— Тогда слушай. В западных горах есть зелёные драконы. Драконы Без Огня, как их называют в Уморске. У них живут забавные животные: маленькие, с собак, дракончики с мохнатыми крыльями, не умеющие летать, но потешно прыгающие. Они играют роль домашних животных. Как ты думаешь, их называют? Зуми! — Мы дружно расхохотались, но тут из палатки раздался возмущённо-запретный оклик объекта нашего смеха, которая всё слышала, после которого мы предпочли помолчать. Ночь, как и всё пустынное, поражала своим размером. Сон сморил меня до самого утра.

Утром мы собирались, причём не могли удержаться от улыбок при взгляде на растрёпанное её высочество, получая на каждый смешок гневный взгляд. К её несчастью, сиденьем в карете служила палатка, так что она загрузилась в последнюю очередь. Гайер, наученный горьким опытом, умудрился сначала сдвинуть карету, а уж потом поднять столб пыли, который, как привязанный, потянулся за нами следом. Эти сутки, которые мы провели за разговорами, прошли спокойно. По расчётам Гайера, мы должны были достичь Парун на следующий вечер.

Половину следующего дня мы выслушивали гневные нотации Везумии мне, Гайеру и пустыне за всё, что только могло вызвать её плохие эмоции. Утром она специально приказала уложить вещи так, что бы сиденье оказалось как можно ближе к переднему окошку, и затем выговорилась за всё то время, что её раздражало в путешествии. Особенно досталось нам за её имя.

Вдруг я разглядел впереди человеческий силуэт. Человек бежал к нам, размахивая руками и что-то крича. Гайер остановил карету.

— Стойте, стойте! — Кричал человек, подбегая.

— Что надо? — Недоверчиво спросил Гайер, разглядев на его груди кристалл.

— Вам надо немедленно уезжать отсюда! Вам навстречу запустили шинковку. Боюсь, что я опоздал... — Сказал он, указывая на столб пыли, который приближался справа.

— Что? — Спросила принцесса.

— Шинковка. Её запустили для того, что бы выше высочество не смогло пройти дальше, если оно вдруг вздумает путешествовать прямо сквозь пустыню.

— Кто вы? — Спросил я, спрыгивая на землю и направляя меч в его сторону.

— Я — техник. Моё имя — Хареван. Но сейчас я на стороне монархии. Видели бы вы, что твориться в городах...

— Мы видели. Думаю, что хуже того, что твориться в Уморске, быть не может.

— Убийства? Грабёж? Насилие? Это ещё цветочки.

— Что может быть хуже?

— Сожжение заживо любого, кто попадёт под подозрение. Тотальная слежка даже за теми, кто, вроде меня, лоялен новому режиму.

— Лоялен? Твои действия не по.... — Засомневался Гайер.

— Так мне всё это надоело. К тому же я видел при конструировании портрет её высочества. Знать, что такую красоту хотят превратить в кучу разрезанного мяса посреди пустыни — это выше моих душевных сил.

— Я не пойму. Какой портрет? — Высказалась принцесса.

— По которому ваше величество всегда могут выследить. В прочем, я уверен, что эта шинковка — единственная. Пока. Давайте уедем отсюда побыстрее, он может нас заметить, и тогда уже ничего не спасёт.

Везумия согласилась, и он устроился рядом с Гайером. Я сел рядом с ним. Через пару мгновений от его кристалла послышался отчётливый треск.

— В чём дело? — Спросили мы с Гайером.

— Сильное магическое поле. Понимаете, магия — это нарушение законов физики и прочие аномалии. Мой кристалл, в свою очередь, нейтрализует эти энергии, что позволяет техники работать. Правда, как выяснилось, против живого мага это не работает. Рядом с вами любая техника будет выходить из строя.

— Техника? — Поинтересовался Гайер.

— Да. Это бронеходы, ружья, огненные лучи, железные люди и прочее.

— Ну, огненные лучи и железные люди — это более менее понятно, но что такое ружья? А бронеходы?

— Ружьё — это палка, которая стреляет свинцовыми шариками. Эти шарики называются пулями. Бронеходы — самодвижущиеся повозки...

— Шинковка — тоже техника? — Перебил я.

— Да. — Подтвердил Хареван.

— А как она выглядит?

— Лучше не знать.

— Почему? Я должен знать, от чего оберегать принцессу. А ещё лучше, как её остановить.

— Ладно, попробую объяснить. Шинковка представляет из себя коробку на колёсах, к которой вращающиеся прикреплены цилиндры. Два спереди, два по бокам и один сзади, — слово "цилиндры" я не понял, но решил, что этот нечто круглое. Я не ошибся. — На цилиндрах закреплены лезвия так, что бы они, как бы выразиться, изрубляли любого, кто к ним приблизится. Шинковали, в общем. Она выключается...

— Что? — Перебил его я.

— Перестаёт двигаться, когда нажимаешь на кнопку, которая находиться посередине передней стенки.

— Что? — Спросил я.

— Что именно?

— Кнопка.

— О, Грамм...

— Запрещу его. — Подала реплику Везумия.

— .. почему они ничего не знают? Кнопка — это... — Он замолк, не зная, что ещё сказать.

— Ты скажи, как она выглядит. — Предложил я. На груди, напротив звезды бегали нехорошие мурашки. — Что бы я смог что-нибудь сделать.

— Красная круглая выпуклость. На неё нажимают длинным шестом. Если ты не знаешь ещё, что такое шест...

— Я знаю. Гайер, по моему вам пора ехать как можно быстрее.

— Ты хотел сказать, нам?

— Нет, я сейчас спрыгиваю с кареты и пытаюсь остановить то, что движется прямо на нас.

— А может, я?

— Нет. Если она тебя шинкует, то кто будет управлять ветром? — Я, не дожидаясь больше отговорок, спрыгнул на песок. Гайер понял и карета, подняв ещё больше песка, поехала ещё быстрее. У меня осталось около получаса, что бы подготовиться. Только песок, поднявшийся вверх, не дал мне ничего сделать...

Рокот был оглушающий, и в следующее мгновение всё моё тело выше колен оказалось нашинковано и раскидано по окрестностям, но я заметил, что половинка звезды ударила в то, что Хареван назвал кнопкой и шинковка, проскользив по моей крови метров пять, остановилась.

— "Гм." — Подумал я. — "Осталось только дождаться Нерока."

Глава пятая. Огонь и порох.

Вместо Нерока вечером рядом со мной оказалась Дека. Она осмотрелась, её взгляд прошёл меня насквозь, и наклонилась к осколкам звезды. Было бы чем, я бы заткнул её рот, но меня будто привязали к моим ступням, и заклятье было всё — таки произнесено. На этот раз меня склеило без песка, но резаные раны есть резаные раны, что и напомнило мне тело, отозвавшись жгучей болью. Сквозь кровавую пелену я видел изумлённое лицо Деки.

— Проехали. — Сказал я, выплёвывая слово вместе с кровью. — Где её высочество?

— В Паруне. Поспеши, на рассвете её собираются казнить.

— Как? — Попытался я спросить её, но она растаяла, как мираж.

— Гм, — Сказал я и тут мой взгляд наткнулся на шинковку. — А, теперь знаю. Ну-ка, ну-ка. — Я обошёл технику со всех сторон и заметил помост в передней стенке. — Ага, значит я прокачусь. — С трудом выдрав из передних цилиндров, они оказались вытянутыми колёсами, все лезвия, я уселся с ногами на помост и нажал рукой кнопку. Цилиндры завращались и шинковка, лишившись части своей силы, поехала по песку. Вопреки моим ожиданиям, песок в меня не летел, так что до города я доехал, наслаждаясь ночной прохладой. Встречный ветер мягко выдувал из меня слёзы. К крылатой карете я подъехал под утро. Вытащив из неё запасной плащ, я одел его, что бы скрыть свою испачканную кровью одежду. Заклинание, восстановившее её целостность, не удалило грязь.

Завернувшись в чистый плащ, я пошёл в распахнутые ворота и пошёл на главную площадь, куда меня влекла звезда. Вся троица с ночи была привязана к столбам и техник с ружьём, окунув факел ведро с характерным запахом нефти, пытался его зажечь. Мой разум погас, высвободив ярость боя, и, вынув меч, я молча побежал, помчался к месту казни. Толпа благоразумно решила не вмешиваться в действия незнакомца, чья вымазанная кровью одежда говорила сама за себя. Факел зажёгся как раз в тот момент, когда я добежал до поджигателя. Сперва он лишился руки, в которой был зажата горящая деревяшка, затем головы и упал почти на меня. Поскользнувшись на его крови, я опрокинул ведро к нефтью. Лужа мгновенно загорелась. Вихрь, вызванный Гайером, вырвал столбы и унёс их куда-то за город. Желание выжить немедленно взяло вверх над чувством долга, и я, оставляя за собой плащом широкую горючую полосу, опрометью побежал к ближайшему зданию. Никто не успел предупредить меня, что это здание, которое раньше использовал алхимик, было пороховым складом. Вбежав внутрь, я скинул плащ на какой-то бочонок. Остановившись посередине, я обратил внимание, что от ближайшей огромной бочки пахнет нефтью, а запах столь знакомой смерти просто разлит вокруг. Метнувшись тушканчиком ко второй двери, я опоздал. Огонь добёжал до моего плаща первым.

Это взрыв никакой Нерок не мог не заметить. Та часть города, которой не посчастливилось быть рядом со складом, просто превратилась в глубокую яму. К счастью для остального города, основная сила взрыва была направлена вверх. В прочем, мне хватило и оставшейся. Стоя в собственных полусапогах, которые раньше были нормальными, но это единственное, что осталось от меня материального, я наблюдал за суматохой вокруг. Ждать, как я думал, оставалось недолго.

Глава шестая. Его величество, Император.

Ждать действительно надо было недолго. Дека явилась через полтора часа. Я закрыл глаза и зажал уши, но словам заклинания было всё равно. Ощущая каждой частицей тела, что значит разрываться на части, я пошёл туда, где оставил свою шинковку. Наверное, я шатался, но никто не вздумал преграждать мне путь. Я бы с удовольствием поглядел в глаза такого смельчака.

Кареты, как я и ожидал, на том месте, где она стояла, не было, зато столб песка ясно показывал направление на неё. Я сел на помостик и включил свою повозку. На это раз желающих встать у меня на пути оказалось ещё меньше. Думаю, этот день Парунцы запомнят надолго.

Шинковка была гораздо быстрее, чем карета, но нагнать её, летящую на всех ветрах к Навинску, я смог только тогда, когда карету бросили прямо перед одними из ворот столицы. Вытащил из неё свой последний плащ.

Звезда уверенно вела меня по следу её высочества со свитой, избегая, как впрочем и они, слишком людных мест. Другими словами, я добрался до дворца такими переулками, что не всякому столичному бродяге известны. Впрочем, пара попавшихся бродяг набралась от меня впечатлений на всю жизнь.

Потайной ход во дворец был настолько хорошо замаскирован, что, не окажись он открытым, я бы долгое время гадал, где его искать. Но беспечность, или спешка не дали им закрыть дверь. Я уже чувствовал, что Везумия близко. Следующая дверь показала, насколько я был прав, закрывающийся её аналог в конце тоннеля только показал мне спину Харевана. Я бросился было туда, но чутьё на смертельную опасность остановило. Но не вовремя. Блеснувшие лучи прочертили меня крест накрест, и к своему ужасу, я увидел, что они не промахнулись мимо звезды.

— "Если сейчас придёт Дека." — Подумал я. Она оказалась легка на помине. Только вот лучи по ней не стреляли. Я обречённо подождал завершения заклинания, и только когда боль утихла, спросил: — И что это всё значит?

— У тебя разрешение от Живы на неограниченную жизнь, пока её высочество не будет в полной безопасности. Дальше я пойду с тобой. Постарайся не влипать в неприятности, хорошо? — Я согласно кивнул и в свою очередь сказал:

— Знаешь, оживать не очень приятно. — Она согласно кивнула. — Лучи мешать не будут? — Спросил я.

— Нет, они сгорели. Не смогли отследить неподвижное движение.

Я кивнул, хотя ничего не понял. И пошёл к двери. Лучей больше не было.

За дверью я обнаружил всю компанию, путь которой преграждал рыцарь с внушительной булавой в руке. Справа был бассейн, в котором мне совсем не хотелось купаться.

— В чём дело? — Спросил я.

— Это железный человек. — Ответил Харенав. — Он неуязвим. Только если его коснётся магия. А в бассейне — кислота.

— Что? — Спросил я.

— Не важно. Это смертельно.

— Отвлеки его, — Сказал Гайер, — а я прикоснусь. Не думаю, что он против этого устоит.

Я вытащил меч и направился прямо на противника. Тат и думать долго не стал и прыгнул в мою сторону. Не успел я опомниться, как его булава врезала прямиком по звезде и я, зацепившись штанами за какой-то штырёк, опрокинулся головой вниз и завис в считанных миллиметрах над поверхностью жидкости. Мне осталось только надеяться, что у остальных всё получиться. Я пытался смотреть вверх, но видел только, что сталь звезды растянулась, оплетя макушку булавы и служа мне ещё одной спасательной ниточкой. В добавок она удерживала железного человека на одном месте. Гайер воспользовался этим и всё-таки прикоснулся. Тот отключился, рука, державшая булаву опустилась, и моя голова целиком окунулась.

Я с усилием выдрался из тела и, сложившись вдвое, посмотрел наверх. Везумия с достоинством прошла мимо, даже не взглянув в мою сторону. Зато Дека опять постаралась. На этот раз звезда вытянула меня к себе с такой силой, что я перелетел отключенного железного человека и со всего размаха врезался в стену. По сравнению с головной болью, голова запомнила все ощущения купания, это было незначительным событием. Зато от плаща остался жалкий огрызок.

Дека повела меня дальше. В прочем, дальше уже был тронный зал, куда мы все и ввалились. Как раз в то время, когда Император с почётным эскортом людей с ружьями вошёл в тронный зал. Гайеру хватило одного взгляда на это, что бы улетучиться. Его величество остановился рядом с нами, и я понял по тому взгляду, что он бросил на меня, что её высочество нуждается в срочном оправдании в глазах отца. И я выдохнул фразу, которую услышала и поняла только она:

— Прибыли, Зуми. — В следующий момент я почувствовал на своей шкуре, что такое императорская власть. Принцесса развернулась и, унизив меня взглядом до пола, так, что я упал на колени, произнесла:

— Свободен, ничтожество.

— Это хорошо. — Произнёс Император. — Тебя, парень, — Он указал на Харевана, — я приравниваю к личному технику принцессы. А ты, — Он прикоснулся мечом к моей груди. Я уже встал. — Будешь казнён. За это. — Откинув огрызок плаща, он показал кончиком меча на Хрустальную звезду. — Имеешь право на последнее желание.

Я бережно снял Орден и вручил его Везумии:

— Я желаю, что бы эта вещь оставалась в целости и сохранности. — За всё это приключение я так устал, что могила мне была лучшей наградой. Если бы Император знал об этом, он, наверное, приговорил меня к чему-нибудь другому.

Под прицелом двух ружей меня вывели на площадь. Приговор зачитал палач. Меня казнили за то, что я придерживался устаревших обычаев. Моё лицо больно встретилось с дубовой колодой, палач взмахнул топором, и голова, с блаженно закрытыми глазами, покатилась прочь.

Глава седьмая. Дракон — гурман.

Мне оставалось только дождаться, когда меня вспомнят. Но время шло, моё тело запаковали в мешок и вынесли за пределы города, где выбросили в заросший всякими сорняками ров. А у меня, видимо из-за многих переживаний, сознание раздвоилось. Меньшая часть осталась в мешке, вместе с телом, а вторая устроилась где-то под потолком тронного зала, где Везумия рассматривала на своей ладони мою звезду. К счастью, мою бывшую звезду. Она была целёхонькой. Ага, размечтался. Как раз в этот момент Император подошёл к своей дочери и попросил звезду посмотреть. Я закрыл глаза, так как представлял себе, что там будет происходить. Уши я не заткнул, так что звон разбитого хрусталя был идеально слышен. Открыв глаза минут через пять, я увидел беззвучно ругающегося Императора. Через минуту ругаться захотелось мне: в зал вошла Дека. Она укоризненно посмотрела на их величества и перевела свой взор на пол. Точнее, на осколки. Затем она огляделась: