Гренадер

Аннотация: попадалово каскадера в 1877 год, аккурат к началу Русско-турецкой войны. Альтистория и приключенческий боевик.

Гренадер

Глава 1

Когда вокруг встала стена непролазной чащобы, я потихоньку начал понимать, что заблудился. Не в трех соснах, но все же... По лесу захотел прокатиться, буквально на пару-тройку километров в сторону от лагеря отъехал и на тебе... Даже перед самим собой, признать подобное заблуждение было стыдно... но, видимо, необходимо. Будущий географ называется, без пяти минут инструктор-проводник... Позорище!

Но лес-то какой дремучий, даже не подозревал, что здесь такой остался — дикая пуща, натурально! Снега тоже ощутимо прибавилось. Еще не по уши, но шанс завязнуть в сугробах присутствует. Откуда они такие здесь? Зимы последнее время малоснежные и когда в лес заезжал, такого не было, сантиметров двадцать-тридцать лежало, а тут больше полуметра навалено.

Полностью осознав собственную никчемность, я полез за пазуху и достал смартфон. Хм-м... сети нет, навигатор тоже не пашет. Да что тут вообще за аномалия?! Или хваленый гаджет навернулся? С чего бы вдруг, он у меня специально защищенный, удароустойчивый, да и не ронял я его, вроде...

Тяжко вздохнув, я развернул коня. Раз такие дела, надо попробовать по следам вернуться, хотя накрутил я, заросли объезжая, изрядно. Но срезать не буду, насрезался уже...

Еще минут через десять я озадаченно рассматривал резко обрывающийся след. Для лучшего понимания проблемы даже спрыгнул с лошади, но не помогло — дальше простиралась нетронутая снежная целина. Что за дела?! На случай если мы незаметно для себя скакнули в сторону или с деревьев нападало... обежал кружочек. Ничего! Я пребывал в полном недоумении. Может это какое-нибудь стихийное бедствие местного масштаба? Типа локальный буранчик пронесся и все засыпал? Бред, конечно, но ничего другого в голову не приходит.

Раз уж навигатор и собственное чувство направления отказали и такая засада приключилась, черт с ним, к базе дорогу искать не буду, просто из леса выбираться надо. Попробую к железной дороге выйти, она у нас строго на западе. Я глянул на часы, потом на солнце, умело (как и положено студенту геофака) сориентировался и, вскочив в седло, направил коня в нужную сторону. Мимо железнодорожных путей промахнуться сложно. А вдоль них уже до станции доберусь. Если раньше на какую-нибудь дорогу не выскочу, чай не в тайге.

Посередь зимнего леса верхом на коне я очутился благодаря стечению нескольких обстоятельств... Вернее, основное обстоятельство было одно: меня пригласили подработать на съемках фильма о временах Александра II. Согласился, конечно. Теперь вот расхлебываю...

Мне предстояло сняться в паре эпизодических ролей, а главное отработать несколько трюков. В каскадеры я затесался не то чтобы случайно... но и не вполне осознанно, просто много лет занимаюсь рукопашным боем, и так сложилось, что в секции при школе каскадеров. Странно было бы не получить выдаваемый этой школой диплом. Так что, в свое время, я прошел, не такой уж сложный для меня, курс и заимел редкую специальность. Нужные знакомства опять же завелись... Профессионально работать трюкачом я никогда не собирался, но халтуры, если позволяла учеба и другие дела, брал с удовольствием — совсем не лишние для студента деньги. Так и в этот раз: сессия уже закончилась, свободное время было, а затея понравилась и денег пообещали нормально, поэтому, не задумываясь, собрался и рванул за город.

На пленере предполагалось отснять охотничьи эпизоды, в частности, медвежьей охоты, до которой, как известно, Александр Николаевич Романов был особенный любитель. Хотя и прочей охотой не брезговал — сам не свой император был до подобных забав. Надо заметить, мой отец ему в этом почти не уступал и с раннего детства таскал меня в лес. И на медведя, к слову, хаживали. О чем было широко известно в узких кругах... Так что в этом вопросе я, худо-бедно, мог сканать и за консультанта. Причем не книжного, а знакомого с реальной стороной дела. Что, как позже выяснилось, послужило еще одной причиной пригласить меня поучаствовать.

К подготовке съемок киношники подошли конкретно. Даже место было выбрано исторически правильное, невдалеке от станции Торбино, именно здесь царя однажды чуть не сожрал излишне свирепый мишка. Был разбит лагерь, вернее, обустроена целая база, собрано зверье из питомника для притравки собак, сами собаки, цирковой медведь и лошади с ближайшей конефермы. Актеры и съемочная группа само собой (этих не знаю из какого питомника брали).

Массовку нарядили облавщиками и вперед на камеру! Мне же, как способному кавалеристу, досталось ответственная роль — гонца! Мой персонаж должен был примчаться к нечеловечески обламывающемуся из-за ошибки егерей царю, лихо соскочить с коня и браво доложить, что зверь лесной, таки, найден! Просто рычит от нетерпения, дожидаясь когда его затравят и самодержавно прихлопнут. После чего принять награду от осчастливленного царя-батюшки рублем и чаркой водки.

В другой сцене я выступал рогатчиком (человеком с рогатиной, то бишь), страхуя бьющегося в неравной схватке императора.

Дальше по сюжету, Александр подранивал зверя, а потом ружо давало осечку... но незадачливого царя спасал от разъяренного медведя почему-то уже не кто-то из специально предназначенных для этого людей (как было на самом деле), а главный герой картины — слащавый до умопомрачения красавец кавалергард (в исполнении известного артиста, известной ориентации), незнамо зачем и как на царской охоте оказавшийся. По моим представлениям, рукопашная схватка с опасным хищником была здесь совершенно излишней — такой герой должен был остановить любого врага одной только фразой: уйди, противный! Но против сценария не попрешь, да и меня никто не спрашивал. Наоборот, оказалось, что именно тут начинается работа, ради которой меня, собственно, пригласили: требовалось выступить дублером главгероя... то есть, известного артиста и мишку отпинать... в общем, забороть — красиво и зрелищно! Дрессировщик, выходить против медведя в таком амплуа, отказывался наотрез. Профессиональные каскадеры тоже не горели желанием связываться, мол, животные не их профиль.

Косолапому надели намордник и перчатки, а дальше я его благополучно победил... несколько раз — ровно по количеству дублей. Сложнее всего было заставить медведя биться — бедолага Топтыгин оказался совершенно неагрессивным и откровенно не понимал за что ему такое наказание, в цирке его такому не учили...

На этом мое участие в съемках закончилось, и дальше я присутствовал уже простым зрителем.

Заподозрить неладное и поинтересоваться содержанием сценария меня заставил следующий эпизод: уж больно откровенно спасенный царь лобзал спасителя. Поинтересовался... тут в осадок и выпал: оказывается, дальше, как принято у творческих личностей в переосмыслении всего и всея, следовала режиссерская (или, может, сценаристская) находка — история нежной и трогательной любви между вознесшимся в царские адъютанты героем и благодарным Александром номер два. Заканчивалась данная серия душещипательной сценой отправки любимого на войну. Можно подумать только боевого пи...ораса там и не хватало!

Все встало на свои места, когда выяснилось, что продюсер у фильма совсем даже не наш, а импортный. Понятно, выползки из колыбели толерастии в очередной раз пытаются смешать с дерьмом российскую историю, заодно продвинув "европейские ценности", и опять руками "творческой интеллигенции" отечественного разлива.

Больше всего напрягло, что я в этом непотребстве участие, ненароком, принял — как в помои окунулся!

Съемки, к счастью, закончились — начались сборы. Остальное будет сниматься уже не здесь. Пребывая в растрепанных чувствах и пользуясь общей неразберихой, я выбрал коня получше, крупного жеребца по кличке Фриц, и черт понес прокатиться напоследок по окрестностям. Результат известен — докатился, заблудился. Коня скоро хватятся, и как теперь оправдываться даже не знаю...

К железке я выбрался приблизительно через час, и направил коня направо, по занесенной снегом, но все еще просматривающейся тропинке вдоль путей. Неладно что-то с этой дорогой. Где, например, линия электропередач? Шпалы какие-то... не той системы. Это точно не Октябрьская железная дорога. Черт с ним, куда-нибудь да выведет.

Еще через полчаса показалась станция, и чем ближе я подъезжал, тем явственней понимал: происходит что-то непонятное... Даже не так, непонятное со мной творится уже пару часов — тут нечто вообще из ряда вон происходит! Больше всего станционный поселок напоминал декорации к фильму... да, тому самому, про девятнадцатый век. Дома выглядели сошедшими со старых картинок, первые же попавшиеся на пути люди как будто сбежали со съемок, забыв переодеться и прихватив реквизит. Опять же глобальное отсутствие столбов, проводов, вообще всего технологичного. Вместо машин на улицах лошади, чаще всего запряженные в сани, ну и парочка всадников промелькнула.

Въехав в поселок, я медленно двинулся дальше по улице, обалдело озираясь по сторонам. От пронзительного понимания того, что случилось нечто непоправимое, на душе щемило. Мысль, что вокруг разыгрывается какой-то спектакль, пришлось отбросить сразу. Бутафорией и не пахнет — все натурально! Не знаю как объяснить, просто атмосфера соответствующая, и огромное количество мелочей, которые, не бросаясь в глаза, сразу заставляют поверить, что все это на самом деле. Просто нутром ощутить! Значит, попал?! Вопреки всей фантастичности такого предположения, сомнений в факте попадалова у меня почему-то совсем не было, и надежды на то, что можно вернуться обратно, тоже. По крайней мере, не простым хотением.

Конечно, я читал книжки про попаданцев, но оказаться на их месте никогда не планировал, разве что в мечтах, совершенно несерьезных. Это как с приключениями, о них только вспоминать хорошо, а когда вляпаешься, совсем не весело — ответственно заявляло, благо всякое в жизни случалось... Так вот, сейчас я, похоже, влетел по полной и на душе от этого откровенно хреново. Кстати, вспомнилось, внезапно так: уезжая из лагеря киношников, я сильно пожелал оказаться подальше и от гнилых, современных реалий. Вот и оказался... Совпадение? Вряд ли. Сюрприз-з!

В панику я не впадал, но нервничал изрядно. Стоило бы как-то стресс снять и способ известен — водка! Однако, у меня даже денег нет, местных в смысле, если я действительно в девятнадцатом... или около того, веке. В принципе, может быть и начало двадцатого, покуда "электрификация всей страны" не случилась, а вот раньше середины девятнадцатого не может точно — какая-никакая, а железная дорога в наличии. В каком там году поезд Петербург-Москва пустили? Это ведь Николаевская дорога — местность, в отличие от самой станции, хоть и слабо, но узнаваема. Значит еще и в пространстве меня не перенесло.

Мысли о возвращении пока оставим, если хочу выжить, и нормально здесь устроится, в окружающую среду надо врастать, и начинать это делать следует немедленно. Мне ведь даже заговорить с кем-то сейчас страшно: кажется, что пока отстраненно наблюдаю все еще можно вернуть обратно, а если заговорю, намертво свяжу себя с этой реальностью. Чушь, конечно — я уже здесь (где бы это ни было) и ничего с этим поделать нельзя. Значит надо действовать! Но сначала хоть какой-то план продумать, прикинуть свои возможности и легенду подходящую сочинить, хотя бы в первом приближении. Чутка радует, что это все же Россия — доносившиеся до меня обрывки фраз об этом свидетельствовали однозначно, да и пейзаж вокруг такой... чисто российский! Где-нибудь в другом месте было бы сложнее...

Фриц неторопливо нес меня к центру поселка, а я, приняв решение, и прекратив вертеть головой по сторонам, занялся осмыслением ситуации.

Итак, что мы имеем? Одежда, вроде, подходящая — никто особо не косится. Мои собственные шмотки не слишком годились для конной прогулки по зимнему лесу, вот и поехал прямо в сценическом костюме, оказавшемся на удивление добротным: высокие кавалерийские сапоги, плотные суконные штаны, дубленка... то есть, бекеша и волчья шапка с хвостом. Полушубок стянут ремнем, на котором болтается, богато отделанный, вроде как, серебром, кавказский кинжал... к сожалению, насквозь бутафорский, из серии: "мотор был очень похож на настоящий, но не работал" — забыл снять когда выезжал. Можно бы его продать, но совершенно непонятно под каким соусом подавать тупую железяку. Пусть пока висит — для солидности.

Главная моя ценность и капитал это Фриц — здоровенный, гнедой жеребец ганноверской породы: триста лет селекции и, как мне случайно известно, неоднократный призер в соревнованиях по конкуру — недаром именно его взял. Да и под мою комплекцию редкая лошадка подойдет — еще не Хрольв Пешеход, но и вес за сто двадцать кило не всякий конь потянет. Денег Фриц должен стоить изрядно, но сразу бросаться его продавать как-то не с руки. Во-первых, непонятно кому, во-вторых, непонятно почем, а в-третьих, самому нужен! Он ведь, родственная душа, тоже брат-попаданец, а кроме того мой единственный транспорт и сам по себе статусная вещь, не хуже какой-нибудь крутой тачки в мое время.

Значит надо продать что-нибудь ненужное. А для того чтобы продать что-нибудь ненужное... Похоже, придется сбывать нужное, а его жалко, да и не густо.

Я быстро провел инвентаризацию. Кроме дурацкого кинжала имеется смартфон — куда ж без него-то, но в данном случае вещь совершенно бессмысленная, и полезного ничего на нем нет... Хотя, потом пороюсь, а пока с глаз его долой, спрячем подальше.

Еще во внутреннем кармане есть деньги и паспорт — прихватил на автомате, их можно спокойно выкинуть, но пока обождем.

Тут я вспомнил про золотую цепочку, которую преподнесла на день рождения подруга, и, подцепив ее из-за ворота, убедился, что на месте. Натурально якорная цепь, даже формой звеньев походит, не говоря уж о весе... короче, в лучших традициях. Подружка у меня из интересной семьи, наверняка папаша и подарочек присоветовал... после того как меня увидел. Не иначе ему вид двухметрового верзилы что-то ностальгическое навеял... Вот и таскаю теперь тяжести, чтобы не обидеть, и даже начал привыкать. Сердце вещует, что к следующему празднику намечалась конкретная гайка на палец, для комплекта, так сказать. Теперь уже не будет...

Я безжалостно отогнал любые мысли об оставшемся где-то непонятно где доме. Не время сейчас раскисать!

Если вернуться к нашим баранам, то сильно подозреваю, что толкнуть ювелирку в этом захолустье нереально, или уйдет за копейки, поэтому оставим на крайний случай.

Значит, идем дальше: часы... для дайвинга. Я понимаю, что вокруг зима и лес, но вот привык таскать. Немедленно снимаем и в карман! Они хоть и со стрелками, но показывать их никому нельзя, чтобы у местных когнитивного диссонанса не случилось. Совершенно неподходящий для этих мест дизайн — не поймут-с...

Самое, в данной ситуации, ценное обнаружилось в карманах штанов: нож и зажигалка, я без них в лес даже в помраченном состоянии не сунусь. Выпендрежную "Зиппо" стоило бы и загнать, но на нее есть другие планы. А вот нож то, что надо. Обычный, которым не жалко консерву, например, вскрыть. Зато это выкидуха (нормальный раскладник "Спайдерко", к сожалению, остался на базе) и здесь таких еще не придумали, но недоумения вызвать не должно, наоборот замануха. Насколько я помню по книжкам, технический прогресс как раз в девятнадцатом рванул семимильными шагами, и уследить за новинками люди просто не успевали. Главное, чтобы они совсем уж из рамок не выбивались. А выглядит ножик вполне обычно: никакого богомерзкого пластика, серейторов, хитрых покрытий, космических технологий и загадочных форм — только честная китайская сталь, латунь и прессованная фанера. В общем, с ним придется расстаться: в конце концов, чем-то же надо жертвовать? Потому как больше у меня ничего нет... Кроме пачки сигарет с брутальной надписью: "Самец". Курю я редко и под настроение, но пачку с собой таскаю, чтобы не стрелять когда понадобятся. Почти как в анекдоте: "Ваш сын курит, курит, курит! Что, так много курит? Нет, только когда выпьет. Он что, еще и пьет? Нет, только когда в карты проиграет". Сейчас, кстати, самое время перекурить — нервишки успокоить, но верхом на лошади как-то не того... надо получше местечко найти.

Впереди показалось деревянное здание вокзала, к нему и направимся. Думается, там самый центр цивилизации. А если и нет, то куда еще здесь сунуться даже не представляю. Что втирать окружающим и за кого себя выдавать я уже почти придумал. За местного я никоим образом не сканаю, моментально на незнании элементарных вещей поймают, с непредсказуемым результатом... Поэтому буду говорить, что из Америки приехал. Русский, но вырос, например, в Штатах или Канаде. В каком-нибудь форте у черта на куличиках. Отец из дворян, мать, допустим, индианка. Или пусть казачкой будет? Да, так лучше. Потомки от смешанных браков с инородцами и туземцами, в основном, незаконнорожденные, а к таким в Российской империи отношение не очень... Не надо нам таких подозрений.

И сдеру-ка я биографию с Джеймса Шульца, точнее скомпилирую из биографий его героев, парочку из его книг я почти наизусть помню, а они ведь на реальных событиях основаны, и места там описаны вполне реальные. И индейцы натуральные, и жизнь в таком форте хорошо прописана — будет, что поведать интересующимся. По-моему, неплохая идея. Впрочем, посмотрим по ходу дела — сразу всю подноготную я никому вываливать не собираюсь. На этом пока и остановлюсь, все равно ничего лучшего сходу не изобрести.

Теперь начерно придуманную легенду надо на ком-то ненавязчиво обкатать, добавив в процессе деталей. Да, что касается отсутствия документов и денег, тупо спишу на ограбление.

Припарковавшись у вокзала, я спрыгнул на землю, пристроил коня у коновязи, ослабил ему подпругу и проследовал ко входу. Сейчас первый контакт с аборигенами состоится, историческое, своего рода, событие! Я открыл дверь и смело шагнул внутрь.

Изнутри вокзал великолепием не поражал. И народу было немного, я бы даже сказал совсем мало, очередь за билетами не стояла, а на скамейках в зале ожидания, расположилось всего несколько человек. Ну да, не первой величины населенный пункт. В дальнем конце здания виднелся станционный буфет. Туда я сразу и направился.

Буфетчик, сонный, краснрожий дядька лет сорока, в не очень чистом фартуке поверх жилетки, расслаблено медитировал на рабочем месте. Возле него крутился какой-то паренек, в остальном буфет был пуст. Интересно, тут как принято: надо к прилавку топать, или прямо за столом можно заказ сделать? Пожалуй, за столик сяду, и будем посмотреть.

Как тут же выяснилось, это было правильное решение.

— Чего изволите, ваше благородие? — Склонился в полупоклоне моментом подскочивший буфетчик.

О как! Сразу в благородия записали. Похоже, нужное впечатление произвожу. Тем лучше!

Воспрянув... я тут же и завис. Черт! А как его самого называть-то? В голове почему-то вертится слово "милейший". К нему вообще на "ты" или на "вы" надо обращаться? Учитывая мой, вроде как, обозначившийся господский статус, скорее, первое... А может тут напротив принято с нижестоящими нарочито вежливо беседовать? Вроде, про что-то такое тоже читал... Тьфу, блин! Даже о такие мелочи буквально с первых шагов спотыкаюсь, а что дальше будет?! Я мучительно напрягал мозг, чтобы не выдать что-нибудь типа: "паки, паки иже херувимы...". Да пошло оно все! Линия поведения продумана — американец я бестолковый и плохо воспитанный, авось на это все косяки спишут.

Окончательно решив не разводить политесы, я окинул буфетчика хмурым взглядом, выложил на стол складной нож и спросил:

— В заклад возьмешь? — После чего, пользуясь наспех слепленной легендой, скупо пояснил: — Ограбили меня в дороге, только конь остался.

Бросив взгляд в окно, где у коновязи, придавая мне веса, красовался престижный жеребец, буфетчик аж руками всплеснул:

— Как ограбили?! Здесь?!

— Нет, на постоялом дворе. — Наверняка же есть в округе какие-нибудь постоялые дворы, а мужик и без ненужных подробностей вполне обойдется..

— В полицию вам надо, барин, к приставу. — Отвлекся от главного буфетчик.

Мне туда было совершенно не надо, по крайней мере, сейчас, поэтому я постарался вернуть мужика в нужное русло.

— Обязательно, но пока обождёт. Поздно уже суетится. Сначала бы перекусить да согреться с дороги. Ну, так как, берешь?

— А что это? — Скептически глянул на непонятную штуковину мужик.

Я взял нож и, ухмыльнувшись, выщелкнул лезвие. Потом неторопливо сложил ножик обратно, и двинул его по столу к, отпрянувшему было, буфетчику.

— Бери в руку и кнопку нажми. И держи так чтобы лезвию выскакивать не мешать. — Тут же поправил я, когда эта бестолочь обхватила рукоятку всей лапой. — Видел как я делал?

В результате пришлось отобрать нож обратно и повторно продемонстрировать опасное волшебство. После этого дело пошло на лад и стало понятно, что игрушка клиента откровенно заворожила.

— Английский? — Чуть ли не жалобно вопросил дядька.

Не надо было быть продвинутым физиономистом, чтобы определить обуревающие буфетчика чувства. Видно было, что жаба мужика душит нечеловеческая, ножик очень хочется, а еще больше хочется приобрести его за дешево. И вместе с тем он прекрасно понимает, что за копейки, даже оказавшийся в трудной ситуации, барин заморскую диковину ему хрен отдаст (действительно не отдаст — смысла нет). Дилемма у мужика, однако...

— Лучше — настоящий, американский! — Уточнил я, и гордо ткнул пальцем в подделанное китайцами клеймо. — Сам смотри.

— Так вы из Америки будете? — Сходу раскусил мое "иностранное" происхождение буфетчик. Что и требовалось.

— Да, считай прямо из Канады сюда. — Небрежно бросил я. И буфетчик, наконец, решился:

— Три рубля дам, господин хороший, больше никак невозможно!

Я спинным мозгом ощутил, что торговаться особо не следует, но и на предложенную цену сразу соглашаться нельзя.

— Тогда накормишь меня еще. Только нормальное что-нибудь неси, а не то, что у тебя там на полках завалялось. И водки чекушку поставишь. — Выдал я окончательной вердикт, по ходу поймав себя на том, что непроизвольно подстраиваюсь под местную речь, вон даже водку в чекушках начал измерять, чего отродясь не делал. Вживаюсь полным ходом! — И коню корма надо задать. — Чуть подумав, добавил я.

— По рукам, ваше благородие. — Расплылся в улыбке буфетный. Доволен, видать, сделкой и явно считает, что меня нагрел. Да и хрен бы с ним, лишний рубль мне погоды не сделает. Хотя, что-то там про дореволюционную корову за три рубля вспоминается, басни, наверное, но вот выяснить здешний порядок цен нужно как можно быстрее.

— Цыплята жареные есть, телятинка отварная, пироги свежие, с зайчатиной и грибочками...

— Все тащи. — Махнул я рукой. — С самого утра не ел.

Лицо буфетчика немного вытянулось, но через пару минут на столе появились закуски, хлеб, графинчик водки и брусничный морс. Вместе с ними дядька отсчитал мне обещанную трешку.

— Коня вашего, племяш мой обиходит, сейчас пошлю.

— Вот и славно.

Бахнув для аппетита стопку и закусив соленым огурчиком, я живенько навернул половинку холодного цыпленка. Опять налил, выпил и расправился с куском телятины, макая его в горчицу. После чего вдумчиво принялся за пироги с чаем. Изумительные, кстати, пироги были!

Наевшись, отвалился от стола, набулькал себе еще водки и, наконец, закурил — непередаваемое наслаждение!

Светить перед работником общепита сигареты я нисколечко не опасался, уж после выкидных ножей-то... Наоборот они на образ работают — мало ли какое у нас там в Америке курево?!

На зажигалку мужик тоже косился с интересом, но с вопросами лезть не стал, видимо, ему выкидухи вполне хватило.

Затушив сигарету в предусмотрительно поданной пепельнице, я обвел осоловелым взглядом буфетчика и поинтересовался:

— Газета какая-нибудь есть?

— "Санкт-Петербургские ведомости" и "Московские", правда, только вчерашние. Свежих, никаких еще не было.

— Сойдет. Давай, петербургские.

Не торопясь, внешне безразлично, я развернул газету и буквально впился глазами в дату, та гласила: 23 января 1877 года! Ну, что сказать?.. Чего-то подобного я и ожидал. Фильм-то намечался как раз об этих временах и поподалово мое с ним, определенно, как-то связанно. Непонятно, только как... Может, он настройки какие-то для переноса задал? По-дурацки звучит, но других гипотез у меня пока что нет...

Газета вчерашняя, значит сегодня 24 января 1877-го, а у меня еще утром было 5 февраля 2017 года. Но тут юлианский календарь в ходу, а у нас давно григорианский. Сколько там дней, при пересчете со старого стиля, надо прибавлять? Двенадцать, кажется... тогда все сходится. Выходит, ровнехонько на сто сорок лет я провалился!

Что я про это время знаю? Не сильно много, но вот то, что через два с половиной месяца начнется война с Османской империей, помню хорошо!

Быстро пробежав газету глазами, ничего особо интересного я там не обнаружил. По крайней мере, того, что может пригодиться прямо сейчас. Потом, конечно, следует изучить прессу подробнее.

Еще дома, я неоднократно встречал утверждения, будто книги с дореформенным стилем читать очень сложно. Брехня! Недоумки просто больше абзаца никогда не осиливали. Если прочитать чуть больше мозг приспосабливается и перестает спотыкаться на непривычной орфографии.

Взрослый человек не по буквам читает, и даже не по слогам, а воспринимает слово целиком. Помнится, хороший пример был (немного из другой оперы, но подходящий) с текстом, где буквы в словах перепутаны совершенно диким образом, и который, если не концентрироваться на деталях, читается вполне свободно.

Я уже хотел отложить газету в сторону, когда взгляд зацепил очередной заголовок: "Цесаревич Николай Александрович проводит смотр Лейб-Гвардии Атаманского полка" и ниже картинка с изображением усатого мужчины лет тридцати, или немногим больше, в казачьей форме и на коне. Сначала даже не понял, почему именно это заглавие внимание привлекло... Стоп! Какой такой цесаревич Николай?!

Я не великий знаток истории, но книжки разные почитывал, что-то даже в голове задержалось... И из того что задержалось, я помнил, что этот самый Николай, старший сын Александра II, помер будучи моим ровесником, то есть в возрасте около двадцати лет, и произошло это печальное событие где-то в середине шестидесятых годов девятнадцатого века, а тут на дворе, как только что выяснилось, уже давно семидесятые. Что из этого следует? Вывод мог быть только один: это не прошлое, а параллельный мир! Пускай и очень похожий.

Откладывать подробное изучение газеты на потом сразу перехотелось. Вместо этого я затребовал у буфетчика еще и "Московские ведомости", и углубился в чтение. Теперь уже просматривая статьи внимательно.

Вкратце, из того что удалось подчерпнуть и вычленить, картина вырисовывалась следующая: главное, война с Турцией будет и здесь! Настроение статей об этом свидетельствовало однозначно. Может, начнется чуть пораньше или попозже, но начнется обязательно. Сербия и Черногория воевали с османами с прошлого года. Писали, так же, о провале Константинопольской конференции.

На троне крепко сидел Александр II, стабильно паршивые отношения были с Англией, неплохие с Германией, с другими странами то так, то этак.

Кроме живого Николая, серьезных расхождений с нашей историей я обнаружил совсем немного, а может просто знаний не хватило найти. В любом случае пары газет для такого анализа явно недостаточно. Из того, что надыбал важного: про Аляску писали как про территорию России. Я усмотрел в этом прямую связь, опять же таки, с выжившим наследником. По отзывам современников, Александр второй был человеком разумным и профукать Русскую Америку мог только с горя, пребывая в помраченном состоянии рассудка. В этой реальности горя не случилось, и как следствие Аляска осталась нашей. По-моему, вполне логичное объяснение. Любые доводы о необходимости продажи, мне всегда казались высосанными из пальца. Разгадка же проста: некоторые из ближников, воспользовавшись неадекватным состоянием царя, элементарно подняли бабки на откате. Тут этого не произошло.

Александр Александрович, ставший у нас Александром III, здесь оставался просто Великим князем, но женат был так же на Дагмаре Датской. А цесаревич Николай женился на ее старшей сестре, Александре. Это получается он ее у Эдика номер семь увел? Забавно. У обоих братьев подрастали дети — штуки по три-четыре... или даже больше, установить точное количество я не смог.

Вот, в общих чертах, и все, что удалось понять об этом мире из парочки вчерашних газет.

Надо было думать, что делать дальше. В Питер надо двигать, это понятно, но поезд сразу отпадает — если и хватит денег на билет, то Фрица все равно в него не засунешь. Или на товарняк попробовать вписаться? Как-то же они тут лошадей перевозят. Нет, наверное, все же лучше своим ходом. Куда мне теперь торопиться? До города километров двести — на коне дня за три-четыре доберусь, а ночевать в лесу мне привычно. Можно и в деревнях останавливаться, думаю, пустят на постой. Но сегодня, пожалуй, никуда уже не поеду, устал... не физически — морально. Лучше в поселке заночевать, и завтра со свежими силами двинуть.

— Скажи-ка, милейший. — Снова потревожил я буфетчика. — Где здесь переночевать можно?

Очень непривычно было обращаться к незнакомому человеку, который к тому же старше меня раза в два, на "ты". Но надо было поддерживать господский имидж. Неловкость немного скрашивало то, что я сначала строил фразу в голове, чтобы невзначай лишнего чего не ляпнуть. Возможно, получалось немного коряво, но со временем, думается, буду ботать по здешней мове не затрудняясь.

— Так у меня остановитесь, ваше благородие. Места много — один живу. — Мигом сориентировался мужик. — Возьму недорого.

Понятно, собирается отбить обратно хотя бы часть денег. Но я не против. Зачем еще что-то искать? А с ним контакт уже налажен.

— Договорились. И раз уж я к тебе на постой встаю, давай знакомиться.

Меня уже начали напрягать все эти "благородия" да "милейшие", поэтому я решил выяснить, как все-таки мужика зовут.

— Федор я, Кузьмин.

— Вот и хорошо, а я буду Олег Игоревич Засекин.

В ответ на мое имя, Федя как-то переменился в лице. Где это я прокололся? Может, господам не принято представляться? Или фамилия здесь чем-то известна? Впрочем, бессмысленно голову ломать. Потом как-нибудь вызнать попытаюсь.

— Вот что, Федор, подскажи, как к магазину пройти?

Закупаться в дорогу завтра с утра буду, но надо к ценам присмотреться. Вообще ведь без понятия, что здесь почем — недолго и накосячить...

— Да прямо напротив мелочная лавка есть, неужто не заметили?!

— Просмотрел как-то... — Буркнул я. — Ладно, пойду прогуляюсь, за конем присмотришь?

— Не сомневайтесь, ваше сиятельство! Может его пока в конюшню отвести?

— Хорошо, давай в конюшню.

Вот я уже и "сиятельство", точняк что-то с фамилией не то... По семейным преданиям, в пращурах у меня действительно князья Засекины затесались (как, к слову, и казаки), но сама фамилия не то чтобы громкая. Прадед, после революции, ее даже менять не стал, хотя о своем происхождении помалкивал и умудрился записаться железнодорожником. Или здесь как-то иначе и фамилия известная?

Прихватив для Фрица несколько кусочков колотого сахара, я встал и двинулся на выход.

Лавка и впрямь оказалась через дорогу, и даже не совсем мелочная — вполне себе небольшой универсамчик. Продукты, скобяные изделия, инструменты... Лари с мукой, мешки с зерном, сундуки еще с чем-то... Керосинки, самовары, посуда, письменные принадлежности, рукоделие... Всего не перечислишь. Товар лежал, висел и валялся просто везде!

Запинаясь о мешки и какую-то сельскохозяйственную утварь, я немного побродил между стеллажами. Ценники были далеко не на всем, но все же присутствовали и, судя по ним, полученная за нож сумма в три рубля оказалась не маленькой, хотя и солидной ее, конечно, не назвать. Продукты стоили очень дешево, самыми дорогими были, так называемые, колониальные товары — перец, кофе, чай и шоколад. Из вещей прилично стоили металлические изделия и одежда, почти все остальное продавалось буквально за копейки.

Кстати, ножик, взамен утраченного, неплохо бы прибрести. Попросив продавца представить весь ассортимент, я выбрал понравившийся — натуральную финку. Нет, не классический финский "пуукко", а русский "сучок", который лавочник назвал артельным ножом. Кованый клинок с небольшим понижением обуха, вощеная рукоять из березового капа с характерным выступом — этим самым сучком, и вместо гарды латунное кольцо. Отличная вещь! Куда там китайской поделке. К ножу шли простые, кожаные ножны, длиной чтобы рукоять утапливалась до половины. Ценное приобретение тут же удобно устроилось у меня за голенищем.

Закончив, на сегодня, с покупками я потопал обратно к вокзалу, а там сразу двинул в буфет. Федор, как и предполагалось, никуда не делся.

— Забыл спросить, ты когда освободишься?

— Поезд пройдет, и через час сменяюсь. Но могу вас прямо сейчас домой отвести.

— Не надо, подожду. Поезд когда будет?

— Без четверти восемь должен.

— А сейчас сколько?

Федор важно достал из жилетного кармана часы на цепочке и щелкнул крышкой.

— Половина седьмого, ваше сиятельство.

Не бедствует, я смотрю, буфетчик — думаю часы здесь не всякому по карману, неудивительно, что он за выкидуху так ухватился.

— Нормально, почитаю пока. Газеты есть еще? Любые пойдут.

— Как не быть, найдем.

— Неси, и чайку мне потом сообрази. Бутербродов, пожалуй, тоже... с икоркой.

Готовых бутеров не было, но на полках присутствовали банки с красной и черной икрой, на которые я и нацелился.

Заметив, что Федя немного напрягся, добавил:

— Считай, что я уже у тебя на постое. Все вместе потом посчитаешь.

Мужик моментально оттаял и сразу предложил:

— Так может еще с балычком?

— Делай. Но для начала, по паре штук с икрой. — Строго распорядился я, после чего с головой погрузился в газеты. Федор периодически подтаскивал мне чай и бутерброды, которые я наворачивал не отрываясь от прессы, а когда начало темнеть, предупредительно поставил на стол керосиновую лампу.

От чтения меня оторвал далекий паровозный гудок. Я отодвинул газеты и, следом за пассажирами, которых вместе с встречающими набиралось всего-то человек десять, отправился на платформу посмотреть на прибытие поезда — паровоз для меня зверь не слишком привычный.

Окутанный паром, раздирающий мглу яркой фарой, гудящий и пыхтящий паровоз действительно производил впечатление. Вот он начал притормаживать, подходя к платформе, затем аккуратно подтащил состав к вокзалу и, наконец, совсем остановился. На платформе началась суета с посадкой и высадкой. А я не торопясь двинулся вдоль перрона, посматривая в окна вагонов.

Неожиданно, мое внимание привлекла какая-то возня в самом конце состава. Фонари горели только у вокзала и края платформы терялись в темноте, поэтому рассмотреть, что там происходит было сложно. Я заинтересовался и прибавил шагу. Подойдя ближе, кое-что разглядел и еще наддал, потому что творилось нечто нехорошее — у остановки последнего вагона, три человека тащили куда-то в сторону от путей, четвертого. Помогают подвыпившему приятелю? Что-то совсем не верится! Стоит прояснить. В силу характера, я не имею привычки обходить такие ситуации стороной. А при моих габаритах, одного вида частенько бывает достаточно для благополучного разрешения большинства подобных проблем. Но в этот раз вышло по-иному...

Никаких разговоров, типа "отвали" или чего-то подобного, не было. От группы отделился человек, спокойно подошел, и молча ударил меня ножом. Верее, попробовал ударить... Я привычно взял противника на прием, выворачивая оружие, и кажется, немного переборщил, рука явственно хрустнула выходя из сустава и убийца взвыл. Но тут же как-то извернулся, пытаясь освободиться, дернулся от боли и... непонятным образом, напоролся на свой же клинок! Я выпустил нападающего из захвата и приложил кулаком ему в челюсть — для надежности. Он хоть и поранился, но вроде не сильно, а недобитков за спиной оставлять нельзя. Бандит кулем рухнул на землю.

Двое других моментально бросили свою жертву и рванули в мою сторону, а оставленный ими человек, осел в снег — или пьян или приложили не слабо, но сейчас не до него.

У одного из нападавших я заметил дубинку, второй, вроде как, был с пустыми руками.

Первого я встретил ударом ноги под коленку и, увернувшись от неловкого взмаха дубинки, заехал кулаком ему в нос, сразу же добавив в ухо. Бить по корпусу сейчас почти бесполезно — зима, толстая одежда на всех. Потеряв шапку, отоваренный бандит отлетел в сторону и зарылся головой в сугроб, но на подходе был второй.

Странным показалось то, что следующий противник замахиваться для удара стал раньше времени... и ударил тоже... В последнее мгновение я осознал в чем дело, но сделать уже ничего не успел, только чуточку отклонить голову, поэтому удар гирькой кистеня пришелся не прямо в висок, а с левой стороны лба. Голова как будто взорвалась! Ничего не видя, я на подкашивающихся ногах шагнул вперед и, уже падая, нанес удар, вкладывая в него вес всего тела. Под кулаком аж чавкнуло! Значит, куда-то попал... После чего оказался на земле, лицом в снегу. Абзац! Сейчас очухаются и добьют — мелькнула мысль. Но последним, что я услышал, уже теряя сознание, был выстрел...