Фанфик по аниме Zero no Tsukaima

Стоящий перед ней молодой человек то краснел, то бледнел, но молчал, признавая свою вину. На его лице застыло не раскаяние от плохо сделанной подделки, а скорее выражение: "ну я же не знал, что нас посетят с проверкой по такому обычному делу".

— Воришка очухался? — дождавшись подтверждающего кивка, она продолжила, — тогда я пойду, пообщаюсь с ним. Наедине. Да и принесите-ка мне все вещи, что нашли при нем.

Через полчаса она вышла задумчивой.

— По-моему, он и, правда, не понимает нашу речь, Катрин, сходи-ка за мэтром Сольвикусом, думаю, это по его части.

Сагато Тадаеши. Допросная.

Отличие местных стражников от наших полицейских на лицо, точнее были у меня на лице. Мне хватило опухшей головы и пересчета выбранных в произвольном порядке ребер, чтобы подписать все, что требуется. Я бы предпочел обойтись без подпорченной рожи и поставить свою закорючку сразу, если бы знал, чем это все закончится, и если бы мне дали такую возможность. Но нет же — сразу начали обрабатывать, так сказать, авансом и только потом подсунули свои филькины грамоты! По-моему, эти "следователи" даже не заметили, что пойманный не знает их языка. Я так и не понял, зачем нужна вся эта концелярщина: мне всегда казалось, что правосудие три сотни лет тому назад не было облагорожено налетом бюрократии: они с таким же успехом могли и сами расписаться за место меня...

Кажется, пару раз я терял сознание, и меня приводили в чувство примерно тем же способом, от которого мое сознание и покидало реальный мир. Когда же состоялось очередное такое "возвращение", я лишь успел заметить выходящих из комнаты стражников, оставаясь привязанным к массивному стулу. "Хоть не табурет, и то, слава богу" — подумал я и сполз по стулу вниз, насколько позволяли путы, откидываясь головой на спинку. Расслабив мышцы и обмякнув в веревках, я слегка пригасил ноющую боль в теле. Не знаю, сколько мне довелось отдохнуть в таком положении, но, когда я уже начал подумывать, не забыли ли обо мне, дверь в комнату, скрипнув, открылась. Во избежание новых проблем моя трусоватая душонка открыла глаза, точнее один глаз, второй — напрочь заплыл раздувшейся бровью. За порогом стояли две девушки в белых плащах. Та, что позади — моя последняя "жертва", вопреки тому, что она переоделась, я ее сразу узнал. Вторая — блондинка с волосами, не доходящими даже до плеч, шагнула и закрыла за собой дверь, оставляя подругу в коридоре. Она была одета в странное плотное платье с разрезом от пупка, длинные, выше колен сапоги и то ли короткие бриджи, то ли длинные шортики, в общем, во что-то черное, обтягивающее и до середины бедра.

"Явно не рядовая стражница", — подумалось мне. Она бросила на стол кучку вещей, в которых я узнал свою собственность. "Жаль от бритвы избавиться не успел, хоть и обидно было бы выкидывать, но свобода и жизнь дороже", — примерно так прокомментировал появление бывшего имущества мой разум, в то время как, я сам внешне оставался спокойным: не с такой физиономией изображать эмоции.

Беседа сразу не заладилась. Да и сложно было бы рассчитывать на обратное, когда ни один из участников "разговора" не понимает другого. Она хоть жестикулировать могла в отличие от меня. Правда жесты какие-то однообразные, то кому-то шею сворачивает, то ребром по горлу. В ответ я тяжело вздыхал, невольно пытался пожать плечами, и отчасти это мне удавалось: по крайней мере, характерное движение можно было распознать.

Разговорить меня девушка пыталась минут десять, все это время внимательно наблюдая за лицом, что наводило на мысли, о встроенном в ее серо-голубые глаза детекторе лжи. Под конец вытащила откуда-то кольцо-печатку и показала ее мне, что-то спросив. Я хотел было кивнуть и разразиться речью ни о чем минут на пять, ну или пока не заткнут, но, подумав, решил не поступать столь опрометчиво и сдержал свой порыв, сочтя его временным помрачением. А потому опять передернул плечами. Затем перстенек убрали и помахали перед моим лицом моей же бритвой. В этот раз я медленно кивнул, надеясь, что хоть тут-то не промахнулся: а то возможно блондинка спросила меня: "Бреешь ли ты ноги этой бритвой?" Через несколько минут ей надоел этот цирк, и она удалилась, чтобы снова вернуться через некоторое время в компании с лысым старичком в половину ее роста.

Шустрый дедок сразу принялся за дело. Изобразив танец с бубном, только без оного, он подскочил ко мне и треснул появившимся в его руках жезлом по лбу. По своему. А потом уже и по моему. Вот только если первый удар прошел без видимых проявлений со стороны старикана, то о себе я такого сказать не мог.

Это было крайне неприятное ощущение. Нет, больно не было, но мозги, начинающие вращаться внутри черепной коробки... странное чувство. Противное, как скрежет по стеклу. "Уж лучше бы была боль" — подумалось мне перед тем, как я от новообретенных впечатлений отключился.

Допросная. Взгляд со стороны.

— Мэтр, а это точно поможет? — в сомнении глядя на вырубившегося парня, спросила капитан.

— Кто знает... — задумчиво протянул Сольвикус, с интересом ожидая результата своих действий. — Это техника обучения фамильяра пониманию человеческой речи. В принципе должна помочь, по крайней мере, хуже не будет: если что — просто не сработает. Выбирая между этим и другими подобного рода, я остановился на первом варианте, поскольку вам был нужен немедленный результат.

— С нетерпением жду, когда он очнется, — высказалась Агнесс с тонким намеком и пояснив для верности, — у меня на сегодня еще много дел.

— Увы, временная потеря сознания, дезориентация... — все это часть ритуала, — но, заметив, как нахмурилась девушка, он поспешил уточнить, — должно пройти через пару-тройку минут, так что долго ждать не придется.

Вскоре раздался приглушенный стон, и пришедший в себя блондин уставился на дедка, сверля взглядом его жезл.

— Ты нас понимаешь? — мэтр начал проводить проверку действия магии. — Если да, то кивни.

На лице парня отобразилось удивление, но Тадаеши, замешкавшись, медленно кивнул.

— Я так понимаю, говорить он не сможет, — констатировала очевидное мушкетер.

— Да. Заклинание создавалось для других целей, и пытаться научить человеческой речи неспособных к этому существ, было бы крайне опрометчивым поступком, — подтвердил ее догадку Сольвикус и тут же дополнил, — но не думаю, что сложно выучить язык, который уже понимаешь, хоть это, определенно, и займет некоторое время.

— Спасибо, мэтр, за помощь, а теперь я хотела бы допросить его наедине, — поблагодарила девушка мага, нетерпеливо поглядывая на привязанного человека.

— Да-да, конечно, — заспешивший, было, к двери старик остановился и оглянулся на капитана, — но что насчет моей просьбы?

— Я походатайствую о вашем прошении, — сказала она, тоже обернувшись, и пожала плечами, — но решать, как вы понимаете, не мне...

— Да-да, понимаю... желаю успехов, — попрощавшись таким образом, он вышел из комнаты.

Агнесс села за стол напротив парня и начала тихим голосом говорить:

— Перейду сразу к делу. Три дня назад ты обокрал молодую девушку в зеленой накидке с капюшоном в районе Фонтанной городской площади. — Она внимательно посмотрела на задумавшегося блондина, а потом продолжила. — Прежде чем отрицать, подумай, как следует: от этого зависит твоя дальнейшая судьба — отправиться в тюрьму или... обрести свободу.

Их взгляды встретились, серый глаз и пара серо-голубых, и молодой человек резким кивком обозначил свой ответ.

— Наконец-то... — чуть расслабившись, откинулась девушка на спинку. — Все просто: вернешь перстень из кошелька и получишь свободу, клянусь честью гвардии.

Парень заерзал и от волнения начал говорить на своем языке. Поскольку кивка от него так и не последовало, капитан вздохнула.

— Ну, да серьезные проблемы так просто и быстро не решаются... — пробормотала Агнесс и полувопросительно констатировала. — Я так понимаю, его у тебя нет?

Отрицательное покачивание головой, а дальше последовал небольшой допрос.

— Кому ты его продал? — спросила она, но потом спохватилась, — можешь показать скупщика?

Далее девушка перебрала с полдесятка вопросов, но в ответ получала лишь качание головой.

— Что за детские шарады... — озвучила она свое отношение к происходящему, а потом до нее наконец дошло, — может, ты его не продавал?

Тут последовал первый кивок за последние несколько минут. Капитан мушкетеров с облегчением вздохнула: это начинало ей надоедать.

— Значит, не продал. А что тогда? Подарил? Украли? Заложил? Отобрали? — перечисляла она, но парень на все отвечал "нет". — Ну что можно сделать с золотым кольцом?! Неужели вынул камень из оправы?

На последний вопрос Тадаеши отчаянно замотал головой под потяжелевшим взглядом девушки, а потом завозился и принялся тыкать подбородков в веревки.

— Хочешь, чтобы я развязала тебя? — уточнила Агнесс. — Хорошо, думаю, рук тебе будет достаточно для жестикуляции.

Освобожденный не стал мешкать и, взяв со стола первый попавшийся предмет из его арсенала, оказавшийся мотком ниток, бросил его на пол, при этом вопросительно посмотрев на гвардейца.

— И что это значит? — та мрачно осведомилась.

Парень вздохнул, и принялся разъяснять на пальцах: изобразил жест, будто он скручивает кольцо с пальца, потом зажимает его в кулаке, делает размах и кидает.

— Святой Бримир! — воскликнула она и тут же стала яростно тыкать пальцем в Сагато, еле сдерживаясь, что бы не наорать на того в полный голос. — Ты выкинул Рубин Воды! Да это ни в какие ворота не лезет... Кругом одни идиоты: лейтенант гвардии делает фальшивый кошелек из своего месячного жалования, а вор выкидывает бесценный артефакт вместо того, чтобы просто спрятать, раз уж не знал, что с ним делать. Пф-ф-ф, — выдохнула она, успокоившись. — Отвести на место можешь? *кивок* Это в городе? *кивок* Тогда пойдем втроем. Сейчас я развяжу тебя, и надеюсь ты не будешь делать глупостей. *серия кивков*

Освободив задержанного, Агнесс отошла в сторону и стала смотреть, как парень медленно поднимается со стула. Стиснув зубы, чтобы не застонать, тот принялся одной рукой сгребать и рассовывать по карманам свои вещи, а второй вцепился в спинку, стараясь не упасть. Агнесс молча наблюдала за расхищением улик, а когда Тадаеши закончил, проинформировала:

— Придется зайти в казармы гвардии к нашему лекарю, иначе ты пару дней будешь ковылять, а то и за неделю не дойдем.

Она открыла дверь и жестом приказала выходить, что он и выполнил, кривясь и придерживаясь за больные ребра. На вопросительно-удивленные взгляды стражи блондинка ответила, что забирает этого человека вместе с бумагами дела, а когда вышеупомянутые блюстители порядка кинулись искать эти самые бумаги, она шепнула Катрин: "Так надо!", и та проглотила рвущиеся с языка вопросы.

Не менее получаса потребовалось троице, чтобы выйти из здания управы дознания, пересечь площадь Порядка и попасть в расположение гвардейцев-мушкетеров Ее Величества, в трехэтажное здание с другого конца мостовой. Последние двадцать минут из того времени лейтенанту пришлось подставлять плечо избитому блондину.

— Почему я должна служить костылем этому воришке? — возмутилась девушка, услышав приказ капитана.

— Ну, а кто еще? Я что ли? — удивилась Агнесс.

— Нет... конечно, нет! Но за каким демоном мы вообще его с собой тащим? — Катрин сердито посмотрела на объект перепалки.

— Так надо, — отрезала капитан и успокоила ее, — не переживай — уверена, он вернет твои деньги. Теперь парень понимает наш язык, так что договоритесь как-нибудь.

Еще минут пятнадцать понадобилось полковому целителю, чтобы оказать первую помощь пострадавшему: туго забинтовать грудь, влить безвкусное снадобье и, помахав палочкой, снять отеки с лица.

Выходя из местной медсанчасти, Тадаеши неожиданно хлопнул в ладоши, привлекая внимание, а потом жестами показал, что им понадобиться веревка. Отправив Катрин раздобыть моток, капитан, помрачнев, спросила:

— Ты что издеваешься? Неужели в колодец кинул?

Блондин кивнул и виновато развел руками, дескать, не подумавши, но потом стал активно жестикулировать, а в конце притопнул ногой.

— Понятно, воды там нет, — облегченно вздохнула та, — но в любом случае тебе за ним лезть.

На что парень просто качнул головой в знак согласия. Через пять минут примчалась слегка запыхавшаяся брюнетка, бросила веревку Сагато в лицо и доложила Агнесс:

— Капитан, девчонки говорят, что снова Юнис приперся...

— Что-нибудь уже натворил? — перебила ее командир.

— Нет, но...

— Понятно... прошлого раза ему не хватило, что ж сегодня я буду убедительнее, — зло пробормотала она, опустив ладонь на рукоять меча. — Где он сейчас?

— Последний раз его видели на плацу, — поделилась лейтенант сведениями.

— Так. Бери этого в охапку и иди к заднему выходу, а я пока займусь нашим "другом". Встретимся снаружи, — быстро распорядилась девушка и столь же стремительно скрылась.

— А ты чего встал? Шагай, давай! — Катрин зашла Тадаеши за спину и, стукнув в плечо, указала направление движения.

Спустя некоторое время они вышли ко второму выходу, но так просто покинуть здание не получилось: в проеме стоял белобрысый франт со смазливым лицом и нагло улыбался, а по бокам возвышалась парочка бугаев, одетых в кольчуги и синие геральдические плащи. Притормозив было у входа, Сагато получил сзади сильный импульс от толчка, и вдогонку полетели слова:

— Что встал, песий сын, а ну пошел!

А дальше повторилась ситуация случившаяся утром этого же дня на рынке. Напоровшись на одного из амбалов, подопечный капитана был "оттолкнут" мужиком на франта, но "сумел" изогнуться невероятным образом и лишь слегка задел дворянина, заставив покачнуться. Холеный красавчик хотел пнуть "нерасторопного" простолюдина, но тот уже оказался снаружи здания, шустро миновав дверной проем, а потому щеголь перенаправил свой гнев на стоявшего ближе охранника.

— Эй, Остер! Смотри, куда кидаешь разный мусор! — наорал по началу франт, исказив злобной гримасой свое лицо, но тут вдруг заметил замершую неподалеку Катрин.

Она стояла и не знала, что ей делать: то ли смеяться от увиденного, то ли скрежетать от злости при взгляде на лицо Юниса. И определиться в выборе она явно не успевала: сын Ришмана намеревался толкнуть речь.

— Моя дорогая Катрин! Мы виделись совсем недавно, но, казалось, прошла уже целая вечность, — начал распинаться парень. — Неужели ты забыла нашу встречу? О блеск...

— Снова выдаешь желаемое за действительное? — прошипела лейтенант, прерывая словоизлияния хлыща: она знала, к чему тот сведет свое выступление, и не хотела это слушать. — Я сейчас прострелю твой лживый язык, а потом скажу, что так и было!

Достойно ответить дворянин не успел: из-за его спины, снаружи, послышался женский голос.

— Юнис, я же говорила тебе не приближаться к моим гвардейцам ближе, чем на полет стрелы? — с наигранной лаской осведомилась капитан мушкетеров.

Дернувшись от неожиданности, блондинчик лихо развернулся и, заикаясь, спросил: