Гренадер

Понятно, собирается отбить обратно хотя бы часть денег. Но я не против. Зачем еще что-то искать? А с ним контакт уже налажен.

— Договорились. И раз уж я к тебе на постой встаю, давай знакомиться.

Меня уже начали напрягать все эти "благородия" да "милейшие", поэтому я решил выяснить, как все-таки мужика зовут.

— Федор я, Кузьмин.

— Вот и хорошо, а я буду Олег Игоревич Засекин.

В ответ на мое имя, Федя как-то переменился в лице. Где это я прокололся? Может, господам не принято представляться? Или фамилия здесь чем-то известна? Впрочем, бессмысленно голову ломать. Потом как-нибудь вызнать попытаюсь.

— Вот что, Федор, подскажи, как к магазину пройти?

Закупаться в дорогу завтра с утра буду, но надо к ценам присмотреться. Вообще ведь без понятия, что здесь почем — недолго и накосячить...

— Да прямо напротив мелочная лавка есть, неужто не заметили?!

— Просмотрел как-то... — Буркнул я. — Ладно, пойду прогуляюсь, за конем присмотришь?

— Не сомневайтесь, ваше сиятельство! Может его пока в конюшню отвести?

— Хорошо, давай в конюшню.

Вот я уже и "сиятельство", точняк что-то с фамилией не то... По семейным преданиям, в пращурах у меня действительно князья Засекины затесались (как, к слову, и казаки), но сама фамилия не то чтобы громкая. Прадед, после революции, ее даже менять не стал, хотя о своем происхождении помалкивал и умудрился записаться железнодорожником. Или здесь как-то иначе и фамилия известная?

Прихватив для Фрица несколько кусочков колотого сахара, я встал и двинулся на выход.

Лавка и впрямь оказалась через дорогу, и даже не совсем мелочная — вполне себе небольшой универсамчик. Продукты, скобяные изделия, инструменты... Лари с мукой, мешки с зерном, сундуки еще с чем-то... Керосинки, самовары, посуда, письменные принадлежности, рукоделие... Всего не перечислишь. Товар лежал, висел и валялся просто везде!

Запинаясь о мешки и какую-то сельскохозяйственную утварь, я немного побродил между стеллажами. Ценники были далеко не на всем, но все же присутствовали и, судя по ним, полученная за нож сумма в три рубля оказалась не маленькой, хотя и солидной ее, конечно, не назвать. Продукты стоили очень дешево, самыми дорогими были, так называемые, колониальные товары — перец, кофе, чай и шоколад. Из вещей прилично стоили металлические изделия и одежда, почти все остальное продавалось буквально за копейки.

Кстати, ножик, взамен утраченного, неплохо бы прибрести. Попросив продавца представить весь ассортимент, я выбрал понравившийся — натуральную финку. Нет, не классический финский "пуукко", а русский "сучок", который лавочник назвал артельным ножом. Кованый клинок с небольшим понижением обуха, вощеная рукоять из березового капа с характерным выступом — этим самым сучком, и вместо гарды латунное кольцо. Отличная вещь! Куда там китайской поделке. К ножу шли простые, кожаные ножны, длиной чтобы рукоять утапливалась до половины. Ценное приобретение тут же удобно устроилось у меня за голенищем.

Закончив, на сегодня, с покупками я потопал обратно к вокзалу, а там сразу двинул в буфет. Федор, как и предполагалось, никуда не делся.

— Забыл спросить, ты когда освободишься?

— Поезд пройдет, и через час сменяюсь. Но могу вас прямо сейчас домой отвести.

— Не надо, подожду. Поезд когда будет?

— Без четверти восемь должен.

— А сейчас сколько?

Федор важно достал из жилетного кармана часы на цепочке и щелкнул крышкой.

— Половина седьмого, ваше сиятельство.

Не бедствует, я смотрю, буфетчик — думаю часы здесь не всякому по карману, неудивительно, что он за выкидуху так ухватился.

— Нормально, почитаю пока. Газеты есть еще? Любые пойдут.

— Как не быть, найдем.

— Неси, и чайку мне потом сообрази. Бутербродов, пожалуй, тоже... с икоркой.

Готовых бутеров не было, но на полках присутствовали банки с красной и черной икрой, на которые я и нацелился.

Заметив, что Федя немного напрягся, добавил:

— Считай, что я уже у тебя на постое. Все вместе потом посчитаешь.

Мужик моментально оттаял и сразу предложил:

— Так может еще с балычком?

— Делай. Но для начала, по паре штук с икрой. — Строго распорядился я, после чего с головой погрузился в газеты. Федор периодически подтаскивал мне чай и бутерброды, которые я наворачивал не отрываясь от прессы, а когда начало темнеть, предупредительно поставил на стол керосиновую лампу.

От чтения меня оторвал далекий паровозный гудок. Я отодвинул газеты и, следом за пассажирами, которых вместе с встречающими набиралось всего-то человек десять, отправился на платформу посмотреть на прибытие поезда — паровоз для меня зверь не слишком привычный.

Окутанный паром, раздирающий мглу яркой фарой, гудящий и пыхтящий паровоз действительно производил впечатление. Вот он начал притормаживать, подходя к платформе, затем аккуратно подтащил состав к вокзалу и, наконец, совсем остановился. На платформе началась суета с посадкой и высадкой. А я не торопясь двинулся вдоль перрона, посматривая в окна вагонов.

Неожиданно, мое внимание привлекла какая-то возня в самом конце состава. Фонари горели только у вокзала и края платформы терялись в темноте, поэтому рассмотреть, что там происходит было сложно. Я заинтересовался и прибавил шагу. Подойдя ближе, кое-что разглядел и еще наддал, потому что творилось нечто нехорошее — у остановки последнего вагона, три человека тащили куда-то в сторону от путей, четвертого. Помогают подвыпившему приятелю? Что-то совсем не верится! Стоит прояснить. В силу характера, я не имею привычки обходить такие ситуации стороной. А при моих габаритах, одного вида частенько бывает достаточно для благополучного разрешения большинства подобных проблем. Но в этот раз вышло по-иному...

Никаких разговоров, типа "отвали" или чего-то подобного, не было. От группы отделился человек, спокойно подошел, и молча ударил меня ножом. Верее, попробовал ударить... Я привычно взял противника на прием, выворачивая оружие, и кажется, немного переборщил, рука явственно хрустнула выходя из сустава и убийца взвыл. Но тут же как-то извернулся, пытаясь освободиться, дернулся от боли и... непонятным образом, напоролся на свой же клинок! Я выпустил нападающего из захвата и приложил кулаком ему в челюсть — для надежности. Он хоть и поранился, но вроде не сильно, а недобитков за спиной оставлять нельзя. Бандит кулем рухнул на землю.

Двое других моментально бросили свою жертву и рванули в мою сторону, а оставленный ими человек, осел в снег — или пьян или приложили не слабо, но сейчас не до него.

У одного из нападавших я заметил дубинку, второй, вроде как, был с пустыми руками.

Первого я встретил ударом ноги под коленку и, увернувшись от неловкого взмаха дубинки, заехал кулаком ему в нос, сразу же добавив в ухо. Бить по корпусу сейчас почти бесполезно — зима, толстая одежда на всех. Потеряв шапку, отоваренный бандит отлетел в сторону и зарылся головой в сугроб, но на подходе был второй.

Странным показалось то, что следующий противник замахиваться для удара стал раньше времени... и ударил тоже... В последнее мгновение я осознал в чем дело, но сделать уже ничего не успел, только чуточку отклонить голову, поэтому удар гирькой кистеня пришелся не прямо в висок, а с левой стороны лба. Голова как будто взорвалась! Ничего не видя, я на подкашивающихся ногах шагнул вперед и, уже падая, нанес удар, вкладывая в него вес всего тела. Под кулаком аж чавкнуло! Значит, куда-то попал... После чего оказался на земле, лицом в снегу. Абзац! Сейчас очухаются и добьют — мелькнула мысль. Но последним, что я услышал, уже теряя сознание, был выстрел...