воительниц лежат, как брёвна! Давно такого результата драчки не было! (Слава наклонился к уху Леры и прошептал — Девять — твои! Я считал!) Вот ваш заказ — с тебя золотой! — подавальщица передала Лере увесистую сумку, и Лера сразу перекинул её в руки Славе:

— На, держи!

Потом достала из под юбки кошелёк — Слава хмыкнул — ему этот процесс чем-то напоминал стриптиз, расплатилась, и взглянув на Славу сказала:

— Давай мне сумку, а ты хватай Хагру!

— Нет уж! — радостно засмеялся Слава. — Твоя подружка, ты и хватай! Не прикидывайся нежной и хрупкой — видал я, как ты баб этих метала — что твой роторный экскаватор! Я существо нежное, хрупкое — одно слово — мужчина! Тем более, что я относительно чист, а ты покрыта соусом так же равномерно, как и твоя любовница. Вот и тащи её. А я уж буду по-мужски семенить рядом. Ты меня должна холить и лелеять, а не надрывать тяжким грузом!

— Славка! Ну, зараза! Ну, негодяй! Ладно, сама отнесу! — Лера наклонилась к бесчувственной Хагре, и взявши её за талию, легко оторвала от пола. Потом перехватилась поудобнее, вздёрнула вверх и взгромоздила себе на плечо. Руки девушки болтались, голова моталась, как у тряпичной куклы, а пыльный зад вызывающе смотрел на окружающих, как большой смуглый глаз.

Слава поморщился, и целомудренно одёрнул ей юбку. Так-то он был не против женских задов, даже очень не против, но только не тогда, когда они были в пыльных разводьях, а между ягодицами висит прилипший кусочек то ли морковки, то ли какого-то фрукта, схожего с ней по цвету.

Лера с грузом на плече легко зашагала по лестнице, а Слава за ней, всей спиной ощущая жадные взгляды воительниц, мечтающих о комиссарском теле.

— Ну помоги, что ли! Подержи её, я сейчас меч хоть сниму, а то заржавеет!

— Ты видишь, я шорты снимаю — ну чего я в шортах под душ полезу? Впрочем — давай — всё равно забрызганы. Глянь, как мёртвая! Это же надо ТАК напороться! И это всё, наверное, от тонкой, мятущейся души, да?

— Тебе никогда не понять женскую душу, потому что вы, мужики, все бесчувственные мужланы! — парировала Лера, стаскивая с себя портупею, юбку и оставшись в чём мать родила. — Придерживай, я сейчас её скрести буду! Мыло подай! Ага, вот так поверни её... попочка, бедная... кто на тебе синяков наставил? Вот так, так... Вот и помоем нашу Машу... помоем... только не блевать! Аааа! Зараза! Тьфу, твою мать... мать... Дай мне ковшик! Вот чёртова девка! Всё, иди отсюда, нечего ржать! Я сама справлюсь, толку от тебя!

— Сейчас вымоюсь — и уйду. Я в вас вляпался, мне нужно отмыть своё нежное тело!

— У тебя-то нежное, медведь? Мойся, да проваливай... нечего смотреть на девушек в... в общем шагай отсюда!

Слава, похохатывая отправился наверх и плюхнулся на кровать. В комнате было прохладно, простыни чистые — Лера перед уходом сменила. Простыней было много, и она их не стирала, отдавая в прачечную неподалёку. Стоило это несколько медяков, так что смысла утруждать себя не было. Слава закинул руку за голову и застыл, глядя на стоящий вверху, на шкафу, генератор энергии. От него исходила волна холода, перебиваемая горячим воздухом из открытого окна. Слава задумался — кто запустил этот генератор? Как он оказался в этом доме? На самом деле, этот генератор был практически вечным — он каким-то образом замыкался на подпространство, используя какие-то там эффекты, как катализатор процесса используя кусочек антиматерии, висящий в силовом поле прочнейшей металлической колбы. Фактически эта была довольно мощная ядерная бомба — если бы антиматерия коснулась оболочки, произошёл бы ядерный взрыв, который мог бы унести этот город в преисподнюю. Слава богу, что у местных не было инструментов, позволявших сломать эту штуку — иначе они точно попытались бы её вскрыть. А может и пытались, только ничего не вышло. Все эти штукенции имели защиту от дурака, так как всему миру было известно извечное желание человека узнать — что же там, в канистре, или бензобаке, находится и посветить зажигалкой. Слава видел в инете ролик снятый камерой на заправочной станции, где некий дебил решил посмотреть — сколько бензина осталось в баке машины — посветив зажигалкой. Таких дебилов во всех мирах было невероятное количество, так что защита от дурака была всегда актуальна. Подключиться к генератору было довольно просто — выходы, защёлки — бросил провода, и вот тебе ток. Запускался он одной кнопкой, ею же и выключался — после манипуляции с кнопкой — тоже защита от дурака: два нажатия, перерыв две секунды — три нажатия. Не зная — не выключишь. Потому, видать, он так и работал — выключить не сумели. Получить энергию от него было просто, вот только для чего она? Проводов не было, да и что питать? Можно было бы попробовать подсоединить его к Базе на Шаргионе — но, увы, позитронный мозг базы был то ли уничтожен, то ли заключён в груду его умершей плоти вперемешку с кусками звездолётов — та часть, где находился мозг, сильно пострадала после взрыва накопителей. Слава даже не смог добраться до того места, где мозг был установлен. А попытки добраться до него псионически ничего не дали — мозг не был виден в псионическом пространстве, будучи полностью отрезан от энергии. Хуже всего, что если бы даже Слава до него и добрался, вся информация на нём могла была быть стёрта при мегавыбросе энергии. Кстати сказать — накопители Шаргиона — те, что остались целы, должны быть полны энергии! Ну и полны, и что? Что это даёт? Его мозг заблокировался, уходя от восприятия повреждений, как впадает в кому человеческое тело после непереносимых травм. Как вывести его из комы? Как его вернуть к жизни? Это вопрос. Нет — это вопрос вопросов! Когда они отправятся на север, нужно будет заехать к кораблю, проведать Шаргиона, проведать Рой — они должны уже были укрепиться как следует. Может взять часть керкаров с собой? Для охраны, так сказать? Нет. Пусть кормят Мать Роя, пусть обустраивают пещеры. Наверное Мать уже обрела псионические способности — надо будет настроиться с ней на одну волну — для этого нужно быть близко к ней. Мозг. Позитронный мозг. Вот задача! Без него Базу не возродить... кстати сказать — а может в чужом корабле жив позитронный мозг? Почему бы и нет? Они практически вечны. Если только по ним не долбать энергией из накопителя...

— Ох, умучилась я! — Лера бессильно брякнулась рядом с Славой, витающим в своих умозаключениях. — Давай мы того... по быстренькому... ты пристраивайся пока... хмммм... хрррр...

Слав покосился на похрапывающую жену, ехидно улыбнулся, покачав головой, и вздохнув, пошёл из комнаты — ему хотелось есть, а на кухне стоял неразобранный здоровенный пакет с едой их харчевни. С полчаса он наслаждался вполне добротной и вкусной едой, потом отяжелевший и осоловевший посидел на стуле минут десять попивая пиво. После того, как закончилась вторая кружка, он решил, что ему хватит, и побрёл под бок к сопящей Лере. Вечер ещё только наступал, но делать было совершенно нечего — кроме как валяться и думать, думать, думаааать... Слава уснул. До утра.

Рассвет встретил Славу и Леру грохотом. Они автоматически, не продрав глаза, вскочили с постели, готовые к самому худшему — Лера сверкала глазами и шипела, выпустив когти, согнувшись, как пантера, перед прыжком, у Славы сна не было ни в одном глазу, тем более, что он выспался — это же надо — продрыхнуть с вечера, почти с дня и до самого утра!

Он легкими, шелестящими шагами пошёл вперёд, сопровождаемый настороженной и зыркающей по сторонам Лерой. Они спустились по лестнице и пошли на звук. А звук шёл из душевой.

Заглянув в помещение, они увидели ворочающуюся на полу Хагру, покрытую синяками, трясущуюся, как осиновый лист и пытающуюся собрать медные тазики, которые до того грохнула с высокого стеллажа.

— Эттто... яяяя... простите, что разбудила. Ххххотела помытьсяааа... я вчера сильно нажралась, да? Ой, как мне плохо... Слава, не смотри на меня, мне стыдно... ой, как хреново!

Хагра была посиневшая, и не только от синяков — видимо кто-то её хорошенько напиннал — но и от холода. Её бил озноб, и когда она попыталась налить воды, облилась с ног до головы и ей стало совсем холодно.

Лера посмотрела на тазик — там лежал килт девушки — видать она проснулась, обнаружила его лежащим у порога и решила постирать, стыдясь идти домой в такой грязной тряпке. Закончилось это тем, чем закончилось.

Слава пожал плечами и пошёл в кухню — разжечь огонь в печке и поставить кипятиться чайник. Тут использовали в виде кухонного топлива маленькие чурочки очень тяжёлого плотного дерева, горящего долго и жарким пламенем. Жарковато, с печкой-то, но куда деваться? Само собой — газа и электричества не было — как готовить пищу? Медный чайник пристроился на плите, содержимое сумки на столе (понюхал — вроде за ночь не испортилось — слава Святому Генератору! На весь дом прохладу напустил). Уселся, и меланхолично начал нарезать копчёную грудинку с пряностями, следя краем уха за бормотанием Леры и Хагры.

Через несколько минут их голоса стихли, и Лера появилась в дверях, напоминая собой статую Венеры Милосской — только с руками. И они были упёрты в бока.

— Не жалко?

— Чего не жалко? — не понял Слава, засовывая горбушку лепёшки с куском грудинки в рот

— Хагру — не жалко? — продолжила Лера агрессивно.

— Фффуххх... я уж думал — грудинку пожалела! Так сразу-то и не понял...

— Не придуривайся — знаешь, о чём я! Тебе что, трудно? Каких-то там тёлок лечил, а тут...

— А тут — твою любовницу, скрашивавшую тебе долгие, тоскливые зимние вечера, пока меня не было? — закончил, усмехнувшись, Слава

— А хотя бы и так! Трудно, что ли? Ты ещё вчера мог это сделать, но не захотел! Почему? Из-за того, что приревновал меня к ней? Но она же не мужик! Я тебе с мужчинами не изменяла! Кстати — в отличие от тебя... сколько баб перетрахал, изменщик?!

— Ладно, ладно! Я понял свою ошибку! Сейчас полечим! И ваши розовые игрища ни при чём — ей надо было попробовать, что такое похмелье, иначе где воспитательный момент? Где воспоминания о том, что это так плохо потому, что вчера было так хорошо?

— Хватит морализаторствовать, как проповедник! Сам по десятку баб в день трахал, а тут бедная девочка перебрала лишнего, так столько нытья, будто не Слава-производитель, а какой-то хренов миссионер! Иди, лечи!

— Как ты меня назвала? — обиделся Слава — никуда не пойду! Пусть трясётся до завтра! Не будешь обзываться! Я мир спасал, а не развлекался!

— Ну ладно, ладно — спасал, спасал... десять раз в день. Полечи девчонку, ну чего ты! Ну Славочка, ну ты же добрый, хороший, ну ради меня! Ну, прости, если сболтнула лишнего, ну я же женщина в конце концов, ты должен меня прощать — я же тебя простила, и прощаю всё время! Ну Слааав... Щас плакать буду... — у Леры из глаз покатились слёзы, скатываясь по крутой груди и падая на пол. — Ну что тебе, трудно, да? Надо было меня до слёз довести?

— Это... перестань, что ли! — Слава встал со стула и настроение у него испортилось. — Ну сейчас полечу, ну чего ты плачешь! Иди вон, за чайником последи! Сейчас вылечу твою чёртову полизунью! Всё настроение испортила.

Слава ретировался с глаз жены, а та проследила за его спиной хитрым взглядом и облегчённо вздохнула — теперь всё будет нормально! Славка всегда слово держит — сказал полечит, значит полечит! Оружие 'Слёзы-1' разит безотказно. А если не разит — есть запасной вариант — 'Слёзы-2' 'Слёзы-3', следом — тяжёлое вооружение — 'Голова болит'. И последний аргумент 'Мне жить не хочется!' — но это уже последнее средство, опасное. Может, мужчине того и надо?

Лечение заняло минут десять, и через пятнадцать минут стесняющаяся, непохожая на себя — всегда боевую и несгибаемую — Хагра появилась на пороге кухни и тихо сказала:

— Можно я с вами посижу?

— Ты чего? — недоумённо спросила Лера и вскочила с места, обняв девушку. — Чего думала, что ты нам не нужна? Даже и не думай! Ты со мной, ну, успокойся, не плачь! А то я сейчас тоже заплачу! Уууу.....

Девушки плакали назврыд, и как показалось Славе — просто упивались своим плачем, как упивается знаток хорошим вином многолетней выдержки. Он потерпел минуты три, и рявкнул:

— Хватит, что ли? Вы что, как по покойнику воете? Совсем охренели! Садитесь завтракать, наконец! А то я сейчас сбегу от вас — терпеть не могу женских слёз!

Девушки пошли умываться, оттуда послышались звуки поцелуев и воркование, отчего Славу совсем перекосило. Он слегка подумал — пошёл и надел чистые шорты — забыл, что бродит по дому голышом. Ни к чему вводить Хагру в искушение видом своих гениталий.

Девушки появились уже румяные, довольные, держась за руки и счастливо смеясь, как ненормальные. Не обращая внимания на Славу, уселись за стол и начали ухаживать друг за другом, соревнуясь в любезности.

— Эй, вы тут не забыли, что не одни? Может начнёте прямо на столе ласкаться? — раздражённо спросил Слава, откусывая от здоровенного бутерброда, который соорудил себе сам — может лучше за мужем поухаживаешь, чем беспутную подружку обихаживать?!

— Ой, прости, Слава — Хагра виновато улыбнулась — мы и правда забыли про тебя! Лер — у нас мужчина, а мы забыли о нём — нельзя! Мужчину надо холить! Давай-ка поухаживаем за нашим мужчиной!

Слава довольно улыбался, пока вдруг не вспомнил, что сказала Хагра — 'нашим' мужчиной — то ли оговорка, то ли злостные бабы договорились между собой... в любом случае пока что было лень об этом думать и он погрузился в негу. Вокруг него бегали две красивые голенькие девушки, ему подливали чаю и строили бутеры высотой с небоскрёб — что ещё нужно от жизни?

— Ну что, какие планы на сегодня? — спросил Слава, поглядывая на улыбающихся девушек. — Когда все соберутся — эти, с севера которые?

— Да уже, наверное, и собрались! — невозмутимо ответила Хагра. — Сегодня открытие Ярмарки — Глава речь скажет, типа благословит всех на торговлю. Сегодня объявят соревнования — борьба, рукопашный бой, фехтование, бег, скачки на лошадях — все будут ставки делать. Лерчик, ты мне обещала...

— Чего ты ей обещала? — подозрительно спросил Слава. — Небось, непотребство какое-нибудь?

— Жульство великое — усмехнулась Лера — она хочет заявить меня на соревнования по фехтованию, борьбе и рукопашке. Поставить на меня мои же бабки, и сорвать куш. Все чемпионы давно известны, и будут ставить против меня. Так что куш должен быть приличным. Если только нас не прибьют. Вот я и пообещала ей поучаствовать в соревнованиях. Я слово дала, Слав...

— Лер, тебе деньги, что ли, нужны? Вроде не нищенствуем... светиться нам зачем? Тем более, что нам нужно только лишь дождаться северных кланов и посмотреть, что они привезли. А потом попробовать узнать — откуда взялись эти товары. И тут же уезжать. Всё! Какие соревнования, какие фехтования! Лер, ты чего?