Игра Владыки (Глава 12)

Видимо, у меня была очень выразительная физиономия, потому как напарник, глянув на хмурого подчиненного, буднично произнес:

— Нарим были созданы.

От такого резкого перехода и сути сказанного я подавилась чифой и закашлялась.

— Что?

— Мы — искусственный вид. — спокойно повторил Зуан, осторожно хлопнув меня по спине, помогая избавиться от попавшей не в то горло чифы. — И знаем об этом всю историю своего существования. О самом факте создания четко и без возможности двоякой трактовки написано на стенах Храмов, построенных для нас нашим создателем. — воин вновь отпил горячего напитка, перекатывая металлическую кружку между ладонями. — Храмы — не место поклонения. У нас нет религии, никогда не было и не будет — сам создатель запретил в виде просьбы не осквернять его память слепым поклонением. Кто он — неизвестно и маловероятно, что станет когда-либо известно: по оговоркам в тексте послания к нашему народу мы сделали вывод, что в момент составления текста он уже стоял на грани гибели.

— И погиб. — добавил Ринор. — Сомнительно, что о нас бы забыли. Слишком много труда вложено в нас и в наш мир.

Зуан согласно кивнул.

— Нам знакомо понятие "благодарность", а потому все просьбы нашего создателя нами выполняются неукоснительно. — Зуан вздохнул. — Хотя лично мне не совсем понятно, чем он руководствовался, когда проектировал наш вид.

— А что не так? — осторожно спросила я.

— Нарим — территориальные стайные всеядные хищники. Сочетание само по себе страшное для разумного вида, но мы еще и жестко разделены на три Ветви, что закреплено генетически. Одна, шасс"исс, по неизвестной нам причине вымерла задолго до того, как мы о них узнали. Осталось две: мы — шасс"росс и шасс"дисс — светлая сторона нашего вида. Такое разделение — неестественно для обычных народов, и наши соседи по галактике очень часто... обманываются на наш счет. — Зуан хмыкнул. — Особенно, на счет нас, шасс"росс. Темной стороны вида нарим.

Высказанное вслух определение прозвучало еще более стремно, чем образ, промелькнувший в моей голове по ментальной связи. Стайные хищники... Еще и территориальные!

— Действительно, страшное сочетание. — пробормотала я. — Я так полагаю, социальные устои были сформированы изначально?

— Как и система престолонаследия. — согласно кивнул Зуан. — Но проявилась она лишь когда мы объединились под управлением единых лидеров.

— Их несколько?

— Двое. Владыка Мира и Владыка Войны. Первый выбирается из светлых, второй — из темных.

— Я так полагаю, "светлые" и "темные" — это не оборот речи?

— Нет, конечно. Это объективная характеристика, обоснованная личностными качествами и набором инстинктов. Описывать диссов я сейчас не буду: это долго и... — Зуан вздохнул. — Рини, мы знаем, чего от них ждать, как они на что реагируют, что нельзя делать в общении с диссами, понимаем их мотивацию и логику, но... нам сложно подобное мировоззрение применить к себе, потому как мы бы в тех же условиях действовали иначе.

— Но вы их хотя бы понимаете.

— Мы умеем их понимать, они умеют понимать нас, а еще у нас в инстинктах намертво вколочено желание их защищать и не обижать. Иначе мы бы их подавили и скатились до кровожадных воинственных психопатов. Хотя по мнению наших соседей, мы и так воинственные, агрессивные, кровожадные отморозки. — в голосе плеснула язвительность.

— А это так?

— Так.

Чифа снова попала не в то горло.

— Что? — просипела я, когда прокашлялась.

— Будь осторожнее, пожалуйста. — мягко укорил меня Зу и продолжил рассказывать: — Рини, нам это физически необходимо. Это заложено в наши инстинкты: потребность убивать и воевать. Как и желание защищать тех, кого мы считаем своими. Я тебе говорил: нарим свойственно беззаветное служение и потребность защищать. Посмотри на Ринора, если хочешь живой пример подобной крайности увидеть.

Ринор опустил взгляд и прижал ушки к голове. Вот уж точно, наглядный пример. Нагляднее не придумаешь!

— Воинские отряды — это не блажь и не глупость. — спокойно произнес Зуан. — Это способ стравить естественную агрессию у воинственной части нашего вида и направить ее на благо государства. Миллиарды агрессивных отморозков надо чем-то занять, пока они сами себя не заняли или не пошли вразнос.

Правильная логика! Не можешь прекратить — возглавь. Ну или хотя бы направь в нужное русло.

— В крупном государстве всегда найдется работа для бойцов.

— Да. Найдется. — Зуан вздохнул.

Информация прошла осмысление, явив логичный вопрос:

— А где тогда ваша армия?

— Армия и Флот заняты своей непосредственной работой. Они воюют.

Чего?

— С кем?

— С соседями, с кем же еще. — пожав плечами, ответил напарник. — Всегда найдется кто-то особо умный или слишком самоуверенный, желающий силой подвинуть соседа по галактике, а мы... — он поморщился. — Нарим — красивая, даже миловидная раса, и многие виды не воспринимают нас всерьез. Ты была права в анализе моей внешности. Знаешь, как меня называли ишон при встрече, когда я давал им возможность говорить?

Тут даже особых вариантов не было.

— Пацан?

Зуан кивнул.

— В чем-то это удобно. — дипломатично сказала я.

— Но в чем-то доставляет массу неудобств. Иногда мрачная грубая рожа и массивная фигура позволяют избежать лишних проблем. А убивать, чтобы добиться должного понимания... Несколько крайняя мера, не находишь?

Допив чифу, напарник отложил кружку и нахохлился, чуть втянув голову в плечи. Выглядел он при этом невероятно мило, особенно, когда ушки повернулись и встали почти горизонтально.

— Об этом я и говорю. — ворчливо отозвался он. — Когда был моложе, у большинства разумных я вызывал два желания...

— Покормить и погладить. — сдал командира Ринор, не сдержав улыбки. — Это после второго совершеннолетия он начал расти и набирать мышечную массу. А еще лет восемь назад выглядел нескладным тощим подростком. Вспыльчивым и злющим, как вархар. И таким же ядовитым.

Зуан тихо, зло зарычал. Только злость была какая-то бессильная, окрашенная унылостью и смирением. Видать, уже привык, хоть и продолжал по привычке беситься. И ведь я точно знаю, что он старше меня примерно лет на десять! Но да... внешность. Тут он прав: иногда вид обделенного интеллектом громилы решал почти все вопросы и убирал проблемы на корню, а вот миловидная внешность их наоборот добавляла. И без разницы, если обладатель этой внешности может человека переломить пополам не особо напрягаясь. Стереотипы и инстинкты сложно прошибить...

Чифа закончилась подозрительно быстро, но мучающий с самого утра сушняк все никак не проходил. Налив еще кружку довольно приятного напитка, напоминающего по вкусу зеленый чай с фруктовыми нотками, вернулась на облюбованную циновку. Глаза непроизвольно скользнули по светящейся карте, снова зацепившись за синие пометки, мысль вильнула, породив очевидный вопрос:

— Зачем вам ишон? Не считая тех, кто вызывал личную заинтересованность. При масштабах Империи сотня-другая народу ничего не решит. Они растворятся в населении.

Ответил мне Ринор:

— Один разумный может принести очень много вреда или пользы, если его направить или поддержать в нужный момент. — воин поднял на меня взгляд. — Мы не будем воевать с Федерацией ишон. Нет надобности: она сама развалится, если правильно надавить. При прямой угрозе раздробленные и часто ненавидящие друг друга группы населения объединятся против нас. Нападать прямо — глупо. Это только их усилит.

— Информационная война?

— Да. — Ринор поджал ногу, устраиваясь удобнее на полу. — Ишон как вид — перспективный и интересный, но в том виде, в котором они сейчас, придут лишь к войне и деградации. Мы не хотим их уничтожать и в этом нет крайней надобности — прямой угрозы они нам не представляют. Нынешнее их государство и без того на грани гражданской войны. Наша встреча оттянула момент взрыва, но ситуация накалилась сильнее. Ядро Федерации, так называемые "центральные миры", слишком сильно прижало колонии и пограничные регионы, низводя до полунищенского существования и запрещая ношение оружия, даже если оружие им жизненно необходимо. Колонистам, особенно на дальних мирах, это не нравится и вызывает волну негодования. Они не в состоянии платить установленные налоги, не могут дотянуть до законодательно закрепленных и обязательных для выполнения нормативов в производстве и социальных сферах, из-за чего целые планеты за навязанные долги по штрафам выкупаются крупными частными коммерческими Корпорациями. Подобная политика порождает огромный пласт криминальной и полулегальной прослойки населения: пираты, контрабандисты, кочевые беглецы и им подобные. Многие от безнадежности идут в армию и оказываются в мирах вроде Корромина.

— Нам нужны такие ишон. Отчаявшиеся, лишенные дома, средств к существованию и перспектив на будущее. — продолжил Зуан, когда Ринор взял паузу. — Мы их возьмем под защиту, дадим все то, что отказалось дать родное государство и позволим начать говорить с другими такими же... — усмешка, искривившая его губы, не сулила ничего хорошего. — Мы честно выполним взятые на себя обязательства. Мы сможем поддержать и защитить мир, обратившийся к нам за помощью. Это не будет актом агрессии в сторону Федерации. По их законам колонии считаются условно-автономными и с Федерацией из связывают договора, которые легко оспорить и разорвать из-за невыполнения государством своих обязательств. Однако, без поддержки со стороны ни одна колония на это не пойдет: их уничтожат в назидание другим.

От масштаба скупо обрисованного четко продуманного плана перехватило дыхание. Восхитительная смесь холодного расчета, циничности и безжалостности, от которых попавшие первыми под удар жертвы ничего не потеряют, а наоборот, приобретут все, о чем мечтали. А вот Федерация... И ведь нельзя сказать, что делается все это с меркантильным интересом. Россам сама по себе Федерация не нужна, это я ощущаю четко. Ишон нечего предложить более сильному, развитому и богатому соседу. Только самих себя...

— На дальние колонии уходят первопроходцы и отчаянные переселенцы. — голос Зуана приобрел вкрадчивые интонации, почти — мурлыканье. — В большинстве своем такие разумные — бесценны. В них — сосредоточие лучших качеств вида. Сила. Ум. Смелость. Порядочность и честь. Трудолюбие и самодостаточность. Самостоятельность и ответственность. — тихий смешок. — Почему бы нам не забрать их себе, раз уж родное государстве настолько наплевательски и потребительски к ним отнеслось?

Хороший вопрос... Если Федерации такие люди не нужны, то Империя всегда найдет применение неоцененным талантам.

— Чаще всего такие люди — патриоты. — осторожно уточнила я.

— Да, они патриоты. И готовы на очень многое, чтобы выжил их родной мир, их близкие и даже тот неблагодарный народ, который их уничтожает. — Зуан хмыкнул. — Мы готовы предоставить защиту им и их близким. Мы готовы взять под охрану их миры. Мы даже готовы помочь их народу, но за определенную плату. Хочу заметить, плата честная и накладывает на нас немало обязательств.

— Вассалитет?

— Вассалитет. Колонии воспринимают Федерацию как угрозу, но не как Родину. — улыбка стала откровенно плотоядной. — За пару поколений при должном воспитании и образовании они окончательно вольются в Империю и забудут о прошлом.

— Всегда найдутся недовольные, готовые раскачивать лодку ради столь призрачных целей как "свобода" и "независимость". — буркнула я. — Всякие идеалисты, радеющие за всеобщее благо и им подобные блаженные.

— А для этого есть псимастера, социологи и служба внутренней безопасности. — буднично и жестко ответил напарник. — Идеалисты всегда были, есть и будут. Но идеалисты, особенно, политические — опасны в своем нежелании смотреть в будущее и думать головой. Они не задумываются о том, что будет в случае их успеха. Наивные, с забитой ерундой и лозунгами головой, часто — лишенные всестороннего образования, неспособные провести даже банальный анализ ситуации и сделать расчеты развития социума, зацикленные на предубеждениях и пропаганде. Они несут лишь вред и разрушения, неспособные что-либо создать, ведь развалить государство и построить новое — это два разных процесса. А умение красиво говорить привлекательные вещи с одухотворенным лицом редко сочетается с умением удержать раздробленную страну. Для того, чтобы на руинах прошлого государства создать новое, нужен сильный и жестокий лидер. Идеалисты такими не являются.

— И что вы с ними делаете?

— Три пути: переубеждение с полноценным обучением и дальнейшая работа на благо государства, низвержение с пьедестала и последующий суд за государственную измену или быстрое тихое устранение, оформленное под несчастный случай, пока не был нанесен вред. — Зуан вздохнул. — Такие разумные чаще всего неплохи сами по себе и если их вовремя заметить, они могут стать сокровищем государства. Но если они попадают под чужое влияние, они становятся опасны. Они могут начать гражданскую войну, от которой выиграют лишь враги. Так было на Содроне: один идеалист, направляемый финансовой элитой мира, пламенные речи и планета полыхнула. И что в итоге? — напарник скривился. — Кому стало легче от миллионов убитых, разрушенной инфраструктуры планеты, от разбомбленных городов и изуродованной природы? Неужели они думали, что им позволят подорвать Империю изнутри? — тихий хмык. — Идеи того паренька — красивые, правильные, хорошие, но... нежизнеспособные. Не в галактике, где половина соседей хочет тебя уничтожить, а оставшиеся или поиметь, или продать другим, или низвести до состояния нищего сырьевого придатка. Иногда и сожрать не прочь. В прямом смысле.

Хорошие тут соседи... Особенно те, о которых было последнее уточнение!

— И что случилось с этим пареньком? — тихо спросила я.

— Покончил с собой, когда понял, что его направляли финансовые воротилы и к чему привели его идеи и желание сделать свой народ великим. — Зуан поморщился. — Погибнуть ему, конечно, не дали: даже пуля в голову и разрушение мозга не гарантирует смерти с нашей медициной и технологиями. Когда он закончит полноценное образование, он будет править своей планетой. Хочет он того или нет.

— Сурово...

Это даже не сурово. Это откровенно жестоко, но по-своему справедливо. Парень уже успел наступить в капкан, обрубивший ему крылья. Больше подобных ошибок он не допустит. А обучение...

— Огранка самоцвета для самого самоцвета процесс мучительный. — глухо произнес Ринор. — Сикдиаз взойдет на престол Содрона через три года. У него будет возможность привести свой вид к величию. Разумным путем, без подростковых истерик и криков о несуществующей свободе и независимости.

— А его примут?

— А кто их спрашивать будет? — искренне удивился Ринор.

Да это понятно, но есть же другая проблема!

— Сломается. Этот пацан.

Зуан отмахнулся.

— Не сломается: никто его не оставит в одиночестве тащить это бремя. На него желающие нашлись сразу, едва тот в госпитале глаза первый раз открыл.

О как! Тогда — возможно. С поддержкой всяко проще будет, чем одному вернуться в мир, который чуть не был из-за него уничтожен.