"Большая прогулка" Часть 2. Дочь Бофора.

Оливье засмеялся.

-Что же касается доблестного рыцаря Роланда, — пробормотал де Невиль, рассматривая анжеликину работу, поворачивая вышивку то вправо, то влево.

-Вам не нравится мой рыцарь? Я только начала, повторяю, барон....И потом, я вышивала... Роланда... таким, каким его вижу.... В моей книге "Песнь о Роланде" картинки просто ужасные! Я даже читать не могла спокойно! Читаю, и скорее страничку переворачиваю. Ну не такие они все! И тогда я решила сделать по-своему. Таким, каким представляю... графа бретонской марки, племянника Шарлеманя...

-Ангельски красивым, с большими синими глазами и длинными кудрями. Вы влюблены в графа бретонской марки, племянника Шарлеманя? Мы, ваши современники, будем ревновать вас к прошлому, — любезнейшим тоном сказал де Невиль.

Не отвечая на лукавый вопрос Оливье, Анжелика проговорила:

-Но история не донесла до нас подлинный портрет племянника Шарлеманя, и я могу представлять его так, как мне угодно. Только не смейтесь надо мной, барон!

-Я и не думаю смеяться, мадемуазель! Мне очень нравится ваш граф, правда! Хотя образ получился, наверно, идеализированный. Это видно даже по незаконченной вышивке.

-Разве это плохо? Роланд, цвет французского рыцарства...

-И не один еще век будет волновать воображение наших прекрасных дам, — все тем же любезным тоном говорил Оливье, — И его трагическая тень... Эх! Мадемуазель де Бофор! Зачем искать героев в прошлом, взгляните повнимательнее вокруг себя.... А знаете, ваш граф мне кого-то напоминает...

Анжелика взяла из рук Оливье свою вышивку.

-Вот еще! Что за глупости вы говорите, господин де Невиль!

Оливье улыбнулся.

-Вы начинаете ругать меня, мадемуазель?

-Извините...Я пыталась создать образ ... идеального рыцаря. И если он у меня получился слишком красивым, приукрашенным, как вы изволили заметить, я не виновата. Я так вижу... Я таким представляю...

-Идеального рыцаря? Не обижайтесь, пожалуйста, дорогая Анжелика, я восхищен вашим искусством!

Анжелика пересела к своему столику и стала сматывать нитки, складывая в корзиночку. Начатую вышивку с графом бретонской марки девушка спрятала в боковое отделение своей корзиночки, прикрыв лоскутками.

"Она, наверно, в куклы еще играет, — подумал Оливье, вздыхая, — Тем лучше.... Или...тем хуже?"

-Вы обиделись, принцесса? — мягко спросил он.

-Я переделаю лицо Роланду, раз он слишком красивый. Просто... я давно не видела... кое-кого...

-Нет-нет, оставьте все как есть, пожалуйста! — возразил Оливье, — Пусть остается таким. Это все-таки легенда. Вы не очень точны в изображении оружия и доспехов, они изображены... наивно, я сказал бы, но именно эта наивность и составляет главную прелесть вашей работы.

-Наивность? То есть, господин де Невиль, я просто дурочка? И, глядя на моих рыцарей, всякий скажет, что их придумала женщина?

-Много ли вы видели мужчин, занятых вышиванием, принцесса? — рассмеялся Оливье.

-Нет, лучше друг друга шпагами колоть, — вздохнула Бофорочка, — Лучше заниматься мужскими делами — палить из пушек, загонять насмерть несчастных лошадей, стрелять в загнанных зверей, жечь города... Я не о технике работы говорю, а о рисунке! Разве вы меня не поняли?

-Доспехи и мечи в эпоху Карла Великого были... немного не такими, — мягко сказал Оливье, — Панцирь Роланда похож, скорее, на кирасу нашего времени, да и легендарный меч — на шпагу семнадцатого века. Мне это даже нравится — вы приблизили к нам древнюю легенду. Конечно, я могу нарисовать вам, как мог выглядеть знаменитый Дюрандаль, конечно, вы можете его скопировать, и никто вас не упрекнет в неточности.... И все-таки ВАШ взгляд на те далекие события останется ВАШИМ взглядом.

-Вот как?* — спросила Анжелика.

................................................................................................

* Словосочетание, которое частенько употреблял Рауль в беседе с маленькой Бофорочкой.

................................................................................................

Оливье вздрогнул.

-Странно, — пробормотал он себе под нос, — Уже было*.

.................................................................................................

* Француз Оливье, конечно, сказал deja vu.

...................................................................................................

-Что вас так удивило, господин де Невиль?

-Ничего, ничего, мадемуазель... Я хотел только сказать, что в Ронсевале все было далеко не так красиво, как на вашей картинке, по всей вероятности.... Там было, скорее всего, много грязи и кровищи.... И война, когда видишь ее вблизи, очень отвратительное дело, совершенно лишенное поэзии. Вы, такая утонченная и поэтическая, наверно, считаете теперь, что я грубое животное, не способное, образно говоря, оценить по достоинству вашу прелестную работу.

Анжелика хихинула.

-Ну конечно, — вздохнул Оливье, — По сравнению с моим эпическим тезкой — тем Оливье — я деградирую!

Анжелика захохотала.

-Разве я сказал что-то смешное?

-Не обижайтесь, дорогой де Невиль... Я не только злючка, я еще и хохотушка. Только, образно говоря, не надо... хи-хи-хи!

д-д-деградировать...

Тут лицо Бофорочки стало серьезным, — А то, что вы сказали о войне — правда. Я с вами согласна.

-Поверьте, я успел увидеть кое-что.

-Верю. И, тем не менее, вы снова ее начинаете!

-И, тем не менее, мы снова ее начинаем, — поклонился Оливье, — Но, герцогиня, мы будем драться с мусульманами не хуже, чем рыцари Карла Великого, которыми вы так восхищаетесь!

-Я в этом не сомневаюсь, Оливье. Только... Оливье из Семнадцатого века! Я надеюсь, что ваша судьба будет счастливее, чем вашего эпического тезки из девятого века. Я имею в виду рыцаря Оливье, друга графа Роланда.

-Я понял. Спасибо на добром слове, милая принцесса. И мне хочется верить в это. Но ...как знать? Идея! Когда закончите вашу картинку, подарите ее отцу!

-Мне она разонравилась.... Вот, вы говорили, и в оружии неточности... Отец меня на смех поднимет!

-Что вы! Герцог будет восхищен!

-Героический граф, умирающий на поле битвы, в бою с сарацинами и протягивающий перчатку Богу, и ангел, принимающий ее — вот так сюжет! Вот так подарок уходящему на войну мужчине! Нет, барон, такой подарок может накликать беду! Я лучше вышью ему, может быть, гения Победы, может быть, святого Георгия, покровителя воинов. Или святого Михаила, победителя Сатаны...

-И ваш Святой Михаил будет так же очарователен, как ваш Роланд, герцогиня, — галантно сказал мушкетер, подобрав с пола лоскуток холста с вышитой готической буквой "R", — Вы потеряли, принцесса....

Щеки герцогини де Бофор стали такими же алыми, как тонкие шелковые нитки, которыми она вышивала готическое "R".

-Ах, да, — небрежно сказала она, — "R" — "Роланд". Я выбирала цвет и контур букв для имени... Роланда. Положите эту... тряпочку в мою корзинку, барон.

— Вот еще один, — заметил барон, подбирая второй лоскуток, на котором уже красовалась не одна буква "R", а тонкая иголка герцогини вышила "а" и "о".

-"Rao... — Ро" — прочел барон, — вы сделали ошибку, — Роланд пишется через "о".*

...................................................................................................

* Она ошибку не сделала. По-французски пишется Roland, но Raoul.

....................................................................................................

-Ах, это я так, — смутилась Бофорочка, — Я сама не представляю, как это "а" не туда влезла. Я задумалась, и вот... само собой вышло.

Она закрыла пальчиком предательницу-букву "а".

-"Ro" — этот, вишневый цвет лучше, чем тот, алый, на первом лоскутке, барон, как вы находите?

-Вишневый? ...Мне представляется этот цвет более трагическим, чем алый...

-Вишневый — трагический цвет? Скажете тоже! Вишни! Ух, как я их обожаю! И когда они еще цветут... и когда можно есть спелые вишни! Георгины! Я по заданию настоятельницы рисовала с натуры букет георгинов и "отлично" получила! Не думайте, только, что я хвастаюсь, но потом мою акварель аббатиса велела поместить в раму под стеклом, я подписала свою работу, где обычно художники ставят автографы, и мое художество аббатиса послала в подарок королю — когда король на инфанте женился! Гладиолусы тоже бывают вишневого цвета! Это как мечи цветочных рыцарей! Аббатиса мне поручила вышить гладиолусы, и моя вышивка украшала статую Девы Марии на крестном ходе в Ванне, сам епископ ваннский был в восторге! — горячо заступилась за вишневый цвет юная художница, — И... есть еще одна причина, по которой я выбрала именно этот цвет...*

................................................................................................

* Бофорочка выбрала вишневый цвет потому, что в годы Фронды Рауль носил что-то типа куртки вишеневого цвета. (У Дюма в "20 лет спустя" — "гранатовый колет"). Цвета, в сущности, близкие по гамме, но "вишневый" наводит на мысль о знаменитом "вишневом плаще" графа де Ла Моля из "Королевы Марго". Узор на куртке составляли серебряные цветы вишен, потому Анжелика де Бофор так восхищается этими цветами. Прочие цветы, упоминаемые принцессой — из парка герцога де Бофора. Это история детского знакомства наших героев, которая в будущем, быть может, будет представлена на

суд уважаемых читателей.

.................................................................................................

Оливье не знал причины такой увлеченности вишневым цветом. Он не обращал внимания на цвета плащей и курток своих приятелей.

-Краплак красный, сказал бы мой приятель-художник, — пробормотал Оливье, — А я, грубый циничный вояка, совсем деградировавший при этом тупом Дворе, сказал бы, что ваш "веселенький" вишневый похож на цвет запекшейся крови... Впрочем, не слушайте меня, глупого фрондерского подранка. Я говорю глупости... Забудьте мои слова, милая Анжелика.... Знаете, у кого что болит...

-Барон! — вздрогнула Анжелика, — Неужели, через столько лет... у вас еще болит та ваша рана?

Она дотронулась ладошкой до плеча барона де Невиля.

-Оливье. Болит?

-Вовсе нет! — бодро сказал Оливье, — Разве что иногда... моральная, скажем так. Простите, мадемуазель, я все вижу в мрачном свете. Конечно, цвет прелестен...

-Мне кажется, вишневый цвет более благородный, чем ярко-алый. Не киноварь, а кадмий красный, знаете? Алый, будет, наверно, слишком кричащий...

"Алый цвет, — подумал фрондерский подранок, — или кадмий красный, — это только что пролитая кровь". Но на этот раз благоразумно промолчал.

Оливье сказал только:

-Долго же вам придется вышивать эти буквы: "Виват, граф Роланд, Герой Ронсеваля!"

-Нет, Оливье, я вышиваю очень быстро, когда у меня есть настроение.

Анжелика вертела в руках кусочек холста с алой и вишневыми буквами Rao. Барон де Невиль чуть не узнал имя избранника герцогини де Бофор. Если бы четвертая буква была вышита, сердечная тайна раскрылась бы непременно. Но Бофорочка успела вышить только вертикальную полосу следующей буквы "u", которую теперь пыталась выдать за незаконченную "l", а имя своего "рыцаря" — за имя легендарного Роланда.

-Как вам пришла эта идея, мадемуазель де Бофор? — спросил Оливье, — При Дворе сейчас в моде совсем другие темы.

-Дочь Бофора не собирается вышивать каких-то дурацких пастушков и пастушек! — фыркнула Юная Богиня Фронды, — А идея пришла очень просто. Аббатиса, женщина очень образованная, давала мне читать лучшие книги из своей библиотеки, до которых она страстная охотница.... Потом мы с госпожой настоятельницей делились впечатлениями о прочитанном. Мы даже немного поспорили с матерью-настоятельницей насчет графа Роланда. Помните тот момент, когда нужно было, по совету Оливье, позвать короля на помощь. Аббатиса осуждала графа...

-А вы, конечно, защищали!

-Да, барон, лучше справиться самому с врагами.... Но я говорю об Идеальном Рыцаре.... А я сама.... Ой! Я сама, увидев язычников, сарацинов этих, сразу же затрубила бы в рог! Я такая трусиха! Еще мы учили "Песнь о Роланде" на занятиях. Сочинение писали. Аой! И потом, когда мы уже "прошли" "Песнь о Роланде", мне стало жалко расставаться с ними.... И тогда я стала вышивать эту картинку. От скуки, от безделья.... Но еще... хотите знать маленький секрет? — таинственным тоном сказала Бофорочка.

Оливье кивнул — с улыбкой.

-Как бы вы назвали мое рукоделие, барон?

-"Гибель Роланда", наверно.... Ну, если подумать, образно говоря... Можно сказать красивее: "Смерть доблестного рыцаря, графа..."

Анжелика де Бофор покачала головой.

-Не "гибель", а "спасение", — заявила она.

-Я вас не понял! Вы ведь читали, и даже "проходили" на уроках...

-Читала, и не только "Песнь о Роланде" — все продолжения! Совсем недавно "Неистового Роланда" Ариосто закончила! Но! Ангел его спасает! Ангел! Бог посылает в Ронсевальское ущелье своего Ангела...

-Я подумал, что это Ангел Смерти...

-Это Ангел Жизни! Ангел-Хранитель! Ангел не возьмет перчатку. Он останется жив, а тем временем Карл Великий подоспеет! И вот, барон — "продолжение".

Анжелика достала уже готовую вышивку, где Карл Великий с Роландом по правую руку и Оливье — по левую верхом на белом коне ехал по горной дороге. Оливье взял в руки вышивку. Карл и его рыцари улыбались, вышивка переливалась веселыми красками. Ярко-голубое небо. Детское золотое солнце с линиями-лучами. Для перьев на рыцарских шлемах Анжелика не пожалела своих лучших ниток. Оливье на этот раз не стал комментировать шлемы, опять-таки не соответствующие той эпохе. Он просто любовался. Бликовал шелк на рыцарских доспехах и орифламме Карла Великого...

-Это счастливый конец истории графа Роланда, — заявила Бофорочка, — Мне почему-то очень захотелось, чтобы так было!

-Пусть будет, — согласился Оливье (с улыбкой). И прочел: "Возвращение Шарлеманя в Милую Францию". Рассмотрев вышивку в деталях, Оливье заметил, что Анжелика, хотела она того или нет, придала Карлу Великому черты Бофора.

-Да, — просто сказала Анжелика, — Ну и пусть, разве это плохо? А Оливье немного похож на вас, потому что из всех моих знакомых вы единственный, кто носит это имя. И я имела возможность убедиться, что вы его вполне достойны. А Роланд...

-Ну, — протянул Оливье, — Вы мне польстили...

И тут Анжелика искоса взглянула на Оливье, но де Невиль опять сказал, что ее граф чертовски красив, только он, Оливье, не может вспомнить, кого ему напоминает Герой Ронсеваля.

-И знаете, Оливье, когда я придумала эту картинку и сделала ее на одном дыхании, мне стало легче работать над той, первой.

Оливье еще раз взглянул на веселых анжеликиных всадников и скептически подумал: " Это милое дитя так хочет всех спасти, всех сделать счастливыми.... Но у нас-то, "паладинов Семнадцатого Века", "Ронсеваль" еще впереди, черт побери! Бог знает, что с нами будет.... Но дочь Бофора воистину ангел во плоти, и не стоило омрачать ее сознание рассказами об ужасах войны. Как же я деградирую! С молодой девушкой не могу вести беседу как полагается, глупостей наговорил. Зачем ей знать, какого цвета кровь? Свежая ли, запекшаяся ли... Для нее цветут цветы, для нее ангелы."