|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 12: Зная прикуп...
Гулкий, надсадный рёв бил по голове, эхом отражаясь в высоких скалах. Тяжелый грузовой корабль медленно опускался на крохотную причальную площадку, аккуратно, едва-едва помещаясь перед воротами небольшого удаленного форпоста. Высокий черноволосый человек скептически наблюдал за осторожными маневрами редкого гостя. Такие крупные корабли к ним прилетают и, что самое важное, приземляются только в одном случае: когда с главной базы региона присылают очередное крупное пополнение чем-то проштрафившихся смертников со всем их барахлом. Припасы обычно привозят с местных баз снабжения мелкие атмосферные грузовики.
Подняв бинокль, боец осмотрел корабль, прочитал маркировку на борту, скривился. Действительно. Корыто с главной базы. Не только региона, а вообще на Корромине. Явление "высоких гостей" никогда ничего хорошего им не несло: припасы они не возят, а поставляемые пополнения — сброд штрафников, откровенных отморозков или тугоумных солдафонов с Уставом вместо мозга и предубеждениями в виде воображения, от которых стараются избавиться при первой удобной возможности, ссылая на отдаленные посты и мелкие базы под любым благовидным предлогом. Изредка, конечно, попадались адекватные, но это счастье происходило редко и в случае, если эти адекватные на чем-то лихо проштрафились.
Поправив висящую на плече ошкуренную тушку, замотанную в плотную пленку, мужчина убрал бинокль, передвинул чуть дальше за спину массивный арбалет, уже опробованный в деле, и продолжил спуск с обрывистого склона по давно исхоженной тропке, ведущей на узкий скальный карниз к выходящим на него воротам второго входа. У которого его уже ждали двое сослуживцев.
— Мирт, твою ж мать! — рыкнул стоящий у ворот Тома. — Ты где шлялся?
Раздражение и злость были привычно проигнорированы.
— Не поверишь, в горах! — буркнул тот в ответ, снял с плеча тушку и вручил толкущемуся рядом сумрачному Шану. — Держи. Фихлис, молодой, еще не жесткий. Шкуру и броню я с его содрал, съедобные потроха для Рорина оставил. Отнеси Сану на кухню, будь добр.
Парень критически осмотрел добычу, довольно кивнул и, не сказав ни слова, утопал. Сегодня на обед в столовой снова будет нормальное, свежее мясо, а для вечно болеющего щуплого паренька-техника — любимое им лакомство.
— Чего так долго? Времени было — можно все ущелье по кругу обойти! Вы ж были в двух сордах отсюда на гребне! Я водопад слышал! — рыкнул боец на друга, разворачивая его и направляя в сторону шлюза.
— Как получилось. — тот вяло отмахнулся, умиротворенно, сыто улыбнувшись.
Тома на мгновение подзавис, оторопело глядя на его довольную рожу, потом — выматерился, сплюнул, привычно проворчав приевшиеся за эти года ругательства.
— Не надоело еще? — вяло поинтересовался Мирт, нажимая на клавишу открытия внутренних шлюзовых ворот, ведущих в перекрытую часть пещер. — Ладно еще первый год вы на пузыри и дерьмо исходились, могу понять, но сейчас-то чего? Должны были уже привыкнуть за три-то года.
— Не исходились.
Створки ушли в стены, пропуская бойцов внутрь.
— Исходились. Еще и как. Некоторых и сейчас дергает, хотя они стоически делают вид, что ничего не знают и не понимают. Только рожу кривят. — голубые глаза похолодели, приобретая нехорошую прозрачность и стылость льда. — Забыл, что ли, сколько мне приходилось в медотсеке отлеживаться?
Что на это ответить, Тома не знал. Каждый раз, когда сослуживец ворошил прошлое, становилось мучительно стыдно и неловко за давние слова и поступки.
Было... Все сказанное было. И драки, и отвратительные мордобои, когда молодого парня с бешеным характером и полной нетерпимостью к чужим фобиям и предубеждениям пытались гнобить за неугодные наклонности. Были и угрозы, и травмы, и попытки избиения. И смерти были, когда Мирт, озверевший от попытки избить его младшего брата, без колебаний взялся за нож... оставив в столовой восемь трупов.
— Полагаешь, пойдет по новому кругу?
Мирт покосился на друга.
— Сам-то как думаешь? Эти, с крупных баз... — он скривился, но стылый лед из голубых глаз начал исчезать. — Я устал, Тома. Мне надоело подстраиваться под других. Тех, кого я бы сам прирезал с удовольствием. — он покачал головой. — Но Авалену доставлять проблем не хочется. Жаль его. Да и вас подставлять тоже неохота. Это мне уже все равно: больше пожизненного не дадут и дальше этой жопы не сошлют, а вы еще домой вернуться можете.
— Было бы куда возвращаться... — едва слышно прошептал Тома. — Иногда кажется, всю жизнь на этой планете прожил.
— Привык?
— Смирился.
Какое-то время они шли молча, быстрым шагом пересекая по краю карстовую пещеру, лишь немного облагороженную обитателями. Основной пост находился чуть дальше, там, где сеть пещер выходила на небольшое плато. Неизвестно, чем руководствовалось командование, отдавая приказ строить форпост именно здесь, но как показала практика, местоположение было выбрано на редкость... неудачно. Подъездных путей после давнего обвала не осталось, дойти пешком можно лишь по узким и опасным скальным карнизам. Единственное что оставалось — воздушный транспорт. Когда это всплыло, форпост быстро превратился в никому не нужный отстойник для неугодных, штрафников и неудачников.
— Зато у нас тихо и спокойно. — неожиданно выдал Мирт, подходя к внутренним шлюзовым воротам. — Можно сказать — безопасно.
— Пока "подарки" не присылают. — буркнул Тома.
На что получил циничный ответ:
— Не психуй, это не на долго.
Массивные створки разошлись, открывая доступ в пост.
— Сам знаешь, новички у нас быстро дохнут. Правда, здорово?
— Обалдеть как здорово. — проворчал Тома. — Бывает же нормальных присылают.
— Бывает. — согласился Мирт. — Но редко, и их всех не устраивает жизнь в этой дыре. — в хрипловатом из-за давнего повреждения голосовых связок голосе — едкий цинизм и язвительность. — В отличии от меня с братом.
Массивный рослый мужчина отвел взгляд: в такие моменты у молодого сослуживца удивительно безмятежные и промороженные до дна глаза.
Его историю обитатели поста знали, пусть и без подробностей: Мирт крайне редко рассказывал о прошлом, лишь изредка позволял едкому цинизму и жгучей черной ненависти прорваться сквозь маску в язвительных высказываниях. Так, полюбопытствовали и прочитали досье в базе данных, когда им три с половиной года назад прислали с очередным пополнением молодых братьев-уголовников Мирта и Динана Мортис. На общем фоне их официальная биография не впечатляла: на дальний пост каких только отморозков и психов не отправляли, избавляясь от проблемных бойцов. Только жили они недолго: то ихтан сожрет, то со скал сорвутся, то в ущелье навернутся, проигнорировав предупреждение. А иногда может и пуля прилететь, если уж совсем невменяемые. Чистая случайность! Все подтвердят. Даже на полиграфе.
Однако братья ко всеобщему изумлению оказались не только поразительно везучими и живучими, но и удивительно беспроблемными и неконфликтными. Сами они никого не задирали, приказы выполняли без подвоха и подстав, с сослуживцами разговаривали только по делу, предпочитая сохранять дистанцию и уставные отношения. Про дружбу или попытки навязать свое общество тогда и речи не шло. Мирт был холодно-вежлив, на корню обрубая малейшие попытки перейти хотя бы на менее официальное "ты", а Динан без крайней нужны вообще не говорил и избегал любого, даже мимолетного тактильного контакта.
Сдвиги пошли после первой зимовки, тяжело давшейся обитателям удаленного малого форпоста. Тогда и начали всплывать занятные факты биографии двух молодых парней, объясняющие их странности. Настолько занятные, что мощные мужики, не первый год служащие в ВКС Федерации, не знали, что сказать и как дальше себя вести, когда как-то раз младший из братьев, упившись по невменяемого состояния после едва отбитого нападения озверелого по зиме зверья, ответил на вопросы солдат, пока старший отлеживался в лазарете. Ответил честно и без прикрас. Тихим, безэмоциональным голосом, глядя перед собой пустым трезвым взглядом.
После услышанного больше никто не пытался что-то еще узнавать о прошлом у нереально красивого молодого парня с мертвыми глазами и снежной сединой в некогда иссиня-черных волосах. Хватило услышанного.
— Ладно. — буркнул Мирт, успокаиваясь и хмуро глядя на резко замолчавшего друга. — Что за подарочек нам привалил?
— Пополнение. У нас же вечный некомплект. — ворчливо ответил Тома. — Должны еще привезти топливо для запасного генератора.
Мужчины быстрым шагом шли по осевому коридору, кивками здороваясь с сослуживцами.
— А реактор? Что, до сих пор не могут привезти для него сердечник?
Вместо ответа Тома развел руками.
— Прекрасно... Опять зимовать, экономя на чем можно и нельзя. Скоро дровами топить начнем! И освещать факелами! Мож сразу у командования копья попросить, а? — Мирт скривился. — Да, надо бы проверить количество топлива и всерьез озадачиться альтернативным вариантом. Я посмотрю, что осталось на складе, прикину расход... Пока лето, можно успеть подготовиться. Хотя бы дрова заготовить...
— Дрова? -Тома от такого предложения, сказанного с убийственной будничностью и серьезностью, оторопел. — Ну ты уже перегибаешь!
Мирт покосился на друга.
— Я хоть раз на твоей памяти перегибал в оценке ситуации или разводил панику на пустом месте?
— Нет. Но это... — он запнулся, напоровшись на острый тяжелый взгляд собеседника.
— Тома, если топливо закончится до начала оттепели, будем отапливать чем придется. Деваться нам отсюда некуда, а ты знаешь, какие морозы тут стоят.
— Знаю, но дрова... Это уже совсем крайность!
— Знаешь, лучше я впаду в крайность и в маразм, но забью пустующий склад дровами, чем зимой, когда у нас закончатся топливные брикеты и генератор остановится, сдохну, замерзнув насмерть! — под конец фразы хриплый голос сорвался на рычание. — Забудь о подачках с главной базы! Этой зимой на нормальные поставки рассчитывать нельзя: россы корабли снабжения грохнули. ВСЕ, Тома! До единого! — с нажимом на последней фразе припечатал он, заворачивая в коридор жилой части. — Саа советовал жестко экономить боеприпасы и не переводить их во время охоты. И выбить что можно со снабженцев, пока те не прочухали ситуацию и не урезали нам поставки под самые гланды. Про корабли наши пока не знают и не узнают еще дней двенадцать, так что цени.
Тома матюкнулся. Советы Саа на посту ценили: слишком часто эти советы им всем жизнь сохраняли, облегчая и без того тяжелое существование.
— А я то думаю, чего он тебе арбалет подарил...
Мирт удивленно заморгал.
— Чего глазами хлопаешь? — рослый мужчина фыркнул. — Это вы там на крупных мирах расслабились, а мы, на границе, такое постоянно используем. За нормальное оружие сесть можно, а арбалеты и луки как игрушки проходят. У меня когда-то тоже был. Не такой навороченный и мощный, но был.
— Значит, пользоваться умеешь. Прекрасно! — довольно протянул Мирт. — Саа чертежи передал. Надо будет сделать хотя бы штук десять.
Тома согласно кивнул, остановился у дверей их общей комнаты.
— Переодевайся, приводи себя в порядок и скачками к командиру. У тебя времени — лира три, пока они там приземлятся и выползут.
— Есть точная инфа, кого нам прислали?
— Да щаз! Когда они нам заранее досье присылали? Хоть раз такое счастье помнишь? — боец скривился. — Как выгрузят, так узнаем.
Мирт тяжко вздохнул.
— Понял. Я быстро.
Успел он впритык: стоило ему затормозить за спиной Авалена, как на опущенном трапе нарисовались нежданные гости. Два десятка мужчин в стандартной летней форме с баулами за плечами особого интереса не вызвали, а вот пятеро в офицерской форме... и тоже — с баулами...
— У нас, походу, проблемы. — едва слышно пробормотал Мирт. — Опять новое командование прислали...
Рядом раздался тяжкий вздох Тома.
— А может повезет? — безнадежно спросил он, покосившись на командира.
— Не в этот раз... — прошептал Авален. — И не с ними.
* * *
— Доран! Доран, твой малой очнулся!
Громкий радостный вопль разнесся по кораблю, заставив задремавшего мужчину подскочить на месте. Мгновение на осознание сказанного, и боец сорвался с места. Вихрем промчался по кораблю и влетел в кают-компанию, стоило дверям распахнуться.
— Ниоми!
Молодой паренек, зябло кутающийся в слишком большую для него куртку, поднял взгляд на шум, счастливо улыбнулся.
— Твою ж... Знал бы ты, как я издергался, когда ты на связь не вышел! — выдохнул мужчина, в пару шагов подошел к койке, опустился на колено и сгреб брата в охапку. — Думал, ты погиб...
Парень придушенно квакнул, сдавленный в богатырских объятиях старшего брата.
— Пс... ти... — выдавил он с остатками воздуха, слабо брыкнувшись.
— Дор, придушишь же малого! — заржал связист.
Старший из братьев фыркнул, но руки разжал. Ниоми прокашлялся, судорожно втянул воздух, непроизвольно прижав руку к груди, где до сих пор крепко сидел росский инъектор.
— Что у вас произошло?
— На нас напали, что еще могло произойти. — сипло ответил юноша, продышавшись. — Росс напал. Насколько я понял — один. Вы были где-то на двух-третях пути, когда он уже всех тут перерезал.
Как и предполагалось: корабль вырезали незадолго до того, как по ним открыл огонь снайпер. Хорошо спланированная операция, разом унесшая экипаж аэрокосмического военного грузового корабля и командный состав группы.
— И откуда они всё знают, а? — ворчливо буркнул Дир. — Малой, ты ушастого своими глазами видел?
Наоми кивнул.
— Нарисовать сможешь?
— Смогу. — парень поморщился, осторожно тронул инъектор, отзывающийся тупой болью. — Я хорошо его рассмотрел. Он мне чуть нож в глаз не воткнул! Но почему-то остановился. — голос непроизвольно дрогнул. — Никогда не видел кончик ножа настолько близко...
Мужчины переглянулись.
— Остановил острие перед самым глазом?
— Да.
Один из бойцов принес блокнотик и огрызок карандаша, протянул юноше. Ниоми взял, на какое-то время замер, глядя на сероватую бумагу расфокусированным взглядом, а потом начал рисовать. Быстрые, отточенные движения, в звенящей тишине каюты было слышно лишь скрип грифеля по шершавой бумаге и дыхание набившихся в небольшое помещение солдат, пристально следящих, как появляется из лаконичных линий смазливое лицо росского воина. Хорошо знакомое им лицо... по записям, сделанным на мертвой базе.
— Ниоми, а глаза у него какого цвета? — тихо спросил Доран.
— Зеленые. — не раздумывая ответил парень, прорисовывая суженные чуть раскосые глаза. — Только светились немного.
Мужики переглянулись. Дир вытащил из кармана небольшой планшетный компьютер, включил, покопался в хранящейся на нем информации.
— Глянь. Он?
Дир сунул планшетку под нос пилоту.
— Да. — парень удивленно моргнул. — Откуда запись?
— Скачали из архива системы безопасности базы, замолчавшей три дня назад. — ответил Доран. — Это он там всех перерезал.
— Один?
Старший коротко кивнул. Ниоми удивленно приподнял бровь, потом — нахмурился и требовательно дернул на себя планшет. Отказывать парню не стали: Дир разжал пальцы, позволяя взять компьютер.
— Не самое приятное зрелище. — предупредил боец.
Пилот не ответил, запуская на воспроизведение запись. Смотрели на экран все, кто мог. Молча. Отслеживая каждое действие чужака, изредка поглядывая на юношу, пристально всматривающегося в экран и иногда — ставящий видео на паузу или отматывающий запись назад, чтобы просмотреть заинтересовавший его момент заново.
— Известно, кто это?
— Откуда? — Доран поморщился. — Они редко с кем выходят на контакт. А уж чтобы переговорить и, тем более, что-то узнать... Это нереально.
— Вообще-то, реально. — задумчиво протянул Дир. — Я даже знаю, у кого... через кого можно получить информацию, если вам так сильно хочется узнать, кто этот пацан.
— Дир, он может быть старше тебя раз в десять. — укоризненно произнес Ниоми. — А может быть моим погодкой. Вспомни, что нам говорили на брифингах.
— Да-да, знаю, ушастые живут долго и взрослеют не так как мы. — скривившись, буркнул солдат. — Не важно. У нас другие проблемы: надо на базу возвращаться.
Ниоми вытянул руку, пристально глядя на свои же пальцы, все еще чуть-чуть подрагивающие.
— Я уже могу сесть за штурвал. Руки почти не дрожат и слабость проходит.
— Эт хорошо. Но так, чисто по-дружески советую подождать, пока цацка у тебя на груди отработает и свалится. — Дир бескультурно ткнул пальцем в инъектор. — Узнают, что росс тебе дал биоблокаду, еще на опыты попадешь. А так можно будет отбрехаться, что успели вылечить огнёвку обычными антибиотиками из аптечки корабля. Заодно будет объяснением, почему ушастый тебя не грохнул.
Доран согласно кивнул.
— У нас по-любому проблемы будут. — продолжил говорить Дир. — Задание мы, говоря по-честному, провалили: смерть этого мудака нам не простят.
— Так мы ж не при чем. — ворчливо буркнул Кир.
— Кого это ебет, а? — солдат скривился. — Я тут с самого начала, разного насмотрелся. Это ты на Корромине меньше года, даже зимовку не видал. Кир, мы виноваты хотя бы уже потому, что нас пощадили, а их всех — грохнули. Тела вспомни: били в корпус, чтобы опознать можно было без лишних сложностей. Так что ждите по возвращению особиста и кучу вопросов. А если повезет, и не найдут до чего докопаться, — сошлют в какую-то дыру и забудут.
— Уверен?
— Не первый раз такое видел. — солдат скривился. — Сейчас со снабжением беда: россы корабли пропускают через раз, на всех не хватает. Приказа на эвакуацию не было и не будет. Федерации такое паскудство выгодно: под это дело можно много чего раздуть, а сейчас дома накалилась ситуация с Фронтиром. Знаешь же политиков. Мы им нахрен не упали, но над нашими трупами так удобно будет возмущенно орать про агрессию, вторжение и мерзких чужаков, губящих жизни "наших сыновей". — под конец низкий голос сорвался на злобный шипящий рык. — Армия получит финансирование, чинуши отмоют немеряно бабла, политики протолкнут нужные им поправки в законы и поднимут налоги, отберут льготы у всех, у кого смогут, корпорации еще больше прижмут колонии. — Дир запнулся, переводя дыхание. — Забудьте вы про справедливость! На эту планету зэков по контракту нанимали! Нас вообще не планировали возвращать! Если эвакуация будет, то только крупных баз и командного состава. Всякую мелочь и посты, куда зэков распихали — их гарантированно бросят. Никто не будет ради них надрываться. И ради нас не будут. Мы командованию полезнее мертвыми!
— Все мы с дальних колоний. — добавил Ниоми. — Если правильно подать нашу смерть, Метрополия может легко объединить Фронтир против россов.
— Точно!
— И что делать предлагаешь? — буркнул связист.
— То, что делали все это время. Выживать! — рыкнул Дир. — А про этого ушастого мы узнать сможем, если я правильно помню, какое место тут считается самой большой и глубокой дырой.
Доран хлопнул ладонью по столу, обрывая разговоры.
— Посмотрим, как будет. Сейчас надо отсюда выбираться. Как только инъектор отвалится — улетаем.
Бойцы зашевелились и начали расползаться из каюты. Что интересовало — узнали.
— Доран... — тихо позвал брата Ниоми, когда в кают-компании кроме них никого не осталось.
Голос у парня был... странный. Задумчивый, неуверенный, глухой.
— Что случилось?
— Было кое-что... Когда я пытался поставить на место связной узел, несколько раз терял сознание. — юноша запнулся, вертя в руках полусточенный карандаш. — В один момент мне показалось, что там был ты. На корабле.
Доран подобрался, сел ровнее.
— Почему ты так решил? — хрипло спросил он.
— Я часто отключался. Лихорадило, болело все. Не мог видеть четко — только общие пятна различал. — парень сглотнул. — Там кто-то был, Доран. Кто-то положил мне ладонь на лоб. Я отчетливо помню прикосновение — рука был прохладная.
— И?
Ниоми сжал пальцы на карандаше до побелевших костяшек.
— Я думал, это ты. И спросил... На мой вопрос "Брат, это ты?" я услышал ответ.
— "Я"?
— Да. — юноша перевел взгляд на брата. — Но это не мог быть ты, верно?
Доран кивнул.
— Тогда я поверил, что это ты... — губы паренька задрожали. — Это ведь был тот росс, да?
— Больше некому.
— Знаешь... тот обман мне помог.
— Знаю.
На какое-то время они замолчали. Ниоми вертел в руках карандаш, поглядывая то на собственный быстрый рисунок, то на экран планшета и не мог понять причин подобного милосердия. Доран тихо радовался. Его мало волновали причины, побудившие росса, совсем недавно вырезавшего без всякой жалости шесть сотен человек, не только оставить в живых его брата, но и вылечить. Это его не касается. Главное, брат жив, здоров и получил бесценный подарок — биоблокаду, гарантирующую, что он не подцепит еще какую-то неизвестную заразу, от которой они не будут знать как и чем его лечить.
В каюту зашел Дир с металлическим подносом.
— На, поешь.
Боец поставил поднос на стол.
— Биоблокада ушастых — зверская штука, но сил тянет немеряно. Тебе надо много кушать, жор будет страшный, а в базовской столовке много не дадут.
Паренек бледно улыбнулся, пересел за стол.
— Спасибо, Дир.
— Пожалуйста. Жуй. Двигло мы восстановили, так что как будешь готов, можно лететь.
Ниоми согласно кивнул и принялся за еду. В животе ощутимо подсасывало, а после первой же ложки супа, сваренного на консервах и сублимированной крупе, от нестерпимого желания ЖРАТЬ аж руки затряслись.
— Что, проняло, да? — по-доброму хохотнул солдат, с умилением на бандитской роже наблюдая за пареньком.
Юноша коротко кивнул.
— Кушай-кушай. Будет мало — еще принесу.
Двое взрослых мужчин с неподдельным интересом наблюдали, как щуплый паренек уминает порцию, которую не каждый оголодавший взрослый мужчина осилит.
— Еще? — спросил Дир, когда Наоми доел последний кусок галеты.
Тот покачал головой, осоловело глядя куда-то перед собой, сыто икнул и растекся по неудобному стулу.
— Разморило... — боец ухмыльнулся. — Посиди немного, сейчас усвоится, и будешь как живчик.
— Я не знал, что могу столько за раз сожрать. — сипло выдавил Ниоми.
Мужчины заржали.
— Отдыхай. Как очухаешься — выползай в рубку.
Парень вяло кивнул, переполз на койку и свернулся компактным калачиком, моментально провалившись в сон.
— Это нормально? — спросил разом утративший веселье Доран.
— Да. Не переживай за мелкого. Лучше придумай, что будешь врать начальству про чудесное исцеление брата. — видя непонимание, рыкнул: — Не тупи, Дор! Огневка на последней стадии смертельна!
* * *
Объемная карта горного массива мерно светилась в густом сумраке просторного подземного зала, испещренная множеством пометок. Где-то они были проставлены гуще, собираясь роем разноцветных символов, а где-то сиротливо светились в гордом одиночестве. Карта постоянно дополнялась, иногда увеличивалась, приближая какой-то один регион, иногда — разворачивалась на весь горный массив, давая мне возможность оценить его размеры. Последняя точка локального конфликта между россами и ишон на Корромине, полностью контролируемого хозяевами планеты.
Карта вновь сменила масштаб, приближая предгорья и Западный Кряж. Огромная территория подмигивала серыми маркерами уничтоженных баз и форпостов, и только на самом краю объемной карты сиротливо горели две окрашенные в синий цвет пометки одинокой базы на берегу горного озера и удаленного форпоста на крошечном плато. Обычно значки красные или оранжевые. Реже — желтые. Синих было всего ничего.
— Почему они синие? — тихо спросила я.
Зуан тронул карту, сдвигая ее так, чтобы две синие пометки, разделенные горным хребтом и тремя ущельями оказались в центре.
— Они к нам нейтральны.
Что? Как нейтральны? Ишон же вроде бы с россами воюют, а это — военные объекты.
Карта увеличилась, приобретая некоторую реалистичность и больше напоминая высококачественную голограмму, а не простой сетчатый каркас.
— Кампания на Корромине для ишон разделилась на две части: до нашего прилета и после. — Зуан сел на сложенную пополам циновку, подобрал ноги и продолжил рассказывать. — После отказа покинуть планету мы провели первую зачистку, убрав весь командный состав и элитные части экспедиционного корпуса, включая научную его часть. Ишон нас поняли вполне правильно: мы не собираемся отдавать им планету. Но эвакуироваться с Корромина они не спешили и сейчас не спешат. Их политологи просчитали ситуацию в меру своего понимания нас и решили воспользоваться этим конфликтом с максимальной отдачей, трактуя нашу оговорку о "пограничном конфликте" как заявление о нежелании начинать войну и завуалированное предложение свести все именно к пограничному конфликту по незнанию.
Закипела вода в кастрюльке, громко булькая в звонкой тишине каменного зала с отличной акустикой.
— Это не так? — спросила я, вставая на ноги.
Ринор передал мне банку с сублиматом чифы и ответил:
— Космос в нашей части галактики населен густо. Не все хотят общаться с соседями мирно, большинство не желает задумываться о последствиях своих поступков, бездумно разрушая среду своего же обитания и губя живые миры. — низкий глубокий голос в просторном пустом зале прозвучал поразительно угрюмо. — У нас хватает агрессивных и воинственных соседей, вышедших в дальний космос, но не смирившихся с тем, что они — не единственные, не самые сильные хозяева территории и не могут диктовать свои условия другим.
Разлив ароматный напиток по толстостенным металлическим кружкам, я погасила все плазменные шары, сделав вместо них тоненькую огненную ниточку. Ее достаточно, чтобы оставшийся напиток не остыл, но недостаточно, чтобы вода вновь закипела.
— Держите.
Воины разобрали кружки, поблагодарив уже привычными кивками. В стылом зале горячий ароматный травяной напиток шел очень хорошо.
— Ишон сделали ту же ошибку, что и многие другие виды. — тихий жесткий смешок напарника отозвался холодом по спине. — Мы похожи на них. На мелкие различия внимания обращают мало и меряют нас по себе, непроизвольно приписывая ВСЕ свои качества: ценности, мораль, мировоззрение, воспитание и так далее.
— Им позволительны ошибки: о нас мало известно даже расам Империи. — в голосе Ринора прозвучал мимолетный укор. — Только вассальные народы знают, что мы такое.
— Не спорю. Но незнание открывает простор для ошибок. И они их допускают, позволяя нам получить то, что мы хотим получить. — зеленые глаза блеснули топазовым свечением. — Не информацию. Разведкорабли собрали ее задолго до нашей первой встречи, псимастера провели анализ вида, социологи и политологи сделали разбор общества и дали прогнозы его развития. Здесь были последние проверки теорий и наблюдения за ишон в условиях непосредственных встреч с нами. — Зуан отхлебнул напиток, блаженно щуря глаза. — С Корромина мы возьмем кое-что куда более ценное.
— Людей! — выдохнула я.
Россы кивнули почти синхронно. Зуан с улыбкой, Ринор с нечитаемым выражением на закаменевшем лице.
— Верно. — топазовое свечение бесследно исчезло. — Мы возьмем то, что не нужно самой Федерации. Смертников, которые завозились сюда на протяжении четырех лет. Не всех: среди них достаточно отбросов общества, ведь по контракту сюда нанимался кто угодно от отчаявшихся нищих колонистов и беспризорников до заключенных, но в этих "отбросах" поразительно много тех, кто при должных условиях и поддержке способен стать украшением своего вида и многократно окупить все затраченные на них усилия и средства. — усмешка изогнула губы в оскале. — Ты спросила, почему некоторые пометки синие. Потому что в этих постах есть те, кто нас заинтересовал. За такими форпостами мы наблюдаем постоянно, иногда — идем на прямой контакт. Об этом командованию ишон известно. Поначалу подобное пытались пресекать. Чаще всего — неудачно. — в голосе промелькнула ирония. — На контрасте так удобно играть... создавая нужное впечатление. А у некоторых из нас за годы наблюдений и общения появилась личная заинтересованность.
Я удивленно моргнула. Личная заинтересованность? Это какая?
— Потом поймешь. — с еще большей иронией ответил напарник. — Если кого-то из нас кто-то заинтересовал на форпосте, этот форпост и все его обитатели отдаются ему под присмотр. И дальше уже этот воин решает, что делать с подопечными.
— Эти тоже под чьим-то присмотром? — я ткнула пальцем в карту, на которой светились два маркера.
— Да.
Подобный подход... непривычен, но для обоих россов он был нормальным, логично обоснованным и удобным, а потому я удержалась от вопросов. Впрочем, Зуан дал ответ на один из них:
— У нарим развита личная ответственность. Безответственность у нас, скажем так, не приветствуется и сурово наказывается. Если кто-то изъявляет желание взять на себя ответственность за какую-то группу ишон, возражений не бывает.
— Для меня непривычен подобный подход у военных. — честно призналась я. — На моей Родине в армии... не приветствуется излишняя инициативность. И подобное было бы недопустимо.
Ринор промолчал, но лицо у него было крайне выразительное, словно я сказала какую-то широко распространенную и оттого привычную ерунду. Зуан, улыбнувшись, пояснил:
— Рини, мы — не армия. Мы не являемся ни спецвойсками, ни армейскими подразделениями. По сути мы, воины, — наемники на государственной работе, выполняющие как государственные, так и частные заказы, которые нам передают по военному ведомству Империи.
Наемники?
— То есть... — я запнулась, не зная, как бы правильнее сформулировать мысль.
— Нет необходимости. — ответил напарник, прекрасно поняв, что меня озадачило. — Работа регулярной армии — война. Полноценная война, а не мелкая пограничная стычка. На Корромине для выполнения поставленной задачи достаточно воинских отрядов.
Объяснение вполне понятное. Действительно, для решения вопроса на Корромине хватило наемных отрядов. Но все равно это странно.
— Рини, чтобы понять причину самого факта существования таких отрядов, надо понимать, что такое вид нарим. Особенно, что такое мы — россы. — Зуан покачал головой. — Это и есть точка конфликта логики всех наших соседей — непонимание нашей сути. Мы слишком сильно отличаемся от развившихся естественным путем видов.
Видимо, у меня была очень выразительная физиономия, потому как напарник, глянув на хмурого подчиненного, буднично произнес:
— Нарим были созданы.
От такого резкого перехода и сути сказанного я подавилась чифой и закашлялась.
— Что?
— Мы — искусственный вид. — спокойно повторил Зуан, осторожно хлопнув меня по спине, помогая избавиться от попавшей не в то горло чифы. — И знаем об этом всю историю своего существования. О самом факте создания четко и без возможности двоякой трактовки написано на стенах Храмов, построенных для нас нашим создателем. — воин вновь отпил горячего напитка, перекатывая металлическую кружку между ладонями. — Храмы — не место поклонения. У нас нет религии, никогда не было и не будет — сам создатель запретил в виде просьбы не осквернять его память слепым поклонением. Кто он — неизвестно и маловероятно, что станет когда-либо известно: по оговоркам в тексте послания к нашему народу мы сделали вывод, что в момент составления текста он уже стоял на грани гибели.
— И погиб. — добавил Ринор. — Сомнительно, что о нас бы забыли. Слишком много труда вложено в нас и в наш мир.
Зуан согласно кивнул.
— Нам знакомо понятие "благодарность", а потому все просьбы нашего создателя нами выполняются неукоснительно. — Зуан вздохнул. — Хотя лично мне не совсем понятно, чем он руководствовался, когда проектировал наш вид.
— А что не так? — осторожно спросила я.
— Нарим — территориальные стайные всеядные хищники. Сочетание само по себе страшное для разумного вида, но мы еще и жестко разделены на три Ветви, что закреплено генетически. Одна, шасс"исс, по неизвестной нам причине вымерла задолго до того, как мы о них узнали. Осталось две: мы — шасс"росс и шасс"дисс — светлая сторона нашего вида. Такое разделение — неестественно для обычных народов, и наши соседи по галактике очень часто... обманываются на наш счет. — Зуан хмыкнул. — Особенно, на счет нас, шасс"росс. Темной стороны вида нарим.
Высказанное вслух определение прозвучало еще более стремно, чем образ, промелькнувший в моей голове по ментальной связи. Стайные хищники... Еще и территориальные!
— Действительно, страшное сочетание. — пробормотала я. — Я так полагаю, социальные устои были сформированы изначально?
— Как и система престолонаследия. — согласно кивнул Зуан. — Но проявилась она лишь когда мы объединились под управлением единых лидеров.
— Их несколько?
— Двое. Владыка Мира и Владыка Войны. Первый выбирается из светлых, второй — из темных.
— Я так полагаю, "светлые" и "темные" — это не оборот речи?
— Нет, конечно. Это объективная характеристика, обоснованная личностными качествами и набором инстинктов. Описывать диссов я сейчас не буду: это долго и... — Зуан вздохнул. — Рини, мы знаем, чего от них ждать, как они на что реагируют, что нельзя делать в общении с диссами, понимаем их мотивацию и логику, но... нам сложно подобное мировоззрение применить к себе, потому как мы бы в тех же условиях действовали иначе.
— Но вы их хотя бы понимаете.
— Мы умеем их понимать, они умеют понимать нас, а еще у нас в инстинктах намертво вколочено желание их защищать и не обижать. Иначе мы бы их подавили и скатились до кровожадных воинственных психопатов. Хотя по мнению наших соседей, мы и так воинственные, агрессивные, кровожадные отморозки. — в голосе плеснула язвительность.
— А это так?
— Так.
Чифа снова попала не в то горло.
— Что? — просипела я, когда прокашлялась.
— Будь осторожнее, пожалуйста. — мягко укорил меня Зу и продолжил рассказывать: — Рини, нам это физически необходимо. Это заложено в наши инстинкты: потребность убивать и воевать. Как и желание защищать тех, кого мы считаем своими. Я тебе говорил: нарим свойственно беззаветное служение и потребность защищать. Посмотри на Ринора, если хочешь живой пример подобной крайности увидеть.
Ринор опустил взгляд и прижал ушки к голове. Вот уж точно, наглядный пример. Нагляднее не придумаешь!
— Воинские отряды — это не блажь и не глупость. — спокойно произнес Зуан. — Это способ стравить естественную агрессию у воинственной части нашего вида и направить ее на благо государства. Миллиарды агрессивных отморозков надо чем-то занять, пока они сами себя не заняли или не пошли вразнос.
Правильная логика! Не можешь прекратить — возглавь. Ну или хотя бы направь в нужное русло.
— В крупном государстве всегда найдется работа для бойцов.
— Да. Найдется. — Зуан вздохнул.
Информация прошла осмысление, явив логичный вопрос:
— А где тогда ваша армия?
— Армия и Флот заняты своей непосредственной работой. Они воюют.
Чего?
— С кем?
— С соседями, с кем же еще. — пожав плечами, ответил напарник. — Всегда найдется кто-то особо умный или слишком самоуверенный, желающий силой подвинуть соседа по галактике, а мы... — он поморщился. — Нарим — красивая, даже миловидная раса, и многие виды не воспринимают нас всерьез. Ты была права в анализе моей внешности. Знаешь, как меня называли ишон при встрече, когда я давал им возможность говорить?
Тут даже особых вариантов не было.
— Пацан?
Зуан кивнул.
— В чем-то это удобно. — дипломатично сказала я.
— Но в чем-то доставляет массу неудобств. Иногда мрачная грубая рожа и массивная фигура позволяют избежать лишних проблем. А убивать, чтобы добиться должного понимания... Несколько крайняя мера, не находишь?
Допив чифу, напарник отложил кружку и нахохлился, чуть втянув голову в плечи. Выглядел он при этом невероятно мило, особенно, когда ушки повернулись и встали почти горизонтально.
— Об этом я и говорю. — ворчливо отозвался он. — Когда был моложе, у большинства разумных я вызывал два желания...
— Покормить и погладить. — сдал командира Ринор, не сдержав улыбки. — Это после второго совершеннолетия он начал расти и набирать мышечную массу. А еще лет восемь назад выглядел нескладным тощим подростком. Вспыльчивым и злющим, как вархар. И таким же ядовитым.
Зуан тихо, зло зарычал. Только злость была какая-то бессильная, окрашенная унылостью и смирением. Видать, уже привык, хоть и продолжал по привычке беситься. И ведь я точно знаю, что он старше меня примерно лет на десять! Но да... внешность. Тут он прав: иногда вид обделенного интеллектом громилы решал почти все вопросы и убирал проблемы на корню, а вот миловидная внешность их наоборот добавляла. И без разницы, если обладатель этой внешности может человека переломить пополам не особо напрягаясь. Стереотипы и инстинкты сложно прошибить...
Чифа закончилась подозрительно быстро, но мучающий с самого утра сушняк все никак не проходил. Налив еще кружку довольно приятного напитка, напоминающего по вкусу зеленый чай с фруктовыми нотками, вернулась на облюбованную циновку. Глаза непроизвольно скользнули по светящейся карте, снова зацепившись за синие пометки, мысль вильнула, породив очевидный вопрос:
— Зачем вам ишон? Не считая тех, кто вызывал личную заинтересованность. При масштабах Империи сотня-другая народу ничего не решит. Они растворятся в населении.
Ответил мне Ринор:
— Один разумный может принести очень много вреда или пользы, если его направить или поддержать в нужный момент. — воин поднял на меня взгляд. — Мы не будем воевать с Федерацией ишон. Нет надобности: она сама развалится, если правильно надавить. При прямой угрозе раздробленные и часто ненавидящие друг друга группы населения объединятся против нас. Нападать прямо — глупо. Это только их усилит.
— Информационная война?
— Да. — Ринор поджал ногу, устраиваясь удобнее на полу. — Ишон как вид — перспективный и интересный, но в том виде, в котором они сейчас, придут лишь к войне и деградации. Мы не хотим их уничтожать и в этом нет крайней надобности — прямой угрозы они нам не представляют. Нынешнее их государство и без того на грани гражданской войны. Наша встреча оттянула момент взрыва, но ситуация накалилась сильнее. Ядро Федерации, так называемые "центральные миры", слишком сильно прижало колонии и пограничные регионы, низводя до полунищенского существования и запрещая ношение оружия, даже если оружие им жизненно необходимо. Колонистам, особенно на дальних мирах, это не нравится и вызывает волну негодования. Они не в состоянии платить установленные налоги, не могут дотянуть до законодательно закрепленных и обязательных для выполнения нормативов в производстве и социальных сферах, из-за чего целые планеты за навязанные долги по штрафам выкупаются крупными частными коммерческими Корпорациями. Подобная политика порождает огромный пласт криминальной и полулегальной прослойки населения: пираты, контрабандисты, кочевые беглецы и им подобные. Многие от безнадежности идут в армию и оказываются в мирах вроде Корромина.
— Нам нужны такие ишон. Отчаявшиеся, лишенные дома, средств к существованию и перспектив на будущее. — продолжил Зуан, когда Ринор взял паузу. — Мы их возьмем под защиту, дадим все то, что отказалось дать родное государство и позволим начать говорить с другими такими же... — усмешка, искривившая его губы, не сулила ничего хорошего. — Мы честно выполним взятые на себя обязательства. Мы сможем поддержать и защитить мир, обратившийся к нам за помощью. Это не будет актом агрессии в сторону Федерации. По их законам колонии считаются условно-автономными и с Федерацией из связывают договора, которые легко оспорить и разорвать из-за невыполнения государством своих обязательств. Однако, без поддержки со стороны ни одна колония на это не пойдет: их уничтожат в назидание другим.
От масштаба скупо обрисованного четко продуманного плана перехватило дыхание. Восхитительная смесь холодного расчета, циничности и безжалостности, от которых попавшие первыми под удар жертвы ничего не потеряют, а наоборот, приобретут все, о чем мечтали. А вот Федерация... И ведь нельзя сказать, что делается все это с меркантильным интересом. Россам сама по себе Федерация не нужна, это я ощущаю четко. Ишон нечего предложить более сильному, развитому и богатому соседу. Только самих себя...
— На дальние колонии уходят первопроходцы и отчаянные переселенцы. — голос Зуана приобрел вкрадчивые интонации, почти — мурлыканье. — В большинстве своем такие разумные — бесценны. В них — сосредоточие лучших качеств вида. Сила. Ум. Смелость. Порядочность и честь. Трудолюбие и самодостаточность. Самостоятельность и ответственность. — тихий смешок. — Почему бы нам не забрать их себе, раз уж родное государстве настолько наплевательски и потребительски к ним отнеслось?
Хороший вопрос... Если Федерации такие люди не нужны, то Империя всегда найдет применение неоцененным талантам.
— Чаще всего такие люди — патриоты. — осторожно уточнила я.
— Да, они патриоты. И готовы на очень многое, чтобы выжил их родной мир, их близкие и даже тот неблагодарный народ, который их уничтожает. — Зуан хмыкнул. — Мы готовы предоставить защиту им и их близким. Мы готовы взять под охрану их миры. Мы даже готовы помочь их народу, но за определенную плату. Хочу заметить, плата честная и накладывает на нас немало обязательств.
— Вассалитет?
— Вассалитет. Колонии воспринимают Федерацию как угрозу, но не как Родину. — улыбка стала откровенно плотоядной. — За пару поколений при должном воспитании и образовании они окончательно вольются в Империю и забудут о прошлом.
— Всегда найдутся недовольные, готовые раскачивать лодку ради столь призрачных целей как "свобода" и "независимость". — буркнула я. — Всякие идеалисты, радеющие за всеобщее благо и им подобные блаженные.
— А для этого есть псимастера, социологи и служба внутренней безопасности. — буднично и жестко ответил напарник. — Идеалисты всегда были, есть и будут. Но идеалисты, особенно, политические — опасны в своем нежелании смотреть в будущее и думать головой. Они не задумываются о том, что будет в случае их успеха. Наивные, с забитой ерундой и лозунгами головой, часто — лишенные всестороннего образования, неспособные провести даже банальный анализ ситуации и сделать расчеты развития социума, зацикленные на предубеждениях и пропаганде. Они несут лишь вред и разрушения, неспособные что-либо создать, ведь развалить государство и построить новое — это два разных процесса. А умение красиво говорить привлекательные вещи с одухотворенным лицом редко сочетается с умением удержать раздробленную страну. Для того, чтобы на руинах прошлого государства создать новое, нужен сильный и жестокий лидер. Идеалисты такими не являются.
— И что вы с ними делаете?
— Три пути: переубеждение с полноценным обучением и дальнейшая работа на благо государства, низвержение с пьедестала и последующий суд за государственную измену или быстрое тихое устранение, оформленное под несчастный случай, пока не был нанесен вред. — Зуан вздохнул. — Такие разумные чаще всего неплохи сами по себе и если их вовремя заметить, они могут стать сокровищем государства. Но если они попадают под чужое влияние, они становятся опасны. Они могут начать гражданскую войну, от которой выиграют лишь враги. Так было на Содроне: один идеалист, направляемый финансовой элитой мира, пламенные речи и планета полыхнула. И что в итоге? — напарник скривился. — Кому стало легче от миллионов убитых, разрушенной инфраструктуры планеты, от разбомбленных городов и изуродованной природы? Неужели они думали, что им позволят подорвать Империю изнутри? — тихий хмык. — Идеи того паренька — красивые, правильные, хорошие, но... нежизнеспособные. Не в галактике, где половина соседей хочет тебя уничтожить, а оставшиеся или поиметь, или продать другим, или низвести до состояния нищего сырьевого придатка. Иногда и сожрать не прочь. В прямом смысле.
Хорошие тут соседи... Особенно те, о которых было последнее уточнение!
— И что случилось с этим пареньком? — тихо спросила я.
— Покончил с собой, когда понял, что его направляли финансовые воротилы и к чему привели его идеи и желание сделать свой народ великим. — Зуан поморщился. — Погибнуть ему, конечно, не дали: даже пуля в голову и разрушение мозга не гарантирует смерти с нашей медициной и технологиями. Когда он закончит полноценное образование, он будет править своей планетой. Хочет он того или нет.
— Сурово...
Это даже не сурово. Это откровенно жестоко, но по-своему справедливо. Парень уже успел наступить в капкан, обрубивший ему крылья. Больше подобных ошибок он не допустит. А обучение...
— Огранка самоцвета для самого самоцвета процесс мучительный. — глухо произнес Ринор. — Сикдиаз взойдет на престол Содрона через три года. У него будет возможность привести свой вид к величию. Разумным путем, без подростковых истерик и криков о несуществующей свободе и независимости.
— А его примут?
— А кто их спрашивать будет? — искренне удивился Ринор.
Да это понятно, но есть же другая проблема!
— Сломается. Этот пацан.
Зуан отмахнулся.
— Не сломается: никто его не оставит в одиночестве тащить это бремя. На него желающие нашлись сразу, едва тот в госпитале глаза первый раз открыл.
О как! Тогда — возможно. С поддержкой всяко проще будет, чем одному вернуться в мир, который чуть не был из-за него уничтожен.
— У ишон таких идеалистов будет много. — со вздохом вынуждена была признать я.
Зуан поморщился, недовольно дернув ушами.
— Знаем. Они не единственная ветвь эволюции своего вида. Есть и другие — остатки некогда существовавшего великого государства, развалившегося настолько давно, что от него остались лишь очаги жизни на планетах. Но ишон легко направить, если дать им хорошего лидера. Подавляющая масса этого вида — безинициативна и готова прогнуться под любого, у кого хватит наглости и силы надавить или умения правильно соврать. Следить надо лишь за яркими одиночками, а для этого есть соответствующие службы в Империи.
— Я так полагаю, на Корромине таких ярких одиночек хватает?
Россы снова синхронно кивнули, а Зуан с непередаваемой иронией и ехидством произнес:
— Мы искренне благодарны Федерации за то, что она сама нашла и привезла нам собственное сокровище, чуть ли не всунув в руки. Зачем же отказываться от столь щедрого дара?
— Действительно.
Тихое пиликанье раздалось неожиданно, сбивая с мысли. Ринор дернул ушами, Зуан прикрыл глаза, читая пришедшую информацию.
— Корабль ишон улетел. — сказал он после короткой паузы. — Только что стартовали.
Ну наконец-то! Я уже начала думать, что они там окопаться решили и поселиться, лишь бы на базу не возвращаться.
— А... — я запнулась, не зная, как бы правильно облечь в слова желание заполучить оставленное на ветке барахло.
Ринор усмехнулся, Зуан улыбнулся.
— Сейчас сходим. — он встал. — Ринор, заканчивай с обработкой данных.
Тот сперва автоматически кивнул, а потом проворчал:
— Найди уже тактика, с которым сможешь нормально работать, а...
— Найду.
— Я это слышу на протяжении последних семи лет. — тяжко вздохнув, проворчал воин, поднимая на своего командира полные укора темные глаза.
Напарник взгляд отвел, а я отчетливо ощутила докатившуюся по связи неловкость и... вину. Видать есть за что.
— Мы скоро вернемся.
Ринор дернул ушами и неопределенно махнул рукой, явно предлагая нам выметаться и не мешать ему работать. Мы вняли и быстро смотались, оставив его наедине с огромной картой и, насколько я поняла, с большим объемом работы.
Уже у самого выхода в конце галереи, обильно поросшей вездесущим златолистым кустарником, Зуан остановился. Опершись ладонью о каменную кладку, поросшую забавным серо-синим мхом, он глухо произнес:
— Иногда Ринор действительно перебарщивает, заходя дальше, чем следует и делая то, что делать не стоит. Я могу злиться из-за его выходок, могу грозить выкинуть из отряда, но... никогда этого не сделаю. — напарник качнул головой. — Без Ринора не было бы никакого "Навира". — короткая пауза. — И меня тоже.
* * *
Узорчатая дверь бесшумно отворилась, пропуская в просторную комнату миниатюрную прелестную брюнетку. Красотка подошла к массивному столу, звонко цокая каблучками высоких сапог по драгоценному самоцветному полу, развернула единственное кресло вместе с сидящим в нем мужчиной, и присела на подлокотник, бесцеремонно сдвинув лежащую на нем руку. Нутарэ шевельнул пальцами, сворачивая работу, приподнял другой рукой визор с глаз, медленно осмотрел нарушительницу его покоя.
— Ты куда в таком виде собрался... собралась? — не скрывая удивления спросил он, чуть поворачиваясь, чтобы удобно было разговаривать.
— К дартаханским ведьмам. — охотно ответила красавица, с удобством облокачиваясь на спинку кресла.
Нутарэ приподнял брови и с искренним недоумением спросил:
— Зачем?
— У них есть то, что я давно хочу получить.
— И что такого ценного есть у дартаханских ведьм, если ты готова выплатить ту цену, которую они с тебя потребуют? — прямо спросил древний Творец.
Красотка приподняла изящную кисть, показывая иллюзию невзрачной подвески: небольшую золотисто-зеленую полупрозрачную капельку на простенькой тоненькой цепочке.
— "Слеза Жизни"?
— Да. — иллюзия исчезла. — Получить ее можно только в виде добровольного дара, сам знаешь, так что придется идти на сделку. — Нимус вздохнула, скривилась. — Матриарх знает, что я такое, так что поимеет по-царски, ведь второго шанса у них не будет.
— Но?
— Но я хочу получить "Слезу". — карие глаза на мгновение блеснули багрянцем. — И я готова пойти на сделку ради этого артефакта. Если ты не возражаешь.
— Ты же знаешь, что они потребуют?
— Знаю, конечно. — черноволосая красавица фыркнула. — Потому и спрашиваю: возражаешь ты или нет.
Нутарэ вздохнул.
— Ты же помнишь...
— Помню. Но все равно спрашиваю.
— Иди. Я не возражаю.
Нимус встала, пристально осмотрела старшего в Триаде и мягко, вкрадчиво произнесла:
— Я искренне надеюсь, что ты не заставишь меня нервничать, пока я буду на Дартахане.
Он отвел взгляд.
— Куда собрался, Арэ? — сухо спросила Нимус.
Древний Творец вздохнул.
— Откуда знаешь?
— Я всегда знаю, когда ты собираешься попытаться куда-то сходить в гордом одиночестве! Рожа у тебя в этот момент становится выразительной и фонишь виной на весь Домен! — рыкнула девушка. — Ты помнишь, чем едва не закончились твои внезапные отлучки?
В мелодичном голосе захрустел лед.
— Помню. — уныло ответил Арэ. — Гибелью...
— Гибелью. — мягкость испарилась, сменившись свистящим рокотом. — Опоздай я хоть немного... — голос сорвался. — Потому я прошу тебя: никуда не ходи. И не позволяй Харту покидать Домен. Иначе клянусь тебе, на цепь посажу! Адамантовую! Обоих!
Арэ понуро молчал. Нимус выдохнула, сбрасывая злость.
— Мне бы очень не хотелось вновь проламывать Пределы Порядка и вламываться в Бастионы, чтобы кого-то из вас оттуда вытащить. Достаточно было одного раза. — голос вновь обрел мягкость и мелодичность. — Ты же знаешь насколько вы, Творцы, ценная жертва. ТА сторона вас уничтожает при любой возможности. Не считаясь с потерями! На вас сознательно охотятся лучшие ловцы Порядка!
— Знаю...
— Тогда прошу еще раз: не покидай защитные пределы Домена.
— Не надоело каждый раз напоминать?
— Нет!
Нутарэ вздохнул. Говорить Нимусу, что он вроде как Иерарх Хаоса и далеко не беспомощный подросток — бессмысленно. Тот его внимательно выслушает, покивает, а потом в очередной раз наглядно докажет, что вся его адамантовая зачарованная броня и артефакты нулевого класса бесполезны, если противник в состоянии на разнице в военном мастерстве свернуть его компактным кулечком, замотав в собственные крылья и перевязав хвостом.
— Я никуда не уйду. — вздохнув, тихо отозвался Нутарэ. — Я подожду твоего возвращения.
— Вот и славно. — умиротворенно мурлыкнула девушка. — Потом сходим куда тебе надо. В любую точку Мультиверсума. Хоть в Доминион Порядка, если приспичит.
— Так далеко мне не надо. — Нутарэ позволил себе усмехнуться.
Нимус хмыкнула.
— Я буду отсутствовать дня четыре. У них сейчас начинается время Ритуала.
— Дар Жизни? — переспросил Арэ.
Девушка кивнула.
— Уговорить меня участвовать в этом их празднестве — давняя мечта их Матриарха. Это их существенно усилит и позволит пойти дальше в своем развитии.
— А что получишь ты? Помимо "Слезы".
Нимус вновь присела на подлокотник, облокачиваясь на плечо Нутарэ.
— Участие в ритуале свяжет меня с ифиями. Особенно, с новым поколением. Я стану для них однозначно Старшим.
— Это понятно.
— Дартахан любит ифий, он им благоволит. Получив связи с ними, я получу благоволение этого мира. — легкая предвкушающая улыбка растеклась по губам. — Дартахан — бесконечно-древний мир. Он — осколок прошлого Мультиверсума. Он хранит на себе касание Грани Реальности и Кузни Мироздания. На его территории можно найти реликвии прошлой Вечности. На него выходят Пустоши и Катакомбы Иверо. Ты знаешь, что значит благоволение и приязнь Дартахана.
— Знаю...
— Этот мир меня всегда притягивал, но и отторгал. Я хочу получить его признание. Поверь, ЭТО стоит любой платы. Тем более, настолько мелкой, как участие в Ритуалах Дара Жизни ифий.
— Ты знаешь последствия?
— Знаю. Я готов к ним.
Нутарэ развел руками.
— Я буду ждать твоего возвращения.
Прелестная девушка исчезла во вспышке телепорта. Древний творец тяжело вздохнул, покачал головой и опустил на глаза полосу визора, возвращаясь к работе. Планы на ближайшее будущее придется немного... отложить.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
