Вопросы выживания

— Следуйте за мной, претенденты.

Хиасс встрепенулся, не веря себе. Старый бета пригласил его и еще одного альфу. Неужели ему может улыбнуться удача? То, что в этот раз на него обратил внимание омега уже счастье, ведь даже если его не пометят сейчас, это дарит ему еще один год выбора. И Хиасс, стараясь сдерживать радость, последовал за бетой, судя по оранжевой краске на лбу — оберегателем дарителя жизни.

"Издалека, видимо..." — Хиасс с сочувствием смотрел на омегу, только краем сознания отмечая тонкие пальцы на изящных кистях рук, нежность перышек на сяжках, темные глаза.

Мэй опустил ресницы, прислушиваясь к внутренним ощущениям, поведение на арене этого альфы понравилось, а аромат, который уловили сяжки, только подтвердил первоначальный выбор. Собственно второй — совсем молодой носитель — был нужен лишь для уточнения варианта. И омега, уважительно склонив голову, поблагодарил его за оказанную честь, затем дождался, когда ненужный альфа уйдет, и повернулся ко второму.

— Мое имя Мэй, из рода Короткого Солнца, предлагаю тебе стать моим партнером и разделить радость от рождения детей.

Хиасс в знак согласия опустился на оба колена и подставил шею. С тихим шорохом упал меховой плащ, открывая тонкое тело омеги, провели по коже, чуть царапая коготками, длинные пальцы, скользнули холодные губы. И впился даритель жизни, вонзил острые клыки, впрыскивая в кровь альфы специальный секрет подчелюстных желез, меняющий его запах, ставящий метку.

Выдохнул Мэй, провел языком, слизывая алые капли и наслаждаясь вкусом уже своего альфы. И выпрямился, не отрывая взгляда от четырех парных точек на черной коже. Пройдет немного времени, и будут они ослепительно белыми, говоря всем, что этот носитель жизни уже повязан, пусть и всего на три дня. А там, кто знает? Может, омега подтвердит свою метку, и альфа привезет постоянного супруга в крепость. Но даже если этого и не случится, все равно есть возможность получения потомства: если родятся маленькие омеги, то после совершеннолетия они уйдут в род отца. Для маленькой крепости — это спасение: пока у них нет ни одного дарителя жизни.

Хиасс медленно поднялся, боль от метки распространялось по всему телу, и он не знал, как долго это будет продолжаться. Но показать, что тебе плохо, значит нанести урон чести своего омеги и альфа терпел.

Откуда-то потянуло холодом, видимо открыли главные ворота и Мэй поежился: плащ остался на скамье, а метка вытянула больше сил, чем он предполагал. Ему казалось, что сделать даже один шаг будет неимоверно трудно. Но на плечи уже опустился теплый мех, укрывая от холода, а под колени подхватили сильные руки. И альфа, еще не оправившийся сам, понес своего омегу в тепло покоев, специально приготовленных для таких случаев. Нельзя отправляться в путь сразу после ритуала связи: ближайшие три дня все омеги, поставившие метку, должны находиться со своим альфой. Всего три дня отпустила природа для зачатия, и провести их следовало в покое и уюте, в любви и заботе.

* * *

Небольшая комната с широкой кроватью выглядела не очень уютно. Единственным ее достоинством был очаг, где пылало целое поленище. Жара от него хватит на всю долгую ночь, а пара таких же бревен у входа обеспечит их теплом на все три брачных дня. Хиасс осторожно опустил омегу на кровать и замер у его ног, ожидая приказа.

— Ты был с кем-нибудь раньше? — прошелестел тихий усталый голос айни.

— Нет... — альфа помедлил и осторожно добавил, — тхари...

Омега не возразил на это, и Хиасс облегченно выдохнул. Именование "тхари" — означало старшего супруга — так традиционно называли дарителей жизни: ведь только от них зависело благополучие рода. Альфа счастливый, что ему дали уже полноценный шанс, склонился над партнером, провел длинным языком вдоль шеи, даря незамысловатую ласку.

Мэй только вздохнул, опасения, что альфа будет выдумывать изощренные постельные утехи, не оправдалось, скромный по натуре, он не хотел ни изысканных наслаждений, ни замысловатых поз. Если партнер понравится, то омега примет его постоянным, уедет в его род, и тогда у них появится время на разнообразие. Хотя о чем это он? Омега вспомнил, что ему некуда возвращаться, и все равно выбирал. Сейчас альфа проходит своеобразную проверку, стоит ли принимать его младшим супругом. Айни потянулся за ласкающей рукой, будто продлевая удовольствие. Тихий стон сорвался с его губ, сяжки развернулись, впитывая аромат возбуждения, затрепетали в ожидании чуда.

Сегодняшний день только готовит тело омеги к зачатию: уже к вечеру возбуждение вызовет прилив крови и наглухо перекроет выход из клоаки, открывая в свою очередь, вход в родовую сумку. И чем больше удовольствия доставит альфа партнеру, тем выше вероятность зачатия.

Хиасс чуть касался кончиком языка тела омеги, рисуя узоры, выражая восхищение его красотой. Его собственный яйцеклад уже напрягся, готовый войти в тело партнера, но рано... еще рано! Слишком нетерпеливые альфы могут навредить, если пойдут на поводу своей похоти. И лишь когда партнер позволит, можно будет продолжить. Этот день они посвятили знакомству друг с другом, выискивая нежные местечки на теле каждого, и альфа плавился от счастья, когда Мэй ласково проводил тонким пальцами по его коже.

Утро застало партнеров переплетенными в клубок на постели — момент, когда ищешь банального тепла, а почти погасший очаг уже не обогревает комнату. Хиасс поежился от холода: во сне он укрывал омегу своим телом, и сейчас замерз. Соскользнул с постели, подтягивая плащ и сразу, пока Мэй не успел остыть, укрыл его. Задержался на миг взглядом на тонкой складке, прячущий родовую полость, подумал, что, быть может, уже сегодня там будут созревать его дети. И встряхнулся, сейчас следует обогреть комнату, мечтать он будет потом.

Альфа шуровал кочергой в очаге, убирая остатки золы, затем сложил поленья, выбил огонь и вот уже пламя, еще робкое и нерешительное, прыгает по смолистому дереву. Увлекшись, Хиасс не видел, что за ним пристально наблюдают темные глаза омеги.

Мэй проснулся от тихих шорохов, выглянул из-под меховой полости и увидел партнера, стоявшего на коленях у очага. В том, что альфа позаботился разжечь огонь, удивительного ничего не было. Приятным сюрпризом оказался плащ, которым он укрыл омегу. Айни лежал, уже внимательно разглядывая партнера, отмечая и пропорции тела, и длину яйцеклада, и размер яичек. От этого многое зависело: слишком крупные зародыши могут нанести вред омеге и восстанавливаться после рождения детей он будет дольше.

Яйцеклад же должен быть крепким, средней длины и достаточного размера: ведь пробить тонкую пленку закрывающую вход в родовую сумку тонкий прутик не сможет. А она нарастает там каждый раз, после оплодотворения, для того, чтобы исключить попадание частиц отходов из клоаки в родовую сумку. Да и удовольствие от слишком короткого яйцеклада тоже сомнительно, а слабый оргазм омеги не дает гарантии, что оплодотворение произойдет вовремя. Мэй подумал, как мудро распорядилась природа, создавая организм омеги: смазка, образующаяся во время течки, не только помогает проникновению, но и очищает клоаку. А если что-то и попадет в родовую сумку, то потом семенная жидкость омеги нейтрализует.

Альфа Мэю понравился, все соразмерно, все как ему нравилось, да и утренняя забота была приятна. И это на фоне вчерашних бережных ласк, так что если сегодняшний день доставит удовольствие и зачатие пройдет успешно, он поставит постоянную метку Хиассу. Достоин — и как альфа, и тем более, как лорд крепости. И альфа не обманул ожиданий Мэя. Все было настолько хорошо, что кончил омега не один раз, буквально ощущая, как омываются зародыши в родовой сумке семенной жидкостью, перед тем, как выплеснуться наружу.

Мэй потянулся на постели, искоса поглядывая на партнера. Заканчивался третий день брачного периода, и он уже знал, что все прошло удачно: внутри родовой сумки зрели крохотные омеги. Оставалось только решить, достоин ли альфа постоянной метки, не ошибется омега? Мэй перебрал события прошедших дней, вспомнил бережное отношение, заботу и ласку. Вспомнил, как лежали они прижавшись друг к другу, а внутри тела распирал узел, расширяя яйцеклад, чтобы зародыши беспрепятственно попали в родовую сумку, и потянулся к его шее, вонзая клыки. Облизнулся и немного хриплым голосом проговорил:

— Я принимаю тебя, Хиасс, отец моих детей. Будь моим защитником, ритхе.

Счастливый до одури альфа только и мог, что прижаться к животу Мэя, туда, где зрели крохотные зародыши, и прошептал:

— Тхари Мэй, я клянусь защищать тебя и детей ценой собственной жизни!

Глава 4.

Заканчивался девятый день Времени Выбора, и айни готовились отправиться по домам. Уже уехала большая часть, оставались только те, кому далеко. Они отправятся в путь с утра. Хиасс обрадовал своих айни, что на этот раз удача на их стороне, и они привезут в крепость старшего тхари из хорошего рода. Мэй, сидел на возвышении, укутанный в подарок своего ритха, и чувствовал, как щеку ласкает роскошный мех плаща. Такого великолепного подарка не сделали в этот раз ни одному омеге. Он представлял, как войдет в свой бывший дом, укрытый таким плащом и как сузятся от зависти глаза старшего омеги. И встрепенулся — он не успел выяснить кое-что важное. А Хиасс, при полном одобрении остальных, назвал Мэя своим тхари — старшим. И, не вставая с колен, повернулся к омеге, ожидая ответного обращения. Мэй окинул их взглядом и проговорил:

— Я буду рад принять под свою опеку столь славных айни, я принимаю вашего лорда своим ритха, и хочу сообщить, что прежний лорд позволил забрать с собой моих сыновей-альф, и братьев-омег.

Заявление, что вместо одного омеги в род приедут целых трое вызвало бурю восторга. Это было так странно и приятно, что у Мэя сдавило в груди, и он поклялся себе, что не обманет надежд этих айни. Хиасс, под одобрительные выкрики нежно поцеловал своего тхари и надел на его руку брачный подарок — широкие богато украшенные браслеты. Омега только пожалел, что во время его первого выбора старший тхари отказал такому достойному альфе. И тут он увидел Уэста, сейчас только от Хиасса зависит, останется он с Мэем, или вернутся обратно. Что ему там никакой жизни не будет, омега не сомневался, а потому подозвал бету и представил его как своего оберегателя.

Хиасс только кивнул и просто спросил, как Уэст поедет — верхом на единороге или в возке? И не поможет ли он, не проверит, удобно будет путешествовать в таком возке тхари?

* * *

В ворота крепости Короткого Солнца они постучались уже поздним утром следующего дня. Стражники, узнав Мэя, впустили кавалькаду и проводили в главный зал. Хиасс, уже однажды бывший здесь, узнал старшего тхари. Именно он тогда произнес слова унизительного отказа, на долгое время лишившие надежд лорда небольшой крепости. А сейчас тот стоял напротив, с ненавистью глядя на них, и сквозь зубы цедил слова приветствия. Ответная речь Мэя была короткой и закончилась требованием привести его братьев и сыновей. Старший тхари зашипел, не желая выполнять это, но тут Мэй припомнил слова лорда, сказанные накануне Времени Выбора. Их слышали многие, и теперь приходилось выполнять сказанное небрежно указание.

Хиасс смотрел на омег этой крепости, и глухая зависть к центральным областям королевства грызла его душу. Айни было много! Даже дарителей жизни, только на первый взгляд, он насчитал почти два десятка, а ему отказали в одном! Но теперь он привезет в крепость целых троих омег, а быть может, внутри его тхари тоже зреют дарители жизни.

У его маленькой пограничной крепости появился реальный шанс чего-то добиться. По обычаю для переселенцев в другой род должны выделить небольшое имущество и возок, чтобы добраться без помех в новый дом. И увидев, что приказал выделить старший тхари, Мэю стало стыдно: облезлый возок с потертыми шкурами и старые единороги. Но Хиасс, довольный удачной поездкой только поцеловал его руку, даже не заметив, как перекосились недружелюбные лица местных айни, и сказал, что у него достаточно и сильных единорогов, и шкур, чтобы сделать путешествие удобным для юных альф и тем более, для омег.

И они отбыли домой провожаемые неискренними пожеланиями легкой дороги и куда как более искренними кислыми лицами остающихся айни.

* * *

Поскрипывал снег под полозьями, стучали копыта, качался возок — это путешествие Мэя было приятнее прошлого. Теперь у него был свой ритха — лорд крепости, а внутри зрели дети. Мэй еще не сказал супругу, что у них будут омеги, собираясь обрадовать его по приезду. Он уже успел выяснить, что в крепости Двух Единорогов живут много айни, но омег там не было уже давно, и сейчас, под мерное укачивающее движение думал, где бы им взять еще дарителей жизни. И обратился к супругу:

— Хиасс, много ли у вас с собой ценных шкур, пригодных для обмена?

— Две, — удивленно ответил ритха, — а зачем тебе это? Хотел продать или обменять на что-то?

Мэй, не отвечая, откинулся на сиденье, обдумывая пришедшую в голову мысль. И только когда все просчитал, предложил супругу свернуть ненадолго в сторону, в небольшую и небогатую крепость Двойных Башен, которые прославились тем, что у них слишком много омег в роду. Так много, что они готовы отправлять их в другие роды за небольшую плату. А за приличную так вообще оставить там навсегда.

Хиасс слышал об этом роде, но для него это была последняя надежда ввести в дом омегу. Да и не хотелось покупного ставить старшим тхари. А теперь это вполне можно сделать, ведь супруг у него уже есть, и Мэй точно не даст большой воли младшим омегам.

Тихо мела поземка, заметая следы круто повернувших к западу айни. А еще спустя недолгое время, по уже почти занесенной дороге снова неслась кавалькада всадников, сопровождающих уже три возка.

* * *

Крепость Двух Единорогов встретила долгожданных омег радостно. Почти все ее обитатели собрались в Главном зале готовые приветствовать старшего тхари, и тем больший восторг вызвало появление еще четверых омег. Да и прибытие юных айни, чего уже много лет не было в крепости, тоже обрадовало, особенно старых бет и альф: ведь теперь было кого обучать. А там, глядишь, и другие дети появятся.

И действительно, поднявшись на небольшой помост у стены, Мэй сообщил, что к исходу зимы количество омег еще увеличится. Ему уже нравилось здесь, и тем, как их встретили, и что нет излишней роскоши, и даже столы, сейчас сдвинутые в сторону одинаковые. Тут явно не кичились званиями, а когда Хиасс, робея, подвел к нему знакомиться своего асси, Мэй только мог порадоваться, что уезжая за омегой, лорд позаботился об удалении с ложа беты. Кстати, этот уже почти восстановившийся альфа вызывал уважение и приязнь. Мэй даже подумал, что неплохо бы Расу обратиться с брачным предложением к одному из его братьев, о чем и сказал тут же супругу. И снова удивился, с какой готовностью Хиасс откликнулся на это предложение.

А поздней ночью, когда изголодавшийся альфа снова и снова брал своего омегу, доставляя удовольствие, Мэй окончательно решил, что не зря он отказывал стольким кандидатам. Наверное, он просто ждал своего альфу, и теперь у него не только достойный супруг, но полная власть в этой крепости. А судя по тому, что Мэй успел увидеть — его слово будет законом для всех.