Выжить, чтобы отомстить

— Одевайся!

Какое приятное слово. Видимо глаза мои заблестели от радости, что я, наконец, смогу закрыться от этого пожирающего взгляда, так как мой мучитель нежно улыбнулся и, поцеловав в шейку, снова прохрипел:

— Как же я все-таки счастлив, что твои глаза живы, Майоли.

* * *

*

Большую часть дня мы гуляли по огромному саду, а я, заодно, пыталась изучить местность. А вдруг?.. Как только нам попадался кто-то из посторонних, я старалась делать свой взгляд пустым и отсутствующим, так как была уверена, что заметь кто-то эмоции в них, меня бы снова потянули в ту страшную комнату. Пообедали мы тоже в саду, а вот ужинать отправились в замок... Это было ужасно настолько, что мне с трудом удавалось удержаться от того, чтобы мои глаза не загорались лютой яростью. В залу начали сходиться мужчины, и основное их количество было со своими игрушками. Хоть меня и душила ярость я не могла не заметить, что все присутствующие в зале женщины были лишь немного меньше мужчин, но такие же высокие, ширококостные и широкоплечие. Теперь, во всяком случае, я поняла слова того чудовища, что он тоже не отказался бы от такой игрушки, как я.

Когда подошли к столу, я вынуждена была подавить в себе новую вспышку ярости — возле некоторых стульев на полу лежали небольшие подушки. И, спаси меня Господи, я даже не сомневалась для кого они. Так и получилось — мужчины садились на свои места, а их рабыни устраивалась около их ног на подушках. Та же участь постигла и меня. Как только я опустилась на пол, в мои волосы тут же зарылась рука Линстера и начал их нежно гладить и перебирать.

— Линстер, светлые Боги, что это за сокровище? — послышался восхищенный мужской голос за моей спиной.

— Нравится? — гордо выдал хозяин, от чего хотелось залепить ему увесистую пощечину или подзатыльник... а еще лучше и то, и то другое. — Это моя Майоли.

— Безумно нравится, — полный зависти голос за спиной. — Слушай, может, когда наиграешься продашь ее мне? Я ведь знаю, что тебе они быстро надоедают.

В ответ над головой раздалось угрожающее рычание:

— Трин, она моя и ее я продавать не собираюсь. Никогда! — категорично так.

— Ну, тогда, может хоть одолжишь на пару дней?, — законючил невидимый.

— Нет! — уже буквально рявкнул Линстер.

Внутри немного отпустило — благо хоть новых кошмаров на ближайшее время не предвидеться. Линстер взял меня за подбородок и заставил взглянуть в глаза:

— Я тебя никому не отдам, слышишь? — ну, прям психиатр хренов... а осчастливил-то... Мне бы еще от тебя каким-то образом сбежать! Но... делаю благодарные глаза, за что получаю в ответ полный нежности взгляд и нежное поглаживание щеки.

— Не могу дождаться, когда мы, наконец, подымимся в покои... Хочу тебя, — хрипит мужчина. А на меня снова накатывает паника и я готова молить: только не это — внутри все еще болит и саднит... Но прячу глаза, — поболит и перестанет, главное не давать причин вести себя к доктору.

— Сын мой, ну как тебе твоя новая игрушка? — заставляет сжаться от ужаса ненавистный голос.

— Отец, Майоли великолепна. Никогда не устану держать в руках это сокровище, — счастливо отвечает эта садюга. — Я бы и сейчас лучше с ней наедине поужинал, но решил побыть этот вечер с тобой, — завтра днем отправляюсь назад в свои владения. Сам понимаешь — дела.

— Я рад, что ты нашел время так долго погостить у меня, Линстер, — вроде очень даже искренне ответило чудовище. Потом увидела рядом с собой его сапоги, а через секунду почувствовала пальцы на подбородке. Не знаю, откуда во мне взялись силы, но я смогла заставить себя успокоиться и взглянула в ненавистное лицо абсолютно пустыми глазами. В ответ получила полную злорадного удовлетворения улыбку и "покровительственное" похлопывание по щеке.

Несмотря на то, что было ненавистно сидеть весь вечер в ногах Линстера, я молилась, чтобы его разговор с отцом и прочими знакомыми никогда не закончился. Но, надежды разбились в дребезги, когда мой хозяин поднялся и направился на второй этаж, приказав мне следовать за ним.

Как только зашли в спальню, получила вполне ожидаемый приказ раздеться, а в следующую секунду меня уже подхватил на руки и потащили в ванную комнату, а после — прямиком на кровать...

— Сладкая моя, если бы знала, сколько усилий мне стоило дождаться, когда мы, наконец, останемся одни. Ты мне так нужна... я изголодался по тебе, — хрипел мужчина, бессовестно шаря руками по моему телу и целуя шею горячими губами.

— Раздвинь ножки, Майоли. Откройся для меня... сегодня не будет больно, — шепчет... и берет уже знакомую мне с вчерашнего вечера банку смазки. Обмакивает в нее пальцы и начинает гладить мою киску, постепенно проскальзывая в меня одним, а потом и двумя пальцами. А я снова, пока он растягивает меня для своего члена, корчусь внутренне от боли и молю открытый моему взору потолок, чтобы все закончилось как можно быстрее. Чувствую, как во мне замирают пальцы, а перед глазами появляется встревоженное и потрясенное лицо Линстера.

— Тебе все еще больно... в твоих глазах снова боль — шокировано шепчет мужчина. Надо же, Америку открыл! Боги, ну давай уже быстрее — ожидание хуже самой пытки в стократ.

— Что же делать, — сокрушенно, — ты нужна мне! Мне нужна разрядка...

И тут взгляд Линстера падает на мои губы... Даже не мечтай, козел-переросток! Откушу нахрен все, как только челюстью смогу пошевелить!

Но, мужчина, моих кровавых планов на свое самое дорогое не знал, а потому нежно улыбнулся и приказал сесть на край кровати. 'Чеееерт! Ненавижу!' — взорвалось сознание.

— Хотел отложить твое обучение этому до дома, но раз уж ты еще не оправилась, то лучше так, чем снова причинить тебе боль. Хотя... мне было бы намного уютнее в твоем тугеньком лоне, — шепнул мне в шею мужчина и, поцеловав, проворно спрыгнул с постели, стащил с себя все и встал передо мной во всей своей красе. 'Моральный урод!' — пронеслось в голове. Но, как бы мое сознание его не обзывало, тело послушно исполнило поступивший приказ:

— Обхвати его своей ручкой и погладь... Молодец... какие нежные у тебя руки, — одобрительно прохрипел мужчина, в то время как я снова ужасалась его огромному размеру, подметив, что я даже пальцы вокруг него сомкнуть не могу.

— Умничка, моя сладкая... А теперь лизни головку... обведи язычком вокруг... — удовлетворено стонет, когда мое тело, несмотря на содрогающийся от ужаса разум, выполняет приказ.

— Майоли, запоминай внимательно, все, что сейчас делаешь, чтобы в следующий раз мне не приходилось напоминать, что и как я люблю, — слышу сверху слегка надтреснутый, но строгий голос и новую инструкцию, уже выданную хриплым шепотом:

— Проведи язычком сверху вниз и обратно. Поласкай меня так немного. — Чувствую, как член под моими губами нетерпеливо подрагивает.

Линстер же уже беспрерывно издает хриплые стоны и нежно гладит по волосам и лицу, пока я послушно ласкаю его.

— А теперь втяни его в рот и пососи, — рычит от нетерпения.

— Да, вот так... молодец... Девочка моя сладка, твой ротик сводит меня с ума, — шепчет и в нетерпении начинает двигать бедрами.

— Возьми больше, я хочу чтобы ты взяла столько, сколько может принять твой ротик и начала сосать жестче... Вот так... да... и продолжай гладить его ручкой.

Выполняю все, что механическая кукла, а он уже вовсю стонет и рычит, все настойчивее работая своими бедрами и заставляя меня время от времени давиться своим членом.

— Хочу, чтобы ты приняла все, что я тебе дам. Сейчас и всегда, — хрипит едва узнаваемый голос, а я чувствую, как и без того огромный и твердый член в моих руках становится еще тверже. А еще через секунду в мой рот брызнуло его солоноватое семя. Едва успевая сглатывать, продолжаю сосать и ласкать рукой, так как приказа 'хватит' не поступало.

Спустя пару секунд затихает и приказывает остановиться. Подымает мое лицо и я стараюсь придать глазам бесстрастное выражение. Смотрит... потом его взгляд опускается к моим губам, и я понимаю, что он видит стекающую с уголка губ сперму. Наклоняется ко мне, собирая пальцем вытекшее изо рта семя и возвращая его вместе со своим пальцем мне в рот, заставляя напоследок облизать и пососать его.

— Умничка, моя сладенькая. Твой ротик доставил мне неземное удовольствие, — нежно хрипит и гладит пальцем уголок губ, а в глазах снова разгорается пожар... Нет, пожалуйста, нет... Только не опять...

— Но мне одного раза мало. Поласкай меня своим ротиком еще, сладкая моя. — И снова выпрямляется, открывая обзор на, так и оставшийся стоять колом, огромный член. 'Ненавижу!'

На этот раз времени, чтобы удовлетворить его ушло намного больше. 'Чертов кретин! Как же я тебя ненавижу!'... После того, как он получил свое, снова смазал мою киску и целебной мазью и с удовлетворением известил, что не может дождаться, когда сможет снова в меня погрузиться.

Засыпала в крепких, как тиски объятиях ненавистного мужчины, с самым мерзким чувством на душе.

Глава 4

Пробуждение мое было не на много лучше, так как проснулась я от того, что в моем лоне уже хозяйничают во всю два пальца Линстера.

— Доброе утро, Майоли, — хрипит в шею и ускоряет движения своими пальцами. — Тебе не больно ведь так? Хочу взять тебя сейчас, ведь потом до вечернего привала нам так и не удастся побыть наедине.

И он берет меня снова и снова. А мне снова и снова больно, только на этот раз благодаря тому, что он долго меня растягивал пальцами у меня не идет кровь, да и от слез, я хоть и с трудом, но удержалась. Даже глаза закрыла, чтобы не заметил чего. Кому нужна порченая игрушка? А к доктору мне никак нельзя.

* * *

Дорога да замка Линстера заняла четыре дня. Днем мы ехали на каком-то непонятном мне транспорте, который по скорости едва превосходил лошадь. А на ночь разбивали лагерь... На это время суток у нас уже установилась определенная традиция — он кормит меня с рук, а потом я удовлетворяю его любым способом, какой бы он не пожелал.

На третий день пути заметила, что могу сама пошевелить пальцами ног и рук. Обрадовалась... А вот непонятно откуда появившаяся боль в районе лопаток расстроила.

Под конец четвертого дня мы добрали до владений Линстера. Как только оказались в замке, меня сразу же поразил роскошный и светлый интерьер, который разительно отличался от мрачной атмосферы замка того чудовища. Но, все же, было у них нечто общее — бесправные и бесчувственные женщины, которые послушно выполняют приказы своих господ и постоянно сидят у их ног.

Дни тут потянулись мучительной вереницей. Линстер, словно с катушек слетел — он был ненасытен и заставлял удовлетворять его по нескольку раз утром, днем и не слазил с меня полночи. Поэтому для меня каждый день превратился в нестерпимую пытку болью и унижением. Линстер, видимо, о чем-то догадывался, хотя я и старалась скрыть от него бушующие во мне чувства, так как после каждого раза обрабатывал меня лечебным бальзамом.

Я же с каждым днем замечала, что все больше могу контролировать свое тело и это не могло не радовать. Одно только расстраивало — не проходящая боль в районе лопаток. Также с каждым днем становилось все тяжелее контролировать себя и не выказывать того, что я могу уже практически полностью управлять своим телом, так как это могло значительно снизить мои уже вполне созревшие планы на побег.

Но, однажды ночью, я все же выдала себя...

— Тебе не нравятся мои прикосновения, ведь так? — от чего-то грустно спрашивает мой мучитель, и я чувствую, как он медленно и нежно ведет пальцем по позвоночнику.

Сегодня он на удивление не трогал меня целый день. Я уже было обрадовалась, что у меня будет праздник — выходной после двух недель пыток. Но... видимо, не судьба.

— Только сегодня я это понял... Как жаль, что ты не можешь мне рассказать, как сделать так, чтобы мои прикосновения приносили тебе радость.

Придвигается и начинается выциловывать спину. Терплю... хотя сил на это уже давно, вроде бы, и нет. Поворачивает и укладывает полностью на живот, продолжая ласкать языком и губами. Сначала я, как обычно, ничего не чувствовала, но потом эти ласки стали казаться приятными и по телу начали проноситься волны тепла. Только этого не хватало! Что это оно себе надумало?

Линстер тем временем опустился к моей талии, не обделяя лаской ни единого миллиметра кожи. По телу побежала толпа мурашек... Нет, пожалуйста, нет... Просто возьми как всегда — пару поцелуев в шею, смазка и вперед. Не надо так... умоляю.

Но мольбы остаются не услышанными, а мой мучитель уже опускается к попке, целуя, покусывая, посасывая. Не пропустив ни кусочка податливой плоти и тут, он спустился еще ниже и прикусил кожу под самой складочкой внизу, после чего зализал место укуса и провел языком от внешней стороны бедра прямо до моего лона, мышцы которого тут же сжались. Меня словно током прошибло и я с удивлением заметила, что мне все тяжелее контролировать свое дыхание и рвущийся на волю стон. Линстер же, этот подлый змей, проделывает то же самое с правой ягодицей и мое сердце заходится в диком ритме.

— Твое сердечко начало так быстро стучать... Что с тобой, сладкая моя Майоли? — хрипло шепчет мужчина прямо в складку, откуда так и не успел еще забрать свои проклятые губы и язык.

Лизнул на прощание и отправился в путешествие дальше — вниз по моим ногам... пощекотал нежную кожу под коленкой, перевернул меня на спину и начал свое путешествие снизу вверх. Тут он тоже не забывал покусывать и зализывать каждый сантиметр кожи. Прикусил кожу на тазобедренной кости и снова зализал, потом провел языком по самому низу живота и... все — мое тело предало меня мимолетным сокращением мышц. Внутренне содрогаюсь, понимая, что он может это заметить, но сам Линстер, видимо увлеченный своим занятием, продолжает и дальше осыпать мой животик поцелуями. Да что же это с ним? Нет, пожалуйста, отстань уже, наконец! А что же Я? Вспомни, сколько раз он становился причиной твоей невыносимой боли, сколько раз унижал и принуждал. Вспоминаю... не помогает — моя невесть откуда взявшаяся чувствительность заставляет уже вроде бы принадлежащее мне тело снова предать меня и еще сильнее возненавидеть этого мужчину.

А Линстер уже начал обстоятельно ласкать языком пупок, одновременно сжимая и поглаживая мою талию сильными руками. Закусываю губу, чтобы не выгнуться и не застонать. Поспешно отпускаю губу, ибо может заметить... Чееерт... что же ты делаешь?

Пробирается еще выше, оставляя влажную дорожку от своего языка от пупка до самой впадинки между грудями.... Сил терпеть больше нет... Ласкает зыком грудь, постепенно пробираясь к соску, а руки внизу живут своей жизнью — и вот мои ножки уже слегка раздвинуты а его палец поглаживает мою ращелинку, но не спешит нырять внутрь. Пытаться контролировать дыхание уже не имеет смысла — я просто задыхаюсь...

Добравшись до соска, легонько лизнул сморщившуюся вершинку, приласкал языком ореолу и втянул в себя, легонько посасывая и не переставая внизу методично гладить преддверие лона. Еще чуточку и весь контроль полетит к чертям собачим и я себя выдам всю как есть. Пытаюсь в очередной раз уговорить свое тело прекратить это непотребство, но все уговоры обрываются, когда ласкающийся меня мужчина с силой прикусывает сосок и одновременно резко задвигает в меня свой длинный палец. Выгибаюсь под мучителем и издаю полный наслаждения стон...