Пойманная

— Но вы же здесь? — парировал Август, не глядя на него.

— Я мимо проходил!

— Считайте, что я тоже проходил мимо. Помолчите, Аден.

— С чего это я должен молчать? — Молодой маг, которого, как оказалось, звали Аден, загородил меня своим телом и ткнул Августа пальцем в грудь. — Это моё расследование. Девушка пыталась покончить с собой под колёсами кареты, и мне еле удалось её спасти.

Приятно, когда мужчины из-за тебя спорят, и хочется, чтобы выиграл молодой и широкоплечий, но в этом случае мне придётся болеть за Августа. Он — мой пропуск на свободу.

Август запыхтел, как чайник, готовясь нагрубить Адену или, что ещё хуже, вырубить его пульсаром. Хотя ещё неизвестно, кто кого вырубит.

— Эта девушка, — а тон-то какой ядовитый! - уже находится под расследованием, так что позвольте мне забрать её под свою опеку. Если я узнаю, почему она пыталась — увы, безуспешно — покончить с собой, то я вам сообщу.

Не сдержался, господин Август Летинский, показал свои чувства, и теперь все знают, что мы с ним знакомы. А ведь только что пытался притвориться, что не знает меня. Довела я его. Уверена, что моя смерть доставила бы ему уйму радости. Да я и не обижаюсь: во-первых, из-за меня его бросила невеста, красавица, на 30 лет моложе него. Во-вторых, король слушается меня, а не его. В-третьих, Август — единственный член плеяды Сибериуса, который знает о том, что я — носительница агатового дара, и ему поручено меня защищать. Раза три, а то и больше, в месяц Августу приходится вытаскивать меня из передряг, таких, как сегодня. Поэтому он относится ко мне с ярко выраженными ненавистью и осуждением. Я представляю для него опасность, я знаю его секреты, я могу увидеть его будущее, я — самое доверенное лицо короля, я приношу ему неприятности, я, я, я... За что же меня любить? На его месте я бы тоже себя не особо жаловала.

Огромная шишка на лбу расползлась в стороны, и глаза почти заплыли, поэтому мне пришлось придерживать веки пальцами. Аден разглядывал меня так тщательно и неприязненно, что мне стало жарко. Как будто вокруг нас сомкнулось пространство, и все остальные стали наблюдателями, а мы — единственными действующими лицами этой сцены. Щурясь, Аден пытался угадать, что за проступок потребовал расследования со стороны старшего мага королевства. Судя по тому, как он покосился на мою грудь, где были спрятаны амулеты, он размышлял и о моём даре, и о том, как именно я внушаю мужчинам чёрную страсть. Себя, небось, проверял — а вдруг я внушила ему страсть? Размечтался.

Потом он шагнул ко мне и обнял за талию. Неожиданно, но приятно. Может, всё-таки, внушила ему страсть, хотя и случайно?

— Я не позволю вам забрать Аметилию в таком состоянии, — прогремел Аден, сдавливая мой бок. — Сейчас сюда прибудет целитель, он, хотя бы, снимет отёк. Она же почти ничего не видит!

Услышав моё новое имя, Август не удивился. Привык к моим выходкам. Его смех напомнил скрип ржавых дверных петель.

— Хорошо сказано: она — да и не видит. Отойдите от неё, Аден, мы уходим.

— Не отойду! — Аден сжал мою талию, выпуская вокруг нас зыбкие синие нити. Они что, сейчас сражаться будут?

Испуганная семейка вжалась в стены, наблюдая, как два могущественных мага спорят из-за изуродованной девицы.

— Аден, послушайте мудрого старого коллегу, отпустите эту... это существо и отойдите в сторону. Дольше жить будете, а то у вас и так вся спина в крови, — устало посоветовал не на шутку злой Август, косясь на дверь. Видимо, суп вкусный остывает.

— Если мне кто-нибудь объяснит, кто она такая и что она делала на проезжей части, то я её отпущу. — Аден посмотрел на меня скорее со злобой, чем с сочувствием, и, опустив руки, я позволила опухшим векам защитить меня от настырного взгляда. — Аметилия, объясни мне, что случилось! — потребовал Аден.

Есть в нём что-то такое, что пробирается в самое сердце. Не знаю, что это, да и времени нет, чтобы выяснить, но представляю, как девицы по нему сохнут. Хоть и не красавец, а цепляет.

Что я могу ему сказать?

"Я — единственная носительница агатового дара на Новой земле. Я могу активировать пространственное зрение, увидеть все варианты будущего и рассчитать самые вероятные из них. Это — страшный дар, он порождает зависимость и пресыщение. Он дарит тебе такую власть, такую силу, которой не должен обладать ни один нормальный человек".

Интересно, что бы он ответил, если бы я сказала это вслух?

Морщась от боли, я отрицательно покачала головой.

— Если вы насмотрелись на девушку, то нам пора, — холодно заметил Август и протянул мне руку.

— Нет!! — Аден оттащил меня в сторону, закрыл от старшего мага своим телом и наклонился так близко, что я не видела ничего, кроме неожиданно взволнованного прищура серых глаз. Да что он, в самом деле, как одержимый! Синие нити поползли по его коже, соскальзывая на пол холодными искрами. Неужели он, маг плеяды, потерял контроль над своей магией?

— Собираетесь поджечь это убогое жилище? — язвительно усмехнулся Август.

Аден нерешительно протянул руку и дотронулся до моего лица, а потом уставился на свои пальцы, как будто прикосновение застыло на его коже. Я попыталась высвободиться, но он дёрнул меня к себе.

— Стой на месте! Я смогу тебя защитить.

Поддавшись порыву, я всерьёз собралась сдаться под его защиту, но вовремя сообразила, что мне не от чего спасаться. Никто меня не преследует и не обижает, ведь Август солгал Адену про то, что я нахожусь под расследованием. На свою жизнь я не жалуюсь, сама создаю себе проблемы. Поэтому я сделала повторную попытку высвободиться из полуобъятий Адена, и, под тяжёлым взглядом Августа, ему пришлось разжать пальцы. Он снова посмотрел на свои руки, как будто недоумевая, с какой стати только что пытался меня удержать.

— Ты пожалеешь о том, что ушла.

Бархатный низкий голос, выплюнувший обещание, от которого моя кожа покрылась льдом.

Так как говорить я по-прежнему не могла, то просто помахала всем рукой и побрела следом за Августом. Вот сейчас начнётся!

Однако ничего не началось. Полагаю, что Аден решил, что я не стою дальнейших усилий. А Август был слишком зол, чтобы и дальше спорить с молодым магом. Может, у него действительно остывал суп. Он вывел меня на улицу, завернул за угол и исчез. Так я и осталась стоять, приподнимая опухшие веки пальцами. Вздохнула, приняла ситуацию, как вполне мной заслуженную, и побрела искать мою лошадь.

В карете я езжу очень редко, но как раз сегодня я бы от неё не отказалась. Боль, опий и заплывшие глаза — не очень хорошая комбинация для верховой езды. Но ловить карету сил нет, я и так проторчала на дороге уйму времени, чтобы дождаться той единственной, которая "познакомила" меня с Аденом. Как назло, кристаллов для портала с собой нет. Да и лошадь не хочу здесь оставлять.

— Подожди, Аметилия! Неужели Август оставил тебя одну?

И что Адену неймётся? Зачем он последовал за нами?

— Ы-ы, — это было попыткой отрицательного ответа.

— Не бросил? Тогда где он?

Что же мне ответить? Как избавиться от его настырного внимания?

— Ыыы, — это было нейтральным ответом.

— Не понимаю я твоих ыыы. Август вернётся за тобой? — Я неуверенно кивнула. — Тогда хоть целителя подожди. Ты бы видела своё лицо... — он осёкся.

Да, я бы с удовольствием увидела своё лицо, но что поделаешь. Не суждено. Отрицательно покачала головой и побрела дальше.

— Подожди!

Почему он так убивается? В нашем королевстве имеется много загадок поинтереснее, чем я. Глянула на него из-под пальцев: вот, зараза, и что же в нём такое? Сейчас уже даже потерял свою надменность. Бледный, взволнованный, яростно сжимает зубы, а воротник пропитан кровью. Ну и зрелище! Мечта девиц из любовных романов. Ему бы ещё рубашку снять да меч в руки.

— Знай, что я этого так не оставлю! — раздражённо выкрикнул маг. — Либо Август солгал мне про расследование, либо здесь творится что-то неприглядное. Как только я увидел на тебе розу чёрной страсти, то понял, что ты не случайно стояла посреди мостовой. Я никогда не отступаю, пока не разгадываю интересующие меня загадки. А сейчас меня интересуешь ты. Когда мы встретимся в следующий раз, ты об этом пожалеешь!

Так и знала: им движет самое обычное любопытство. Ох уж эти сильные мира сего! Как они страдают, когда им приходится в чём-то себе отказывать, особенно если им приспичило это узнать или получить.

Далее мог бы последовать страстный и очень впечатляющий диалог, если бы я могла выкрикнуть в ответ хоть что-то, кроме "ыыы" или "фьофл". Но, так как ответить я не могла, то согласно кивнула, достала розу и помахала ею в воздухе. Пусть думает, что это — угроза, и оставит меня в покое. Отвернувшись от Адена, я подошла к лошади. После опия меня подташнивало и потряхивало, и я с особой осторожностью поправила седло и похлопала лошадку по шее, чтобы она пригнулась и позволила мне её оседлать. Но не тут-то было: покосившись на моё разбитое лицо, лошадь фыркнула и отвернулась.

— Я даже не знаю, что мне делать, — раздался голос Адена за моей спиной. — Если я помогу тебе забраться на лошадь, ты наверняка разобьёшься, ведь ты вообще ничего не видишь. А если я не помогу тебе, то ты упадёшь с лошади прямо здесь и раскроишь себе череп.

Жаль, что я не могу говорить, столько шуток пропадают зря.

— Позволь мне хотя бы отвезти тебя домой. Я могу использовать портал и перенести тебя в любое место, — предложил он и получил в ответ решительное отрицательное "ы-ы". В следующий момент сильные руки подхватили меня за талию и забросили на лошадь. Я бы поблагодарила его, но мои голосовые связки были заняты надрывными криками боли.

— Шесть мучений! Прости меня, Аметилия, я забыл про твои рёбра.

Я лежала, обхватив лошадиную шею, и часто дышала, пытаясь совладать с тошнотой. Вот денёк! Взялась за поводья...

— Подожди!.. — О нет, это не просьба. Рёв, отразивший странную борьбу с собой. Неуместную в этот момент расставания. — Останься ... со мной.

С ним?? С чего это? А в его глазах непонимание, озадаченность.

Хватит с меня разговоров. Я дёрнула поводья, и держа один глаз приоткрытым, начала следить за дорогой.

— Однажды ты об этом пожалеешь, — крикнул он вслед, а мне почему-то захотелось ответить, что я уже жалею, хотя толком не знаю, о чём.

Аден остался позади, глядя мне вслед и утопая в догадках. Я не сомневалась, что мы встретимся с ним ещё не раз и не два, и я уже предвкушала эти встречи. Я, наконец, поняла, что меня зацепило: противоречия. Он целиком состоит из самых неожиданных противоречий, и они борются друг с другом. Гордо вскинутый подбородок и неожиданная мягкость голоса. Командный тон и ласкающий взгляд. Угроза и защита. Спокойная уверенность в себе и безумное предложение остаться с ним.

Я чудом доехала домой, ни во что не врезалась и никуда не свалилась. У меня были занимательные планы на вечер: сначала мне предстояло попытаться разглядеть моё лицо и заняться самолечением. А потом я собиралась посвятить все свои мысли загадке, о которой запрещала себе думать с момента нашей с Аденом встречи. Эта загадка сжигала меня изнутри, разрушала, наполняла паникой, ужасом и, в то же время, восторгом. Сегодня впервые за мою 26-летнюю жизнь я не смогла предсказать поворот судьбы. Я стояла на дороге перед каретой, я видела перед собой все возможные варианты исхода, и Адена не было ни в одном из них. Агатовый дар предал меня и скрыл самую вероятную реальность. Аден оказался невидимым для моего дара, а такого ещё никогда не случалось. В глухой стене моей непогрешимости и абсолютной уверенности появилась большая широкоплечая брешь.

* * *

* * *

**

Видели бы вы лицо моего слуги, когда он открыл входную дверь и уставился на меня.

— Энзо! Она здесь! — заорал он, забывая о правилах приличия, и попытался взять меня на руки. — Где тебя носит, Энзо? Срочно! Ты не представляешь, что она с собой сделала в этот раз!

Я вырвалась из объятий старика, который служил моему отцу более двадцати лет. Нечего ему таскать меня на руках, сама дойду. Раз уж я на лошади доехала, то доберусь до своей комнаты без особых проблем.

— Не кричи, Симон, я сама найду Энзо. Я же добралась до дома, так и до своих комнат дойду. — По крайней мере, я собиралась сказать именно это, однако получилась неразборчивая словесная каша. Действие болеутоляющей смеси заканчивалось, и мне срочно нужно было добраться до папиной "библиотеки".

— Энзооо! — завопил слуга, не обращая на меня внимания. Разболтала я слуг, при отце такая фамильярность быстро пресекалась.

Проходя мимо напольного зеркала, я бросила на себя мимолётный взгляд.

— Не смотрите на себя, госпожа, — взмолился Симон и тут же ойкнул, вспомнив, что я всё равно ничего не увижу. Мои слуги подобраны самим Августом Летинским и тщательно им же обработаны: на них стоит блок неразглашения. Иными словами, даже если они захотят, то не смогут обсуждать мои секреты с посторонними.

Верх моего платья, почти до пояса, залит кровью, уже засохшей, тёмной. Вижу слипшиеся кончики волос на плечах, а остальное как мозаика. Как будто портрет разрезали на десятки кусков, перемешали их и разложили на столе в произвольном порядке, а потом залили водой. Я чётко видела только один заплывший глаз и кончик носа, повёрнутый в неестественном направлении. Достаточно. Придётся вызывать лекаря.

С трудом поднявшись на второй этаж, я зашла в кабинет и приняла лекарства. Вскоре после смерти отца я переехала в его покои, смежные с кабинетом. Мне было необходимо притвориться, что таким образом я сохраняла нашу связь. Я дышала его воздухом, спала в его постели и сидела за его столом, но всё это совершенно не помогало мне избавиться от тоски.

"Ох, папа, если бы я могла рассказать тебе про Адена! Ты бы многое отдал, чтобы встретиться лицом к лицу с такой загадкой", — подумала я и открыла дверь в спальню. Запыхавшаяся служанка обернулась, увидела меня и зарыдала в голос. Да, вот так сразу и зарыдала, без вступления, без всхлипывания. Как пожарная сирена.

— Шшш, — сказала я, ибо "шшш" — очень хороший звук, он требует минимального движения губами.

— Да как же так, госпожа, что же вы с собой сделали! Это же конец... — служанка выпустила свежую трель рыданий.

Конец чего? Её надежд на то, что 26-летняя носительница страшного и могущественного дара вдруг превратится в обычную девчонку, влюбится в хорошего парня, выйдет замуж и "осядет" в замке?

Как будто я не слышала, как она обсуждает это с кухаркой. Для этого и подслушивать не нужно, они обсуждают это повсюду. Целыми днями. Они так и говорят: "Ей пора остепениться и осесть в замке". Как будто я песок или примесь какая-то. Осадок.

Служанка зажимала рот руками, но рыдания пробивались сквозь пальцы вместе с брызгами слюны. Значит, моё лицо разбито напрочь. Обидно.

Говорят, что я симпатичная, и мне нравится получать комплименты. Интересно представлять себе, как я выгляжу на самом деле. Художники не раз писали мои портреты, они до сих пор развешены по дому, но с них на меня смотрят совершенно незнакомые женщины с соблазнительными улыбками. Каштановые волосы до плеч, кудрявые и непослушные. В нашем королевстве женщины обычно носят длинные волосы, но если не видишь своего отражения, то лучше выбрать причёску попроще. Светлые глаза, янтарные, большие, такие же, как у моего отца. Их цвет и форма каким-то образом связаны с даром. Смешно, правда? Дар агатовый, а глаза — янтарные. Вот и всё, что я могу сказать о себе или о тех женщинах, которые смотрят на меня с портретов. Не доверяю я слащавым эльфийским художникам, чувствую, что в попытке получить прибавку к оплате, они приукрашивают мою внешность. Одна улыбка чего стоит.