Большая вода

— Но ведь это несправедливо, сэр. Мне, конечно, нравится и Алдан, и наша Усадьба, но я знаю немало людей, которые хотят перебраться в Африку или Южную Америку потому, что хотят жить именно там, где родились их далёкие предки.

Теперь уже Дон Рогов рыкнул, чуть ли не грозно:

— Слишком многого они хотят, Ник! Тем более, что после ста пятидесяти лет жизни каждого человека ждёт не смерть, а долгий сон в анабиозе. Пойми, одно единственное такое переселение будет слишком затратной операцией. Даже чиновники самого высокого ранга не могут претендовать на такие льготы, а у каждого из них заслуг перед Человечеством больше, чем у всего рода Роговых.

— Если учесть, что все чиновники высшего ранга живут на Южном острове Новой Зеландии, то им, по большому счету, вообще не нужно никуда переселяться. — сердито огрызнулся Ник — Это и так самое райское место на всей Земле. Разве не так, сэр?

Отец ответил в тон сыну:

— Если не считать того, парень, что Южный остров может посетить в любое время каждый житель Земли, чтобы полюбоваться на настоящую девственную природу, сохранённую нашими предками для потомков под самыми большими климатическими зонтиками.

Ник улыбнулся и подытожил:

— Сэр, будем считать, что ваш ответ на мой вопрос не отличается особой убедительностью. На мой взгляд, люди из-за этого ограничены в своих правах, а это неправильно. Тем более, что все технические возможности для этого имеются. Итак, господин главный инспектор, счёт у нас сравнялся и стал один — один, а потому я задам вам, как высокопоставленному чиновнику Седьмой Директории, следующий, ещё более нелицеприятный вопрос. Скажите, почему на нашей планете насчитывается семь Директорий в то время, когда только в трёх из них, Североамериканской и Европейской, живут люди? Зачем нужны Африканская, Западно-Азиатская, Восточно-Азиатская и Австралийская Директории со своими Верховными инспекторами? Почему Русскую Директорию называю Седьмой, а не Русской, хотя русский язык в ней второй федеральный после унилингва?

Отец въедливого парня ехидно ухмыльнулся:

— Ник, ты бы еще спросил, почему все люди уверены, будто нашей планетой только формально правят тридцать четыре Верховных администратора, которые на самом деле являются самыми отъявленными бездельниками. Большинство людей даже не знают их имён и полагают, что все вопросы решаются региональными администраторами, а такие инспекторы, как я, наделены лишь функциями контроля и наблюдения. Нас, администраторов кластеров, они тоже считают бездельниками, но только до тех пор, пока этим гражданам не покажется, что их в чём-то обделили. Вот тут они моментально вспоминают о том, что на свете есть различные федеральные инспекции и бегут туда с жалобами. Точнее связываются с сотрудниками сразу нескольких инспекций через Интернет. Точно также обстоит дело с Директориями, Верховные администраторы которых планомерно готовятся к возрождению биосферы на подведомственных им территориях.

Ник оживился и быстро задал следующий вопрос:

— Сэр, семь Директорий — это семь Верховных администраторов, каждый со своими полномочиями, но чем, в таком случае, занимаются остальные двадцать семь Верховных администраторов? Ведь вы же сами сказали, что они правят нами только формально. Мне что-то не верится, будто они бездельники.

Судя по мимолетной гримасе, этот вопрос, явно, не понравился господину главному инспектору, но он, все же, ответил ровным голосом:

— Ник, поверь, никто из Верховных администраторов не прохлаждается без дела. Просто они не лезут в дела региональных администраций, а работы у них хватает. Ты хочешь знать, чем они занимаются? Что же, отвечу. Находясь на самом верху, они планируют будущее всего Человечества таким образом, чтобы как можно скорее вывести из анабиоза двадцать восемь миллиардов мужчин и женщин. Причем сделать это они должны так, чтобы всем хватило жизненного пространства, и никто не голодал. Так что в их ведении находятся все внеземные колонии в Солнечной системе, наука, тяжелая и добывающая промышленность на Земле и в космосе, а также все вопросы, связанные с обороной планеты на случай внезапного вторжения извне. Надеюсь того, что я сказал, Ник, тебе хватит? Чтобы получить более полную информацию о том, чем занимаются Верховные администраторы, нужно быть федеральным чиновником довольно высокого ранга и иметь допуск соответствующего уровня.

Сын огорченно вздохнул и задал отцу еще один вопрос:

— Сэр, раз уж зашел разговор о федеральных чиновниках, скажите, почему очень многие молодые люди, которые хотят поступить на федеральную службу, даже сдав все экзамены на оценку отлично, не могут поступить в академию управления? С чем связано то, что в эти академии принимают в основном детей федеральных чиновников? У нас что, федеральные чиновники превратились в особую касту?

— Можно сказать и так, Ник, — строгим голосом ответил Дон Рогов и совсем уж мрачно пояснил, — все дело тут в той строгости воспитания, которая принята в семьях федеральных чиновников, а еще в том, что их дети задолго до поступления в академию управления, начиная с двенадцати лет, проходят через процедуру полного ментосканирования. После вступительных экзаменов абитуриенты обязаны пройти ментосканирование и вот тут-то выясняется, что некоторые из них непригодны для государственной службы. Главной причиной является элементарное тщеславие и мечта сделать карьеру. Обычные граждане относятся к ментосканированию неприязненно, как же, ведь его применяют по отношению к преступникам. Зато в семьях федеральных чиновников это норма. Поверь, ни один из них никогда не подпишет разрешение на поступление своего ребенка в академию управления, если по результатам ментосканирования станет ясно, что он мечтает только о карьерном росте, а не о том, чтобы служить людям, как его родители, а вместе с ними деды с бабушками. Точно такое же правило действует в военно-космическом флоте Земли и все федеральные чиновники имеют такую же военную подготовку, что и космодесантники. К тому же не нужно забывать еще об индексе альтруизма.

Сказано все было таким строгим тоном, что у Ника Рогова сразу отпала охота задавать отцу уточняющие вопросы, хотя некоторые одноклассники и просили его выяснить, смогут ли они поступить через три года в академию управления. Впрочем, о том, что академия не место для карьеристов, мечтающих о высоком социальном статусе, они знали и без него, но все же не решались пройти через процедуру ментосканирования, хотя и были отличными парнями и девушками. О том, что индекс альтруизма должен быть не менее ста двадцати пяти пунктов, многие даже и не вспоминали. В основном потому, что никто не знал, как именно он определяется.

Сам он сидел в кресле с шлемом ментосканера на голове уже пять раз и после каждого ментосканирование что-то в его жизни обязательно менялось. Последний раз результаты его и Лии ментосканирования и вовсе стали предметом обсуждения на большом семейном совете. Полгода назад по этому поводу был устроен внеочередной семейный праздник, на котором их обоих поздравили с тем, что они подошли своему семнадцатому дню рождения с такими прекрасными ментальными показателями. Какими именно были эти показатели, ни Ник, ни его сестра Лия толком не знали, но догадывались, что речь идет, прежде всего, не о честности и порядочности, а о индексе альтруизма. Так их воспитали родители, дед с бабушкой, и наставники в школе, но роль семьи в их воспитании, была намного значительнее.

Роговы никогда не кривят душой, Роговы всегда готовы взяться за самое трудное дело, Роговы никогда и ни в чем не ищут выгоды для себя лично, Роговы всегда готовы прийти на помощь, главное для Роговых — служить людям. А еще Роговы никогда не смотрят на людей свысока, и выполняют порученное им дело, молча, не ища наград, и даже в кругу семьи не ведут разговоров о карьере или привилегиях, всегда довольствуясь тем, что доступно абсолютному большинству людей. Единственное, что имела их семья из того, на что не могли претендовать многие из их соседей, это Роговская Лагуна, да и то лишь потому, что она была их вторым домом ещё с тех далёких времён, когда их предок Василий Рогов руководил строительством Курильского участка Стены.

Вопросов Ника заготовил много, вот только задать их отцу все, так и не смог, хотя его мать и сестра с нетерпением ждали продолжения интервью. В отцовском рабочем кабинете внезапно зазвучал тревожный зуммер и стали мигать красным сразу несколько светильников, а вслед за этим в него влетел робот-мажордом. Дон Рогов нахмурился и негромко сказал:

— Вот и все, ребята, кончилось ваше детство.

Его жена встревожено спросила:

— Дон, это то, о чём я думаю?

Тот кивнул:

— Да, Тея, это сигнал, что я должен немедленно привести в действие Красный протокол. После этого у нас будет всего полчаса на сборы. Тэд, старина, подай мне мой кейс связи. Ты остаешься здесь, и также будешь действовать по красному протоколу.

— Пап, что такое красный протокол? — Встревожено спросил Ник — И почему именно ты должен вводить его в действие? Это что-то военное? Но ведь ты гражданский чиновник, никак не связанный с космофлотом.

— Ник, все вопросы задашь потом, когда мы полетим в убежище, — неожиданно строгим голосом сказала сыну мать, — а сейчас, дети, быстро надевайте на себя всю наноодежду, что у вас есть, и возьмите с собой только те вещи, которые вам особенно дороги. Может случиться так, что мы сюда больше никогда не вернемся, а у Тэдди не будет времени упаковать их и отправить на ближайший склад.

Нику и Лие было не привыкать к строгому и непреклонному тону отца. Знали они и то, что отец никогда не бывает строгим без важной причины, а потому бегом бросились из гостиной в свои комнаты и сразу же приступили к сборам. Пугаться какого-то непонятного красного протокола у детей не было никаких причин, зато Тея не то что бы испугалась, но все же сильно встревожилась и спросила мужа:

— Дон, надеюсь, это учебная тревога?

Тот уже открыл кейс специальной правительственной связи и прочитал сообщение, появившееся на экране — "Срочно вводите в действие Красный протокол. Двенадцатый."

— Нет, все очень серьезно. Мне пришло сообщение от двенадцатого Верховного администратором. Он член Верховного совета администраторов и потому имеет право отдать приказ о нашем переходе на особое положение. Скорее всего, он сейчас тоже направляется в свое тайное убежище. Так что я не скоро смогу с ним встретиться.

— Что теперь будет, Дон? — Спросила Тея.

Дон Рогов пожал плечами:

— Будем работать, Искорка, выполнять свои прямые служебные обязанности. Все минувшие годы, а точнее столетия, мы готовились к тому, чтобы в случае необходимости выступить против диктатора, если такой, конечно, объявится. Все, быстро собирай вещи, а я пойду в кабинет, объявлю приказ о переходе на военное положение по Красному протоколу и начну готовить флайер к полету. Поскольку мы отправляемся в убежище и переходим на военное положение, то и вылетать нам придется скрытно, в режиме полной невидимости. Хорошо, что мы не ждем никого в гости.

Ник и Лия быстро собрали самые ценные вещи в дорожные кофры, надели на себя по несколько комплектов наноодежды, способной изменять свой внешний вид, и вышли из виллы на взлетно-посадочную площадку. Там, где четверть часа назад стояло три флайера семьи Роговых, теперь находилась всего одна машина угловатой формы. Из другой двери их робот-мажордом вывел кресло-трансформер, подтолкнул его к флайеру и тот, словно всосал в себя детскую леталку. Из мощной боевой машины вышел отец, облаченный в массивный боескафандр тяжелого класса и протянул детям два широких темно-серых рубчатых пояса:

— Наденьте пояса на себя. Они превратят ваши нанокостюмы в боевые скафандры. Не думаю, что они вам пригодятся, но лучше перестраховаться.

Юноша и девушка, которые не обмолвились между собой ни единым словом, быстро выполнили распоряжение отца. Еще через пару минут из виллы вышла их мать, также одетая в тяжелый боескафандр. Вслед за ней летело целых пять больших кофров, а еще через минуту флайер растворился в воздухе. Это его пилот — Дон Рогов, включил оптическую маскировку. Под её прикрытием флайер быстро вылетел из-под климатического зонтика и направился на запад. Включив автопилот, отец развернулся вместе с креслом и, наконец, сказал:

— Ребята, я не зря сказал недавно, что ваше детство закончилось. То, о чем вы были должны узнать в двадцать лет, вам придётся выслушать сейчас.

Голос отца был спокойным и Ник, быстро успокоившись, немедленно высказал предположение:

— Пап, ты хочешь сказать, что твоя должность главного санитарного инспектора была всего лишь прикрытием? Ты, наверное, на самом деле служишь в контрразведке военного космофлота Земли?

Дон Рогов насмешливо отмахнулся:

— В мирное время военной контрразведке на Земле делать нечего, Ник. Мы с мамой служим в другом секретном ведомстве. В комитете защиты конституционных прав граждан. Сокращенно казэпэ, но мы называем его казп. Я же, ребята, руковожу этой спецслужбой вот уже двадцать один год. О том, что на Земле существует такая секретная спецслужба, как казп, знает всего пятнадцать человек, входящих в Верховный совет администраторов. Негласно я являюсь еще и тридцать пятым Верховным администратором планеты Земля с особыми полномочиями. До этого дня мы если чем и занимались, то только расследованием самых тяжких преступлений, да и то фактически тайно, под видом специальных агентов федеральной службы расследований. Это еще одна наша крыша. На самом же деле мы все эти долгие годы ждали того момента, когда возникнет такая ситуация, при которой конституция окажется в опасности из-за того, что кому-то вздумается узурпировать власть. Сегодня такой момент наступил. Двенадцатый Верховный администратор, который руководит федеральным комитетом по науке и технике, подал сигнал опасности и, по сути, ввел в действие красный протокол, по которому казп должен быстро сменить дислокацию, отправившись всем личным составом в главное земное убежище и несколько внеземных. С этого момента перед нами стоит всего одна задача, выяснить, кто и чем угрожает существующему конституционному порядку.

Отец сделал паузу, и Лия спросила его:

— Пап, почему ты сказал, что наше детство закончилось?

Детям ответила мать:

— Потому, ребята, что вам уже очень скоро придется сделать выбор, будете вы служить в казпе или нет. Понимаете, милые мои, служба в казпе это своего рода наследный семейный бизнес и ваш папа сменил на той должности, которую он занимает, вашего деда — Грига Рогова. Теперь Григ обычный штабной сотрудник, как и я, но при необходимости он готов встать в строй, как полевой агент.

— Я согласен, — быстро ответил Ник, — тем более, что мне всегда казалось, что отец занимается куда более важным делом, чем федеральная санитарная служба. Сам не знаю почему, но я чувствовал это всегда.

Лия сердито надулась и фыркнула:

— Ники, мог бы и не спешить так. Джентльмены всегда пропускают дам вперед, между прочим. Так, родители, значит, в свою школу мы больше не вернемся, и, скорее всего, в главную Усадьбу Роговых тоже.