Well groomed mind 1 часть

— Конечно. — Она вновь взяла перо.

— Во втором году, василиск окаменил четырех студентов, Почти Безголового Ника, и кошку Филча — миссис Норрис. — Я отвернул свой правый рукав, обнажив шрам от клыка василиска. Фоукс обезвредил яд и исцелил рану, но даже слезы феникса не смогли удалить шрам. — Вместе с Рональдом нашли его логово, но потолок обрушился, когда профессор Локхарт попытался и не смог обливэйтить нас. Мы разделились, я пошел вперед. Фоукс, феникс Дамблдора, принес мне шляпу с мечом Гриффиндора внутри. Я убил василиска этим мечом. Моя подруга Гермиона Грейнджер была первой, кто понял, что в Хогвартсе ползает василиск. Ей было тринадцать. Мне любопытно, почему тринадцатилетней магглорожденной, которая мало встречала волшебных существ, удалось выяснить что за существо нападает на студентов, прежде профессора Кеттлберна или профессора Дамблдора.

— Вычеркни последнее предложение, Рита, — приказал Сайлас.

Она поморщилась:

— Но...Хорошо. Могу я однако изучить те материалы, которые преподаватели должны были знать?

— Да, — сказал я. — Но, пожалуйста ...

— ... не упоминать твое имя. Я понимаю. Мы можем сфотографировать твою руку? Я не опубликую фото без твоего письменного разрешения.

Я осторожно кивнул головой. После Тайной Комнаты никто не задокументировал мои травмы. Шрам не является доказательством, но это было лучше, чем ничего. Фотограф попросил меня положить руку на стол, настроил камеру и сделал несколько снимков. Когда он закончил, я расправил рукав.

— Могу ли я спросить, что случилось в третьем году?

Я улыбнулся, вспоминая тетю Мардж, плавающую под потолком.

— На самом деле, третий год начался весело. К нам в гости приехала сестра дяди — маггла. Она называла мою мать 'тухлым яйцом' и сказала, что она, цитирую, сбежала с транжирой-бездельником. Я потерял контроль над моей магией и надул ее. В итоге она оказалась на потолке. Я был в ужасе, как и любой ребенок, которого предупредили о использовании магии вне школы, поэтому я схватил свои вещи и убежал. Совершено случайно вызвал автобус Ночной Рыцарь и меня отвезли в Косой Переулок.

— Случайно? Ты не знал, что поднимая палочку вызвал Рыцаря?

— Нет, мэм. Я рос у магглов. Пока Хагрид не ввел меня в волшебный мир, я даже не знал, что все странные вещи, которые я совершал, были магией.

Они оба были в ужасе.

— Хранитель ключей? — сказали они одновременно.

Я колебался, размышляя, должен ли я сообщить дополнительную информацию. Ну, пока что это плохо отражалось только на Дамблдоре и Дурслях...

— Мои родственники не хотели, чтобы я поступил в Хогвартс. Когда никто не ответил на письма, профессор Дамблдор послал Хагрида передать мое письмо и сопроводить меня в Косой Переулок.

— Разве не профессор МакГонагалл вводит магглорожденых студентов в волшебный мир? — Рита спросила у Сайласа.

Сайлас пожал плечами:

— В последнее время это делает она, я проверял.

— Как ты относишься к хранителю ключей, который ввел тебя вместо нее? — спросила она.

Я вздохнул:

— Хагрид — один из моих самых дорогих друзей. В первом году, он написал всем людям, которые знали моих родителей, и попросил их прислать фотографии родителей. Он вклеил их в альбом, и отдал мне его в конце года. Тогда я впервые увидел их фотографии. Я не могу представить свою жизнь без него. — Я представил себе счастливый образ освобожденного соплохвоста. Однако. — Все равно, он не был самым лучшим человеком, который мог бы ввести меня в волшебный мир, потому что он был исключен из Хогвартса. Есть много вещей, которых магглорожденные студенты не знают, например, как войти на Платформу 9 и 3/4. Если вы не привыкли иметь дело с магглорожденными, вы не можете знать, чего мы не знаем и не можем сделать. Есть много различий в культуре. Взять, например, ваше перо. Вы всегда использовали перья и пергамент.

— Это так.

— Я использовал тетради на спиралях — Рита кинула на меня вопросительный взгляд. — Это как книга, но с тонкими, разлинованными страницами и скрепленные вместе куском проволоки, проходящим по краю листа. Я никогда не брал в руки перо. В моей маггловской школе использовались карандаши, ручки — тонкие палочки длиной с вашу руку с чернилами, загруженным в середину. Хотя я использовал перья в течение последних трех лет, мне до сих пор трудно писать ими на пергаменте. Мне нужно вдвое больше времени написать сочинение, чем студент выросший в магическом мире.

Судя по их потрясенным лицам, они никогда не рассматривали проблемы, с которыми сталкиваются магглорожденные.

— Я думаю, что мне не было бы так трудно в течение первых нескольких месяцев, если профессор МакГонагалл первой ввела меня в волшебный мир, а потом познакомила меня с Хагридом за обедом, но профессор Дамблдор послал Хагрида.

Рита отпила глоток чая и сосредоточилась, прежде чем задать свой следующий вопрос.

— Возвращаясь к третьему году, — сказала она, обводя информацию о Хагриде и Дурслям и написав небольшую заметку "год 1" в поле рядом с ней. — что произошло, когда вы вернулись к родственникам?

Я усмехнулся.

— Я не вернулся. Министр Фадж встретил меня в " Дырявом Котле". Он договорился с Дурслями, наложил на сестру Вернона Обливиэйт, и позволил мне остаться на Косом переулке до конца каникул. Министр был замечательным человеком. Я не могу описать, насколько сильно он помог мне в то лето. Он был добр и отзывчив и заставил меня почувствовать... — Сайлас поджал верхнюю губу — наш кодовый знак, что надо остановиться — подавая сигнал, что я перебарщиваю.

— Раньше ты говорил, что этот год не отличается от других. Твоя жизнь снова была в опасности в любой момент в течение учебного года? Сириус Блэк напал на вас?

— Он нет, а вот дементоры, которые искали его, напали. Три раза. Первый раз был на Хогватс-Экспрессе. Ремус Люпин, наш профессор по ЗОТИ в прошлом года, вызвал Патронуса и прогнал его. Второй раз был на квиддичном матче. Когда дементоры напали, я услышал как Волдеморт убил мою маму. Одновременно, я хотел и забыть это ужасное воспоминание, и помнить о нем, потому что это было единственное воспоминание у меня о моих родителях. Во всяком случае, я потерял сознание из-за дементоров и упал со своей метлы. Позже я узнал, что профессор Дамблдор призвал Патронуса, в то время как профессор Флитвик замедлил падение, поэтому я не переломал все кости, когда упал на землю. Третий раз был на берегу озера в конце прошлого года. Это был первый раз, когда мне удалось создать материального защитника.

— В самом деле? — спросила она, указывая на своего фотографа. — Ты можешь показать его мне?

Сайлас кивнул, и я поднял палочку.

— Экспекто патронум. — Сохатый загарцевал по комнате и вспышка фотокамеры озарила комнату.

— Это впечатляющий подвиг в магии, Гарри. Если ты не возражаешь, могу я поинтересоваться, какое воспоминание ты используешь? Воскрешаешь в памяти один из твоих смелых подвигов?

Я закусил нижнюю губу, обдумывая свой ответ. Правда спровоцировала бы несколько вопросов о моей семейной жизни раньше, чем я предполагал, но я уже намекнул о некоторых вопросах. Притворяясь, что у меня есть счастливые моменты, оформленные как воспоминания, которые могут навредить мне в будущем, суд может подумать, что у ребенка с достаточно счастливых воспоминаний, чтобы вызвать Патронуса, очевидно, нет проблем с семьей. Использовать воспоминания о моей реальной жизни в семье — мой последний аргумент вырваться из под опеки Дурслей и Дамблдора. Я бы не осмелился поставить такой шанс под угрозу.

— У меня нет воспоминаний, достаточно счастливых для создания Патронуса. Я могу наколдовать чары, потому что я хочу этого и у меня достаточно магии, чтобы выполнить их, несмотря насколько это трудно.

Рита начала мять в руках пергамент, видимо, не зная, что сказать. Повисла неловкая тишина. Она откашлялась.

— Первое задание показало, что ты был в состоянии конкурировать со студентами, старше и более опытными, чем ты. Что почувствовал, когда твой директор дал тебе более низкий балл, чем он дал другим?

— Взбешенным. Я получил яйцо в кратчайшие сроки, не получив травмы и не навредя ни драконицу, ни ее кладке. Это никому не удалось, но после разговора с профессором Дамблдором, я понял почему он дал самый низкий балл мне. Они должны судить о нас по мастерству в магии, а я бросил только одно заклинание. Мне полагалось быть первым, и мне не понравилось, что я оказался на последнем месте. Все выглядело так, словно мой директор не одобрил акта моего самосохранения.

Сайлас усмехнулся. Рита слегка расслабилась.

— Да, это была интересная стратегия.

Я виновато улыбнулся ей.

— Первоначально я планировал спрятаться за спинами судей. Они сами выбрали дракониц-наседок в качестве первого задания. Пробраться через эту Хвосторогу — грязная работенка. Если за то, что потревожили ее гнездо, она захотела бы съесть кого-то, пусть лучше съесть их, а не меня. Но этот план провалился, когда я увидел, что дракон стоит между мной и стеной перед судьями. За спинами драконологов было более безопасно.

— Ты не подумал, что прятаться могло быть расценено как трусость? Может быть, как не по-Гриффиндорски?

Я пожал плечами:

— Я четверокурсник. Драконологи были взрослыми, обученными обращаться с драконами. Я думал, что если они сами успокоят дракона, это будет наиболее оптимальным вариантом.

— Ты волнуешься, что можешь умереть в этом турнире?

— Да, — ответил я грубовато. — Мне наплевать на победу. Моя единственная забота — остаться в живых.

Она дошла до конца заранее подготовленных вопросов, но теперь подалась вперед.

— Я вижу, ты поменял свои очки. Это особый знак для кого-то? Должны ли мы ожидать и другие изменения?

Я рассмеялся.

— Не совсем. Я просто почувствовал, что пришло время для перемен. Я устал от того, что все сравнивают меня с отцом. Несколько человек даже назвали меня Джеймсом. Я ценю то, что все вспоминают моего папу, но вот беда — я то его не помню. Тем не менее, люди, в том числе и мои учителя, ожидают, что я буду таким, как он. Но я не он. Круглые очки усиливали сходство, что позволяло людям увидеть во мне Джеймса, а не Гарри, так что я поменял их. Моя подруга Гермиона помогла мне выбрать их. Они тебе нравятся?

— Ты хорошо в них выглядишь. Теперь просто нужно что-то сделать с волосами, — сказала она и, потянувшись через стол и дернув за непослушную прядь волос, которая упала мой шрам. — Может, немного отрастишь их.

— Может быть, — сказал я, желая, чтобы она, наконец, перестала вести себя, как миссис Уизли.

— Итак, в каких ты отношениях с очаровательной мисс Грейнджер? Или обе — она и экзотическая мисс Патил — соперничают за твое внимание?

— Ничего подобного, — сказал я, смеясь в расслабляясь. — Гермиона мне как старшая сестра. Я попросил ее помочь мне выбрать новые очки, потому что знал, что она скажет мне правду. — Я вздрогнул. — Может быть, мне надо было тактично попросить ее разбить старые вдребезги, когда она сказала, что в них я выгляжу как черепаха. — Рита рассмеялась. — А с Парвати мы просто друзья. Мне только четырнадцать, и я, практически, самый младший в классе. Я ни с кем еще не собираюсь встречаться. Дайте мне еще несколько лет.

Рита записала мой ответ и отложила перо. Затем она протянула руку.

— Ты доставил мне удовольствие, Гарри. Спасибо, что дал мне второй шанс.

— Это было совсем не трудно, мисс Скитер. Удачи вам в других интервью.

— Спасибо. Хотел ли бы ты, если я обнаружу какую-нибудь сенсацию в Хогвартсе, поделиться своими записями с твоим адвокатом, прежде чем она попадет в прессу?

Предложение поразило меня. Может быть, я произвел лучшее впечатление во второй, чем в первый раз.

— Было бы чудесно, спасибо вам. Счастливых праздников, миссис Скитер.

— С праздником тебя тоже, Гарри, и, пожалуйста, называй меня Рита. Миссис Скитер — это моя мама.

Глава 10

Во второй день нового семестра, Моуди схватил меня за руку и утянул к себе в кабинет. Он швырнул свиток пергамента на свой письменный стол и ткнул в него пальцем.

— Объясни мне это, — прорычал он.

Изумленный, я посмотрел на верхнюю часть бумаги. Мой тест по противоядиям. У меня сжалось сердце. "Тролль". Я учился в течении нескольких недель и даже потом сравнивал мои ответы с ответами Гермионы. Я знал, что сдал, по крайней мере, на "Выше ожидаемого". Трясущимися руками я взял пергамент и развернул его.

В первой трети было несколько вычурных комментариев на полях, но без объяснений. Остальные две трети были в засохшей зеленой слизи. Я сжал кулаки, скомкав пергамент.

— Этот сукин сын.

— Я понимаю, ты закончил экзамен.

— Конечно, закончил, — сказал я, наступая на Моуди. — Я не хочу провалить зелья. В моем Трастовом фонде достаточно денег, чтобы обеспечивать меня какое-то время, но не на всю жизнь. Мне нужны зелья. Даже если я получу "Превосходно" на моих экзаменах СОВ и ТРИТОН по Зельям , работодатели по-прежнему просмотрят мои оценки и поведение в аудитории.

— Спокойно, Поттер, — сказал Моуди, так как его вредноскопы, явно неисправные, затряслись на своих полках.

Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.

— Прошу прощения.

— Не извиняйся, ты не виноват, Поттер. Я думал, ты увиливаешь от нашего соглашения. Я ошибся. Я должен был заподозрить первым Снейпа, а не тебя.

— Я не увиливаю.

— Приятно слышать, — сказал он и уселся за письменный стол, положив ногу на пуфик. — Что ты собираешься делать?

— Следовать процедуре, — сказал я нерешительно. Когда я узнал, что в Хогвартсе есть процедура, для борьбы профессорами, как Снейп, я был в восторге. Но реальность оказалась жестокой. Если после тринадцати лет такого "преподавания"( эвфемизм в волшебном мире, обозначающий жестокое обращение со студентами, находящимися под его опекой) Снейп еще не потерял работу, то шанс, что он потеряет ее только потому, что я присоединюсь к легионам потерпевших, равен нулю.

— Какой?

Я вздохнул. Почему все должно быть похоже на урок?

— Устав Хогвартса, ссылаясь на постановления, Законодательные Акты Визенгамота, и Законопроекты Палаты Лордов, определяет порядок действий, — сказал я.

Моуди потребовал подробностей. Когда я не смог ответить, он приказал мне исследовать эту тему.

Два дня спустя мы обсудили ее. Если я не смог бы ответить на него во время второго экзамена, что случилось только один раз, следующий опрос он провел бы во время дуэльной практики. Неправильные ответы расширяли список сглазов и проклятий, которые он мог применять ко мне, но, поскольку это технически мой третий экзамен на ту же тему, правильные ответы не дадут мне ничего.

— В 1512 году, Палата Лордов была завалена жалобами, касающимися Брэндона Дервента, профессора по Чарам ...

— ... Трансфигурации, — исправил меня Моуди. — Продолжай.

— ... Брэндона Дервента, профессора Трансфигурации, и приняла Законопроект, который установил процедуру для подачи жалобы. Шаг первый: встретиться с профессором и деканом и обсудить, почему я считаю, что моя оценка является некорректной. Шаг второй: подать письменную жалобу заместителю директора. Шаг третий: подать аппеляцию директору. Когда директор отвергнет мою просьбу, я подам официальную жалобу в отдел Магического Образования, — сказал я, уже представляя сколько случаев дискриминации и откровенной травли я вынесу с подачи Северуса Снейпа.