Чейзер, глава 8

— Ты храбрый человек, — старик улыбнулся. — И поэтому я пойду с тобой.

Дорога от лагеря беженцев до ворот Монсальвата заняла у нас часа два. Старик отказался ехать со мной, шел пешком. Впрочем, сил дедушке было не занимать — привалов мы не делали. Пейзаж вокруг нас был вполне обыденный и мирный: дорога вела через вспаханные поля, на которых уже появились ростки, по обочинам дороги порхали птицы, теплое солнце пригревало нас. Однако время от времени обрушившаяся на Монсальват беда напоминала о себе: на дороге нам попадались брошенные беженцами предметы — посуда, одежда, инструменты, детские игрушки, — а пару раз ветер донес тяжелый запах разложения. В брошенном предместье нас облаяли бродячие псы, чувствовавшие себя здесь полными хозяевами. Вскоре я увидел первые трупы: один свисал из окна дома, второй лежал у крыльца, собрав вокруг себя тучу мух. Я немедленно закрыл лицо пропитанной дегтем тряпкой — и тряпку и деготь я взял в лагере. Старик же невозмутимо продолжал идти вперед, стуча своим посохом по дороге.

У самых ворот мы остановились. Я спешился, старик присел на большой камень и вытер ладонью лицо.

— Не пропала еще охота идти дальше? — спросил он.

— Нет, — буркнул я, протягивая своему спутнику флягу с водой. — Надо закончить дело.

— Хорошо, коли так, — старик от воды отказался. — Ты не боись, днем зачумленные не ходят. До заката можно смело в городе оставаться. Только не трогай ничего и берегись мух, они разносят заразу.

— Вот не могу понять, кто ты такой, старче, — не утерпел я. — Знахарь? Маг? И чего ты со мной вдруг вызывался идти?

— Друг у меня в Монсальвате живет. Старый друг, вместе когда-то воевали. Я к нему пришел. Хочу узнать его судьбу.

— Ну, если в лагере его нет, значит того, помер он.

— Не обязательно. — Старик сверкнул глазами. — Может, в доме заперся и выйти боится.

— А где живет твой друг?

— Недалеко, у таверны "Под розой". Глядишь, и твоего знакомца Цельса там найдем.

— Знакомца? Нет, не знаю я его. Погоди, а ты откуда знаешь Цельса?

— Его весь Монсальват знал. Пройдоха и шарлатан твой Цельс.

— Да мне плевать, кто он. Меня просили его найти, а остальное неважно.

— Так ты просто наемник?

— Зови так, коли охота. А это что-то меняет?

— Нет, — старик с интересом на меня посмотрел. — Видишь ли, парень, этот самый Цельс к моему другу Годфри в ученики набивался — хотел тайны трав и минералов узнать. Годфри его и послал лесом. В аккурат за пару месяцев до того, как чума началась.

— Думаешь, это Цельс город чумой заразил? На кой оно ему нужно?

— Я ведь человек беспокойный, хоть и стар уже. Люблю по окрестностям Монсальвата гулять. И возле Краснополья тоже проходил, бывало.

— Ну и что?

— Краснополье — это равнина к югу от Монсальвата. Когда-то там произошла битва между магами Санктура и ведьмами. Вся равнина с тех пор гиблое место. Аж две Адовы пасти там остались.

— Про Адовы пасти наслышан. Ну а Цельс тут причем?

— Видел я, как он вблизи от Адовых пастей крутился. Не раз и не два видел. Вот и любопытно мне — чего он там искал?

— И впрямь интересно, — я почесал переносицу. — Я Сандер Сторм, сын барона Сторма. А тебя как величать, уважаемый?

— Зови просто Дед. Меня так все зовут.

— Как-то не по-людски это. У тебя же есть имя?

— Конечно, есть. — Старик с кряхтением поднялся на ноги. — Пошли дальше, солнце печет.

За воротами нас встретили звенящая тишина, которую нарушали только карканье ворон, жужжание мух и шум ветра, налетавшего порывами. И еще трупы. Смерть застигла этих несчастных в самых разных местах и в разных позах. Мы прошли мимо заполненной разложившимися телами повозки, брошенной похоронщиками прямо у дороги, мимо уложенных рядами тел во дворике у колодца. Чем дальше в город мы заходили, тем гуще и невыносимее становился тяжелый запах смерти, от которого не защищала даже дегтярная повязка. Григ начал храпеть и пятиться, не желая идти вперед — мне приходилось постоянно давать ему шпоры. Так мы добрались до рынка, где к трупному смраду добавилась вонь от гниющих на солнце овощей и кож, брошенных торговцами. Чума убивала не только людей, но и животных — я видел труп лошади, на котором пировали вороны, взлетевшие при нашем приближении, мертвых собак и кошек. За рынком улица пошла в гору, к городской цитадели, где располагались городской собор, ратушная площадь и казармы гарнизона. Одно было очевидно — в городе не было ни единой живой души. Все кто не стал жертвой заразы, бежали из Монсальвата.

Таверна "Под розой", о которой говорил Дед, оказалась на полпути к цитадели. У входа, головой к запертой двери, лежал мертвец — судя по тому, как были вывернуты его ладони и ступни, несчастный умер в страшных мучениях. В переулке за таверной я увидел еще один труп: это была женщина в лохмотьях, она сидела, привалившись спиной к стене и вытянув босые грязные ноги в лиловых язвах. Рядом с умершей лежала на боку оплетенная бутыль.

— Этот дом, — сказал старик, показывая на двухэтажный домик с драночной крышей. — Подожди тут.

Он постучал посохом в дверь, потом толкнул ее и вошел внутрь. Я ждал. То ли от жары, то ли от трупной вони меня тошнило, ужасно хотелось пить, но я боялся снять с лица повязку. К счастью, старик не заставил меня ждать.

— Пусто, — сообщил он, выходя на порог. — Еще бы в соборе посмотреть надобно. Если кто живые и остался в городе, так только там прячутся.

— Показывай дорогу.

Ближе к цитадели дома были побогаче, чем в Нижнем городе, и я заметил еще одну примету мора — в богатом квартале явно побывали мародеры. Кое-где двери были выбиты, окна нижних этажей разбиты, на улице валялись предметы, то ли брошенные за ненадобностью, то ли потерянные, и среди них были весьма ценные вещи — ювелирные украшения, хорошая посуда, куски дорогих тканей, изысканная мебель. Тут опять к нам прицепились собаки, куда более настойчивые и агрессивные, чем их товарки в предместье. Я заметил, что морды некоторых из них перепачканы засохшей кровью, и это меня встревожило. Не меня одного — Григ тоже зафыркал.

— Фу, пошли прочь! — прикрикнул я на лающих тварей, держа Солер наготове. — Фу!

Один из псов подпрыгнул совсем близко к старику, видимо, намереваясь цапнуть человека за ногу. . Впрочем, Дед не особо испугался. Даже не пытаясь отогнать злобную тварь своим посохом, тихо, нараспев заговорил с псом на неведомом языке. Тот прижал уши, припал к земле, потом завизжал, прянул прочь, увлекая за собой остальных падальщиков обратно в переулок.

— Респект, дедуля, — сказал я совершенно искренне. — А ты не робкого десятка.

Старик не ответил, лишь перехватил посох поудобнее и зашагал вперед. Мне оставалось только последовать за ним.

Обширная площадь перед собором была пуста — ни живых, не мертвых. Лишь несколько прогоревших костров продолжали чадить смоляной гарью. Старик прошел вперед, поднялся по ступеням к входу и несколько раз ударил в высокие отделанные бронзой двери концом посоха.

Ждать пришлось долго. Я уже подумал, что в соборе никого нет, но тут дверь со скрипом начала отворяться. Какой-то человек выглянул из-за створки и тут же исчез, будто его дернули сзади за воротник. Я услышал негромкий удивленный вскрик.

Старик еще раз ударил посохом в дверь. На этот раз выглянул другой человек — бледный, с широкой черной бородой. В его ввалившихся глазах был страх.

— Уходите отсюда! — крикнул он. — Вам нет места!

— Эй, мы не упыри! — крикнул я, но старик остановил меня жестом.

— Вы оставите добрых верующих без помощи? — спросил он спокойно, обращаясь к чернобородому.

— Чего тебе, старик? — Бородач все же вышел из-за двери нам навстречу. — Как ты сюда попал?

— Пришел на своих двух. С этим вот молодцом.

— Уходите, все равно мы вас не пустим!

— Понимаю твой страх, приятель. Просто скажи — Годфри Вендо тут?

— Зачем он тебе?

— Поговорить с ним хочу.

— Не думаю, что он сможет говорить. Он совсем плох. Паралич беднягу разбил еще до мора. Слуга еле дотащил его сюда.

— А Цельс? — не удержался я. — Цельс с вами?

— И Цельс здесь, — уже спокойнее ответил бородатый. — Но вам сюда хода нет!

— Я ищу Цельса, — сказал я. — Меня послал Эдерли.

— Вам нельзя...

— Я лекарь, — сказал старик. — Если нужна помощь больным, я могу помочь. И денег с вас, прощелыг, не возьму.

Верно, хитрый Дед сказал именно то, что наш собеседник хотел услышать. Бородатый исчез за дверью. Я уже начал терять терпение, когда он появился снова.

— Входите, быстро! — велел он, приоткрывая дверь. — Коня на улице оставь!

Естественно, мы не стали ждать, когда приглашение повторят еще раз. Внутри собора было темно и душно, пахло смолой, горелым салом, потом и грязными тряпками. Здесь собралось около полусотни человек, в большинстве своем женщины и дети. На нас затворники смотрели со страхом.

Я заметил, что открывший нам двери человек уже разговаривает, достаточно бесцеремонно показывая на меня пальцем, с молодым человеком, одетым богато и даже немного вычурно. Через плечо у парня висела объемистая кожаная сумка. Побеседовав с бородатым, парень тут же двинулся мне навстречу.

— Цельс? — опередил я его.

— Абенезер Цельс к вашим услугам, — парень принял самый напыщенный вид. — Мне сообщили, вас Эдерли прислал?

— Да, — я показал перстень мага. — Просил найти тебя и вытащить отсюда.

— Наконец-то! — Лицо Цельса сразу просветлело. — Я уж думал, так и сгину от заразы в этом проклятом городишке. Благодарю тебя, добрый человек. Можем отправляться прямо сейчас.

Я открыл было рот, чтобы спросить парня, какого лешего он торчал тут и не пытался сам уйти из Монсальвата, но тут к нам подошел Дед.

— Эрл Сандер, давай-ка глянем, что у этого молодца в сумке, — предложил он.

— Что? — Лицо Цельса исказилось. — Да я...

— Тихо,тихо! — Старик так посмотрел на Цельса, что парень сразу сник, будто сдулся. — Чужое брать нехорошо, а ты ведь взял, так?

— Ничего я не брал! — выкрикнул Цельс. — Это...это мое все!

— Так не бойся, покажь, — в глазах старика появился ледяной блеск. — Эрл Сандер пусть тоже посмотрит.

Сказав это, старик схватил лямку сумки. Цельс побледнел, на лбу у него выступили капельки пота. И еще он беспомощно посмотрел на меня.

— Ворованные зелья у него там, — произнес старик. — У Годфри он их украл, тупой костоправ.

Цельс выпучил глаза, разинул рот, будто его поразил внезапный приступ удушья. Я заметил, что собравшиеся в соборе люди смотрят на нас со страхом.

— Давай, показывай! — велел старик и, вырвав у парня сумку, высыпал ее содержимое на пол. Тут было много всего — надкусанная булка, кусок копченой колбасы, яблоки, фляжка в кожаном чехле, какие-то мешочки, набор медицинских инструментов, металлический контейнер, похожий на медицинский стерилизатор и с десяток стеклянных запечатанных красным сургучом бутылочек. Старик поднял одну из них, показал мне. На сургучной пробке были сделанные печатью инициалы "Г.В"

— Годфри Вендо, — пояснил Дед. — Это он приготовил, а этот молодой прохвост украл.

— Я не крал! — завопил Цельс. — Он мне сам отдал.

— Сам? А может, спросим Годфри? — спокойно спросил старик.

— Спросим? — Цельс нервно засмеялся. — Он ведь не говорит.

— А мы сделаем так, что заговорит. Эрл Сандер, хорошенько стереги его, я быстро.

— Слушай, ты ведь на Эдерли работаешь? — зашептал Цельс, когда старик ушел в другую часть собора, увлекая за собой людей. — Помоги мне! Нужно бежать отсюда, иначе этот сумасшедший все испортит! Он ведь больной, это ясно. Ты мне поможешь?

— Помолчи, ладно? — сказал я, выразительно похлопав по ножнам Солера.

Цельс посмотрел на меня с ненавистью. Он хотел что-то добавить, но тут по собору пронесся изумленный вздох. Толпа расступилась, пропуская старика и дряхлого, одетого в дерюжный балахон, длиннобородого человека с бескровным изможденным лицом, которого поддерживали под руки двое мужчин. Цельс отшатнулся, когда больного подвели к нам.

— М-м-м-ои, — дрожа и тряся головой промычал несчастный, показывая трясущейся рукой на раскатившиеся по полу бутылочки. — М-м-м-м-м!

— Это снадобья мэтра Вендо, — услышал я спокойный голос Деда. — Годфри над ними много лет работал. А этот стервец украл их.

— Вот значит как, — вздохнул бородач, открывший нам дверь. — Может, и чуму в наш город тоже он принес?

Цельс попятился от нас, вжался спиной в стену. У меня появилось сильнейшее желание врезать ему по морде, но тут меня вдруг будто жаром обдало. Дыхание перехватило, сердце застучало как сумасшедшее. Я заметил надпись на металлической коробке, которая была в сумке Цельса. Вытравленную безукоризненным готическим шрифтом и расположенную под изображением раскинувшего крылья орла, сжимающего в когтях нацистскую свастику:

Achtung! Nicht öffnen! Der ersten Ebene Biogefährdung!

— Внимание! Не вскрывать! Биологическая опасность первого уровня, — проговорил я в замешательстве перевод немецких слов и вытащил из ножен меч. — Да, Цельс, нам надо побеседовать. Без свидетелей и по-взрослому. А потом будем решать, что с тобой делать.

* * *

— Крыса трусливая, — сказал Дед и плюнул себе под ноги. — Убей его, эрл Сандер.

— Нет-нет, подождите! — Цельс протянул ко мне руки. — Я все расскажу, Вечными клянусь! Только не убивайте.

— Ну давай, рассказывай, — я опустил меч. — И постарайся, чтобы мы тебе поверили.

— Я всю правду скажу, — Цельс вытер лицо ладонью, руки у него дрожали. — Это Эдерли меня в Монсальват послал. Сказал, что мне надо найти старого алхимика Вендо, он-де знает тайные рецепты друидов. Втереться к нему в доверие и рецепты разузнать. Очень они Эдерли интересовали. Но Годфри оказался упрямцем. Не захотел меня брать в ученики. Тогда я сам купил в мэрии патент и стал врачевать больных. Добрый аббат Гатриен позволил мне открыть лазарет при монастыре, там я и работал.

— Это я знаю. Дальше!

— Я заходил потом к мэтру Годфри, просил помочь с лекарствами, но он мне всегда отказывал. Говорил, что я шарлатан и выскочка. — Тут Цельс неожиданно заплакал, по-детски вытирая глаза кулаками. — Два месяца назад мне пришло письмо от Эдерли. Он меня торопил, писал, что ему очень нужны эликсиры Вендо. Тогда я решил обокрасть аптекаря. У мэтра Вендо в лаборатории есть портал, он пользовался им, чтобы путешествовать по Десятигорью в поисках редких трав и субстанций. Я решил пробраться в лабораторию через Адову пасть. Это было рискованно, но у меня были защитные эликсиры от Эдерли. И я с первой попытки попал к мэтру Вендо. Он ничего не узнал.

— Где ты взял металлическую коробку? — не удержался я.

— Там и взял, милорд, в лаборатории! Она в шкафу была, под замком, вместе с эликсирами, я ее и прихватил. Обрадовался очень. А вечером ко мне мэтр пришел. Не грозил, не кричал, просто умолял вернуть то, что я взял. Мол, говорил, знаю я, что это твоя работа, что это ты украл эликсиры. Сказал, что в этих склянках вся его жизнь и предупредил, что я могу такое зло разбудить по своему невежеству, что никому мало не покажется. А я... я насмехался над ним, — тут Цельс зарыдал в голос.