Ястребиное зрение, человечьи глаза

— А где они? — решила полюбопытствовать Сарада.

— А почему я должен тебе это говорить? — чуть склонил голову Джуго, приглашающим жестом отодвигаясь от двери так, чтобы она смогла пройти. Девочка кивнула и, не собираясь даже представлять, как это выглядит, уверенно зашла в комнату. Как оказалось — лабораторию. Взгляд её мгновенно зацепился за склянки, колбы и различную аппаратуру, которую она видела в госпитале. Некоторые приборы были ей незнакомы, и она твёрдо вознамерилась узнать, что же это такое. Но чуть позже.

— Потому что меня привёл Суйгецу? — предположила она, сцепляя руки в замок за спиной и перекатываясь с пятки на носок. — Или потому, что я сама решила сюда прийти? А может, просто потому, что мне интересно?

— Суйгецу — тот ещё лопух, — невозмутимо отмахнулся Джуго, загораживая часть лабораторного стола спиной и начиная там чем-то бренчать. Учиха дёрнула бровью, пригляделась к цифрам на сухожаровом шкафу и пошевелила пальцами. Сто шестьдесят пять, сто шестьдесят шесть... Да уж, руку туда не засунешь. — И кто знает, зачем тебе хочется увидеть Орочимару-сама.

"Даже "-сама"... Забавно", — скептически подумала девочка, подходя к Джуго с правого бока. Тот как раз осторожно опускал поплавки в колбы. Маленькие стеклянные вещицы с тонким и ломким "хвостиком" сверху были не больше мизинца Сарады и в руках рыжего великана смотрелись комично. Девочка знала, что поплавки нужны для проверки, нет ли в растворе лишних веществ (в основном газов), которые поднимут стекляшку вверх. Хотя, тут может быть и иначе — поплавку, напротив, стоит подняться. "Не стоит равнять всё под единственную виденную лабораторию", — приказала себе Сарада.

— Не лезь под руку, — проворчал Джуго, наскоро разливая фиолетовую жидкость. Учиха принюхалась, поморщилась — пахло чем-то похожим на дрожжи — и послушно отошла. На сухожаровом шкафу оранжевым слабо светилась цифра сто восемьдесят. — Как тебя хоть звать?

— Сарада Учиха, — представилась она, а потом, растягивая гласные, не удержалась от подколки: — Интересно, сколько раз мне ещё придётся представиться? Каждому из здесь живущих?

Джуго придирчиво посмотрел, не налил ли он лишнего, удовлетворился результатом и повернулся к Сараде. Оранжевая цифра мигала, то и дело превращаясь в единицу и тут же возвращаясь к ста восьмидесяти. Девочка разглядывала фиолетовую жидкость, по консистенции похожую на воду — она успела это заметить, пока Джуго наливал — и раздумывала, что бы это могло быть.

— Каждому не скажешь, разорвут, — совершенно серьёзно сказал он. Сарада рассеяно кивнула, стараясь ничем не выдать своей мгновенной настороженности. Сразу вспомнились слова матери о том, что Орочимару ставил опыты на своих же людях. Что могло помешать ему продолжить это дело? — В целом, ты похожа на своего отца.

— Судя по всему, вы знали моего отца, — протянула Учиха, проводя рукой над кипящей на плитке кастрюлей с водой. В кастрюле стояло несколько пробирок, которые источали не самый приятный, но и не отталкивающий аромат. Скорее, удушающий. Заметив, что она присматривается к кипящей воде, Джуго аккуратно оттащил её от стола.

Этот рыжий здоровяк с добрым лицом определённо нравился ей намного больше, чем Суйгецу. Хотя бы тем, что был много спокойнее и проницательнее — по взгляду видно, — а эти два качества Сарада умела ценить. Как и многие другие, впрочем.

— Тут все знают твоего отца, — наконец негромко фыркнул он. — Карин с Орочимару решили забрать старые записи из Северного убежища, одного из заброшенных после войны. Раньше мы их часто меняли. Не скажу, что скучаю по этому времени. Так зачем ты тут?

— Я хочу знаний, — вполне серьёзно заявила она. — А в Конохе царит жесткая цензура, установленная нашим добрым Хокаге-сама. Ещё пара поколений — и все забудут, что была Четвёртая Мировая, что шиноби воевали, а гражданские когда-то даже не смели головы поднять, — задумчиво рассуждала Сарада; она не застала это время, но Сакура иногда была слишком мечтательна и легкомысленна, чтобы заметить, что начинает говорить совсем не те вещи. Учиха же никогда не прерывала. — А тут — Орочимару, Змеиный саннин, достигший бессмертия... Чем не тот, кто может помочь скромной мне?

— Знания — сила, да? — протянул Джуго и потёр плечо, неловко ухмыляясь, а девочка кивнула. Кажется, он был несколько шокирован речью девочки, но смотрел на неё теперь по-другому. Знаний Сарады не хватало, чтобы сказать, что же изменилось в этом взгляде и в какую сторону, но что-то изменилось — это точно. — Твой отец тоже пришёл сюда за силой. Хотя я не знаю, просто слышал.

— Значит, вы знакомы с ним не так давно, — резонно заметила Сарада.

— Если с шестнадцати лет — не так давно, то я даже не знаю, что сказать, — пожал плечами мужчина. Сарада медленно кивнула. "Кажется, сомневаться будут меньше, но задавать вопросы, ответы на которые можно трактовать по-разному, — больше, да? Раз переход на личности пошёл", — Учиха посмотрела на пискнувший сухожаровой шкаф. Писк повторился. Снова. Джуго поймал её взгляд и покачал головой. — Дай ей минут пятнадцать остыть, температура там нешуточная... И что же с тобой делать? — задался он вопросом, расслабленно прислоняясь к столу.

"Чувствует себя в лаборатории очень свободно. Значит, давно тут, — тут же сделала вывод девочка. Поверить в то, что этот человек делает подчас тонкую работу, было сложно, но возможно. Те же Акимичи, несмотря на свой вес, по скорости не уступают другим шиноби, так почему же Джуго не может заниматься экспериментами? — И кроме него здесь, похоже, обитает кто-то ещё", — Сарада украдкой посмотрела на другую часть комнаты, где тоже присутствовали и заставленный лабораторный стол, и некоторые приборы, и творческий беспорядок.

В коридоре, из-за чуть приоткрытой двери, послышались шаги и раздражённые голоса. Сарада переглянулась с Джуго, неожиданно повернув голову в сторону мужчины одновременно с тем, как он повернулся в её сторону. Такая слаженность движений была забавна.

— Джуго, приготовь мне... — в комнату наполовину зашла красноволосая женщина, и тут же ее взгляд остановился на девочке. — Сарада? — моргнула она.

Девочка порадовалась, что хоть кто-то знает её имя, и уже хотела вежливо поинтересоваться у женщины, кто же она такая — взгляд легко зацепился за похожие очки, — но в комнату зашли ещё два человека. Если увидев первого, Сарада заинтересованно поправила очки, то мимолётно взглянув на второго, застыла и на секунду вцепилась пальцами в дужку куда сильнее. Потом руку пришлось опустить — выдавать свою реакцию не хотелось ни капли, потому что рядом с Орочимару стоял Учиха Саске собственной персоной.

Меньше знаешь — крепче спишь

Не сказать, что встреча с отцом вызвала у Сарады какой-то особый восторг или, наоборот, разочарование. Да, было что-то такое, неуловимо-яркое, но и оно вскоре истаяло. Сарада просто пристально разглядывала Саске: чёрные волосы, тёмную одежду, единственный видимый глаз. Девочка вспомнила, как мама со священным трепетом рассказывала про ринненган, и отвела от отца взгляд. Посмотреть на великое додзюцу хотелось сильно — так же, как и на Мангёке шаринган. Просто ради того, чтобы увидеть и потешить себя, ведь вряд ли в такое мирное время она сможет испытать огромные потрясения — а Сарада не сомневалась, что даже для третьего томоэ нужно что-то очень трогающее за душу. Но она понимала, что ей вряд ли дадут посмотреть на глаза, а потому быстро отогнала от себя подобные мысли.

Карин устало приложила ладонь ко лбу, и Сарада неожиданно поняла, что та выглядит довольно замотанной и... и всё. Если растерянность и недоумение по поводу её, Учихи, появления и были, то они быстро пропали. Орочимару прищурился и ухмыльнулся, а Саске смотрел на свою дочь равнодушно, и Учиха никак не могла понять, чувствует ли он хоть что-нибудь. "Он меня вообще мог и не узнать, — не слишком приветливо подумала девочка. — Только вот имя моё уже сказали, а судя по рассказам мамы, только имя он и знает".

— Джуго, как там эксперимент? — неожиданно заговорила совсем о другом красноволосая, отнимая руку от головы. Сарада с секунду недоумевающе смотрела на неё, а потом довольно усмехнулась.

Она привыкла видеть вечно суетящуюся Сакуру, которая часто перескакивала с одной проблемы на другую, так и не озаботившись решением первой. Девочке несколько непривычно, но безусловно приятно было видеть совсем иной подход. Сначала — то, что нужно было сразу, и уже потом — остальное. Сама Учиха была такой же, так что приятно было вдвойне.

— Ммм, ещё не проверял, — задумчиво поморщился Джуго, потирая шею. Красноволосая женщина сердито блеснула глазами, поправила очки и четко проговорила:

— А стоило бы. И, пожалуйста, поставь мне тот А-реактив на стол, — более мирно проговорила она, а потом перевела взгляд на Сараду: — Меня зовут Карин. Пойдём, поговорим нормально.

В невысказанном так и слышалось "Со мной, в отличие от этих придурков, можно поговорить нормально", и девочка, кивнув, вышла из лаборатории вслед за Карин. Орочимару что-то тихо сказал Саске, и тот так же тихо проговорил что-то в ответ, а потом просто исчез. Змеиный саннин встал рядом с девочкой, и, пока красноволосая их куда-то вела, иногда с интересом поглядывал на неё. Сарада взгляды успешно игнорировала, хотя и замечала, размышляя над исчезновением отца. Он ведь не сложил ни одной печати, да и на Шуншин его техника была похожа слабо — но тогда что это было?

Карин привела их в комнату, которая, по всей видимости, была кабинетом, и даже, скорее всего, ее кабинетом, так как она мельком глянула на какие-то бумаги и свободно уселась на кресло. Орочимару сразу застыл где-то в дверях, так что стул, как поняла Сарада, предназначался именно ей. Пожав плечами, девочка уселась и равнодушно уставилась на Карин. Та цокнула языком, размышляя о чём-то своём, но Учиха вежливо напомнила о себе, задав вопрос:

— Вы меня знаете?

Женщина утвердительно кивнула и закинула ногу на ногу. Проведя рукой по своей странной и асиметричной, но очень идущей ей причёске, она склонила голову, подбирая слова. Карин явно уловила не такой уж скрытый вопрос "Откуда?", и это тоже нравилось Сараде. Смущало и вызывало настороженность лишь то, что Карин откуда-то её знала, но и это вскоре должно было решиться.

— Мы неплохо общались с твоей матерью. Сейчас, правда, похуже, но... — она пожала плечами, едко улыбаясь. Учиха подумала, что "похуже" — это, судя по всему, мягко сказано. Да и откуда Сакура могла узнать женщину из деревни Звука? При её то нелюбви к Орочимару. "С другой стороны, она о нём знает довольно много", — задумалась Сарада. — Странно, что Сакура ничего тебе не рассказала.

Для Сарады в этом не было ничего странного. Она уже поняла, что мать пыталась как можно сильнее оградить её, Сараду, от всех опасностей. Видимо, непосредственно связанная с Орочимару Карин тоже входила в список опасностей, хотя сама девочка не видела тут ничего страшного. Человек шёл к своей цели, пусть и против морали большинства, но все ли мы всегда следуем этой морали? Если подумать, то смерть всегда шла в ногу с каждым шиноби, разве что сейчас этого каким-то чудом удалось избежать. Сарада искренне уважала Наруто, ведь чуть ли не перевернуть мир — это надо уметь, но также искренне не понимала, что будут делать шиноби, когда всё устаканится. Ведь скоро исчезнут все нукенины, которых можно отлавливать, перестанут прибывать новые, так как выросшее в мире поколение постепенно сменяет старое. И что будет?

Девочка посмотрела на задумчивого Орочимару. Тот, скрестив руки на груди, буравил её взглядом своих странных глаз. По спине девочки против воли поползли мурашки, но Учиха осталась неподвижна. Показывать какую-либо слабость перед этим человеком не хотелось.

— Итак, ты пришла сюда за?.. — шипяще выдохнул Орочимару, ухмыляясь чему-то своему.

— За знаниями, — невозмутимо проговорила Сарада. — Я мельком услышала о вас и захотела узнать, кто же вы такой. А когда узнала, решила, что знаний у вас должно быть много, раз вы смогли достичь бессмертия. Потому что в Конохе... ммм, ну, там всё не так, — уклончиво пояснила она.

— Услышала? — мигом насторожился Змеиный саннин, прищуриваясь. Сарада утвердительно кивнула и быстро рассказала ему о тех невнятных и непонятных фразах, что слышала от Анко и её собеседника. Карин обеспокоенно посмотрела на Орочимару, но тот только прошипел что-то о "Конохе, которая постоянно везде суёт свой нос".

Учиха молчала, смирно сидя на стуле и разглядывая комнату, стараясь подмечать мелкие детали. Чистота, немного беспорядка, какие-то бумаги, какие-то приборы и пара безделушек. И что интересно, Карин на фоне всего этого смотрелась на удивление гармонично, так что сомнений, кому принадлежит кабинет, у Сарады просто не осталось.

— Ладно, ты остаёшься тут, — наконец произнёс Орочимару. — Любопытно, что твой отец примерно в таком же возрасте тоже пришёл сюда... за силой, — он усмехнулся, когда Сарада с интересом склонила голову на бок. Она была заинтересована, но в то же время понимала, что Змеиный саннин специально пытается её заинтересовать. Не сказать, конечно, что она была против, но сам факт того, что ею хоть чуть-чуть, да манипулируют, вызывал недовольство. Кому такое понравится?

Картина в голове Сарады приобрела новые краски. Стало неожиданно понятно, почему Сакура знала про Орочимару довольно много, хоть и не всем спешила делиться с дочерью. Девочка знала, что её мама любит Саске ещё со времен Академии, а раз тот примерно в её возрасте ушёл к Змеиному саннину, то разве не логично было бы предположить, что Сакура пыталась найти больше информации об этом человеке? Сараде казалось, что вполне логично. "Интересно, она не говорила мне потому, что оберегала от опасностей, или потому, что боялась, что я сделаю так же?" — задумалась Сарада, а потом сама себе ответила, что, скорее всего, именно первое. Вряд ли кто-нибудь смог бы предположить, что девочка с такой прилежной матерью, живущая в Конохе и имеющая лучшие оценки в Академии, вдруг покинет деревню.

Орочимару стремительно покинул кабинет, на прощание лишь сухо кивнув куда-то между Учихой и Карин. Сарада подумала, что, наверное, сделала не такой уж и плохой поступок, сообщив Орочимару о подозрениях в Конохе. "С другой стороны, — вдруг поняла она, — будет плохо, если Наруто-сама ещё ничего не предпринял по этому поводу. Потому что если предпримет, то отряд обязательно наведается к Орочимару. А тут — я. Это будет совсем нехорошо", — досадливо подумала Сарада, попеняв себе на такую предусмотрительность. Но кто же знал, что ничего так и не изменилось с того памятного разговора?

— Наверное, стоит показать тебе комнату, — вдруг задумчиво протянула Карин, посмотрев на рюкзак Сарады. Девочка пожала плечами, но послушно встала с места и пошла вслед за женщиной. Ей не хотелось сидеть в комнате и маяться, ничего не делая. Она ведь пришла за знаниями — и почему бы не начать получать их сразу?

Коридоры, на первый взгляд, были одинаковы, но если посмотреть на них шаринганом — совсем нет. Дорогу от входа до лаборатории и от лаборатории до кабинета Карин (к слову, эти две комнаты находились не так уж и далеко друг от друга; Сарада подумала, что это, скорее всего, из соображений удобства), и путь от кабинета до собственной комнаты она тоже запомнила без проблем. Лишь стукнула в голову глухая боль, когда она деактивировала шаринган, но и та вскоре прошла, чуть попульсировав где-то у висков.