Хогвартс. Альтернативная история. 4

— Не за что. Ты не сильно ударилась?

— Нет, все в порядке, — ответила она, и мы начали спускаться вниз, в подвалы. Я заметил, что она вытирает платком глаза.

— Дай-ка угадаю, — сказал я. — Это был Малфой.

— Все вышло случайно — он не в меня целился...

— Поддаваться на провокации Малфоя — последнее дело, — заметил я. — Не обращай на него внимания, и он отстанет.

— Я всегда им это говорю, — кивнула Гермиона. — Но думаешь, они меня слушают?

— Ах, так это опять Поттер? — Я усмехнулся. — Уж если кому в Хогвартсе и надо учиться держать себя в руках, то это ему. Пока он так на все реагирует, у него будут одни неприятности.

Мы дошли до класса и, словно по команде, замерли у двери. Урок начался минут десять назад, и если б я был один, Снейп еще мог бы стерпеть мое опоздание, но ситуация, в которой я появляюсь вместе с Грейнджер из ненавистного Гриффиндора, вполне могла его разозлить.

— Может, ты один войдешь, а я потом? Скажу, что была у мадам Помфри... — тихо предложила Гермиона, очевидно, подумав о том же самом.

— Нет, — я покачал головой. — Тогда ты не успеешь сварить зелье. К тому же, он все равно узнает, что ты у нее не была. Ничего, как-нибудь прорвемся.

— Он тебя накажет.

— Наверняка, — усмехнулся я, представив, что может ожидать меня в субботу вечером, и открыл дверь.

Несмотря на усталость, я регулярно, хоть и не каждый день, посещал Выручай-комнату. Из-за этого к концу ноября у меня развилась настоящая паранойя — казалось, профессор Хмури буквально преследует меня и остальных слизеринцев, особенно тех, чьих родителей он не смог упечь в свое время в Азкабан. На эту тему я даже решил поговорить с Малфоем. Заметив его в гостиной Слизерина в компании Нотта, я счел момент вполне удачным для беседы, подошел к ним и сказал:

— Есть разговор.

— Ди, проваливай, — тут же огрызнулась Паркинсон.

— Не с тобой, девочка, — ответил я.

— Ладно, — Малфой покосился на Паркинсон, и та обиженно отсела на соседний диван. Нотт выглядел слегка озадаченным — я никогда не общался с компанией Малфоя.

— Это насчет Хмури, — негромко продолжил я. — Мне кажется, он за нами следит, что-то вынюхивает. Я куда ни посмотрю — везде он. Развейте мои подозрения, скажите, что с вами ничего подобного не происходит.

Нотт с Малфоем переглянулись.

— Есть такое дело, — наконец, сказал Нотт. — Но мы считали, что он только до нас докапывается... сам понимаешь, почему. Ты-то каким боком ему не угодил?

— Не знаю, — ответил я. — Вы не говорили со старшеклассниками — за ними он тоже наблюдает?

— Надо же, какой умный, — протянул Малфой. — Говорить-то мы говорили, только вот смысла в этом ни на кнат. Что тут можно поделать? Сказать ему, чтобы он перестал таращить свой глаз...

— ... И засунул себе его в задницу, — буркнул я.

Видит Мерлин, я не старался втереться в доверие к малфоевской компании, но после этой шутки, повергшей присутствующих в истерический хохот, мы провели в гостиной неплохой вечерок, хотя повторять его я не собирался. Ради разнообразия можно было потратить пару часов жизни на перемывание косточек бывшему аврору и выслушивание претенциозной болтовни Малфоя и Паркинсон, но когда Пирс перед рунами поинтересовался, не решил ли я заделаться шпионом у неприятеля, я отрицательно покачал головой.

— Просто неудачно пошутил, — объяснил я. — Но ничего интересного я все равно не узнал, кроме того, что у Малфоев в саду живут белые павлины. Наверное, у них там все белое.

— А что за шутка? — с интересом спросила Полина.

— Тебе не понравится, — сказал я. — Она про Хмури.

— Хмури — классный, — убедительно произнесла Полина. — Хотя, конечно, вам, слизеринцам, с ним нелегко, учитывая обстоятельства. Но ничего, это даже полезно. — Она похлопала Пирса по плечу. — А то думаете, что вы тут самые крутые!

— Мы и есть самые крутые, — улыбнулся Пирс. — Ты да я. Круче нас — никого. Ну, может, еще Ди... с ним даже Флитвик занимается. Наверное, не просто так.

— О-о, — с завистью протянула Полина. — Тебе повезло! Индивидуальные занятия с Флитвиком — это надо сильно постараться. У нас только два последних курса могут на такое рассчитывать.

— Я не рассчитывал, — сказал я. — Так решили наверху. — И указал пальцем на потолок. Полина скептически покачала головой и уже собиралась что-то ответить, но в этот момент профессор Асвинн запустила нас в кабинет, и мы оставили обсуждение занятий с Флитвиком до лучших времен.

Через субботу мне предстояло сдавать очередные главы из книги о магических артефактах. До первого зачета я представлял, что профессор будет просто спрашивать теорию, однако все оказалось не так скучно. Флитвик предлагал некую ситуацию и спрашивал, какие из артефактов или известных мне заклинаний я мог бы в ней использовать. Ноябрьская ситуация оказалась зеркальным отражением первого испытания Тремудрого турнира.

— Вы видели первый тур? — поинтересовался Флитвик, когда я занял свое место у стола.

— Нет, — ответил я. Флитвик покачал головой:

— Линг, вы что же, принципиально не ходите на спортивные состязания? Квиддич вас не интересует, турнир тоже... Первый раз такое вижу!

— Все это как-то не по-настоящему, — сказал я. Флитвик поднял бровь:

— Пробраться мимо драконов вы считаете не по-настоящему?

— Ну, если это в дикой природе, и вы можете с ними драться, тогда да. А здесь все безопасно. Всегда кто-нибудь придет на помощь, вытащит, вылечит травмы...

Флитвик помолчал. За три месяца я уже привык к тому, что профессор далеко не всегда бывает веселым и беззаботным, каким часто казался в классе или при личном общении со студентами, но его молчание обычно означало не повод для настороженности, а какой-нибудь коварный вопрос.

— Значит, если бы с драконами дрались до смерти, вам бы это показалось более интересным? — наконец, спросил он.

— Если без страховки, то да, — сказал я. — Иначе у дракона нет шансов.

— Что ж, — ответил Флитвик. — В таком случае считайте, что вы с ним лицом к лицу. Какие из изученных за это время артефактов вы могли бы использовать, чтобы пройти мимо — для начала, не убивая?

— Думаю, лучше всего взять зеркальный амулет Иштар, — сказал я. — Он бы позволил мне создать двойника дракона, и пока настоящий дракон разбирается, что к чему, я пройду мимо. Еще можно использовать молот Ануннаков, если допустить, что я умею ковать магическое оружие.

Флитвик кивнул головой, а потом неожиданно спросил:

— Как продвигаются ваши уроки с профессором Снейпом?

Я сделал вид, что ничуть не удивлен его вопросом.

— Понемногу, — ответил я. — Учусь прятать отдельные воспоминания.

— Получается?

— В основном нет, — признался я. — Скрывать все сознание гораздо легче.

Флитвик опять помолчал.

— Вы занимаетесь только окклюменцией? — спросил он далее. Я кивнул.

— Да, только защитой. Наверное, это важнее, чем легилименция.

Спускаясь после сданного зачета на обед, я размышлял над его вопросом. Конечно, особо блистать своей догадливостью не стоит, и если потребуется, я могу прикинуться круглым дураком, но вопрос о легилименции... нет, профессор Флитвик, я не копался в голове у профессора Снейпа и не имею ни малейшего представления, о чем он думает. Вряд ли профессор Снейп когда-нибудь позволит мне проделать над собой подобный эксперимент. И даже если позволит, сомнительно, что я увижу его коварные замыслы, коли таковые у него имеются.

Впрочем, отвечая Флитвику, я немного кривил душой. Работая со Снейпом, я должен был скрывать от него свои занятия в Выручай-комнате — патронуса, плеть, тибетскую магию, а также спасение Клювокрыла, поскольку в нем был задействован мой патронус. И до сих пор это у меня получалось. Судя по всему, прятал я их отлично, хотя Снейпу удалось добраться даже до эпизода убийства старика, который я закопал так глубоко, как только мог. Стоило это ему недешево, и я уже было решил, что он сдался, но профессор умело провел обманный маневр и все же вытащил на свет всю сцену от начала до конца. После занятия, когда оба мы приходили в себя, Снейп спросил:

— Ну что, приняли это?

Я вспомнил наш разговор годичной давности, после которого оказался на заметке у Дамблдора.

— Наверное.

— Это не ответ, — сказал Снейп, придвинулся ближе к столу и в упор посмотрел на меня. — Не ответ, Ди. Я больше не вижу в вас сожаления по поводу содеянного. Вы сильно изменились за этот год и, кажется, не испытываете былого раскаяния.

— Я говорил, что не собираюсь таскать с собой этот труп, — произнес я, не желая обсуждать подобные материи, но не видя возможности уклониться от разговора. — Если я позволю себе такую роскошь, как пожизненное чувство вины, оно помешает мне идти дальше. Это был урок, и я его усвоил. Убийства ради удовольствия я больше не совершу. Что еще мне надо понять?

Но Снейп ничего не ответил, и больше мы к этой теме не возвращались.

Пока все вокруг носились с идеей рождественского бала, который устраивали в честь Тремудрого турнира, искали партнеров и партнерш для танцев и примеряли парадные мантии, я испытывал на себе перепады настроения профессора Снейпа, решал задачи у Флитвика и переживал по поводу того, что за все это время не нарисовал ни одного рисунка. Свое плохое настроение я срывал в Выручай-комнате. На книжных полках в ее маленьком коридоре я обнаружил пособие по защите волшебных домов и укрепил тренировочный зал, постаравшись застраховать замок (и самого себя) от последствий своих удачных и неудачных экспериментов.

Играть с патронусом было хорошо, но на нем было невозможно отрабатывать заклинания, а потому мне приходилось создавать животных. Обычно я творил огромных пауков, богомолов и комаров, специально для этого взяв из библиотеки анатомический атлас для трансфигурации. Насекомых было трудно убить, они быстро двигались и были опасными, в отличие от мышей, которыми я злоупотреблял на прошлом курсе.

Незадолго до рождественских каникул я сражался с гигантским богомолом, который хоть и не бегал по потолку, как некоторые пауки, но делал точные и мощные выпады в самые неожиданные моменты. Наконец, мне надоело пялиться в его огромные зеленые глаза, и я выстрелил в него заклинанием душащей паутины. Богомол активно сопротивлялся, в нескольких местах разорвав серебристые путы. В конце концов я послал в него заклинание плесени, и через несколько секунд богомол скончался.

Уничтожив все следы битвы, я собрал вещи и осторожно приоткрыл дверь. Коридор был пуст. Я вышел наружу и направился к лестнице.

— Так-так-так, — вдруг услышал я знакомый голос, и из темной ниши под оранжевый свет факелов вышел профессор Хмури. Я застыл на месте.

Нас разделяло несколько метров. Хмури перекрыл мне выход в главный коридор, а за спиной был тупик. "Выследил все же", подумал я и покрепче сжал палочку.

— Развлекался в Выручай-комнате? — поинтересовался Хмури, сверля меня своим огромным глазом.

— Это не запрещено, — сказал я, не отводя взгляда. Мало ли что придет в голову этому психу?

— Кто с тобой был?

Я не ответил.

Хмури сделал шаг вперед, и я тут же выставил палочку. Аврор оскалился:

— Ну-ну. Неужто будешь драться?

Я молчал, следя за его движениями. Заговаривать зубы — старый способ отвлечения внимания, на него только дети покупаются. Хмури не торопился; легко постукивая по ноге своей палочкой, профессор смотрел на меня с довольной улыбкой, будто я был преступником, за которым гонялось все министерство, а он меня поймал.

— Ты неплохо соображаешь, — сказал тем временем Хмури. — По крайней мере, у меня на уроках. Правда, Дамблдор отзывался о тебе довольно сдержанно, но оно и понятно — Слизерин, из-за вас у него только проблемы... А я вот думаю, чем такой, как ты, мог заниматься в Выручай-комнате, да еще и в одиночестве?

Я снова промолчал. Думаешь — вот и думай сам. Хмури сдвинулся с места, и в тот же момент я сделал шаг назад.

— Стой где стоишь, — сказал Хмури чуть более серьезным тоном. — Я только хочу посмотреть твою палочку...

— Ну сейчас! — не утерпел я. — Не подходите ко мне!

Не знаю, что там обо мне наговорили профессору, но вел он себя довольно осторожно. Медленно приближаясь, он загонял меня в тупик у Выручай-комнаты. Вероятно, он рассчитывал, что я не решусь поднять руку на преподавателя или что он сможет прорвать мою защиту, но с первым он явно ошибся — отдавать палочку в руки этому сумасшедшему я не собирался. Когда сбоку от меня возникла знакомая картина, висевшая рядом с Выручай-комнатой, я остановился и сказал:

— Профессор Хмури, я вас предупреждаю — не подходите!

— А то что? — хмыкнул аврор и устремился вперед. За два движения я начертил перед собой тибетский знак звенящей тишины, простое заклятье, вызывавшее сильный звон в ушах. Испробовав его на себе, я пришел к выводу, что оно лишает противника возможности сосредоточиться, а после отмены вызывает сильную головную боль. В общем, оружие безопасное и эффективное.

Увидев золотые контуры знака, Хмури сразу же остановился. "Ага, не знаешь, что это!", злорадно подумал я. Некоторое время профессор переводил взгляд с меня на знак и обратно, а потом развернулся и молча направился прочь. Я подождал, пока он исчезнет в главном коридоре, и убрал заклинание.

Несмотря на то, что уроки профессора были интересными, и за этот семестр я узнал много нового, его паранойя и бесконечная слежка за слизеринцами меня достала. Вернувшись в спальню, я улегся на кровать и с тоской посмотрел на бумагу и краски, пылившиеся на полке. Мои товарищи тем временем вели разговор о рождественском бале.

— Эй, Ди, — позвал меня Нотт. — Пойдешь на бал?

— Не знаю, — сказал я, с трудом отвлекаясь от тяжелых раздумий о Хмури. — А ты?

— Пойду, наверное. Только туда, говорят, надо девчонок приглашать... — Нотт скривился. — Танцы и все такое.

— Можно просто сходить, пожрать вкусного, — сказал я.

— Разве что, — ответил Нотт. — И поглазеть на то, как Пирс будет танцевать.

— Там будет Виктор Крам, — напомнил Флетчер. — Интересно, с кем он придет?

— А ты с кем придешь?

— Да мне сестра сосватала кого-то с третьего курса...

Слушая их болтовню, я думал, как же мне теперь быть. Не хватало только, чтобы Хмури караулил меня у дверей Выручай-комнаты каждый раз, когда я туда иду. Почему-то мне казалось, что он не будет докладывать Снейпу или Дамблдору о нашей встрече и неизвестном заклинании, которое я сотворил на его глазах, однако моего положения это не облегчало — в такой ситуации я бы предпочел встретиться с Дамблдором, нежели с чокнутым бывшим аврором.

27.

В последнюю субботу перед каникулами, сдав Флитвику очередной зачет (мы перешли к артефактам древнего Египта), я отправился на занятие к Снейпу. Как ни странно, к этому времени я начал меньше уставать и по воскресеньям просыпался достаточно бодрым, чтобы сделать уроки и даже прошвырнуться к Хагриду. Мне так и не удавалось надолго спрятать информацию, о которой профессор знал или мог узнать косвенно, однако про Выручай-комнату ему было не известно, и наткнуться на нее он мог лишь из-за моей собственной невнимательности.