Салли Шеппард, демонолог и другие

К сожалению. Точно так же было пусто в отсутствующих карманах. И Салли очень сильно сомневалась, что продавец захочет отдать ей одну сосиску за фарфоровую статуэтку. Даже если бы она захотела с ней расстаться.

Девушка задумчиво посмотрела на сосиску, прикидывая вероятность успешной кражи горячей сосиски из сковородки с кипящим жиром.

— Из чего сосиски? — спросила она.

— Из мяса с чесноком.

Судя по зеленому цвету, чеснока там было гораздо больше. Если, конечно, зеленью отдавало не мясо.

— Из мяса?

— Из мяса, красавица, — заулыбался продавец, низенький кривоногий мужчина с пышными усами, в мятой фетровой шляпе, похожей по форме и цвету на свернутый половик.

— А какие звуки издавало мясо, до того как стать мясом?

— "Помогите! Нет! Куда вы меня тащите!"... — писклявым голосом озвучил продавец профессиональную шутку торговцев колбасой. И осекся.

Из-за спины Салли по узкому проходу как будто катилась волна шороха. Смолкали разговоры, крики, начинали звучать шепотки, шуршали и прятались в тайниках и за пазухами вещи...

Продавец побледнел и нервно сглотнул. Салли медленно обернулась.

По проходу шел демонолог. В черной кожаной куртке, широкополой шляпе, трость глухо постукивала по заляпанным грязью булыжникам.

Да, в Тенебруме все-таки не очень любили демонологов...

Молодой, чуть старше самой Салли, он по странной случайности походил на нее, как родственник. Такой же смуглый, такой же черноволосый, разве что глаза отливали тусклой сталью.

Такая внешность, кстати, была отличительным признаком демонологов: они все обладали темными волосами и загорелой кожей, что и послужило основанием для расхожей байки о том, что их обугливает излучение Нижних планов. Доля правды в этом была, но только доля. К тому же байка меняла местами причину и следствие: светлокожие блондины не могли стать демонологами, просто потому, что у них отсутствовали необходимые для этого способности. Причину такого явления демонология пока установить не могла.

Салли, успевшая на всякий случай скрыться в узкой щели между двумя палатками, услышала, как неторопливые шаги остановили у торговца сосисками.

— Сколько?

— Ну... э... Э...

— Э, — подытожил демонолог, — так сколько стоят твои сосиски?

— Два сикля — без соуса... — обреченно произнес продавец, — Три сикля — с соусом... Только господин не захочет их пробовать.

— Это почему? — демонолог то ли искренне не понимал, почему ему не стоит есть сосиски, купленные на улице — хотя наивные демонологи не встречаются даже в сказках — то ли просто решил поиздеваться.

Неприятные люди встречаются везде.

— Ну... э...

Трудно объяснить человеку, который при желании может устроить тебе кучу неприятностей — при чем многие из них не сходя с места — почему ты продаешь товар, который нельзя даже попробовать. Трудно. Но можно.

Салли решилась.

— Прошу прощения, почтенный господин, это моя вина.

Демонолог был удивлен даже меньше продавца.

— В чем же твоя вина, девушка?

— В эту порцию я по ошибке вместо листьев сладколука добавила нарианский лист...

Одно из самых сильных слабительных.

Демонолог с видимым отвращением посмотрел на сковороду. Сосиски уже начинали подгорать. Пальцы стиснули темный набалдашник трости.

— Мдтиино, млэот!

Вырвавшийся на свободу мелкий демон-пожиратель в мгновение ока очистил сковороду от сосисок, от жира, даже от старого нагара и скрылся обратно в накопителе.

Демонолог чуть заметной дернул щекой и зашагал дальше.

— Вот мерзавец, — прошептал продавец, убедившись, что демонолог ушел далеко и скрылся из глаз, — на целую мину товара пропало, не считая жира. Чего они сегодня злые, как осы?

— Так час назад же... — выглянула из своей драной палатки торговка сломанными амулетами и талисманами.

— А, ну да. Дочка, — обратился продавец к собравшейся уже уходить Салли, — Подожди минутку, я тебе сосиску пожарю.

— У меня нет двух сиклей.

— А я тебя угощу. Вовремя выглянула, черный как раз хотел на мне свою злость сорвать. Спасибо, выручила, — продолжая говорить, продавец сноровисто бросил на сковороду ложку желтоватого жира из щербатого кувшина и разложил очередную дюжину сосисок, которые достал из мешка под ногами.

— Так кому принадлежало мясо? — вернулась к интересующему ее вопросу девушка.

— Свинье и принадлежало.

Салли посмотрела на сосиски. В свежем виде они выглядели еще непригляднее, и создавалось полное впечатление, что если это мясо и принадлежало свинье, то только потому, что она его где-то нашла.

— Да не сомневайся, дочка. Не будет дядюшка Мимзи продавать тухлятину или кошатину. За этим тебе в Грязевую кухню надо, там гоблины и крыс на палочке пожарят и лягушек запекут в собственной икре... Вот держи.

Дядюшка Мимзи расщедрился настолько, что положил сосиску на ломоть хлеба. Черствого и пыльного.

— Так что не сомневайся — свинья. Сама настоящая.

Салли откусила кусок от угощения. Мда. Мало того, что чеснок был изрядно разбавлен посторонними травами, возможно, просто сорванными на пустыре, так и между смертью свиньи и изготовлением сосиски прошла хорошо если не неделя. Впрочем, чеснок успешно забивал все посторонние запахи.

Салли откусила еще раз:

— Спасибо за угощение, дядюшка Мимзи.

Глава 4

Она продолжала гулять по рынку, благо сосиска щедрого торговца залежалым товаром позволила заглушить грызущее изнутри чувство голода. Салли с неподдельным интересом рассматривала все происходящее: на первый раз была на столичном рынке.

Полупьяный наемник получил оглушительной пощечину от девушки, которую попытался приобнять...

Продавец расхваливает замки, "заговоренные от взлома на сто лет!"...

В плетеных клетках пищат и пытаются вылезти на свободу пушистые радужники...

Негромко подыгрывая себе на гитаре, напевает песню уличный музыкант...

Пахнет сушеными растениями от лавки травницы...

Салли обдумывала одну из стоящих перед ней проблем: где взять деньги на то, чтобы жить? Навряд ли дядюшка Мимзи продолжит кормить ее бесплатно, он и без того был чересчур щедр... Итак, где брать деньги?

Можно устроиться на работу. Но Салли не обладала навыками ни одной из профессий, поэтому сомневалась, что ее возьмут хоть куда-нибудь.

Можно воровать, но и таких навыков у девушки не было. Если не считать украденную недавно статуэтку.

Можно попрошайничать, Салли видела нищих, но среди них почему-то не было молодых девушек...

Три варианта были одинаково плохи, а значит одинаково вероятны. Салли неторопливо перебирала их, склоняясь в мысли о работе служанкой, когда случилось то, что случилось.

* * *

Салли обладала одной особенностью, крайне редко встречающейся у молодых девушек. Она не боялась. Никогда. Ничего.

И тем не менее...

То чувство, которое она ощутила, больше всего походило именно на страх: холодок, бегущий по спине, как будто множество крошечных зайчиков с мягкими холодными лапками побежали взапуски. На секунду девушке показалось, что за ее спиной стоит неясная черная фигура.

Салли резко обернулась. Никого.

Она стояла в узком проходе между двумя магазинами, фактически, щели, сжатой каменными стенами. Рядом стоял ящик с мусором, под ногами валялись очистки, но вокруг никого не было.

Абсолютно никого.

Стены качнулись и приблизились к девушке.

— Стены не двигаются, — произнесла Салли вслух, — Они каменные. Каменные стены не могут двигаться.

Стены качнулись и заколыхались, как белье на веревке. Постепенно начали стихать доносившиеся звуки шумного рынка...

Цвета окружающего мира, и без того неяркие, выцвели окончательно, став серыми. Даже низкое небо приобрело темно-серый цвет, почти черный, сквозь пелену светило угольно-черное солнце.

Солнце мигнуло, погрузив мир во мрак.

И вспыхнуло обратно, по-прежнему пробиваясь тусклыми лучами сквозь багровую пелену.

Стены стояли на своих местах, непоколебимо, как и последнюю пару сотен лет. Шум столичного рынка, несмолкающий никогда, все так же звенел в ушах, особенно громкий после неожиданной тишины.

Салли никогда не испытывала ничего подобного и могла с уверенностью сказать: она понятия не имеет, что это такое сейчас с ней произошло. Больше того: она даже не знает, у кого это можно спросить.

Девушка никогда не боялась, но сейчас испытывала неприятное чувство, очень похожее на страх.

Она медленно и осторожно, ка будто опасаясь того, что земля в любую минуту может уйти из-под ног, вышла из проулка. Остановилась на мгновение и резко обернулась. Никого. Позади нее не было никого.

Совершенно никого.

* * *

— Уби-или! — нечастный на рынке крик. Хотя и не невозможный.

— Старую Молли уби-или!

Из дверей одной из длинного ряда лавок выскочила женщина. Руки заломлены перед грудью, глаза расширены в ужасе, чепчик сбит набок, рот раскрыт в крике:

— Убили!!!

Салли, в этот момент проходившая мимо, остановилась. Как и еще пара десятков продавцов, покупателей и праздношатающихся.

Это уже не блошиный рынок, это внутренние территории Торгового города. Здесь людей просто так не убивают.

Женщина жадно выхлебала протянутую ей кружку воды и наконец рассказала, что произошло.

* * *

— Я торговала пирогами вразнос: с мясом, с рыбой, с капустой, по пять сиклей за штуку, горячие, недорого... Так вот, торговала вразнос, всегда торгую и никто не жаловался и всегда обходила постоянных клиентов. В том числе и старьевщицу, старуху Молли. Вот и сегодня, как обычно, зашла в лавку — а там нет никого. А дверь открыта. А у старой Молли нет такой привычки — двери открытыми бросать. Вот, значит, решила я, что старуха забыла двери запереть, когда наверх поднялась — там же, как у всех лавок в этом ряду два этажа: внизу сама лавка, а вверху кладовая — и пошла я по лестнице вверх, ну, чтобы старуху предупредить, что лавка открытая брошена. Корзину с пирогами внизу оставила, тяжелая она, чтобы ее по лестнице тащить, лестница-то крутая, ступени узкие... Кстати, гляньте кто-нибудь, не пропала ли корзина-то... Так вот, поднялась по лестнице, а дверь на засов заперта. Изнутри, ага. Значит, подумала я, Молли там, внутри. Стучусь, стучусь, а она молчит, и не откликается... А дверь изнутри заперта, да... Мне мысль и закралась: уж не прихватило ли сердечко у старухи? Сходила за кузнецом Винсом, он рядом живет, всегда у меня два пирога с мясом берет, когда и монетку лишнюю подкинет... Так вот, сходила я за кузнецом, он мужчина крупный, сильный, дверь с петель в момент снял, а там... А там... А там...

В этом месте женщина решила упасть в обморок.

— Да что там такое?! — взвыл кто-то не в меру любопытный из собравшейся толпы.

— Молли там, — флегматично произнес огромный мужчина с толстыми руками, в кожаном фартуке, надо полагать, тот самый кузнец Винс.

— Убитая?! — охнули сразу несколько человек.

— Да живая. Вы бы, чем эту болтушку слушать, лучше за доктором послали. Подрали ее сильно...

— Чем?! — влез все тот же любопытный.

— Чем, чем... Когтями.

Любопытные не выдержали и полезли в лавку смотреть на то, что же там произошло со старухой.

Салли не хотела ничего смотреть, резонно полагая, что не увидит там ничего занимательного, но ее подхватила толпа, волей-неволей пришлось протиснуться по лестнице вверх.

Зрелище, открывшееся глазам, действительно, было неприглядным: тюки разорваны, одежда разбросана по всему полу, частично превратившись в лоскуты, перемешанные со щепками и кусками черепицы. Это месиво наполовину скрывает лежащее на полу тело Молли, на самом деле еще живой, но покрытой кровавыми ранами, похожими, если приглядеться, на следы когтей.

— Эй, а куда убийца делся, если дверь изнутри была закрыта? — послышался за спиной Салли голос все того же неуемного любопытного.

— Расступитесь, разойдитесь! — по лестнице, сжимая магические жезлы, споро поднимались двое полицейские в темно-синих мундирах, почти черных в полумраке лестницы, только пуговицы блестели. Следом спешил недовольный врач в сером плаще, с саквояжем в руках.

Толпа расступилась и ответ на вопрос "Куда делся напавший?" стал ясен для любого, у кого были глаза: крыша над кладовой была проломлена, через огромное отверстие, оскалившееся свежими щепками досок и балок, мог выбраться не только человек, но и кто-нибудь покрупнее.

— Вызывайте демонологов, — сплюнул полицейский, — Это работа для них.

Любопытные посыпались вниз по лестнице, потащив за собой и Салли. Встречаться с демонологами лишний раз не хотелось никому. С демонами — тем более. Хотя кого из них боялись больше — вопрос...

— Непонятная история, правда? — раздался все тот же голос, который доставал всех вопросами. Салли обернулась.

На нее весело смотрела необычная для рынка, да, пожалуй и для всей столицы, девушка. Ярко-рыжие волосы, торчащие в стороны двумя пышными хвостами, загорелая кожа, задорный курносый нос, улыбающиеся изумрудно-зеленые глаза. Одежда была еще более необычной: обтягивающее темно-синее трико, короткая, выше колен пышная юбка белого цвета и черные плоские тапочки.

Так одевались разве что цирковые гимнастки.

— Я говорю, любопытная история, правда? — обратилась циркачка к Салли еще раз. Блеснули в улыбке белые зубы.

— Неправда, — отвернулась Салли, — Не вижу в этой истории ничего загадочного или любопытного.

Циркачка, все так же улыбаясь, посмотрела ей вслед. Потом перевела взгляд на пострадавшую лавку. В ее глазах не наблюдалось ничего, кроме неутолимого любопытства.

* * *

Салли ушла с рынка, отправившись бродить по улицам самой столицы. Она уже решила, что подходящей оказии ей в Торговом городе не подвернется. Ходила она долго, но в этот день ничего придумать не смогла. Пришлось ночевать в парке, свернувшись под кустом калачиком, а наутро завтракать украденной с телеги парой яблок.

Зато чуть позже в этот день ей повезло. И в трактире "Тисовый лук" появилась новая служанка.

Глава 5

Господин Сквоп не мог нарадоваться на свою новую служанку в "Тисовом луке": работящая, встает до рассвета, ложится после заката, постоянно на ногах, ест, что дают, спит, где придется, при виде входящих в зал демонологов в обморок не падает, и самое главное — с благодарностью согласилась на те деньги, от которых с презрительной миной отказывались предыдущие. Золото, а не служанка.

Салли тоже понравилась неделя, проведенная на новой работе. Ничего трудного, ничего сложного: подай-забери, принеси-отнеси... Основная клиентура трактира, демонологи из расположенной по соседству Академии, тоже ее не смущали: она быстро поняла, что молодые парни и девушки в одинаковых черных кожаных куртках просто изо всех сил пытаются показать, какие они стр-рашные. Нарочито громкие рассказы о жутких демонах, которых они "вчера изловили и посадили вот в этот вот самый накопитель... Может, выпустить, посмотреть, сколько сил он сохранил?" по большей части не имеют ничего общего с реальностью, потому что студентов начальных курсов к таким сильным демонам просто не подпускают. Преподаватели, тоже иногда захаживающие в трактир, были гораздо более серьезными людьми, но и они по большей части ухитрялись смотреть на Салли сверху вниз даже сидя за столом. Исключением был пожалуй, лишь доктор Инген, мужчина лет сорока с ястребиным крючковатым носом, преподаватель механических методов демонологии. Тот всегда улыбался девушке, благодарил за принесенные блюда, даже один раз спросил, не хочет ли она пройти испытания для поступления в АД. Салли очень этого хотела, но, во-первых, Инген не объяснил, что это за испытания такие, в связи с чем существовал риск завалить их по полной, во-вторых, ей показалось, что доктор просто шутил, ну и в-третьих, были у девушки некоторые опасения, что улыбчивость демонолога вызвана не столько вежливостью, сколько неким интересом лично к ней. А с этим аспектом взаимоотношений мужчин и женщин Салли пока не была знакома и могла серьезно ошибиться...