| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
* * *
Утро в Арденне началось для Мема с того, что прямо под окнами его нового дома кто-то потерял осла. Брошенное животное ревело и ломилось в ворота пожарной части, расположенной от усадьбы Мема через улицу, чуя там то ли еду, то ли воду, то ли ослицу.
На дворе едва светало. В комнате, несмотря на отсутствие стекол и распахнутые ставни, было душно. Ветер из пустыни не приносил с собой прохлады и разогретые за день камни дома не успевали остыть к утру. Мем выбрался из-под простыни и москитной сетки над кроватью. Жена опять не пришла ночевать в общую спальню — либо осталась у девочек, либо, как в прошлую ночь, заснула прямо на крыше возле телескопа. Впрочем, терпеть то, что кирэс Иовис изменяет ему с телескопом, было еще можно. И оставалось надеяться на то, что она, при всей своей подчеркнутой северной холодности и сдержанности не станет искать себе любовника потому, что с Мемом никакого супружеского общения у них уже долгое время нет. Мем не понимал и не мог добиться ответа, чего именно она боится. То ли забеременеть, то ли самого Мема. То ли он что-то делает с ней не так, то ли сама она какая-то не такая — ведь других женщин в нем все всегда устраивало. Убедившись, что любое внимание и намеки на чувства к ней вызывают у высокорожденной кирэс только раздражение, Мем со временем перестал ей что-либо предлагать. При наличии красивой и молодой жены просыпаться и засыпать одному Мему было грустно. Он даже навел информацию о борделях Арденны и уже собирался проложить туда дорожку, если дальше так продлится.
Пойти найти, где она спит, или ну ее к черту?..
Его невеселые размышления прервал стук в дверь.
— Дядя Мем! Дядя Мем! — звала из-за двери Рута. — Вас срочно требуют из префектуры! Там происшествие!
Мем понял, что внести гармонию в семейную жизнь сегодня ему не дадут. И вообще жизни не дадут, ни семейной, никакой. Он же теперь префект.
Серый рассвет быстро превращался в яркое утро. В Арденне быстро темнело, и быстро рассветало. Мем набросил на плечи кафтан, в котором днем было неимоверно жарко, и босиком вышел на галерею. Рядом с Рутой стоял смущенный мальчишка не старше семнадцати на вид, один из тех, кто днем был в префектуре на общем сборе. На плече у него был прицеплен значок дознавателя.
— Что случилось? — спросил Мем. — Что за спешка?
Рута толкнула юного дознавателя в бок.
— Господин префект, простите, — пробормотал тот. — Я не знал, к кому пойти... Там прибыл один господин из Солончаков и утверждает, что на пригород напало Мировое Зло...
— Понятно, — сказал Мем. — А старшие в префектуре есть? Кто сегодня дежурный инспектор?
— Я старший, — сказал парень. — Меня Джата дежурным оставил.
Мем опустил голову и переждал десять ударов сердца. В Арденне так: даже те, кто учился и умет работать, работать не будут. Читать мораль арданцам бесполезно, это он почти сразу понял. Приказывать — тоже не самый эффективный способ управления. Нужно либо показать им пример, либо гнать в шею и закрывать эту так называемую 'префектуру'. Пусть Арденна обходится городской стражей и уличными судьями, как раньше.
— Зовут тебя как? — спросил он.
Парень засмущался еще больше:
— Илан.
— Подожди меня внизу, Илан. Сейчас пойдем в префектуру.
* * *
Человек, сидевший на лавке возле конурки писаря, был толст, красен и взволнован. Лет ему было около пятидесяти. Лицо господина лоснилось от пота, и он время от времени вытирал его серым от пыли платком.
При виде Мема он вскочил и, вместо того, чтобы спокойно поклониться и пояснить суть дела, бухнулся тому в ноги и запричитал о конце света. Мем стал его поднимать, но того то ли ноги не держали, то ли он и в самом деле приехал с жалобой на что-то очень страшное.
— Горе нам, горе! — стонал толстый господин. — Конец света близок, мы получили страшные знаки! Пророк Макума предупреждал нас не единожды, что в темные времена Мировое Зло вернется, восстанет из древних могил, а мы не вняли и продолжали грешить!..
— Вот, — развел руками дознаватель Илан. — Я не знал, что делать. Простите, что разбудил вас...
Мема истерика с концом света не обрадовала, он проявил невежливость к пожилому господину, взял его за шиворот и встряхнул.
— Давайте определимся, — предложил он. — Расскажите, с чего вы это взяли. Что вы видели?
Со всхлипами и причитаниями, срываясь время от времени на цитаты из разного рода пророческих книг, господин Саом из Солончаков поведал историю про то, что со дня, когда ходжерская эскадра бросила якоря на внешнем рейде Арденны, в Солончаках проснулись и стали действовать злые силы. Черный демон, не похожий ни на одно из известных животных, ни на человека, начал резать скот, словно для забавы — растерзает, выпотрошит, кровь выпустит и скрывается, почти не оставляя следов , — а вчера вечером, в сумерках он накинулся на загонявшего коз раба, располосовал тому всю спину и объел руку. К местным властям господин Саом обратился еще с самого начала, но те против темных сил ничего поделать не смогли и посоветовали идти выше, искать помощи и защиты у северного начальства в самой Арденне. Раз с его появлением такое началось, может быть, здесь знают, как с этим бороться.
Демон нападает сразу после заката и до полуночи, в самое темное время суток. Как только опасный период миновал и тьма насытилась, господин Саом сразу бросился в дорогу.
— Я едва не загнал ослика, — говорил он. — Я в отчаянии. Такое уже было в наших краях в преддверии Солдатской войны. Я был тогда совсем маленьким, но я помню. Вслед за тем последовали страшные времена. Будет война, большая война, весь мир погибнет!
При этом, ничего толком ни о следах демона, ни о повадках, кроме времени, когда тот нападает, господин Саом сообщить не мог, завывал о судьбах Ардана и мира, о трудности жизни в Солончаках и прочих житейских горестях.
Мем слушал, слушал, потом спросил:
— Осла у пожарной части вы потеряли? Идите, поймайте, а то он криком весь квартал поднимет.
Господин Саом, вытирая грязной тряпкой лицо, попятился к выходу.
— Что это за место такое — Солончаки? — спросил Мем у Илана. — На лошади доехать можно?
— Там раньше были могилы царей, потом их разорили грабители, и в них поселились люди.
— И как они там живут, в могилах?
Илан пожал плечами:
— Как все, обычно. Только за водой далеко ходят. На лошади доехать можно. — Он задумался, переводя арданские лиги в таргские. — Лиг семь-восемь будет. Дорога хорошая. Если по жаре, то за половину стражи доедете. Если сейчас выехать, то и за четверть можно управиться.
— К полудню успеем вернуться?
Илан неуверенно кивнул.
* * *
Илан не думал, что они поедут только вдвоем. Но в конюшню префектуры еще не были куплены лошади, а в пожарной части, куда обратились за помощью, сначала вообще никого не хотели давать. И не дали бы, если бы господин префект не припугнул их генерал-губернатором.
Господин Саом из Солончаков собирался возвращаться, ведя ослика в поводу, поэтому написал своим домочадцам письмо.
Лошади у пожарных были хорошие, и по довольно ровной дороге, ведущей в объезд родного для Илана болота со сваями и развалин градирни, бежали резво. Дорога эта вела в Солончаки через кусочек каменистой пустыни, и днем тут бывало очень жарко.
Илан поначалу боялся обращаться к северному начальнику и вообще разговаривать с ним, хотя поговорить, вообще-то, любил. Но тот повел себя просто. По дороге расспрашивал, откуда Илан родом, с кем и как живет, как оказался в префектуре и чего ждет от жизни. Илан за недолгое время пути незаметно для себя рассказал всю свою нехитрую биографию и выболтал все свои тайны. Как в младенчестве остался без родителей и без других родственников на попечении деда — одноногого ветерана береговой охраны, как бегал учиться грамоте в народную школу, как Джата поймал его на мелком воровстве, но не стал сажать в каталажку, а, наоборот, помог, как сам стал помогать Джате в его делах, как мечтал бы выучиться дальше и стать уличным судьей, но теперь, видно, не судьба, и все остальное.
Тем временем показались Солончаки. Часть жилищ там была устроена в пещерах длинной желтой скалы, — в них когда-то хоронили тех, кто победнее, и сейчас селились те, кто победнее, — другая часть располагалась в разбросанных там и здесь старых мавзолеях, где полуразрушенных, а где перестроенных до неузнаваемости и превращенных в добротные хозяйские усадьбы.
Дважды спросив дорогу у пастухов, гнавших к болоту скот, они, наконец, выехали к одной из дальних усыпальниц, в ограде которой был разбит настоящий сад — немногие счастливчики в Солончаках обладали собственными колодцами с пресной водой для питья и полива. Господин Саом был хорошим хозяином. В склепе, из которого он сделал себе дом, трудно было узнать старую могилу. Строение было покрашено в белый и желтый цвета и увито пестрым каменным плющом, а деревянная надстройка в полтора этажа, как у домов в городе, покрыта черепицей.
У ворот сада Илан и господин префект спешились, и Илан отправился искать, кому отдать письмо от господина Саома, чтобы их достойно встретили и все им показали. А господин префект пошел вдоль ограды сада.
В усадьбе Илан отдал письмо старой рабыне, она поковыляла искать управляющего, тот потерял свои очки и долго не мог дозваться раба с хорошим зрением — проще оказалось объяснить на словах, кто они такие и зачем прибыли. При этом, всерьез новые власти здесь никто не воспринял. Все уже смирились с тем, что Мировое Зло вернулось и конец света близок. По этой причине сидели попрятавшись, несмотря на то, что для работы было самое удобное время — солнце взошло, но землю до состояния сковородки еще не разогрело.
Словом, когда Илан справился с заданием, господин префект уже вернулся с осмотра территории с клочком черной шерсти, завернутой в бумажку, и вид у него при этом был весьма задумчивый.
Страшную историю про конец времен, ужасные пророчества и Мировое Зло им рассказали еще раз пять, но префект, кажется, никого больше не слушал. Он попросил только описать, как и когда зло напало на человека и что, до мелочей, ему сделало. Когда он показал рабам и управляющему черную шерсть, снятую с верхушки кустов у ограды, те шарахнулись, как от конской заразы, и только кивали, дрожа — да, мол, то самое Зло такого именно вида. Шерсть не собачья, а козы здесь у всех белые и серые.
Потом пересчитали по соседям задранных коз, поговорили с местными охотниками и старостой пещерной половины Солончаков. А возвращаться пришлось уже по жаре. Солнце быстро выкатилось на небо, зацепилось там повыше и заняло позицию 'вижу все, контролирую всех'. Камням в пустыне некуда было спрятаться, и они раскалились. Вместе с ними раскалилась дорожная пыль и окружающий воздух. Лошади стали спотыкаться, хотя и бежали домой. В общем, до соленого болота, где стало полегче, они добрались полуживые. Там префект сказал Илану: 'Тпру!' — слез возле первого же колодца и опрокинул себе на голову и загривок полведра воды. Илану-то на солнцепеке было жарковато и тяжеловато, а ему, человеку с далекого севера, где вся земля, должно быть, покрыта коркой льда, как вершины Хираконских гор, оказалось совсем непросто.
Префект встряхнулся, как собака, и, вытерев рукавом лицо, вдруг спросил:
— Джата тобой сильно дорожит?
— Не знаю, — голову Илана занимали сейчас совсем другие вещи. Он вспоминал, как раз в жизни трогал рукой настоящий снег на горном перевале.
— Что он скажет, если я тебя у него заберу? У меня нет секретаря. А ты сам что скажешь?
— Я не знаю, — окончательно растерялся Илан. — У нас о таком не принято спрашивать...
— Ну, тогда я сам поговорю с Джатой. Ты-то не будешь против? Жалованье обещаю хорошее. Больше, чем у тебя сейчас.
— Я иногда пишу с ошибками, — честно признался Илан.
— Невелика беда. Я сам иногда пишу с ошибками.
* * *
На свои обязательные присутственные часы во дворце генерал-губернатора Мем совсем по-ардански опоздал на четверть стражи.
Кир Хагиннор Джел тактично сделал вид, будто не заметил позднего прибытия. Благодарить за такую снисходительность Мем, скорее всего, должен был собственный вид — он едва успел переодеть дома мокрую рубаху и схватить золотой значок. Так и примчался — в пыли и мокрый, словно загнанная лошадь.
Материи на губернаторском совете сегодня обсуждались самые важные. О том, что таргская территориальная экспансия прекратилась еще в прошлом веке и сейчас, для того, чтобы присоединить территорию, равную почти четверти империи, необходимо создать неприступную военно-морскую базу. Прежде такой базой был порт Диамир, самый южный из таргских портов, но для земель и островов за Арданом он расположен слишком далеко. Поэтому базу следует перенести в Ардан и продолжить экспансию на юг. Вот только Арденна, с ее открытым внешним рейдом и вечно забитым купцами внутренним, в качестве опорного пункта для масштабной завоевательной кампании непригодна. Кроме основного опорного пункта необходима оперативная база флота — ряд оборудованных военных портов, способных обслужить все его нужды. Нужна продуманная судостроительная программа, никакой экономии на боевой подготовке — не оставлять суда в резерве, а командный, рядовой и личный состав без практики маневрирования и плавания в море.
Мема все это интересовало постольку-поскольку. Он прекрасно понимал, что победа над островной империей, которую, по образцу Ходжера, создает себе на Островах Одиночества мятежный адмирал Римерид, возможна только флотом. Но и разговорчики о том, что с появлением имперской эскадры на рейде и властей в городе, на охоту вышло древнее Мировое Зло из пророчеств и страшных сказок, нужно было пресечь немедленно. Пока они не расползлись за пределы Солончаков. А они, скорее всего, успеют не только расползтись, но и умножиться, обрасти подробностями. У Ардана богатое прошлое, полное до краев недобрыми мертвецами и пустынными ужасами. Здесь в сказки крепко верят. И дай только повод — к существовавшим в древности бедам напридумывают новые, и настоящие, и грядущие. В столичном сыске Мема научили думать по-другому: раз существует то, что не может само по себе существовать, значит, это кто-то создал искусственно.
Мем видел следы — да, большие, с когтями. Мем снял с колючих кустов клок шерсти — вполне материальное доказательство того, что Мировое Зло, хоть и существует, но отнюдь не в виде кровожадного бестелесного духа, который питается только кровью и страхом. А вот то, что подобных хищников здесь никогда не водилось, что ни один охотник не может опознать ни следы от лап и когтей, ни шерсть, что для стражи Солончаков, имевшей дело только с пустынными собаками да с редкой нынче нелетающей птицей форорак, нападения крупного хищника, ходящего бесшумно, прыгающего через высокие заборы и режущего скот для забавы, а не для пропитания — огромная неожиданность, было пока труднообъяснимо.
По делам флота и судостроения Мему на совете сказать было нечего. Поэтому слушал он краем уха, а думал о неприятностях в Солончаках — как широко слухи могут распространиться и какой ущерб репутации новой власти нанести. Ведь господин Саом остался в городе. Сейчас он, пребывая в полуистерическом состоянии, посетит полдюжины знакомых, потом зайдет покушать в трактир, и к вечеру вся Арденна будет знать о том, как наяву сбываются страшные пророчества и наступает конец всему.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
