Вот ведь засада! Ну не МакГонагалл же просить доставить болезного до пункта назначения? Или сделать финт ушами и картинно лишиться сознания, имитируя серьезные проблемы со здоровьем? Конечно, заманчиво, однако мой спектакль может вызвать в школе нешуточный переполох. Поползут слухи, способные привлечь всеобщее внимание к директорской персоне, в моем и без того шатком положении совершенно излишнее... О, придумал!
— Ниппи! — позвал я.
Секунду спустя раздался хлопок, и передо мной появился домовик, услужливо поинтересовавшийся:
— Чем Ниппи может помочь господину директору?
— Доставь меня к мадам Помфри! — попросил я, протягивая руку маленькому существу.
Эльф схватил меня за пальцы, и перед глазами в очередной раз потемнело. Земные фикрайтеры угадали — аппарация домовиков действительно обладала удивительными свойствами. Самого перемещения я даже не почувствовал. Просто на миг вокруг сгустилась тьма, после чего я обнаружил себя в просторном кабинете, интерьер которого был выполнен в светлых успокаивающих тонах. Цвета мебели, стен, пола и штор на окнах колебались от белоснежно белого до насыщенного бежевого оттенка. Единственным темным пятном в этом молочном царстве являлась полноправная хозяйка больничного крыла — Поппи Помфри.
После встречи с Минервой я был готов к чему угодно, однако внешность реального колдомедика Хогвартса почти на сто процентов совпадала с ее киношным аналогом. За столом, заставленным разными ящичками со склянками и пузырьками, восседала пожилая женщина в длинном бордовом платье с белыми кружевами, волосы которой, слегка тронутые сединой, прикрывала косынка. Увидев меня, Поппи отложила в сторону пучок сушеных трав и прохладно осведомилась:
— Чем обязана вашему визиту, господин директор?
Неожиданно очнулась память, выдав на гора целый ворох образов, из которых я смог понять, что отношения Помфри с Дамблдором в последние десятилетия находились в стадии 'профессионально-вежливые'. А все из-за давней ситуации с Ремусом Люпином. Колдомедик, понимавшая степень опасности пребывания молодого не контролирующего себя в полнолуние оборотня в школе, полной детей, никак не могла одобрить директорское решение. А поскольку характер у женщины был прямолинейным, узнав о необычном ученике, Помфри без промедления высказала все претензии Альбусу в лицо.
Несмотря на свой дар красноречия, Дамблдор не смог убедить Поппи, что обучать оборотня в Хогвартсе — хорошая идея, и в итоге просто-напросто поставил ее перед фактом. И семь лет колдомедику приходилось лично наблюдать за учеником, страдающим от 'пушистой проблемы', не имея возможности устранить явную угрозу жизни и здоровью прочих обитателей школы. Да, женщине было жалко талантливого скромного мальчика, однако, если бы не Обет, данный непосредственному начальнику, Помфри, не колеблясь, сообщила бы про оборотня Совету Попечителей. Особенно после случая со Снейпом, которому как-то раз пришлось залечивать царапины, оставленные длинными когтями монстра.
Возможно, укуси оборотень Северуса и сделай его себе подобным, колдомедик плюнула бы на последствия и инициировала скандал, однако травмы оказались незначительными. К тому же сам пострадавший не захотел выносить историю на люди — во время обработки порезов краснел и мямлил, что случайно угодил в колючие кусты. И Помфри в очередной раз подчинилась требованиям Альбуса оставить случившееся втайне, но с той поры особого пиетета перед директором не испытывала. Хотя вслед не плевала, признавая его заслуги.
— Поппи, ты не могла бы проверить мое здоровье? — обратился я к женщине, 'переварив' череду образов. — Что-то я сегодня неважно себя чувствую. Мигрень, тошнота, головокружение, проблемы с памятью... Даже не представляю, чем это может быть вызвано.
Колдомедик решительно подошла ко мне, извлекла из просторного рукава палочку, что-то прошептала и начала водить ей, очерчивая контуры моего тела. Благодаря очкам мне было прекрасно видно, как из магического артефакта полилось зеленоватое сияние, которое превратилось в мелкоячеистую паутинку, окутавшую меня с ног до головы и постепенно начавшую менять цвет на ярко алый. По мере работы заклинания лицо Помфри все больше бледнело. Решительным взмахом деактивировав 'паутинку', колдомедик кинулась к столу и достала из ящика пузатую склянку, наполненную черной маслянистой жидкостью.
— В чем дело? — не на шутку струхнув, осведомился я.
Откупорив пробку, Поппи плеснула угольный настой в стакан, щедро сыпанула туда же какой-то желтоватый порошок и только тогда ответила:
— Господин директор, похоже, вас отравили!
Глава 2
— Отравили? — вытаращив глаза, тупо переспросил я. — Как? Чем?
— Пока не знаю, — отозвалась Помфри, торопливо размешивая порошок. — Но диагностическое заклинание утверждает, что яд вы получили перорально около часа назад. Признавайтесь, что вы ели на завтрак?
Я наморщил лоб, вспоминая обстоятельства своего первого пробуждения, но признаков того, что прежний владелец тушки, проснувшись на рассвете и плотно перекусив, вознамерился еще часик покемарить, не нашел. Копнув глубже, я был предсказуемо награжден вспышкой боли, от которой потемнело в глазах. Память Дамблдора все еще не желала подчиняться и жестко пресекала любую попытку залезть в нее шаловливыми ручонками.
— Господин директор сегодня еще не завтракал, — подал голос стоявший рядом испуганный домовик, избавив меня от необходимости отвечать.
— Быть может, отраву распылили в воздухе? — предположил я. — Или она поступила в организм через кожу?
Где-то я читал, что средневековые отравители среди прочих способов использовали нанесение хитрых ядов на деловую переписку жертв, а мне определенно стало хуже после того, как я повозился с бумажками в директорском кабинете... Черт возьми, там же осталась Минерва!
— Директор, мне кажется, или вы действительно сомневаетесь в моей квалификации? — недовольным тоном произнесла Помфри. — Напрасно! Уж что-что, а способ отравления за долгие годы практики я научилась определять с минимальной погрешностью. Готова поклясться, яд находится в вашем желудке, и наша первостепенная задача — срочно его оттуда вывести. Пейте!
Колдомедик сунула мне под нос кружку с черной жидкостью, распространявшей удушающий аромат давно не стираных носков. Подозревая, что вкус лекарства окажется под стать запаху, я решительно выдохнул и залпом переправил угольную субстанцию в себя. Густая маслянистая дрянь, опалив язык и горло жуткой горечью, рухнула в желудок, устроив там пожар. Отдышавшись и вытерев выступившие в уголках глаз слезинки, я принялся наблюдать за работой Поппи, которая развела бурную деятельность, с ловкостью фокусника смешивая разноцветные жидкости из склянок. Кажется, в самом ближайшем будущем меня ожидает новая порция мерзкого лечебного зелья. И судя по энтузиазму колдомедика, не одна.
Спустя полминуты ко мне вернулась тошнота. В этот раз сдержать рвотные позывы не было никакой возможности, и меня вывернуло прямо в тазик, трансфигурированный предусмотрительной Помфри. В общем и целом, процесс выведения отравы был крайне неприятным и унизительным. Едва я опустошил желудок, как ощутил настоятельную потребность посетить укромное местечко. Разумеется, в больничном крыле такое имелось, однако добежать до него я не успел. Черная жидкость оказалась слишком эффективной, и в итоге мои брюки были безнадежно испорчены.
А в тот момент, когда я, сидя на белом друге, практиковался в применении 'эванеско', попутно разучивая партию бас-тромбона из увертюры к 'Руслану и Людмиле', в туалет бесцеремонно вломилась Помфри. Лицо колдомедика было невозмутимым, но я буквально кожей ощутил, что от нее веет мстительным удовлетворением. Вручив мне склянку с литром коричневатой бурды, Поппи дождалась, пока я переправлю ее в себя, после чего легким взмахом волшебной палочки заставила мою одежду и обувь исчезнуть.
Для чего это было проделано, стало ясно минуту спустя, когда меня резко бросило в пот. Кожа покрылась крупными ядовито-желтыми каплями, которые, стекая вниз, порождали неприятное ощущение щекотки. Вдобавок ко всему у меня подскочила температура, сознание стало мутным, мысли начали путаться. Сильный жар сжигал меня изнутри, а школьный колдомедик продолжала подносить все новые зелья, разнообразные по цвету, но неизменно отвратительные на вкус, которые я покорно заливал в свое брюхо, безуспешно пытаясь потушить бушующее там пламя.
Казалось, этот кошмар никогда не закончится. Однако всему на свете приходит конец. Спустя час, влив в меня в общей сложности полведра разнообразной лечебной бурды, Поппи решила смилостивиться. Дождавшись, когда мой кишечник перестанет изображать реактивную трубу, колдомедик организовала мне ледяной душ с помощью обычного 'агуаменти', который быстро сбил жар и помог мне прийти в чувство. В голове прояснилось. Даже память проснулась, выдав из закромов заклинание сушки, работавшее на манер гигантского фена, которое я не преминул опробовать, благо палочку у меня никто не отбирал. После облачился в выданную Помфри больничную пижаму и был под ручку отконвоирован в общую палату.
Повалившись, словно бревно на больничную койку, жалобно скрипнувшую под весом директорского тела, я вяло поинтересовался:
— И каков прогноз? Жить-то я буду? Или мое дальнейшее существование жизнью назвать сложно?
Помфри скупо улыбнулась:
— Ну, не все так печально. У меня получилось вывести яд из вашего тела и ликвидировать почти все последствия отравления, благо необходимые компоненты для изготовления нейтрализатора к 'Сну Разума' в моих запасах имелись... Я подчеркиваю — в моих личных запасах, так как из-за сокращения школьного бюджета в последние годы набор противоядий больничного крыла Хогвартса ограничивается простейшими зельями. Поэтому, пользуясь случаем, я в очередной раз прошу вас пересмотреть...
— Всенепременно пересмотрю! — не слишком вежливо перебил я Поппи. — А это точно был 'Сон Разума'?
Дело в том, что когда прозвучало название отравы, строптивая память решила порадовать меня очередной крупицей знаний. Согласно ее утверждению, данный яд относился к нейротоксинам и считался 'королевским'. Нет, не в том смысле, что травили им исключительно монархов, а по причине того, что большинство ингредиентов стоили баснословно дорого. Ей-богу, отравителям дешевле было подослать к 'клиенту' роту наемных убийц, нежели приобрести внушительный список редких компонентов 'Сна Разума'! Зато приготовить его труда не составляло. Ведь если для других ядов важно четко выдерживать рецептуру и соблюдать пропорции ингредиентов, то в моем случае все как в старой рекламе — просто добавь воды! Особую пикантность отраве придавал тот факт, что по отдельности ее составляющие безвредны и никакими заклинаниями для распознавания ядов не определялись.
— Ошибки быть не может, — уверенно заявила колдомедик. — Набор реагентов Уилкита показал наличие в содержимом вашего желудка как самого яда, так и его компонентов. Но если вы сомневаетесь, я позову Северуса...
— Не нужно! — поспешно возразил я.
Вот только Снейпа здесь не хватало! Он же у меня в списке подозреваемых идет первым номером! И немудрено, ведь зельевар — второй по неоднозначности персонаж Поттерианы. Нелюдимый, скрытный одиночка, подрабатывающий шпионом на полставки одновременно и у Волдеморта, и у Дамблдора, а все остальное время третирующий беззащитных гриффиндорцев на своих уроках. В каноне он предстает эдаким карикатурным злодеем, на деле являющимся героем, которому приходится расплачиваться за грехи юности, а в фаноне его образ колеблется от ангелочка с сияющим нимбом над головой до правой руки Тома Реддла. Мог он травануть своего начальника? Запросто! Также не стоит забывать, что Севочка — неслабый легилимент, а значит, мне с ним общаться точно не с руки.
— Как пожелаете, — не стала упорствовать Помфри: — Что ж, господин директор, если у вас больше нет вопросов, на ближайшие сутки я предписываю вам постельный режим и курс восстанавливающих зелий... Вот только не нужно возражать! Вы уже не мальчик, должны понимать, что с такими вещами не шутят! Если сейчас не избавиться от последствий отравления, в будущем они могут привести к проблемам с психикой, склерозу и сенильной деменции, а проще говоря, старческому слабоумию. Оно вам надо?
Я отрицательно помотал головой, несколько ошеломленный напором. Похоже, прежний Альбус относился к рекомендациям колдомедика без должной серьезности, раз Поппи всерьез опасалась, что после промывания кишечника я могу от нее сбежать. Вот только я — не Дамблдор, мне не нужно объяснять, чем опасны недолеченные болячки. Был у меня в прошлой жизни приятель, который хвастался богатырским здоровьем и способностью любой грипп переносить 'на ногах'. Однако в любой организм заложен свой предел прочности, и во время очередной сезонной вспышки эпидемии этот 'богатырь' угодил в больничку, где его еле откачали. Операции, три месяца на капельницах и справка об инвалидности — таков итог глупой бравады.
— Вот и славно! — не дождавшись от меня возражений, кивнула женщина. — Лежите и набирайтесь сил! А я пока уведомлю о случившемся аврорат.
— А вот это лишнее! — вскинулся я.
Ну не верилось мне, что в этом мире служба охраны правопорядка соответствует канону! Ведь у Роулинг, если разобраться, написан откровенный бред. Из семикнижия выходит, что авроры Магической Англии во время двух гражданских войн всем составом били баклуши, а с террористами боролась личная гвардия Дамби, состоящая, в основном, из престарелых кумушек или вчерашних школьников, не имеющих нормальной боевой подготовки. Нет, были и исключения вроде того же Грозного Глаза, но они лишь подтверждали правило: английский аврорат — структура бесполезная.
Вот только, если это утверждение верно, почему Волди еще в первую войну не захватил власть в стране? Фениксовцев он давил с успехом, только перья летели во все стороны. Боялся Дамблдора с его Старшей Палочкой? Так ведь старик лично в стычках не участвовал — постоянно отсиживался в Хогвартсе, прикрываясь баснями о силе любви и предпочитая жертвовать пешками. Нестыковочка получается у британской писательницы! Пятая точка мне подсказывает, что местные магические полицаи таки недаром едят свой хлеб. А поскольку знания Альбуса мне все еще недоступны, любой следователь в два счета выявит подозрительные провалы в памяти пострадавшего. Чем конкретно это аукнется скромному 'попаданцу' — не представляю. И даже выяснять не хочу!
— Но почему? — вскинула брови Поппи. — Кто-то же пытался вас отравить! И как добропорядочные граждане, мы обязаны заявить о покушении!
— Так ведь все обошлось! — закинул я пробный камень.
Кружева на платье колдомедика затряслись в негодовании:
— Обошлось?! Господин директор, похоже, вы не понимаете степень грозившей вам опасности. Да если бы вы обратились ко мне часом позже, вызванные ядом нарушения в организме стали бы необратимыми! А промедлили бы еще немного, и вскоре лично беседовали бы с Мерлином! Не знаю, как вы, но я считаю, что отравитель должен быть найден и отправлен в Азкабан! Такое нельзя оставлять безнаказанным!
