Троадской войны не будет (пишется)

Все эти девочки такие же как она, а вот поди ты, запрезирали ее за выбор... Хотя по статистике треть приютских выпускниц через пару лет максимум скатятся до панели в морском порту. Хоть они это и скрывают, но в их глазах проституция — легкие и быстрые деньги. Сначала для них это будет как необременительная подработка к стипендии, потом втянутся. Половина точно сопьется и забомжует.

Оливия категорически не хотела жить на дне общества. Инстинктивно. Ей оно претило. Каким-то чутьем девочка понимала, что дальний космос это для нее выход из неумолимого и жестокого колеса жизни парии большого города. А что придется лечь под шестерых мужиков, то сейчас в Сиротском доме через нее и больше проходило. Как и через всех ее одноклассниц.

Время от времени случались скандалы, когда информация о таком положении вещей вырывалась за пределы сиротских домов. Кого-то по суду сажали и отправляли на рудники лет на десять с пожизненным запретом заниматься педагогической деятельностью. Мальчишек — растлителей отправляли в специнтернаты. Но потом все успокаивалось и возвращалось на круги своя. До следующего крупного скандала.

Учеба на курсах ''Далькосмоса'' далась Оливии легко по сравнению с девчатами, которые по каким-то причинам стремились в дальний космос из нормальных семей, у которых и так все было. Полный комплект родителей и жизненных благ. Для многих таких романтических дурочек подступы к дальнему космосу вызвали сильное разочарование в жизни. Одно дело смотреть на все умозрительно в мечтах или на красивой голографической иллюзии, другое, когда это касается лично тебя здесь и теперь.

Недвусмысленно и вслух всем абитуриенткам заявили, что экипаж дальнобоя состоит из шести мужчин и одной женщины. Отношения в экипаже полиандрические. Для самых непонятливых умное слово расшифровали: стюардесса по очереди спит с каждым членом экипажа. Является ДЛЯ ВСЕХ на корабле одновременно любящей женой и кормящей матерью. А уже потом обслуживающим персоналом, медсестрой и завхозом.

Для начала, после обязательной медкомиссии, всем претенденткам устроили что-то типа закрытого конкурса красоты. В жюри заседали только мужчины, и среди них не было никого без униформы ''Далькосмоса''. Настоящие космические волки, проведшие в космических бебенях больше десяти лет и досконально знавшие повседневную жизнь на корабле. Лучше, чем кто-либо другой на планете. Самое смешное, что в первом же отборе выпало несколько обалденных красавиц и осталось несколько абитуриенток не сказать, чтобы совсем дурнушек, но ничего из себя особенно не представляющих девиц. Это был первый разрыв шаблона для первой красавицы детдома, которая надеялась именно на свои внешние данные.

Дело оказалось даже не во внешности, а в способности к широкой эмпатии у претенденток. Эту эмпатию старые дальнобойщики научились определять у женщин даже не по первому взгляду, а чувствовать ее спинным мозгом. Как женщине без такой способности пусть даже не любить, а относиться с теплотой сразу к шестерым разным мужчинам? Редко, но бывало, что выйдя на пенсию, экипаж так продолжал жить единой семьей: одна жена и шесть мужей. Одним домом и одним хозяйством, как привыкли. Такие браки даже оформлялись законно, но только для пенсионеров ''Далькосмоса''. В качестве привилегии. Дети в таких браках, если они были, получали фамилию жены.

Затем уже врачи-мозголомы и прочие психологи гоняли их на непонятной аппаратуре, заставляли рисовать домики и показывали кляксы и многим еще чем подобным мучили. И тоже отсеяли половину. Сказав напоследок что стервы и манипуляторши в космосе никому не нужны. Задача стюардесс — сплачивать летный коллектив, а не пускать его вразнос натравливая одних на других.

И только потом тех, кто прошел через предварительное сито, стали проверять на способность выдерживать разнообразные нагрузки. Тоже с отсевом. В итоге осталось только десятая часть претенденток.

Никаких других экзаменов не было — поверили аттестатам.

И начался кошмар. С утра до вечера целый год все было подчинено только учебе, в которой кроме прочих дисциплин особо натаскивали девчат как готовить вкусно только из того набора ингредиентов что будут на корабле и как сделать питание при этом полезным и сбалансировным. Одних только способов заварки кофе преподали до тридцати рецептов. Причем через месяц девочки уже по очереди готовили на всю учебную команду сами. И сами это же ели, что сильно ускорило процесс обучения поварскому искусству.

Ведение бытового хозяйства корабля и управление стандартным набором роботов-манипуляторов особого напряжения не вызвали, тем более что от стюардессы никто не требовал их серьезного ремонта. Но намекнули, что если сдадут на квалификацию ремонтника, то получат существенную прибавку к зарплате стюардессы, которая и так не меленькая — третья по размеру в экипаже для специалистки первого класса. Больше внимания уделялось правильному ведению электронной бухгалтерии и валютным системам в разных концах галактики и специфическим обычаям поставщиков.

И ежедневно два часа было отдано разнообразным индивидуальным занятиям под общим девизом ''как сделать мужику хорошо'' с учетом их разности как физиологической, так и психологической. Как гасить конфликты в коллективе на этой почве, хотя мужская часть экипажей также подбиралась с учетом психологической совместимости, но... случалось разное... Все не предусмотреть. Да и подпространство не на всех действует одинаково.

— Учитесь, девочки, получать удовольствие от работы, иначе ваша жизнь станет одним большим кошмаром, — не уставала повторять им директриса, сама бывшая стюардесса дальнобоя с полуторным стажем.

Директриса у них даже старухой выглядела красивой на зависть многим. Кстати именно она без утайки рассказала девчатам о многих хитростях, скидках и бонусах в космопортах, мимо которых девочки могли бы мимо пройти, не заметив, и платить за все полноценную монету.

— А что будет, если у нас родиться ребенок? — спросила одна из домашних девочек, громко хлопая ресницами и восторгаясь от собственной смелости.

— Еще никто не залетел в подпространстве, — пожала плечами директриса. — Я бы такой случай знала.

— А потом дети у нас будут?

— Если повезет, — честно им ответила директриса. — Примерно половину вас дальний космос сделает бесплодными. Так что рожайте сразу, как закончиться контракт. Если сможете. Я бы порекомендовала всем не жмотиться и перед первым полетом сдать яйцеклетку в ''Криобанк генофонда нации''. Именно сдать на хранение, а не продать. Тогда у каждой будет шанс иметь СВОЕГО ребенка, пусть даже осемененного как рыбья икра.

Летели с Принцевых островов долго, но сам полет прошел для Оливии как в тумане. В полном рассеянии чувств и мыслей. Так ее еще судьба не прикладывала. Стремилась она на Гею обрести дом и любовь. Считала в последнем рейсе дни и даже часы до встречи, а попала на похороны и дома, и любви. В прямом смысле этого слова.

Всласть наплакавшись, Оливия, предварительно приведя лицо в порядок, убрала платок и пудреницу в сумочку и выглянула в окно флаера. Вокруг не было ничего кроме моря и неба.

— Куда мы летим? — спросила она водителя, забеспокоившись.

— На остров, — ответил он спокойно.

— Какой остров? — не поняла девушка.

— Вы же сказали, что вам все равно куда лететь. Тем более что мое время уже оплачено.

— Мне бы хотелось побыть одной, — выдохнула она.

— У вас будет такая возможность, — отозвался водитель. — Вам же все равно где быть одной? Или вас высадить посередине океана? Желание клиента — закон, — улыбнулся водитель.

Оливия непроизвольно кивнула. Ей действительно было все равно. Лишь бы там не было много людей. Лучше всего чтобы вокруг нее вообще никого не было. Но об этом можно только мечтать.

— Вот. Все правильно, — удовлетворенно заметил водитель флаера, скосив глаза в зеркальце заднего вида на пассажирку. — А у меня как раз отдыхающие флигель освободили. Отдельный. Со всеми удобствами. И видом на прибой. Я и подумал, когда вы сказали мне ''куда угодно'', что это ''куда угодно'' может быть и в моем свободном флигеле. И вам тихий угол, куда никто не нагрянет из тех, от кого вы убежали. И мне небольшой заработок.

Услышав про заработок, Оливия сразу успокоилась. Слава Бездне, не маньяк.

— Это не Принцевы острова? — спросила Оливия.

— Я разве похож на миллионера?— усмехнулся водитель и, не дождавшись реакции девушки, ответил. — Это архипелаг Бароха. В числе его плюсов то, что он относительно недалеко расположен от старого космопорта и в то же время место достаточно глухое, если не желаешь никого видеть. В то же время вполне цивилизованное, чтобы не умереть с голоду. Единственно, что у нас нет, так это общепланетной сети, но поверьте, никто там от этого не страдает. Зато спутниковое телевещание есть, хотя мы его не смотрим. Мне так радио на работе хватает.

— А из спиртного у вас только местный самогон из водорослей, — впервые после похорон усмехнулась Оливия.

— Если есть желание надраться, то в поселке есть бар. Вполне цивильный. Там обычно собираются посмотреть по вещанию спортивные соревнования, но можно взять и пузырь на вынос. Вы какое пойло предпочитаете?

— Хорошую водку старого русского рецепта, и если есть то копченая, а лучше соленая рыба на закуску, — Оливия действительно ощутила потребность напиться.

— Рыба не проблема — на острове живем. Так что я все правильно понял — вам нужно место, где можно всласть погоревать.

— И часто вы так все понимаете? — Оливия захотела на него разозлиться, но не смогла.

— Поработайте, мадам, с мое таксистом и не тому научитесь.

— У вас неуловимо странный акцент, — заметила Оливия. — Никак не определю какой.

— Все очень просто. Я с Троады. Невозвращенец. Надоело жить в космосе, захотелось нормальной планеты. Соленого воздуха, йодистого запаха моря, травы не из пластика и птиц, какающих тебе на голову. Захотелось жизни среди жизни.

— Невозвращенец — это что?

— Это означает то, что я не могу вернуться. Наши власти не признают двойных гражданств.

— Не похож ты на троадца, — Оливия от неожиданности перешла на ''ты''. — Они все такие специфически смуглые, — засомневалась в его словах девушка. — А ты просто загорелый под солнцем. Нашим солнцем.

— Это у них солярная смуглость, мадам, — ответил мужчина. — Искусственная. Как еще получать необходимое коже излучение на станции, пусть даже такой большой станции, как Троада. Там это обязательная для всех процедура.

— Не жалеете?

— Чего?

— Статуса. Раз вы попали с Троады на Гею, — развернула Оливия свои аналитические способности, — то это значит, что вы были достаточно квалифицированным специалистом, входящим в официальную делегацию. Отдыхать ваши предпочитают в другом рукаве галактики. Там говорят намного дешевле. А тут вы всего лишь баранку крутите.

— Зато здесь я живу, а не существую. Меня, кстати, Борис зовут. Борис Туровский.

— Оливия Ковалева.

— Вот и познакомились, — впервые обернулся водитель и ослепительно улыбнулся. — Заодно и прилетели. Вон они наши острова Бароха, сразу за полосой прибоя на рифах.

В окне флаера показались два вулканических конуса. Тот, который побольше, обладал мелкой лагуной, вода которой контрастировала с остальным синим океаном светло-салатовым колером.

— Здесь можно купаться? — заинтересовано спросила Оливия.

— Смотря где, — ответил Борис. — Когда вы закончите горевать, я покажу вам безопасные места.

Оливия смотрела вниз на увеличивающиеся в окнах острова, и они ей чем-то понравились. Впрочем, впереди у нее целых три месяца отпуска. Надоест здесь, всегда можно будет улететь куда-нибудь еще. Одно она знала точно, что в санаторий ''Далькосмоса'' ей совершенно не хочется.

И вообще в космос больше не хочется. Не в ближний, ни в дальний.

Глава 2.

Миловидная молодая секретарша в хорошо скроенной военной форме приложила палец к виску, слегка склонила голову, слушая что-то. Потом подняла голову и холодно сказала с некоторым удивлением.

— Экселенц примет вас. Проходите.

И проводила незваную гостью своего шефа таким завистливым взглядом, что если бы взгляд мог плавить, то расплавил бы в лужи и распылил на молекулы эту неожиданную визитершу с идеальной фигурой и аккуратной попкой. Однако вымуштрованная секретарша лишь осторожно закрыла за визитершей дверь начальственного тамбура. Но настроение у нее было серьезно испорчено, что моментально отразилось на заглядывающих по делам в приемную офицеров.

В кабинете визитерша — ослепительно красивая девушка двадцати лет, кареглазая блондинка — волосы цвета соломы с золотистым отливом, одетая по последней моде вдруг приняла военную стойку и четко произнесла.

— Экселенц, Елена Дюбель готова к продолжению службы, — и лукаво улыбнувшись, добавила. — Представляюсь по поводу не присвоения мне воинского звания. Вообще.

Разве что каблуками не щелкнула. Трудно это сделать на высоких ''шпильках''.

— Прекрасно, просто прекрасно, — откликнулся пожилой адмирал, оглядывая девушку, как скульптор свое творение. — Я слышал, что Шестаков кудесник в области пластической хирургии, но чтобы так... Просто невероятно, что он с тобой сделал. А каково омоложение. Аж завидки берут, право слово. Ты...

Девушка приложила палец с холеным длинным ногтем к красиво очерченным губам и тихо ответила.

— Прошлого нет, экселенц. Даже нынешнее мое появление в вашем кабинете нежелательно. Неужели мы не могли встретиться где-нибудь на конспиративной квартире. Мой опыт нелегальной работы...

— Знаю я все про твой опыт, но тут все несколько экстраординарно. Для того и потратили на тебя эти... ''молодильные яблоки''.

Адмирал уставился на девушку прямым взглядом и с шумом вздохнул через ноздри.

— Хороша красава... Сам бы с удовольствием завалил тебя прям на этом столе... — похлопал генерал ладонью по столешнице и замялся. — Да... Служба.

Девушка весело засмеялась, разбрасывая по казенному помещению хрустальные колокольчики.

— Экселенц, вы позволите даме сесть? — спросила она отсмеявшись.

— Да... Прости... Совсем забылся... Чай, кофе, что-то покрепче, — предложил хозяин кабинета.

— Чай вредно влияет на цвете лица... — усевшись в кресло около кофейного столика, протянула девушка, явно неуверенная в выборе. — Кофе излишне подстегивает нервную систему и подавляет либидо... Лучше всего пойдет ближе к вечеру холодная водка старых русских рецептов. С соответствующей закуской.

После этой тирады большой начальник и его юная гостья широко улыбнулись, словно припомнили что-то очень веселое, что происходило с ними обоими, но давным-давно.

— А насчет стола... — заметила девушка. — Ты свою мымру из предбанника на нем почаще валяй, а не то она меня просто застрелит при выходе из твоего кабинета.

И девушка положила ногу на ногу, дразняще демонстрируя адмиралу свои идеальные коленки.

— Хорошо хоть исполняет? — спросила она после паузы.

— Нормально, — ответил ей адмирал откровенно. — В моем возрасте много и не надо.