Свободный

Дойдя до братьев, я развернулся и побежал вперёд. Волки уже должны были обойти нас, так что опасность таилась повсюду. Среди всего отделения только у меня есть адамантовая броня — мне и расчищать путь, остальные прикроют фланги и тыл. За первым же поворотом лежала некогда миловидная девушка, разорванная выстрелом болтера. Волки не щадили никого.

— Ускориться, с таким темпом мы можем нарваться на волчьи авангарды, что передвигаются куда быстрее нас.

Бойцы увеличили темп, но один из них уже выбивался из сил.

Я бросил взгляд на брата Аврелия. Прорвавшийся сержант фенрисийцев отрубил ему руку и нанёс глубокую рану в грудь, но брат, сдерживая боль, с трудом поддерживал темп бега. Естественная регенерация уже остановила кровотечение, однако ему необходима хотя бы небольшая передышка. Остановлюсь — уменьшу шансы отряда на выживание, продолжу бежать — наверняка потеряю брата.

Решение далось мне легко. С небольшим отрядом Волков мы справимся, а основной передовой отряд ещё далеко.

— Отделение, остановиться. Отдыхаем две минуты. Илир, у тебя ещё остались силы помочь Аврелию?

Последний оставшийся Павонид грустно покачал головой.

— Простите, командир, но если я используя хоть каплю силы, обязательно вызову варп-пролом. Слишком много раненых я уже исцелил — теперь моего контроля не хватит и на простейшую манипуляцию.

Честно. Значит, придётся мне. Я сосредоточился. Пусть я и не биомансер, но мои силы полны.

Из-за Никейского совета псайкерам запрещено было использовать пси-способности. Тысяча Сынов соблюдала это соглашение, хотя пришлось нам труднее всего — легион наш состоял исключительно из колдунов. К началу атаки Волков от Аримана Айзека поступило разрешение на использование колдовства при излечении раненых, но не более, так что мои способности одного из самых сильных Рапторов в братстве не были пущены в ход.

Так... руку я отрастить не смогу, но рану в груди уберу. Спустя минуту я закончил. Брат поблагодарил меня коротким кивком.

— Отделение, продолжить движение.

Теперь, с более-менее восстановившимся Аврелием, скорость бега сильно увеличилась. Буквально через двадцать минут мы уже подбегали к одной из центральных площадей Тизки. По пути я смотрел на разрушения, причинённые городу. Разбитые пирамиды и статуи — чудовищное варварство, но их можно отстроить. Самое страшное для меня зрелище — горящие библиотеки.

Знания, драгоценные знания, что наш легион собирал на протяжении всей нашей истории. Труды великих философов и учёных горели ярким пламенем. Некоторые существовали лишь в единственном экземпляре. Я крепче стиснул рукоять болтера. Они поплатятся, обязательно поплатятся. Я дал мысленную клятву отомстить, и знал — остальные сделали тоже самое.

Но почему Магнус не с нами? Почему он отрезал наших Коррвидов от способности видеть нити вероятностей будущего дальше Просперо, из-за чего мы пропустили вторжение флота Лемана Русса? Я не верил в предательство Отца — не может голова предать тело.

Собственно, как и тело — голову. Мы не сможем пойти против приказа Отца — и будем умирать, но хранить ему нашу верность. Так почему же он не отменит запрет на колдовство? Разве приказ, отданный теми, кто сейчас штурмует Просперо, дороже ему, чем Тысяча Сынов? Его Легион, преданный до последнего слова? Сыны, готовые умереть за своего Отца? Я не верю в это и надеюсь, надеюсь на своего Отца. Того, кто однажды уже спас нас от участи, что страшнее смерти.

Возможно, Магнус с самыми сильными братьями готовит сильнейшее колдовство, что спасёт Город света, или же ведёт переговоры с Леманом — но я уверен — он не опускает в бессилие руки, видя полчища врагов. Ведь это — наш Отец.

Наконец мы добежали до входа на площадь Возрождения, названную в честь легиона, переродившегося после нахождения Магнуса. Стоявший в центре дредноут 'Осирон' проводил наш отряд плазменными орудиями. Думаю, нас уже давно заметили и определили нашу принадлежность, но лишняя предосторожность не помешает, поэтому я негромко произнёс в вокс-передатчик.

— Свои.

Я огляделся. Площадь являлась местом сбора выживших легионеров нашего боевого братства. Недалеко от нас, на площади прямиком за нашими укрытиями собирались уцелевшие силы местного ополчения. Дисплей шлема показал наличие ста двадцати четырёх космодесантников Тысячи Сынов. Во главе с командором братства они рассредоточились на юго-восточной, дальней от нас стороне, и только два дредноута стояли в центре, контролирую входы на площадь. Остальные братья, наверное, ещё не успели отступить.

Я выслушал приказания лорда-командора и вместе со своим отделением стал укрепляться на уже занятой легионерами стороне площади. Спустя десяток минут я опустил ствол болтера на вырытый бруствер и замер, вглядываясь в то направление, откуда пришло моё отделение. Никого не было. Ни Волки, ни бойцы нашего братства не ступали на площадь. Волки — понятное дело, перегруппировываются и собирают силы, но где же наши отступающие силы?

В голове раздался равнодушный голос штатного Атенейца, транслирующего информацию в головы собравшихся на площади.

— Выжившие шестого братства в сборе. Заканчивайте оборонительные приготовления — предположительно через двести десять секунд передовые отряды Волков дойдут до ваших позиций.

Когда до нас дошёл смысл сказанного, на площадь опустилась тишина. Стихли редкие разговоры и приказания. Даже неподвижные 'Осироны', казалось, замерли ещё неподвижнее. Все думали только об одном. Мы — сто двадцать четыре легионера — всё, что осталось от Шестого Братства.

Да, мы знали, что большие потери неизбежны — последняя орочья кампания Каменки Тройки это ясно показала, но... неужели все те, с кем мы ходили в бой, делили еду, спорили в жарких дружеских дебатах — мертвы? Рука разжалась, и рукоять болтера выскользнула из неё. Сто двадцать четыре из более чем тысячи...

Тишину разорвал гулкий голос лорда-командора, снявшего шлем.

— Братья! Я знаю, чем для вас были павшие, и знаю, что за боль вы испытываете в своём сердце — знаю потому, что такая же боль разрывает и моё. Но сейчас — не время для печали. Фенрисийцы наступают — и они не пощадят ни простых жителей Тизки, ни всё то, что мы создали.

Командор посмотрел на наши безмолвные ряды.

— Но надежда ещё есть — часть братьев занята эвакуацией как людей, так и знаний. Наша задача — дать им для этого время. Держитесь за каждую пядь земли, бейтесь до последнего! За Магнуса и Просперо!

Сто двадцать четыре человека — пусть и модифицированных Астартес — не так уж и много. Но рёв, который мы издали, наверняка был слышен даже на пирамиде Отца.

— За Магнуса и Просперо!

Казалось, даже шум далёкой битвы стих, слушая наш клич.

— А теперь — готовьтесь к бою, последнему бою для всех нас. Волки превосходят числом Легион Тысячи Сынов в десятки раз, их поддерживают Легион Кустодес и Сёстры Безмолвия — но не забывайте, кто мы есть! Теперь нас считает изменниками весь Империум и сам Император — что же, пусть, но тогда и нам плевать на все запреты Никейского совета. Только что Атенейец Первого братства передал приказ самого Айзека Аримана — используйте всё свои психические силы, дабы сдержать врага!

Шестое братство поражённо замерло, а потом взорвалось радостными возгласами. По итогам Никейского Совета Магнус приказал нам не использовать свои пси-силы, и мы следовали его приказу. Следовали, даже умирая и теряя братьев — мы не могли оспорить приказ Отца. Болтеры и небольшое количество тяжёлого вооружения — вот и всё, чем мы встречали врага, с лёгкостью опрокидывающего наши порядки техникой и артиллерией. Мы слабы в ближнем и огнестрельном бою — но нет нигде в Империуме более сильных псайкеров, чем псайкеры из Тысячи Сынов!

Я снял шлем и поднял лицо. По коже, смывая слёзы, застучали капли дождя. Ударила молния. Отец любит нас — я ещё больше уверился в этом. Айзек не мог приказывать нам в таких важных вопросах самостоятельно — значит, он передал нам приказ Магнуса, не желающего более видеть наши смерти, смерти своих сыновей. Я радостно засмеялся — и со мной смеялись все мои братья. Теперь настало наше время — время Тысячи Сынов, время Пирридов и Рапторов, Коррвидов, Атенейцев и Павонидов.

Так, смеясь, мы встретили первую атаку Волков. Выкатившаяся из проходов между пирамидами орда накатывала на наши жидкие ряды. Казалось, они сомнут нас с такой же лёгкостью, с какой сминали до этого. Казалось.

Что видели перед собой Волки? Жалкую сотню космодесантников, не способных, как оказалось, оказать им достойное сопротивление в честном бою. Но честном — только на их взгляд. Они даже не стали открывать болтерный огонь — лишь активировали свои излюбленные Морозные лезвия. Практически все опытные воины Тысячи Сынов, как и большая часть флота и тяжёлой техники, сражались за тысячи световых лет от Просперо, и Волки уже знали об этом.

Что видели перед собой легионеры Тысячи сынов? Варваров и дикарей, убийц, что разрушили всё то, что было дорого их легиону. То, что испытывали Сыны Магнуса, даже нельзя назвать ненавистью — слишком уж слабо это слово отражает их чувства. Дикий коктейль ярости, злости, ненависти и боли потерь — и всё это мы обрушили на фенрисийцев.

Я закрыл глаза и сосредоточился, мысленно скорректировав с помощью Атенейцев свою атаку. Немногочисленные выжившие Коррвиды подсказали наиболее выгодные для атаки способы, и Пирриды с Рапторами впервые за бой выплеснули свою мощь на поле боя, выкладываясь без остатка.

Удар был по-настоящему страшен. Волков рвало в клочья, жгло адским варп-огнём, сдавливало в чудовищных тисках и давило тоннами камней. Несколькими рунными жрецами занялся командор — и их буквально испепелило. Бушующий вал атаки нескольких сотен Астартес захлебнулся и начал откатываться назад — но уйти не смог никто. Все фенрисийцы остались лежать тут.

Кто-то из наших победно закричал — и все братья поддержали этот крик. Я рвал свои лёгкие, выплёскивая в воздух напряжение несостоявшейся схватки. Волки, что с такой лёгкостью убивали братьев, теперь, словно побитые шавки, начали позорно отступать перед втрое уступающим им числом противником.

Нас прервал командор. По вокс-связи раздалось:

— Бойцы, это был лишь передовой отряд! Сейчас они подгонят тяжёлую технику. Рапторы, координируйте атаки с помощью Анетейцев и уничтожайте их как можно быстрее. Командует вами брат Орий. Пирриды — на вас пехота. Перекрывайте им огнём обзор и сжигайте! Подчиняетесь лично моим командам.

Раздались утвердительные возгласы.

— Корунд, Норий, на вас — рунные жрецы.

Два Ауксилия слитно кивнули.

— Павониды, без прямого приказа в бой не вступать. Рассредоточьтесь по линии укреплений и занимайтесь ранеными. Командование — на брате Сигиро.

Совсем молодой паренёк радостно улыбнулся. Впервые поручили подобное? Магнус, какие же юнцы сегодня идут в бой.

— Коррвиды, осуществляете общую поддержку. Брат Синистор, ты самый сильный провидец на этой площади — остаешься со мной, будешь рассказывать мне всё, что видишь.

Невероятно низкий космодесантник — результат не до конца исправленных Изменений Плоти — торопливо подбежал к укрытию командора и тут же передал через Атенейца сигнал о готовности к бою. Все положили пальцы на нажимные пластины болтеров и замерли в напряжении.

Враг не заставил себя долго ждать — буквально через несколько секунд, проломив стены домов, на площадь выскочило два 'Носорога'. Выскочило и тут же остановилось, открыв миру развороченные внутренности и месиво, оставшиеся от Волков — слитная и скоординированная атака более чем сорока Рапторов и не такое остановит.

Пешие Астартес атаковали с трёх проходов, встретив просто шквальный болтерный огонь. Не замедлив ответить, фенрисийцы стали продвигаться вперёд. Да, когда ты в несколько раз превосходишь врага, можно и числом давить. Над ними пронеслись дымные следы — и упёрлись в наши кайн-щиты. Бесполезно — кроме той атаки, мы почти не тратили наши пси-силы, так что теперь с лёгкостью держали залп вражеской артиллерии.

Хотя свою роль — отвлечь нас от пехоты — артиллеристы исполнили. Пока Рапторы были сосредоточенны на щитах, Волки продвинулись практически вплотную к нашим позициям. Многие не носили шлемов, так что мы могли спокойно любоваться перекошенными лицами Волков и столь же спокойно вгонять в них болты.

Но, несмотря на болтерный огонь, враг неумолимо приближался к нашим позициям. Вот один брат упал с оторванной головой — не выдержал локальный кайн-щит, другого прямо за укрытием приводил в порядок какой-то Павонид. По волчьим рядам уже пронёсся радостный вой, но я улыбался им навстречу, чувствуя формирующееся заклинание. Инферно, сформированное практически шестью десятками Пирридов...

По вокс-связи раздался голос командора:

— Ложись!

Легионеры разом упали на землю, стараясь сделаться как можно меньше. Не один я тут такой чувствительный, хех. Все братья уже поняли, что планируют сделать Пирриды. А Волки... Эти глупцы были уже в паре метров перед нами. Ощущая чудовищное по своей мощи высвобождение энергии варпа, я закрыл глаза и усилил щит, прикрывавший меня и пару легионеров.

Земля дрогнула, на мгновение пахнуло жаром и всё стихло. Стих шум болтерных выстрелов, стихло шипение плазменных орудий дредноутов, стих рёв накатывающей орды. Если я не ошибся, и это действительно Инферно... Магнус, только бы гражданские успели эвакуироваться. Эманации подобного заклинания слишком сильны для обычных людей.

Прямо над головой раздался истошный вопль. Он был настолько силён, что буквально забил слуховые каналы шлема. Я немедленно перекатился и встал на одно колено, водя стволом болтера по сторонам. Всё было в дыму, но с помощью шлема я увидел источник звука.

Совсем молодой Волчонок. Он шёл в бой в неполной броне, без шлема, что и спасло его в какой-то мере — доспех расплавился и буквально залил раскалённым керамитом тело фенрисийца, но голова только немного обгорела. Судя по всему, он вырвался вперёд и не попал в эпицентр, что и дало ему лишние минуты жизни — Инферно полностью испепеляет только в центре заклинания. Он прекратил кричать и с мольбой глядел на меня, жалобно поскуливая.

Я наклонился над ним и положил руку на обгоревшие волосы. Волчонок с трудом поднял голову, ловя мои взгляд. Красивые серые глаза со страхом и надеждой взирали на меня. На лице не было застарелых шрамов — только свежие раны и ожоги. Вилась одна рунная косичка — второй бой? Магнус, какие же они ещё юные...

Коротким импульсом я превратил мозг Волка в кровавую кашу и осмотрел поле боя. Всё ещё было в дыму, но дисплей шлема вывел мне текущую сводку битвы. Инферно — странное заклинание. Странное и страшное. Изобретённое ещё учителем нашего отца, оно невероятно энергозатратно, но при этом невероятно эффективно. С одинаковой лёгкостью оно испепелит и дерево, и адамант, и плоть. Интересно, почему они применили именно его? Тут бы лучше подошёл Адский Огонь или Массовое Испепеление. Хотя Коррвиды, думаю, нашли наилучшие решение в данной ситуации.