Товары же на рынке очень разнообразные, можно найти практически все. А если чего не найдешь — можно организовать доставку на следующий год, на лето. Причем договора тут заключают устно, и только между хорошо знакомыми купцами. Бумаги, кстати, действительно нет, только пергамент из тонкой кожи. Дал на пробу листик из записной книжки одному купцу, он украшениями торговал, тот мою бумагу забраковал. Мол, промокает сильно и расползается, пергамент лучше. Я только пожал плечами, что тут скажешь, все правда. Однако же у меня бумаги-то навалом теперь, а пергамент пойди сделай. Оставил пока этот вопрос. Как и вопрос сбыта наших поделок, слишком непонятно тут с ценами для меня.
А вопросы к Ториру появились после того, как подслушал разговор в пивной, той, в которую он нас привел. Разговаривали несколько то ли вояк, то ли купцов, их тут не отличишь. И разговаривали они о хлебе. Точнее, о зерне. И диалог их заставил меня провентилировать этот вопрос поплотнее. Ярослав помогал мне с переводом, я по косвенным признакам выяснял ситуацию. И выясненное мне не очень понравилось. Вот и припер к стенке Торира я вечером у костра:
— Скажи, мне, друг мой ситный. А все ли ты мне рассказал про данов и ваш конфликт с ними? — я начал с места в карьер, — Я тут у людей поспрашивал, сам подумал, что-то в твоем рассказе не клеится...
Торир заерзал, неуютно ему стало. Подбросил веток в костер, погрел руки, и выдал:
— Не все даны одинаковые. Разные есть. Те, с которыми бьемся, их немного. Они зерно везут к нам и к себе. Раньше мы сами возили, теперь словене везут.
— Та-а-ак, а теперь поподробнее.
Вождь мурманов выдержал паузу, вздохнул, и выдал мне всю подноготную их конфликта. Я почувствовал себя героем средневекового детектива.
Если вкратце, то получалось следующее. Экспансия викингов на запад проходила с тыловым обеспечением в виде зерна с востока. Викинги в походах брали добычу в виде украшений, драгметаллов, стали и железа, и меняли ее на зерно у словен. Возник достаточно крупный бизнес по местным меркам, по перевалке зерна через Ладогу и реки, выходящие в Варяжское (Балтийское) море на север. Торир с дружиной тоже участвовали в этом процессе, сначала сами брали добычу, меняли ее на зерно. Потом брали чужую добычу под обмен на продовольствие. Потом начали возить добычу дальше на юг, там зерна было больше и оно дешевле. В итоге добирались аж до Византии. Брали добычу на севере, везли ее на Ладогу, меняли на меха, в основном, меха везли в Византию, меняли на украшения и качественные промтовары, их везли по Днепру к хазарам и полянам, меняли на зерно, которое уже волокли к себе домой. Чаще работали в несколько судов, нанимали более грузоподъемные посудины и охраняли их на пути к себе . Такой вот бизнес. Помимо грабежей, конечно.
Со временем появилась у данов группировка, которая стала сама возить зерно к себе и в другие страны викингов. Она росла, на удачном маршруте, и перестала пускать на торг словен с зерном. Стала появляться монополия по хлебу. Причем закупала она только оптом. Мол, вы, словене, сдавайте зерно нам за копейки, а мы тут свою маржу снимем на рознице и перевозке.
Новгородцам-словенам такое не понравилось, начли возникать конфликты, часто со смертельным исходом. Словене перестали пускать данов-зерноторговцев на Ладогу, ответные так сказать санкции. Те в свою очередь попытались обойти запрет организацией маршрута по крупной реке, я так понял, по Западной Двине. Новгородцы в свою очередь начали расширять территорию, включив в зону своего влияния город Полоцк на той самой реке, и перекрыли этот маршрут поставки. Сложилась патовая ситуация, словене не могут пройти с зерном на запад, там даны держат острова и проливы. Даны-зерноторговцы же не могут дойти до хлебных мест, в прямом смысле этого слова, на юг. Разгоралась торговая, и не только, война. Бились словене, даны, их наемники, везде, где могли дотянуться друг до друга. Но война та была "холодная", то есть конфликтовали скорее "корпорации", а не государства.
Торир попал между молотом и наковальней. Он промышлял торговлей словенским зерном в Скандинавии, и теперь ему закрыли эту дорогу даны. И если пропускать его на Ладогу пропускали, то попытки обойти ограничения, наложенные данами на торговлю словенским зерном уже в мурманских землях, не увенчались успехом, такие караваны грабили нещадно. Пришлось ему искать новую торговлю, товары, маршруты. И получалось это плохо, на зерне прибыль получалась больше.
На текущий момент викинги, наемники данов-зерноторговцев из тех что приходили к нам, имели небольшое преимущество, так как держали под собой Неву, проход из Варяжского моря на Ладожское озеро. Словене же собирали тут, на Ладоге, караван для прохода в сторону Скандинавии, ибо без хлеба с востока экспансия викингов на юг и на запад может закончиться, просто тупо дома есть нечего будет. И задача наша превращается не в поиск и уничтожение любых данов, а еще и сортировку их по степени отношения к торговле зерном. Не все даны одинаково полезны, не все...
Мы нашим родом случайно встряли в средневековые торговые разборки. И из них надо выпутаться так, чтобы решить наши задачи, по организации безопасности деревни, и задачи Торира, чтобы открыть ему привычную торговлю. Когда новгородцы и даны с торговых потоков уберут пробки запретов и санкций, привычные маршруты будут проходить вдалеке от нашего села, и мы окажемся в относительной безопасности. Торир видел себе решение этой задачи во вступлении в караван торговцев, и сопровождении их к данам. Руководство данов хоть и понимает пагубность проводимой политики со стороны своих зерноторговцев, однако из-за их достаточно сильного влияния пока сделать ничего не может. А вот если караван с Ладоги прорвется в Данию, то главный дан сможет ткнуть пальцем в появившееся на рынке зерно, и прищучить аппетиты своих монополистов. Мол, вон, привезли уже, чего вам не нравится? Это уберет пробку на торговом пути, и может привести к снятию ограничений со стороны Новгорода, а значит привычная, налаженная торговля заработает как надо.
Информация требовала переосмысления нашей миссии. Я взял паузу до утра. В таком аспекте моя изначальная идея каперства на службе у Ладоги превращалась в простой охранный контракт на сопровождение каравана. Это грозило нам раскрытием нашей лодки, ненужными вопросами, да и вообще нездоровым интересом. Ведь караван предполагает единое руководство, поход в каком-никаком строю, совместные ночевки и перемещения. А значит слишком велик шанс раскрыть информацию о себе. Нам бы устроиться разведчиками, идти впереди, да расчищать дорогу. Только вот дорогу до какого пункта и от кого расчищать — это неясно. Нужны данные. В этом ручье я и объяснил все Ториру по утру, перед походом к Волку. Вождь долго думал, но потом поддержал мысль, при условии что Волк на это согласится. Мы двинулись в город.
В этот раз мы прошли торг насквозь, пошли вдвоем, и направились к детинцу. Там Торир переговорил со стражниками, и нас пустили в святая святых, в центр крепости.
Внутри был боевой ажиотаж. Торговли тут не было, а были в большом количестве мужики, увешанные оружием, кипела боевая учеба и подготовка. Мужики сидели кучками возле костров, кто-то приводил в порядок снаряжение, кто-то просто точил лясы, здоровый дядька в кольчуге гонял молодняк. К нему мы и направились.
— А, Торир! Здорово! Слышал, меня ищешь, тоже в поход собираешься. Ну-ну, давай поговорим... — дядька заметил вождя мурманов, и махнул рукой в сторону отдаленного строения.
Мы направились за ним. Вместе с Волком пошли еще три человека, два не менее суровых вояки и один более цивилизованно одетый тип.
— Это кто? — шепотом по дороге поинтересовался я?
— Ближники его, и брат младший, Лис, — также тихо ответил Торир, показав глазами на "цивильного", — он ему правой рукой.
Я внимательно разглядывал наших спутников. Вояки-ближники не вызвали интереса, а вот Лис заинтересовал. Уж больно морда у него умная. Надо выведать кто он да чем тут занимается.
В избе с большущей печкой сели за стол, девки принесли кувшинов да еды. Для начала все занялись поеданием снеди да выпивкой, практически молча. Про дела разговора не было. Потом, после утоления голода и соблюдения ритуала, начались разговоры за жизнь. Про торговлю, про походы, про виды на урожай. Потом краем зацепили наше дело, но быстро соскочили обратно на разговоры ни о чем. Причем соскочили после вдумчивого взгляда Лиса на своих товарищей и Волка. Хм, интересно-интересно...
Половину дня потратили, но к конкретике так и не приступили. Я вышел раздосадованный, Торир вроде как был доволен.
— Чего довольный такой? Ничего не порешили же...
— Хорошо приняли. Говорили. Значит, интерес есть, — рубленными фразами ответил мурман.
— И долго нам так еще ходить, из пустого в порожнее переливать?
— А как получится, — пожал плечами Торир, — им в поход идти. С незнакомыми воинами опасно.
Ага, значит теперь будут наводить справки, кто мы, что мы, да какая сила за нами стоит. Потом определят степень нашего участия, и необходимость его вообще. А вот тут затык. Лодка-то у нас только маленькая, четырехместная, тримаран мы не показывали. Значит, могут забраковать таких "вояк". А показать его — опасно, слишком отличается от местных. Надо искать другой путь...
— А Лис этот, он вообще чем занимается при Волке?
— На Ладоге остается когда Волк в походе. Порядок держит. Походы готовит.
Значит, он у него начальник штаба. Мозг, так сказать, операций. Волк вызывал уважение своими шрамами, размерами, крутизной оружия и доспехов. Однако не создавал впечатление интеллектуала. Такой может в атаку народ повести, накачку перед боем провести, железной рукой поддерживать дисциплину. Молодняк под его крики бегал как угорелый. А вот разработать операцию по типу проводки совместного каравана к данам — сомневаюсь.
Остаток дня потратил на сбор сведений о братьях. Мои мысли подтвердились, Волк тут по сути был властью военной, однако же серым кардиналом, который формировал политику, выступал как раз таки Лис. Он разрабатывал правила торговли, планировал операции, взаимодействовал с Новгородскими властями, устанавливал размер сборов. А Волк уже своим авторитетом и вооруженной толпой проводил эту политику в жизнь. И караван с зерном — это тоже идея Лиса.
Вечером возле костра обсуждали новости за день. Я поделился своей информацией, Торир дополним тем, что известно ему. Решили не изобретать велосипед, а работать по той же схеме, что и братья. Торир будет у нас авторитетом, продавливающим решения, он по крутизне цацек и решительности морды не уступит Волку. А я буду Лисом, который подготовит эти самые решения. Причем теперь к Волку соваться не надо, надо искать подход к Лису. А тут у меня есть небольшой козырь.
Утром я нагрузился подарками, взял с собой Ярослава, и направился к детинцу. Стража внутрь не пустила, но нас вчера запомнили, и сказали, что Лис скоро пойдет на торг. Ждали его вдвоем, наблюдали за базаром. Я продолжал делать записи о состоянии современной торговли, Ярослав мне помогал своими рассказами. Наконец, ворота детинца отворились, и показалась небольшая группа людей с Лисом во главе. Мы последовали за ней, в некотором отдалении.
Поведение Лиса на торге было сродни нашим инспекторам, проверяющим и рэкетирам в начале 90-х. Они двигались от торговой точке к торговой точке, что-то покупали, брали серебро за торговые места, решали вопросы между отдельными купцами. Улучив момент, я показался ему на глаза. Меня он увидел, увидел и мой рюкзак, на который я недвусмысленно указывал рукой. Кивнул, показал на солнце, а потом рукой на неприметный переулок. Я так понял, там надо его дождаться.
Ждали не долго, меньше часа. Он появился в сопровождении одного вояки, и повел нас за собой. Тяжелая дубовая дверь открылась после его требовательного стука, из двери нас осмотрели в небольшое окошко, и впустили. Это тоже был кабак, как и та пивная, в которой мы были в первый день. Только вот он был более дорогой, в нем было сильно меньше людей, и по стенам были сделаны ниши со столами. Тут уши не погреешь, все разговаривают тихо, стены ниш защищают от посторонних ушей. Стол был длинный, Ярослава с сопровождающим мы посадили в один конец, сами сели на другом.
— Сергей, — протянул я руку Лису.
— Лис, — тот замялся, но тоже протянул руку, я ее пожал, — с чем пожаловали? Просьба какая торговая есть? Или еще что?
Я полез в рюкзак, достал нож, специально три штуки из нашего булата сделали, для подарков, и свою записную книжку.
— Для начала позвольте засвидетельствовать почтение, — я протянул нож.
Лис отличался от виденных мною ранее людей. Он поблагодарил, моя витиеватая речь не смутила его, взял нож, мельком глянул, и отложил. Хм, действительно человек по местным меркам нестандартный, на других булатный рисунок оказывал почти магическое действие. А этот даже не взглянул. Я открыл записную книжку, там у меня был небольшой конспект для встречи.
— Мы прибыли издалека, помогаем Ториру в его... затруднениях в торговле. Дошли до нас слухи, что некоторые... нехорошие люди портят выгодный обмен между словенами и мурманами.
Я посмотрел на Лиса. Тот удивил! Он во все глаза рассматривал мою записную книжку и карандаши. Какой прогрессивный малый! Хотя какой там малый, он старше меня, наверное, хоть и не намного.
— Так вот, эти нехорошие люди нам тоже досадили, в свое время, хотя мы и не связаны со словенской торговлей.
— Ограбили? — наконец подал голос Лис, оторвавшись от созерцания канцелярских товаров.
— Да, еще и людей близких побили. Конкретно тех кто грабил, мы уже... ну решили вопрос одним словом. Но сама ситуация нам не нравится.
— Вам — это кому? Сколько вас? Где и как пересекались с... нехорошими людьми? — Лис взял быка за рога.
— Это не важно, — отмахнулся я, — пока не важно. А нам важно, чтобы торговля словенская на Ладоге расцвела, как раньше. Я думаю, и вы заинтересованы в этом тоже?
— Торговля — дело хорошее, и затруднения в ней не идут на пользу... никому, — многозначительно произнес Лис, — в том числе и тем, кто их создал...
Хитер, зараза! Но мы хитрее.
— В свою очередь, мы с Ториром хотели бы поспособствовать возвращения статус-кво... ну...
— Я понял, прежней ситуации, — да он еще и полиглот!
— Надежный источник сообщил, что вы собираете суда для похода торгового... — осторожно начал я прощупывать почву.
— И какой это источник? — Лис улыбнулся, дело пошло, я улыбнулся в ответ.
— Надежный, мы ему верим. Так вот, для прохода этого каравана, ну судов, вам бы не помешала бы защита...
— Ладога сама справится с любой опасностью, — резко ответил Лис.
— Это так, — легко согласился я, — дело у вас тут поставлено крепко, надежно. Хороший тут у вас главный... толковый... Волк, значит, замечательным образом тут все устроил.
Лис ухмыльнулся. Мы плели словесные кружева, при этом каждый понимал, кто тут на самом деле главный, и кто тут всем заправляет.
