Продолжение 14

... Так что, Анатолий Николаевич, прошу вернуться в полк со своими разведчиками. А Вам, Денис Анатольевич, — убыть к командиру Особого корпуса со всей поспешностью. Это — его личное распоряжение...

Чтобы не ехать "в гости" с пустыми руками, трое "кентавров" нагружаются ящиками с железным пайком и вещмешком с рафинадом, после чего снова навещаю отца Павла. После пяти минут обоюдных упражнений в красноречии, получаем в обмен спрятанные мешки с трофеями и пастырское благословление, после чего возвращаемся на Полесскую. Где меня уже поджидает Дольский, сдавший позицию на Центральной сибирякам.

— Ну, что, господин капитан, с викторией?!.. Так громче музыка играй победу! Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит! — Анатоль, похоже, в отличном настроении. — Наши дальнейшие действия?..

— Меня вызывает к себе генерал, так что беру конвой и — в путь. А ты собираешь оставшихся бойцов и — по моим следам, на зимние квартиры. Похоже, что мавр своё дело сделал и может уйти.

— Я твою двадцатку пришлю, с кем ты штаб брал. Кстати, не слишком торопишься, четверть часа есть?..

Успеваю только кивнуть в ответ из-за новых криков возле "Мстителя". Да, блин, вам там что, медом намазано? Не можете оставить броневик в покое? Так я сейчас помогу!..

Несусь, перепрыгивая через рельсы, к толпе о чем-то громко галдящих "ополченцев"...

— Дорогу, вашу мать в...!!! — Добрые и вежливые слова вкупе с выстрелом в воздух возымели свое действие и мне предоставляется коридорчик, в конце которого я вижу... М-да, всё гораздо кучерявей, чем праздное любопытство мающихся от безделья солдат. Возле вагона несколько бойцов держат, заломав руки, Спиридоныча, Шекка и фон Абихта. И откуда последний взялся, хотел бы я знать?..

— Отпустить! Что тут случилось? — Приходится повысить голос, видя, что народ не торопится выполнять требуемое. — Отпустить, я сказал!!! Грабки свои поубирали!!!

Сзади подбежавший Анатоль командует "К бою!", клацают затворы и на всю станцию кто-то из кентавров высвистывает "Тревогу". Недоумевая от такого поворота событий, "ополченцы" нехотя отпускают своих жертв и издают недовольно-угрожающий гул.

— Кто-нибудь может объяснить, что случилось? — Надо разруливать ситуацию миром, за спиной уже слышен топот сапог, сейчас штурмовики сначала наведут порядок, ткнув всех мордочками в щебенку, а потом начнут долго и больно разбираться.

— Еще раз спрашиваю, чего на людей выбесились? Других дел нет?

— Вашбродь, ну дык ета... Мы ж германских шпиёнов поймали... — Растерянно объясняет один из бунтарей, знакомый уже нескладный длинный солдат в драной гимнастерке и трофейных штанах с сапогами. — Вот и порешили... эта, начальству передать...

— Что?!.. Какие, нахрен, шпионы?! И кто тут такой умный нашелся, а? Вы что, совсем с головками не дружите? — Это уже Анатоль громко изумляется извивам солдатской логики.

— Дык, Вашбродь... Мы... ета... идем, значицца, а оне по бусурмански тута болтают и руками под вагон тыкают. Не иначе, хотели бонбу подложить. Один, дык вааще в сваёй форме... А етый, с культяпкой который, ешо хотел шмальнуть по нам... — Стихийный вожак пытается оправдаться.

— Я сейчас вам каждому так подложу, что не обрадуетесь! Объясняю один раз, запоминайте! Тот, который в форме, — Киваю на изрядно побледневшего Шекка. — Добровольно перешел на нашу сторону. Кто не понял, повторяю по слогам: до-бро-воль-но! Сейчас он на броневагоне механиком. Что касается второго — господин инженер еще с час назад прикрывал из пушек блок-пост! То, что говорили не по-нашему, так я тоже немецкий знаю... А насчет одежки — вы-то сами в чем? Сапоги у всех германские, штаны — тоже, бельишко нательное, наверное опять германское, со складов будет... Так, а ну-ка, любезный, иди-ка поближе... Дыхни-ка, голубь!.. Ф-ф-у-х! Фляжки с германцев тоже затрофеили, да? Вместе с содержимым. Нет, я понимаю, водку удобнее всего в брюхе носить... Так что, теперь и вас за шпионов считать?..

Окончательную точку в разговоре ставит вновь доносящийся сверху шум. Оба Муромца возвращаются, но теперь с очень неприятным эскортом. За ними следом летят четыре биплана. В трофейную оптику хорошо видны черные кресты на плоскостях. А так же то, что один из воздушных богатырей теряет высоту и отстает от товарища, дымя моторами на правом крыле. Там, неизвестно за что уцепившись и невзирая на болтанку и пулеметный огонь, механик пытается устранить неполадки. Ну, каскадер, блин!.. А второй Муромец старается забраться повыше, чтобы прикрыть подранка. И тянут прямиком на Барановичи, скорее всего, ожидая помощи с земли! Потому, что своих пулеметов явно недостаточно для обороны...

— Витольд Арнольдович, очень Вас прошу, — спешно к телефону, командуйте Медведеву от моего имени "Огонь по аэропланам противника!"... Карел, на дальномере можешь работать? — Перехожу на немецкий, но называю Шекка чешским именем. Тот кивает в ответ и исчезает за бронедверкой... Со стороны Центральной станции бахают пушки, но шрапнельные разрывы появляются далеко от летающих гансов. Видно, прапорщик сам догадался проявить инициативу. Только бы еще попал в тех, в кого надо!.. Второй залп оказывается удачней и люфты решают зайти справа, прикрываясь от зенитного огня бомберами. Что делать?!.. Из амбразур "Альбатросы" не достать, возвышение не то!.. Ага, есть идея!!!..

— Ты тут за старшего?! — Вожак "ополченцев" автоматически кивает в ответ. — Быстро во-он те две телеги сюда! Хоть на руках несите, но — быстро!!! Так, "кентавры", в вагон, вытаскиваем четыре пулемета! Вы трое — веревки, ремни, проволоку, всё, что найдете — мигом сюда!..

Через минуту повозки уже рядом с вагоном, бойцы опрокидывают их набок, снятые МГ-шники ставятся поверх колес и лапы станков прикручиваются и привязываются к ободам первым, что попалось под руку.

— Расчеты, внимание! Прицел на максимальную дальность, первый, второй — упреждение в один корпус, третий, четвертый — два корпуса! Патронов не жалеть! Огонь!!!..

Очереди уходят в небо, жаль, что не трассеры, корректировать стрельбу невозможно!.. Пулеметчики делают это сами, качая стволами вверх-вниз... Так, а вы чего стоите?..

— Взвод, в две шеренги стройся! К бою! Первая шеренга — с колена, упреждение — корпус, вторая — два корпуса! Залпом, — огонь!.. Старшой, командуй!..

С небольшой задержкой примеру "ополченцев" следуют взводные унтера 42-го Сибирского и около полутора тысяч стволов начинают высаживать в небо пулю за пулей. Закон больших чисел еще никто не отменял, поэтому один из гансов вспыхивает и красивым штопором несется к земле. Еще один спустя секунды начинает дымить и, нервно дергаясь из стороны в сторону, со снижением уходит на запад. Оставшаяся парочка даже не пытается продолжить бой и разворачивается в ту же сторону, попадая в сектор обстрела батареи и получая "под хвост" пару залпов. Отчаянный механик-акробат наконец-то может работать спокойно и через минуту сначала один, затем второй мотор перестают дымить, самолет выравнивается и начинает набирать высоту. Под восторг и всеобщее ликование, оглушительные вопли и взлетающие верх папахи и фуражки...

*

За окном до сих пор слышатся споры о том, кто всё-таки приземлил немецкого люфта, причем, в лучших традициях русского менталитета, с предмета спора народ моментально перескакивает на личности спорящих, а самым главным доказательством считается громкость.

Лично мне эти лавры не нужны, поэтому сижу в одной из "штабных" комнат, наслаждаюсь папиросой и жду обещанного Анатолем кофе. "Кентавры" успели прошерстить трофейный эшелон и нашли там всё необходимое, чтобы приготовить его в походно-полевых условиях. Хотя по вкусу он, естественно, будет хуже, чем варит моё ненаглядное рыжеволосое солнышко... Ух, а она уже здесь!.. В своем привычном платье сестры милосердия, с подносиком в руках! А на нем — высокий, чуть парящий кофейник, две маленькие чашечки, сахарница. А какой обалденный запах!!!.. От него можно сойти с ума, так вкусно пахнет только кофе, приготовленный ею самой! И ведь знает же это, хитрюля, так уж многозначительно улыбается!..

Только вдруг улыбка исчезает с лица, она бледнеет, в широко распахнутых глазах плещется панический ужас... Что случилось, маленькая?! Кто тебя испугал?!.. Любимая, что с тобой?!.. Даша пытается сделать шаг назад, чтобы быть подальше от неведомой опасности, но ноги ее не слушаются. Она даже сказать ничего не может и только испуганно смотрит куда-то за меня... Да что там такое?!.. Твою мать!!!.. За моей спиной стоит этот долбанный недооберстБеккенбах и, не отрываясь, буравит тяжелым ненавидящим взглядоммою ненаглядную!.. Убью, с...ка!!! Порву, бл...!!! Зубами грызть буду, тварь!!! Кишки на кулак намотаю!!!..

Беккенбах медленно протягивает руку вперед.Даша, пытаясь сопротивляться этому взгляду из последних сил, всё же отшатывается назад, роняет поднос и оседает на подкосившихся ногах... Разворачиваюсь навстречу этой сволочи. Не глядя в мою сторону, немец хватает меня за плечо другой рукой, удерживая на месте и всё еще пытаясь дотянуться до моей Дашеньки... Левая рука привычно захватывает ладонь противника со стороны мизинца, разворот в обратную сторону, движение рукой вниз-влево заставляет эту сволочь нагнуться, правая рука уходит вверх, чтобы через мгновение пробить по распрямленному локтю, кроша сустав... Из спины Беккенбаха, как змеи Горгоны, вырастают еще две руки, которыми он, как тисками захватывает мой кулак, не давая провести удар!.. И орет мне прямо в ухо!..

— ... Отпусти!!! Денис, черт тебя раздери, отпусти руку!!!...

Сознание возвращается внезапно и моментально, как будто срабатывает реле... Я стою, держа на болевом кого-то, распластавшегося по столу, в правую руку изо всех сил вцепился Анатоль и кричит, мне, пытаясь привести в чувство:

— Денис, отпусти его!!!..

Отпускаю "Беккенбаха", которым оказывается тут же отскакивающий подальше ординарецДольского, мотаю головой, пытаясь прийти в себя и понять, что происходит.

— Степан, что случилось?

— Так ета... Командир, я кружки принес, чтоб кофию попили, а Вы тута на столе спамши... Видать, разом сморило, вона папироска ешодымит на полу... Я за плечо тронул, штоб разбудить, значить, а Вы меня — гоп, и заломали...

— Степан, старина, прости ради Бога!..

— Да ладно, ничо... Мы ж понимаем... — Драгун растирает помятую кисть и быстро находит предлог, чтобы ретироваться. — Я эта... Щасешо кружек притащу...

Вместе с ним исчезает и его помощник, оставив кофейник на подоконнике. Вот сейчас пойдут слухи, что у командира крыша съехала, на своих кидаться начал...

— Денис, что с тобой такое? — Анатоль не на шутку встревожен. — Чего ты на Пушкарева вызверился?

— Да не на него... Приснилось тут... Впрочем, неважно...

— Сейчас новые чашки принесут, — и взбодришься... Кофе, конечно, не тот, что Дарья Александровна готовит, но... Что ты так смотришь, что я такого сказал?

— Как я смотрю?

— Да так, что хочется бежать вслед за Степаном искать новую посуду... Тебе бы сейчас сто грамм принять для душевного успокоения, вот это бы помогло.

— Ага, а потом на генералов перегаром дышать. В очередной раз доказывая, что сила русского воина в его пьянстве.

Появившийся с новыми чашками Степан быстренько ставит их на стол, переносит с подоконника кофейник и пытается исчезнуть, но сталкивается в дверях с фон Абихтом и Шекком.

— Степа, неси еще чашку! — Успевает скомандовать Анатоль.

— Две! — Успеваю скорректировать команду. — А можешь и три, сам тоже кофию попьешь!!!.. Анатоль, позволь представить тебе...

— С Витольдом Арнольдовичем я уже знаком. — Отвечает Дольский, пристально оглядываяШекка, от греха подальше срезавшего скителя погоны и ефрейторские пуговицы. — А вот с его спутником — нет, хоть и видел на перроне при довольно трагических для него обстоятельствах.Кто это?

— А это, Анатолий Иванович, как я уже говорил, Карел Шекк, бывший гефрайтер германской армии, добровольно перешедший на нашу сторону и в данный момент являющийся механиком "Неуловимого".

— И который хотел бы сообщить Вам, господа, важные сведения, касающиеся нового вида оружия, созданного в Германии. — Добавляет фон Абихт с очень серьезным видом.

Приходится придержать своё любопытство из-за появления Степана со следующей парой чашек. "Кентавр" ставит их на стол и исчезает, справедливо рассудив, что от добра добра не ищут и самое лучшее местоположение солдата — подальше от начальства и поближе к кухне.

— Карел, что ты хотел рассказать?— Ладно, снова переходим на немецкий, благо, все здесь его знают.

— Герргауптман, дело в том, что один инженер, под руководством которого мы устанавливали оборудование на броневагон, говорил, что опыт его эксплуатации будет изучен и, возможно, скоро будет создана машина наподобие трактора с такими же двигателями, но каждый будет крутить свою гусеницу. Колес вообще не будет. И на это шасси поставят бронированный кузов с вращающейся по кругу башней, где будут установлены пушка и пулеметы...

И назовут эту консервную банку"Бронированная боевая машина" (Panzerkampfwagen). Кажется, я догадываюсь, что это за новая вундервафля вырисовывается. Сумрачный германский гений решил отказаться от казематного расположения оружия и опередить французов, сделав что-то наподобиеих знаменитого Рено-17. Только британцы всё равно опередят их со своими "лоханями", хотя сюрприз для них будет неприятный. Ну, это уже их проблемы.

— ... прошу довести эту информацию до... Я не знаю, кто занимается техническими новинками в вашей армии... — Шекк теряется на половине фразы.

— Мы подадим рапорт по команде, только ничего сверхъестественного ты нам не сообщил. — Успокаиваю бывшего ефрейтора, стремящегося еще раз доказать свою лояльность. — Бронированные автомобили и раньше принимали участие в боях. Разница небольшая, будут они на колесном ходу, или на гусеницах. Тут, скорее, вопрос тактики применения.А что касается борьбы с ними... Господин инженер, пушки, из которых вы сегодня стреляли, могут попасть в большую железную коробку, медленно ползущую по полю?

— Без сомнения. — Фон Абихт с удовольствием отхлебывает кофе и размышляет вслух. — Только нужно подумать, каким снарядом стрелять — не шрапнелью же. Нужны будут бронебойные, как на флоте, или прожигающие снаряды.

— Так, Шекк, спасибо за откровенность. Еще кофе?.. Нет?.. Если у тебя всё, можешь идти... Ах да! Степан! — Зову ординарца, сидящего под окном. — Иди сюда, не бойся, я уже не сплю!.. Проводи механика в броневагон и проследи, чтобы его и Спиридонычапокормили как следует. Если кто остановит не по делу, дай в ухо, скажешь, что я разрешил. Пусть приходит сюда жаловаться, я еще добавлю. Да, и направь туда пару ребят покрепче, пусть за порядком проследят. Всё, шагайте!..

Дождавшись, когда лишние уши исчезнут, возвращаюсь к очень интересной теме:

— Витольд Арнольдович, о каких прожигающих снарядах Вы говорили?

— Денис Анатольевич, Вы же знаете, что я по образованию — горный инженер. И интересуюсь всеми новинками, так, или иначе связанными с профессией. Так вот, еще в 1864-м году генералом Михаилом Матвеевичем Боресковым был открыт эффект... э-э... кумуляции. От латинского cumulatio, что означает "скапливаться". Он сделал подрывной заряд с выемкой, этакой "воронкой" во взрывчатке, и успешно использовал при разрушении твердых горных пород... Вот я и подумал, а нельзя ли точно так же разрушать броню?..