Ястребиное зрение, человечьи глаза

Слухами земля полнится

На скромный взгляд Сарады, день начался просто прекрасно: солнце скрывалось за серыми тучами, кое-где выглядывая сквозь рваные дыры в облаках и тут же снова прячась. Судить было ещё рано, но девочка была почти уверена, что весь день будет именно таким. Без яркого света, но зато с яростным ветром, что будет активно шевелить растения, коими деревня Листа по праву может гордиться. Уже сейчас ветер нежно колыхал лёгкие листья деревьев и кустарников, но Сарада была уверена, что всё ещё только начинается.

Учиха услышала приближающиеся шаги матери. Лёгкие, как и у всех шиноби, и почти незаметные, хотя девочка была уверена, что Сакура может быть ещё незаметнее. Не зря же она носит статус сильнейшей куноичи мира. А ведь раньше, как узнала Сарада из книг, учебников и речей Шино-сенсея, таковой считалась Цунаде — последняя представительница ныне исчезнувшего клана Сенджу. Вспоминая добродушную и проницательную, но довольно вспыльчивую светловолосую женщину, девочка не могла не признать, что она вполне производит впечатление сильнейшей куноичи мира. Чего только стоит её внешность! А ведь Цунаде давно за шестьдесят...

Слезть с окна — секундное дело, а вот закрыть его аккуратно, да так, чтобы мама не услышала, уже сложнее, но Сарада в который раз справилась. Она довольно часто сидела вот так, но Сакура, беспокоясь за свою дочь, запрещала. "Не стоит. Ты же можешь соскользнуть и больно удариться или простудиться", — напоминала женщина о том случае, когда девочка, сидя на холодном подоконнике, блаженно наблюдала за грозой, затянувшейся на несколько часов. Лужа на полу была убрана, уроки сделаны, а одежда отправлена в стирку, — словом, все улики были устранены. Девочку выдавала лишь поднявшаяся с утра температура и мерзкий, противный кашель.

Видимо о том, что она уже почти стала полноправным генином, Сакура как-то подзабыла. Упасть и удариться, когда ты отлично владеешь чакрой, и твой организм достаточно приспособлен для игнорирования синяков и ран разной степени тяжести, довольно сложно.

— Сарада, — Сакура заглянула в комнату своей дочери и слегка опустила уголки губ, найдя её за письменным столом, читающей очередную книгу. Бывшая Харуно искренне не понимала, как можно проводить всё своё свободное время за книгами, лишь изредко выходя на улицу, да и то не в солнечные деньки, а в непогоду. Отбросив глухое недовольство таким поведением Сарады, женщина заставила себя улыбнуться: — Завтрак готов. Ты же не хочешь опоздать в Академию?

— Нет, — Сарада осторожно закрыла книгу и, поставив её на полку к остальным, направилась на кухню. Сакура уже была там, и Сарада предположила, что мама одновременно с завтраком готовит и обед. "Снова дежурство в госпитале?" — задалась вопросом девочка. Она отлично знала, что если так и есть, то маму до вечера можно не ждать. Дежурства матери Сараду скорее радовали, чем раздражали: можно было спокойно побыть в одиночестве или задержаться в Академии, устроив небольшой сюрприз учителям.

Сарада отлично знала, что Боруто никогда не догадается, откуда берётся добрая треть всех хулиганств, которые приписывают ему. Учиху окружало довольно много людей, на которых можно было бы свалить свои мелкие пакости (что она и делала), но Боруто был самым удобным. Он и сам довольно часто бедокурил, так что никто не удивится, если он станет делать это чуть чаще. Шумный хулиган, который открыто и негативно высказывается о своём отце, и чьего поведения Сарада решительно не понимала. Сказывается недостаток общения? Так, может, стоит перестать ныть по этому поводу и хотя-бы постараться создавать своему отцу меньше проблем? Он же есть, в конце концов!

Свои мысли Сарада старалась держать при себе. Так было лучше и для нее, и для окружающих. Да и дружить с ней почти никто не пытался, лишь изредка подсаживалась ЧоЧо и предлагала чипсы или другую еду. Сарада не отказывалась, благодарила и вполне себе мило поддерживала разговор, если тот был ей интересен, а такое случалось, на удивление даже самой Сарады, довольно часто. Несмотря на свою экстравагантную внешность, помешанность на еде и порой немного глупые слова, ЧоЧо была... нет, не умна (хотя Сарада и глупой бы её не назвала), а проницательна. Учиха это качество ценила.

Иногда она слышала шепотки окружающих. Точнее, иногда она целенаправленно подслушивала, но в шуме и балагане Академии сделать это получалось не всегда, голоса взрослых то и дело перекрывались громкими и эмоциональными разговорами сверстников. "Точно Учиха", "так похожа на Саске", "гениальна, как и её отец" и прочие подобные фразы Сарада уже угадывала по губам каждый раз, когда ловила на себе задумчивые или напряжённые взгляды.

Путь до Академии был привычным и лёгким, и Сарада позволила себе бежать, отталкиваясь от крыш зданий, чтобы ветер бил в лицо. По улочкам ходить было неудобно, так как тот же ветер легко кидал в лицо дорожную пыль и всяческий лёгкий мусор. Когда Сарада ещё не умела использовать чакру, от прогулок по улицам Конохи в такую погоду приходилось отказываться, и она шла либо в парк, где умиротворяюще шелестели деревья, либо домой, к окну.

— Здравствуйте, Шино-сенсей, — невозмутимо поздоровалась Сарада, поправляя волосы. От ветра и бега они растрепались, но, на взгляд самой Учихи, пригладила она их достаточно неплохо. Растрёпанную собаку, как-то раз встреченную на улице, её шевелюра точно не напоминала — и то хлеб.

— Хорошей учёбы желаю я тебе, — ответил учитель. Привыкшая к такому странному стилю речи Сарада лишь благодарно кивнула. Шино-сенсей был отличным учителем, а к подобной речи быстро приспосабливаешься. Под размеренный тон Абураме очень даже легко писать конспекты, хотя, если ты не выспался, то в сон будет клонить сильно. Девочка огляделась и сразу же пошла к дальним партам, на ходу открывая сумку.

На этот раз Сарада пришла одной из первых, лишь Шикадай, сидящий за одной из средних парт, лениво смотрел в окно, да несколько незнакомых девчонок перешептывались рядом с ним. Учиха с недоумением покосилась на вдруг разом хихикнувших одноклассниц, и возвела глаза к потолку. Причину смеха и косых взглядов в сторону зашедшего в класс Иноджина она понимала, но не принимала. Через два месяца экзамен, лучше бы слушали сенсея и потихоньку начинали повторять.

Сарада, как и всегда, погрузилась в чтение захваченной книги, краем глаза заметив, как рядом привычно присела ЧоЧо. Акимичи шелестела упаковкой из-под чипсов, что-то говорила очередному соседу по парте, а Сарада успешно этого не замечала. Сосредотачиваться на определенной задаче, не обращая внимания на всё остальное, у неё получалось прекрасно. Но как только в классе установилась относительная тишина, Учиха сразу же подняла взгляд и осторожно закрыла книгу. Относительной тишина была из-за шушукающегося с Мицуки Боруто. Девочка подпёрла рукой щёку, задумчиво посмотрев на светлые волосы Боруто.

"Может, свалить на него что-нибудь? — подумала она. — Улику, правда, оставить надо, а то ведь Боруто по привычке по голове постучат. Надо уметь не только обезопасить себя, но и правильно указать на виновника. Значит... хм. Тайдзюцу завтра. Может, попроситься с ним в пару? Волосы приметные... — Сарада наградила макушку парня ещё одним задумчивым и оценивающим взглядом. — Приметные. Больше ни у кого таких нет. Значит, решено".

Книга была отложена на край парты, и девочка подтянула к себе тетрадь и ручку. Впрочем, именно на данном уроке эти предметы ей не понадобились: Шино-сенсей решил устроить внеплановую проверку Хенге. Половина класса после столь радостного объявления ненавязчиво стекла под парты, в том числе и ЧоЧо. Сарада только передёрнула плечами. Она отлично слышала, как приятельница хрумкает свои чипсы, да и выражение лица у неё было ничуть не испуганным.

За себя Сарада не беспокоилась, да и очень сомневалась, что её вызовут. Как правило, эта нелёгкая доля доставалась отстающим ученикам, а уж никак не лучшей в потоке. Ну, как лучшей... просто все, что говорили учителя, она делала идеально, но те же Мицуки и Боруто были ничуть не хуже и стояли наравне с ней. Обучение в Академии ставило в рамки, и выявить действительно лучшего было невозможно, хотя Сарада особо и не стремилась выделиться. Осознания собственного превосходства ей вполне хватало.

— Накамуро Рури... — неторопливо назвал имя первого страдальца сенсей. Сарада открыла книгу и погрузилась в чтение, прекрасно осознавая, что это может затянуться надолго, может, даже до конца урока. А с соседней парты тем временем спрыгнула вихрастая девочка и, негромко фыркнув, медленно поплелась к доске.

Когда вызывали уже четвёртого отстающего, к Учихе на парту приземлился самолётик. Точнее, не упал, а воткнулся куда-то пониже шеи и упал прямо на книгу. Девочка прикрыла на секунду глаза и, даже не удостоив бумажку взгляда, положила её в сумку. Выкинет на перемене. Если кому-то так хочется с ней поговорить, то пусть подождёт, они уже не маленькие. Да и не интересно ей вовсе. Вот книга — это совсем другое дело.

— А может... Может, это было послание мне, — тут же вмешалась мечтательная Акимичи. Учиха скосила на неё взгляд. Если кто-то умудрился промахнуться, запуская самолётик, то какой из него ниндзя? Метание оружия — одна из наиважнейших дисциплин. Бумага — это не оружие, да и многим легче, но не попасть по ЧоЧо довольно сложно.

— Думаю, если эта записка предназначалась тебе, то её отправят ещё раз, — дипломатично заметила Сарада, и вновь погрузилась в книгу. ЧоЧо поворчала, но быстро замолкла, занятая бесшумным открыванием следующей пачки чипсов. Бесшумно не получилось — и девочка получила выговор, тут же надувшись на весь мир.

На небольшой перемене к ней, что само по себе было удивительным, подошёл Боруто. Где-то рядом синим пятном маячил Мицуки, Сарада невозмутимо сняла очки, начиная протирать их специальной тряпочкой. Боруто намёка подождать не понял или просто проигнорировал, а вот его друг хитро и по-змеиному прищурился. Хотя Сарада и не рассчитывала на какую-либо реакцию со стороны Узумаки.

— Что же ты записку не прочитала? Эх! — не утруждая себя вежливостью, сразу же начал Боруто. По недовольному выражению лица и выразительному взгляду в сторону сумки Сарады было видно, что самолетик хранил в себе что-то архиважное. Учиха равнодушно вернула на нос очки и пожала плечами. — В общем...

— Нет, Боруто, — спокойно заметила девочка, захлопывая книгу и убирая её в сумку. Самолётик смялся, зажатый между двумя книгами. Недалеко от них заинтересованная ЧоЧо перестала хрустеть чипсами и прислушалась, потому как другого объяснения отвлечения от еды Сарада не видела. — Я не буду участвовать в твоей авантюре. Научись сначала не попадаться, тогда и поговорим.

— Эй! — Узумаки явно прослушал завуалированное "Я, как бы, не против" и уцепился за самое обидное. Сарада вспомнила тихих и понимающих Хинату-сан и Химавари-чан и позволила себе вздохнуть о несбыточном.

— Я не всегда попадаюсь, даттебаса, — уже тише заявил он, скрещивая руки на груди. Сарада кивнула. Да, не всегда. Когда Боруто бедокурит сам, он и вправду почти не оставляет улик, но вот когда она его подставляет — не выпутывается. А надо бы уметь.

— Значит, учись попадаться ещё реже, — Учиха пожала плечами и встала, взглядом попросив Боруто отодвинуться в сторону. Парень послушался, но, как и подозревала Сарада, не из-за её выразительных глаз, а из-за того, что загораживал проход всем в классе.

Сарада передёрнула плечами, поймав взгляд Мицуки. Странный тип. Появился недавно, но уже спелся с Боруто. Вообще, Сарада раньше никогда не слышала, чтобы в Коноху приходили только для того, чтобы сдать экзамен на генина, а судя по заявлениям Мицуки, он тут был именно для этого. "Я ведь даже не знаю его фамилии, — подумала Сарада, направляясь к туалету. — Наверное, её знает Шино-сенсей?..". Смутно знакомые голоса заставили её остановиться, а прозвучавшая фамилия "Учиха", ещё и юркнуть в подсобку, где было очень тесно и противно воняло хлоркой.

— ...Змеиный саннин? Ты серьёзно? И говори тише, черт возьми! — теперь Сарада узнала голос. Анко-сан. Как-то девочка видела эту эксцентричную женщину, и даже немного знала о ней от Сакуры, но не более. "Саннин? — пронеслось в голове у Сарады. — Саннины — это Принцесса Слизней Цунаде-сан и Жабий отшельник Джирайя-сан. Только Джирайя умер... а о Цунаде явно не говорили бы тише".

— Да-да, — устало оповестил другой голос, глубокий, мужской. Сарада осторожно прислонилась лбом к двери. Этот голос она не знала. — Рядом с его последним убежищем близ Танзаку было... — голос мужчины начал затихать, и Учиха только и услышала, что "обнаружено" и "неясно", хотя насчёт последнего слова она была не совсем уверена.

Сарада медленно выбралась из подсобки и продолжила свой путь. Ей мгновенно стало интересно, что же это за саннин такой, о котором лучше говорить потише. Вопрос о том, почему Анко-сан обсуждает это с кем-то в Академии, у девочки не возникал: она часто заходит на чай к Ируке-сенсею. Похоже, тот незнакомец просто выловил её именно тут, а нетерпеливая Анко заставила его рассказывать все и сразу. По крайней мере, именно такой расклад Сараде представился легко.

В ее голове уже созрел план, как она будет спрашивать маму о таинственном Змеином саннине.

* * *

Девочка зашла в дом как вполне нормальный человек, через дверь, с минуту провозившись в сумке в поисках ключа. Тот как назло завалился куда-то вглубь, хотя Сарада точно помнила, что оставляла его во внутреннем кармашке. "Странно", — передёрнула плечами она. — С другой стороны, ничего странного: один из представителей клана Инузука принёс в класс щеночка, и почти все девочки гонялись за нинкеном добрых три перемены, прося погладить. Собачник явно был счастлив, а вот Сарада не очень, так как об её сумку пару раз очень смачно споткнулись. Внутренний мститель успокаивался лишь тем, что остальным тоже досталось. А когда Учиха посмотрела на донельзя расстроенное и одновременно рассерженное лицо ЧоЧо, у которой потоптали всю еду, она и вовсе успокоилась.

Сарада поднялась к себе в комнату на второй этаж, пробежалась взглядом по заданным урокам и пожала плечами. Даже делать ничего не надо. Их берегут перед выпускным экзаменом? Как-то слишком рано начали. Сарада передёрнула плечами, легко провела пятернёй по волосам и засела за книгу. Есть не хотелось. Бенто, что Сакура приготовила своей дочери, было очень даже сытным, так что спустилась обратно вниз девочка только тогда, когда в животе настойчиво забурчало.

По пути она провела рукой по фотографии отца с матерью, а потом, чуть поколебавшись, даже подхватила её с места. Неправильно она стоит, лучше переместить ее на более освещенное место. Задуманное помешала совершить маленькая деталь. Сараде показалось, что Сакура на фотографии чуть съехала в сторону, тогда как Саске остался на месте. Брови девочки поползли вверх. "Это что ещё такое?" — несколько недоуменно подумала она и полезла поправлять фотографию.

"Точнее, фотографии", — мрачно поправила себя Сарада, разглядывая две картинки. Самым печальным оказалось то, что Саске был даже не один — вместе с ним были какие-то другие люди. Совершенно незнакомые ей люди. Странно, что мама ей о них никогда не рассказывала... Хотя чего странного? Не рассказала же она про Змеиного саннина.

"Если мама не обрезала их, значит они дороги Саске, верно? Потому что другой причины оставлять такие очевидные улики я не вижу, — чуть постучала пальцами по двум парням и одной девушке Сарада. — О, она тоже носит очки... Неужели у мамы нет ни одной фотографии с ним? Да и подозрительно долго он дома не появляется, — Учиха поджала губы. — Аккурат с моего зача... рождения, м? Нет, мама говорила, что он видел меня, а врать ей... получается, что очень даже резон. Сохраняем семейную идиллию?".

Сарада вгляделась в лица окружающих Саске людей и аккуратно поставила фотографии обратно. Получилось, на её взгляд, так же, как и было, а своему взгляду Сарада доверяла. "Жаль, шарингана нет, чтоб точно посмотреть", — мрачно пошутила она и поставила рамку с фотографиями на привычное ей место.

Вопросов только прибавилось, но их Сарада задавать не будет, хотя в душе и всколыхнулась обида, — Сакура сразу поймёт, что она разгадала секрет "семейной" фотографии. А вот Змеиный саннин всё ещё был актуален. Сарада кивнула себе и уплыла на кухню за своим обедоужином.

Часам к восьми пришла Сакура: немножко уставшая, немножко грустная, немножко замотанная службой в госпитале. В общем, как и всегда. Сарада, подобрав под себя ноги, сидела перед телевизором и смотрела какую-то передачу. То, о чём болтали улыбающиеся люди на экране, откладывалось где-то в голове, но в оперативную память не шло. Так что не удивительно, что Сарада отчётливо услышала, как ключ повернулся в замочной скважине, как Сакура разулась и как легко пошла в её сторону.

— Садоводство? — неподдельно удивилась женщина, и Сарада с самым серьёзным видом кивнула. До этого момента она и не замечала обилия зелени на экране. — Может, тебе купить какие-нибудь книжки, или даже семена, — тут же задумалась Сакура, с надеждой хватаясь за хоть какое-то увлечение дочери.

— Нет, не надо, просто делать было нечего, — со вздохом отказалась девочка. Сакура поникла. — Кстати, мам, а расскажи про саннинов? Шино-сенсей задал доклад, а в библиотеку идти не хочется... там Имаи-сан... — Сарада поморщилась. Имаи-сан — старушка-библиотекорша — ненавидела, казалось, абсолютно всех. И спешила это своё чувство донести до каждого.

— Конечно, — легко согласилась бывшая Харуно, присаживаясь на диван рядом со своей дочерью. Она около минуты просто шевелила пальцами, обдумывая рассказ, а потом встряхнула головой. — Итак, Джирайя и Цунаде обязаны своей славой не только собственной силе. Знаменитыми они стали благодаря тому, что смогли выстоять против легендарного Ханзо Саламандры. Также они были учениками Сандайме-сама...

Сарада слушала, не перебивала и думала. Она всегда замечала, что мама старательно умалчивает о том, кто же был третьим членом команды, но думала, что это лишь из-за того, что тот или неприятен самой Сакуре, или ничего великого не совершил. Да и не было интересно. А вот теперь — стало. Девочка послушно дослушала рассказ до конца, покивала и вопросила:

— А как же третий член команды? Саннинов ведь было трое?

Сакура замялась. Сарада терпеливо сцепила пальцы в замок, всем своим видом выражая желание дождаться ответа. Женщина вздохнула.

— Он был нехорошим человеком и делал ужасные вещи, — наконец произнесла она. — Ставил опыты над людьми, над жителями нашей деревни, хотя в то время еще сам жил здесь и был шиноби Конохи! И ещё много чего. Искал бессмертие... — женщина дёрнула плечом и нервно поправила прическу. — Кажется, даже нашёл, но я точно не знаю. Его зовут Орочимару, и он Змеиный саннин. Это всё, что я про него знаю, — как-то даже слишком поспешно закончила Сакура. Сарада ничем не высказала своего недоверия, но в душе качала головой. Её мама совсем не умела врать.

Змеями вьются дороги

Ночь выдалась тихая, облачная и неожиданно тёмная. Будто сама природа благоволила к тому, что собиралась провернуть Сарада. Прошлым вечером она сходила к алтарю и принесла небольшую жертву ками — может, они её услышали? "Хотя жертва была действительно небольшая" — справедливо отметила она, прислушиваясь к окружению.

Учиха застегнула рюкзак. Вещи она собирала потихоньку, так, чтобы не вызвать вопросов даже у временами рассеянной матери. Змеиный саннин её жутко заинтересовал, но ещё больше любопытства у Сарады вызывало то, что он искал. "Искал бессмертие... Кажется, даже нашёл", — гулом перекатывалось у нее в голове. Само бессмертие, как таковое, на данном этапе жизни Сараду волновало мало, но вот сам учёный... Раз он смог достичь бессмертия или хотя бы так рьяно к нему стремился, он должен знать очень много. А знания Сарада всегда ценила превыше всего.

Сегодня Сакура вновь была на ночном дежурстве, так что путь был свободен. Сарада накинула рюкзак на плечи, вздохнула и выскользнула в окно. Покидать дом было легко, но на душе висело что-то неприятное. Сакура обязательно будет волноваться... но она же, присмотревшись к вещам, найдёт следы сбора. Да и следов борьбы девочка не оставила, а следовательно, все указывало на добровольность ухода. Сарада вздохнула, спрыгнула на траву и, стараясь не привлекать к себе внимания, направилась к выходу из деревни. Проходя через ворота, она напряжённо вслушивалась и всматривалась в темноту, но её не остановили. "Не заметили? Черной одежды и нахождения в тени достаточно, чтобы шиноби тебя не заметили?" — с сомнением подумала она, но, вспомнив ленивых Изумо и Котецу, закатила глаза. Такие могли и вовсе не смотреть.

Отойдя от Конохи на приличное расстояние, Сарада решилась выйти из тени деревьев, забралась на ближайшее из них и резко побежала в сторону Танзаку. Как ей удалось выяснить с помощью осторожных расспросов взрослых в целом и Сакуры в частности, Орочимару строил свои убежища под землёй, но сильно их не скрывал. По крайней мере сейчас, когда он "исправился", подземелья действительно не скрывались. Сарада узнала, с какой стороны города земля мягче, и решила направиться именно туда. Чем мягче земля, тем меньше тратишь чакры на техники Дотона — сопротивляется стихия меньше. Было бы логично построить что-то именно там.

Когда солнце показалось над горизонтом, и вокруг стало значительно светлее, Сарада зевнула, сонно поморгала и спустилась на землю в поисках поляны. Спать на земле, пусть и в спальнике... Сараду успокаивало только то, что Танзаку находился совсем недалеко — на следующий день она должна будет уже дойти.

Утром Сарада была ещё мрачнее, чем обычно, и даже на Танзаку девочка смотрела с сомнением. Она не понимала, нравится ей этот город или нет, но это было интересно. Сакура несколько раз брала её с собой, когда ходила на какие-то неопасные и нудные миссии в другие города. Один раз Сарада даже побывала в Суне и до сих пор морщилась, вспоминая жаркий сухой воздух, огромное небо без облаков и бескрайний желтый песок. Казекаге она увидела только мельком, но вспоминала о нем с уважением. От него так и фонило... не властью, нет, но какой-то уверенностью, спокойствием. Тем интереснее было то, что Сакура поздоровалась с ним вполне дружелюбно, и Сабаку но Гаара так же дружелюбно кивнул в ответ. Сарада тогда выпросила у матери рассказ, откуда она так хорошо знает самого Казекаге.

Учиха отошла в тенёчек, достала из рюкзака карту и немного склонила на бок голову. Читать карты учат ещё в Академии, так что, сориентировавшись и немного сменив направление, Сарада направилась в нужную сторону. Предположительно нужную. Наверное, она бы так и не узнала, правильно ли идёт, если бы на глаза ей не попалась знакомая шевелюра. Сарада моргнула. "Мицуки?" — осознав всю глупость данной мысли, она тут же усмехнулась. Нет, человек был явно выше, шире в плечах, взрослее. Да и волосы у него были другие. Но кого-то, даже сбоку, он ей напоминал...

Спустя пару секунд Сарада направилась прямо к мужчине. Один из тех людей, что был изображён на фотографии с папой, безусловно заслуживал разговора. Хотя бы тем, что мог знать, куда же делся её отец, и почему он так долго не приходит домой. Нет, насчёт последнего девочка догадывалась, не зря же у папы доже фотографии с мамой нет, но... Узнать от кого-то всяко лучше, чем строить догадки.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она. Мужчина обернулся, и Сарада успела оценить и фиолетовые глаза, и треугольный зуб, который мелькнул в улыбке-оскале. "Треугольные зубы только у Мечников Тумана, — задумалась девочка. — Но они все умерли. Последние — Забудза-сан, Кисаме-сан... Стоп! Один жив. Хозуки Суйгецу?". — А вы Хозуки Суйгецу? — решила не тянуть кота за хвост Сарада.

Мечник поперхнулся, и уже по реакции девочка поняла, что попала в точку. Она кивнула сама себе, а Суйгецу уже судорожно озирался; стояли они на довольно людной площади, и обнаруживать себя у мужчины желания не было никакого, как поняла Сарада. Она не стала дожидаться другой реакции на свои слова, как и пытаться задобрить знакомого только по книгам человека дружелюбными масками.

— Вы отведёте меня к Орочимару? — равнодушно спросила она. В её руках всё ещё была карта, и Суйгецу любопытно вытянул голову, пытаясь заглянуть. Девочка невозмутимо сложила кусок бумаги, засунула в подсумок и скрестила руки на груди.

Наверное, они представляли странное зрелище: девочка-подросток и взрослый мужчина, оба одетые как шиноби, стоящие пусть и не посреди улицы, но и не у самого ее края. Торговец стоящей рядом лавки, от которой и отходил Хозуки, когда его поймала Сарада, обеспокоенно разглядывал шиноби. Ему не улыбалось стать свидетелем чего-то... чего-то, что присуще только шиноби. И не важно, битва это будет, или какая-то техника — он, как обычный человек, не любил и боялся всего.

— Зачем мне тебя к нему отводить? — огрызнулся Суйгецу, так же скрещивая руки на груди. Вид у него был мрачный: похоже, ему не понравилось, что какая-то девчонка сумела его так просто разоблачить.

Сарада пожала плечами, вспомнила, куда шла, и, развернувшись на пятках, направилась именно туда. Пару минут спустя она даже подумала, что стоит развернуться и проследить за мечником, но тот сам догнал ей и мрачно пошёл рядом. Девочка поправила очки, пряча за наклоном головы и волосами ухмылку. Значит, она не ошиблось с направлением, и уже это было приятно.

— Как тебя хоть зовут? — буркнул мечник.

— Сарада Учиха, — мгновенно ответила Сарада, замечая, как споткнулся мужчина. Проявив вежливость и остановившись, пока Суйгецу круглыми глазами смотрел на неё, девочка терпеливо дожидалась, пока ей что-нибудь объяснят. Свои мысли, конечно, были: раз Хозуки знал её отца, то и фамилию его знать просто обязан. Возможно, он просто не знал, что у Саске есть дочь — что, честно говоря, сомнительно, но вполне возможно. Но Сарада никогда не исключала того, что вариантов может быть множество, и не факт, что самый очевидный для неё окажется правильным.

Суйгецу махнул рукой и молча пошёл дальше, поджимая губы. Сарада ничем не высказала своего неудовлетворения тем, что мечник так и не пояснил своё поведение, и пошла следом. Когда они уже выходили из города, стражник подозрительно покосился на них, лязгнул доспехами, невзначай коснулся меча, но остался стоять на месте. Хозуки скривился, а Сарада внезапно подумала, что ему, наверное, надоело такое отношение к шиноби. Она много раз слышала, что раньше ниндзя боялись и уважали куда больше, раньше не было этого недовольства, а всё потому, что шиноби защищали мирных жителей. "А сейчас защищать не от чего, и люди начинаю роптать..." — мысленно протянула Учиха. Логично, оправдано и до ужаса неприятно. Несмотря ни на что, она тоже была шиноби, хоть и видела такое отношение к людям с чакрой с детства.

Когда они дошли до убежища, Сарада лишь хмыкнула, с интересом провела пальцем по одному из светильников и не обнаружила пыли. Значит, за убежищем хорошо следили: а ведь раньше Змеиный саннин менял свои норы как перчатки, судя по добытой ею информации. С другой стороны, те же факелы и свечи очищать от пыли и грязи, чтобы лучше светили, не надо было.

— Тебя прямо к Орочимару? — с опаской спросил Суйгецу, нажимая на что-то в стене и зажигая лампы. Учиха опустила руку и шагнула к нему поближе, замечая на губах мужчины усмешку. Разубеждать его в том, что она не испугалась, а просто спасается от возможных ловушек, на которые сам Хозуки вряд ли станет наступать, Сарада не стала.

Пусть себе думает что хочет, ей-то какое дело? Последний из выживших Мечников Тумана прошлого поколения (весьма сомнительный, к слову, так как официально ни одним из Великих Мечей не владел) — персонаж интересный, но она пришла не за ним, а за Орочимару. За знаниями, которые у Сарады в голове приравнивались к силе, и она очень надеялась, что найдёт в саннине такое же отношение к информации. Не просто же так он искал бессмертие? Нет, такой человек не может искать бессмертие ради простого избавления от исчезновения. В его поисках, конечно, было и это, но основной причиной не являлось — так думала Сарада. Разочаровываться не хотелось.

Суйгецу вёл её одинаковыми коридорами, а девочка тайком активировала шаринган, чтобы всё запомнить. А то не найти дорогу обратно будет просто стыдно, стыдиться же Сарада не любила и почти никогда не чувствовала этот мерзкий привкус на языке. Тех же воспоминаний из детства, где она знатно опростоволосилась, хватало, чтобы таких ошибок больше не повторять.

— Джуго! — неожиданно крикнул Суйгецу, заглядывая в очередную дверь, как близнец похожую на свою соседку... если бы у Сарады не было шарингана. Царапины и небольшие вмятины — ногами их, что ли, били? — у дверей были разные. Вполне себе разительные отличия.

Сарада сняла очки, деактивировала шаринган и осторожно потёрла виски. С шаринганом у неё было отличное зрение, так что линзы при "включении" додзюцу только мешали, да и за хорошее зрение в моменты активации приходилось платить гудением в голове. Учихе это не нравилось, и она упрямо училась управляться со всем без шарингана. Шаринган разовьётся сам, когда у неё будет очередное переживание, а пока можно и потренироваться в чём-нибудь другом... например, натянуть на руки перчатки, подаренные мамой, и попытаться вкладывать чакру в удар так же, как и она. От медицинских техник девочка не отказывалась, считая, что умение это полезное, но особенно на них не налегала. Пропадать в госпитале, как это делала Сакура, ей не хотелось.

— Суйгецу? Чего ты... — из-за двери показался мужчина примерно одного с Суйгецу возраста, и Сарада совершенно без удивления узнала того самого парня, что стоял рядом с Саске на фотографии. И он был огромным. Выше Суйгецу, выше Наруто, который казался Сараде самым высоким из когда-либо встреченных ею людей. "И выше папы", — вспомнила она фотографию. Джуго выглянул из-за Хозуки и забавно нахмурился.

— Мне нужен Орочимару, — терпеливо пояснила Сарада, поправляя очки. Пояснять одно и то же несколько раз она могла, но терпение, порядком подогретое в Конохе, могло закончиться быстро. Джуго лишь пожал плечами и прислонился к косяку двери. Плащ на нём задвигался, ясно показывая, насколько физически силён мужчина.

— Его сейчас нет в убежище... — мирно протянул он. Сарада подумала, что этот мирный тон и выражение лица никак не вяжется с его внешностью. — И Карин тоже нет, Суйгецу, можешь не напрягаться, — ухмыльнулся Джуго. Хозуки что-то неразборчиво зашипел и сердито фыркнул, разворачиваясь и уходя.

— А где они? — решила полюбопытствовать Сарада.

— А почему я должен тебе это говорить? — чуть склонил голову Джуго, приглашающим жестом отодвигаясь от двери так, чтобы она смогла пройти. Девочка кивнула и, не собираясь даже представлять, как это выглядит, уверенно зашла в комнату. Как оказалось — лабораторию. Взгляд её мгновенно зацепился за склянки, колбы и различную аппаратуру, которую она видела в госпитале. Некоторые приборы были ей незнакомы, и она твёрдо вознамерилась узнать, что же это такое. Но чуть позже.

— Потому что меня привёл Суйгецу? — предположила она, сцепляя руки в замок за спиной и перекатываясь с пятки на носок. — Или потому, что я сама решила сюда прийти? А может, просто потому, что мне интересно?

— Суйгецу — тот ещё лопух, — невозмутимо отмахнулся Джуго, загораживая часть лабораторного стола спиной и начиная там чем-то бренчать. Учиха дёрнула бровью, пригляделась к цифрам на сухожаровом шкафу и пошевелила пальцами. Сто шестьдесят пять, сто шестьдесят шесть... Да уж, руку туда не засунешь. — И кто знает, зачем тебе хочется увидеть Орочимару-сама.

"Даже "-сама"... Забавно", — скептически подумала девочка, подходя к Джуго с правого бока. Тот как раз осторожно опускал поплавки в колбы. Маленькие стеклянные вещицы с тонким и ломким "хвостиком" сверху были не больше мизинца Сарады и в руках рыжего великана смотрелись комично. Девочка знала, что поплавки нужны для проверки, нет ли в растворе лишних веществ (в основном газов), которые поднимут стекляшку вверх. Хотя, тут может быть и иначе — поплавку, напротив, стоит подняться. "Не стоит равнять всё под единственную виденную лабораторию", — приказала себе Сарада.

— Не лезь под руку, — проворчал Джуго, наскоро разливая фиолетовую жидкость. Учиха принюхалась, поморщилась — пахло чем-то похожим на дрожжи — и послушно отошла. На сухожаровом шкафу оранжевым слабо светилась цифра сто восемьдесят. — Как тебя хоть звать?

— Сарада Учиха, — представилась она, а потом, растягивая гласные, не удержалась от подколки: — Интересно, сколько раз мне ещё придётся представиться? Каждому из здесь живущих?

Джуго придирчиво посмотрел, не налил ли он лишнего, удовлетворился результатом и повернулся к Сараде. Оранжевая цифра мигала, то и дело превращаясь в единицу и тут же возвращаясь к ста восьмидесяти. Девочка разглядывала фиолетовую жидкость, по консистенции похожую на воду — она успела это заметить, пока Джуго наливал — и раздумывала, что бы это могло быть.

— Каждому не скажешь, разорвут, — совершенно серьёзно сказал он. Сарада рассеяно кивнула, стараясь ничем не выдать своей мгновенной настороженности. Сразу вспомнились слова матери о том, что Орочимару ставил опыты на своих же людях. Что могло помешать ему продолжить это дело? — В целом, ты похожа на своего отца.

— Судя по всему, вы знали моего отца, — протянула Учиха, проводя рукой над кипящей на плитке кастрюлей с водой. В кастрюле стояло несколько пробирок, которые источали не самый приятный, но и не отталкивающий аромат. Скорее, удушающий. Заметив, что она присматривается к кипящей воде, Джуго аккуратно оттащил её от стола.

Этот рыжий здоровяк с добрым лицом определённо нравился ей намного больше, чем Суйгецу. Хотя бы тем, что был много спокойнее и проницательнее — по взгляду видно, — а эти два качества Сарада умела ценить. Как и многие другие, впрочем.

— Тут все знают твоего отца, — наконец негромко фыркнул он. — Карин с Орочимару решили забрать старые записи из Северного убежища, одного из заброшенных после войны. Раньше мы их часто меняли. Не скажу, что скучаю по этому времени. Так зачем ты тут?

— Я хочу знаний, — вполне серьёзно заявила она. — А в Конохе царит жесткая цензура, установленная нашим добрым Хокаге-сама. Ещё пара поколений — и все забудут, что была Четвёртая Мировая, что шиноби воевали, а гражданские когда-то даже не смели головы поднять, — задумчиво рассуждала Сарада; она не застала это время, но Сакура иногда была слишком мечтательна и легкомысленна, чтобы заметить, что начинает говорить совсем не те вещи. Учиха же никогда не прерывала. — А тут — Орочимару, Змеиный саннин, достигший бессмертия... Чем не тот, кто может помочь скромной мне?

— Знания — сила, да? — протянул Джуго и потёр плечо, неловко ухмыляясь, а девочка кивнула. Кажется, он был несколько шокирован речью девочки, но смотрел на неё теперь по-другому. Знаний Сарады не хватало, чтобы сказать, что же изменилось в этом взгляде и в какую сторону, но что-то изменилось — это точно. — Твой отец тоже пришёл сюда за силой. Хотя я не знаю, просто слышал.

— Значит, вы знакомы с ним не так давно, — резонно заметила Сарада.

— Если с шестнадцати лет — не так давно, то я даже не знаю, что сказать, — пожал плечами мужчина. Сарада медленно кивнула. "Кажется, сомневаться будут меньше, но задавать вопросы, ответы на которые можно трактовать по-разному, — больше, да? Раз переход на личности пошёл", — Учиха посмотрела на пискнувший сухожаровой шкаф. Писк повторился. Снова. Джуго поймал её взгляд и покачал головой. — Дай ей минут пятнадцать остыть, температура там нешуточная... И что же с тобой делать? — задался он вопросом, расслабленно прислоняясь к столу.

"Чувствует себя в лаборатории очень свободно. Значит, давно тут, — тут же сделала вывод девочка. Поверить в то, что этот человек делает подчас тонкую работу, было сложно, но возможно. Те же Акимичи, несмотря на свой вес, по скорости не уступают другим шиноби, так почему же Джуго не может заниматься экспериментами? — И кроме него здесь, похоже, обитает кто-то ещё", — Сарада украдкой посмотрела на другую часть комнаты, где тоже присутствовали и заставленный лабораторный стол, и некоторые приборы, и творческий беспорядок.

В коридоре, из-за чуть приоткрытой двери, послышались шаги и раздражённые голоса. Сарада переглянулась с Джуго, неожиданно повернув голову в сторону мужчины одновременно с тем, как он повернулся в её сторону. Такая слаженность движений была забавна.

— Джуго, приготовь мне... — в комнату наполовину зашла красноволосая женщина, и тут же ее взгляд остановился на девочке. — Сарада? — моргнула она.

Девочка порадовалась, что хоть кто-то знает её имя, и уже хотела вежливо поинтересоваться у женщины, кто же она такая — взгляд легко зацепился за похожие очки, — но в комнату зашли ещё два человека. Если увидев первого, Сарада заинтересованно поправила очки, то мимолётно взглянув на второго, застыла и на секунду вцепилась пальцами в дужку куда сильнее. Потом руку пришлось опустить — выдавать свою реакцию не хотелось ни капли, потому что рядом с Орочимару стоял Учиха Саске собственной персоной.

Меньше знаешь — крепче спишь

Не сказать, что встреча с отцом вызвала у Сарады какой-то особый восторг или, наоборот, разочарование. Да, было что-то такое, неуловимо-яркое, но и оно вскоре истаяло. Сарада просто пристально разглядывала Саске: чёрные волосы, тёмную одежду, единственный видимый глаз. Девочка вспомнила, как мама со священным трепетом рассказывала про ринненган, и отвела от отца взгляд. Посмотреть на великое додзюцу хотелось сильно — так же, как и на Мангёке шаринган. Просто ради того, чтобы увидеть и потешить себя, ведь вряд ли в такое мирное время она сможет испытать огромные потрясения — а Сарада не сомневалась, что даже для третьего томоэ нужно что-то очень трогающее за душу. Но она понимала, что ей вряд ли дадут посмотреть на глаза, а потому быстро отогнала от себя подобные мысли.

Карин устало приложила ладонь ко лбу, и Сарада неожиданно поняла, что та выглядит довольно замотанной и... и всё. Если растерянность и недоумение по поводу её, Учихи, появления и были, то они быстро пропали. Орочимару прищурился и ухмыльнулся, а Саске смотрел на свою дочь равнодушно, и Учиха никак не могла понять, чувствует ли он хоть что-нибудь. "Он меня вообще мог и не узнать, — не слишком приветливо подумала девочка. — Только вот имя моё уже сказали, а судя по рассказам мамы, только имя он и знает".

— Джуго, как там эксперимент? — неожиданно заговорила совсем о другом красноволосая, отнимая руку от головы. Сарада с секунду недоумевающе смотрела на неё, а потом довольно усмехнулась.

Она привыкла видеть вечно суетящуюся Сакуру, которая часто перескакивала с одной проблемы на другую, так и не озаботившись решением первой. Девочке несколько непривычно, но безусловно приятно было видеть совсем иной подход. Сначала — то, что нужно было сразу, и уже потом — остальное. Сама Учиха была такой же, так что приятно было вдвойне.

— Ммм, ещё не проверял, — задумчиво поморщился Джуго, потирая шею. Красноволосая женщина сердито блеснула глазами, поправила очки и четко проговорила:

— А стоило бы. И, пожалуйста, поставь мне тот А-реактив на стол, — более мирно проговорила она, а потом перевела взгляд на Сараду: — Меня зовут Карин. Пойдём, поговорим нормально.

В невысказанном так и слышалось "Со мной, в отличие от этих придурков, можно поговорить нормально", и девочка, кивнув, вышла из лаборатории вслед за Карин. Орочимару что-то тихо сказал Саске, и тот так же тихо проговорил что-то в ответ, а потом просто исчез. Змеиный саннин встал рядом с девочкой, и, пока красноволосая их куда-то вела, иногда с интересом поглядывал на неё. Сарада взгляды успешно игнорировала, хотя и замечала, размышляя над исчезновением отца. Он ведь не сложил ни одной печати, да и на Шуншин его техника была похожа слабо — но тогда что это было?

Карин привела их в комнату, которая, по всей видимости, была кабинетом, и даже, скорее всего, ее кабинетом, так как она мельком глянула на какие-то бумаги и свободно уселась на кресло. Орочимару сразу застыл где-то в дверях, так что стул, как поняла Сарада, предназначался именно ей. Пожав плечами, девочка уселась и равнодушно уставилась на Карин. Та цокнула языком, размышляя о чём-то своём, но Учиха вежливо напомнила о себе, задав вопрос:

— Вы меня знаете?

Женщина утвердительно кивнула и закинула ногу на ногу. Проведя рукой по своей странной и асиметричной, но очень идущей ей причёске, она склонила голову, подбирая слова. Карин явно уловила не такой уж скрытый вопрос "Откуда?", и это тоже нравилось Сараде. Смущало и вызывало настороженность лишь то, что Карин откуда-то её знала, но и это вскоре должно было решиться.

— Мы неплохо общались с твоей матерью. Сейчас, правда, похуже, но... — она пожала плечами, едко улыбаясь. Учиха подумала, что "похуже" — это, судя по всему, мягко сказано. Да и откуда Сакура могла узнать женщину из деревни Звука? При её то нелюбви к Орочимару. "С другой стороны, она о нём знает довольно много", — задумалась Сарада. — Странно, что Сакура ничего тебе не рассказала.

Для Сарады в этом не было ничего странного. Она уже поняла, что мать пыталась как можно сильнее оградить её, Сараду, от всех опасностей. Видимо, непосредственно связанная с Орочимару Карин тоже входила в список опасностей, хотя сама девочка не видела тут ничего страшного. Человек шёл к своей цели, пусть и против морали большинства, но все ли мы всегда следуем этой морали? Если подумать, то смерть всегда шла в ногу с каждым шиноби, разве что сейчас этого каким-то чудом удалось избежать. Сарада искренне уважала Наруто, ведь чуть ли не перевернуть мир — это надо уметь, но также искренне не понимала, что будут делать шиноби, когда всё устаканится. Ведь скоро исчезнут все нукенины, которых можно отлавливать, перестанут прибывать новые, так как выросшее в мире поколение постепенно сменяет старое. И что будет?

Девочка посмотрела на задумчивого Орочимару. Тот, скрестив руки на груди, буравил её взглядом своих странных глаз. По спине девочки против воли поползли мурашки, но Учиха осталась неподвижна. Показывать какую-либо слабость перед этим человеком не хотелось.

— Итак, ты пришла сюда за?.. — шипяще выдохнул Орочимару, ухмыляясь чему-то своему.

— За знаниями, — невозмутимо проговорила Сарада. — Я мельком услышала о вас и захотела узнать, кто же вы такой. А когда узнала, решила, что знаний у вас должно быть много, раз вы смогли достичь бессмертия. Потому что в Конохе... ммм, ну, там всё не так, — уклончиво пояснила она.

— Услышала? — мигом насторожился Змеиный саннин, прищуриваясь. Сарада утвердительно кивнула и быстро рассказала ему о тех невнятных и непонятных фразах, что слышала от Анко и её собеседника. Карин обеспокоенно посмотрела на Орочимару, но тот только прошипел что-то о "Конохе, которая постоянно везде суёт свой нос".

Учиха молчала, смирно сидя на стуле и разглядывая комнату, стараясь подмечать мелкие детали. Чистота, немного беспорядка, какие-то бумаги, какие-то приборы и пара безделушек. И что интересно, Карин на фоне всего этого смотрелась на удивление гармонично, так что сомнений, кому принадлежит кабинет, у Сарады просто не осталось.

— Ладно, ты остаёшься тут, — наконец произнёс Орочимару. — Любопытно, что твой отец примерно в таком же возрасте тоже пришёл сюда... за силой, — он усмехнулся, когда Сарада с интересом склонила голову на бок. Она была заинтересована, но в то же время понимала, что Змеиный саннин специально пытается её заинтересовать. Не сказать, конечно, что она была против, но сам факт того, что ею хоть чуть-чуть, да манипулируют, вызывал недовольство. Кому такое понравится?

Картина в голове Сарады приобрела новые краски. Стало неожиданно понятно, почему Сакура знала про Орочимару довольно много, хоть и не всем спешила делиться с дочерью. Девочка знала, что её мама любит Саске ещё со времен Академии, а раз тот примерно в её возрасте ушёл к Змеиному саннину, то разве не логично было бы предположить, что Сакура пыталась найти больше информации об этом человеке? Сараде казалось, что вполне логично. "Интересно, она не говорила мне потому, что оберегала от опасностей, или потому, что боялась, что я сделаю так же?" — задумалась Сарада, а потом сама себе ответила, что, скорее всего, именно первое. Вряд ли кто-нибудь смог бы предположить, что девочка с такой прилежной матерью, живущая в Конохе и имеющая лучшие оценки в Академии, вдруг покинет деревню.

Орочимару стремительно покинул кабинет, на прощание лишь сухо кивнув куда-то между Учихой и Карин. Сарада подумала, что, наверное, сделала не такой уж и плохой поступок, сообщив Орочимару о подозрениях в Конохе. "С другой стороны, — вдруг поняла она, — будет плохо, если Наруто-сама ещё ничего не предпринял по этому поводу. Потому что если предпримет, то отряд обязательно наведается к Орочимару. А тут — я. Это будет совсем нехорошо", — досадливо подумала Сарада, попеняв себе на такую предусмотрительность. Но кто же знал, что ничего так и не изменилось с того памятного разговора?

— Наверное, стоит показать тебе комнату, — вдруг задумчиво протянула Карин, посмотрев на рюкзак Сарады. Девочка пожала плечами, но послушно встала с места и пошла вслед за женщиной. Ей не хотелось сидеть в комнате и маяться, ничего не делая. Она ведь пришла за знаниями — и почему бы не начать получать их сразу?

Коридоры, на первый взгляд, были одинаковы, но если посмотреть на них шаринганом — совсем нет. Дорогу от входа до лаборатории и от лаборатории до кабинета Карин (к слову, эти две комнаты находились не так уж и далеко друг от друга; Сарада подумала, что это, скорее всего, из соображений удобства), и путь от кабинета до собственной комнаты она тоже запомнила без проблем. Лишь стукнула в голову глухая боль, когда она деактивировала шаринган, но и та вскоре прошла, чуть попульсировав где-то у висков.

— Я могу потом прийти в лабораторию, где Джуго? — спросила Учиха у Карин, когда красноволосая кивком указала ей на нужную дверь. — Я запомнила дорогу, правда, — заверила Сарада, поправляя очки. Она понимала, что Карин наверняка совершенно не хочет искать её по коридорам и не намерена добавлять себе проблем, но она и правда запомнила дорогу. Потом можно будет как-нибудь походить и попытаться найти прямой путь от лаборатории до собственной комнаты, а ещё лучше — просто побродить и попытаться запомнить как можно больше коридоров. Ей ведь тут ещё жить, и Сарада надеялась, что довольно долгое время.

Карин, на удивление не став запрещать и задавать каких-нибудь вопросов, просто кивнула. Возможно, поверила, а возможно, знала про способности шарингана. Сарада не знала, какой вариант вернее, а потому просто решила не задумываться об этом. Слишком проблемно было бы узнать, как много о её (или, если точнее сказать, Саске) глазах знает Карин. Девочка не верила, что ее отец оказался тут совершенно случайно, а ещё не верила, что Орочимару бы просто так позволил Учихе быть тут. Ведь додзюцу — это сила, знания, а шаринган ещё и может копировать. Чем не интересная вещь, которую надо изучить?

Она зашла в комнату, слыша удаляющиеся шаги Карин, и быстро обследовала комнату. Кровать, стол со стулом, лампа над потолком и вместительная тумбочка рядом с кроватью. Обстановка совсем не была похожа на её собственную комнату, но Сарада невозмутимо разложила немногочисленные вещи и вышла, прикрыв за собой дверь. На отсутствие разного рода безделушек, тёплого ковра и многих ненужных вещей она жаловаться не будет, а вот по оставшимся в Конохе книгам точно будет скучать. Потому что коллекцию она собирала долго и упорно, иногда даже в обход матери.

До лаборатории девочка дошла быстро, только остановилась ненадолго у кабинета Карин, но, заметив закрытую дверь и отсутствие каких-либо звуков, пошла дальше. Свет, правда, из-под двери пробивался, но раз дверь закрыта, значит там никого не ждут. Сарада же не считала себя наглой или тем более навязчивой, если дело не касалось напрямую знаний. В таком случае она даже Шино-сенсея иногда раздражала, хотя, казалось бы, как такое вообще может произойти. По этой же причине отношения с библиотекаршей Имаи-сан у неё были ещё хуже, чем у остальных: женщине не нравилось, что Сарада так часто, помногу и слишком скрупулёзно объясняла, чего бы ей хотелось, Учиха же не любила Имаи-сан за упрямство и нежелание понимать, чего от неё хотят.

Осторожно постучавшись в дверь, Учиха заглянула, а потом и прошмыгнула в лабораторию. Джуго, кинув на неё мимолётный взгляд, опять вернулся к своей работе. К какой именно, девочка не видела, но, судя по мельком увиденному микроскопу, он что-то разглядывал. Оглядевшись, Сарада заметила новые детали: пару специальных раковин для мытья посуды, огромную коробку с пробками, ещё какую-то машину, назначение которой было девочке неясно. Как можно более незаметно подойдя поближе, она различила на полу одну таблетку, чем-то похожую на те антибиотики, которыми лечились гражданские и даже шиноби — сходить в госпиталь к ирьёнинам можно было не всегда. Сарада таблетками не лечилась никогда, так как у неё была Сакура, но об их существовании знала.

"Интересно, что внутри этих капсул?" — подумала девочка, опасаясь трогать ту единственную, что лежала на полу. Вряд ли, если ее найдут, за такое погладят по головке. Да и кто знает, что там внутри... Вернувшись на своё место, Сарада не утерпела и через некоторое время подошла к Джуго, заглядывая ему через плечо. Ждать и молчать, ничего не предпринимая, надоело быстро.

— Можете сказать, что вы делаете? — спросила она, стоя рядом и даже не пытаясь заглядывать через плечо или лезть под руку. Во-первых, всё равно ничего не увидит, слишком уж Джуго большой, а во-вторых, Сарада по себе знала, что это до ужаса раздражает. И вопросы, конечно, раздражают, но она пришла сюда ради знаний, и Карин, вроде бы, разрешила тут находиться — вряд ли она бы решила, что Учиха будет просто стоять где-то вдалеке и ничего не делать.

Оторвавшись от своего занятия, Джуго посмотрел на девочку с сомнением, но всё же начал объяснять. Было видно, что для него это сложности не представляет, Сарада же увлечённо слушала и под конец тоже попросила посмотреть в микроскоп. Посмотрела, ничего не поняла, спросила у Джуго разрешения перенастроить резкость и, получив положительный ответ, опять ненадолго прилипла к окуляру. Много времени она отнимать не стала, просто посмотрела, запомнила картинку и слезла, уступая мужчине его законное место.

— Вы так долго рассматриваете, — под конец протянула Сарада, мягко перекатываясь с пятки на носок. — Неужели там что-то не так?

— Да, именно, — с заминкой ответил Джуго, а потом усмехнулся. — Потом посмотрит Карин, и уж она-то будет рвать и метать: ей придётся увеличить количество образцов, чтобы понять, почему оно выдало такую реакцию.

— А что это вообще такое?

— Препарат, — лаконично ответил Джуго и замолчал, даже не повернувшись к ней. В воздухе повисло какое-то раздражение, и девочка, умеющая чутко такое улавливать, не стала ничего уточнять. Она уже сообразила, что больше ей отвечать на вопросы не будут, а потому просто осторожно вышла из лаборатории.

Раз занятия для неё пока нет, то было бы неплохо всё-таки осуществить свой план и побродить по коридорам. Просто для того, чтобы знать, где она живёт.

— И, Сарада, — вдруг окликнул её Джуго, когда она почти прикрыла за собой дверь. Девочка одной ногой шагнула обратно, спокойно смотря на мужчину. Он покачал головой. — Лучше не ходи по дальним коридорам одна.

Случайности не случайны

В убежище Орочимару было много пустых комнат и несколько огромных залов, как поняла Сарада — для тренировок. Она как-то присутствовала на одной, и потом ещё долго находилась под впечатлением. У Джуго была огромная сила и напор, Суйгецу же играючи уходил от всех атак, разлетаясь брызгами воды и собираясь вновь, целым и невредимым. Карин же только хмыкала, щурилась, говорила, что она сенсор и медик, и иногда вдруг внезапно стреляла толстыми цепями из чакры, от которых Хозуки, впрочем, снова с хохотом уворачивался.

В такие моменты Учиха думала, что Суйгецу всё ещё ребёнок, но вот когда он оказывался в лаборатории или уходил куда-то ещё, куда Сараде путь был заказан, он резко становился намного серьёзнее. Помня рассказы Сакуры про эксперименты над людьми, девочка смутно догадывалась, куда могут уходить и Карин, и Джуго с Суйгецу, и Орочимару, но молчала и вопросов не задавала. Если сочтут нужным — скажут, она была уверена. По крайней мере, о таинственных "препаратах", которые на деле были чем-то вроде пилюль Акимичи, влияющих на чакру, только действеннее и опаснее, ей рассказали. Будто чисто случайно, словно (а может и взаправду) проверяя.

Наверное, если бы не излишне спокойный взгляд Карин, когда она это говорила, Учиха бы и не заметила разницы между той информацией, что она получала раньше, и этой. Но разница была. Если раньше ей рассказывали о чакре, о том, что должны знать все шиноби, о додзюцу, о микробиологии и химии, которую хоть немного, да знали все, и немного о том, что нужно знать медику, то информация о препаратах была другой. Более... личной, что ли. Если раньше знания давались обобщённые, размытые, то именно тогда с ней в первый раз заговорили о том, что именно делают тут, в убежище. Сарада сомневалась, что создавать что-то опасное для жизни является легальным, так что лишь покивала да больше не возвращалась к этому вопросу. Да и зачем? Всё, что ей хотелось, она узнала, хотя любопытство щекотали ещё несколько увиденных жидкостей в небольших стеклянных ампулах.

Как-то раз, выйдя из своей комнаты, девочка с удивлением поняла, что прожила тут целую неделю, и её так и не нашли. А в том, что ищут, Сарада не сомневалась: у Сакуры не тот характер, чтобы просто так бросить дочь. Да и какая мать бросила бы своего ребёнка? Только очень хреновая. Сакура же, несмотря на некоторые различия в интересах и мнениях с дочерью, матерью была неплохой.

"Интересно, как скоро она заявится к Орочимару?" — размышляла Учиха, направляясь в сторону полигона. Хотелось размяться, да и что греха таить, физические упражнения всегда помогали подумать. Когда заняты руки — тем же метанием сюрикенов или отработкой ручных печатей, — мозги думают быстрее, Сарада давно это заметила. Потому, наверное, и проводила значительную часть времени, не за чтением книг, а тренируясь. Просто двойная польза — и мысли разложить по полочкам, и силу свою чуть увеличить, отточить.

Коридоры были знакомыми, а короткий путь не вызывал проблем. Девочка послушно не ходила в дальние части подземного убежища, справедливо рассудив, что если это будет нужно, то ей покажут, если же нет, то предавать только выстроившееся шаткое доверие совсем не хотелось. Ведь Суйгецу совсем недавно начал относиться к ней чуть более по-хамски — как к своей, Карин показала несколько упражнений на глаза, которые помогли ей в своё время чуть улучшить зрение, а Джуго... Джуго остался таким же огромным, спокойным и мирным. Как-то Сарада даже поймала себя на ассоциации с плюшевым медведем. И мни его, и тыкай — никакой реакции, но только пока рядом друзья. Увидеть этого добряка в гневе Сараде ещё не довелось, да и не сильно хотелось: судя по рассказам той же Карин, видеть этого действительно не стоило.

А ещё был Орочимару, который вызывал у Сарады восхищение, чуть разбавленное удивлением и довольством, потому как на деле Змеиный саннин оказался примерно таким, каким девочка его и представляла... но в то же время немного не таким: въедливым, шипящим, харизматичным и очень-очень умным. Особенно по части техник, биологии и химии, но оно и не удивительно, ведь яды и кое-какое знание медицинских техник накладывали свой отпечаток. Как и различные эксперименты с людьми, но Учиха отмахивалась от этого. Где-то внутри шевелилась неуверенность, которую давила вера в саннина, ухмыляющиеся члены бывшей команды Така и что-то собственное, авантюрно-предвкушающее.

Дойдя до одного из полигонов, Сарада заглянула туда и ненадолго замерла. Вокруг Саске чернела какая-то фиолетовая дымка, явно чакрового происхождения, и Учиха удивилась, как это Карин не почуяла. А может и почуяла, но заметила своим сенсорным чутьём её и не стала мешать? От временами вспыльчивой, чуть нелогичной, но на удивление чуткой Карин можно было ожидать чего угодно. Вздохнув, девочка поправила очки и зашагала к отцу. С того первого дня она его ни разу не видела и была решительно настроена заполнить этот пробел. Да хотя-бы нагло попытать счастья и вживую увидеть те додзюцу, о которых ей самой можно было только мечтать.

Дымка вокруг Саске медленно погасла, и он обернулся в сторону Сарады. Девочка подошла поближе, ещё раз разглядывая отца, но в том ничего не изменилось, разве что лицо было чуть более измождённым. Или ей просто показалось, что скулы стали острее, а кожа — ещё бледнее? Так как Саске начинать разговор явно не торопился, с ожидаемым безразличием рассматривая свою дочь, девочка подавила вздох. Ну и что ей делать?

— Ну, привет, что ли, — буркнула она, не смущаясь, но искренне не зная, что можно сказать человеку, которого видишь второй раз за всю свою сознательную жизнь, при том понимая, что этот человек — твой отец, который, похоже, полностью к тебе безразличен. Спасла прямолинейность и подчёркнутая вежливость, сочетание которых Суйгецу как-то назвал непроходимой наглостью. Сарада не спорила. — Извините, конечно, но могу я увидеть Мангекё шаринган и риннеган? Очень хочется, — честно объяснила свои желания Учиха, чуть склоняя голову и щурясь.

Благодаря тому же Орочимару она смогла узнать, почему её зрение оставляет желать лучшего. Как оказалось, у Мангекё шарингана есть две формы, и первая заставляет глаза видеть всё хуже с каждым использованием додзюцу. Пересаживание глаз близкого родственника меняет дело и зрение больше не портится, но вот в норму тоже не приходит — остаётся на том же уровне, что и было. Девочка вспомнила, как Сакура не смогла ответить на вопрос, носил ли её отец очки, и чуть ли не усмехнулась. Карин она как-то тоже задала этот вопрос, уже выстроив примерную хронологию событий детства и юности своих родителей, а потому поняв, что с тринадцати до шестнадцати лет Сакура Саске не видела точно. Красноволосая тогда ей ответила прямо и категорично: нет, не носил, а Суйгецу ещё и добавил что-то про то, что "крутые парни очков не носят".

Саске неожиданно кивнул и активировал Мангёке, не иначе как от неожиданности просьбы. Сарада заморачиваться и выискивать причину такого поступка не стала, просто запрокинула голову, всматриваясь в чужие глаза, и активировала свой шаринган, чтобы запомнить рисунок получше и увидеть его точнее. Отец остро посмотрел в её глаза, и Сарада поняла, что о наличии у неё шарингана он не догадывался.

Спустя какое-то время рисунок сменился, но не на кольца ринненгана (она знала, как примерно должно выглядеть это додзюцу — спасибо Орочимару), а на другую форму шарингана. Девочка выгнула бровь, а Саске всё так же спокойно пояснил:

— Вечный Мангекё, — а потом невпопад задал очевидный в самом что ни на есть прямом смысле вопрос: — У тебя есть шаринган?

Учиха кивнула, снимая очки и потирая глаза. Что ни говори, а шаринган с плохим зрением давался организму тяжко, или это оттого, что она полукровка? Сарада не знала, хотя и была бы не против узнать, но на заданный вопрос Карин разводила руками: она-то откуда знает? Логичнее было бы спрашивать у Саске... И вот Саске, судя по его словам, тоже ничего не понимает. Расследование упёрлось в стену.

— Да, но это довольно проблематично. Даже завидно немного, что у вас такие глаза, — немного покривила душой она. Зависть брала не за глаза, но за возможности и материалы для исследований, получения информации. Вот из-за этого жутко хотелось понять, а что же такое шаринган на самом деле? И попытаться развить его, чтобы научиться копировать. Ведь скопировать можно не только техники: с каждым томоэ увеличивается навык запоминания тех же текстов.

Саске убрал волосы с прежде закрытого глаза, и Сарада заинтригованно прищурилась, вглядываясь. Ринненган был совсем не похож на шаринган, даже цвет — и тот отличался кардинально. "Чем-то бьякуган напоминает, — признала она и вдруг дёрнула губой, поражённая внезапной догадкой. — Может, соединение бьякугана и шарингана как раз и даст ринненган?".

— Не думаю, что таким глазам стоит завидовать, — вдруг обронил Саске, возвращая волосы на прежнее место; видимый глаз тут же стал чёрным, как и у самой Сарады. Девочка задумчиво куснула губу с обратной стороны. Что-то не сходилось. Зачем скрывать собственный глаз? Это ведь довольно неудобно, особенно для ниндзя, который пользуется додзюцу довольно активно или, по крайней мере, просто использует глаза в битвах. Тем более, ей не давал покоя один факт.

Если глаз долго не видит или закрыт повязкой, то постепенно мозг приспосабливается к тому, что мир воспринимается только одним органом. Чтобы доказать ему обратное, открыв ранее незадействованный глаз, нужно потратить время. Вряд ли Саске так глуп, чтобы добавлять себе проблем. Всё это наталкивает на мысли, что его ринненган отлично функционирует и сквозь волосы. Но тогда вопрос — зачем постоянно оставлять его активированным? Напрашивался только один ответ — деактивация просто невозможна. А волосы защищают от излишнего внимания, да и мало ли, какую причёску захочется забабахать фактически нукенину, путешествующему разве что с разрешения Хокаге.

Насколько Сарада помнила, последним и едва ли ни первым таким "путешественником" был Джирайя. Забавно, что именно ей отец решил пойти по стопам учителя Наруто.

— Не стоит? — искренне удивилась Сарада. — Вы можете видеть намного больше моего со своими глазами, вы можете применять техники, которые никогда не смогу применить я, вы можете исследовать это всё. Разве это — не повод для зависти? Кстати, — продолжила она, стараясь как можно плавнее перейти с одной темы на другую, — а ваш ринненган нельзя отключить, верно?

Помедлив, Саске усмехнулся, и Учиха даже удивилась, увидев хоть какую-то эмоцию на его лице. А она-то наивно думала, что этот человек закрывается в своей панцирь безразличия вообще от всего, но — нет. Приятное удивление.

— Обращайся ко мне на "ты". Так будет лучше, — обронил Саске и продолжил: — Возможно, оно и так. Но способ, с помощью которого можно получить эти глаза, очень уж специфичен. Так что я бы не хотел, чтобы кто-нибудь ещё получил Мангёке шаринган. На счёт ринненгана: да. Это подарок Рикудо, и, как и многие подарки, он оказался немного...

Сарада понимающе ухмыльнулась. Она была довольна. Отец не только не отказал ей в том, чтобы показать свои додзюцу, но и ответил на несколько вопросов. Не замечательно ли? И, по всей видимости, он ничего не имеет против неё самой: девочка не строила иллюзий на счёт счастливой семьи, но вот иметь хорошие отношения с Саске она бы хотела.

— Ты же можешь ответить на мои вопросы? — осторожно спросила она, как можно более незаметно скрещивая за спиной пальцы. Мысль о том, что Саске мог это и увидеть, стукнула в голову даже раньше, чем девочка успела совершить это действие, но глупая детская привычка вдруг оказалась необычайно важной. Саске чуть кивнул, и Сарада в облегчении приподняла уголок губ.

Саске был тёмной лошадкой, и ей хотелось бы узнать о нём чуть больше. Конечно, тщательно подбирая слова. На некоторые вопросы Саске отмалчивался, как, например, на вопрос о том, где это он был целую неделю. Почему стоял на полигоне и что за фиолетовая дымка, отец ответил коротко и ясно: путешествовал по другим измерениям, Сусаноо. Обещав себе подумать над тем, что это за таинственные "другие изменения", девочка замолчала, осмысливая информацию. Тем неожиданнее оказалось то, что отец смог задать вопрос в ответ. Не о Конохе в целом или о Сакуре в частности, а о её глазах. "Но, наверное, это было довольно предсказуемо..." — в мыслях протянула девочка, и покорно начала отвечать.

Да, пробудила. Да, где-то год назад, и Сакуре ни слова. Нет, после применения ощущения не самые приятные, но быстро проходит. Конечно, не против потренироваться, изучить и понять, почему так, а не иначе — что вообще за вопросы? На последнем ответе, чуть более эмоциональном, чем все остальные, Саске чуть усмехнулся, и Сарада не смогла разобрать, какой именно была эта усмешка.

— Я, конечно, не хочу прерывать счастливое воссоединения отца с дочерью и всё такое, — раздался как всегда ехидный голос Хозуки, — но у нас гости из Конохи.

Сарада поправила очки и поплелась следом за Саске и Суйгецу, размышляя, по какой причине могут быть гости. Раз ей не сказали тихо уходить и ныкаться, то, скорее всего, была поднята тема о её нахождении у Орочимару. С другой же стороны, причин всегда может быть несколько — и уж не пришли ли шиноби Конохи проверить то, о чём говорила Анко? Девочка посмотрела на равнодушного отца и задалась вопросом: а знала ли Сакура, что Саске возвращается именно сюда, а не в Коноху? И если знала, то зачем тешила и её, и себя надеждами, что он вот-вот вернётся?

Даже не дойдя до поворота, за которым, по всей видимости, и остановили шиноби Конохи, Сарада услышала громкий голос матери и различила шипящие отголоски голоса Орочимару, который тона не повышал. Устало вздохнув, девочка показалась Сакуре на глаза. Та тут же сделала шаг вперёд, набирая воздуха, чтобы, по-видимому, выдать сокрушительную тираду, как вдруг внезапно сдулась, увидев Саске. Сарада заметила, что за спиной матери стоит пара незнакомых шиноби — похоже, Коноха решила прислать целый отряд. "Точнее, Наруто-сама решил", — поправила себя она.

— Сарада, — таки начала Сакура. — Ты... ты что здесь делаешь? — она поджала губы и скрестила руки на груди, а шиноби за её спиной переглянулись, девочке даже показалось, как один закатил глаза. Видимо, изначальной целью миссии были вовсе не ее поиски.

Учиха понимала, что Орочимару поступил правильно, так легко её выдав. Было бы нехорошо, если бы Коноха узнала, что он соврал о её местонахождении, а у Змеиного саннина репутацию и так чистой назвать язык не поворачивался. Да и не может она скрываться вечно, лучше уж показаться сейчас и обозначить, что она находится здесь совершенно добровольно. Хотя бы для Сакуры, которая, судя по взгляду, совсем в это не верит, да и на Орочимару смотрит совсем не дружелюбно.

— Я тут живу, — развела руками Сарада и спешно заверила мать: — Абсолютно добровольно. С тётей Карин, дядями Джуго и Суйгецу и дедушкой Орочимару, — совсем уж невинно закончила она.

Рядом стоящий Суйгецу поперхнулся и сдавленно заржал, Орочимару ухмыльнулся, а у Сакуры и двух других шиноби были такие лица, что фотографируй и в рамочку вставляй. Девочка покосилась на Саске, но тот или действительно остался безучастным, или она пропустила недолгий момент его реакции. А Сакура всё никак не могла отойти от того, что ей дочь назвала одного из жесточайших и отвратительнейших по её мнению шиноби дедушкой и повернулась к Саске.

— Саске, — неуверенно начала она. — Но, как ты думаешь...

— Не вижу ничего плохого, — перебил её Саске, и Сарада облегченно выдохнула. Остаться тут против воли матери она наверняка бы не смогла, даже если бы очень захотела, а теперь отец на её стороне. Девочка с интересом посмотрела на Сакуру, ожидая закономерного вопроса "А что ты тут делаешь?", но так его и не дождалась. Сакура отступила, отвернулась и уже тише заговорила с Орочимару по поводу каких-то странных наблюдений и чужой чакры рядом с убежищем. Орочимару просто разводил руками в ответ и улыбался, говоря, что если бы что-то действительно было, то Карин бы ему непременно сказала.

Сарада тихо порадовалась, что её не прогоняют, и начала дальше греть уши на разговоре, который обрастал всё новыми подробностями. Например, Коноха явно не могла предоставить каких-либо весомых доказательств, только невнятные претензии, да догадки, которые Орочимару с виртуозностью рушил. В какой-то момент, заметив, что разговор крутится вокруг одного и того же, а Сакура всё больше раздражается, Сарада посмотрела на двух других людей. Незнакомые ей шиноби косились на Саске с опаской, на неё вообще почти не смотрели, но молчали. Похоже, главная в отряде была именно Сакура.

— Отлично, — вдруг громко произнесла Сакура, скрещивая руки на груди и сверля Змеиного саннина острым взглядом. — Коноха больше претензий не имеет, Сарада... — женщина посмотрела на девочку, и Учиха только поправила очки, оставаясь на месте. — Сарада остаётся тут. Уходим, — махнула бывшая Харуно рукой своим спутникам, разворачиваясь. Суйгецу ненавязчиво пристроился за ними, чтобы проследить, что гости дошли до выхода никуда не сворачивая.

Саске с Орочимару переглянулись, Саске чуть кивнул и, мимолётно сжав плечо Сарады, вдруг исчез. Девочка машинально потёрла то место, куда прикоснулась рука Саске, и вспомнила про его технику мгновенного перемещения — похоже, только что была использована именно она. "И, судя по такой реакции, претензии Конохи были не такими уж и беспочвенными", — подумала она.

Беда не приходит одна

С каждым днём Сараде доверяли всё больше, и это не могло не радовать. Да и кто бы не порадовался? Теперь она могла делать простейшие вещи сама, а не под присмотром, её могли допустить к чему-то более важному и интересному, чем мытьё колб и пробирок. Девочка запоминала информацию быстро, за любые знания хваталась цепко, и Суйгецу по-доброму смеялся над ней, говоря, что уж она-то своего не упустит. Учиха была склонна с Хозуки согласиться, но молчала, не особо светя своим мнением. Не потому, что разговаривать с Така не хотелось, а лишь по причине не слишком общительного характера.

Отца она больше не видела, хотя Карин пару раз обмолвилась о том, что он захаживал в Звук. Сарада решила, что захаживал он в те места, куда её пока не пускали, и успокоилась. Право слово, она жила без отца почти двенадцать лет, с чего бы ей сейчас вешаться к нему на шею? Зато, узнав, что Саске так не разу и не навестил её, Карин неожиданно решила рассказать ей о нём. И не только о нём: о Четвёртой Мировой, о том, что раньше было у Орочимару... Учиха кивала, думала, что тут она узнала намного больше, чем в Конохе из книг, и запоминала. Благо, на память девочка никогда не жаловалась.

А потом на одном из "уроков", где ей рассказывали о пробиотиках и иже с ними, незаметно появился Орочимару. Сарада вздрогнула от неожиданности, когда он заговорил, Суйгецу приветственно кивнул, а Карин нисколько, казалось, не удивилась. Девочка даже мимолётно позавидовала её сенсорным способностям, а потом сосредоточилась на Змеином саннине.

— Занимаетесь, — с непонятной интонацией прошипел он, одарив её таким же непонятным взглядом, и посмотрел на Карин. — Шин сбежал. Думаю, стоит его поискать, пока он не натворил делов, — с намёком произнёс мужчина, скрещивая руки на груди. Красноволосая повела плечом и чуть скривилась.

— Он довольно силён. Когда я его найду, я просто не справлюсь, — заметила она. — Мне стоит взять с собой хотя бы того же Суйгецу или Джуго.

Хозуки тихо заворчал, явно недовольный тем, что о нём отозвались с таким пренебрежением, но с готовностью кивнул, выражая желание пойти за Карин куда угодно хоть здесь и сейчас. Сарада дёрнула уголком губ, забавляясь реакцией Суйгецу, но потом опять сосредоточилась на Орочимару. Тот помолчал, невнятно пошевелил пальцами на правой руке и опять посмотрел на Сараду.

— С тобой пойдёт Саске. Если в скором времени он не появится — Суйгецу, — оборонил он, а потом чему-то ухмыльнулся. — Возьмёте с собой Сараду — ей будет полезно понаблюдать за вашей работой... и за Шином. И наконец выйти наружу, потому что иначе нас заест Сакура, — насмешливо прошипел он. Суйгецу хохотнул.

Сарада чуть было не закатила глаза, поражаясь последним словам, а потом в удивлении вскинула брови. Ничего о таинственном Шине она прежде не слышала, но догадалась, что он — один из экспериментов, раз сбежал. "Интересно, как Карин будет его искать?" — подумала она и покосилась на Суйгецу. Тот махнул рукой и вернулся к своим делам, а девочка поразилась пораженческому настроению. Как она уже поняла, ее отец был как кот, который гуляет сам по себе — часто где-то пропадал и появлялся всегда довольно неожиданно, но в самые для того подходящие моменты. Мыслей Хозуки она прочитать не могла, так что даже не догадывалась о суперспособности под названием "В нужное время, в нужном месте", помогающей Саске, по мнению Суйгецу, всегда быть в центре событий.

Карин невозмутимо продолжила что-то объяснять, и Учиха сразу прислушалась. На языке вертелись вопросы, но, подумав, она решила их отложить. Вот когда будет время, тогда она всё вспомнит, в данный же момент её больше должны интересовать слова красноволосой, нежели таинственный Шин. И Сарада легко сосредоточилась на том, что важно именно сейчас — себя она контролировать умела.

* * *

Саске всё же появился — равнодушный, возможно даже незаметный, если бы не сила, которая холодным коконом его окружала. Сарада не знала, как сенсоры чувствуют чакру, но догадывалась, что её ощущения — это что-то близкое. Но присутствие других шиноби, как Карин, она почувствовать не могла, сильных же людей, как Саске и Наруто, "увидеть" могла легко. Учиха знала, что это просто повышенная чувствительность, не дотягивающая, впрочем, до сенсорных способностей, и старалась не заострять на этом внимания. Навык почти бесполезный — вряд ли найдётся такой же сильный как Наруто или Саске шиноби. А если и найдётся, то все сразу о нём узнают, потому что такие уникумы просто так не появляются. По крайней мере, Сарада очень на это надеялась.

Поймав взгляд Сарады, Саске кивнул и тут же отвлёкся на Орочимару. Девочка прищурилась — ей показалось, что после первых слов отец неуловимо нахмурился. Да и показалось ли? Ведь если сбежал кто-то, по словам Карин, довольно сильный, то эта новость всяко не слишком хороша. А уж учитывая подозрения всего мира в целом и Конохи в частности относительно того, что у Орочимару происходит, Сарада была почти уверена, что без особого внимания такое происшествие не оставят.

Джуго уже ответил на несколько её вопросов по поводу Шина, лишь узнав, что она узнала о нём от Орочимару. "Он тоже носитель шарингана", — подумала она. Это открытие не вызвало в душе ничего — разве только интерес. Его клонировали? Если да, то чей он клон, а если нет, то как он появился? Ведь все Учихи были вырезаны много лет назад. Или эти глаза ему просто пересадили, но тогда ещё один вопрос — от кого? Неужели глаза, хладнокровно подобранные у всех вырезанных людей (а в том, что так и было, Сарада не сомневалась) смогли как-то попасть в руки Орочимару? Или глаза тоже выращены искусственно? Материал ведь есть — Саске.

Так и не разобравшись в своих предположениях, Сарада поправила очки. Джуго также ей сказал, что пускаться в погоню за Шином сразу, даже не попробовав дождаться Саске, было бы глупо — он лучше всех знал, как сражаться с человеком, владеющим шаринганом, ведь когда-то уже бился с Данзо и даже победил, хотя подробности Сараде не были известны. Да и тот факт, что Мангёке шаринган — хорошее оружие даже против Суйгецу, который благодаря клановой технике превращения в воду был почти бессмертен, тоже упускать из виду не стоило. "А Саске явно сильнее Суйгецу", — признала Сарада.

— Почему он сбежал? — негромко спросила Учиха у Карин, которая как раз завязала волосы в хвост, видимо, чтобы не мешались при беге. Красноволосая обернулась на девочку и задумчиво провела рукой по щеке. Сарада не могла точно сказать, почему она задумалась: выбирает ответ или думает, как лучше ей сказать? А может, собирает информацию в кучку, чтобы вывалить всё и сразу?

Тут людей было намного сложнее понимать. Если раньше Сарада виртуозно справлялась с тем, что подставляла собственных одноклассников, быстро распознавала ложь даже такого отпетого вруна, как Боруто и могла легко понять Сакуру, то тут явно было сложнее. Даже добряк Джуго хранил такие секреты, какие многим в Конохе и не снились, это девочка уяснила давно. И Суйгецу может быть серьёзным, даже несмотря на свой легкомысленный характер, и Карин, временно забывая про собственную вспыльчивость, может быть очень собранной и даже равнодушной.

Но в остальном мрачное подземелье со всеми его одинаковыми и неизведанными коридорами было похоже на весёлый балаган, который создавали преимущественно Карин и Суйгецу. И Джуго, и Орочимару предпочитали держаться от этого в стороне. Джуго — из-за своего спокойствия и миролюбия, которое просто и мысли ему не подкидывало вмешаться в спор друзей, а Орочимару... ну, не дело взрослому строить песчаные замки с детишками, верно?

— Уже давно он очень увлёкся Учихами, даже просил называть его не просто Шин, а Учиха Шин, тогда же и собственных клонов сыновьями звать начал. Хотя, знаешь, видно, что никакие они ему не сыновья, если поймаем его сегодня — поймёшь, о чём я, — нехотя заметила она. — И ещё он почему-то прикипел к Итачи, а когда узнал, что его убил Саске — взбесился. Не знаю, с чего так. На самом деле, он очень ценный эксперимент, в нём может прижиться любой улучшенный геном, а ещё у него просто прорва чакры. Наверное, поэтому он может удерживать огромную кучу активных шаринганов, — она покачала головой. — Очень опасный противник. Не могу представить, что будет, если мы его не найдём, и он сможет хорошенько изучить собственные способности, научится их контролировать.

Сарада кивнула. Мрачный тон Карин очень явно отражал, что она испытывала по этому поводу, и Учихе оставалось только понадеяться, что Шина они всё же поймают. "Итачи-сан... интересно, каким был мой дядя? — Сарада пристально посмотрела на Саске, пытаясь представить его же, только ещё старше. — Химавари-чан очень любит Неджи-сана, и вся деревня — тоже. Но ведь Итачи тоже сделал очень много. Может, всё потому, что сделал он это другим путём? Чем больше крови — тем меньше любви и больше страха, хотя уважение есть и там, и там. Итачи-сан предотвратил переворот, который мог погрузить Коноху в ещё большую разруху, а Неджи-сан защитил единственного человека, Хинату-сан, которая защищала Наруто-сана. А Наруто-сан был для всего мира путеводной звездой...".

Учиха помнила усталого и высокого Хокаге с его почти вечной доброй улыбкой и слабо понимала, как такой человек мог вести за собой целую армию. Перевернуть мир, устроить реформы, задавить авторитетом, ещё что-то, да хоть заболтать — это всё она представляла прекрасно, но вот в рассказы Сакуры не верилось. Неужели он так изменился за прошедшие года? Потому что Сарада точно знала: чтобы вести — нужен огонь. Хоть та же Воля Огня, в которую она сама не верила. В Наруто же было тепло. Да, его не было во многих людях, но огонь встречался ещё реже, и девочка могла по пальцам пересчитать таких людей.

Орочимару. В нём горел странный, чуть маньячный огонёк исследований, и Сарада искренне надеялась тоже загореться. Потому что быть пустышкой — это самое обидное. Когда-то увиденный Казекаге, Гаара — он смотрел спокойно, говорил вежливо, но в нём чувствовалась внутренняя сила. Потом Учиха думала — может, потому, что пережить смерть физическую может не каждый? А если вспомнить рассказы матери о том, каким был Гаара до того, как встретился с Наруто (и опять — раньше, похоже, он умел зажигать в сердцах людей что-то), то восстать из пепла — дорогого стоит.

Когда Саске подошёл к Сараде, он только кивнул, и она поздоровалась в ответ. Посмотреть на ринненган или шаринган в действии жутко хотелось, так что девочка попросила ками помочь им с поимкой Шина. Во-первых, и интересы собственные можно удовлетворить. Во-вторых, это очень нужно Орочимару. В-третьих, поимка Шина избавит всех от множества проблем. "Особенно Саске, — подумала она, осторожно смотря на отца, пока они выбегали из подземелья. — Шин ведь, как я понимаю, хочет его убить? Отец, конечно, сильный, но знать, что твоей смерти хочет неслабый шиноби, наверняка не очень вдохновляюще".

Выйдя из привычного для Учихи подземелья, Саске с Карин направились в одним им ведомую сторону, и Сарада предположила, что Орочимару знал примерное направление движения Шина. Или что-то знал Саске, или что-то чуяла Карин, но двигались оба вполне уверенно. Девочка только порадовалась, что успевает за ними, особо сильно не напрягаясь, и размышляя, что такой темп выдержать сможет долго. Быть обузой не хотелось категорически.

— Так, — внезапно сказала Карин, немного меняя направление. Учиха, привыкшая к долгому молчанию, мгновенно прислушалась, не отрывая взгляда от веток, по которым они передвигались. Не стоило забывать, что в любой момент какая-нибудь особо злобная и настырная могла хлестнуть по лицу, и тут уж ничего бы не помогло. — Я чувствую его чакру. Он, конечно, не сенсор, но скройте на всякий случай чакру. Особенно это касается тебя, Саске, — косо посмотрела на мужчину Карин, и тот кивнул. Сарада заметила, что перестаёт ощущать силу, исходящую от отца.

— Я умею скрывать чакру, — предвкушая возможный вопрос, заметила девочка и усилием воли пригасила работу Очага чакры. Карин одобрительно кивнула и немного ускорилась, и Сарада послушно последовала за ней, бросив задумчивый взгляд на Саске. Тот выглядел безразличным и за весь сегодняшний день не сказал ей ни слова, хотя с Карин всё же перебросился парой фраз — но, опять же, только по делу. Обидно Сараде не было, но интерес, из-за чего же такое равнодушие, проснулся мгновенно, ведь в прошлую встречу отец хоть и не был особо разговорчив, отнюдь не игнорировал. Но спрашивать об этом сейчас было бы глупо, так что девочка задумалась совсем о другом.

Она слышала, что некоторые Хьюги как-то могут оставаться незамеченными не только с помощью этого способа, но и как-то перераспределяя выход лишней чакры через танкецу. Как — она не знала, знала только, что сенсоры замечают других шиноби на дальних расстояниях именно и-за витающих вокруг излишек чакры, техники же вообще являются для них сигнальным огнём. И если обычные сенсоры и бьякуган только видели чакру, то замечал ли её шаринган? А Мангёке шаринган? Судя по всему, Карин это было неизвестно, но ведь о многих способностях додзюцу Сараде рассказала именно она. Получается, что-то может отличаться? Сарада машинально поднырнула под толстую ветку, внезапно выросшую на пути, и поправила немного сползшие очки.

Если говорить про очки, то совсем недавно Карин подарила ей новые — и, как оказалось, все ее предыдущие очки тоже были подарены красноволосой. Сарада только качала головой, вспоминая, как Сакура естественно вручала ей эти подарки, совсем не отрицая того, что покупала их она сама. Впрочем, и не утверждала, хотя бы это радовало. Но всё же, знай она Карин раньше, всё могло бы пойти совсем по-другому. Например, девочка почтила бы Змеиного саннина своим присутствием куда как раньше.

Карин знаками показала, что их цель приближается, и все трое спрыгнули на землю, двигаясь теперь куда как более медленнее и осторожнее. Сарада заметила, что рука Саске легла на Кусанаги, и чуть приотстала, прячась за его спиной. Красноволосая быстро посмотрела на Учиху, но возражать не стала, а значит, она делала всё правильно. Девочка прищурилась, вглядываясь в пафосно стоящую посреди поляны фигуру. Ей казалось, что та слишком мала для взрослого человека — а судя по всему, Шин взрослым человеком был.

— Клон, — обронила Карин, досадливо хмурясь. Сарада непонимающе нахмурилась. Насколько ей было известно, клоны в точности повторяли внешность хозяина, если на них не было наложено Хенге, конечно же. "Или она имела в виду не клона из чакры? — вдруг вспомнила девочка слова Карин про "сыновей". — Тогда всё встаёт на свои места". Стоило заметить, что сам клон их не видел, так как они всё ещё стояли в тени деревьев и ничем не показывали своего присутствия. "И всё же, почему он просто так стоит?" — напряжённо подумала девочка, заметив, как переглянулись Саске и Карин. У них, судя по всему, идеи были.

— Он же разумный? Можно его поймать и допросить, — тихо подала голос Сарада.

— Вряд ли ты его допросишь. Они слишком преданы оригиналу, — сказал Саске, и Сарада вновь почувствовала, как вокруг него словно возникает облако силы и мощи. — Зато я смогу за ним проследить. Карин, — обратился он к красноволосой, — ты берёшь Сараду и идёшь обратно.

Возможно, Карин хотела что-то возразить, так как очень уж подозрительно прищурилась (хотя Сарада сомневалась, что она стала бы это делать — Саске ведь уже дал всем знать, что он здесь, раскрывшись), но случилось странное. Клон или сын Шина не только не бросился убегать от заведомо более сильного противника, но ещё и бросился в их сторону — прямо на Саске. Сарада быстро отпрыгнула в ту же сторону, что и Карин, но всё-таки успела рассмотреть мальчишку примерно своего возраста активированным шаринганом.

Одежда у него была странная, но со знаком её клана, и это внушало недоумение. Во-первых — по какому праву? А во-вторых — как он достал такую одежду? Сарада представила безобразного мужчину с шаринганами везде, где только можно, как точно описал Шина Суйгецу, любовно пришивающего знак её клана на одежду, и хмыкнула. Фантазия у неё была живой, в основном благодаря огромному количеству прочитанных книг.

Но самая главная странность заключалась отнюдь не в одежде и не в странной причёске, что вызвало у Сарады неожиданную ассоциацию с луковицей. Самыми странными были глаза — шаринган, но не с тремя томоэ, а другой. Она вспомнила Мангёке Саске. Конечно, не совершенно другой, но отличается очень разительно. "Мангёке шаринган у разных людей разный, это я знаю, — размышляла она. — Но раз глаза скорее всего взяты у Саске, тогда почему рисунок отличается? Впрочем, теория о вырезанном клане Учиха всё ещё продолжает действовать".

Она вздохнула и посмотрела, как внезапно исчез в каком-то подобие воронки мальчик, перед этим очень пристально посмотрев в её сторону. Сарада передёрнула плечами. Ей не понравился этот взгляд, и совсем не потому, что смотрел враг. Просто был он каким-то... слишком неживым. Бездумным. А она кукол не любила, хотя мастерство кукловодов из Суны не могло не вызывать восхищения. Да только вот мастерство управления пустыми душами вызывало далеко не восторг.

Саске обернулся к девочке, следя за взглядом исчезнувшего мальчишки, и очень быстро оказался совсем рядом, дёрнул Сараду на себя. Ничего не понимающая девочка позволила ему это сделать и обернулась, заметив, как от Карин в их сторону протянулись цепи чакры. Шаринган успел выхватить чей-то невнятный силуэт в воронку, точно такую же, в которой исчез парень со странными волосами. Сарада выдохнула. Силуэт на человека похож совсем не был — скорее, на какое-то непонятное животное. "Призыв?"

— Вот теперь он точно ушёл, — кивнула Карин, и цепи чакры втянулись в её тело. Саске кивнул и выпустил локоть Сарады из своей хватки, отходя на шаг и вглядываясь в место, откуда исчезло непонятное существо. Девочка деактивировала шаринган и прикоснулась к виску рукой, так как голову прошило болью. Впрочем, как и всегда после использования додзюцу.

— Возможно, я даже смогу... — медленно начал Саске, но Карин прервала его вскриком:

— Оно опять вернулось!

Карин бросилась в сторону Сарады, а перед ней полетели цепь чакры. Саске тоже резко развернулся и вытащил Кусанаги. В какой-то момент, почувствовав ощущения, сходные с применением Шуншина, девочка поняла, что они не успеют, но попробовала сопротивляться, выпустить чакру, дёрнуться в сторону, но тоже не успела.

Множество отражений

Пространственно-временные техники были известны всем. По крайней мере, Шуншин — точно. Было ещё много разновидностей таких дзюцу, но чаще всего их или могли использовать не все, или это были техники, принадлежащие одному-двум людям — тот же Полёт Бога Грома авторства Четвёртого Хокаге. Так как шиноби всегда раскрывали свои секреты неохотно, то техники, придуманные каким-то одним человеком, или уходят с ним в могилу, или передаются ученику. Раньше, Сарада была уверена, в Конохе существовала вероятность того, что какой-нибудь слишком предприимчивый Учиха скопирует печати, но это было очень давно.

Ощущения этой пространственной техники, в которую попала Сарада, действительно были в чём-то схожи с Шуншином. Возможно, так было со всеми дзюцу такого рода — девочка не знала, но вопрос запомнила. Может, удастся ещё задать тому же Саске, у которого есть собственная техника мгновенного перемещения. Вероятно, появившаяся только благодаря ринненгану — Сарада точно не знала, но догадывалась.

Приземлившись в каком-то незнакомом и явно заброшенном помещении, девочка быстро огляделась и резко отпрыгнула от места приземления на пару шагов. Просто на всякий случай. Странный чудик стоял рядом и смотрел на неё одним-единственным, но "шаринганистым" глазом, светя отсутствующей рукой — похоже, Карин его всё-таки задела цепями чакры. Учиха скептично поджала губы, уже начиная сомневаться в том, что её клан действительно канул в небытие. Иначе как объяснить то, что вокруг так много субъектов с легендарным додзюцу? Чего только стоит Шин, который может наделать кучу своих копий. Они, конечно, будут одинаковыми генетически, но подбери им жену — и дети тоже будут с шаринганом, ведь улучшенный геном просыпается даже в самых дальних потомках, нужен только толчок.

— Девчонка... — протянул кто-то позади неё, и Сарада обернулась, поправляя очки. Было немного страшно, но не из-за высокой фигуры в плаще, а из-за неизвестности. Что её ждёт? Смерть? Ещё что-то? — Да ещё и Учиха. Ты-то мне и нужна.

Она не стала ничего отвечать, настороженно и с любопытством пытаясь рассмотреть человека. "Наверняка Шин, — быстро решила она. — Вроде бы, никто больше проблем доставлять не должен, тем более — красть меня, да ещё и так нагло. И вообще, зачем я ему нужна? Он, вроде бы, хочет Саске убить. Приманка? Подобие союзника? Что?".

— И всё же, зачем вы меня украли? — после продолжительного молчания вскинула брови Учиха, стараясь быть как можно более вежливой. Странный чудик всё ещё неподвижно смотрел на неё, и девочка, помня о такой неприятной штуке как Цукиёми — только вот сможет ли это существо применить гендзюцу? — старалась на него не смотреть. И даже если этот чудик окажется неразумным "транспортом", который только и умеет, что подчиняться воле хозяина и скакать с места на место с помощью своей техники, предосторожность была не лишней.

Шин хмыкнул, откинул капюшон, и девочка прошлась взглядом по голове мужчины, постаравшись не вздрогнуть. Выглядел он отвратно, но показать это — значило, возможно, приблизить свою смерть. Так что Сарада промолчала и постаралась скрыть мерзкую дрожь отвращения. А Шин тем временем, словно только и дождался вопроса, вдохновенно начал:

— Мир без войны — это глупость, ведь война — это естественный отбор, отсев, который позволяет природе оставлять только лучших. И не важно, кого — шиноби, зверей, простых гражданских... Не будет естественного отбора — мир загнётся, словно цветок, погребенный под кучей сорняков, которые тянут соки из земли и не дают ему вырасти, зацвести. Мы все просто погибнем без войн — через какое-то время гражданские разжиреют, окончательно уверятся в нашей беспомощности... Мир умрёт. Не лучше ли позволить войнам, которые заложены в самой человеческой природе, и дальше течь? — Шин подался вперёд, смотря на Сараду совершенно безумными глазами, но та только прищурилась.

Что-то в речи этого человека было, и кое с чем девочка была даже согласна... только вот этого "кое-чего" было слишком мало для того, чтобы поддержать Шина. Но она молчала, слушала и никак не высказывала своего согласия или несогласия.

"С психами надо общаться осторожно, но абсолютно естественно. И ещё — никогда не подтверждать или не отрицать то, что они сказали. Говорит, что обожает такую погоду, как сегодня, а за окном ливень, гроза и град — надо сказать, что за окном ливень, гроза и град. Не спорить, не подхалимничать, просто оперировать фактами", — внезапно вспомнила Сарада. Источник информации почему-то не вспоминался, то ли от волнения, то ли ещё от чего, но она могла предположить, что это или было вычитано в какой-нибудь книге, или об этом обмолвилась Карин. Даже скорее всего в книге, потому как разговоров на такую тему Учиха не припоминала.

А Шин всё разгорался, и девочка решила не перебивать его до самого конца. Не пожалела: информация о намерении возродить Акацуки была довольно интересна. Не то, чтобы она тут же прониклась этой идеей, но задумка её заинтересовала. То ли Шин окончательно помешался на Итачи, что само по себе было странно, то ли что-то знал. Или всё вместе.

— В живых не осталось никого из изначального состава Акацуки, — сформулировала факт Сарада, надеясь заставить Шина рассказать ей ещё чуть больше, ну и потянуть время, конечно же. Каким бы плохим отцом не был Саске, просто так он её не оставит, да и Карин, как девочка надеялась, тоже прониклась к ней хоть каким-то теплом. — Организация никогда не будет такой, как раньше.

Она хотела бы добавить ещё что-нибудь по поводу того, что цель этого сборища отступников была совсем не в том, о чём грезил Шин, но удержалась. Так рисковать уж точно не стоило, потому Учиха замолчала, поправляя очки. В многочисленные глаза собеседника она старалась не смотреть, справедливо полагая, что ему это не понравится. Да и вряд ли можно смотреть психам в глаза.

— Отнюдь, — отмахнулся Шин и поманил чудика пальцем. Тот, смешно переваливаясь с ноги на ногу, довольно быстро добежал до своего хозяина. — Где-то в лесах Конохи лежит Хидан. Думаю, он должен хоть сколько-нибудь фонить чакрой и быть живым. Бессмертие позволяет... А промыть ему мозги не составит труда, — он неожиданно стал на диво равнодушным. Сарада представила, во что должны были превратиться мозги того, кто уже больше пятнадцати лет лежит под землёй совершенно один без шанса даже двинуться, поговорить... И чуть не содрогнулась. На мысленной шкале ненормальности Шину было прибавлено ещё пара баллов.

— Я не имею к этому никакого отношения. Почему я вам нужна? — мирно спросила Сарада, стараясь уйти от темы новых Акацуки. Это ей не нравилось, но сказать такое прямо — купить билет в один конец. Она уже видела, как за спиной Шина пару раз мелькнули как один похожие друг на друга парни, даже одежда была одинаковая.

— О, я собираюсь не только подарить миру то, в чём он так нуждается, — протянул Шин. — Я ещё собираюсь устранить тех, кто этому активно мешает. Думаю, на эту роль как никто подходит Узумаки Наруто... Как печально, что Девятихвостый Лис, заключённый в нём, легко подчиняется шарингану. К тому же, насколько я знаю, клетка открыта — можно просто заставить его выбраться, и наш герой умрёт. Ну и Саске, конечно же, — голосе мужчины проскользнула явная неприязнь; Сарада была безучастна. Ей всегда казалось, что злодеи рассказывают обо всех своих планах только в кино или в книгах. Оказалось, не только. Реальность была не менее безумна и нелогична. — Тот, кто поддерживает его. Я знаю, что раньше было иначе — если бы так и осталось, я бы не желал ему смерти, но... Он ведь совсем не похож на отца, не думаю, что ты испытываешь к нему какие-нибудь тёплые чувства, — вдруг прищурился Шин.

Сарада поджала губы. Сказать, что она не испытывала к Саске совершенно никаких тёплых чувств значило соврать, а ложь бы Шин наверняка почуял. Потому пришлось спешно искать какую-нибудь фразу, которая вроде бы и подтвердила слова эксперимента, но и не была бы ложью. К счастью, таковая нашлась.

— Как родителя я его действительно не люблю, — признала она. Саске не был для неё даже другом, ведь виделись они всего три раза, а говорили и того меньше, но приязнь девочка к нему определённо испытывала. Восхищение, уважение — разве это не тёплые чувства?

Шин довольно улыбнулся и опять залился соловьём. О том, что он в ней не сомневался; о том, что у него есть армия Учих с Мангёке шаринганами; о том, что Сарада ему очень-очень нужна, а всего-то ей и нужно, что вернуться в Коноху, прихватив с собой того самого чудика, и путь будет открыт. Девочка же отсчитывала минуты, размышляя, но, тем не менее, внимательно слушая. Почти перед тем, как она исчезла с этим самым чудиком, Саске начал что-то говорить. При должной фантазии это можно было принять за всё что угодно, но девочка предпочитала верить, что тот мог как-нибудь извернуться и переместиться в то же место, куда направился лупоглазый чудик.

Ожидания Сарады оправдались — вдруг дохнуло той самой силой, которую она ощущала от Саске, и в Шина понеслись разряды молний. Саске дёрнул девочку назад, за себя, а Карин уже окончательно добивала цепями чакры того самого чудика — чтобы больше уж точно не натворил делов. А потом принялась за внезапно выскочивших мальчишек-клонов. Вспыхнуло тёмное пламя Сусаноо, поднялся скелет; Учиха подумала, что никогда бы не захотела вставать против своего отца — он был дьявольски силён даже без одной руки.

"Кстати, интересно, почему он отказался от протеза? У Наруто-сама есть, а у него — нет. Странно", — подумала девочка, но справедливо решила, что тому есть причины, и ненавязчиво шагнула поближе к Карин. Та смотрела вперёд, на Шина и его клонов, словно дикая кошка: зло, яростно. Сараде даже показалось, что её красные волосы то ли шевелятся, то ли вспыхивают ярче, но это всё была, конечно же, простая игра воображения. Впрочем, Учиха не отрицала, что выглядело это очень и очень впечатляюще.

Битва Саске с Шином была недолгой, но насыщенной событиями. Наверное, не будь мельтешащих и жертвующих своей жизнью мальчишек-клонов, Саске победил бы сразу, но множество живых щитов явно мешало ему это сделать. Сарада прищурилась. Она знала, что ринненган, да и Мангёке шаринган, дают огромные возможности, но почему её отец использовал лишь Сусаноо, предпочитая силе глаз простые стихийные техники? Хотя простыми Сарада бы их не назвала. Даже то, что использовались все пять элементов, внушало огромное уважение.

Наконец, Саске смог пронзить Шина Кусанаги, но тот мстительно смог переместить один из разбросанных клонами кунаев прямо своего противника; Саске отшатнулся, схватившись за бок, а Шин завалился назад, сполз по стене и затих. Сарада сняла очки и потёрла глаза, чувствуя, как голову пять пронзает болью: чтобы уловить всё, ей пришлось следить за боем шаринганом.

Поняв, что Шин побеждён, Карин бросилась к Саске. Руки её засветились зеленоватым цветом, и Сарада мгновенно узнала технику Мистической руки, даже несмотря на то, что перед глазами без очков всё расплывалось. Трудно не узнать основную технику ирьёнинов, если твоя мать признана лучшим медиком мира. Водрузив очки на место, девочка присмотрелась к чудику, что нелепо лежал на спине в позе звёздочки. Глаз его был закрыт.

Сарада не понимала, почему мальчишки-клоны вдруг затихли и замерли, смотря на своего мёртвого предводителя. Она не знала, что они чувствовали или думали, но испытала к ним мимолётную жалость. Шин был их предводителем, и то, как они покорно работали для него живыми щитами, ясно указывало на абсолютную покорность и преданность. Вряд ли они смогут без него существовать. "Хотя, может, и смогут, — подумала Сарада. — В конце концов, мозг у них есть, а лидер найдётся в любом обществе. Если, конечно, Шин не промывал им мозги с помощью шарингана".

Уже вылечившая Саске Карин тихо подошла к чудику, аккуратно обойдя Сараду, и запечатала его в свиток, Саске проделал такую же операцию с телом Шина. Девочка подумала, что Орочимару наверняка и из мёртвого тела извлечет огромную выгоду, а уж чудика препарировать будет долго и со вкусом. Судя по тому, как смотрела на это существо Карин, чудик был ей незнаком — впрочем, нельзя было отрицать возможности того, что он был знаком самому Змеиному саннину.

— Этого придётся отдать Конохе, — почему-то сказала Карин Сараде, вздыхая. — Он так странно ощущается... не удивлюсь, если именно его заметили сенсоры из Конохи. Хотя гул поднимется страшный, — поморщилась она, а Сарада мысленно согласилась. Наверняка Орочимару опять начнут обвинять в экспериментах, в том числе и бесчеловечных, и вообще во всех грехах мира шиноби. Потому как скинуть на кого-то это всегда нужно.

"Значит, именно он привёл меня сюда", — протянула Учиха, вспоминая, как ей казалось, давным-давно подслушанный разговор Анко с незнакомым человеком. Если бы не они, то вряд ли бы девочка в скором времени узнала о Змеином саннине и уж тем более отправилась бы сюда. А значит, она продолжила бы жить обычной и скучной жизнью, даже не подозревая, что отец вполне имеет время вернуться в левое подземелье, но не может на часок заскочить в Коноху к жене и дочери. Хотя, конечно, упоминать это при матери не следовало — похоже, даже увидев мужа у Орочимару, она совсем не насторожилась.

— Ты подставился, — попеняла Карин Саске, тот только мрачно повернулся в её сторону, быстро прошёлся взглядом по Сараде и пожал плечами. Девочка представила, как бы это смотрелась без рукава, и тут фантазия забуксовала. Воображение никак не хотело выдавать варианты того, как выглядит у Саске обрубок руки.

— Я был довольно ограничен после путешествий по другим измерениям, — равнодушно пояснил он скорее для Сарады, чем для Карин, потому что та раздражённо махнула рукой и воинственно скрестила руки на груди. Сарада поняла, что красноволосая имела в виду совсем не это, а потому прищурилась, надеясь, что удастся уловить что-то ещё, но Саске ловко перевёл тему: — Что будем делать с этими... клонами?

"А получается, что тогда он тоже путешествовал, верно? — вспомнила вторую встречу с отцом Сарада. — Выглядел усталым... Получается, он не только выполняет какую-то миссию, как говорила мама, он ещё и путешествовать где-то успевает, и к Орочимару заглядывать... Надо бы спросить, что за другие измерения...".

— Может, отдать в Коноху? — предложила Карин. — Пусть разбираются. Скажем, мол, просили найти проблему этой странной чакры — вот, держите, разбирайтесь. Парочку, конечно, стоит оставить себе... — женщина чуть ухмыльнулась, а мальчишки-клоны никак не это не отреагировали, смотря Мангёке шаринганами и продолжая стоять на месте.

— Хорошо, — неожиданно поддержал Саске. — Я пока закрою их, чтобы они не вышли. Пусть в Конохе сами разбираются, как доставить их в деревню, — на его лице промелькнуло что-то похожее на издевку, но так быстро, что Сарада почти и не заметила.

"Интересно, это у него с Наруто-сама такие хорошие отношения, или со всей Конохой в целом? Разбираться-то в любом случае должен Хокаге", — ухмыльнулась собственным мыслям девочка, пока Саске с помощью ниндзюцу Дотона что-то химичил с помещением. Потом он переместил их с помощью собственной техники к самому входу в подземелье — Сарада признала, что да, все пространственно-временные техники по ощущениям схожи с Шуншином — и опять куда-то унёсся, только передал Карин свиток с запечатанным в нём Шином.

— Сообщать прекрасную весть, не иначе, — иронично сказала Карин, и Сарада поняла, что красноволосая думала если не о том же, то о похожем — точно. — Пошли, Сарада, будем докладываться Орочимару. Заодно расскажешь, что произошло, пока нас не было.

Девочка кивнула и шагнула вслед за женщиной в подземелье, размышляя, как отреагируют на такие новости остальные. Джуго наверняка удивится, Суйгецу — возмутится и, как всегда, будет прямо-таки источать эмоции, а Орочимару... она, честно говоря, не всегда и не во всём понимала Орочимару, так что предсказать его реакцию не решалась. Спрогнозирует что-то, а потом сама же и разочаруется в своих способностях к анализу.

* * *

Теперь Сарада могла рассмотреть мальчишку-клона получше. На вид он был чуть старше её самой, причёску имел наистраннейшую, являлся пепельным блондином и отлично мог деактивировать Мангёке шаринган. Последним восхищались и Карин, и Орочимару, а Сарада только с сомнением разглядывала чёрные-чёрные, как и у неё, глаза парня. Вкупе со светлыми бровями и волосами это смотрелось на диво странно.

Коноха смогла забрать всех Шинов, а Орочимару приказал втихую прикарманить себе штуки три — и именно поэтому двое затерялись где-то в недрах подземелья, где Змеиный саннин проводил опыты, а один пытался стать нормальным членом общества — учился выражать свои мысли, а не молчать, действовать так, как он хочет, а не только по приказу, понимать юмор, расширять словарный запас... Как ни странно, дело это поручили Сараде и даже заставили всё записывать. Девочка работу выполняла исправно, хотя иногда хотелось выкинуть чёртов блокнот и закрыть лицо руками, настолько непривычным был мальчишка.

— Представляешь, скоро экзамен на чунина, — сказала Сараде Карин, с ехидством наблюдая, как та почти безуспешно пытается объяснить парню значение слова "сарказм". — Можно найти кого-нибудь ещё и отправить тебя и Гина, — она ухмыльнулась. Имя это к мальчику прицепилось неожиданно, в честь цвета волос, да так и осталось.

— О нет, — безэмоционально отреагировала Сарада. — Пожалуйста, не надо.

— Техник накопируешь... — протянула Карин, соблазняя.

— Информации насобираю... — продолжила Сарада, а потом покосилась на внимательно слушающего Гина. Пожала плечами.

— Скорее да, но третий член команды, как я понимаю, ещё не найден, — она покачала головой. Экзамен на чунина не вызывал никаких эмоций, так же, как и статус ниндзя в целом.

Развеселившись от мысли о том, что испытают зрители, увидев у кого-нибудь хитай-ате Звука, Сарада чуть усмехнулась и опять повернулась к Гину. Тот до невозможности похоже повторил её ухмылку, и девочка неприязненно повела плечами. Видеть своё отражение она привыкла в зеркале, а не в других людях.