Троадской войны не будет (пишется)

Дмитрий Старицкий

ТРОАДСКОЙ ВОЙНЫ НЕ БУДЕТ

Фантастический боевик, спейс-оперетта

Пролог

Шесть человек, что называется в возрасте сидело за подковообразным столом. Половинке простого офисного стола для переговоров, разве что сработанного с особой любовью с инкрустацией из ценных пород дерева. Трое облачились в дорогие, но на вид скромные штатские тройки, остальные щеголяли в строгих военных мундирах адмиралов космического флота. Высокое собрание внимательно слушало, что вещал им плюгавый мужичонка в хорошо пошитом костюме. Тот от волнения излишне жестикулировал возле экрана, на котором сменялись разнообразные схемы и диаграммы. Своеобразный подиум с экраном располагался у широкой части ''подковы''.

-... таким образом, тарифная политика Троады приводит нашу экономику на грань экономической катастрофы. С будущего года все наши показатели, если Троада действительно поднимет транзитный тариф с двадцати до двадцати пяти процентов, пойдут только в минус. А экономика зависимых от нас планет просядет еще больше. Такова макроэкономическая ситуация всей системы нашего рукава галактики.

— Всего рукава, профессор? — с удивлением спросил плотный лысоватый адмирал космофлота, зачесывающий свою лысину волосами сбоку от ушей.

Психологи говорят, что такая прическа с ''внутренним заемом'' характеризует ее носителя как личность ущербную мелким тщеславием. Вот и сейчас он старался выделиться перед хозяином кабинета, быть замеченным, потому как у него единственного на рукаве кителя сверкало не три, а два узких золотых галуна над одним широким. Однако дело свое он знал, иначе бы не попал на это представительное совещание по столь актуальному вопросу: как дальше жить?

— Простите, — замялся ученый. — ''Рукавом Галактики'' мы — экономисты, называем только наши звездные системы под сенью короны Геи. А не весь рукав спирали от ее конца до центра Галактики.

— Профессор, а не получается ли теперь так что гонять длинномеры по рукаву галактики становиться нам выгоднее, чем пользоваться услугами Троады? — спросил один из гражданских советников.

— Нет, — с готовностью ответил профессор. — У них все просчитано. Больше четверти груза они забирать у транзитера не будут. Иначе действительно длинный путь по рукаву галактики окажется выгоднее. Путь через Троаду все же выигрывает время, если пересчитать на планетарный хронометраж. И пространство само собой: через Троаду путь до центра галактики короче.

— А нельзя ли как-нибудь перевести тарифные выплаты с натурального выражения в денежный? — спросил один из адмиралов. — А потом поиграть на курсах валют.

— Нельзя. Пробовали уже. Бесполезно. Троада просто держит нас за яйца, и убирать оттуда свою руку не собирается. Вопросы еще есть? Нет. Спасибо, профессор, вы свободны, — заявил председательствующий ареопага, перед которым выступал профессор. — Сообщите вашим сотрудникам, что мы довольны их работой. Они заслужили солидную премию. Насколько я помню в фондах, выделяемых на финансирование вашей лаборатории, такая статья расходов предусмотрена.

Император не зря упомянул сотрудников ученого, так как про профессора ходили упорные слухи, что сам он уже не может генерировать идеи и держится на плаву тем, что присваивает плоды молодых мозгов своих аспирантов. Но организатором он был хорошим. Такими не разбрасываются. Среди ученых хороших организаторов не так уж и много.

— Ваше императорское величество, — поклонился ученый, — Уважаемый совет, — общий кивок помельче, уже в сторону остальных.

Адъютант императора открыл перед ним одну створку высоких дверей, и профессор вышел, в волнении утащив с собой указку.

— Ну что ж, господа... — разрядил гнетущую тишину монарх. — Откровенно говоря я мало что понял из этой заумной лекции, кроме того что мы усиленно катимся в задницу. Есть какой-либо рецепт изменить этот маршрут?

Несмотря на то, что император одет в гражданский костюм в его осанке чувствовался кадровый военный не одно десятилетие отдавший службе.

— Уничтожить Троаду, — с легким стуком резко опустил руку на стол старший по чину и производству из адмиралов.

— Этот рецепт я уже слышал не один раз, адмирал, — отозвался император. — Но... Одно такое маленькое ''но...''. Рано или поздно там поставят другою — такую же таможенную станцию, если не мощнее. Уничтожение Троады даст нам временную передышку, но не устранит проблему в целом.

— Захватить Троаду, — предложил командующий космодесанта. — Сейчас это проблематично, но через годик при необходимой подготовке штурмовиков, особенно саперов-штурмовиков, мы смогли бы это сделать, не разрушая станцию. Очень вовремя подоспело изобретение прожигающих зарядов на базе холодной плазмы, не вызывающих побочных пожаров.

— Ваша позиция мне всегда была понятна, адмирал. А ты что скажешь? — обратился император Геи к штатскому, который все совещание не проронил ни слова.

— Захватить можно, — согласился тот, медленно и четко выговаривая слова, — если хорошо подготовиться и правильно выбрать время, но вот удержать... думаю не получиться. И дело тут не военном противостоянии... — успокаивающе помахал он рукой собравшемуся защищать честь своего мундира космодесантнику. — Нам просто объявят бойкот как агрессору. Скажем так — ''моральное эмбарго''. Наша экономика не выдержит полного отрыва от галактических потоков товаров и услуг. А главное мы теперь не единственные поставщики минерала в Галактике. Так что всем остальным тоже будет плохо, но не так плохо как нам. Неспровоцированный захват не выход, слишком много серьезных интересов у соседнего рукава галактики завязано на эту станцию. Чтобы нападать на Троаду, надо иметь железный моральный аргумент своей правоты в этих действиях. Но Троада сама на обострение конфликта не пойдет... ей и так хорошо. Паразитируя на транзите, она мало того что тем живет, так еще и постоянно нас этим шантажирует. И не только нас. Всех шантажирует. Если и забирать Троаду, то раз и навсегда и никогда ее уже никому не отдавать. Подпространственный ''пролив'' между двумя рукавами галактики вещь нечастая и физиками неизученная...

— Спасибо. Яснее некуда, — поблагодарил его император. — Это я еще со школы помню, что подространсвенные траектории соосны рукавам галактики и известно на всю галактику только двадцать шесть таких ''проколов'' между ее рукавами. И каждый такой прокол кому-то да принадлежит. И все остальные платят им пошлину за пролет...

— Это так, ваше величество, но нигде нет таких огромных пошлин как на Троаде. Причем пошлина в нашу сторону даже для наших кораблей вдвое ниже, чем пошлина на пролет от нас. И по дороге от нас со всех собирается в пошлину только минерал. Его перепродажа основа благосостояния станции. Но с тех пор как в системе Персея обнаружили его аналог, это благосостояние Троады зашаталось, что чревато социальными беспорядками на станции. Цены на фьючерсы пошли вниз. Тут возможна просто спекулятивная игра медведей, но... руководство Троады запаниковало и возжелало сохранить уровень жизни своих подданных за счет повышения транзитного тарифа.

Император кивнул, показывая, что информацию он усвоил и обратился к третьему адмиралу. — Что у вас с продпространственными двигателями на новых физических принципах. Только давай без терминологии. Знаешь, что я этого не люблю.

— Пока никак, ваше величество. Теоретически создать его на базе топливного элемента из нашего минерала можно, как те движки, которыми мы пользуемся сейчас. Но для нормального запуска нового конвертора нет необходимого катализатора. А там хоть дровами его топи. Вся проблема в запуске.

— Катализатора? — переспросил император. — Это что-то из химии?

— Нет, государь, это у яйцеголовых жаргон такой. Но вы правы — это вещество. Вещество, которого у нас нет. Вообще нет в нашем рукаве Галактики. Мы пробовали заменить его чем-то другим, но потерпели неудачу. Без этого катализатора новый двигатель так же прожорлив и также медлителен, как и старый. Так что нет нужды пока их менять.

— Сколько нужно нам этого катализатора?

— Хотя бы один длинномерный дальнобой, — ответил третий штатский.

Император от неожиданности присвистнул.

— Ну, у вас и аппетиты! Вы хоть понимаете, сколько социальных программ тогда придется урезать? Мы и так безработицу держим в рамках только общественным строительством. Я не представляю себе, куда девать такую кучу квалифицированных рабочих, когда закончиться строительство третьей очереди космопорта в Зурбагане и метрополитена в Лиссе. И откуда брать деньги. Разве что строить наземные дороги к потенциальным рудным местам. Мне уже предложили возродить железнодорожный транспорт, который был на Земле. Всепогодный, дешевый, емкий на рабочую силу, нет использования топливных элементов антигравитационных двигателей, что экономит нам экспортный потенциал. Разве что первоначальные вложения большие... И постойте... — слегка замялся император. — Я не такой глупый, как вам кажется. Катализатор же провоцируя реакцию, сам не участвует в ней.

— Это так, ваше величество, но дело в том, что после реакции запуска конвертора это вещество теряет все свои свойства катализатора, при этом, не разрушаясь, — спокойно ответил тот же штатский, пропустив мимо ушей монарший сарказм. — Это как бы одноразовый катализатор. Так что этого вещества нам надо много. Особенно учитывая, что в ближайшее время нам его никто не продаст. Ни за какие деньги. И пока мы не поймем все физику этого процесса, которую нащупали просто случайно, это просто расходник. И я не предлагаю покупать катализатор, ваше величество, Я предлагаю его украсть и вывезти длинным маршрутом, минуя Троаду. Отдать ей даже пятую часть этого катализатора за проезд по их перемычке в подпространстве — это все равно, что выстрелить себе в ногу. У них там тоже не дураки в научном департаменте сидят.

— Что для этого требуется сделать? — задал император конкретный вопрос.

— Выводить домой ''рака-отшельника'', — ответил штатский и внимательно посмотрел на директора департамента внешней разведки.

— Только не это! — воскликнул начальник косморазведчиков, — Он один заменяет нам сотню успешных агентов в центре галактики.

— И только он в настоящее время имеет доступ к катализатору в достаточных нам количествах, — отмел его возражения штатский. — Я предлагаю послать к нему надежный дальнобой самым обычным маршрутом мимо Троады с тривиальным концентратом минерала. Это чтобы не тратить много времени на дорогу туда, а вот обратно пустить его по длинной дуге. Минерал продать вместе с контейнерами, чтобы обеспечить предельную мобильность. Считаю, такой архиважный груз окупит все затраты.

— Тогда и самого ''рака'' придется этим же дальнобоем вывозить домой, — вклинился начальник разведки. — Ему такого никогда не простят. А перевести стрелки на кого-то другого в сложившейся ситуации он не сможет. Но и искать его на грузовом корабле не станут — там нет лишних мест. А когда все же догадаются, то дальнобой для них потеряется в пространстве.

— Лишнее пассажирское место несложно организовать и в стандартном дальнобое, — заявил техник-адмирал. — И даже замаскировать так, что никто ни о чем не догадается.

Император после небольшого размышления, выдал решение, которое все ожидали молча.

— Для начала поздравьте ''рака'' бригадным генералом. Пусть он знает, что трон ценит его заслуги. По окончанию этой операции его ждет высший орден. И найдите ему замену для того места где он работал, хотя заменить его там будет совсем не просто, особенно после скандала с кражей. Так что планируйте операцию. Экипаж играем втемную?

— Иначе не получиться, государь, — встрял начальник разведки. — Экипаж должен быть примелькавшийся. Желательно работающий последний или предпоследний предпенсионный рейс.

— Это почему?

— А чтобы потом, когда кто-то сможет сопоставить всю мозаику, не смог бы арестовать этот экипаж в дальних краях. Выручить-то мы их выручим, но за это время из них вытрясут все, что они знают и не знают. Поэтому о настоящем предназначении груза они не должны даже догадываться.

— Добро. Подбирайте экипаж. И модернизируйте корабль так, чтобы он мог взять еще одного члена экипажа на обратном пути. Поставьте на этот дальнобой новый искин не только с улучшенной навигацией, но и с баллистическим вычислителем. Добавьте артиллерии кроме той противометеоритной что обычно ставится на корабли такого класса.

— Ваше величество, тогда это получится уже не грузовик, а вспомогательный крейсер. Мы, таким образом, нарушим все галактические конвенции, — возразил адмирал, ответственный за технику.

— А воруя чужую собственность, мы выглядим в глазах галактического сообщества белыми и пушистыми, — коротко хохотнул монарх. — Не хватало еще, чтобы этот дальнобой перехватил какой-либо борзый сторожевик третьеразрядной планетки или вообще совсем левый пират. Вот тогда всем нам будет совсем не до смеха. Длинный путь, насколько я знаю, не проработан и как следует не обвешкован в подпространстве, да и в трехмерной навигации там есть большие белые пятна. Сколько им не пользовались?

— Двести пятьдесят лет, ваше величество. С самого открытия троадского пролива в подпространстве, — ответил техник-адмирал.

— Вот именно... — император осмотрел своих советников по очереди. — Экипаж подберите лучший.

— Что-нибудь особого экипажу пообещать за выполнение этого задания? — спросил начальник разведки.

— Кто тут только что распинался, что экипаж надо использовать втемную? — поднял брови император. — Просто дайте капитану красный пакет, который он должен вскрыть после продажи груза. С этого момента главным в экипаже становится пассажир, а они только выполняют его приказы. Наградить их мы всегда успеем, если понадобится. И не за это.

Глава 1.

Оливия, грациозно цокая высокими тонкими каблуками по полированному покрытию холла полупустого космопорта, вышла из любезно раздвинувшихся перед ней стеклянных дверей. Из багажа с собой у нее только небольшая сумочка на тонком ремешке — ридикюль, по цвету гармонирующий с туфлями. Только кредитки, носовые платки и прочие мелкие женские нужности. И еще портативный парализатор, который также можно провести по графе мелких женских надобностей.

Весь остальной багаж отправила по названному адресу служба доставки — индивидуальным контейнером. Ей, как штатной единице экипажа космического дальнобойщика, эта услуга предоставлялась администрацией грузового хаба бесплатно, так почему не воспользоваться? Не говоря о том, что это просто удобно. Особенно для женщины, привыкшей за собой следить, а не ломовой лошади, считающей каждый грош до следующей выплаты.

Впрочем, если бы такая услуга обошлась ей за деньги, то все равно Оливия арендовала бы контейнер. Не таскать же свое барахло самой от места выдачи багажа в грузовой флайер, который в этом всеми богами забытом месте только в морской порт и доставит — до парома. А дальше сама договаривайся опять. Уже с мореманами. Притом, что грузопассажирские корабли на Гее это еще... то сомнительное удовольствие: долго, скучно, грязно, некомфортно... вечно качает... Быдловатые повадки матросов, почему-то всегда проявляющих нездоровый интерес к одинокой красивой женщине. Откровенно грязно не домогаются, но... настроение капитально портят. Одним словом — торговый морфлот, где служат только те отбросы, кого в космофлот забраковали. Даже в планетарный. Не говоря уже о спейсдальнобое.

Поэтому Оливия всегда после рейса, прежде чем выйти в город из хаба, посещает один и тот же салон спа в пассажирском терминале космопорта (там ее давно знают и обслуживают как принцессу), после чего совершает небольшой шопинг по космопортовским бутикам (где у нее хорошая скидка, кстати, положенная любому дальнобойщику) на предмет новых модных шмоток, а то пока в дальний рейс прокатишься туда-сюда мода на планете взяла и изменилась. Оливия больше не хочет испытывать те чувства, которые ее посетили после первого рейса — как фермерская дочка, впервые выбравшаяся в город на ярмарку в старом праздничном бабушкином платье. И платье нравится, и выглядишь в нем полной дурой. Но и в униформе, очень красивой кстати, дома — на планете, она ходить не любила. Она женщина, а не солдат.

Оливия считала, что удобства всегда стоят своих денег. А уж когда они предоставляются без ухудшения качества и бесплатно, то чувствуешь себя элитой, приподнятой над толпой. ВИП-персоной. Впрочем, для полного такого чувства ей сейчас не хватало ожидающего лично ее длинного лимузина. Флаером который предоставлял хаб улетел экипаж, традиционно не дождавшись когда она закончит свои традиционные спа-процедуры. Впрочем, такое поведение мужской части экипажа тоже традиционно. Один раз они, прождав ее четыре часа на жаре, высказали ей все, что о ней думают и в следующий раз ждать уже не стали. Не очень-то и хотелось. Эти рожи, хотя такие родные, ей еще в полете успевали надоесть. До следующего рейса...

Стоянка наемных флаеров удручала своей пустотой. Ну да... пассажирского лайнера на посадке не было. Так чего время терять бомбилам? Тем более космопорт старый, а пассажирские рейсы, чем дальше, тем больше переводят на новый хаб за три тысячи километров отсюда — в Зурбаган. Туда где можно до него не только воздухом или морем, но и наземным транспортом добраться. И климат там не такой удушающе жаркий.

Что хотите... когда эту планету только осваивали, то поначалу все селились только на островах. Это теперь вся жизнь бурлит на континентах — минерал рубит, основу благосостояния Геи. А на островах остались курорты, поселки богатых мизантропов и такая вот устаревшая инфраструктура, как этот хаб. Когда-то универсальный, а теперь все больше и больше напоминающий автоматический грузовой терминал. Автаркии еще ни у кого в космосе не получилось, разве что на деградировавших планетах, скатившихся по разным причинам в докосмическую эру, а потому космический грузооборот кормил приличную часть населения Геи.

Наконец подлетел какой-то прокатный флаер. Что хорошо — новенький. Даже блестящий.

В салоне господствовал приятный баритон, вещающий что-то о тарифах, транзитах и торговых путях галактики. ''Должен с полной ответственностью заявить, что, несмотря на все вопли алармистов, Троадской войны не будет. С вами как всегда в этот час был Омир''.

Приняв удобную позу на пассажирском сидении, Оливия открыла сумочку, достала оттуда пластиковый квадратик визитки, прочитала ее и, дождавшись выключения радио, сказала водителю.

— На Принцевы острова, пожалуйста. Остров Феба.

— Только за оплату в оба конца, мадам, — отозвался водитель, даже не обернувшись к ней. — Оттуда редко когда кто улетает не на своем транспорте.

Впрочем, не хамил, пояснял вежливо. Разве что общался с дамой затылком.

— Не проблема,— махнула рукой Оливия.

— Оплата вживленным чипом?

— Нет, карточкой.

Дальнобойщикам чипы не вживляли, потому, как те странно вели себя после нахождения в подпространстве, вот старые проверенные системы платежа и остались в качестве резервных. Да и многие планетарные жители пользовались обеими системами. Карточка в отличие от вживленного чипа могла быть и анонимной, и была даже надежнее оплаты наличными. Не говоря уже о новомодных платежных системах, которые, несмотря на свою всегалактическую разрекламированность все же легче обмануть, чем старый надежный чип.

— Тогда вставьте, мадам, карточку в терминал и на вашем счете зарезервируют сумму равную оплате рейса в обе стороны. В случае вашего не появления на общественной стоянке флаеров через шесть часов после прилета эти деньги автоматически снимут с вашего счета...

— Я в курсе, — спокойно ответила Оливия и вставила банковскую карточку в щель платежного терминала.

Терминал пискнул, подтверждая резерв на ее счете, и Оливия вынула из него свою карточку, упрятав ее обратно в сумочку.

— Пристегнитесь, мадам, — предупредил водитель. — Вы как предпочитаете долететь: быстро, но с некоторыми неудобствами в ощущениях, или комфортно но медленно.

— Гони, извозчик, — усмехнулась девушка. — Только настрой свой кондей на пять градусов ниже.

Кого этот пижон вздумал перегрузками пугать? — усмехнулась Оливия, но вслух ничего не сказала.

Нужный ей дом на острове Оливия нашла быстро. Поселок оказался небольшим всего одна улица. Однако часть этой улицы перед домом была занята небольшой толпой в черных одеждах, кучкующихся вокруг пустой узкой гравиплатформы. Оливия даже порадовалась, что ее модная в этом сезоне соломенная шляпка с широкими мягкими полями имеет черную ленту. Вроде как она тоже в трауре и не будет выглядеть среди этих людей диссонирующее. Надо только подождать пока они не освободят подход к нужному ей дому, и постучать в ту дверь, за которой ее ждали. Именно ее. И это чувство горячей волной побежало по ее телу от сердца к конечностям, наполняя неведомым трепетом.

Не найдя в этой толпе того, к кому она прилетела Оливия сначала растерялась, а потом сердце ее сжало нехорошее предчувствие. В это время толпа раздалась в стороны и из дверей дома вышли четыре капитана космодесантников в парадной форме, несущих на своих плечах накрытый флагом дорогой гроб из натурального полированного дерева с позолоченными фигурными ручками.

Оливия отказывалась верить в свою неудачу. И не верила до тех пор, пока десантники не установили домовину на невысоко от земли висящую гравиплатформу. Откинули угол государственного флага Геи, чтобы все смогли увидеть лицо покойника. Это был именно тот человек, к которому она приехала, который звал ее к себе жить на этом острове на всю оставшуюся жизнь.

У Оливии до льготной выслуги оставался только один дальний рейс, и она не захотела терять приличную пенсию. Мало ли как в жизни бывает... Вот именно... Это ''мало ли'' сейчас установили на гравиплатформу и под щемящие звуки живой волынки медленно повлекли на кладбище, что как и все здесь на острове располагалось неподалеку.

Сержант космодесантников с волынкой пошел вперед. Остальные, подталкивая пальцами гравиплатформу, двинулись за ним печальной процессией, берущей начало в толще веков еще в колыбели человечества, на далекой Земле. Назывался этот ритуал ''проводы в последний путь''. В мегаполисах он давно не соблюдался, но в таких вот небольших поселках к процессии присоединялись все соседи, не только родственники и сослуживцы. Потому, когда Оливия пристроилась за процессией, на нее никто не обратил внимания.

Для нее было откровением и потрясением, что покойник был одет в форму офицера космодесанта и его левое плечо от кармана до погона украшал ''фруктовый салат'' из многочисленных орденских ленточек. Она про него ничего такого не знала.

Непроизвольно Оливия заплакала. Рыдала она жалея больше самое себя, оставшейся без лелеемой весь долгий последний рейс мечты об обеспеченном будущем с приятным ей человеком, нежели от того горя, что этого человека не стало совсем.

Трубач сыграл ''отбой''

Капитаны сняли с гроба и аккуратно сложили знамя. Немного поозиравшись по сторонам, они вручили его почему-то Оливии.

Потом дорогой гроб опустили на канатах в заранее выкопанную каменистом грунте могилу и зарыли под щемящие звуки волынки.

Капитаны вынули из белых поясных кобур древние пороховые пистолеты и трижды выстрелили в седое небо, в котором не видно было ни одного облачка.

Все подходили к Оливии и говорили ей теплые слова соболезнования, а она не понимала, почему все эти незнакомые ей люди говорят ей это. Так бы и стояла возле свежего могильного холмика, если бы один из капитанов не взял ее осторожно под локоть и не повел к тому дому, в который она прилетела.

Поминки были организованы в наружной галерее дома, укрывающей гостей от злого солнца. Фактически в саду среди аккуратных кустов красивых роз самой различной окраски. Даже синих, каких Оливия никогда еще не видела и очень подивилась их необычному цвету.

На серой стене дома висели две большие фотографии в простых белых рамах. На одной сам Иона в парадном мундире полковника космодесанта — шитый золотом воротник стойкой, золото эполет, ордена на шее, орден на цепи, лента через плечо и два ряда колодок для наград ''в петлицу''. Взор суровый, совсем не похож на ласковый взгляд того человека, которого девушка близко знала. Угол портрета был затянут полоской черного крепа. На другой фотографии он же только в бежевой рубашке-поло в обнимку с Оливией после того единственного рейса, в котором они были вместе. Это фото они сделали в ателье космопорта сразу после прилета. Оливия на ней в красивой форме космонавта, которая ей очень шла.

Поминки были кратки. Выпив три рюмки, между которыми сказали дежурные слова о подвиге, о чести, о славе и доблести покойного, военные удалились.

За столом атмосфера сгустилась в предгрозовое состояние. Оливия просто не понимала, почему все эти оставшиеся за столом люди надевшие траур, которые лишь недавно говорили ей добрые слова сочувствия и утешения, смотрят сейчас на нее как на врага.

Наконец, молодой человек — не больше двадцати лет, несмотря на жару одетый в черную водолазку под черным шелковым пиджаком, встал и бросил на стол связку ключей.

— Радуйся, — зло бросил он Оливии. — Теперь это все твое.

И обратившись к остальным, добавил.

— Поехали. Нам тут больше делать нечего. В ЧУЖОМ доме. Теперь это не родовое гнездо, а конура для дворняжки.

— Мне ничего от вас не нужно, — вскричала Оливия. — Мне нужен был только Иона.

Она вскочила из-за поминального стола и сломя голову бросилась к стоянке флаеров, забыв на соседнем стуле знамя с гроба своего любимого.

Слава Бездне, нанятый ею флаер ее дождался.

— Куда вам теперь? — спросил ее водитель, кидая в утилизатор упаковку от сока.

— Куда угодно, — буркнула Оливия, залезла на пассажирский диван и тихо разрыдалась, как только ощутила под собой мягкое, но такое прочное и надежное сидение.

— Кого хоронили? — участливо поинтересовался водитель.

— Простой коммивояжер... — неуверенно ответила Оливия, желая чтобы он от нее отвязался со своими расспросами.

— Странно... — водитель почесал пятерней затылок. — Офицеры, улетая, говорили, что схоронили легенду внешней разведки Геи — бригадного генерала Иону Дюбеля.

— Они вот вам это так и сказали? — удивилась Оливия.

— Нет. Мне они ничего не говорили. Я случайно подслушал, когда они это обсуждали между собой. Выходит вы про него много не знали?

— Выходит... — пробормотала Оливия.

Оливия много не знала. К примеру, она совсем не знала своей матери. А вместо отчества во всех ее документах стоял прочерк.

И вообще она была тем, что называют приютской крысой, хотя ее учебное заведение называлось ''Сиротский дом под патронажем императорской фамилии'' и располагалось в красивой усадьбе под Зурбаганом, конфискованной у незадачливого нувориша.

Когда пришла пора получать удостоверение личности подданного императора Геи, то таким как она разрешалось самостоятельно выбирать себе фамилию, под которой предстоит жить в большом мире. Кроме особого списка их двухсот фамилий основателей первой колонии на Гее. Они считались на этой планете высшей аристократией. И еще одного списка не рекомендованных фамилий из-за своей неблагозвучности.

Злая воспиталка младшей группы, внося Оливию в списки зачисленных на казенный кошт и воспитание, присвоила ей фамилию Портовая, которой в списке неблагозвучных фамилий не было. Но вы представляете, каково это жить молодой девчонке с такой фамилией? Даже клички похабной не потребуется.

Отложив тогда список аристократов с табуированными фамилиями, Оливия спросила чиновницу Департамента гражданского контроля.

— А какая фамилия самая распространенная на нашей планете?

— Кузнецовы, — тут же ответила инспекторша.

— ''Кузнец'' — это будет то же самое, что и ''коваль''? — не отставала от нее девушка.

— Возможно, я не филолог, — приспустила инспектриса очки с носа.

Этими старомодными очками она с ходу Оливию ввела просто в ступор. Возможно, именно из-за этого эффекта на подростков та и не делает коррекцию зрения — простейшую операцию в наше время.

— Тогда можно меня записать Ковалевой? — осторожно произнесла девочка, боясь чего-то спугнуть.

Чиновница еще раз пробежала запретный список, не нашла там названной фамилии и дала отмашку.

— Можно.

Так Оливия стала Ковалевой и с этого момента ее жизнь наладилась, словно вместе с фамилией ей в нагрузку дали счастливый билет.

А на распределении она выбрала вакансию курсантки школы стюардесс корпорации ''Далькосмос''. Если сказать по сердцу, то на всякую романтику дальних странствий Оливии было наплевать и растереть, ее привлекла пенсия, очень приличная пенсия — не каждый выпускник приютской школы мог столько много заработать, до седьмого пота вкалывая на ''земле''. Она начислялась после десяти лет космического стажа в дальних рейсах. Для сравнения на планетарных рейсах до пенсии надо было отслужить пятнадцать лет. А чтобы пенсия космонавта сравнялась с дальнобойщиками то и все двадцать пять. И само собой ее привлекала очень высокая зарплата, которую в космосе негде тратить — там живешь на всем готовом. Тогда возможно ее лелеемая с детства мечта о собственном доме сможет осуществиться.

Правда, стаж дальнобою начислялся несколько хитровыделано. Не календарный как всем, а исходя из продолжительности биологического времени в рейсах плюс три месяца обязательного отпуска на Гее после каждого рейса. Простой на планете оплачивался, но в космический стаж не шел. Так что на круг выходило лет тринадцать-четырнадцать, а на хорошем корабле могло быть и восемь. Как повезет. Но никто на это не сетовал. Все понимали, что время на планете и время в дальнем космосе это не одно и то же время.

Когда она подала заявку на поступление, приютские подруги демонстративно крутили ей пальцами у висков.

— Ты что дура, Олька? Там же тебя всем экипажем трахать будут, — возмущенно зудели эти малолетние ханжи.

— Можно подумать, что нас тут не всем автобусом дрючат, — резонно возразила им Оливия.

Это была истинная правда. Ее саму старшеклассники лишили невинности в тринадцать лет после того, как у нее прошли первые месячные. Причем держали ее во время изнасилования девочки-старшеклассницы, что для Оливии тогда было особенно обидно. Все остальные девочки в приюте были в таком же положении. Да и преподы, что помоложе, не стеснялись пользоваться сексуальными услугами выпускниц, торгуя хорошими оценками в аттестате. В рассрочку. Весь выпускной год. А без хорошего аттестата в приличное заведение учиться не возьмут. Но это за пределами усадьбы не афишировалось, и в самом Сиротском доме об этом молчали, а вот особенности службы стюардесс ''Далькосмоса'' знали все.

Все эти девочки такие же как она, а вот поди ты, запрезирали ее за выбор... Хотя по статистике треть приютских выпускниц через пару лет максимум скатятся до панели в морском порту. Хоть они это и скрывают, но в их глазах проституция — легкие и быстрые деньги. Сначала для них это будет как необременительная подработка к стипендии, потом втянутся. Половина точно сопьется и забомжует.

Оливия категорически не хотела жить на дне общества. Инстинктивно. Ей оно претило. Каким-то чутьем девочка понимала, что дальний космос это для нее выход из неумолимого и жестокого колеса жизни парии большого города. А что придется лечь под шестерых мужиков, то сейчас в Сиротском доме через нее и больше проходило. Как и через всех ее одноклассниц.

Время от времени случались скандалы, когда информация о таком положении вещей вырывалась за пределы сиротских домов. Кого-то по суду сажали и отправляли на рудники лет на десять с пожизненным запретом заниматься педагогической деятельностью. Мальчишек — растлителей отправляли в специнтернаты. Но потом все успокаивалось и возвращалось на круги своя. До следующего крупного скандала.

Учеба на курсах ''Далькосмоса'' далась Оливии легко по сравнению с девчатами, которые по каким-то причинам стремились в дальний космос из нормальных семей, у которых и так все было. Полный комплект родителей и жизненных благ. Для многих таких романтических дурочек подступы к дальнему космосу вызвали сильное разочарование в жизни. Одно дело смотреть на все умозрительно в мечтах или на красивой голографической иллюзии, другое, когда это касается лично тебя здесь и теперь.

Недвусмысленно и вслух всем абитуриенткам заявили, что экипаж дальнобоя состоит из шести мужчин и одной женщины. Отношения в экипаже полиандрические. Для самых непонятливых умное слово расшифровали: стюардесса по очереди спит с каждым членом экипажа. Является ДЛЯ ВСЕХ на корабле одновременно любящей женой и кормящей матерью. А уже потом обслуживающим персоналом, медсестрой и завхозом.

Для начала, после обязательной медкомиссии, всем претенденткам устроили что-то типа закрытого конкурса красоты. В жюри заседали только мужчины, и среди них не было никого без униформы ''Далькосмоса''. Настоящие космические волки, проведшие в космических бебенях больше десяти лет и досконально знавшие повседневную жизнь на корабле. Лучше, чем кто-либо другой на планете. Самое смешное, что в первом же отборе выпало несколько обалденных красавиц и осталось несколько абитуриенток не сказать, чтобы совсем дурнушек, но ничего из себя особенно не представляющих девиц. Это был первый разрыв шаблона для первой красавицы детдома, которая надеялась именно на свои внешние данные.

Дело оказалось даже не во внешности, а в способности к широкой эмпатии у претенденток. Эту эмпатию старые дальнобойщики научились определять у женщин даже не по первому взгляду, а чувствовать ее спинным мозгом. Как женщине без такой способности пусть даже не любить, а относиться с теплотой сразу к шестерым разным мужчинам? Редко, но бывало, что выйдя на пенсию, экипаж так продолжал жить единой семьей: одна жена и шесть мужей. Одним домом и одним хозяйством, как привыкли. Такие браки даже оформлялись законно, но только для пенсионеров ''Далькосмоса''. В качестве привилегии. Дети в таких браках, если они были, получали фамилию жены.

Затем уже врачи-мозголомы и прочие психологи гоняли их на непонятной аппаратуре, заставляли рисовать домики и показывали кляксы и многим еще чем подобным мучили. И тоже отсеяли половину. Сказав напоследок что стервы и манипуляторши в космосе никому не нужны. Задача стюардесс — сплачивать летный коллектив, а не пускать его вразнос натравливая одних на других.

И только потом тех, кто прошел через предварительное сито, стали проверять на способность выдерживать разнообразные нагрузки. Тоже с отсевом. В итоге осталось только десятая часть претенденток.

Никаких других экзаменов не было — поверили аттестатам.

И начался кошмар. С утра до вечера целый год все было подчинено только учебе, в которой кроме прочих дисциплин особо натаскивали девчат как готовить вкусно только из того набора ингредиентов что будут на корабле и как сделать питание при этом полезным и сбалансировным. Одних только способов заварки кофе преподали до тридцати рецептов. Причем через месяц девочки уже по очереди готовили на всю учебную команду сами. И сами это же ели, что сильно ускорило процесс обучения поварскому искусству.

Ведение бытового хозяйства корабля и управление стандартным набором роботов-манипуляторов особого напряжения не вызвали, тем более что от стюардессы никто не требовал их серьезного ремонта. Но намекнули, что если сдадут на квалификацию ремонтника, то получат существенную прибавку к зарплате стюардессы, которая и так не меленькая — третья по размеру в экипаже для специалистки первого класса. Больше внимания уделялось правильному ведению электронной бухгалтерии и валютным системам в разных концах галактики и специфическим обычаям поставщиков.

И ежедневно два часа было отдано разнообразным индивидуальным занятиям под общим девизом ''как сделать мужику хорошо'' с учетом их разности как физиологической, так и психологической. Как гасить конфликты в коллективе на этой почве, хотя мужская часть экипажей также подбиралась с учетом психологической совместимости, но... случалось разное... Все не предусмотреть. Да и подпространство не на всех действует одинаково.

— Учитесь, девочки, получать удовольствие от работы, иначе ваша жизнь станет одним большим кошмаром, — не уставала повторять им директриса, сама бывшая стюардесса дальнобоя с полуторным стажем.

Директриса у них даже старухой выглядела красивой на зависть многим. Кстати именно она без утайки рассказала девчатам о многих хитростях, скидках и бонусах в космопортах, мимо которых девочки могли бы мимо пройти, не заметив, и платить за все полноценную монету.

— А что будет, если у нас родиться ребенок? — спросила одна из домашних девочек, громко хлопая ресницами и восторгаясь от собственной смелости.

— Еще никто не залетел в подпространстве, — пожала плечами директриса. — Я бы такой случай знала.

— А потом дети у нас будут?

— Если повезет, — честно им ответила директриса. — Примерно половину вас дальний космос сделает бесплодными. Так что рожайте сразу, как закончиться контракт. Если сможете. Я бы порекомендовала всем не жмотиться и перед первым полетом сдать яйцеклетку в ''Криобанк генофонда нации''. Именно сдать на хранение, а не продать. Тогда у каждой будет шанс иметь СВОЕГО ребенка, пусть даже осемененного как рыбья икра.

Летели с Принцевых островов долго, но сам полет прошел для Оливии как в тумане. В полном рассеянии чувств и мыслей. Так ее еще судьба не прикладывала. Стремилась она на Гею обрести дом и любовь. Считала в последнем рейсе дни и даже часы до встречи, а попала на похороны и дома, и любви. В прямом смысле этого слова.

Всласть наплакавшись, Оливия, предварительно приведя лицо в порядок, убрала платок и пудреницу в сумочку и выглянула в окно флаера. Вокруг не было ничего кроме моря и неба.

— Куда мы летим? — спросила она водителя, забеспокоившись.

— На остров, — ответил он спокойно.

— Какой остров? — не поняла девушка.

— Вы же сказали, что вам все равно куда лететь. Тем более что мое время уже оплачено.

— Мне бы хотелось побыть одной, — выдохнула она.

— У вас будет такая возможность, — отозвался водитель. — Вам же все равно где быть одной? Или вас высадить посередине океана? Желание клиента — закон, — улыбнулся водитель.

Оливия непроизвольно кивнула. Ей действительно было все равно. Лишь бы там не было много людей. Лучше всего чтобы вокруг нее вообще никого не было. Но об этом можно только мечтать.

— Вот. Все правильно, — удовлетворенно заметил водитель флаера, скосив глаза в зеркальце заднего вида на пассажирку. — А у меня как раз отдыхающие флигель освободили. Отдельный. Со всеми удобствами. И видом на прибой. Я и подумал, когда вы сказали мне ''куда угодно'', что это ''куда угодно'' может быть и в моем свободном флигеле. И вам тихий угол, куда никто не нагрянет из тех, от кого вы убежали. И мне небольшой заработок.

Услышав про заработок, Оливия сразу успокоилась. Слава Бездне, не маньяк.

— Это не Принцевы острова? — спросила Оливия.

— Я разве похож на миллионера?— усмехнулся водитель и, не дождавшись реакции девушки, ответил. — Это архипелаг Бароха. В числе его плюсов то, что он относительно недалеко расположен от старого космопорта и в то же время место достаточно глухое, если не желаешь никого видеть. В то же время вполне цивилизованное, чтобы не умереть с голоду. Единственно, что у нас нет, так это общепланетной сети, но поверьте, никто там от этого не страдает. Зато спутниковое телевещание есть, хотя мы его не смотрим. Мне так радио на работе хватает.

— А из спиртного у вас только местный самогон из водорослей, — впервые после похорон усмехнулась Оливия.

— Если есть желание надраться, то в поселке есть бар. Вполне цивильный. Там обычно собираются посмотреть по вещанию спортивные соревнования, но можно взять и пузырь на вынос. Вы какое пойло предпочитаете?

— Хорошую водку старого русского рецепта, и если есть то копченая, а лучше соленая рыба на закуску, — Оливия действительно ощутила потребность напиться.

— Рыба не проблема — на острове живем. Так что я все правильно понял — вам нужно место, где можно всласть погоревать.

— И часто вы так все понимаете? — Оливия захотела на него разозлиться, но не смогла.

— Поработайте, мадам, с мое таксистом и не тому научитесь.

— У вас неуловимо странный акцент, — заметила Оливия. — Никак не определю какой.

— Все очень просто. Я с Троады. Невозвращенец. Надоело жить в космосе, захотелось нормальной планеты. Соленого воздуха, йодистого запаха моря, травы не из пластика и птиц, какающих тебе на голову. Захотелось жизни среди жизни.

— Невозвращенец — это что?

— Это означает то, что я не могу вернуться. Наши власти не признают двойных гражданств.

— Не похож ты на троадца, — Оливия от неожиданности перешла на ''ты''. — Они все такие специфически смуглые, — засомневалась в его словах девушка. — А ты просто загорелый под солнцем. Нашим солнцем.

— Это у них солярная смуглость, мадам, — ответил мужчина. — Искусственная. Как еще получать необходимое коже излучение на станции, пусть даже такой большой станции, как Троада. Там это обязательная для всех процедура.

— Не жалеете?

— Чего?

— Статуса. Раз вы попали с Троады на Гею, — развернула Оливия свои аналитические способности, — то это значит, что вы были достаточно квалифицированным специалистом, входящим в официальную делегацию. Отдыхать ваши предпочитают в другом рукаве галактики. Там говорят намного дешевле. А тут вы всего лишь баранку крутите.

— Зато здесь я живу, а не существую. Меня, кстати, Борис зовут. Борис Туровский.

— Оливия Ковалева.

— Вот и познакомились, — впервые обернулся водитель и ослепительно улыбнулся. — Заодно и прилетели. Вон они наши острова Бароха, сразу за полосой прибоя на рифах.

В окне флаера показались два вулканических конуса. Тот, который побольше, обладал мелкой лагуной, вода которой контрастировала с остальным синим океаном светло-салатовым колером.

— Здесь можно купаться? — заинтересовано спросила Оливия.

— Смотря где, — ответил Борис. — Когда вы закончите горевать, я покажу вам безопасные места.

Оливия смотрела вниз на увеличивающиеся в окнах острова, и они ей чем-то понравились. Впрочем, впереди у нее целых три месяца отпуска. Надоест здесь, всегда можно будет улететь куда-нибудь еще. Одно она знала точно, что в санаторий ''Далькосмоса'' ей совершенно не хочется.

И вообще в космос больше не хочется. Не в ближний, ни в дальний.

Глава 2.

Миловидная молодая секретарша в хорошо скроенной военной форме приложила палец к виску, слегка склонила голову, слушая что-то. Потом подняла голову и холодно сказала с некоторым удивлением.

— Экселенц примет вас. Проходите.

И проводила незваную гостью своего шефа таким завистливым взглядом, что если бы взгляд мог плавить, то расплавил бы в лужи и распылил на молекулы эту неожиданную визитершу с идеальной фигурой и аккуратной попкой. Однако вымуштрованная секретарша лишь осторожно закрыла за визитершей дверь начальственного тамбура. Но настроение у нее было серьезно испорчено, что моментально отразилось на заглядывающих по делам в приемную офицеров.

В кабинете визитерша — ослепительно красивая девушка двадцати лет, кареглазая блондинка — волосы цвета соломы с золотистым отливом, одетая по последней моде вдруг приняла военную стойку и четко произнесла.

— Экселенц, Елена Дюбель готова к продолжению службы, — и лукаво улыбнувшись, добавила. — Представляюсь по поводу не присвоения мне воинского звания. Вообще.

Разве что каблуками не щелкнула. Трудно это сделать на высоких ''шпильках''.

— Прекрасно, просто прекрасно, — откликнулся пожилой адмирал, оглядывая девушку, как скульптор свое творение. — Я слышал, что Шестаков кудесник в области пластической хирургии, но чтобы так... Просто невероятно, что он с тобой сделал. А каково омоложение. Аж завидки берут, право слово. Ты...

Девушка приложила палец с холеным длинным ногтем к красиво очерченным губам и тихо ответила.

— Прошлого нет, экселенц. Даже нынешнее мое появление в вашем кабинете нежелательно. Неужели мы не могли встретиться где-нибудь на конспиративной квартире. Мой опыт нелегальной работы...

— Знаю я все про твой опыт, но тут все несколько экстраординарно. Для того и потратили на тебя эти... ''молодильные яблоки''.

Адмирал уставился на девушку прямым взглядом и с шумом вздохнул через ноздри.

— Хороша красава... Сам бы с удовольствием завалил тебя прям на этом столе... — похлопал генерал ладонью по столешнице и замялся. — Да... Служба.

Девушка весело засмеялась, разбрасывая по казенному помещению хрустальные колокольчики.

— Экселенц, вы позволите даме сесть? — спросила она отсмеявшись.

— Да... Прости... Совсем забылся... Чай, кофе, что-то покрепче, — предложил хозяин кабинета.

— Чай вредно влияет на цвете лица... — усевшись в кресло около кофейного столика, протянула девушка, явно неуверенная в выборе. — Кофе излишне подстегивает нервную систему и подавляет либидо... Лучше всего пойдет ближе к вечеру холодная водка старых русских рецептов. С соответствующей закуской.

После этой тирады большой начальник и его юная гостья широко улыбнулись, словно припомнили что-то очень веселое, что происходило с ними обоими, но давным-давно.

— А насчет стола... — заметила девушка. — Ты свою мымру из предбанника на нем почаще валяй, а не то она меня просто застрелит при выходе из твоего кабинета.

И девушка положила ногу на ногу, дразняще демонстрируя адмиралу свои идеальные коленки.

— Хорошо хоть исполняет? — спросила она после паузы.

— Нормально, — ответил ей адмирал откровенно. — В моем возрасте много и не надо.

Как заправский ресторанный халдей хозяин кабинета сам накрыл столик нехитрыми закусками, сервировал его и вынул из холодильника, замаскированного под обычный канцелярский шкаф, бутылку водки в искрах инея. Извинился, широко разведя руками.

— Бычков в томате нет. Не положены они в адмиральском пайке.

— Под лимон сойдет, — ответила девушка, посыпая тонкие дольки лимона сахарным песком и молотым кофе. — Мы же тут не напиваться собрались. Или да?

Разлив водку по стопкам, адмирал сказал.

— Ты в курсе, что Иона Дюбель не сам умер, а его убили в собственном доме на Принцевых островах?

— Меня проинформировали. И в сети был официальный некролог, но без этих подробностей, — спокойно ответила девушка. — Не смотри на меня так... Тяжело терять родственников, особенно таких близких.

Нечто змеиное неуловимо пролетело по ее красивым губам.

Адмирал спохватился.

— Так вот я предлагаю тост за помин его души. Он был лучшим во всем департаменте. Я надеялся, что ты займешь его место. Но... тебе предстоит работать легально.

— Легально? — подняла девушка красивую бровь, когда стопки были осушены. — Это что-то новенькое.

— Да, легально, — подтвердил адмирал, выбирая ломтик лимона. — В качестве племянницы императора, каковой ты на самом деле и являешься.

— Какая там племянница... — возразила девушка. — Так... Седьмая вода на киселе.

— В любом случае в департаменте ты не числишься. Ни по одному документу.

— И где я все это время пропадала?

— Лечила легкие в горах.

— Успешно?

— Что успешно? — непонимающе переспросило высокое начальство.

— Лечила успешно?

— Да, успешно, — адмирал снова разлил водку по стопкам. — Сейчас ты совсем здорова, хоть завтра замуж.

— Замуж? — возмущенно воскликнула девушка. — Вы тут все с ума посходили?

Прошло два месяца с того момента когда Борис отвез Оливию на острова Бароха и поселил в уединенном флигеле на мысу за сущие копейки, разрешив бесплатно пользоваться плодами сада и огорода. Все остальное, необходимое для жизни она заказала в местной хозяйственной лавке около пристани. Правда, во флигеле не было электричества, но ее это не напрягало. Старинная лампа на вазелиновом масле и спиртовая горелка перекрывали все ее потребности с лихвой. А рефрижератор, хоть и маленький был очень продвинутой модели — на топливных элементах.

Жизнь на острове ей настолько понравилась своей неторопливостью и основательностью, принесшей столь необходимое успокоение ее душе, что она подумывала о том, чтобы приобрести тут себе небольшой домик или выкупить у Бориса этот флигель. На ее удивление у нее не оказалось больших потребностей. В космосе привыкаешь обходиться действительно необходимым. Такой вот каламбур.

Местные ее приняли хорошо. Никто не тыкал ей оскорбительно в лицо ее службой стюардессой в ''Далькосмосе'', что обязательно произошло бы в большом городе. Никто не приставал с грязными предложениями, хотя все мужчины острова обязательно говорили ей комплименты при встрече. Даже женщины, осознав, что красивая чужачка не стремиться отбить у них их мужчин приняли ее в свой круг.

Отгоревав в одиночестве, она стала прогуливаться по набережной в рыбном порту, находя особое удовольствие в йодистом аромате выброшенных прибоем водорослей и слегка подгнившей рыбы от лодок.

Днем научилась пережидать жару в сиесте. Для чего в тенистом саду повесила гамак между персиком и инжиром.

По вечерам сидела в баре с кружкой пива и научилась болеть за ту команду, которую предпочитали ее соседи. Это когда важные соревнования показывали по вещанию. А так, легкий треп за жизнь, без влезания собеседнику в душу ее вполне устраивал и удовлетворял сенсорный голод.

А по утрам на мысу за флигелем Оливия со страстной жаждой совмещала любование прибоем вместе со встречей рассвета над океаном. И это ей нравилось после десяти лет проведенных в замкнутой коробке космического корабля.

Прав оказался Борис, тут все было живое. Даже птицы похожие на попугаев какали на голову.

Оливия и одеваться стала по местной моде. Свободная льняная майка, шорты, туфли на веревочной подошве и соломенная шляпа типа сомбреро, но с низкой тульей. Вечером майку сменяла просторная цветастая рубашка в крупный рисунок с короткими рукавами, а шорты запашная длинная юбка из ситца.

Так что жизнь на острове оказалась еще и очень дешевой. В баре и лавках все покупки просто записывали на ее счет, и она разом расплачивалась за них в конце месяца. Овощи и фрукты тут у каждого свои. Растут круглый год. Всей работы раз в день полить и слегка прополоть от сорняков. Рыба стоила настолько дешево, что ей казалось, что рыбаки ходят в море просто из удовольствия, а не на работу.

Оливия даже привыкла к необязательности островитян, у которых самое любимое слово было ''завтра''. Если кто-то на острове сказал, что эта работа всего на два часта, то он и сделает ее за два часа, но... завтра или через неделю. Поначалу Оливию это сердило, потому что дальний космос приучил ее к четкости и обязательности, потом смирилась и даже стала находить в этом особую прелесть. Где еще как не здесь вести рассеянную жизнь пенсионерки? Смешно... пенсионерка в двадцать восемь лет.

Перейдя от острого переживания своей сердечной раны к тихой грусти, Оливия решилась на поездку в Зурбаган. Прежде чем забиться от мира в эту щель как рак-отшельник в чужую скорлупу она захотела закрыть все свои дела на континенте и в ''Дальскосмосе''. Пенсию она себе уже выслужила досрочно, особенно много зачлось за последний длинный рейс. Почти за десять лет службы на ее счету скопилась приличная сумма. Богатой она бы себя не назвала, но состоятельной дамой, уверенно смотрящей в будущее, вполне.

В Зурбагане, прежде всего, она зашла в ''Криобанк генофонда нации'' поинтересоваться, как там поживают ее юные замороженные яйцеклетки, ну и заплатить естественно вперед за их хранение, но там ее ждало неожиданное известие.

Просто послание с того света.

Некто Иона Дюбель, бригадный генерал и имперский рыцарь уже оставил достаточную сумму для длительного хранения ее яйцеклеток. И своей спермы тоже. По его инструкции в случае оплодотворения яйцеклетки Оливии его спермой этот ребенок признается его официальным наследником в статусе наследственного имперского рыцаря. Прилагался и адрес нотариальной конторы, которая должна проследить за полной законностью такой процедуры. Окончательное решение оставлено за Оливией.

Было и письмо для нее. Очень короткое.

''Оливия, любимая. В наше непредсказуемое время это, наверное, единственно правильное решение. Для меня. Потому что я хочу иметь детей именно от тебя. Пока ты болтаешься в дальнем космосе, я все устроил на земле. Если по какой-либо причине ты не захочешь этого, я в обиде не буду. Иона.''

— Он предчувствовал свою смерть, — прошептала Оливия и заплакала, вспомнив милое ей лицо в шикарном гробу, укрытом государственным флагом.

— Имперский рыцарь, надо же... — прошептала девушка. — А врал-то мне, что простой коммивояжер ''Далькосмоса''.

Тут девушка слегка покривила душой, потому, что прекрасно знала что в ''Далькосмосе'' простых коммивояжеров никогда не было. Не та структура... Но и не настолько крутая структура, чтобы держать в коммивояжерах и экспедиторах имперских рыцарей в генеральских чинах. Что-то тут было не так. Что-то неправильное.

И Оливия решила пока оставить все как есть. Она была практичная девушка. Ничего против ребенка от покойного Ионы она не имела, даже этого хотела. Но надо было сначала подготовить место, куда этого ребенка привезти.

— Вы не подскажете, сколько стоит процедура искусственного оплодотворения? — спросила Оливия местную служительницу.

Дама за стойкой, колыхнула всеми тремя подбородками, уложила объемную грудь на столешницу и с охотой удовлетворила ее любопытство.

— Если вы будете оплодотворять свою яйцеклетку спермой господина Дюбеля, то это для вас не будет стоить ничего, так как господин Дюбель за все заплатил заранее, в том числе и за услуги возможной суррогатной матери. Но если вы пожелаете для себя выбрать что-либо из нашего богатого семенного фонда, то в зависимости...

— Спасибо, — торопливо перебила ее Оливия. — Мне никто не нужен из вашего семенного фонда. Господин Дюбель устраивает меня совершенно. Я могу проконсультироваться с врачом?

— Конечно, — ничуть не обиделась служительница на то, что ее перебили. — Это для вас также бесплатная услуга. Впрочем, первичная консультация врача для всех бесплатная услуга. Доктор вам все объяснит и про госпитализацию, и про все остальное. Я же от себя желаю вам материнского счастья.

Через час, сидя в уличном кафе на бульваре Первопроходцев за бокалом холодного безалкогольного мохито, Оливия подумала, что надо обязательно еще проконсультироваться с директрисой курсов стюардесс. Та все должна знать, в том числе и про всякие подводные камни на пути материнства для таких женщин, как она. Космос даром ни для кого не проходит. Предупреждали всех, но кто думает о последствиях в неполные восемнадцать лет.

Подозвав гарсона и заказав еще один мохито, Оливия подумала, что пока она в городе, надо все же зайти и оставить заявление на увольнение и начисление пенсии. Тем более что похожий на утюг огромный небоскреб главной дирекции ''Далькосмоса'' располагался недалеко. Полчаса неторопливым шагом по бульвару до района Сити, где уже были только офисы.

Дверь дворцового кабинета резко распахнулась и непременно ударилась бы в лепную стену, если бы часовой не послужил ей смягчающим буфером. Вышколенный гвардеец даже бровью не повел, словно ударять его дверью императорского кабинета входило в его должностные обязанности.

— Да не пошли бы вы в Бездну, дорогой дядюшка, — раздался из кабинета звонкий девичий голос. — Мне наплевать, сколько это стоило и что стоит на кону. Замуж я не собираюсь. Точка! Сами с ними в десны целуйтесь, если так приспичило.

— Елена, послушай... — голос императора взлетел на полтона выше, что для всех придворным стало знаком надвигающейся грозы.

Чины, не обязанные по долгу службы в этот момент находиться в императорской приемной очень быстро рассосались по другим помещениям и там прикинулись ветошью. Авось, пронесет... Не каждый день на их глазах императора чуть ли не матерят. На всякий случай лучше монарху на глаза не попадаться. Родственники между собой всегда разберутся, а вот свидетелей такого скандала могут и потом и невзлюбить. Хотя бы как немое напоминание собственного неподобающего поведения.

— И слушать ничего не желаю! — крикнула девушка уже в дверной проем.

Схватила створку двери и с силой хлопнула ей, отрезая себя от кабинета.

По мрамору наборных полов сердито зацокали ее каблучки.

— С дороги! — властно прикрикнула она на дежурного гвардейского офицера так, что тот непроизвольно отшатнулся и освободил ей путь.

Выделив глазами из оставшихся в приемной придворных церемониймейстера, приказала.

— Мой флаер к парковому крыльцу. И быстро!

Как же эта фурия была прекрасна в своем гневе. Все невольно залюбовались девушкой, которая из-за своей болезни не часто посещала дворец. Последний раз это случилось лет десять назад. И тогда она внешне выглядела самым натуральным гадким утенком: худым, синюшным, болезненным и капризным. А теперь так расцвела, что восхищение ею подавляло даже естественное мужское вожделение. Но все равно когда через пять минут розовый флаер самой престижной на Гее модели взмыл над дворцовым парком, все невольно облегченно выдохнули. Пронесло...

Розовый флаер, развив максимальную скорость, удалялся от дворца на среднем эшелоне в сторону Зурбагана. Никто его не преследовал.

Начальнику контрразведки империи дивизионному генералу барону Вальтеру фон Бенздорфу очень не понравилось последнее задание, полученное от монарха, но что поделать служба есть служба. Раздав подчиненным задания пополам с пендалями, он сидел за рабочим столом, сцепив пальцы в замок и злобно вполголоса материл строптивую императорскую племянницу. Впрочем, ему как всегда осталось только сидеть и ждать либо сообщений от своих волкодавов, либо звонка от императора.

— Черт бы побрал эту Елену. Просто Снежная королева, а не баба, — пробормотал имперский рыцарь, крутнувшись на кресле и открывая бар, замаскированный под макет планеты. — Ладно бы еще полюбляла кого и за свои чувства боролась. Так мне точно известно, что любовника у нее нет. Чего тогда ей кочевряжиться, когда замуж выдают не за портового грузчика, а за царя? Царица планеты! Да любая баба удавилась бы за такой шанс, по пути передавив половину женского населения Геи...

Выбрав понравившуюся бутылку, он налил себе полстакана, ахнул залпом крепкую жидкость, выдохнул, втянул воздух носом и заключил.

— Пороть надо было вовремя. Теперь уж поздно.

Но больше всего генерала озадачивала спущенная сверху абсолютная неприкосновенность объекта слежки. Только наблюдать, ни во что не вмешиваться, не задерживать, о каждом перемещении докладывать. От случайных опасностей оберегать. В принципе несложное задание, но муторное. Впрочем, все задания связанные с императорской семьей муторные. Других он не помнил.

''В отставку, что ли выйти'', — размышлял генерал, ибо все равно делать пока ему было нечего, только ждать. — ''Осесть на Принцевых островах и рыбку ловить с яхты. Красота...''

Генерал мечтательно закатил глаза, представляя себе собственную виллу на острове Фердинанда, с любовью выстроенную в готическом стиле еще его пра-пра-прадедом, который был начальником контрразведки у пра-пра-прадеда нынешнего императора. Род Бенздорфов не входил в двести семей первых колонистов, но зато титул барона они имели еще на Земле с первого крестового похода, что позволяло генералу свысока посматривать на местную аристократию. Не каждый из этих ''бояр'' мог позволить себе иметь потомственных слуг, что поколениями служили баронам с самого отлета с Земли на корабле принадлежащим семейству Бенздорф и сохранившими лютеранскую религию в эти насквозь атеистические космические времена.

Вальтер фон Бенздорф твердо знал, что добровольно он никогда не оставит свой пост, но так иногда хотелось помечтать... Мечты — это приятно.

Не долетая тридцати миль до Зурбагана розовый флаер, сделал резкий вираж с полубочкой и ушел в сторону океана.

Генерал с отсутствующим выражением на лице слушал доклад. Эту манеру он усвоил от своего деда, который учил его этой работе с детства. Докладывающий не должен читать на лице начальствующего ничего. Совсем ничего. Тогда у начаствующего появляется больше рычагов воздействия на подчиненных и широкое пространство для маневра. Давным-давно его предки для этой цели носили монокль — стеклышко зажатое скулой и бровью. Якобы от плохого зрения, но на самом деле это был тренажер для лицевых мышц.

— Экселенц, объект не сел, как предполагалось в Зурбагане, а ушел над морем на северо-запад в сторону Принцевых остров.

Докладывающий офицер был подтянут и строг. Он больше походил на вымуштрованного гвардейца, чем на контрразведчика с их полугражданскими ухватками.

Генерал Бенздорф равнодушно выслушал информацию и заметил.

— Ничего удивительного в этом нет, капитан. У Дюбелей там вилла, как и у всех из этих бояр. Установите за ней слежку свеху.

— Экселенц, но тогда придется передвигать всю орбитальную группировку, — проинформировал начальника офицер. — Прерогатива слежки за объектами бояр принадлежит дворцовой полиции.

— Так.... — начал заводиться начальник, очень недовольный проявлениями собственных эмоций. — Все у нас не слава богу... Что опять следящих спутников не хватает?

— Так точно, экселенц. В последние два года половина нашей квоты на спутники по указу императора выгребает геологоразведка. А выработавшие свой ресурс спутники мы исправно снимаем с орбиты на разборку.

— Покажи на карте, — приказал генерал.

Офицер взял указку и потыкал ею несколько раз в сферическую крышку бара.

— Можно временно передвинуть спутники отсюда сюда или вот отсюда. Так будет быстрее всего, экселенц.

Генерал многозначительно вгляделся в схематическое изображение континентов и островов этого импровизированного глобуса.

— Старый космопорт не останется у нас без нашего внимания? — спросил он с опаской.

— Никак нет, экселенц, мы оголим только часть пустого океана, разве что с кусками рифов и некоторыми необитаемыми островами. Вот здесь и здесь. Важные объекты не останутся без нашего внимания.

— Все же не лучше бы было подогнать станцию ''Кентавр'', чем сгонять спутники с геостационарных орбит?

— ''Кентавр'' запланирован, экселенц, но сможет выйти в расчетную точку не раньше, чем через сутки.

— Добро. Отводи оба этих ''метеорологических'' спутника к Принцевым островам, но чтобы все виллы Дюбелей были под лупой. Бояре, мать их...

Докладывающий офицер даже ухом не повел. Всем давно была известна нелюбовь барона к аристократии колонистов. Он и сам ее недолюбливал, так как выбрался на Олимп власти с самых низов общества благодаря голодной юности, великолепному техническому образованию, таланту, усердию, умению ''ходить по головам''... ну и немножко интригам... куда без них в такой конторе? Снобизм барона его развлекал, не более того.

— И это... — уже в спину капитану сказал генерал. — Передвинь еще туда вещательный спутник от архипелага Бароха. Посидят там рыбаки пару дней без головизора. Не облезут. А мы тогда перекроем из космоса весь архипелаг Принцевых островов.

— Слушаюсь, экселенц, — ответил капитан обернувшись. — Что еще прикажете?

— Сколько на ее флаере следилок?

— Шесть, экселенц. Из них три ''жучка'' если даже и обнаружить, то никак не выковырять без специального оборудования. Все на автономном питании. Работать будут еще полгода.

— Молодцы, — похвалил генерал. — Свободен.

Оставшись один начальник контрразведки снова залез в ''чрево Геи'' и набулькал там себе еще треть стакана.

Выпил, посмаковал, и с удовлетворением произнес.

— Пытались люди восстановить производство земного коньяка на Гее. Но... из местных плодов вышло лучше. Нектар! Напиток богов.

Розовый флаер слегка посвистывая приводами антиграва мягко сел на площадку заднего двора внутри ограды. Просторную площадку — четыре таких машины свободно поместятся.

Открыв дверцу, принцесса Ленка легко выскочила на мраморный гравий площадки, достала из флаера сумочку и не торопясь прошла к заднему крыльцу виллы, но внезапно развернулась и вернулась к машине.

Вилла, похоже, вымерла. Никакого присутствия людей не наблюдалось. Не оставляющие желания получить эту шикарную недвижимость в наследство дальние родственники из экономии распустили обслуживающий персонал — никто не захотел конкретно вкладываться в то, что может тебе еще и не достаться. Не знали они, — хихикнула Ленка, — наивные родственники, что эта вилла давно уже отписана по завещанию некой Оливии Ковалевой, в графе ''отчество'' прочерк. Ленка это знала, но делиться такой информацией с дальней родней не считала нужным. А нотариус завещание покойного бригадного генерала только через четыре месяца откроет. Древний садистский обычай: полгода собирать заявки от претендентов на наследство, а потом пролить на них ушат холодной воды, публично зачитав завещание покойного. Это чтобы наследники губу раньше времени не раскатывали.

Девушка огляделась. Красивая вилла. В этаком староземельном колониальном стиле в два этажа. На первом крытая галерея. На втором лоджии. Самое-то для жаркого солнечного климата.

Парадный парк со стороны улицы, и аккуратный хозяйственный двор на задах.

Пальмы. Кусты с цветами, уже заросшие уже без ежедневного ухода. Трава, пробившаяся между плоских камней дорожек. Да и сам дом посерел — штукатурка новой покраски требует. Выжигает местное солнышко любую краску за пару лет. И ничего с этим поделать не могут, как ни стараются ученые уже лет триста. Никакие революционные технологии не помогают, не то, что традиционные. Широкие лоджии под расширенной крышей несколько замедляют это процесс, затеняя стены, но не спасают окончательно.

Вдоль задней ограды виллы шли сплошным рядком хозяйственные постройки неприхотливо сложенные из местного дикого камня-плитняка, что можно легко наломать на горе в центре острова, а не тащить за тридевять земель.

Все двери были аккуратно закрыты. Окна целы. Никаких следов вандализма — все же Феб престижный остров. Шелупони, у которой дети хулиганы по определению, жить тут не по карману. А прислуга по старинному обычаю тут проживает только на время работы.

Ходить по гравию на тонких каблуках было неудобно. Ленка открыла багажник и достала из сумки ременные сандалии на плоской подошве. Поразмыслив, она также сменила дорогое нарядное платье на черные брюки и изумрудно-зеленую шелковую рубашку. Голову обмотала косынкой из того же материала, что и рубашка, убрав под нее свои шикарные золотистые волосы. Достав из сумочки компактный игольчатый парализатор, тонкий фонарик и ключи она распихала их по карманам, а сумочку закинула обратно в салон флаера.

Дверь заднего крыльца открылась бесшумно. Ленка огляделась в бек-прихожей и наморщила лоб.

— Где же ты это запрятал? — пробормотала она.

Некоторое время она оглядывалась, что-то ища, попутно надевая на руки тонкие латексные перчатки, потом решительно подошла к стене, сняла пустую коробку ключницы и... не нашла ничего.

— Странно... — пробормотала она, вешая ключницу на место.

Через три минуты она все нашла тумблер отключения сигнализации, спрятанный за щитком бра. После чего уже смело открыла металлическую дверь, скрытую от посторонних глаз за дубовой панелью, и спустилась в подвал, который на обычного человека произвел бы впечатление пещеры Али-бабы.

Первым делом она разыскала объемную сумку, куда закидывала по очереди короткоствольный импульсный боевой лучемет с откидывающимся прикладом, в обиходе называемый ''бластер'', и пяток запасных батарей к нему. Старый пороховой пистолет и к нему пара запасных магазинов, кобуру и коробки патронов.

— Будем надеяться, что вы еще рабочие, — пробормотала девушка, уверенными движениями вбивая короткие тускло блестящими ''маслята'' в магазины.

Подумав, поозиравшись по сторонам нашла ремень с кобурой и надела ее на себя, а пистолет вынула из сумки и вставила в кобуру. Так надежнее.

Сумка быстро пополнилась узким стилетом, складной навахой, мультитулом, рабочим комбинезоном из плотной ткани, панамой, легким бронежилетом-разрузкой, берцами космодесантника, двумя толстыми пачками наличных денег — крупными и мелкими купюрами. И еще пара-тройка хитрых приборчиков нашли там себе место.

Кредитку на предъявителя девушка сунула в нагрудный карман рубашки.

Оказавшись снова во дворе, Ленка одним из принесенных приборчиков просканировала свой розовый флаер. И тот двенадцать раз отозвался на излучение ''жучков''. Одна из следилок отзывалась от ее женской сумочки на сидении.

— Совсем оборзели, уроды... — почесала девушка пятерней в затылке чуть не сорвав косынку. — Ладно... Без транспорта, так без транспорта. Возьмем просто еще немножечко денег.

И другим прибором она просканировала свое тело. Кроме обычного вживленного чипа ничего особенного она на себе не нашла, что ее порадовало.

А вот содержимое гаража бригадного генерала ее откровенно восхитило. Там стоял угловатый темно-зеленый флаер давно устаревшей модели, на каких ездили представители среднего класса, до тех пор, пока полностью не исчерпается ресурс аппарата. А ресурс у него был приличный, некоторые экземпляры по полвека ходят.

По сравнению с зализанными обводами ее роскошного розового чуда это ''летадло'' выглядело если не уродски, то обыденно и даже уныло. Взглядов к себе, по крайней мере, не привлекало, что в данной ситуации было только в кассу.

Не теряя времени, девушка поменяла местами аппараты. Розовый прописался в гараже, а зеленый встал на площадке.

Затем тщательно просканировала всеми тремя приборами каждую вещь и то, что не вызывало ее подозрений находило свое место в зеленом, а то в чем девушка сомневалась, отправлялось обратно в розовый.

Еще одну следилку она неожиданно нашла третьим сканером у себя в бюстгальтере. В принципе ее грудь в этом аксессуаре не нуждалась, но этикет предписывал его обязательно надевать при посещении дворца, так что девушка рассталась с дорогой тряпкой без сожалений.

На новенькой еще не обросшей дурной травой могиле лежала толстая плита черного полированного камня. На камне выбито, не успевшими потускнеть золотыми буквами:

''Иона Геннадиевич Дюбель

331 — 393 от освоения Геи.

Имперский рыцарь

Бригадный генерал

Кавалер орденов....''

— Ты выполнил свой долг до конца, — прошептала Ленка и положила свежесорванный букет мелких полевых цветов на плиту, — пусть твоя душа будет радостна. Спи спокойно, дорогой товарищ. За тебя обязательно отомстят.

Вынула из кобуры старинный пороховой пистолет и, вытянув руку в зенит, трижды выстрелила. Салют отразился слабым эхом от окружающих каменных памятников.

Около виллы Елену встретили сразу оба поселковых полицейских в смешной тропической форме: пробковый шлем, рубашка с коротким рукавом и шорты с гольфами. Один стоял, облокотись на низкую кованую калитку ограды виллы, другой его страховал в некотором отдалении с мощным парализатором в руках, не слезая с гравицикла.

— Простите, сударыня, — лейтенант выпрямился, мазнул взглядом по кобуре на ее поясе и лихо взял под козырек. — Второй лейтенант Иванов, начальник полицейского участка острова Феба. Могу я узнать вашу личность?

— Пожалуйста, — протянула ему левое запястье девушка.

Легкий писк сканера. Побежали буковки на экране...

— Простите, ваше высочество, но сами понимаете — служба.

В ответ Ленка благосклонно улыбнулась и слегка наклонила голову к плечу.

Лейтенант чувствовал некоторое смущение, не ожидая встретить в своем захолустье саму племянницу правящего императора, хотя на острове жило или отдыхало немало высокопоставленных особ Геи. Но не такого же уровня!

— Лейтенант, вы могли бы помочь мне в небольшом деле? — спросила девушка, не убирая улыбки с лица.

— Почту за честь, ваше высочество, — чуть ли не шаркнул ножкой молодой офицер.

Девушка была настолько красива, что у него дух захватывало и из разбитного парня, привыкшего к власти он на ходу превращался, чуть ли не в косноязычного болвана.

— Я не нашла на вилле никого из прислуги и мне будет жалко если дядины розы погибнут, — девушка изложила суть проблемы. — Я бы хотела потом их пересадить на кладбище возле его могилы. Ну и подметать парк хотя бы раз в неделю нужно, чтобы он совсем уж не производил он впечатление заброшенного. Мой банковский счет у вас теперь в сканере, просто выставите туда платежку за услуги.

— Я думаю, мы решим эту проблему, — улыбнулся офицер. — Всего доброго, ваше высочество. Приятного отдыха.

Его напарник с облегчением закинул парализатор за плечо.

Лейтенант сел верхом на аппарат впереди напарника и гравицикл, приподнявшись над мостовой, совершил аккуратный разворот на улице и умчался в сторону общественной стоянки флаеров. Туда где размещался полицейский участок острова.

Глава 3.

Капитан Смальцов, стоя навытяжку, скучал после доклада генералу и откровенно не понимал, зачем начальник оставил его в кабинете на время своего доклада императору.

— Ваше величество, у аппарата генерал фон Бенздорф. Докладываю: принцесса обнаружена на Принцевых островах, — довольным тоном каламбурил генерал в коммуникатор. — Точнее на острове Феба, на вилле покойного генерала Дюбеля.

Что генералу ответил монарх, капитан не слышал, мог лишь только догадываться.

— Точнее не бывает, ваше величество, — подтвердил начальник контрразведки. — Во-первых, спутник отследил наш маяк на ее флаере еще в полете. Во-вторых, местная полиция вступила с ней в прямой контакт и установила ее личность по вживленному чипу. Так что точнее не бывает. Там она посещала могилу генерала Дюбеля и устроила ему воинский салют из пистолета. Вот полиция и примчалась. Сейчас она на вилле.

И через паузу.

— Нет, ваше величество, не полиция, а принцесса Елена находится на вилле Дюбеля. Нашу наружку туда я уже выслал.

По расплывшейся довольной улыбке на лице начальника капитан понял, что сейчас начальство высочайше хвалят и тоскливо подумал, что так всегда — пахал он, а плюшки собирает тот, кто только отдал приказ и больше палец о палец не ударил. Впрочем, он еще в сиротском доме понял, что жизнь штука несправедливая по самой своей сути и давно приучил себя реагировать на несправедливость как на метеорологический эффект. Не будешь же ругать снег, только потому, что идет пурга. А что такое пурга он вдосталь насмотрелся за пять лет службы на армейской полярной станции слежения за космическими объектами.

Хотя... именно там его и заметили, когда он чисто случайно засек чужой шпионский стелс-спутник, который обнаружить вроде бы не могли в принципе. И поднял тревогу, несмотря на то, что опытный напарник из вечных лейтенантов рекомендовал забить и не париться: помехи за полярным кругом вещь обычная...

Заметили его тогда в верхах, оценили, взяли на карандаш, а через полгода предложили перейти в контрразведку. А так бы и сидеть ему в той глухомани без протекции до сих пор в лейтенантах.

— Так точно, ваше величество. Докладываю, что основную работу по исполнению этого вашего приказа выполнил капитан Смальцов, — рокотал генеральский баритон. — Естественно под моим руководством, но идея перекрыть весь район некоторым сдвижением орбитальной группировки принадлежит ему. Иначе, если бы мы ждали еще сутки, когда приползет в район поиска орбитальная станция ''Кентавр'', то могли бы и упустить. Пользуясь случаем, ваше величество, осмелюсь напомнить вам, что уже два года у нас только половинная квота по выводу на орбиту спутников глобального позиционирования с двойным назначением, что уже вредно отражается на работе. Не совсем критично, но уже близко к тому.

И после паузы гаркнул как на плацу.

— Служим императору и Отечеству!

Выключив коммуникатор, генерал внимательно посмотрел на капитана, покачал головой и отеческим тоном произнес.

— Все гадаешь, сынок, зачем я тебя тут оставил? А за надом... Император приказал поздравить тебя майором. Так что за императором служба никогда не пропадет. Только служи на совесть. Поздравляю.

— Служу императору и Отечеству, — в свою очередь рявкнул капитан, уже бывший.

— Иди, отдыхай, Смальцов, готовь новые погоны. Приказ по департаменту будет завтра.

— А...— попытался возразить новоиспеченный майор.

— А за принцессой присмотрят, не волнуйся. Ты — главное — ее нашел. Быстро нашел. А дальше — приглядывать за ней, пошла уже рутина. И еще, майор... примешь под начало поисковую группу быстрого реагирования, у тебя хорошо это получается. Других там поднатаскаешь, чтобы шевелились шибче. А то там эти вечные лейтенанты совсем болт на службу забили. Понятно?

— Так точно, экселенц, понятно, — выпалил Смальцов.

Генерал демонстративно поковырял пальцем в ухе, с неудовольствием показывая, что новоиспеченный майор его оглушил и недовольно заметил.

— И поменьше этого солдафонства, Смальцов. Мы не в армии. Хорошо, что ты технарь. На оперативной работе ты бы давно уже спалился. На тебе, наверное, и в бане погоны видны. Все. Свободен до завтра. Гуляй.

Когда дверь за новоиспеченным майором закрылась, Вальтер фон Бенздорф с поощрением огладил свою лысину. Не зря он много лет он перетаскивает в свой департамент таких вот парней ''из ниоткуда''. В армии и флоте, где давно сложились старые семейные кланы, переплетясь родством, таким вот парням — умным, образованным, мотивированным на карьеру, самим себя сделавшим, потолок карьеры — капитан перед отставкой. Редкие исключения лишь подтверждали правило. А у него они — каста. Своя каста контрразведчиков, которые не только знают, но лично убедились, что и дети боярские на допросах плачут как... дети. И компромат на двести семей они собирают не только по долгу службы, но и по собственной классовой ненависти. Качественно.

Причем Бенздорф перспективных парней никогда не рекрутировал в департамент сразу после учебных заведений или на последних курсах, как это делала разведка или космофлот. Для того чтобы они созрели и трезво оценили свои перспективы он давал им повариться в армейском котле и забирал к себе только в состоянии готовности. Тех, кто не сломался. Но зато и вырастали из этих субалтернов такие волчары, что в некоторых моментах он сам иногда их пугался, но держал всю свору в своих руках крепко.

Оливии пришлось задержаться в Зурбагане еще на сутки, хотя она ничего такого не планировала. Чисто бюрократические штучки. Бумаги от нее к оформлению приняли и сообщили, что на пенсию выходит весь ее экипаж — никто не оставался служить сверхсрочно. Всех денег не заработать, а жизнь проходит.

В строевой части дали расписаться в приказе, что она ознакомлена с тем, что завтра их всем составом ожидают у президента корпорации, но зачем не пояснили. Отметили только, что она сама появилась очень вовремя, а то ее с семью собаками уже полиция ищет по всей планете, чтобы на эту церемонию доставить хоть тушкой, хоть чучелком.

Пришлось идти ночевать в служебную гостиницу, куда отправили на хранение ее контейнер и там чистить и наглаживать парадную форму — с юбкой. Случаи, когда она ее надевала, Оливия могла бы перечислить, пользуясь пальцами одной руки. Даже потускневший от времени почетный знак ''100 000 парсеков'' пришлось чистить зубным гелем.

За этим занятием ее и нашли сослуживцы. Точнее столкнулись с ней в холле, где она покупала себе новые колготки. Их также всех вызвали на ковер к самому высокому начальству к этой дате из самых разных мест.

Потом был веселый ужин всем экипажем в ресторане при гостинице. Хорошо выпили, потанцевали. По закрытию ресторана продолжили праздник в большом номере мужской части экипажа — в служебной гостинице ханжески выделяли стюардессам одноместный номер. Пьянка традиционно закончилась свальным грехом на ковре. Оторвались напоследок.

Однако предложения и дальше жить на Гее полиандрической семьей ни от кого так и не поступило. Все разбегались по разным местам и планировали попробовать себя в дальнейшей жизни в новом качестве. Никто не возвращался в космос.

Непонятно отчего Оливии стало грустно, хотя ее тело сыто урчало от наслаждения. Потом она поняла, что ей не остро хватало Ионы, и разрыдалась, напоследок испортив всем праздник.

В загородной императорской резиденции внешне все выглядело спокойно и только три человека, разделившие с монархом прогулку по парку понимали, что такое спокойствие бывает только перед сильной грозой.

Обсуждали естественно последний взбрык императорской племянницы — принцессы Елены. Скандал замять так и не удалось. Слухи как всегда просачиваются через любые информационные фильтры. А императорский двор по определению еще тот гадюшник.

— Так сложилось, государь, что сейчас все подчиненные вам цари планет свободны от брачных уз. Трое холостякуют, а оставшаяся пара овдовела, — рассуждал вслух ближайший к монарху камергер боярин Всеволод Соболев.

По праву друга детства императора ему позволялось больше вольностей, чем другим придворным, вот остальные и пользовались этим в щекотливых ситуациях вроде сегодняшней, выталкивая его на амбразуру.

— Я это знаю, Сеня, — буркнул в ответ император.

— Так вот... тут можно принцессе пойти навстречу...

Император непонимающе посмотрел на своего ближника. Остальные в свите молчали, но явно были в курсе того, что хотел сказать камергер.

— Дайте ей, государь, самой выбрать себе мужа из этих царей. И не увязывайте этот брак с наследованием императорского трона. Однако обяжите всех властителей планет дать самую торжественную клятву, что они не будут ничем мстить избраннику, и наоборот, всегда и во всем его поддержат.

— А кто займет трон Геи, когда я умру, как есть — бездетным? Молодость, проведенная в дальнем космосе, отомстила мне, — посетовал император.

Все потупили глаза. Не говорить же в лицо императору, что не первый раз на Гее возникает подобная коллизия и есть давно отработанная процедура: кто за кем и как двигается по тронной лестнице. Да тот и сам все знает. Но... на что-то надеется. А на что надеяться? Был бы у него бастард, прижитый в юности, то он давно бы проявил себя. Но возможно тот не проявляется из страха, потому как пара таких самозванцев уже закончила свою жизнь на плахе. После серьезного расследования, естественно. И об этом все знали.

— Боярская дума у нас такая... — сказал, как выплюнул император, имея в виду лествицу занятия трона. — Она так нарешает, потом сто лет разгребать придется.

— Ваше величество, может вернуться к истокам... — предложил адмирал космодесанта. — К Земскому собору. Именно такой институт выбирал первого императора Геи. Высшей легитимности и не придумать.

— Ладно, — ответил император совсем на другое предложение. — Найдут Елену я ей дам право такого выбора. И с обязывающей всех царей клятвой ты это хорошо придумал, Сеня. Нам сейчас только планетарного сепаратизма не хватает. И так наше единство держится по большому счету только на том, что мы тут в самом диком углу галактики оказались, чуть ли не в изоляции. Что еще у нас плохого?

— Троада запрашивает возможность посещения нашей системы ее представительной делегации для выработки нового торгового договора, — личный секретарь императора вынул из-под мышки свой бювар и раскрыл его. — Очень представительная делегация. Возглавлять ее будет принц Троады — наследник их царя. Впрочем, второй по очереди наследник.

Секретарь захлопнул папку.

— У них там этих наследников половина роты по списку, — хохотнул адмирал. — Одним больше, одним меньше — троадский царь не обеднеет. Не зря у него кличка Приап. Опять будут пробовать для нас повышать транзитный тариф. А он и так ассиметричный: к нам десятина, от нас пятина.

— А я вот подумал, не совместить ли нам свадьбу принцессы с приемом троадской делегации. И не на Гее, а на той планете, которая ближе к Троаде, — предложил камергер. — Тем самым мы несколько унизим Троаду. Для тех, кто понимает.

И осклабился плотоядной улыбкой.

— Имеет смысл, — заметил император. — Дайте Ленке нагуляться напоследок, а тем временем требуется все тщательно распланировать. Причем сделаем так, что основной план знаем мы четверо плюс начальник разведки, а все остальные только в части их касающейся. Как бы эти планы существуют сами по себе и никак не пересекаются. Не будем же мы наивно полагать, что троадских шпионов на Гее нет. Сеня — ты координатор проекта. На тебя никто не подумает, — улыбнулся император.

Камергер развел руками, показав довольную улыбку на холеном лице, и шаркнул туфлей.

— Зря, что ли я, государь, столько лет нарабатывал себе репутацию плейбоя и бездельника только детством, проведенным с рядом вами, и обязанный нахождением на Олимпе власти. Теперь эта репутация работает на меня.

— Мои готовы, в любой момент...— встрял адмирал, добавив металла в голос.

Но император поднял руку, призывая его к молчанию.

— Твои пусть тренируются, как следует. Когда настанет момент, тогда и получишь приказ.

Адмирал своим видом показывал, что он только готовность выразил, а так он всегда... то есть никогда... без приказа.

— Что там с новым информационным ресурсом в сети? — это уже был вопрос монарха к секретарю.

— Информационное агентство Омира за два года поднялось на первую страницу хит-парада. И по эфиру Планка он начал вещание на другие рукава галактики. Успешно. Даже зарабатывает на рекламе.

— Не могли, кого посерьезней найти? — брезгливо спросил император. — Омир — клоун.

— Однако, ваше величество, этот клоун умеет завоевывать аудиторию и подавать любой материал так, что его слушают. А то, что он вас время от времени покусывает, то это только придает ему достоверности в подаче остальной информации. Тем более что в центре галактики его считают оппозиционером и уже подкатывали с финансированием.

— Берёт? — спросил император не то осуждающе, не то вопрошающе.

— Берёт, государь, — подтвердил секретарь. — Но он — хитрюга, каждый раз оговаривает, что его позиция независима. Ни от кого. И эти деньги считает чистой благотворительностью без каких-либо обязательств.

— И дают? — удивился монарх.

— Дают, государь. Куда они денутся. Та же Троада, к примеру, денег не дала, но выделила ему бесплатный доступ к ретранслятору на соседний рукав галактики. И у себя не глушат его передачи.

— Шельма, — улыбнулся монарх. — Скажи ему, что по краю ходит. Так и без последнего глаза остаться можно.

Когда все отсмеялись, секретарь заметил.

— Государь, он уже знает край, чтобы не упасть.

Все разом вспомнили давнюю историю, когда восходящая звезда сетевой журналистики Омир Смирницкий позволил себе в эфире пару поносных высказываний в адрес правящего монарха. В тот раз император, воспользовавшись правом равного, вызвал боярского сына Смирницкого на дуэль и шпагой выколол тому глаз, чем поднял свой авторитет среди бояр на небывалую высоту.

— Что-то он в последнее время по армии и флоту Омир стал не то, что надо болтать, — вставил возмущенную реплику адмирал. — И ракеты у нас не той системы. И порядки в космофлоте прогнили. И технически мы отстали от цивилизованных планет. И что если враг придет то с такой армией, какая у нас есть, всем нам кирдык настанет.

— А вот это правильно... — заметил секретарь. — Не будем в этом переубеждать наших потенциальных врагов. Надо какое-нибудь громкое сокращение в вооруженных силах устроить. Списать с помпой несколько старых галош с орбиты, уволить досрочно сотню-другую вечных лейтенантов в отставку. И показать всем наше миролюбие с оливковой веточкой в клювике.

— Я готов сократить дивизию космодесанта, — буркнул адмирал. — По новой гибкой тактике и с новой техникой людей в штурмовых группах требуется меньше. И таким образом я смогу избавиться от образовавшегося балласта.

— Вот-вот, — радостно подхватил секретарь. — А Омир все это разнесет по галактике, как вынужденную меру — отрезание живого мяса, потому как наша и так сырьевая экономика после последнего повышения Троадой транзитного тарифа не справляется с такой большой армией и мы вынуждены сокращать самые боеготовые соединения.

— Сделаем так, — решил император. — Дивизию космодесанта сократим, но подготовленными людьми разбрасываться не будем. Вольем их в уже действующие части планетарного десанта. А Омир пусть разносит сплетни, об ослаблении нашей обороны. Омир... — задумчиво сказал император и покачал головой. — А ведь когда-то этот подлец писал совсем неплохие стихи. Мельчают люди.

Едва стемнело, как принцесса Ленка покинула остров Феба. Едва не касаясь днищем флаера океанских волн, она ушла на юг проливом между островами Конде и Астурия. Всего на пять минут разминулась с большим и неуклюжим гравибусом, который вез на остров команду наружного наблюдения за виллой генерала Дюбеля. Но принцесса об этом даже не подозревала. Впрочем, может и подозревала, но никак не ожидала такой быстрой реакции от дворцовой полиции. И была права.

Дворцовая полиция появилась на острове на следующий день к обеду. Только и смогла, что разжечь межведомственный конфликт. Контрразведка на Принцевых островах могла работать только с разрешения Министерства императорского двора и имуществ, которого у оперативников с собой, естественно, не было. Фон Бенздорф получив устный приказ императора, поспешил заслать своих ''топтунов'' на место. А император даже не озаботился поставить в известность об этом собственное министерство двора.

Когда же все бюрократические дрязги утряслись, то оказалось, что розовый флаер принцессы со всеми ''жучками'' дворцовой полиции, контрразведки, а также еще неких неопознанных контор спокойно стоит в гараже на вилле, а сама Елена исчезла бесследно.

Даже лучшие на планете ищейки, срочно доставленные на остров скоростным гравилётом не дали ни какого результата. Собаки ходили кругами от виллы до кладбища, но места где этот круг разрывался найти так и не смогли. Кинологи только разводили руками и что-то невразумительно твердили про возможных сообщников разыскиваемой.

Не помогла даже приковылявшая на точку орбитальная станция ''Кентавр'', которая могла из космоса фотографировать спичечный коробок на дороге в тройном увеличении.

Несчастные полицейские острова, которые давали показания устно, письменно и под видеорегистратор каждой прибывающей группе следаков, прокляли собственное служебное рвение, когда рванули к кладбищу на звуки выстрелов, а столкнулись с племянницей императора.

Во всех конторах доволен был только один майор Смальцов, так как приказ о его производстве вышел раньше скандала с окончательным исчезновением принцессы.

Вечером он в одиночку обмыл свои ''рельсы'' на погонах в Зурбагане — в пафосных ''Алых парусах''. Майор был достаточно умен, чтобы не заводить себе друзей в контрразведке, поэтому ужинал в полном одиночестве. Проставиться потом в отделе — святая обязанность, но не сегодня.

Сегодня в легком подпитии он запал в ресторане на красивую брюнетку с синими глазами, но та оказалась в плотном кольце космолетчиков и ему ничего не обломилось.

Плюнув на все, Смальцов понуро направился в самый дорогой бордель Зурбагана, где заказал себе на ночь синеглазую брюнетку. Паллиатив конечно, но... за неимением гербовой как говориться...

В полдень экипаж Оливии тепло принял сам президент ''Далькосмоса'' в малом актовом зале корпорации. Роль массовки исполнял исполнительный совет директоров корпорации в полном составе.

Обласканных обычно скупым на добрые проявления высоким начальством их также от имени и по поручению императора наградили шейной лентой с серебряным крестом ''За заслуги'' украшенным золотыми кометами покорителей космоса между лучами креста. Был бы этот крест золотой — они бы стали имперскими дворянами, а так... тоже неплохо и очень почетно. В прямом смысле этого слова. Теперь по факту такого награждения они вошли в сословие почетных граждан империи Геи во всех ее звездных системах.

Даже Оливию не обошли наградой, хотя она всего лишь стюардесса.

Наградили их за то, что они в последнем полете обвешковали и омаячили все ''белые пятна'' длинного пути подпространства их рукава галактики и нашли новые удобные точки выхода в трехмерный континуум. Что отныне сделало возможной не только пульсирующую, но и сквозную навигацию в искаженном пространстве. Это экономило сколько-то дефицитного горючего для конверторов дальнобоев, уменьшало количество выходов в трехмерный континуум для уточнения навигации... и еще что-то, чего Оливия не запомнила.

А — главное — в этой экспедиции они напрямую вышли на несколько обитаемых звездных систем, которые раньше не входили в сферу торговых интересов империи Геи и получали геянский же минерал по чрезмерно завышенным ценам из центра галактики. Одно только это делало длинный путь по рукаву галактики мимо Троады если не прибыльным, то, по крайней мере, безубыточным. А этим системам было чем с Геей торговать. Особенно лекарствами из эндемиков системы Персея позволяющими действительно омолаживать организм, а не продлевать старость как было до того с продлением долголетия. Ранее такие ''молодильные яблоки'' попадали на Гею кружным путем через центр галактики. Через десятки рук. И к каждой такой руке прилипала добавленная стоимость. Подчас выше цены закупки. Ну и Троада брада свою десятину как со всего, что проходило через нее в систему Геи.

Отдельным бонусом упала на весь экипаж крупная денежная премия. И пожизненное право бесплатно раз в год пользоваться санаториями ''Далькосмоса'' с полной медицинской диагностикой, что обычно предоставлялось только тем космолетчикам, кто выслужил полуторный срок в подпространстве.

Оливия после торжеств вызвала по коммуникатору Бориса и договорилась, что он вечером забросит ее обратно на острова Бароха. После чего с радостью отправилась обедать с экипажем в лучший ресторан Зурбагана — ''Алые паруса'', построенного в виде старинного земного парусного корабля у платного городского пляжа. Они вместе решили, что один раз в жизни можно позволить себе такую роскошь, даже не в трюме или орудийной палубе, а на квартдеке, откуда открывался красивый вид на океан. Тем более что ордена по традиции положено обмывать.

К тому же после награждения все выпили только по бокалу сухого вина презентационного качества и на этом щедрость начальства закончилась. А животы после утреннего легкого завтрака уже подвело.

Ну и зависли там до самого вечера.

Ленка сев еще по темноте на полупустой частной парковке старого космопорта сняла свой зеленый тюрбан и аккуратно расчесала свои золотистые волосы. Сменила в машине зеленую рубашку на розовый топик и только с небольшой сумкой вошла в холл пассажирского терминала.

Взяла один билет эконом-класса на утренний рейс на планету Медея и, украв на ходу в киоске большие солнцезащитные очки с темно-желтыми стеклами, направилась прямиком в женский туалет.

Там она снова сменила розовый топик на зеленую рубашку, убрала все волосы под тюрбан, накрасила губы почти черной, темно-вишневой помадой, нацепила очки и вылезла на улицу через окно. Рама была наглухо закрыта, но не для Ленки такое препятствие. Резкий точный удар маленького кулачка в определенное место рамы и хлипкий пластиковый замок негромко хрупнул.

Сев обратно в зеленый флаер она не удержалась и показала камерам слежения средний палец. Различили этот жест камеры сквозь тонированные стекла флаера или нет, Ленку уже не волновало.

Флаер взлетел, уходя на восток. Но над морем сделав несколько виражей, чтобы сбить со следа надзирающие системы флаер нырнул в океанские воды и, сменив курс, особо не торопясь пошел как подводная лодка на глубине в полсотни метров от поверхности. Отличный аппарат, намного лучше того на котором Ленка летала до того. Но не только этим флаер покойного Дюбеля отличался от аппаратов конвейерной сборки. В нем было много еще всяких хитрых штучек неожиданных для врагов.

Ленка настроила автопилот и позволила себе нормально поспать, пока флаер неторопливо чапает под водой. Воздуха хватало на восемь часов.

Начальник департамента Дворцовой полиции Министерства императорского двора и имуществ Геи, сцепив за спиной руки в замок, медленно прохаживался вдоль короткого строя своих подчиненных, заканчивая разнос. Боярин Милослав Леваневский был зол той тихой и незаметной злостью, которая сулила не громы и молнии, а нехорошие для карьеры оргвыводы.

— То, что вы основательно почистили дно Зурбагана и прочих больших городов на планете весьма похвально и годно для парадного годового отчета. Министерство геологии, надеюсь, выразит вам свою благодарность за пополнение рабочей силы на дальних рудниках, потому как на мою благодарность, а тем паче высочайшую милость рассчитывать вам не стоит. Потому как поставленную задачу — найти убийцу генерала Дюбеля — императорского родственника, вы не выполнили. У вас даже круга подозреваемых нет. Следов нет. Свидетелей нет. Версий нет. Просто идеальное убийство. И где? В самом спокойном месте планеты, где больше ста лет не наблюдали ни одного преступления крупнее кражи серебряной ложки.

— Экселенц, подозреваемый есть, — возразил пожилой лысый полицейский.

— Кто? — выкрикнул начальник дворцовой полиции. — У вас ни на кого нет улик!

— Тот, кому было выгодно это убийство — боярский сын Михаил Дюбель.

— Еще один родственник императора на мою шею?

— Нет, экселенц, он из другой ветви бояр Дюбелей, не связанной родством с правящим домом. Но кандидат на место в боярской думе от рода Дюбелей, впереди него по лествице остался только боярин Антип Митрофаныч Дюбель.

— Обоснуйте?

— То, каким способом убили генерала Иону Дюбеля, не доказывает, но предполагает, что у убийцы на вилле был сообщник. Но после первых допросов, когда мы оставили на время в покое обслуживающий персонал виллы Дюбелей на острове Феба Михаил Дюбель неожиданно рассчитывает всю прислугу. Местонахождение троих слуг в настоящее время неизвестно.

— Как всегда в плохом детективе — убийца дворецкий, так что ли? — взорвался начальник.

— Не совсем, экселенц, но... Михаил Дюбель первый в списке наследников генерала Дюбеля, так как Елена Дюбель от этого наследства официально отказалась еще до смерти генерала.

— Все это писями на воде виляно, — буркнуло начальство. — Вот завещание Ионы Дюбеля написанное им собственноручно. Я подчеркиваю, не подписано только, а целиком написано собственноручно, согласно которому единственным наследником всего состояния Ионы Дюбеля признается специалист первого ранга ''Далькосмоса'' Оливия Ковалева, в графе отчество прочерк, пол женский, двадцати восьми лет.

— Простите, экселенц, а у кого хранилось новое завещание и что стало со старым завещанием? — спросил худой и жилистый полицейский.

— Нотариальная контора Блюменпроста. Зурбаган, — ответил начальник дворцовой полиции. — Копия, как положено, хранилась в закрытом отделе императорских имуществ Министерства. Там же хранилась копия еще одной интересной бумаги, по которой все свои старые завещания Иона Дюбель признавал ничтожными и не имеющими юридической силы.

— Фигурант мог про новое завещание ничего не знать, — возразил лысый.

— А смысл тогда ему убивать? — начальник уставился взглядом в лысого.

— У них был неприятный разговор в императорском саду после награждения Ионы Дюбеля короной к Рыцарскому кресту.

— Записи разговора, естественно, нет — в голосе начальника прорезался сарказм.

— Как можно, экселенц. Это же императорский сад. Но видеорегистрация этой встречи есть. Там молодой Дюбель, судя по внешнему виду, что-то требовал от старого и тот ему отказал. Но это только наши домыслы исходя из немого кино.

— Оливию Ковалеву кто-нибудь проверял на алиби?

— Да, экселенц, железобетонное... Она почти год провела в дальнем космосе на виду у всего экипажа и прилетела на Гею только в день похорон генерала.

— Удалось узнать, что нужно было принцессе на вилле дяди? — вдруг перебил тему начальник полиции.

— Она там поменяла флаер.

— Надеюсь, этот флаер уже ищут?

— Если бы знали что искать — искали бы, — хмыкнул худой полицейский. — Полиция острова знала, что в гараже у Дюбеля стоит флаер, которым он давно не пользуется, а какой марки, какого года, какого цвета — они не знают. Никогда его не видели и считали что аппарат не на ходу. Эту информацию им передал старый начальник полицейского участка острова, когда сдавал им дела.

— Найти его и допросить. Всю прислугу виллы найти, изолировать поодиночке и колоть. Не бывает идеальных преступлений. Не бывает!!!

Хорошо выспавшись за шесть часов, принцесса Ленка всплыла на поверхность вод и с удивлением обнаружила, что на экране глобального позиционирования нет ни одного спутника над головой. И своего местонахождения на шарике она не знает.

— Это куда же меня занесло? Где такая глухомань, над которой даже спутников нет? — невольно сказала девушка сама себе. — Даже галовещания.

Потыкала пальцем в сенсоры. Радио работало, а вот что-либо изображающее нет. Но туже отвлеклась на другие индикаторы. Топливный элемент был сильно разряжен. Оставался только обязательный резерв и еще чуть-чуть.

''Ничего себе жрёт подводный режим'', — подумала она, — ''Кто бы мог такое предвидеть... говорили мне преподаватели: учи матчасть, надо было слушаться''.

Требовалось срочно определиться в пространстве, хотя бы грубо выяснить долготу и широту. Но чем?

Девушке вдруг стало совсем грустно. Перспектива остаться одной посередине океана ее совсем не прельщала. Можно конечно подать сигнал бедствия и спасатели рано или поздно примчатся, но... зачем тогда сбегала? И с какими глазами ей возвращаться к императору? Мямлить извиняющимся тоном что-то типа того: ''прости, дядюшка, я жидко обкакалась... смени мне памперс.''

Да ни за что!

А радио тем временем вещало.

''...я так понял, профессор, что наша тупиковая экономика... Не в смысле того, что экономика Геи в тупике, а в смысле нашего тупикового положения в галактике. Мы конечная станция любого маршрута. А посему наша зависимость от транзитных коридоров...

— Дорогой Омир, не следует все мешать в одну кучу, — рокотал хорошо поставленный голос. — Это с какой стороны посмотреть... С одной — тупик, а другой — начало... начало любой цивилизованной жизни в галактике. Ибо только наш минерал обеспечивает нормальные скоростные и дальние проколы подпространства на сотни парсеков. Здесь мы пока монополисты. И естественно, что другие желают также иметь с этого потока свою долю. Хоть чуть-чуть... Нормальное желание любого участника экономического процесса.

— Но ведь, профессор, мы торгуем чистым сырьем, даже не обогащенным. Не говоря о том, чтобы продавать готовый продукт из нашего минерала и иметь большую добавленную стоимость. Стать богаче. Но... мы этого не делаем. Почему? Надо называть вещи своими именами, что мы есть сырьевой придаток центра галактики. А лишние деньги можно было бы пустить на социальные программы.

— Очень просто, Омир, мы не перерабатываем минерал у себя дома исключительно из экологических соображений. Переработка минерала это очень грязный процесс, оставляющий за собой токсичные хвосты, отравляющий воздух и воду. Вам бы хотелось превращения нашей прекрасной планеты в помойку? Вот именно... Мне тоже... А с другой стороны, таможенные тарифы Троады хоть и очень большие, но не ценовые, они количественные, по объему груза. Любого груза. Если мы, превратив нашу планету в помойку, будем отдавать им не минерал, а готовый топливный элемент, то это только обогатит Троаду. Потому как она и в этом случае будет забирать себе также пятую часть груза, но стоимость которого будет несоизмеримо выше. Также Троаде не придется в этом случае тратиться на транспортировку и переработку минерала в центре галактики, что также стоит немалых денег. Торгуя же элементом вместо минерала, мы получим у себя дома только грязь, токсины и планету плохо пригодную для проживания на ней хомо сапиенс. А так пусть потребитель травит себя сам, добровольно. Что они с охотой и делают, отрывая у нас с руками каждый контейнер с минералом.

— Но я слышал, что у нас появились конкуренты.

— Да, есть такая информация. Но... как всегда маленькое но... Тот минерал, который составляет конкуренцию нашему и находится дальше от центра галактики и свойства его хуже — он сильнее загрязнен примесями. И вообще его месторождение всего одно и на другом конце галактики. Нам это в обозримом будущем ничем не грозит.

— Спасибо, профессор. Напоминаю нашим радиослушателям, что сегодня гостем нашей студии был профессор экономики Лисского университета Евгений Павлович Блохин-Вальдин. И как всегда с вами в этот час я — Омир. Оставайтесь с нами. С нами интересно. Через полчаса наслаждения легкой музыкой, мы вернемся к троадской проблеме. Но уже можно с облегчением сказать, что Троадской войны не будет''.

Майор Смальцов с утра пребывал в преотвратнейшем настроении. Однако служба есть служба. Первым делом, разобрав донесения, он доложил по инстанции о том, что ночью принцессу засекли видеорегистраторы старого космопорта. Там Елена взяла билет на утренний рейс в систему Медеи. На свое имя. Однако на борт лихтера не села и регистрацию пассажиров на орбитальном челноке не проходила.

— Пришлось нашим людям извиняться за получасовую задержку с отлетом, экселенц, но челнок они обшмонали плотно. Не было ее на корабле. Остров и космопорт также прочесали мелкой гребенкой. Ее там также уже нет. Файл с видеорегистрации я вам уже отослал нашей внутренней почтой с нарочным. Нет, экселенц, не только тот файл из холла, где она ворует очки в киоске, но и копии всех файлов видеорегистрации космопорта за всю ночь.

Отключив коммуникатор, майор рефлекторно вытер ладонью выступившую на лбу испарину. Пронесло. Хоть какой-то результат он доставил. Не считая заметенных по случаю полсотни космопортовских бомжей и накрытых тайных складов контрабандистов, о которых он докладывать не стал. Не его епархия, отличившиеся сами отхвалятся.

Мысли его снова перенеслись на поразившую его вчера синеглазую брюнетку из ресторана. Замена с проституткой схожей внешности ничего хорошего не принесла. Майор — большой любитель простых и веселых фабричных девчонок, давно уже забыл, как это эмоционально скучно коротать ночь с профессионалкой, которой от тебя кроме денег ничего не нужно, даже удовольствия.

Но вот воспоминания его зацепились за деталь, которой он раньше не придал должного значения.

Снова включив коммуникатор, он выдал задание.

— Гладышев? Майор Смальцов. Срочно найди мне списки всех награжденных имперскими орденами за последнюю неделю. Особенно космолетчиков. Для скорости сначала выдай только космолетчиков. Ась?.. А то как же... Проставляться за майора буду... Да... Когда вся эта запарка с принцессой кончится. Не бойся. Не зажму. Обмоем, как следует. И девчат с кондитерской фабрики я позову, — пообещал он. — Сладких...

Глава 4.

Обыскав весь флаер, Ленка наконец-то нашла под сиденьем заднего дивана мощный морской бинокль и толстую книгу — инструкцию к этому раритетному пепелацу и села его изучать.

— О-о-о-о-о-о-о-ой! — вдруг взвизгнула Ленка, опершись на джойстик управления, и флаер резко взлетел на пять метров над водой.

Девушка включила эхолот и на экране показалась тень большой рыбы, ходящей кругами под флаером. Очень большой твари. Один ее глаз, показавшийся в окне аппарата, был размером в половину стекла. Ленку все еще потряхивало от внезапно пережитого ужаса, когда она поиграла с этим холодным глазом в гляделки.

Глубины здесь эхолот показал больше километра, так что ''хрен тут сориентируешься по рельефу дна'', — прикинула Ленка, и, повесив бинокль на шею, откинула люк на крыше. На всякий случай уселась на люке, свесив ноги в салон. Вдруг эта рыба еще высоко прыгать умеет? А так хоть какой-то шанс да есть вовремя сдернуть от нее вниз в такую надежную и уютную кабину флаера.

Солнце только-только собиралось восходить, хотя уже заметно посветлело. Волнение слабое. Горизонт со всех сторон ровный, в мощном бинокле не видно ни точки, ни тучки. Жуть... Особо, как подумаешь, какое там чудо-юдо внизу плавает. Голодное... Ленка непроизвольно передернула плечами от омерзения.

Девушка спрыгнула в салон, на всякий случай захлопнула за собой люк и стала колдовать с бортовым компьютером, поминутно сверяясь с мануалом.

— Мдя... — произнесла она задумчиво через пять минут. — Любые механизмы и аппараты работают намного лучше, если их заранее включать. Константа. Аксиома. И эта... как ее... Максима. Вот... А я самонадеянная дура.

От нулевого меридиана, который на электронной карте Геи отсчитывался от старого космопорта, слава Бездне, маршрутизатор оставил замысловатый след ее анабасиса в памяти компа. Зная пройденное расстояние под водой, точку вхождения флаера в воду и место старого космопорта на карте уже можно было определиться и без глобального позиционирования со спутников. Дав задание компу отследить пеленг радиопередач из Лиса, Зурбагана и маяка космопорта Ленка наконец-то определилась с координатами своего местонахождения. Плюс-минус лапоть... Правда лапоть этот был размером в пятнадцать миль. Впрочем, это уже не критично. Критичным было то, что топлива осталось очень мало. От слова совсем.

Самой близкой землей от нее располагался мизерный архипелаг Бароха из двух вулканических островков. Всего в ста двадцати милях на юго-запад-запад. На востоке космопорт, но ей туда не надо. До всего остального дотянуть ей просто не хватит энергии топливного элемента. Впрочем, до космопорта его тоже не хватит. Никакого выбора ей судьба не оставила.

Матюкнувшись по-матросски, Ленка ввела автопилоту свое предполагаемое местонахождение и точные координаты островов Бароха и дала задание рассчитать до них самый экономичный ход. Очень ей не хотелось зависнуть в считанных километрах от цели. Даже не зависнуть — на антиграв также не останется энергии, а плюхнуться на воду и отдаться на волю волн, как в старинной — еще с Земли, сказке про принца в бочке. Ленка вдруг вспомнила, как в детстве она в этой сказке всегда жалела белочку, которой вместо вкусных орехов приходилось грызть несъедобные изумруды.

Некоторое время флаер просто стоял на месте, потом слегка вздрогнул, развернулся и почапал с черепашьей скоростью в двадцать два узла на юго-запад-запад, поднявшись над волнами на пятнадцать метров, где ветер оказался попутный. Расчет автопилота показывал, что до центра ближайшего острова флаер дойдет на последних молекулах топлива.

Времени впереди образовалось вагон и маленькая тележка. Ленка не нашла ничего лучшего чем придумать себе замысловатый завтрак. Встроенного между передними сидениями молекулярного автокулинара включать не стала по причине острой экономии энергии на борту. А из того съестного что она прихватила с собой утром еще на розовом флаере особо фантазией не разгуляешься. Но время гарантированно убьешь.

Впереди целых пять часов неторопливого полета. Самое время заняться самообразованием и освоением новой техники. С этой мыслью она и устроилась с бутербродом в правой руке и толстой книгой в левой. Унывать было не в ее характере.

Сергей Туровский сидел в полицейском участке старого космопорта, и пятый раз рассказывал в подробностях уже пятому по счету чиновнику, как он возил Оливию Ковалеву на Принцевы острова. И каждый раз чиновник его допрашивающий был выше рангом. Этот вообще в одет штатское, но судя по тому, как вокруг него все тут бегают на цырлах, шишка он немаленькая.

Таксист совсем не понимал, что именно нужно полиции и в чем вообще могла провиниться эта красивая девушка. Хотя если вспомнить как заполошно она бежала на острове Феба из того дома к его флаеру, то можно подумать... много чего можно подумать, однако это будет уже не показания а сплетня. Поэтому он не стал полиции говорить, что отвез Оливию к себе домой во флигель, а только сказал, что доставил ее в Зурбаган. И указал место, где высаживал ее, когда она поехала выбивать себе пенсию. А то, что эти два события случились с промежутком в два месяца...

Он сам не знал, почему так поступил, но решил не сдавать полицаям свою постоялицу. Просто посчитал, что так будет правильно.

Допрос прервал полицейский лейтенант с повязкой дежурного. Он что-то тихо нашептал на ухо штатскому и передал ему какие-то бумаги. Штатский ничего в ответ не произнес и отправил дежурного офицера обратно просто жестом.

— Подпишите протокол и можете быть свободным, — сказал штатский и подвинул по столешнице листок к Сергею.

Сергей бегло проглядев такой насквозь знакомый по прошлым допросам текст, размашисто его подписал.

Штатский положил принесенные бумаги в папку.

Встав, чтобы уйти Сергей заметил в открытой папке цветную фотографию Оливии в форме космолетчика с орденом на шейной ленте. ''Три галуна на рукаве, — прикинул в уме таксист. — Капитан-лейтенант. Не хухры-мухры. В чем же девочка ты так провинилась, что тебя во всепланетный розыск объявили? Или ты тоже из их разведки как покойный Дюбель, которого ты хоронила? И на вас отрыли сезон охоты?''.

Когда таксист вышел из кабинета, то полицейский чиновник аккуратно собрал со стола все бумаги и фотографии в папку. Написал на отдельном листе свое заключение и отравил его туда же. Закрыл папку и дописал на обложке ''дело закрыто'' поставил дату и расписался.

Нажал звонок и отдал закрытую папку дежурному офицеру, который, казалось, ждал вызова за дверью, так быстро он появился.

— Прошить, пронумеровать и в архив, — приказал штатский, отдавая ему папку.— Электронных копий не оставлять. Нечего засорять поисковую систему такой ерундой.

Император, в парадном мундире наводя на себя последний лоск, выговаривал секретарю отражающемуся в зеркале.

— Что так и не определили кто еще поставил два ''жучка'' в ее флаер?

Секретарь только руками развел.

— Простите, ваше величество, но принцесса Елена очень непоседлива и такое могло произойти в любом месте, где она находилась без наблюдения и охраны. От охраны она категорически отказалась сама. А вопрос о постоянном наблюдении за ней допрежь вами не ставился так категорично.

— Ну не могу же именно я быть неправым, — утрировано спросил монарх. — Я царь или не царь?

— Кого прикажете назначить неправым, ваше величество? — поклонился секретарь, пряча ехидную улыбку.

— Я думаю... — взялся император пальцами за подбородок и повертел лицом в зеркале, оставшись удовлетворенным увиденным зрелищем. — Думаю, что у нас начальник дворцовой полиции и министр двора слишком давно сидят без видимых монарших поощрений. Пора их деятельности придать необходимое ускорение. Пора... Пошли... Серпентарий ждет. Не стоит забывать древнюю мудрость о том, что точность — вежливость королей.

Император выдвинулся к высоким дверям. За ним засеменил секретарь с вечной папкой под мышкой.

Обе створки высокий белых с золотом дверей распахнулись одновременно и громкий голос церемониймейстера возвестил.

— Дамы и господа, император Вселенной, царь Геи и окрестных миров, его императорское величество Артур Девятый!

Оливия перебирала фотографии, которые у нее навалом хранились в коробке — все как-то недосуг ей было обзавестись нормальным альбомом, а пластиковые карманы в пестрых обложках, что продаются в любом космопорту, ее раздражали. Да и не так много было у нее таких больших парадных фото, которые принято вешать в рамках на лестнице, ведущей на второй этаж. Вообще-то она собралась просто перетряхнуть свои вещи и развесить их по шкафам, а затормозилась на фотографиях и прочих галоносителях. И за этим занятием не заметила, как пролетели два часа. Впрочем, что такое два часа на острове где все делается ''завтра''?

После награждения они всем экипажем первым делом посетили дорогое ателье, в котором старик-фотограф с древним цифровым аппаратом долго ставил им мизансцену, пока не удовлетворившись, сделал единственный снимок — очень удачный, по мнению Оливии. Потом каждый по отдельности у него же увековечивал свой орден на шее.

А вот ее парадные фото после выпуска и после присвоения каждого класса, правая рука слегка выдвинута вперед, чтобы хорошо были видны галуны на рукаве. В форме ее часто путали с офицером космофлота и ей это льстило.

Еще одна коллективная фотография экипажа после награждения их почетным знаком ''Далькосмоса'' — ''100 000 парсеков''.

Профессия космического дальнобойщика на Гее считалась героической, хотя, что есть героического в простой перевозке грузов. Это же не исследования новых миров и не защита своей части космоса от чужаков. Может все это, потому что Гея слишком далеко крутилась от других цивилизованных миров? Так далеко, что без прокола подпространства не долететь и за целую жизнь.

И вот стопка больших листов цветного картона закончилась и осталась всего одна картинка там, где Оливия с Ионой в старом коспорорте после приземления. Невольно по щеке девушки пробежала слеза. Хотя и прошло два месяца с его похорон, и внешне она вроде бы успокоилась, сердечная рана не желала затягиваться.

Очень ярко вспомнилось, как она первый раз увидела Иону...

Предпоследний рейс Оливии вообще вышел какой-то странный.

Для начала их космический буксир — совсем еще не старый аппарат поставили на длительный ремонт.

Так что, выйдя из отпуска, экипаж вместо дальнего космоса ждала переподготовка на противометеоритного артиллериста дополнительной орудийной башни (носовой башней управлял искин на автомате). Странные несколько занятия, на которых, как сказали в качестве психологической разгрузки, их научили стрелять по догоняющим кораблям. На тренажере естественно. Отмазка преподавателя — приглашенного военного астронавта, была несколько странной — типа, от пиратов отбиваться пригодится. Ага... Где они и где пираты? По тем трассам, которые они освоили, пиратов лет двести никто не видел. И вообще космическое пиратство это из области фантастики. Встречается только у плохих режиссеров галовидения для напряжения сюжета. А так... по жизни... кто будет заниматься делом, которое насквозь убыточно? Тем более они не готовый топливный элемент возят, а минерал, поставщики которого всем известны наизусть, да и переработчиков по пальцам одной руки пересчитать можно.

И что совсем стало неожиданностью, по боевому расписанию основным кормовым артиллеристом назначили Оливию. Правда с бонусами в виде третьего галуна на рукав, повышения классности и прибавки к жалованию. Но учили всех.

Плюс к этому прошли дополнительный курс по автронавигации. Даже Оливия. Хотя казалось бы стюардессе это зачем?

Искин им тоже поставили новый и к нему приходилось привыкать. На то он и интеллект, хоть и искусственный, что у каждого свои личностные замашки. Что примиряло, так это быстродействие нового ''мозга'' корабля и то, что он мог одновременно решать несколько сложных задач, отвлекаясь попутно на простые запросы. Воистину прогресс не стоит на месте. Но все равно старого, привычного искина по кличке ''Дедушка'' было жалко. Тот давно воспринимался как член семьи.

Приняли на орбите обычные два десятка контейнеров с минералом.

Привычно скинули четыре из них на Троаде, где было приказано ждать дополнительных инструкций.

Три дня колбасились в гостевой зоне станции, вопреки обычаю, не проводить на Троаде времени большего, чем нужно. Чуть не потеряли второго навигатора впавшего в игровую зависимость от ''однорукого бандита'' в казино. Все разменяли немного фишек на проигрыш — казино все же развлечение, а не источник дохода для нормальных людей. Но тому со второй попытки высыпалась такая куча звенящего выигрыша, что он не только его весь просадил, но еще бегал менять деньги на фишки, пока не остался совсем пустой.

С горящими глазами подскочил к остальному экипажу в баре и потребовал (не попросил, а именно потребовал) дать ему еще денег на фишки. Хоть в счет зарплаты.

Парня срочно надо было спасать. Конфликтовать с ним не стали. Обнадежили.

— Ща,.. давай выпьем и вместе пойдем.

И накачали того зверским коктейлем до потери ориентации. В своем измененном состоянии он бы и керосин выпил, так и не заметив что пьет. После чего, уверяя, что идут в игровой зал оттащили навигатора на корабль и дали еще снотворного и уложили в каюте, подключив к медблоку искина.

А тут и задание подоспело с попутным кораблем. Адрес нового грузополучателя выдали. И еще какие-то бумаги капитану в закрытом портфеле.

Так что и лишней минуты на Троаде они не провели — боялись за навигатора, хотя сдавать его начальству не стали. Зачем? Спишут парня ''на землю'', а принимать нового мужика в устоявшуюся семью экипажа проблематично. Да и откровенно боязно, причем всем, не только Оливии. Тут вообще не угадаешь... могли и весь экипаж ''на землю'' списать. А кому это надо практически перед пенсией?

Все в этом рейсе было не так как всегда. Радовал Оливию только новый интерьер кают.

............................................