|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава восьмая: Зараза
В моей жизни было не так много напрягов и стрессов. Самый, пожалуй, большой стресс я испытал, когда мама нас оставила (так скажу, не могу говорить "умерла"), да еще когда сдавал ЕГЭ, но это случилось уже довольно давно. Мелкие неприятности и проблемы не в счет. Наверное, поэтому мне было так тяжело приходить в себя после событий в землях лорда Кадуорса. Слишком впечатляющий букет эмоций я там испытал. Да и вообще, за последнее время я прошел в этой реальности через такое, что в моем мире можно разве только в фильме ужасов увидеть и чего не на одну жизнь хватит. Но была во всем этом и хорошая сторона — я справился. Причем в самом лучшем виде.
Эдерли был доволен. Вручил мне десять денариев премии (про полученные от барона двести монет я, естественно, умолчал) и заявил, что вот теперь для меня начнется настоящая работа.
— Стоп, — сказал я, — минуточку, почтенный маг! Во время нашей прошлой встречи вы сказали, что я если я выполню задание в Кадуорсе, то могу послать вас, куда мне угодно. Я его выполнил и потому посылаю вас на...
— Не торопитесь, — оборвал меня Эдерли. — В нашу прошлую встречу вы не сказали мне главного.
— Зато в эту наверстываю упущенное. Иди-ка ты...
— Вы Преследователь, — заявил Эдерли, пристально глядя на меня. — Лорд Неллер предупредил меня, да-да.
— Это так важно? — Я насторожился.
— Необычайно важно. У вас есть главная задача — найти Джозефа Джаримафи.
— Допустим. Что дальше?
— Достойная цель, но у любого поиска должна быть отправная точка, не так ли? Вы же не собираетесь обшарить все Десятигорье без всякой надежды на успех.
— Так, — я скрестил руки на груди. — И вы можете мне помочь?
— Вот, — Эдерли подал мне маленький свиток. Я развернул его и прочел следующее:
Дорогой эрл Сандер!
Вы многое сделали за последнее время, и я восхищен Вашими подвигами. Эдерли прекрасно отзывается о Вас. Понимаю, что Вы устали, но хочу просить Вас об еще одной услуге. Мы получили тревожные известия из коммуны Монсальват. Нашему агенту там может понадобиться помощь. С другой стороны, у нас есть все основания думать, что интересующее Вас лицо может появиться в Монсальвате. Подробности у Эдерли. Еще раз благодарю Вас за работу.
Ваш друг Н.
— "Н" значит Неллер? — спросил я, бросив свиток на кровать. — Кто вы, черт вас забери, такие?
— Ваши друзья, прочее вам пока не следует знать, — Эдерли что-то произнес, взмахнул рукой, и кусок стены два на два метра справа от меня превратился в подробнейшую цветную анимированную карту Десятигорья — реки на карте текли, листочки на миниатюрных деревьях шевелились под ветром, а по дорогам от города к городу, от деревни к деревне передвигались крохотные фигурки повозок и всадников. Завораживающее было зрелище, надо сказать. — Вот он, Монсальват, в тридцати лигах восточнее Донкастера. — Эдерли ткнул пальцем в городок, расположенный в живописнейшей долине. — Всего два дня пути отсюда. Чем быстрее вы туда отправитесь, тем лучше, да-да.
— Опять используете меня втемную? — Я смерил мага презрительным взглядом. — Не люблю я такую постановку вопроса.
— Это в ваших интересах. Вы же ищете Джозефа Джаримафи, верно? У вас есть шанс напасть на его след. Цельс поможет вам.
— Цельс?
— Наш агент в Монсальвате. Он сообразительный малый и будет вам очень полезен. Как и вы ему. — Эдерли снял с пальца серебряный перстень и подал мне. — Покажете ему это кольцо, он поймет, что это я вас прислал.
— Неллер говорит о подробностях. И об интересующем меня лице. О Джаримафи, не так ли?
— Ладно, не стану темнить. В Монсальвате мор. Цельс занимался там врачеванием, у него в Монсальвате неплохая практика. Хороший доход как бы. Но тут не все так просто. Есть тревожные признаки, поэтому ему нужна помощь.
— Колдовская порча?
— Последствия войны магов, я думаю. Это серьезнее, чем вы думаете.
— Ну да, компания "Амбрелла" и все такое, — я чихнул. — А если я не справлюсь?
— У меня предчувствие, да-да, предчувствие, что вы как раз справитесь лучше других.
Мой смартфон, словно подтверждая слова мага, немедленно отозвался переливчатой трелью. Сообщение было коротким и сухим:
Добавлено задание "Чума"
Встретиться с Цельсом в Монсальвате.
— Всю жизнь боялся инфекций, — заметил я, убирая трубку. — А если я заболею и умру?
— Мы все чем-нибудь рискуем, — с самым равнодушным видом ответствовал Эдерли. —
— Цена вопроса?
— Двадцать денариев, если разберетесь с происходящим, и доставите Цельса ко мне. По рукам?
— Венки на мою могилу за ваш счет, или за мой?
— Мрачные у вас шутки, эрл Сандер. Не волнуйтесь. В прошлый раз я вам обещал мои эликсиры, но вы убежали, так и не взяв их. Вот, возьмите. Это зелье полного исцеления и эликсир откровенности. Помогает развязать языки нужным людям, да-да.
— И все же, Эдерли — кто вы такие?
— Лорд Неллер вам все объяснит, когда придет время. Но не раньше.
— Ясненько. Очередное тайное общество, спасители мира, или секта чокнутых. Мало мне было магов и ведьм.
— Про друидов не забудьте, — заметил Эдерли. — Когда отправитесь в дорогу?
— Когда отдохну. Я ж не ломовая лошадь.
— Законное желание. Только не напивайтесь, это вредно.
— Да пошел ты... — Я сбежал по лестнице к выходу и вышел в город. Мысли были невеселые. Неллер и компания вцепились в меня мертвой хваткой. Самое неприятное, что они знают обо мне многое, а я о них практически ничего. В этот момент тренькнул мой смартфон.
"Кое-что о магической алхимии.
Маги Санктура используют зелья из особым образом обработанной воды, еще известной как Абсолют — так называемые абсолютные напитки силы, здоровья, энергии, восстановления, защиты и покоя. Абсолютная вода, насыщенная определенной энергетикой, используется для лечения, пополнения маны, восстановления выносливости и защиты от вредоносной магии Сестер. Процесс изготовления абсолютных напитков крайне сложен, эликсиры могут изготавливаться лишь в специальных лабораториях, поэтому кроме магов Санктура эту разновидность алхимии не использует никто.
Ведьмы Тойфельгартена используют в различных сочетаниях и концентрациях уже знакомые тебе эликсиры Красносок, Белосок и Черносок, усиливая или развеивая их действие специальными заклинаниями. Рецептура эликсиров неизвестна, считается, что в их состав входят не только природные зелья, но еще и искусственно созданные ведьмами ингредиенты, не имеющие аналогов в природе.
Друиды используют эликсиры и мази из ингредиентов растительного и животного происхождения. Огромные познания друидов в области траволечения и применения природных компонентов в магических целях позволяют им получать чрезвычайно мощные (так называемые идеальные) алхимические смеси. Однако есть непроверенные сведения о том, что эффективность действий эликсиров друидов усиливается определенными заклинаниями."
— Об антибиотиках ничего не сказано, — резюмировал я, прочитав сообщение. — И о галоперидоле. А мне он ой как бы пригодился!
Итак, о чем я думал, точнее, о ком? О Неллере. Ясен пень, старикашка не так прост, как старается казаться. Наверняка входит в какое-то местное тайное общество — несомненно, влиятельное, если может вот так, походя, выложить для своего фактотума-мага сто денариев. А может, даже возглавляет это самое общество. И с магами Санктура вроде бы не связан. "Я ваш союзник", — сказал он мне. Но это может быть просто уловка. Хрен его знает, что у этого старичка на самом деле на уме.
Эдерли мне тоже не нравится. Возможно, он хороший маг, но придурошный какой-то. И он меня использует, даже не скрывая этого. Я этого не люблю, но деваться пока некуда. Пока я не отыщу Джаримафи, мне придется терпеть всех этих господ. Но сперва надо найти приличное место, где можно поесть и выспаться.
Я довольно долго бродил по городу в поисках пристанища, пока, наконец, не определился с выбором. Гостиница "Белые голубки" на Купеческой улице определенно вызывала доверие — холл был чистым, хозяин, эдакий добряк с румяным лицом и открытым взглядом, располагал к себе, а девушки-подавальщицы были миленькими и аккуратно одетыми. Цены тоже оказались божеские. Мне подали ужин, и мне показалось, что я никогда в жизни не едал такой вкуснятины. Жареный цыпленок с рисом, черносливом и пряностями, да с домашним отлично выпеченным хлебушком, да под отличное белое вино — ну что может быть лучше?! Наевшись и напившись, я тут же отправился в свою комнату и завалился спать, и готов поклясться, что давно я не спал так сладко.
Утром, разбуженный солнцем. заглянувшим мне в окно, отдохнувший, умиротворенный и расслабленный, я еще какое-то время лежал в постели и обдумывал дальнейшие действия. Во-первых, торопиться я не буду — никуда этот Цельс не денется. Во-вторых, у меня есть двести денариев, сумма очень приличная. Не поскупился барон Кадуорс, надо отдать ему должное. Как лучше всего ими распорядиться? Вариант первый — я могу заказать себе доспехи. Хорошая идея, благо, сумма позволяет купить самолучший доспех, ту же карбоновую кольчугу с антимагической защитой. У меня еще и останется кое-что на кармане. Вариант второй — положить деньги в банк и брать по мере надобности. Таскать с собой такую кучу золота тяжело и опасно. Но насколько надежны тут банки? И не привлечет ли мой немаленький вклад ненужного внимания? Конечно, можно растыркать деньги частями по разным банкам. Вроде бы хорошая мысль.
Нет, все-таки закажу доспехи. Можно рискнуть и съездить к Швеллеру в Альдре. Можно навестить оружейника Ансельмо в Донкастере и посмотреть, что он предложит. Второй вариант предпочтительней, негоже мне показываться в Орандуре после истории с книгой из княжеской библиотеки. А пока есть предложение одеться и закинуть чего-нибудь в топку.
Позавтракав жареным хлебом, сыром, отличной грудинкой и запив все это парой кружек яблочного сока, я отправился на прогулку. Погода была ясная, теплая, улицы в Эттбро просохли от грязи, и я смог осмотреть центр городка, походил по рынку, где торговцы наперебой зазывали меня к своим прилавкам, побеседовал с приезжим рыцарем, который искал в городе приличный бордель и понял, что содержательного отдыха в Эттбро не получится, уж слишком скучный это город. Так что я вернулся в гостиницу, забрал Грига, закупил у трактирщика провизии для себя и у мукомола десять фунтов отборного ячменя для коня, и еще до обеда выехал из города.
В прошлое мое путешествие между Эттбро и Донкастером я потратил два дня, в этот раз доехал за сутки. Поспал два часа в гостинице и пошел искать мастерскую Ансельмо.
Прославленный оружейник принял меня в магазине, где было на что посмотреть. Уж ничем не хуже был магазинчик, чем у Швеллера.
— Добро пожаловать, молодой господин, добро пожаловать! — прогудел Ансельмо, скрестив на бочкообразной груди громадные волосатые ручищи. — В моем магазине лучшее оружие в Донкастере. Желаешь заказать что-нибудь?
— Ищу хороший доспех, — ответил я. — Легкий. И самый лучший из того, что у тебя есть, мастер.
— Доспехов у меня много.— Оружейник посмотрел на меня изучающе. — А какой суммой располагаешь, ежели не секрет?
— Двести денариев.
— Ого! — Ансельмо сразу подобрался весь, чуть ли не по стойке "смирно" передо мной встал. — Раз так, следуй за мной, покажу кое-что...
Он провел меня в обширную мастерскую, где над верстаками корпели два чумазых подростка-подмастерья — наше появление не заставило их бросить свою работу. Далее мы поднялись на второй этаж, в жилую часть дома, прошли в кабинет, где Ансельмо предложил мне сесть в кресло, а сам занялся дверью массивного несгораемого шкафа, занимавшего чуть ли не треть комнаты.
— Давненько я не отпирал этот шкаф, — сообщил он мне, возясь с замком. — Клиентов мне до тебя, сударь, денежных не попадалось... А, вот так! Что ж, смотри, выбирай.
Я заглянул в шкаф. Три доспеха на деревянных подставках — две кольчуги, блестящая серебристая и вороненая, без блеска, и куртка из черной жирно лоснящейся кожи с металлической клепкой на груди и плечах.
— Это кольчуга Зула Кровавого, — пояснил Ансельмо, показывая на серебристую кольчугу. — Был в Первую войну домов такой кондотьер. Запродался с потрохами ведьмам Тойфельгартена и получил от них эту заговоренную кольчугу. Это муррейская сталь, такую теперь никто варить не умеет. Защищает от оружия, заклинаний огня и мороза. Сто семьдесят денариев. Торкарская карбоновая кольчуга без истории, но доспех отличный. Эту отдам за сто пятьдесят золотых.
— А куртка?
— Настоящая кожа дракона. Мой отец ее делал, а я помогал, когда еще мальцом был. Кожу дракона отцу за сто монет продали охотники, которые эту тварь три года выслеживали и убили, наконец, в пещере на склоне Ведьминого котла. Она тебе в двести двадцать монет обойдется.
— Так дорого?
— Я же сказал — это кожа дракона, а не быка или свиньи. — Ансельмо снял куртку с подставки, протянул мне. — Надевай.
Я взял куртку и поразился, насколько она легкая. Просунул руки в рукава, застегнул крючки. Мой размер определенно. Классная куртка, в моем мире все байкеры обзавидовались бы.
— Ежели не боязливый ты, кое-что тебе покажу, хочешь? — спросил Ансельмо.
Я кивнул. Мастер подошел к столу, взял со столешницы один из кинжалов, вытащил оружие из ножен и внезапно, со всей силы ударил меня этим кинжалом в живот. Я вскрикнул, отпрянул назад, хватаясь за меч, но Ансельмо только расхохотался.
— Мир, мир! — гаркнул он, бросив кинжал на пол. — А теперь посмотри на место удара.
Я опустил взгляд. Куртка осталась совершенно целой, ни прокола, ни вмятины.
— Я ж говорю, драконья кожа, — заметил Ансельмо с довольной усмешкой. — Ничем не пробьешь. Ни стрелой, ни копьем, ни мечом. Даже магическим оружием. Сырости, огня и разных едких субстанций тоже не боится. Потому и стоит столько.
— У меня есть только двести пять денариев, — сказал я, продолжая ощупывать живот.
— Нет, скидки не будет. Но вижу я, что ты парень честный, да и куртка будто на тебя делалась. Напишешь мне расписку, что обязуешься в течении месяца доплатить мне двадцать денариев, и забирай доспех.
— Так это будет двести двадцать пять золотых.
— Пять золотых за рассрочку. Согласен?
— Ладно, — вздохнул я. Кольчуги конечно дешевле, но куртка и в самом деле суперская, да и носить ее как-то привычнее. — Давай бумагу.
— Поверь, еще благодарить меня будешь. Второго такого доспеха в Десятигорье нет.
Через пару минут сделка была заключена. Я написал расписку, подписал ее, и мастер спрятал бумагу в стол. Куртка стала моей. На расходы мне осталось пять денариев.
— Давно у меня не было такого покупателя, — заявил мне оружейник. — Как твое имя, парень?
— Эрл Сандер Сторм.
— Джернона Сторма сынок? — Ансельмо был удивлен. — Мой отец с твоим батюшкой дело имел. Барон Сторм частенько у нашей семьи оружие заказывал.
— Мир тесен. Мне пора, мастер.
— Всегда рад видеть тебя в своем доме, молодой господин. Теперь у тебя есть скидка на все изделия Ансельмо. Коли что понадобится, милости прошу.
* * *
Я довольно хорошо запомнил карту Эдерли. Судя по ней от Донкастера до Монсальвата было около тридцати миль, если ехать прямо на восток, немного ближе, чем если бы я поехал из Эттбро. Для хорошего наездника на хорошем коне сущий пустяк. Однако я не учел одного обстоятельства. Наверное, я проехал миль пятнадцать и уже подумывал об отдыхе, как внезапно увидел поднимающийся над верхушками деревьев дым.
Дымил открывшийся за поворотом дороги лагерь, точнее большие костры, которых было много, и судя по густоте и цвету дыма, жгли в них не только дрова, но и бочки со смолой. Вокруг костров располагались шатры и шалаши из лапника, возле которых ходили обитатели лагеря — мужчины, женщины, дети, грязные и испуганные. Народу было много, наверное, несколько сотен человек. В импровизированных загонах был скот — овцы, коровы, свиньи и козы, еще по лагерю расхаживали тощие грязные куры. Дальше, по сторонам от тракта, я увидел две сколоченные из неструганных лесин вышки с наблюдательными башенками, в которых стояли часовые. Чуть в стороне, у границы леса, стояли еще несколько шатров, окруженных палисадом, с открытыми воротами. Дорогу метров на сто-сто пятьдесят занимала вереница повозок и фур, упершаяся в импровизированный шлагбаум, перекрывавший дорогу. Здесь была охрана, полтора десятка воинов в кожаных кафтанах и железных шлемах, вооруженные алебардами и самострелами.
— Стоять! — рявкнул мне командир поста, делая знак остановиться. — Дорога закрыта, поворачивай обратно.
— Что тут у вас творится, офицер? — спросил я. Попутно заметил, что дорога за шлагбаумом перекрыта еще и длинными рогатками с угрожающе торчащими острыми кольями.
— А тебе что, парень? Сказано — вертай коня!
— Вот, взгляни, — я наклонился в седле, показывая командиру поста вальзератский перстень. — Уяснил?
— Дознаватель? — Офицер тут же убрал ладонь с рукояти меча, сухо улыбнулся. — Тогда понятно. Помощь нам будет?
— Какая помощь?
— Кордон удерживать. У нас ведь тоже силы не бесконечные. Уже неделю подмоги ждем. Эта болваны в Данмуте совсем про нас забыли, что ли?
— Я об этом ничего не знаю.
Офицер перестал улыбаться.
— Проклятие, так ты не из Данмута?
— Из Донкастера. Еду в Монсальват по важному делу.
— Проезд запрещен. В Монсальвате мор. Никому не разрешено даже приближаться к границе коммуны.
— Знаю про мор. Я же сказал, офицер — у меня важное дело.
— А у меня долг перед всеми этими людьми. — Офицер показал на лагерь. — Знаешь, что такое чумной кордон?
— Наслышан. Имя свое назови.
— Это еще зачем?
— Вернусь в Данмут, доложу герцогине, кто мешал мне исполнить повеление ее высочества.
— Ты бы язык придержал, парень, — ответил офицер, впрочем, без особой злобы. — Думаешь, твоя роскошная драконья куртка защитит тебя от заразы?
— Защитит не защитит, это моя забота. У меня задание, и я....
— Не знаешь ничего, — закончил за меня офицер. — А знал бы, понял, что дело дрянь. В Монсальвате хрен пойми, что творится. Шериф умер от чумы, предстоятель и мэр тоже. Если и остались там здоровые, то ненадолго. Все, кому удалось сбежать, тут собрались. Жратва и вода и кончается, а помощи никакой. Идти нам некуда. Если чума сюда доберется, все мы мертвецы.
— Затем я и прибыл, чтобы своими глазами все посмотреть и помочь, если нужно. И еще, я ищу человека по имени Цельс. Знакомое имя?
— Нет. — Стражник помолчал. — Плохую работу тебе поручили, приятель, ну да ладно, твои дела меня не касаются. Уже смеркается. До утра тебе лучше здесь переждать. А там если захочешь в ад спуститься, твоя воля. Хотя тут тоже небезопасно.
— Меня зовут Сандер Сторм, — я спешился, протянул офицеру руку. — Если что, с радостью помогу.
— Лейтенант Свейз, помощник шерифа Монсальвата, — офицер учтиво поклонился, но руки мне не подал. — Рад знакомству, но еще раз повторяю — коли есть у тебя возможность уехать, сваливай отсюда побыстрее. Я бы на твоем месте...
Офицера прервали громкие крики, и я успел заметить, как побледнело лицо Свейза. Охрана тут же забыла обо мне, и все внимание солдат привлекло нечто, летевшее над лесом в нашу сторону. Обитатели лагеря с криками ужаса бросились к повозкам и шатрам, спеша укрыться и на бегу хватая детей, скотина начала реветь и блеять — словом, началась суматоха. Я вытащил из ножен Селенар и, держа Грига за повод, наблюдал за летящим к нам неведомым существом.
Тварь между тем приблизилась к башенкам на расстояние выстрела из лука. Я не мог ее разглядеть — мешало заходящее солнце, светившее прямо в глаза. Но у часовых на вышках был, видимо, другой ракурс обзора, и они были готовы — сразу два болта попали в загадочного летуна. Существо громко и хрипло заревело, камнем рухнуло в кусты метрах в пятидесяти от дороге, мгновение спустя свечой взмыло вверх, хлопая крыльями, и тут третий болт, очень удачно пущенный одним из стражников, попал в цель и окончательно приземлил летуна. Я побежал вместе со стражей к месту падения чудища, но все решилось без меня — подоспевшие первыми воины несколькими ударами алебард добили тварь, которая издохла с противным, режущим уши визгом.
— Отличный выстрел, Белзак! — крикнул Свейз, обращаясь к воину, пустившему третий болт. — Смотреть всем в оба, могут еще появиться!
Я подошел, чтобы рассмотреть убитую воинами неведому зверюшку, уже не подававшую признаков жизни. Ничего более мерзкого мне до сей поры не приходилось видеть: мертвая гадина напоминала ужасающий гибрид человека и летучей мыши. Кожистые крылья были примерно метра три в размахе, одно из них сломалось при падении, и обломок кости торчал из окровавленной раны. Все тело существа, сухое и изможденное и больше похожее на обтянутое жирно блестящей кожей скелет, покрывали белые, черные и сизые пятна, гнойные язвы и нарывы, с черепа свешивались клочья длинных слипшихся волос. Морду уродины даже не берусь описать, такой жуткой она была. Пальцы рук и ног были вооружены длинными загнутыми когтями. От твари исходил тяжелый запах мертвечины.
— Тьфу! — гадливо плюнул Свейз. — В огонь его, ребята. Только не коснитесь этой падали, во имя Вечных!
Солдат не надо было просить дважды: подцепив труп мерзкой твари крючьями алебард, солдаты сволокли его к самому большому костру и забросили в пламя.
— Видал? — Свейз плюнул еще раз. — Уже днем летают.
— Что это за мерзость? — спросил я.
— Зачумленный. Когда-то он был человеком, но потом превратился вот в это.
— Разве такое может быть?
— Еще как может. А всему виной проклятые лекари. Вместо того, чтобы еще в начале мора сжигать тела умерших, хоронили их в земле. А покойнички ожили и превратились в упырей.
— Да, отвратно, — я почувствовал тошноту. — Не завидую жителям Монсальвата.
— Готов поспорить, что эти гады уже убили и сожрали всех, кто еще оставался в Монсальвате. А покончив с ними, полезут сюда, про наши души. Видишь, что тут творится?
— Все мне понятно, но у меня задание найти Цельса. Я не могу уехать без него.
— Со смертью играешь, сударь. — Свейз тяжело посмотрел на меня. — Ежели заразишься, спасения не будет.
— Понимаю. Можешь предложить вариант получше?
— Скажу честно — мне лишний боец не помешал бы. В лагере несколько сотен человек, но это бабы с детьми, да обыватели, которые собственного пердежа пугаются. Я бы с ними в бой не пошел. Струсят, разбегутся.
— А чего тогда здесь торчат?
— Я же сказал, некуда нам идти, — с тоской ответил Свейз. — В окрестных поветах про мор уже знают, никуда нас не пропустят. Законы о кордонах не отменял никто. Да и у всех кто-то в Монсальвате остался. Вера нас тут держит.
— Значит, говоришь, струсят горожане, подведут? А если нет? Говорить с ними пробовал?
— Если честно — не пытался.
— Знаешь, если сильно нужда припрет, и заяц на волка кидается, — я помолчал. — Давай-ка поговорим с ними. Оружие у тебя есть?
— Стрел и болтов достаточно, несколько длинных луков есть, топоры, косы, а более ничего.
— И то хлеб, — резюмировал я. — Будем проводить разъяснительную беседу. Авось в ком-нибудь мужское начало и проснется.
* * *
Рядом с воинами Свейза, в кругу света от большого костра я чувствовал себя в относительной безопасности. Мы ели горячую, прямо с огня овсяную кашу с кусочками свиного сала, и лейтенант рассказывал мне о том, что произошло в Монсальвате.
— Демоны его знают, откуда эта зараза в наш город пришла, — говорил он. — Но первые больные недели три назад появились. Началось все в Хедском монастыре у Восточных ворот. Лекари чертовы только руками разводили — мол, ведать не ведаем, что за хворь такая. Человек сначала кашляет и чихает, потом нарывами покрывается, и дальше только смерть. С утра здоров, к полудню труп. Ну а потом мор в город пришел. Целые кварталы вымерли. Все, кто уцелели, здесь. Может, кто живой еще и в городе прячется, но я так думаю, обречены они.
— Ты людей из Монсальвата вывел?
— Я. — Свейз глотнул из фляги, протянул мне, но я отказался. — Когда шериф помер, власть как бы мне перешла. Вот я и увел людей из города. Пару дней все было спокойно, а потом упыри начали со стороны города приходить. Да ты сам все видел.
— А лекари?
— Толку от них! — с презрением ответил лейтенант. — Только деньги за лечение требовали. Один был совестливый, Теофил, так помер от чумы. Здесь, в лагере, ни одного нет. Ну и хрен на них. Так будем с горожанами говорить?
— Будем. Пошли.
Лейтенант Свейз был прав — окружившие меня люди мало подходили на роль бойцов. Выходцы из разных сословий, определенно: кто-то в домотканых лохмотьях, кто-то в отличной и дорогой, пусть и давно не стиранной одежде. Мужчин было мало, в основном женщины и подростки — грязные, растрепанные, с усталыми лицами и испуганными глазами. Было много женщин с грудными детьми, которые то и дело, то вместе то по очереди начинали плакать, добавляя всей картине еще больше безнадеги.
— Меня зовут Сандер Сторм, и я хочу помочь вам, — начал я. — Господин Свейз рассказал, что с вами случилось. Но тут и без слов все понятно. Выбор у нас всех невелик — или уйти отсюда подальше, что лучше, или же защищаться. Стражников немного, их силы не бесконечны. Нужно защищать лагерь, пока вы здесь. Своих жен и детей защищать. Я ясно излагаю?
Ответом мне было угрюмое молчание. Но потом какой-то чернобородый верзила протолкался сквозь толпу и встал передо мной, уперев руки в бока.
— Сражаться зовешь, барин? — спросил он с ехидцей. — А почему мы должны сражаться? Наше мужицкое дело пашня да ремесла, а меч и копье мы держать в руках не приучены. Какие из нас воины?
— Хорошо, что-нито другое предложи, — ответил я, глядя чернобородому прямо в глаза. — У тебя семья есть?
— Нет у меня больше семьи, — губы бородача задергались, глаза заблестели. — Жена, сынов двое, доченька... все там остались.
— Сочувствую твоему горю, но скажу так — коли ты близких потерял, то делать ничего не надо? Сидеть и ждать, когда смерть за горло возьмет?
— Уходить отсель надо, — крикнул кто-то из толпы, и несколько голосов подхватили "Уходить!" Начался шум. Я поднял руку, призывая к тишине.
— Я тоже думаю, что лучше уйти, — сказал я. — Но все ли согласны со мной?
— Наши дома там, — ответил крупный мужчина в темной добротной, хоть и перепачканной грязью одежде. — Куды мы от своих очагов пойдем? Да и идти некуда. Мы теперь сами навроде как зачумленные. Куды не пойдем, везде стрелами встретют.
— Сестра у меня в городе осталась, — добавила пожилая женщина, вытирая слезы. — Жива ли, нет ли...
— А если идти некуда, тогда надо защитить себя, — сказал я. — Лейтенант готов выдать оружие всем желающим. Если у кого свое есть, еще лучше.
— Больно складно говоришь, барин, — заявил чернобородый. — А сам-то ты сражаться с нами плечом к плечу будешь?
— У меня свои дела. Мне нужен человек по имени Цельс, — Я сделал паузу, обвел взглядом толпу. — Кто знает Цельса?
Мне ответили полным молчанием.
— Выходит, никто не знает Цельса, — я пожал плечами. — Ладно, буду искать.
— В город собрался? — Невысокий худощавый старик с белоснежными до середины груди волосами и аккуратной бородкой вышел из толпы, оглядел меня изучающе. — А не боишься?
— Боюсь, но пойду.
— Отчаянный ты малый, — сказал старик. — От гиблой чумы нет спасения. Заразишься и помрешь.
— Все мы когда-нибудь помрем, папаша. Так уж мир устроен. — Я посмотрел на чернобородого, который продолжал стоять в вызывающей позе. — Ну что, будем своих женщин и детей защищать, или от упырей под юбки спрячемся?
— А я согласен! — вдруг выдохнул бородач с той решимостью, которая бывает или у сильно пьяных, или совершенно отчаявшихся людей. — Давайте снарягу!
— И я пойду! — крикнул парень лет двадцати, стоявший рядом с миловидной девушкой, державшей на руках младенца.
— И я! — раздалось со всех сторон. — И я!
Так, вроде получилось. Лейтенант Свейз смотрел на меня с одобрением. И тут раздался тревожный сигнал рожка.
Люди с криками бросились к шатрам, как испуганные мыши. Свейз хлопнул меня по плечу, и мы побежали к кострам у шлагбаума.
Ночь была ясная, костры полыхали ярко, и приближающиеся к кордону со стороны города фигуры можно было хорошо рассмотреть. Всего кадавров было восемь. В другой раз я бы сказал "четверо мужчин, два подростка лет пятнадцати и женщина с ребенком", но эти порождения ночи и ужаса больше не были людьми. От одного взгляда на их изъеденные заразой оскаленные в страшных улыбках лица я покрылся ледяным потом. И они что-то бормотали, я лишь спустя пару секунд понял, что.
— Пааамагытиии! — донеслось до нас. — Пааааа...
Защелкали тетивы арбалетов: бредущий в голове группы мертвец опрокинулся на траву, заскреб ногами — болт пробил ему череп. Женщина протянула к нам изуродованные разложением руки, показывая свое дитя — от младенца осталась только нижняя половина тела.
Меня вырвало. Когда я пришел в себя, семь из восьми зомби дергались на земле, последний кружил на месте, рыча и выплевывая белесую пену. Свейз ткнул мертвеца факелом в лицо — кадавр отпрянул, замахал руками и упал. А потом солдаты остервенело колотили обезноженных зомби мечами и алебардами, пока последний из них не замер без движения. Трупный смрад, и без того густой и тошнотворный, стал нестерпимым.
— Быстрее, в огонь их! — скомандовал Свейз.
Трупы трещали в пламени, и мне казалось, что они движутся. И еще, я видел глаза молодого солдата, который наколол на острие алебарды останки младенца и сбросил их в чадящий черным жирным дымом костер. Меня охватила противная обморочная слабость.
— Чего стоите? — заорал Свейз на застывших в отдалении горожан. — Еще дрова тащите, скорей, скорей!
— Это только начало, — сказал беловолосый старик. Я и не заметил, как он подошел. — Дальше будет страшнее.
— Уж не знаю, что может быть страшнее, — буркнул я.
— Так ты и впрямь решил идти в Монсальват? — спросил старик. — После всего, что видел?
— Не хотелось бы, но я должен.
— Ты храбрый человек, — старик улыбнулся. — И поэтому я пойду с тобой.
Дорога от лагеря беженцев до ворот Монсальвата заняла у нас часа два. Старик отказался ехать со мной, шел пешком. Впрочем, сил дедушке было не занимать — привалов мы не делали. Пейзаж вокруг нас был вполне обыденный и мирный: дорога вела через вспаханные поля, на которых уже появились ростки, по обочинам дороги порхали птицы, теплое солнце пригревало нас. Однако время от времени обрушившаяся на Монсальват беда напоминала о себе: на дороге нам попадались брошенные беженцами предметы — посуда, одежда, инструменты, детские игрушки, — а пару раз ветер донес тяжелый запах разложения. В брошенном предместье нас облаяли бродячие псы, чувствовавшие себя здесь полными хозяевами. Вскоре я увидел первые трупы: один свисал из окна дома, второй лежал у крыльца, собрав вокруг себя тучу мух. Я немедленно закрыл лицо пропитанной дегтем тряпкой — и тряпку и деготь я взял в лагере. Старик же невозмутимо продолжал идти вперед, стуча своим посохом по дороге.
У самых ворот мы остановились. Я спешился, старик присел на большой камень и вытер ладонью лицо.
— Не пропала еще охота идти дальше? — спросил он.
— Нет, — буркнул я, протягивая своему спутнику флягу с водой. — Надо закончить дело.
— Хорошо, коли так, — старик от воды отказался. — Ты не боись, днем зачумленные не ходят. До заката можно смело в городе оставаться. Только не трогай ничего и берегись мух, они разносят заразу.
— Вот не могу понять, кто ты такой, старче, — не утерпел я. — Знахарь? Маг? И чего ты со мной вдруг вызывался идти?
— Друг у меня в Монсальвате живет. Старый друг, вместе когда-то воевали. Я к нему пришел. Хочу узнать его судьбу.
— Ну, если в лагере его нет, значит того, помер он.
— Не обязательно. — Старик сверкнул глазами. — Может, в доме заперся и выйти боится.
— А где живет твой друг?
— Недалеко, у таверны "Под розой". Глядишь, и твоего знакомца Цельса там найдем.
— Знакомца? Нет, не знаю я его. Погоди, а ты откуда знаешь Цельса?
— Его весь Монсальват знал. Пройдоха и шарлатан твой Цельс.
— Да мне плевать, кто он. Меня просили его найти, а остальное неважно.
— Так ты просто наемник?
— Зови так, коли охота. А это что-то меняет?
— Нет, — старик с интересом на меня посмотрел. — Видишь ли, парень, этот самый Цельс к моему другу Годфри в ученики набивался — хотел тайны трав и минералов узнать. Годфри его и послал лесом. В аккурат за пару месяцев до того, как чума началась.
— Думаешь, это Цельс город чумой заразил? На кой оно ему нужно?
— Я ведь человек беспокойный, хоть и стар уже. Люблю по окрестностям Монсальвата гулять. И возле Краснополья тоже проходил, бывало.
— Ну и что?
— Краснополье — это равнина к югу от Монсальвата. Когда-то там произошла битва между магами Санктура и ведьмами. Вся равнина с тех пор гиблое место. Аж две Адовы пасти там остались.
— Про Адовы пасти наслышан. Ну а Цельс тут причем?
— Видел я, как он вблизи от Адовых пастей крутился. Не раз и не два видел. Вот и любопытно мне — чего он там искал?
— И впрямь интересно, — я почесал переносицу. — Я Сандер Сторм, сын барона Сторма. А тебя как величать, уважаемый?
— Зови просто Дед. Меня так все зовут.
— Как-то не по-людски это. У тебя же есть имя?
— Конечно, есть. — Старик с кряхтением поднялся на ноги. — Пошли дальше, солнце печет.
За воротами нас встретили звенящая тишина, которую нарушали только карканье ворон, жужжание мух и шум ветра, налетавшего порывами. И еще трупы. Смерть застигла этих несчастных в самых разных местах и в разных позах. Мы прошли мимо заполненной разложившимися телами повозки, брошенной похоронщиками прямо у дороги, мимо уложенных рядами тел во дворике у колодца. Чем дальше в город мы заходили, тем гуще и невыносимее становился тяжелый запах смерти, от которого не защищала даже дегтярная повязка. Григ начал храпеть и пятиться, не желая идти вперед — мне приходилось постоянно давать ему шпоры. Так мы добрались до рынка, где к трупному смраду добавилась вонь от гниющих на солнце овощей и кож, брошенных торговцами. Чума убивала не только людей, но и животных — я видел труп лошади, на котором пировали вороны, взлетевшие при нашем приближении, мертвых собак и кошек. За рынком улица пошла в гору, к городской цитадели, где располагались городской собор, ратушная площадь и казармы гарнизона. Одно было очевидно — в городе не было ни единой живой души. Все кто не стал жертвой заразы, бежали из Монсальвата.
Таверна "Под розой", о которой говорил Дед, оказалась на полпути к цитадели. У входа, головой к запертой двери, лежал мертвец — судя по тому, как были вывернуты его ладони и ступни, несчастный умер в страшных мучениях. В переулке за таверной я увидел еще один труп: это была женщина в лохмотьях, она сидела, привалившись спиной к стене и вытянув босые грязные ноги в лиловых язвах. Рядом с умершей лежала на боку оплетенная бутыль.
— Этот дом, — сказал старик, показывая на двухэтажный домик с драночной крышей. — Подожди тут.
Он постучал посохом в дверь, потом толкнул ее и вошел внутрь. Я ждал. То ли от жары, то ли от трупной вони меня тошнило, ужасно хотелось пить, но я боялся снять с лица повязку. К счастью, старик не заставил меня ждать.
— Пусто, — сообщил он, выходя на порог. — Еще бы в соборе посмотреть надобно. Если кто живые и остался в городе, так только там прячутся.
— Показывай дорогу.
Ближе к цитадели дома были побогаче, чем в Нижнем городе, и я заметил еще одну примету мора — в богатом квартале явно побывали мародеры. Кое-где двери были выбиты, окна нижних этажей разбиты, на улице валялись предметы, то ли брошенные за ненадобностью, то ли потерянные, и среди них были весьма ценные вещи — ювелирные украшения, хорошая посуда, куски дорогих тканей, изысканная мебель. Тут опять к нам прицепились собаки, куда более настойчивые и агрессивные, чем их товарки в предместье. Я заметил, что морды некоторых из них перепачканы засохшей кровью, и это меня встревожило. Не меня одного — Григ тоже зафыркал.
— Фу, пошли прочь! — прикрикнул я на лающих тварей, держа Солер наготове. — Фу!
Один из псов подпрыгнул совсем близко к старику, видимо, намереваясь цапнуть человека за ногу. . Впрочем, Дед не особо испугался. Даже не пытаясь отогнать злобную тварь своим посохом, тихо, нараспев заговорил с псом на неведомом языке. Тот прижал уши, припал к земле, потом завизжал, прянул прочь, увлекая за собой остальных падальщиков обратно в переулок.
— Респект, дедуля, — сказал я совершенно искренне. — А ты не робкого десятка.
Старик не ответил, лишь перехватил посох поудобнее и зашагал вперед. Мне оставалось только последовать за ним.
Обширная площадь перед собором была пуста — ни живых, не мертвых. Лишь несколько прогоревших костров продолжали чадить смоляной гарью. Старик прошел вперед, поднялся по ступеням к входу и несколько раз ударил в высокие отделанные бронзой двери концом посоха.
Ждать пришлось долго. Я уже подумал, что в соборе никого нет, но тут дверь со скрипом начала отворяться. Какой-то человек выглянул из-за створки и тут же исчез, будто его дернули сзади за воротник. Я услышал негромкий удивленный вскрик.
Старик еще раз ударил посохом в дверь. На этот раз выглянул другой человек — бледный, с широкой черной бородой. В его ввалившихся глазах был страх.
— Уходите отсюда! — крикнул он. — Вам нет места!
— Эй, мы не упыри! — крикнул я, но старик остановил меня жестом.
— Вы оставите добрых верующих без помощи? — спросил он спокойно, обращаясь к чернобородому.
— Чего тебе, старик? — Бородач все же вышел из-за двери нам навстречу. — Как ты сюда попал?
— Пришел на своих двух. С этим вот молодцом.
— Уходите, все равно мы вас не пустим!
— Понимаю твой страх, приятель. Просто скажи — Годфри Вендо тут?
— Зачем он тебе?
— Поговорить с ним хочу.
— Не думаю, что он сможет говорить. Он совсем плох. Паралич беднягу разбил еще до мора. Слуга еле дотащил его сюда.
— А Цельс? — не удержался я. — Цельс с вами?
— И Цельс здесь, — уже спокойнее ответил бородатый. — Но вам сюда хода нет!
— Я ищу Цельса, — сказал я. — Меня послал Эдерли.
— Вам нельзя...
— Я лекарь, — сказал старик. — Если нужна помощь больным, я могу помочь. И денег с вас, прощелыг, не возьму.
Верно, хитрый Дед сказал именно то, что наш собеседник хотел услышать. Бородатый исчез за дверью. Я уже начал терять терпение, когда он появился снова.
— Входите, быстро! — велел он, приоткрывая дверь. — Коня на улице оставь!
Естественно, мы не стали ждать, когда приглашение повторят еще раз. Внутри собора было темно и душно, пахло смолой, горелым салом, потом и грязными тряпками. Здесь собралось около полусотни человек, в большинстве своем женщины и дети. На нас затворники смотрели со страхом.
Я заметил, что открывший нам двери человек уже разговаривает, достаточно бесцеремонно показывая на меня пальцем, с молодым человеком, одетым богато и даже немного вычурно. Через плечо у парня висела объемистая кожаная сумка. Побеседовав с бородатым, парень тут же двинулся мне навстречу.
— Цельс? — опередил я его.
— Абенезер Цельс к вашим услугам, — парень принял самый напыщенный вид. — Мне сообщили, вас Эдерли прислал?
— Да, — я показал перстень мага. — Просил найти тебя и вытащить отсюда.
— Наконец-то! — Лицо Цельса сразу просветлело. — Я уж думал, так и сгину от заразы в этом проклятом городишке. Благодарю тебя, добрый человек. Можем отправляться прямо сейчас.
Я открыл было рот, чтобы спросить парня, какого лешего он торчал тут и не пытался сам уйти из Монсальвата, но тут к нам подошел Дед.
— Эрл Сандер, давай-ка глянем, что у этого молодца в сумке, — предложил он.
— Что? — Лицо Цельса исказилось. — Да я...
— Тихо,тихо! — Старик так посмотрел на Цельса, что парень сразу сник, будто сдулся. — Чужое брать нехорошо, а ты ведь взял, так?
— Ничего я не брал! — выкрикнул Цельс. — Это...это мое все!
— Так не бойся, покажь, — в глазах старика появился ледяной блеск. — Эрл Сандер пусть тоже посмотрит.
Сказав это, старик схватил лямку сумки. Цельс побледнел, на лбу у него выступили капельки пота. И еще он беспомощно посмотрел на меня.
— Ворованные зелья у него там, — произнес старик. — У Годфри он их украл, тупой костоправ.
Цельс выпучил глаза, разинул рот, будто его поразил внезапный приступ удушья. Я заметил, что собравшиеся в соборе люди смотрят на нас со страхом.
— Давай, показывай! — велел старик и, вырвав у парня сумку, высыпал ее содержимое на пол. Тут было много всего — надкусанная булка, кусок копченой колбасы, яблоки, фляжка в кожаном чехле, какие-то мешочки, набор медицинских инструментов, металлический контейнер, похожий на медицинский стерилизатор и с десяток стеклянных запечатанных красным сургучом бутылочек. Старик поднял одну из них, показал мне. На сургучной пробке были сделанные печатью инициалы "Г.В"
— Годфри Вендо, — пояснил Дед. — Это он приготовил, а этот молодой прохвост украл.
— Я не крал! — завопил Цельс. — Он мне сам отдал.
— Сам? А может, спросим Годфри? — спокойно спросил старик.
— Спросим? — Цельс нервно засмеялся. — Он ведь не говорит.
— А мы сделаем так, что заговорит. Эрл Сандер, хорошенько стереги его, я быстро.
— Слушай, ты ведь на Эдерли работаешь? — зашептал Цельс, когда старик ушел в другую часть собора, увлекая за собой людей. — Помоги мне! Нужно бежать отсюда, иначе этот сумасшедший все испортит! Он ведь больной, это ясно. Ты мне поможешь?
— Помолчи, ладно? — сказал я, выразительно похлопав по ножнам Солера.
Цельс посмотрел на меня с ненавистью. Он хотел что-то добавить, но тут по собору пронесся изумленный вздох. Толпа расступилась, пропуская старика и дряхлого, одетого в дерюжный балахон, длиннобородого человека с бескровным изможденным лицом, которого поддерживали под руки двое мужчин. Цельс отшатнулся, когда больного подвели к нам.
— М-м-м-ои, — дрожа и тряся головой промычал несчастный, показывая трясущейся рукой на раскатившиеся по полу бутылочки. — М-м-м-м-м!
— Это снадобья мэтра Вендо, — услышал я спокойный голос Деда. — Годфри над ними много лет работал. А этот стервец украл их.
— Вот значит как, — вздохнул бородач, открывший нам дверь. — Может, и чуму в наш город тоже он принес?
Цельс попятился от нас, вжался спиной в стену. У меня появилось сильнейшее желание врезать ему по морде, но тут меня вдруг будто жаром обдало. Дыхание перехватило, сердце застучало как сумасшедшее. Я заметил надпись на металлической коробке, которая была в сумке Цельса. Вытравленную безукоризненным готическим шрифтом и расположенную под изображением раскинувшего крылья орла, сжимающего в когтях нацистскую свастику:
Achtung! Nicht öffnen! Der ersten Ebene Biogefährdung!
— Внимание! Не вскрывать! Биологическая опасность первого уровня, — проговорил я в замешательстве перевод немецких слов и вытащил из ножен меч. — Да, Цельс, нам надо побеседовать. Без свидетелей и по-взрослому. А потом будем решать, что с тобой делать.
* * *
— Крыса трусливая, — сказал Дед и плюнул себе под ноги. — Убей его, эрл Сандер.
— Нет-нет, подождите! — Цельс протянул ко мне руки. — Я все расскажу, Вечными клянусь! Только не убивайте.
— Ну давай, рассказывай, — я опустил меч. — И постарайся, чтобы мы тебе поверили.
— Я всю правду скажу, — Цельс вытер лицо ладонью, руки у него дрожали. — Это Эдерли меня в Монсальват послал. Сказал, что мне надо найти старого алхимика Вендо, он-де знает тайные рецепты друидов. Втереться к нему в доверие и рецепты разузнать. Очень они Эдерли интересовали. Но Годфри оказался упрямцем. Не захотел меня брать в ученики. Тогда я сам купил в мэрии патент и стал врачевать больных. Добрый аббат Гатриен позволил мне открыть лазарет при монастыре, там я и работал.
— Это я знаю. Дальше!
— Я заходил потом к мэтру Годфри, просил помочь с лекарствами, но он мне всегда отказывал. Говорил, что я шарлатан и выскочка. — Тут Цельс неожиданно заплакал, по-детски вытирая глаза кулаками. — Два месяца назад мне пришло письмо от Эдерли. Он меня торопил, писал, что ему очень нужны эликсиры Вендо. Тогда я решил обокрасть аптекаря. У мэтра Вендо в лаборатории есть портал, он пользовался им, чтобы путешествовать по Десятигорью в поисках редких трав и субстанций. Я решил пробраться в лабораторию через Адову пасть. Это было рискованно, но у меня были защитные эликсиры от Эдерли. И я с первой попытки попал к мэтру Вендо. Он ничего не узнал.
— Где ты взял металлическую коробку? — не удержался я.
— Там и взял, милорд, в лаборатории! Она в шкафу была, под замком, вместе с эликсирами, я ее и прихватил. Обрадовался очень. А вечером ко мне мэтр пришел. Не грозил, не кричал, просто умолял вернуть то, что я взял. Мол, говорил, знаю я, что это твоя работа, что это ты украл эликсиры. Сказал, что в этих склянках вся его жизнь и предупредил, что я могу такое зло разбудить по своему невежеству, что никому мало не покажется. А я... я насмехался над ним, — тут Цельс зарыдал в голос.
— Сопли подбери! — приказал я. — Хватит хныкать, дальше рассказывай.
— Вобщем, поговорили мы. Я ему сказал, что не брал его зелий, а доказать он ничего не мог — меня ж не видел никто, как я входил в лабораторию! Его аж трясло всего, когда он уходил. А утром пришел слуга от мэтра Вендо и сказал, что хозяина его удар постиг, и нужно помочь ему. Я и пошел к нему, а он только мычал и глаза на меня таращил. Я ведь обрадовался, что он говорить не может, значит, не расскажет никому про меня. Оставил для слуги лекарство и ушел.
— Что было в коробке?
— Флакон там был, милорд, маленький такой флакон с жидкостью, и ничего больше. Я еще подумал, чего это мэтр эту бутылочку в коробке хранил, и решил, что это, должно быть, яд какой-то. Ну и налил несколько капель своей кошке в молоко. Кошка издохла. Я ее в монастырском саду потом нашел окоченевшую. — Тут Цельс неожиданно и глупо улыбнулся. — Яд я после этого вылил, он мне не нужен был.
— А потом заболели монахи в Хеде, — замогильным тоном сказал Дед. — Теперь все ясно.
— Это не я! — заверещал Цельс. — Я их не травил! Я лечил их. Но лекарства почему-то не действовали. Эликсиры мэтра Вендо были пустышкой.
— Конечно. — отозвался Дед. — Это магические эликсиры. Такому болвану как ты не дано знать, что эликсиры друидов применяются совокупно с правильными заклинаниями, иначе толку от них немного. Только мэтр Вендо мог бы исцелить эту заразу, потому что был настоящим мастером природной магии. А ты, Цельс, дурак и шарлатан. Тебе решать, эрл Сандер, что делать с этим ублюдком. Он сам во всем признался.
— Нечего тут решать. — Я посмотрел на съежившегося Цельса, вытянул меч из ножен. — Из-за тебя в Монсальвате умерли сотни людей. Лучше бы ты сдох вместо них. Пора тебе к ним присоединиться.
— Погоди, эрл, — внезапно сказал старик. — Давай-ка с глазу на глаз переговорим.
— Сидеть тихо! — велел я Цельсу, а сам отошел со стариком на несколько шагов. — Что ты задумал?
— Подлец, конечно, заслужил смерть, — сказал дед. — Во-первых, из-за него умерло столько людей, во-вторых, едва не загублено дело, которому брат Годфри отдал всю свою жизнь. Но если мы убьем поганца, сделанного не воротишь. А вот помешать нашим соперникам сможем. Они прислали его сюда, чтобы получить тайные эликсиры друидов — пусть получат то, чего хотели. Пусть думают, что добились своего. Тем горше будет их разочарование. Хотя право выбора за тобой — если хочешь прикончить его, я возражать не буду.
— У меня просто руки чешутся, — я посмотрел на Цельса, который продолжал стоять на коленях, вытянув шею и положив ладони на плечи. — Только вот руки не хочется об него пачкать.
— Тебе придется отнять у него жизнь. Вернет ли это жизнь умершим от чумы?
— Ищешь ему оправдания?
— У него есть только одно — он дурак. А вот в тебя хочу поверить.
— Кто ты, старче? — У меня аж сердце сжалось от неожиданной догадки. — Уж не сам ли Джаримафи?
— Нет, мой друг, — старик улыбнулся. — Я простой человек, не обладающий божественной силой, да еще слишком старый для того, чтобы изменить этот мир. Я Эзрин, иерофант, слуга моей госпожи Бодики.
— Так ты друид?
— Да, и Годфри тоже один из нас. Он создал много замечательных зелий. А еще изучал мертвую воду Черного Ордена и пытался найти лекарство от гиблой чумы. Из-за этого идиота его великий труд едва не был загублен. Но записи Годфри я нашел и заберу с собой, и они помогут нам довести его работу до конца.
— Так ты потому пошел со мной в Монсальват?
— Да. Прости, конечно, но я воспользовался твоим появлением. Я слышал о чем ты говорил с лейтенантом и понял, что это возможность для меня попасть в город и найти Годфри. Мне показалось, мы можем помочь друг другу.
— И что мне делать?
— Для начала решить судьбу Цельса.
— Я уже решил. Черт с ним, пусть живет и пусть его мучает совесть.
— У таких как Цельс нет совести. Но твое решение мудрое, и я приветствую его. Иногда живой подлец куда полезнее мертвого. Делай то, что тебе поручили. Доставь Цельса его хозяину. Ступай прямо сейчас.
— А ты?
— Я останусь в Монсальвате. Надо достойно похоронить Годфри и помочь людям в соборе.
— Как же чума? Наступит ночь, и упыри снова будут шататься по округе.
— Об этом не беспокойся. Моя магия поможет справиться и с чумой, и с восставшими. Доставь Цельса и украденные микстуры заказчику — все равно они не смогут правильно приготовить эти снадобья, не зная точного состава и рецепта приготовления. Вместо волшебных эликсиров друидов Трибунал получит средство от поноса или от выпадения волос.
— Трибунал?
— Цельс слишком жалок, чтобы его могли использовать Синклит или Ковен. Так что остается Трибунал. Они хватаются за любую возможность овладеть древними магическими секретами.
— Но я не работаю на Трибунал!
— Это неважно, работаешь ты на них или нет. Мне понятно другое: ты — Преследователь, и ты ищешь исток бедствий.
— Как ты понял?
— Тобой упомянуто было имя Джаримафи. Но еще до того, я увидел на тебе печать другого мира, эрл Сандер. Важнее другое — я вижу в тебе союзника. И, возможно, друга. И потому хочу помочь тебе. Есть древнее пророчество о том, что дорога к источнику живой воды вымощена добрыми делами, и только служитель правды пройдет этой дорогой до конца. Наивные слова, но истина всегда кажется наивной маловерным. Не потеряй самого себя в сумерках грядущих потрясений, эрл Сандер. Послушай старика. Делай свое дело, и однажды мы...
Эзрин не договорил — к нам подошел бородач Далвин, и вид у него был торжественный и серьезный.
— Мэтр Вендо ушел от нас, — сообщил он и опустил взгляд. — Да примет его земля и да пребудет его душа с Вечными!
— И пусть заплачет о нем дождь, а деревья укроют тенью его последний приют, — добавил Эзрин.
Я промолчал. Мне не хотелось ничего говорить. Как-то тяжело стало на сердце. И еще — возникшая было надежда не оправдалась.
Я не напал на след Джозефа Джаримафи. И никогда не узнаю, откуда у мэтра Вендо появился контейнер с нацистской отравой.
* * *
Лейтенант Свейз отказался пускать нас с Цельсом в лагерь. Другого приема я не ожидал — понятное дело, боятся. Да и время шло к вечеру. Но пара обстоятельств меня все же порадовали. Свейз согласился дать мне лошадь для Цельса. И еще, к солдатам Свейза присоединилась группа мужчин-беженцев. Если упыри нападут ночью, будет легче отбиться.
В дороге нас застигла непогода. Со стороны Монсальвата пришла сильнейшая гроза, со шквалистым ветром, беспрерывными молниями и проливным дождем. Она будто подгоняла нас в спину, предлагая побыстрее добраться до Донкастера. Сумерки и ливень заставили нас остановиться в жалкой придорожной таверне примерно на полпути между Монсальватом и Донкастером.
Абенезер Цельс, окончательно убедившись, что ему ничто не грозит, принял уже знакомый мне высокомерный вид и заявил, что за его спасение Эдерли осыплет меня золотом.
— Эдерли оценил твою шкуру в десять денариев, — ответил я, тщетно пытаясь получить удовольствие от жесткого жаркого, жидкого пива и сознания того, что я ужинаю в обществе Цельса. — Верно, дороже ты не стоишь.
— Это пока он не увидел добытые мной эликсиры! — заявил Цельс. — А потом...
— Заткнись, а то передумаю спасать тебя и верну в Монсальват.
Цельс замолчал, всерьез испуганный моими словами. Я же, поужинав, отправился спать, поручив хозяину корчмы позаботиться о Григе. Я так устал, что заснул буквально сразу и проспал до самого утра. Наутро меня ждал сюрприз — Цельс ночью сбежал, оставив мне записку с таким вот текстом:
Ты хотел убить меня — я этого тебе не прощу. Я сделаю все, чтобы погубить твою репутацию, чтобы ты потерял доверие Эдерли.
Ты бы, парень, лучше попробовал пырнуть меня ножом, пока я спал, подумал я, скомкав записку и сунув в карман. А так ты всего лишь доказал, что принадлежишь к славной армии героев, умеющих только одно — гадить под дверью.
Еще до полудня я был в Донкастере и отправился в башню Сакре-Мулен. Эдерли опять заявил мне, что я оторвал его от дел.
— Мне начихать на твои дела, — ответил я и показал записку Цельса. Эдерли прочел ее и я понял, что ситуация его совсем не обрадовала.
— Он должен был привезти зелья, — заявил маг. — Да-да, друидские зелья. Он их добыл?
— И да, и нет, — я сел в кресло, забросив ноги на стол. — Зелья он добыл, но толку от них будет немного, уж поверь.
— Это почему еще? — набычился Эдерли.
— Потому что твой холуй не смог добыть записи мэтра Вендо. Старик мертв, записи исчезли. Давай мои деньги, и я пойду.
— Цельс пишет, что вы хотели его убить.
— Его хотели убить все, кто выжил в Монсальвате. Этот малый шарлатан и подонок. Если есть возможность утопить его в ближайшей реке или подсыпать яд в его вино, сделай это побыстрее. Деньги где?
Эдерли что-то проворчал, прошел к книжным полкам, встав ко мне спиной порылся там и вручил мне десять золотых.
— У вас отличная куртка, — сказал он. — Это ведь драконья кожа, да-да, причем превосходно выделанная. Стоит огромных денег.
— Нашел в Монсальвате, в выморочном особняке, — ответил я, пряча деньги в кошель. — Счастливо оставаться!
— Вы так и не нашли Джозефа Джаримафи.
Я остановился на полдороги к выходу.
— Не нашел, — я обернулся, скрестил руки на груди. — Но теперь я знаю, что такое гиблая чума. И что может случиться с вашим миром, если Джозефа не найти.
— Вы забавный. Неллер любит вас, а мне вы кажетесь простаком.
— У нас с вами взаимная антипатия, Эдерли. И я не хочу больше иметь дела с Трибуналом. Надоело.
— Кто вам сказал про Трибунал? — всполошился маг.
— Один хороший человек в Монсальвате. Он сразу понял, что я послан подчищать ваше дерьмо. И несмотря на это помог мне.
— Помог? Чем помог?
— Отговорил оставить Цельса в живых. Еще вопросы?
— Впоросов у меня нет, — маг вроде как взял себя в руки. — Однако странно, что вы узнали все от какого-то старика. Узнали, так узнали. Теперь вы, наверное, хотите узнать о Трибунале больше?
— Представьте себе, совершенно не горю желанием. И вообще не хочу иметь с вами никаких дел.
— Но у меня есть еще задание для вас, эрл Сандер, — запротестовал Эдерли. — Пока вы были в Монсальвате, возникла одна большая сложность. Надо добыть...
Я показал ему вытянутый средний палец, сбежал по лестнице и покинул башню. Уже на улице дважды сработал смартфон:
Трибунал (Священный Трибунал) — тайная организация воинов-монахов, посвятивших свою жизнь служению церкви и культу Вечных. Основана Алджерином Рейвером, графом де Авеле Снежным, после Первой войны Санктура и Тойфельгартена. Сам Трибунал и его деятельность окружены тайной, неизвестно, где находится штаб-квартира сообщества, какова его численность и кто его верховный магистр. Трибунал считает своей основной задачей помощь светским властям государств Десятигорья в контроле над магами и обуздании их силы. С магами Синклита находятся в нейтральных отношениях, враждебны к Ковену, но главным своим врагом считают магов-ренегатов. Сообщество действует различными методами, прибегая как к поиску и сбору информации (например, изучение магического Наследия), так и к силовым действиям.
— Как-то уныло, — прокомментировал я. — Значит, все-таки тайное общество с претензиями и религиозными тараканами в башке. Я угадал.
Второе сообщение было интереснее:
Преследователь, ты должен помнить, что твоя деятельность неминуемо привлекает внимание различных фракций, с которыми тебе придется иметь дело. Трибунал — одна из таких фракций. Помогая фракции, выполняя ее задания, ты приобретаешь репутацию, которая в итоге позволит тебе вступить в эту фракцию. В этом случае ты больше не сможешь соблюдать нейтралитет. Вступление во фракцию имеет свои плюсы и минусы — ты получаешь верных друзей и союзников, готовых оказать тебе помощь, но приобретаешь и недругов в лице тех, кто враждует с твоей фракцией.
Отказываясь работать на ту или иную фракцию, ты вызываешь ее подозрение и недоверие. Любые действия, направленные против интересов фракции, могут привести к тому, что ты будешь записан в ее враги.
По мере того, как ты будешь встречаться с фракциями, ты сможешь выполнять их поручения, или же делать выбор, который может косвенной отразиться на твоей репутации в той или иной фракции.
Добавлено задание "Воин Трибунала".
Стать союзником Трибунала, или отказаться от дальнейшего сотрудничества с ним.
Добавлено задание "Друг свободных магов"
Стать союзником друидов или же отказаться от дальнейшего сотрудничества с ними.
Задание "Чума" выполнено.
Бонус к особому таланту: Образованность +5
Бонус к таланту: Ношение доспехов +5
Тебе присвоен пятый ранг в классе "Младший сын"
Тобой получено Достижение "Встречают по одежке". Ты сумел приобрести очень дорогие доспехи. Теперь при надевании любых доспехов твоя Репутация увеличивается до 50 единиц, а харизма до 30.
— А еще у меня есть десять честно заработанных денариев, — присовокупил я, пряча смартфон за пазуху. — Всего четырнадцать золотых с мелочью, сумма приличная. Вполне достаточно, чтобы хорошо устроиться в гостинице "Белые голубки" на Купеческой улице. Лучшего места я пока не встречал, и было бы здорово сделать "Белых голубков" своим постоянным местом жительства на ближайшее время. И да здравствует отличная еда, вежливый персонал и чистая, приятно пахнущая постель.
Это была правильная программа. И я, отвязав от забора у башни Грига, отправился ее осуществлять.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
