Джун (общий файл)

— У меня такое чувство, что мы сильно подставляемся с подобным планом, — тихо проговорил Пак.

Он не одобрял задумку комиссара, слишком, по его мнению, рискованную.

— Выходит, — поскреб бритую макушку Ким. — Доктор Тхэ Со согласился на роль живца, поставив на кон все, что у него есть.

— Главное, — поправил его Пак, — это то, что он поставил на кон собственную жизнь.

Джун вышла из участка, еще не остывшая от яростного спора с Паком к которому в скором времени присоединился капитан, отвезший доктора Тхэ Со домой. Ким был на ее стороне, но отмалчивался, понимая правоту капитана и Пака. Джун тоже это понимала, но работать под прикрытием не хотела, слишком пристрастна была к объекту, который должна охранять.

— А кто тут не пристрастен, — парировал Пак и попытался отшутиться: — Ты-то хоть кулаки об его личико почесала, а нам с Кимом этого так и не довелось. Тогда представь, каково нам будет выносить подобное искушение каждый день.

Сейчас она попыталась отбросить неудачи прошедшего дня, предвкушая, как вернется в свою маленькую квартирку и, не включая света, не обращая внимания на беспорядок, упадет в постель и заснет глубоким сном. Только ожидание этого и поддерживало ее в эту минуту.

— Госпожа, — окликнули рядом и Джун невольно обернулась.

От серебристого лимузина к ней шел подтянутый молодой человек в темном сшитом на заказ костюме. Джун невольно взглянула на свои ручные часы.

— Уже одиннадцать... что тебе здесь надо? — недовольно спросила она, когда молодой человек остановился перед ней.

— Вас ждут с девяти вечера. Прошу вас, — и отступив, сделал приглашающий жест в сторону лимузина.

— С девяти вечера?! — изумилась Джун, припоминая, что да, был накануне такой разговор. — Ах ты, черт! — с досадой ругнулась она и быстро пошла к иномарке, вспомнив, что перед самой погоней, бросила телефон на сидение патрульной машины, а в госпитале вообще выключила его, чтобы Ким не доставал.

Молодой человека раскрыл перед ней дверцу лимузина и, когда она устроилась на заднем сидении, предупредительно захлопнул ее. Включив телефон, Джун увидела десять пропущенных звонков и снова не сдержалась, чтобы не выругаться. Но вскоре досада уступила место удовольствию от комфорта, и Джун не заметила, как заснула на мягком кожаном сидении под ровный ход машины. Разбудил ее голос шофера негромко позвавший:

— Госпожа, мы на месте.

Джун открыла глаза и украдкой потянулась. Она чувствовала себя отдохнувшей, заснула так, что не слышала, как машина остановилась. Откинув с лица пряди волос, Джун подавив зевок, смотрела на отъезжающие в сторону автоматические ворота трехэтажного особняка, выстроенного в европейском стиле: с башенками, эркерами и застекленной террасой. Лимузин бесшумно проехал по гравиевой дорожке окаймлённой подстриженными кустами барбариса и притормозил у самого крыльца. Выйдя из машины, шофер обошел ее и открыл Джун дверцу. Выбравшись наружу, девушка поднялась по ступеням к массивной дубовой двери. Накрапывал мелкий дождик, и шофер, раскрыв над ней зонт, шел следом, едва касаясь ее локтя, чтобы в случае чего поддержать.

— Ладно, — вздохнула Джун, остановившись на верхней ступеньке. — Если у тебя есть что-то, то давай.

Шофер, взяв зонт в другую руку, полез во внутренний карман пиджака и, вытащив три штрафных квитанции, молча, протянул их Джун.

— А те, о которых не знает отец? — спросила она.

Шофер сунул руку в карман и достал еще три квитанции.

— На этот раз ты не очень много накосячил, — проворчала Джун, просматривая квитанции и подходя к дверям.

Шофер поклонился, сложил зонтик и спустился с крыльца к лимузину. А вошедшую Джун поклоном поприветствовала прислуга:

— Добрый вечер, госпожа, — сказала ей приятная молодая женщина в белом кружевном переднике на темном платье. — Вас ждут в гостиной. Не хотите прежде привести себя в порядок?

Джун мельком взглянула на свое отражение в зеркале в овальной золоченой раме на стене. По сравнению с элегантной прислугой она выглядела бродяжкой в заляпанных джинсах, в кожанке перепачканной кровью с длинной прорехой на плече, небрежным узлом волос, наспех завернутых жгутом, и темными кругами на осунувшемся лице.

— Фай, — обернулась она к женщине-прислуге. — Кто на этот раз?

Официально-торжественное выражение сошло с лица женщины, и она, улыбнувшись, сказала:

— Молодой господин из приличной семьи. Сын сенатора.

— И они его держат с девяти часов? — ужаснулась Джун.

— Он сам захотел дождаться вас, — доверительно сообщила Фай, успокаивая ее.

— Даже так? — недоверчиво хмыкнула Джун, сворачивая к столовой.

— Но, госпожа... — следовала за ней услужливая Фай.

— Лучше скажи, Чон Ли сдал английский? — перебила ее Джун.

— О, да! Он сдал все экзамены и принят в институт.

— Поздравляю!

Так они и вошли в гостиную, обставленную с роскошью в стиле барокко, сверкающую позолотой лепнин, серебром и хрусталем столовых приборов. Сидящие за накрытым столом дама и двое мужчин, замолчали, воззрившись на вошедших. Вальяжный господин недовольно отставил фужер с красным вином. Красивая, неопределенного возраста дама в стильном платье, чья цена равнялась месячной зарплате Джун, с неброской приятной сединой, делающей ее еще интереснее, заметно растерялась.

— Но, дорогая... — начала она, когда ее перебил, вскочивший из-за стола молодой человек, отличающийся лощеной рекламной внешностью.

У Джун возникло стойкое чувство, что она участвует в съемках видеоролика какой-нибудь брендовой одежды. Улыбаясь уверенной располагающей к себе улыбкой, молодой человек шагнул ей навстречу, протянув руку. На его запястье болтался массивный золотой браслет Ролекса. Он забавно вскинул брови, когда почувствовал ответное крепкое рукопожатие девушки.

— Вы Джун, не так ли? Я рад, что дождался и теперь могу познакомиться с вами. Кан Рей, — представился он, лучезарно улыбаясь.

Джун вежливо поклонилась ему и прошла к стулу, который ей отодвинула от стола Фай. Память тут же подсказала, что Кан Рей перспективный молодой человек, и хоть сын сенатора и крупного политического деятеля, вроде ни в каких скандалах не был замешан. Но это еще ничего не значило, при тех возможностях, которые имел сенатор, можно было замять любой скандал или замолчать неприглядную историю, в которую мог попасть его сын.

— Дорогая, может тебе все же подняться в свою комнату и привести себя в порядок? — многозначительно глядя на нее, тихо заметила госпожа. — Ты пришла с работы и...

— Мам, я ненадолго, только чтобы поздороваться с господином Кан Реем и извиниться за свое опоздание.

Фай поставила перед Джун несколько блюд и она, взявшись за вилку и нож, приступила к еде.

— Глядя на тебя, господин Кан Рей может подумать, что тебя не кормили целую вечность, — смущенно попеняла ей госпожа, видя с каким аппетитом ест ее дочь, но Кан Рей, наблюдавший за Джун, довольно улыбнулся:

— Матушка, ведь Джун пришла с работы, так пусть поест, как следует.

"Ого! Уже матушка..." — неприятно удивилась про себя Джун, не прерывая своего занятия. Стряпня Фай была как всегда выше всяких похвал, тем более для истосковавшегося на фаст-фудах желудка Джун.

— Что у тебя с рукой? — отрывисто спросил, молчавший до сих пор отец. — Не пора бы уже бросить эту опасную работу и подумать о других вещах?

— Это издержки моей профессии, — коротко ответила Джун, подцепив сочный кусок рыбы в ореховом соусе.

— У врача была? — с заметным беспокойством спросил отец.

— Да.

— Не уходи, не поговорив со мной. Те знаешь, я не успокоюсь, пока ты не поймешь, что я прав.

— Знаю.

— Тогда будь добра, поднимись утром ко мне в кабинет.

— Прости, пап, но не получиться.

— Ты опять не останешься ночевать? — встрепенулась госпожа.

— Я должна уйти.

— Но, разве вы живете не здесь? — удивился Кан Рей, и поскольку Джун в это время жевала, за нее ответила расстроенная госпожа:

— Джун живет отдельно с тех пор как поступила в институт.

— И сразу после института вы пошли работать детективом? — обратился к ней Кан Рей.

— Как только мы ее не отговаривали от этого, — вздохнув, опять ответила за дочь госпожа. — Все равно поступила по-своему. Но ведь работа в полиции это чисто мужское занятие.

— Что мужская, что женская — всем одинаково приходиться работать мозгами, — не удержавшись, пробормотала Джун.

Кан Рей заговорщически улыбнулся ей, давая понять, что на ее стороне. Только Джун этого не видела, она повернулась к Фай, тихо проговорив:

— Спасибо. Все было очень вкусно.

Фай, стоявшая возле дверей столовой, чтобы предупредить любое желание хозяев, поклонилась ей, просияв.

— Я готовила эти блюда специально для вас, — так же тихо ответила она.

Промокнув рот салфеткой, Джун встала из-за стола.

— Была рада видеть вас в добром здравии папа и мама. Рада нашему знакомству, господин Рей.

— Не будь грубой, разве можно вот так уходить? — обиделась госпожа. — Мы тебя так долго не видели, а ты тут же уходишь.

Джун улыбнулась. Ее мама всегда отличалась тактом, и такая прямолинейность говорила о том, насколько она огорчена и разочарована дочерью. Но Джун было не впервой разочаровывать родителей.

— Прости, мама, мне завтра рано вставать, — мягко напомнила она.

— Но ты могла бы переночевать у нас... — оскорблено заметила госпожа и добавила, не в силах ничего поделать со своей тревогой за дочь: — Вон как похудела, так хоть бы поела, как следует.

Стоявшая у двери Фай, кивнула, соглашаясь с ней.

— Мам, я не смогу здесь хорошенько выспаться, — улыбнулась Джун, намекая, что мать и отец конечно, не оставят попыток поговорить с ней.

— Но по тебе не скажешь, что ты высыпаешься и в своей квартире, — недовольно сказал отец.

— Я пойду, — повернулась Джун к дверям.

— В таком случае, тебе придется добираться домой своим ходом. Я уже отпустил шофера Пака, — холодно бросил отец.

— Не волнуйтесь, мне не привыкать, — пожала плечами Джун.

— Я подвезу вас, — сказал Кан Рей, выходя из-за стола.

Джун не могла не согласиться с метким замечанием Кан Рея, после того как выйдя на крыльцо, и попрощавшись с провожавшей ее Фай, он сказал:

— Не хочу показаться бестактным, но слишком уж очевидно, что это свидание специально придумано вашими родителями, чтобы иметь возможности увидеться с вами. Можно сказать, я был только поводом, чтобы залучить вас в родной дом.

Джун по достоинству оценила его юмор.

— Представьте, — сказал он, когда вывел свое синее Порше за ворота особняка. — Я тоже был недоволен сговору наших родителей породниться через нас. Меня уже несколько раз вызывали из-за границы для выгодного сватовства. Один раз, это произошло в Англии, где училась очередная невеста. Все девушки из хороших семейств и со многими я дружу до сих пор, но... ни разу у меня не возникало желания жениться ни на одной из них. Если честно, я был очень раздражен и уязвлен, когда вы заставили ждать себя несколько часов кряду. Из-за того, что вашим родителям было неловко, я не хотел усугублять положение еще и тем, чтобы оскорбить их своим уходом и как мог, развлекал разговорами. Но больше всего мне хотелось увидеть ту, кто настолько вульгарно, набивала себе цену. Джун, я упорствовал потому, что хотел отыграться за свое задетое самолюбие. Вы мне уже не нравились. Я был уверен, что увижу очередную недалекую топ-модель, но вы поразили меня... Знаете чем? Вы настоящая. Я просто должен это сказать вам, потому что хочу снова увидеться с вами, — Кан Рей повернулся к девушке, поскольку все это время она молчала, внимательно слушая его взволнованную речь.

Он был уверен, что его слова произвели впечатление и нашли отклик в ее душе. Но его ждало разочарование. Сытую Джун опять сморило в тепле под монолог Кан Рея и она, отвернувшись к окну, сложив на груди руки, сладко спала в мягком кресле. Кан Рей закусил губу, чувствуя досаду. Значит, она не слышала ничего из того, что он сейчас говорил? Весь оставшийся путь до ее дома он думал о спящей рядом Джун. Кан Рей, если что и знал хорошо в этой жизни, то только то, что хочется ему. И теперь он твердо был уверен, что жениться на Джун. Остановившись у ее дома, молодой человек тихонько тронул ее за плечо, позвав по имени, и она тут же открыла глаза.

— Мы уже приехали? — сев прямо, спросила она, подавив зевок.

— Да. Джун, давай встречаться, — прямо сказал он. — Свидание назначаешь ты, когда и где тебе будет удобно. Единственное условие, чтобы это было время обеда или ужина. Я хочу убедиться, что ты вовремя ешь.

Раскрасневшаяся со сна Джун, выслушав его, сказала: "хорошо" и вышла из машины, оставив Кан Рея с чувством победителя, которому его победа досталась не без труда.

На следующее утро Джун стояла перед воротами особняка арендованного доктором Тхэ Со и жала на звонок. Щелкнул автоматический замок, и калитка в воротах отворилась. Джун вошла и по дорожке выложенной каменными плитами прошла к крыльцу. Дверь дома открыла пожилая женщина. Судя по строгому выражению лица и некоторой чопорности, это была не служанка-горничная, а экономка. Окинув Джун критическим и вместе с тем вопрошающим взглядом, она высокомерно поинтересовалась, что гостья желает.

— Я к доктору Тхэ Со, — коротко сообщила Джун.

— Вы его пациент? — уточнила экономка

— Нет.

— Вам назначено?

— Нет, но...

— Тогда, прошу вас не докучать и не отвлекать доктора, — отрезала экономка, готовясь закрыть перед носом назойливой гостьи дверь.

Джун вздохнула и, пересиливая себя, попросила:

— Доложите ему, что пришла его девушка, — у Джун не было намерения препираться с этой женщиной и если сейчас та скажет ей: "нет", то Джун с легкой душой повернется и уйдет.

— Вы издеваетесь?! — возмутилась экономка с оскорбительной многозначительностью оглядев линялые джинсы нахальной особы, ее невнятную футболку и надетую поверх нее джинсовую безрукавку. — Что вы себе позволяете?! Сейчас же уходите! У доктора не было, и нет никакой девушки, а если бы и была, то не такого пошиба как вы, дорогуша!

Вот тоже самое и пыталась втолковать Джун своим товарищам по работе. Но когда капитан и Пак спросили, что она может предложить взамен, она промолчала, потому что идей на этот счет у нее не было. Для капитана и Пака было важно, чтобы с их планом согласился доктор. Понятно, что у обоих были все основания опасаться, что он будет против того, чтобы представить всем Джун своей девушкой. Против этого бурно возражала и сама Джун, и Ким, правда пассивно: угрюмо отмалчиваясь, он всем своим видом показывал, что все это ему не нравится. Неожиданно, Тхэ Со легко согласился, сказав, что не видит никакой альтернативы этому плану. Слабая надежда Джун на то, что он не захочет видеть ее возле себя, рассеялась как дым.

— Аджума, давайте не будем спорить, — терпеливо попросила Джун. — Просто впустите меня.

— Вы сталкер! — осенило бдительную экономку. — Я звоню в полицию.

— Что случилось, — появился позади нее Джи Санг, и Джун невольно отпрянув, потянулась к пистолету, спрятанному во внутренней кобуре под джинсовой безрукавкой, даже синяк во всю скулу и пластырь-повязка на его голове не отрезвили ее.