Темная золушка

— Да. Я знаю. Брат говорил, что они собираются пожениться.

— Не слышу радости в голосе, — прокомментировал кот, явно рассчитывая на более подробные объяснения. Но Анджело упрямо сжал губы и промолчал. Роберто — так звали его старшего брата, который был чистокровным вампиром, доверял ему. И Анджело, пусть и противореча самому себе, не собирался предавать доверие брата, хоть и не доверял их общему отцу. Матвей понял, что ничего не добьется этим затянувшимся молчанием и заговорил снова:

— Если рядом с сердцем матери положить сердце сына, подлинное сердце заговорит.

— Подлинное? — Анджело сам не понял, зачем в этот момент провел ладонью по боку другого парня и погладил того по бедру. На что Матвей был вынужден перехватить его запястье и вернуть ладонь себе на талию. Разочарованный вздох сам собой сорвался с губ дампира. Но головы он так и не поднял. Было стыдно смотреть в глаза Матвею. Так стыдно, что он...

— Рубинов много. Даже таких больших. Особенно, если мы говорим о сокровищнице морского владыки. А вот сердце матери одно единственное. Только ради него Лорд согласился на этот брачный союз.

— Да. Брат тоже не питает восторга... — начал Анджело, но осекся. И тихо добавил, — когда приходит в себя.

— А когда он приходит в себя? Русалка знатно ему голову заморочила. Ну-ка, ну-ка, расскажи-ка мне, — проворковал кот и резко перевернул Анджело на спину, нависнув над ним.

Глаза дампира широко распахнулись. Перед ним был совершенно другой человек. То есть кот. То есть... взрослый мужчина. На вид ему можно было дать от двадцати пяти и старше. Широкоплечий, мускулистый. С коротким ежиком темно-русых волос и серыми глазами. Вот теперь он был, определенно, крупнее семнадцатилетнего дампира, в лице которого изначально присутствовала некая безвольность. Нежные, притягательные черты, волнистые рыжие волосы. Светлая бородка, которую парнишка отрастил только затем, чтобы казаться хоть чуточку мужественнее. Но помогало слабо.

Матвей правильно понял причину его изумления:

— У котов девять жизней, три возраста и шесть ипостасей. А еще Баюн от слова баять в значении "рассказывать, говорить", или баюкать — убаюкивать, усыплять. Ты ведешься на мое мурлыканье, малыш. Весьма соблазнительно ведешься.

— Так почему бы не соблазниться? — Хрипло спросил Анджело и прижал ладонь к щеке мужчины, на которой явственно проступала легкая щетина. — Наверное, это незабываемо, когда ты делаешь минет и урчишь при этом.

— Блядь, мышонок! Нельзя же так! — Выругался на незнакомом языке кот Баюн. Глаза его засветились потусторонним светом, а мурлыканье, что все еще раздавалось между ними, умолкло.

— Когда ты меня насиловал... — начал Анджело.

— Эй! — Возмутился кот, — я просто припугнул... — но дампир прижал к его губам палец и продолжил.

— Я вспомнил, как тоже самое пытался проделать отчим. Тогда я мог думать только о том, что никому не позволю сделать с собой подобное. А когда на мне рвал одежду ты, я думал о том, что лучше бы уступил ему. Даже если бы было больнее. Физически-то мне все равно насилие не страшно. Я регенерирую пусть и не так, как вампиры, но тоже очень быстро. А еще я думаю, что отчим набросился на меня, потому что отец его спровоцировал своим зовом. — Он выдал все это с тихой грустью в голосе. И прекрасно понял, почему рассказал обо всем совершенно постороннему человеку, то есть, в их случае, коту. Устал держать в себе. Но, расскажи он подобное, например, тому, же Лучиано, отчиму не жить. А уж про Роберто и говорить не стоит. Это понятно. А вот Матвей вряд ли кинется мстить. Они ведь совсем друг друга не знают. Вот и все. Поэтому его и прорвало.

Мужчина потянулся за поцелуем. Молодой дампир ответил с наслаждением, терзая зубами чужие губы.

— Давай тебя разденем, — шепнул ему Матвей.

— Как будто ты недостаточно уже раздел, — неловко рассмеялся на это Анджело, помогая коту вытряхнуть себя из лохмотьев, в которые превратились его брюки, после знакомства с кошачьими когтями.

— Знаешь, что я тебе скажу, мышонок, — тихо пробормотал Матвей, целуя парня в пупок, — коты Баюны лучшие охотники на вурдалаков. Так у нас называют клыкастиков. Но я очень давно знаю твоего отца. Лорд никогда не опустился бы до подобной низости, чтобы завлечь тебя сюда. Так что причины поведения твоего отчима я бы искал где-то еще. Может, русалка что нашептала?

— Фаэлья? Невеста бра... ох! — Сдавленно охнул дампир, когда кошачий язык одним слитным движением прошелся по всей длине его члена. Он был шершавым, этот чертов язык. И это было так щекотно и приятно, что бедра невольно дернулись навстречу, и кот рассмеялся, щекоча дыханием волоски в паху.

— А я, старый дурак, еще надеялся сдержаться, — хрипло заявил Матвей.

Анджело сглотнул и настороженно уточнил:

— Насколько старый?

— Для твоего же спокойствия, тебе лучше не знать, — весело бросил Баюн и снова лизнул. На этот раз Анджело отреагировал уже не так бурно — только зажмурил от удовольствия один глаз, а вторым продолжил наблюдать за действиями кота. Взрослым он нравился парню больше. Анджело давно уже понял: что касается мужчин, то он предпочитает парней постарше. И откуда, только взялись в нем эти предпочтения? Ясно же откуда. Кроме вампирской крови благодарить больше некого.

— Врешь, — прошипел он и откинулся на подушку.

— Немного привираю. Но старше тебя даже в пересчете с нашего возраста на человеческий.

— И опытней? — Рискнул подколоть Анджело, кусая губы.

— Несомненно.

Матвей подушечками больших палец обвел контуры тазовых косточек парня. Это было так чувственно и интимно, что эмоции, испытанные в этот момент Анджело, вынудили парнишку отчаянно зажмуриться и ощутить влагу на ресницах. Откуда это взялось?

— Ты что-то делаешь со мной своим мурлыканьем?

— С тобой и делать не надо. Ты чувствительный, — прокомментировал кот, выпустив изо рта уже влажную от смазки и слюны головку члена. И спустился к яичкам, вынудив Анджело еще сильнее раздвинуть ноги, согнутые в коленях. — Хороший мальчик. Сладкий. — Со смехом добавил Баюн и принялся увлеченно исследовать самые нежные местечки дампира.

— Почему с тобой, — в потолок простонал Анджело, разрываемый на части противоречивыми эмоциями, — я никогда не хотел...

— Врешь. Ты же человек. Пусть и наполовину. У них к подобному, определенно, нужно иметь склонность.

В ответ мальчишка всхлипнул, и закрыл лицо рукой. Но в этот момент кот вобрал в себя его член, плотно сомкнув губы, и... замурлыкал. Мальчишка вскрикнул. Подкинул бедра и... кончил, мечась по кровати и ощущая, как в кошачьей глотке вибрирует под напором этого волшебного мурчания его член, толчками выплескивающий из себя горячее семя. Матвей облизал губы и потянулся вверх за поцелуем. Анджело послушно впустил в рот чужой язык. Вкус был приятным и отталкивающим одновременно. Но он быстро забыл о нем, когда по бокам заскользили чужие, жадные руки. Он все еще мог бы оттолкнуть. По крайней мере, дампир тешил себя этой мыслью и не стал сопротивляться. Кот ласкал его долго и умеючи, заставив сложиться практически пополам так, что перед лицом дампира болтался его собственный член, а потом вылизал зад своим шершавым кошачьим языком. Сделал анус влажным и чувствительным, и настолько утопил Анджело в новых для парня ощущениях, что тот полностью растворился в них и расслабился настолько, что проникновение принесло лишь мимолетную острую боль, быстро сменившуюся наслаждением. Анджело вскидывал бедра в ответ на каждый новый толчок внутри себя. И отчаянно хватался за плечи Баюна.

— Ты лучшая моя находка, — прохрипел ему в шею мужчина, изливаясь и крепко удерживая все еще мечущегося под ним, неудовлетворенного мальчишку. А потом осторожно вышел и перевернул парня на живот, чтобы после нескольких влажный поцелуев, с которым он обрушился на плечи и спину стонущего под ним Анджело, ворваться в податливое тело снова. На этот раз резче. Даже болезненнее. Но даря не меньшее наслаждение от изменившегося ритма проникновений. И силы ласк. Анджело начало казаться, что он слышит, как с каждым новым толчком внутри него хлюпает, словно он девчонка. Но это его не смущало. Дампир вжимался лицом в подушку, влажную от пота и слюны, и стонал, широко открыв рот и изредка кусая наволочку.

Кот был ненасытен. Сразу после первого раза второй — это не каждому под силу. Но дампир ловил от этого свою долю кайфа. Именно так. Современный сленг, который почти не использовали обитатели Повелья, был в этот момент как нельзя кстати. Но и это было еще не все. Не выходя из мальчишки, Баюн перевернул его на бок и закинул ногу дампира себе на плечо. Снова поменял ритм и угол проникновения. Анджело начала сотрясать крупная дрожь. Он настолько потерялся в ощущениях, что даже не помыслил прикоснуться к себе. Матвей тоже этого не делал, с выражением зверского наслаждения на породистом и даже красивом лице вбиваясь в растянутый до предела зад мальчишки. Но самое удивительное второй раз они кончили одновременно, стоило коту снова поменять их общую позу. Он перевернул Анджело на спину, подхватил под поясницей, дернул на себя и усадил на колени, крепко притиснув парня к груди. Анджело обхватил плечи мужчины руками, запустил пальцы в ежик коротких волос, с силой дернул, сжав в кулак, запрокинул голову к потолку и кончил с невнятным именем на губах. Матвей — было слишком длинным для стона. И у него получилось что-то типа "Мити". Кот кончил, рассмеявшись. Такое сокращение ему явно пришлось по душе.

Матвей повалился на Анджело, тяжело дыша с хрипами и присвистом. Какое уж тут мурчания, воздуха даже для дыхания не хватало. Грудь мальчишки так же ходила ходуном, а ресницы слиплись от пота и слез. Как же хорошо! Какое наслаждение! И почему ему не пришло в голову сделать это с кем-нибудь раньше?

— Даже не думай, — прохрипел Матвей и скатился с него, устроившись на другой половине кровати, лежа на спине и глядя в потолок.

— А? — Слабо выдавил из себя перевернувшийся на живот Анджело.

— Теперь ты только со мной.

— С чего это вдруг? — Из чистого упрямства вопросил дампир, который ощутил, как от этих слов внутри разливается тепло и радость. Он улыбался, не открывая глаз. И знал, что кот, повернувший в его сторону голову, видит эту улыбку.

— Я же твоя принцесса. — Ответил ему Баюн и поцеловал.

Вот такая неправильная золушка ему досталась. Темная и боевая. А почему бы нет? Темные золушки они такие! На этой оптимистичной мысли окончательно вымотанный Анджело провалился в счастливый сон и... проснулся в одиночестве.

3. Не подходи — укусит

Анджело пришел в кафе на площади Сан-Марко раньше уговоренного срока. Оно только открылось, и ранним посетителям предлагался завтрак из нескольких хорошо подрумяненных тостов с оливками и помидорами, приправленными сыром Моцарелла. А так же кофе. Обжигающий и крепкий. Анджело попросил добавить в свою порцию побольше молока, пренебрег сахаром и с наслаждением пригубил напиток, которым теперь нечасто мог себя побаловать. На Повелья не было кофеен. Но, что его удручало еще больше, негде было достать молока. Как-то не в чести был у нечисти этот напиток. Хотя, чему удивляться, ведь одного взгляда той же русалки было достаточно, чтобы молоко скисло прямо в кружке. Так что, приходилось перебиваться свежевыжатыми соками и отмахиваться от настойчивых предложений откушать чей-нибудь кровушки. Интересно, а коты Баюны, будучи представителями кошачьего племени, тоже любят молоко? Или у них какой-то своей рацион питания? Когда мысли так стремительно метнулись к Матвею, Анджело аж головой со злости так тряхнул, что чуть кофе свое на белоснежную скатерть не пролил. Поэтому был вынужден поставить изящную чашечку, обратно на блюдце с тонкой золотом каймой. И почему его так удручает поведение этого кота подзаборного? Ну, трахнулись, ну ушел, даже слова не сказав. Ну и что теперь? Лучиано же четко дал понять, стоит Анджело возжелать, как любой из красавцев вампиров падет к его ногам. Или, если не захочет связываться с хладнокровными, можно на каком-то оборотне, к примеру, остановится. Возможно, даже удастся найти такого, который сможет хотя бы отчасти воспроизвести то сногсшибательное мурчание и... Пришлось снова тряхнуть головой, чтобы отогнать от себя все эти мысли. Как удачно, что именно в этот момент возле столика появился Лучиано. В черном двубортном плаще и солнцезащитных очках блондин выглядел странно. Во-первых, было не настолько прохладно, чтобы напяливать на себя плащ и, что еще примечательнее, перчатки. Во-вторых, солнечные очки, когда Венеция утопает в утреннем тумане? А что делать, если у вампиров в большинстве своем развита именно эта фобия — боязнь солнечного света. Сразу пришли на ум слова дверного демона. Поэтому Анджело сжалился, и не стал подкалывать Лучиано, относительно несуразности его внешнего облика. И сразу перешел к делу.

— О чем ты хотел со мной поговорить?

— О твоем избраннике, — вампир скривился. И неожиданно для дампира снял очки. Похоже, туман надежно скрывал город от солнца. Поэтому вампир смог себе позволить подобную роскошь. Только глаза у него были не голубыми, к которым Анджело привык за время их знакомства, а темно-красными. Это было похоже на какую-то особую защитную реакцию.

— А что с ним? — Невинно осведомился Анджело, взявшись за вилку и нож, чтобы разделать тост. Пачкать руки маслом и сыром он не любил. Поэтому даже в таких случаях, когда было принято есть руками, предпочитал использовать приборы.

— Он раскатал по стенам четверых не самых слабых, скажу я тебе, вампиров братства.

— И за что же он их так? — Особые нотки в голосе Анджело стали еще невиннее.

Но Лучиано был так поглощен фиаско братьев, что не обратил на них внимание.

— Как ты и просил, мы хотели объяснить ему, как он должен себя вести и почему не стоит отказываться от такой чести.

— Быть изнасилованным двумя-тремя хладнокровными за раз? — Тихо, но очень грозно, уточнил у приятеля Анджело.

Вот тогда вампир вскинулся, и вперил в него напряженный взгляд кровавых глаз.

— Откуда ты... — начал он, но дампир перебил:

— Я больше в этом не участвую. Так и передай всем. Принцем я не буду. Более того, вообще не собираюсь идти на этот идиотский карнавал. Лучше проведу этот день в обществе отчима.

— Ну, зачем же так сурово? — Прежде чем вампир, чье лицо явственно вытянулось, успел что-либо сказать в свое оправдание, к их столику подошел официант. Поэтому ни дампир, ни вампир не обратили внимания на парня в переднике, но это именно он вмешался в их разговор. Собеседники подняли на него одинаково недоуменные взгляды, в которых почти одновременно мелькнуло узнавание. — Я все-таки смею надеяться, — пропел Матвей, склоняясь в галантном поклоне, — мой принц, что этот вечер вы посвятите своей принцессе.

Через мгновение он уже сидел на свободном стуле за одним с ними столом и с улыбкой ждал реакции на свое эффектное появление. На этот раз он пренебрег очками и разноцветные радужки сразу бросались в глаза.