| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Потом объясню. — Клеомен подвинул свой стул вплотную к Мосвен и сел рядом, не сводя с нее влюбленных глаз. — Что думаешь про код?
— Я еще не успела про него подумать, — кошка смутилась и отвернулась к экрану. Ей было немного не по себе. С одной стороны, она прекрасно понимала, что ревнует. С другой стороны, к чему ревнует? Он же не из тех мужчин, которые, получив долгожданную добычу, теряют к ней всякий интерес и постепенно находят себе новую. Так могут поступать коты. Про чертей она ничего подобного не слышала. К горлу подступила паника из страхов и воспоминаний. Ее уже бросали вот так. Бросали.
Теплая ладонь легла ей на затылок, даря покой и ласку. Мос глубоко вздохнула и покосилась на Нефера. Лицо его озаряла улыбка открытая и лукавая одновременно. Снова увидел ее страхи и снова над ними смеялся.
— Плохой, — обиженно, беззвучно проговорила Мосвен и углубилась в расшифровку рукописи.
Благодаря прошлому месту работы у нее был доступ к базе криптографов Института Криминалистики. Не то чтобы она знала заведомо, что пригодится, просто тихонечко не теряла связи. Кто знает, что из прошлого понадобится завтра?
— Как думаешь, ночью тут кому-нибудь нужна бухгалтерия? — прошептала Мос и услышала ответный смешок Нефера.
— Значит, права. Не нужна, — пробормотала кошка. — Пусть хоть раз техника поработает с пользой, не во славу пасьянса.
Харикон сидела на стуле возле входа и пристально наблюдала за происходящим в кабинете. Клеомен и его женщина работали. Зверобой стоял у триплекса и созерцал вид предрассветного города. Сначала ревнует и бесится, потом сажает подальше от себя и игнорирует. Феникс устало вздохнула. Книга, вокруг которой было столько суматохи, лежала на столе посредине комнаты на странном овальном предмете открытая и страницами вниз. Перевести ее чертям удалось, но получилась белиберда, и потому они единогласно решили, что столкнулись с неким кодом. Харикон взглянула на женщину-оборотня. Стройная, гибкая, красивая, вся такая изящная, почти идеальная. Даже волосы уложены идеально. Еще и умная. Поднятая с постели посреди ночи и запертая в центре топей Мосвен смотрелась одинаково потрясающе, словно актриса перед камерами.
Харикон подняла подол рубашки и полюбовалась на свои ноги. Она тоже выглядела потрясающе. Всегда потрясающе желанной и идеальной. Довольная собой Жар-Птица заулыбалась, почесала затылок, взлохматив белые пряди, и замурлыкала под нос песенку, которую услышала в машине по дороге в Интерпол.
Зверобой исподтишка следил за навязчивой девчонкой. Худая, наглая, упрямая, неопрятная, волосы в разные стороны торчат, слуха нет (фальшивит так, что морщиться охота), белесая, будто старуха, а манит так, как ни одной нимфе или пери не дано.
— Змий задери, — процедил сквозь зубы едва слышно Зверобой. С каждой минутой находиться в ее обществе становилось все труднее. — Пойду побеседую с нашими старыми знакомыми.
Клеомен отвлекся от экрана и удивленно взглянул на сослуживца, затем кивнул и вновь потерял интерес к внешнему миру.
Зверобой быстро покинул кабинет, не глядя на Птицу. В коридоре дышать стало чуть легче, да и думать тоже. Нужно было побыстрее избавиться от феникса. От этой мысли у черта неприятно защемило внутри, печаль и тоска сковали тело, сделав его неприподъемным, а ноги вдруг стали ватными. Зверобой испуганно замер и обернулся на дверь с гравировкой "4А5". Он почти физически ощутил разделяющее его с девчонкой расстояние.
Черт тряхнул головой, стараясь избавиться от непрошенных эмоций, и с еще большим энтузиазмом направился в допросную. Рудабе — не простая пери и подход к ней придется искать соответствующий. Чем не задачка для оголодавшего ума?
— Да, я оголодал. Просто женщины давно не было, — прошептал себе черт прежде, чем открыть дверь. — Доброе утро! — промурлыкал он с улыбкой разъяренной своей новой собеседнице.
— Защитника моего еще нет, — сухо процедила Махтаб.
— Да я, собственно, спросить. Может, принести что? Вы не обижайтесь за ночной диалог. Работа такая.
Пери сощурилась и оглядела высокую подтянутую фигуру черта. В руках у него, действительно, ничего не было — на допрос без документов не ходят. Во всяком случае, Махтаб так предположила. Да и стоял он вполоборота, словно на минуточку заскочил.
— Ну, — она слегка растерялась. — Воды можно, наверное.
Черт очаровательно и удивительно ласково улыбнулся, заставив собеседницу потерять половину боевого настроя. Махтаб раньше сталкивалась с чертями и с их обаянием, но это всегда ощущалось, как что-то немного неискреннее, сладкое, но в то же время вредное. А тут и не сладко, и не вредно. Просто доброе отношение одного создания к другому. Извинение тоже вполне обычное.
— Тут внизу пекарня есть, — Зверобой сделал вид, что беззвучно поздоровался с кем-то в коридоре. — Я как раз туда иду. Хотите, принесу что-нибудь?
Вот теперь Махтаб насторожилась. Откуда такая доброта?
— Не надо на меня смотреть, как на великого хитреца. Я же черт. Мне видно, что вы беременная. — Он усмехнулся. — У нас сотрудники такие учтивые только исключительных случаях.
Пери округлила глаза и испуганно уставилась на собеседника. Зверобой чуть отклонился назад.
— Вы не знали? Прошу прощения.
— Я... — Махтаб запнулась и оглядела озадаченно свое тело. — Я... Я правда ужасно хочу есть последние две недели и соленый абрикос.
Зверобой скривился.
— Нет. За такой гадостью вам на рынок. Булочек хотите?
Она вяло кивнула. Черт вышел и вернулся через некоторое время с тремя пакетами и двумя стаканами.
— Смотрите. Не спросил, что вы любите, поэтому взял на свое усмотрение. Кофе мое, вам нельзя. Тут травяной сбор целебный.
— Благодарю, — кивнула Махтаб. От первого потрясения она чуть оправилась и теперь смотрела на незваного благодетеля увереннее. — Вы Зверобой, да?
— Ага, — он открыл один из пакетов и достал оттуда одноразовую посуду. — Держите.
Только после этого поднял взгляд.
— Я не хотел становиться гонцом такой вести, — Зверобой повел плечом, потом поморщился. — Не самое подходящее место. И личность гонца тоже как-то не очень для такой новости.
Она рассмеялась.
— Ну, да, как-то не очень. Может, тогда просто отпустите?
Зверобой в возмущении поднял брови, снова рассмешив ее.
— Ладно, — пери примирительно подняла ладони, а затем зашуршала пакетами. — Булочки тоже подойдут.
— Как можно было подумать, что вот так просто вывезти из-под носа Интерпола рукопись Арно реально? Даже дети знают: все, что касается семьи Гуфо, дело подсудное.
Махтаб с жадностью откусила выпечку.
— Так кто же знал, что там рукопись Арно? Книга и книга. Ее...
Пери сообразила, о чем говорит, и сердито сощурилась. На этот раз рассмеялся Зверобой.
— Я не нарочно, извините. Когда поведение задержанного не соответствует биографии, волей неволей пытаешься понять причину. Пойду, — черт поднялся и взял свой стакан.
— Поведение не соответствует биографии? — осторожно уточнила Махтаб.
— Ну, да, учитывая ваш род и сферу деятельности, общие выводы нашего шефа. Он психолог. — Зверобой развернулся и пошел к двери.
— И что не так?
Она смутно догадывалась, о чем речь, но отказать себе в подтверждении от такого мужчины, что умна, не смогла. Черт обернулся, он выглядел удивленным.
— Умная женщина поведет себя хитрее и осторожнее.
Махтаб внимательно оглядела Зверобоя с ног до головы. Статный, сексуальный, уверенный в себе и умный. Слишком умный.
— Вы это нарочно, — уверенно заключила она, откинулась на спинку своего кресла и сложила руки на груди. — Что мне грозит? Только честно.
Черт немного склонил голову, раздумывая.
— Полагаю, вы и без защитника знаете, что можно рассказать, а что нет. Его ждете, чтоб перестраховаться.
Она прикрыла на мгновение веки и улыбнулась.
— Книгу с собой привез Тварь. Дрожал над ней. А когда свихнулся, вдруг отдал ни с того, ни с сего. Что рукопись авторства Гуфо мы не знали.
Догадывались. Зверобой видел это в хитрых умных глазах женщины. И книгу от них Тварь спрятал, иначе не бродили бы они за ним вдвоем, изображая верную съемочную группу. Не поймали — сбыла бы подороже. И змий что докажешь. Истинный владелец в психушке, родственников у него не нашлось, свидетелей тоже нет.
Черт криво улыбнулся и благодарно кивнул.
— Мерси за еду и за новость, — кивнула в ответ Махтаб.
— За новость не благодарите. Вы не беременны.
Допросную он покидал под аккомпонемент проклятий и смеха. Она была и зла, и восхищена одновременно.
— Женщины всегда меня обожают, — добродушно пробормотал себе под нос Зверобой и самодовольно улыбнулся. — И красив, и умен, и Жар-Птицу соблазнил. Всем хорош!
Проходя мимо зеркальной стены, он чуть замедлил шаг и пятерней расчесал волосы, привычно придав им слегка небрежный вид. Женщины любят идеальную внешность с налетом легкой небрежности.
В кабинете царила все та же обстановка: феникс фальшивила, Мос работала, Клеомен наблюдал. Когда Зверобой вошел, последний оторвался от своего занятия.
— Ну как?
— Книга принадлежала Твари, остальное она рассказывать точно не станет. Все еще не вызываем начальство?
— Рано, — Клеомен покачал головой. — Нам показывать нечего. Расшифровки пока нет. Владельца теперь тоже нет.
— Ты мне предлагаешь в психушку тащиться? — возмутился Зверобой.
Клеомен нарочито мило улыбнулся.
— Да он Иму покусал! Какое создание кинется на аниото? Даже у психов есть инстинкт самосохранения, а у этого ничего не осталось!
— Хочешь, звони шефу. Но сам. Я его уже как-то отрывал от женщины ночью. Больше ошибок не повторяю. Уволь.
— От женщины ноч... — Зверобой прервал сам себя. Он не сразу понял, что речь о Марусе, а когда понял, сообразил, что последние несколько часов и думать о Козловой забыл. Да и как-то не тронула его особо догадка Клеомена о том, где шеф ночует, точнее с кем.
— Ладно. Обойдусь своими силами. Пошли, великое дитя пламени! — Зверобой критично оглядел Харикон. Ревность отступила и желание было уже не таким острым. — Фальшивить по пути продолжишь.
— Я не фальшивила, — строго проговорила девчонка, насупив брови и поднимаясь.
— Слушай, а чего ж ты после пробуждения в ванной-то от меня пряталась и визжала? — поинтересовался Зверобой уже в машине, когда они покинули остров. Раньше раздражение и злость не позволяли вычислить небольшие нестыковки в поведении спутницы. — А теперь спокойно голышом разгуливать можешь. Странно это, не находишь?
Феникс отвернулась к окну и губу прикусила.
— Так что? — Зверобой почувствовал, что попал в нужное русло.
— Не скажу, — пробубнила она.
— Что?! — черт рассмеялся. Он ушам своим не поверил. Куда подевались самоуверенность, прямолинейность и беспардонность? Словно другое создание рядом с ним появилось.
— Мне? И не скажешь? Я же твоя любовь.
Он откровенно насмехался и не скрывал этого.
Харикон повернулась к Зверобою, внимательно, серьезно его оглядела с ног до головы. От этого взгляда черту стало немного не по себе, и улыбка исчезла с его лица. Но было поздно. Не говоря ни слова, Птица открыла дверь и огненным вихрем на ходу выпорхнула из машины. Что перешел черту, Зверобой понял за мгновение до того, как она улетела.
Нарушив правила, он резко свернул на обочину и затормозил. Феникс не поймать и не отыскать — так говорят. Ее могут лишь спящую случайно обнаружить счастливчики, но и это сделать непросто. Она — суть золотого мыслящего пламени, его воплощение. Энергия, укротить которую не удалось еще никому. Зверобой впервые в жизни почувствовал себя непроходимым глупцом, хотя признаться себе в этом не решился. Минут пять постоял на тротуаре, вглядываясь в предрассветное небо, сел обратно в машину и продолжил путь.
— Вот и хорошо, — процедил он сквозь зубы, подъехав к новому зданию психиатрической клиники. Настроение окончательно испортилось. Он досадовал на себя, на свою жизнь в целом, на странное чувство пустоты и тоски, медленно разрастающееся в груди, но особенно на Харикон. Сначала в вечности убеждала, потом при первой же трудности убежала. И немаловажно, что от начальства выговор теперь обеспечен.
— Чем могу помочь? — вежливости в голосе ночного администратора не звучало, чему Зверобой обрадовался. Он был настроен бить, а не любезничать. Предъявив печать сотрудника Интерпола, и в довольно грубой форме изложив цель визита, черт получил пропуск и карту здания с отметкой нужного отделения.
Пропуск пришлось показывать трижды. Наконец миновав все посты и двери, Зверобой в сопровождении санитара оказался в комнате Болотной Твари. Тот не спал.
— Он по ночам не спит, — прокомментировал сопровождающий. — Орите, если что.
Санитар вышел, оставив посетителя наедине с пациентом.
— Привет, — поздоровался Зверобой, включил диктофон, взял стул и устроился поудобнее рядом с кроватью. — Как дела?
— Я в психушке, — ровным голосом ответил Тварь через минуту, все так же безучастно созерцая потолок.
— Это плохо или хорошо?
— У меня нет оценочных суждений, — все с той же задержкой ответил пациент. — Это результат приема препаратов.
— Удобно, — согласился черт, припомнив свое поведение с фениксом.
Тварь не ответил.
— Чего у вас еще теперь нет?
— Эмоциональных перепадов нет. Собственности нет.
— А книгу свою помните? — Зверобой решил быть прямолинейным. Он не Лик, и работать при опросе как профессиональный психолог не умел, но выбора не было.
— Какую? — Тварь на все вопросы отвечал с одинаковой задержкой. Казалось, у него не только эмоции исчезли и суждения, но и анализ услышанного ему давался с трудом.
— Самую ценную. Рукопись Гуфо.
— У меня нет рукописи.
— Но была?
На этот раз Тварь молчал дольше обычного.
— Так была у вас рукопись Арно Гуфо?
— Была.
— Где вы ее взяли?
— Украл.
— У кого?
— У Массимо Колибри.
Зверобой нахмурился. Имя звучало знакомо.
— Кто это?
— Художник, инсталлятор.
Черт вновь покопался в памяти, но безуспешно. Публичной личности такой он, хоть убей, не помнил, но все еще испытывал странный дискомфорт, словно что-то упускал. Нечто важное. Зверобой достал планшет, забил имя в поисковик и вспомнил.
Это было дело Козловой. Они тогда с шефом вдвоем сотрудничали с жандармерией в лице комиссара Гийома. Парень из волчицы скобами мертвого ангела слепил и к потолку подвесил.
— Расскажите подробнее о краже.
Повествование у Твари вышло длинное, ровное, с большим количеством деталей, и порой совершенно бесполезных на взгляд Зверобоя.
— Почему вы решили похитить записи?
— Колибри был не в своем уме. Бредил идеей великого совершенства форм и сущностей. Я рассудил, что он может испортить записи или уничтожить их. Я собирался использовать книгу не для ерунды, а глобально: хотел войти в историю, открыв истинные подробности жизни и смерти Арно Гуфо. Создания обязаны знать правду, а я обязан прославиться.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
