Его, словно осенний листок, несло течением вниз по реке, мимо того самого места, к которому так и не суждено было дойти. Вода убаюкивала и ласкала. Вместе с болью смыла горести и печали, растворила в нахлынувшем блаженстве самосознание. Если это смерть, то о более легкой и мечтать было грех.
Свет начал распадаться, терять свою плотность. На смену ему явились лохмотья тьмы. Слившись воедино, они завладели миром, увлекли Сергея в бескрайнее ничто.
Опять ты смотришь на меня
Своим печально-нежным взглядом.
И в нем я вижу приговор,
Что мне не быть с тобою рядом.
Волшебной встречи нашей сон
Развеян будет очень быстро.
Нам не пройти с тобой вдвоем
По жизни путь любви тернистый.
И счастья краткий миг уйдет,
Любви угаснет мир лучистый.
И в сумерках она умрет -
Так жаль, но все свершится быстро.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РИЗА
Черт побери! Неужто все правда? Но ведь это же безумие... безумие чистейшей воды. Полнейший бред! Ну, да ладно, сейчас посмотрим".
Сергей резко сел. Крутнувшийся калейдоскопом мир принял вновь более-менее четкие контуры. Невероятно! Но, к превеликому сожалению, все осталось на своих местах: и кокон, и зонд, и, как следствие, кошмар произошедшего.
Тоска и страх вновь завладели душой. Да, он по-прежнему замурован в перламутровом склепе. Надежды тщетны, и выхода нет. Но на этот раз волна безнадеги быстро отступила. Он все еще жив и, похоже, здоров. А это уже не так мало.
Сергей еще раз повнимательней прислушался к себе. Он был готов ко всему: боли, слабости, головокружению. Но ощущал легкость и силу. Казалось, подвернись ему сейчас камень, то он выжмет из него воду.
"Да, кстати, как там моя рука?" — Краевский поднес ладонь к глазам и ахнул.
Руки было не узнать, так сильно она изменилась. Густо поросшая золотистыми волосками, мощная рука атлета могла принадлежать кому угодно, но только не ему. Также теперь выглядело и все тело — сильное и красивое. С живота бесследно исчез шрам от аппендицита, а с кисти — наколка.
Немного поиграв вновь обретенными мускулами, Сергей саркастически усмехнулся:
"Хоть сейчас на соревнования по body building... И так, из гадкого утенка сделали прекрасного лебедя. Ну, да ладно... А в душе моей тоже покопались? Хотя восприятие мира, вроде бы, прежнее. Но можно ли ему теперь доверять?"
Раздраженно пожав плечами, Краевский, отбросив сомнения, выскочил из кокона и глянул в немое прежде зеркало. На сей раз оно ответило, показав его изображение. Пришлось на время задержаться. Да уж! Новая плоть не шла ни в какое сравнение со старой, родной.
"Шалит дьявол! Ох, и балует, бестия! Искушает, да еще как. Что же ему нужно взамен? Совесть? Память? Душу?" — размышлял Сергей, рассматривая свое лицо.
Несмотря на появившуюся за время сна небольшую золотистую бородку, признать его было можно. Хотя... хотя... — происшедшее значительно изменило внешность. Особо выделялись глаза. Они, как драгоценные изумруды, сияли неестественно ярким пламенем, жгли и пугали своей глубиной. Черты лица стали резче. В них появилось нечто чужое и даже зловещее.
Не выдержав, Сергей отвел взгляд в сторону. Перемены его нисколько не радовали. Это был не он, а какой-то мутант, нелюдь. Пусть даже и красивый...
Стараясь не думать о том, что произошло, не торопясь, подошел к старой одежде рыболова, нащупал в кармане пачку "Marlboro" и газовую зажигалку, присел возле пульта. С отвращением вдыхая ментоловый дым, затравленно посматривал по сторонам. Курил Сергей без малейшего удовольствия, назло всему окружающему миру — до головокружения, до тошноты. На душе стало еще тоскливее. Сплюнув от бессилия, злорадно швырнул дымящийся окурок на сияющий чистотой перламутровый пол и какое-то время тупо на него смотрел. Поднимавшийся вверх дымок быстро исчезал. Вскоре от него не оставалось и следа.
"Так же рассеется и вся моя непутевая жизнь", — тяжко вздохнул он.
Затем мысленно пробежал по своей биографии и последним событиям. Вроде бы все на месте. Но все же чувствовалось, что где-то рядом существует и нечто иное, пугающе огромное и чуждое. Казалось, достаточно небольшого усилия, чтобы войти в неплотно прикрытую дверь... но это только казалось.
Зато перстень теперь был впору и прокручивался на пальце с большим трудом.
Вновь нахлынули сомнения, заставили вернуться к зеркалу.
Внимательно рассматривая свое и в то же время чужое, не-знакомое отражение, Сергей внезапно понял, что ему в наследство от незнакомца достались и его черты.
"Так вот в чем дело! Я стал похож на дьявола. Неужто это цена спасения? Что ж, может, так оно и лучше. Проще будет выжить".
Теперь кое-как, пусть с натяжкой, но все же вязалась логическая цепь. Ее звеньями стали: "корона дьявола", кровь незнакомца с чуждой ДНК, царапина, послужившая для них воротами, и, конечно же, чудотворный кокон. И вот результат. Вместо Краевского на свет Божий явился эдакий монстр с горящими глазами и богатырской внешностью. Неудивительно, если изменилась и физиология организма. Того и гляди, прорежется телепатия или телекинез. Но левитировать пока некуда. Да и, честно говоря, как это делать, Сергей не представлял. Зато есть и пить хотелось зверски.
"Как бы там ни было, но пора отсюда выбираться, — решил он и, не придумав ничего лучшего, направил перстень в сторону предполагаемой двери. — Мышеловка, отворись!"
Камень на перстне сверкнул знакомым лучом, и ранее невидимая дверь мягко отошла в сторону. Путь к спасению был открыт...
Однако особо порадоваться Сергей не успел. Похоже, энергию для этого маленького "чуда" камушек позаимствовал у него. Чувство было таким, словно кто-то сзади саданул обухом по башке. На что она отозвалась дикой болью.
Краевский, зевая и пошатываясь, тер непослушными пальцами виски: "Так вот чего стоят новые способности. Не больно-то разгуляешься. Хоть бы скорее отпустило!"
Немного оклемавшись, подавил первый порыв немедля выскочить вон. Вначале нужно принять надлежащий вид. Предлагаемый гардероб особым разнообразием не отличался. Пришлось комбинировать из одежды рыболова и дьявола. Трусы удалось натянуть свои, джинсы в поясе тоже кое-как сошлись, но стали коротковаты. А вот футболка и рубашка не соответствовали новым параметрам. Благо свитер растягивался, хотя, недовольный совершенным насилием, жалобно трещал. Безнадежно малы оказались и старые кроссовки. Так что туфли довелось позаимствовать трофейные.
Переложив в свой бумажник доллары и банковскую карточку, Сергей еще раз закурил.
"Что ожидает меня за дверью? — думал он. — В мир я выйду совсем другим человеком — без имени и документов, а значит без работы и жилья. Паспорт, с некоторой натяжкой, мог еще послужить. Но знакомые и друзья, конечно же, не признают в нем худощавого и сутулого язвенника Краевского. На работу в новом обличье и подавно соваться нечего. Дома — тоже облом. Соседи, увидев чужака, чего доброго, вызовут милицию. Да, теперь в жизни многое придется менять. Так что доллары весьма кстати".
Рассказывать кому-либо о случившемся, а тем более показывать "жемчужину" Сергей ни в коем случае не собирался. Более безумного шага и придумать-то было трудно. Очутиться в роли подопытного кролика — такая перспектива никак не радовала. Но страха, на удивление, он не испытывал. Наоборот, пожалуй, впервые в жизни чувствовал уверенность в своих силах. И это было великолепно.
"Что я, собственно говоря, потерял? Хуже, чем раньше, не будет!" — подбадривая себя, Краевский засунул за пояс кинжал незнакомца и шагнул к двери.
* * *
Сквозь дымку, окутывавшую зонд, он увидел совершенно незнакомую местность.
"Так мы еще и летали! — ахнул Сергей, застыв на пороге. — Интересно, куда это "чертово помело" меня занесло? Во всяком случае, на ад не похоже. Да и воздух, пусть немного необычный, но вполне нормальный. Судя по тому, что вокруг лишь камни да валуны, застрял я где-то в горах. Хорошо, что хоть не на Северном полюсе!"
Немного поколебавшись, Сергей вернулся назад и подпоясавшись шпагой, еще разок глянул в зеркало. "Лебедь" в коротких джинсах, со шпагой на боку и "Marlboro" в зубах выглядел парадоксально, но смешным ни в коем случае не казался.
"Все, больше ждать нечего!" — и он решительно направился к выходу. Сделав несколько шагов, оглянулся. Не хотелось просто так бросать "жемчужину", и он решил сделать ее невидимой, расплатившись за это новой волной слабости и головной боли. Боясь потерять сознание, сел на землю.
Придя в себя, Краевский, пошатываясь, поднялся на ноги. Оглянувшись вокруг, постарался запомнить место посадки. Затем осторожно прошелся по плато, где только что стояло его "помело".
"Надо же, до чего дошла наука! А может, магия?" — ухмыльнулся он.
Проведя по пересохшим губам шершавым языком, вдруг почувствовал, что безумно хочет пить.
Жажда овладела им целиком, вытеснив другие мысли.
"Вода! Срочно нужно найти воду".
Первая попытка завершилась неудачей. Преодолев сотню метров по ложбинке, показавшейся вначале тропинкой, Сергей безнадежно уперся в отвесную стену, уходившую на многие метры вверх. Пришлось вернуться назад и спускаться по руслу высохшего ручья. Работенка была, прямо скажем, не из легких. Камушки так и норовили выскочить из-под ног. Самые ловкие, подскакивая, словно мячики, умудрялись жалить незащищенную короткими джинсами плоть. Болтавшиеся на ногах туфли не хотели слушаться нового хозяина, Сергей то и дело спотыкался, поскальзывался, чертыхаясь, падал.
Так он добрался до края уходящей почти отвесно вниз скалы. Если до сих пор путь был тяжелым, то теперь становился смертельно опасным.
Зато там, внизу, словно на рекламной открытке, взору открылась зажатая меж высоких гор долина. За ней — о чудо — про-стиралась бескрайняя лазурь океана. Сергей впился в нее глазами. Замер, не в силах оторвать взгляд. Вдыхая воздух полной грудью, наслаждался незнакомыми, но приятно будоражившими кровь ароматами. От удовольствия даже прикрыл глаза.
Неожиданно пришло знание того, что там, внизу, бьют ключи сладкой родниковой воды и живут люди. Но как туда попасть? Вот в чем вопрос. Альпинист поневоле, пристроившись на валуне, достал сигарету, закурил. Появившееся из-за туч солнце, заставило поперхнуться дымом. "Боже мой! Да это же не Земля! Как я раньше не догадался?" — изумился Краевский, разглядывая сразу изменившееся, ставшее чужим, насыщенное чересчур розовыми тонами небо и непривычно большое, хотя и не такое слепяще-яркое, как земное, светило. В душу вновь закрались сомнения.
"Ну это уж слишком! Может, это лишь мои домыслы, и все зависит от угла наблюдения? Горы, высота, близость океана рождают столь странный эффект. А может, я все-таки где-нибудь в Греции? А там, говорят, есть все, — не к месту пришла в голову дурацкая поговорка. — Так-то оно так, но вот нужной тропинки не видать".
Сергей глянул вниз. Так и не увидев ничего утешительного, поднял глаза вверх. Там, в высоте, легко парил орел, терпеливо высматривая добычу.
"Вот бы мне его крылья", — с грустью подумал он, вставая на ноги.
Еще раз пройдя вдоль обрыва, выбрал место, показавшееся наиболее удобным, и, перекрестившись, начал спуск.
Сергей старался соблюдать максимальную осторожность. Вначале находил камень, за который держался руками. Затем, не спеша, сползал, подыскивая ногами точку опоры. После чего, немного переведя дух, повторял прием. До поры до времени это ему удавалось. Но вот, всего один неверный шаг, и, не удержавшись, он срывается вниз. Пропасть кажется бездонной.
"Какая глупая смерть!" — только и успел подумать он, прежде чем темнота раскрыла свои объятья.
* * *
На сей раз вначале вернулась боль, пронзая каждую клеточку организма, изводила и мучила часами. Она была столь неимоверна и всемогуща, что целиком завладела его существом, окутав плотной пеленой сознание. Даже когда сумрак поредел, боль не ушла, а лишь немного отступила, не забывая напоминать о себе.
Сергей лежал в ветхой лачуге на грубо сколоченном деревянном топчане. Матрацем служил ворох сена, накрытый грязными лохмотьями. При малейшем движении сухие стебли кололи спину. В те короткие минуты, когда сознание прояснялось, он видел сгорб-ленную старуху, поившую его каким-то горьким снадобьем.
— Где я? — еле слышно выдохнул Краевский, когда вернулся дар речи.
Ответа не последовало.
От звука его голоса старуха затряслась, затем, отойдя в сторону, что-то беззвучно зашептала, будто случилось то, чего она так боялась.
На следующий день, когда бабка приподняла ему голову, чтобы напоить молоком, появилась возможность немного оглядеться. После того, как стих хоровод брызнувших из глаз искр и предметы встали на свои места, он увидел, что, кроме убогого ложа, в лачуге почти ничего нет. Разве что древний, как мир, перекосившийся стол да пара таких же, готовых вот-вот рассыпаться табуреток. На потрескавшихся глиняных стенах висели пучки пахучих трав, а под ними на земляном полу рядами стояли кувшины, от малюсенького до почти метрового. Все они были заткнуты деревянными пробками. Свет внутрь конуры пробивался через небольшую неправильной формы дыру в стене. Это горе-окно было затянуто полупрозрачной плевой. Кроме того, Сергей обнаружил, что лежит совершенно голый. Одеялом и простыней служило грубое домотканое полотно. Эти мизерные усилия на удивленье быстро истощили его силы. Противная дрожь, рожденная нахлынувшей слабостью, заставила вновь закрыть глаза.
Послышалось уже ставшее привычным ворчание старухи, она с кем-то упорно спорила. Вскоре дверь со скрипом приоткрылась, и в лачугу беззвучно проскользнуло совсем еще юное созданье.
Невысокого роста, стройная, с тонкой талией и небольшой грудью она напоминала девочку. Угадывающаяся хрупкость подчеркивалась тонким платьицем, похожим на древнегреческую тунику. Сквозь легкую ткань виднелись два пухленьких сосочка, невольно притягивающие к себе взгляд. На нежном лице выделялся упрямый носик и пушистые, возможно, излишне широкие темные брови. На алых губах играла лучезарная улыбка, придававшая вместе с голубыми озерцами глаз ее облику особое, неповторимое очарование. Светлые волосы, собранные золотой заколкой, непослушными локонами падали на еще по-детски угловатые плечи.
В комнате сразу стало светлей. Легкая и грациозная, она шла, будто плыла. Увидев Сергея, вздрогнула и застыла, как робкая лань. Казалось, в следующий миг прекрасное видение растает, улетучится предрассветным сном. Но, преодолев сомненья и страх, девушка сделала еще шаг, подойдя ближе к лежанке. Сергей, боясь спугнуть чудесную фею, не смел поднять глаза. Но долго так продолжаться не могло. Он, наконец, решился посмотреть ей в лицо. Натолкнувшись на сиявшие колдовской силой глаза незнакомца, девушка, вскрикнув, как бы желая от них заслониться, прикрылась рукой. Но уже спустя секунду, не имея сил противиться, целиком отдалась, поплыла по течению, слилась с ними воедино. Сергей и сам утонул в бездонной голубизне ее взгляда.
Молчание тянулось вечность...