Overlady_part.8

— Так намного лучше, — с благодарностью произнесла Луиза. — Теперь к делу. Я подумала про Награждения Кабала.

— Да? Злобно! Ты заполучила эту речь перед всеми!

— Я знаю, — сказала Луиза, испытывая тошноту от одной мысли об этом. — Поверь мне, я знаю.

Подавшись вперёд, Джессика сжала её руку.

— Поверь мне, всё пройдет ужасно, — с готовностью заверила она, хотя и не слишком ободряюще. — Это же всё часть твоего гигантского общего плана, верно? Нечего там пугаться. А я и Генри здесь, чтобы помочь тебе пережить всё это. Мы заставим тебя столько практиковаться в этой твоей речи, что ты сможешь её рассказать во сне.

Луиза слабо улыбнулась.

— Спасибо. Но я сейчас не о том. Это про... это я о том, что я собираюсь надеть.

Джессика поморщилась, а затем спохватилась и попыталась скрыть это.

— А можно, мы потом поругаемся? В смысле, конечно, я могу отполировать твой доспех, но ты его уже сто лет носишь и...

— Я знаю! Я знаю! — Луиза сделала глубокий вдох. — Именно об этом я... я собиралась попросить тебя. Все будут смотреть на меня. Мне нужно, чтобы моя речь прошла идеально. Мне нужно выглядеть впечатляюще. Джессика. Эм. Можешь сделать что-то очень, очень красивое?

Темные глаза Джессики расширились.

— Ты правда этого хочешь? — тихонько спросила она.

— Да. Я... Мне для этого нужно лучшее оружие, которое я смогу добыть. Но моим оружием будут мои слова, моя речь. А это значит, что я должна выглядеть милой и красивой. — Луиза задумалась. — Но это в страшном, угрожающем и величественном смысле, — быстренько добавила она.

Тут она ощутила, что её схватили и заключили в теплые, немного пахнущие серой объятия.

— О, Лу, — сказала Джессика. — Это восхитительно. Я тебя не подведу, обещаю! Каждый глаз там будет смотреть на тебя!

— И ты ткнешь носом своих кузин? — с легкой улыбкой поинтересовалась Луиза, тоже обнимая её.

— Дык, ёпта. Я их так ткну, что они Небесах пробьют!

— Просто не забудь, — предупредила её Луиза, — мне нужно скрывать, кто я. И мне нужна Перчатка.

— О, за это не волнуйся. Сталь, багрянец и военная эстетика — теперь часть твоего образа. Люди тебя не узнают, если ты появишься в коротеньком стигийском ночном платье. — Джессика отпустила её и подтолкнула Луизу локтем. — Плюс, у тебя не то сложение, чтобы надеть что-то из того, что могли бы носить Генри, или Катт, или я. У тебя свой стиль. И ты должна овладеть этим стилем, девочка! Постоянно расстраиваться из-за маленькой груди — это так по-детски. — Джессика задумалась. — Плюс, ты знаешь, сколько людей я бы убила за такую талию, как у тебя? — добавила она. — Ты вообще можешь надеть прозрачное платье, и оно будет смотреться мрачным и ужасным. А если я его надену, то буду выглядеть, как плохо завернутый подарок.

Луиза обдумала эту мысль и сухо улыбнулась.

— Я оставлю тебя в живых. Пока, — сообщила она, будучи польщенной.

— Ох, вот ты шутница. Все же знают, что Папа сделает с тобой, если ты казнишь меня, — ответила Джессика, подбирая рулетку.

— ... да. Да, он сделает.

— Ну! — Джессика вытянула сантиметр на манер убийцы, готовящего свою гарроту. — Раздевайся! Я лично прослежу, чтобы Тёмный Император Катая ослабел в коленках, когда он увидит тебя!

— Это не только ради этого! — ляпнула Луиза, покраснев. Одна мысль о том, что император Ли будет восхищаться ею, вызывала прилив тепла и покалываний.

— "Не только"?

— Не из-за этого! Я хотела сказать, что это не из-за этого!

Джессика приподняла бровь в несколько пошлой, развратной и совершенно демонической манере.

— Тогда ты, наверное, наденешь его для Генриетты?

Луиза замерла.

— К-к-конечно же, н-нет, — пробормотала она. Может, если она сейчас подожжет себя, то всё закончится быстро, хоть и не безболезненно. Ей и так уже казалось, что она горит.

Она ощутила, что её обняла за плечи теплая рука.

— Эх, Лу, — с сочувствием сказал Джессика. — Ага, я знаю. Втюриваться в друзей — это полный отстой. Я всю старшую школу провела, втюрившись в одного парня, который был моим другом. Я ему ничего не говорила, потому что... ну, у меня пубертат был полным отстоем.

— К-как ты узнала? — прошептала она. — Она знает?

— Не. Если честно, оно ей не надо. А откуда я знаю? — Джессика пожала плечами. — Полуинкуб, помнишь? — Луиза немного расслабилась. — Плюс, ты постоянно заикаешься и краснеешь возле неё, совсем как когда я дразню тебя насчёт императора Ли.

— Я н-не хочу этого чувствовать, — прошептала Луиза, обхватив себя руками. — Она мой друг.

— Она симпатичная, — сообщила Джессика, пихая локтем Луизу. — Ты когда-нибудь подумывала о том, чтобы подкадрить её?

— Это просто мое тело неправильно реагирует, п-потому что я де ла Вальер, похитившая принцессу, — несчастным тоном прошептала Луиза. — И из этого ничего не выйдет, даже... даже если я ей что-нибудь с-скажу. Она любит своего принца. А он мертв.

— Ну да, ну да. Вау. Полный отстой, — поникла Джессика. — Она любит его так сильно, что думает только о нём, когда я инкублю на полную. Я... не думаю, что могу как-то обнадёжить в этом деле. Кстати, по идее, это супер-вредно для здоровья — так сильно любить мертвого парня. Так и ослепнуть можно. — Она расправила плечи. — Да и жалко тоже, вы бы вместе супер-мило смотрелись бы.

— Это грех, — прошептала Луиза.

— Не, — уверенно ответила инкуб. — На самом деле, нет.

— Что?

— Я ходила на модуль по таким штукам в колледже. Поверь мне, я знаю, что такое грех и что им не является. Если честно, мы не совсем понимаем, почему на поверхности вы поднимаете столько шума из-за этого, — потянувшись, объяснила Джессика. — Типа... есть же куча способов грешить. Так зачем ещё выдумывать? Я в том смысле, что оно, конечно, помогает заманивать людей в грех, потому что они думают, что раз они так делают, то они уже зло, но это довольно окольный путь, верно? — ухмыльнулась она. — Я в том смысле, что ты уже злая повелительница, завоевавшая север Тристейна, убивающая правителей страны, похищающая принцесс и встречающаяся с Тёмным Императором Катая! Так что тебе не надо обманом накручивать себе очки, заявляя, что любить девочек это грех! — Она помахала пальцем перед Луизой. — Ух-хух!

— Но Церковь говорит... — начала было Луиза.

— Ну да, прости, но они неправы. Настоящий демон перед тобой, и он говорит тебе, чтобы ты себе знала, это — не грех.

Луиза открыла рот. Затем закрыла его.

— Я думаю, ты меня т-только еще сильнее запутала, — тихо проговорила она. — Мне сейчас совершенно не нужно отвлекаться на всё это. Только не тогда, когда мне нужно избавиться от Монтеспан. — Она пригладила свои волосы. — А ты... у тебя... у тебя есть такие чувства?

Джессика вздохнула.

— Нет. Поверь мне, так бы оно было бы, наверное, проще, если бы были. Мне нравятся парни. Большая часть парней пугаются, когда выясняют, что я инкуб и... и говорят всякие жестокие вещи. Это если мне повезёт. Встречаться с кем-то как девушка, которой случилось быть инкубом, это как идти через яму с крокодилами. И это мне ещё повезло, что папино влияние сохраняет меня в безопасности, в основном — ну, по крайней мере, физически. Большая часть других женщин-инкубов такой защиты не имеют, а мужчины становятся очень жестокими, когда выясняют это, или думают, что ты пытаешься украсть у них "их" девочку. Было бы намного проще, если бы я любила женщин, но я пыталась, и увы, со мной это не работает. — Она попыталась улыбнуться, но не сумела. — Мне нравятся парни с бородой. Девушки просто не такие.

— Чувства — та еще боль, — проворчала Луиза. — Они просто мешают.

— Ну да, но они как бы нужны для производства следующего поколения, — мрачно уточнила Джессика. Затем сделала глубокий вдох. — В любом случае! Хватит ныть! У тебя будет еще одно свидание с императором Ли, запомни это! Он нравится тебе, и ты нравишься ему, верно? Хотела бы я, чтобы по мне сох император!

— А я ему нравлюсь? — печально спросила Луиза. — Иногда он вроде бы заинтересован, иногда нет, и я не знаю, что он будет делать.

— Только не с таким настроем! Я собираюсь сделать тебе обалденное платье и...

— Оно должно защитить меня, если он попробует убить меня, — автоматически уточнила Луиза.

— Аввв, это скучно.

...

— ...и затем я сказал: "Я меняю условия этого соглашения. Молитесь, чтобы я его не изменил еще больше"! — с улыбкой рассказывал император Ли. — А затем я их всех казнил.

Луиза засмеялась.

— Ну, нельзя доверять предателю.

— Именно! — Император Ли снова уселся на парковую скамейку в Бездне, глядя на огненное озеро внизу, где в вечных муках копошились грешники, и бросил хлебушка адским уткам. Утки ненадолго отвлеклись от клевания проклятых, чтобы подраться за крошки.

Луиза, в свою очередь, чувствовала себя хорошо. В этот раз отношение Ли было намного теплее. В прошлый раз он был холоден и резок, но в этот раз, похоже, он с большей охотой просто... просто сидел и проводил время рядом с ней. Это было приятно, особенно после того, как Джессика сумела улучшить её очки-переводчик. Маленькая часть её желала незаметно прижаться к нему. Хотя, конечно же, она этого не сделала, во-первых, потому что было практически невозможно незаметно прижаться к кому-либо, когда ты закована в полный латный доспех, а во-вторых, потому что таким образом ты напрашиваешься на нож в спину, но прижаться всё-таки хотелось.

Еще она размышляла о вкусе его губ и надеялась, что это будет не вкус яда.

— Я уже принес свои извинения Кабалу, — сообщил немного сгорбившийся Ли. — Очень занят с внутренними делами страны. Не смог выкроить время. Так жаль.

— Спасибо, — ответила Луиза. — Вам понравилась ситуация в этой ужасающе холодной части Катая?

— Ну, я не могу вести свою армию зимой, — со вздохом ответил он. — Драконы не любят такой холод. Обычно в спячку впадают.

— А, — ответила Луиза, только слегка заинтересовавшись. Она задумалась, могла ли она добыть себе дракона. В её подземельях должно было быть место, куда можно его втиснуть. Никто не посмеет смеяться над ней, если у неё будет огромный огнедышащий ящер, который может прилететь и уничтожить людей, смеющихся над ней.

— Зато это трио лордов больше не мешают мне, — сказал он, сжав кулак, — и за это я благодарен.

Его темные глаза встретились с её глазами. Она покраснела.

— В конце концов, эт-то было в нашем договоре, — пискнула она, радуясь, что шлем прикрывает её щеки. Бог и Основатель, он правда был очень красив! Катайцы обладали более круглыми лицами и выглядели мягче, чем мужчины Халкгинии, и у него не было этих отвратительных волос на лице, которые, казалось, были гордостью мужчин. — Не нужно благодарить меня, ваше императорское величество.

Не в последнюю очередь потому, подумала она про себя, что я захватила одного из этих лордов в плен.

Он улыбнулся в ответ.

— Тогда не буду, — ответил он, и она могла поклясться, что он её дразнит. Что только добавило краски на её лице. — Не желаете ли поведать мне, что вы собираетесь сделать на Награждении Кабала?

Ну, сейчас она сможет отомстить. Что-то в глубине Луизы было уверено, что мужчина должен бороться за её внимание, прорубаясь сквозь тучи стрел, горящую смолу и злобные проклятия. Хм. Разве что это было иносказанием, а имелось в виду что-то про "взятие штурмом ворот осаждённого замка"? Ей надо проверить. Кстати, если он добивается её руки, то это практически одно и то же.

— Не хочу портить сюрприза, — сказала она, пытаясь говорить как можно более величественно. — Это было бы слишком жестоко. Вам придется просто смотреть и выяснить всё самому.

— Но я уверен, что жестокость — это часть вашей натуры, — парировал он.

Луиза подалась к нему. Она могла чувствовать запах его доспеха.

— Возможно, — сказала она. — Но желаете ли вы это выяснить? Желаете ли получить подтверждение?

— Какое ещё подтверждение? — с ухмылкой спросил он.

— О... очень жестокое! — выпалила она, потому что волна её властной величественности разбилась об ухмылку императора. Румянец становился всё сильнее, и она уже не была уверена, не засветится ли сейчас от жара её доспех. — Я... я просто покину вас прямо сейчас и больше никогда не буду с вами разговаривать!

И к её удивлению, он тоже покраснел.

Почему-то ей от этого стало намного лучше.

Part 2

"Если победа в сражении гарантирована, тогда ты должен сражаться, даже если правитель запретил это; если победа в битве недостижима, то тогда ты не должен сражаться, даже если правитель приказывает. Разве что, конечно, умышленным поражением получится извести наиболее верные правителю войска, отправив их на верную смерть. Всегда нужно помнить, что у "победы" есть последствия, и что ваше понимание триумфа может отличаться от мнения правителя"

— Луис де ла Вальер, Кровавый Герцог.

Была ночь перед Серебряной Пятидесятницей, и по всему университету происходило много всего, особенно у культисток.

— Маг, оно ужасно тяжелое — жаловалась Жаклин, которая вместе с несколькими другими культистками пыталась втащить дубок в кадке в Главный Зал. — Разве не слуги должны заниматься такими вещами?

Магдалена вздохнула.

— Жаклин, почему ты не используешь магию? — едко поинтересовалась она, парой взмахов жезла отправив несколько крупных ящиков с украшениями в полёт к назначенной цели.

-...М-м-мм.

— Ты забыла, что ты ма... нет. Неважно. — Магдалена улыбнулась, но эффект был подпорчен её врожденной склонностью стоять в тени так, что свет попадал только на линзы очков. — Все, запомните! Постарайтесь получить максимум праздничного удовольствия и счастья! Это точно разозлит мадам де Монтеспан, а если это так, то разве это само по себе не повод что-то делать?

Между собой Луиза и Магдалена высчитали, что очень редко в прошлом проникновения со взломом происходили с целью провести социально приемлемые религиозные собрания. Охрана дружно уснула возле приятного теплого очага в своей караулке, после того как празднично одетые культистки угостили их ромом с пряностями и сладкими пирожками, напичканными снотворным. Это означало, что у культа теперь есть масса времени, чтобы протащить украшения и сироток, которых они за взятку одолжили из ближайшего приюта.

— Сара! — позвала Магдалена. — Что там с хором?

— Просто чудесно, дорогая! У сирот уже была подготовка! Они сейчас носят венки и гирлянды.

Магдалена фыркнула, несколько раздраженная тем, что мир не дал ей возможности раскритиковать его.

И так, с огромным удовольствием, причем только часть его была наигранной, они занялись украшением Главного Зала университета. Обычно к этому времени он уже был украшен, и многие из женщин с теплотой вспоминали свои студенческие годы тут и то, как достойным тут раздавали бесплатное вино со специями. Но в этом году тут было темно и холодно, и религиозные изображения были сняты со стен. Мадам де Монтеспан заявила, что это из-за того, что теологический корпус, который так щедро профинансировали, был более подходящим местом для них, но культисты не были — в основном — дураками и могли понять, к чему всё это было.