Overlady_part.9

— Повесестра, у нас большая проблема, — сказал Макси, выйдя вперёд.

— Серьёзней, чем ваш вкус?!

— Это более серьезно, чем это, — твёрдо заявил Макси.

Миньоны принялись объяснять, сопровождая слова жестами и случайными ударами по головам друг друга, когда кто-то пытался перекричать другого.

— Не удивлена, — произнесла Каттлея тоном, почти таким же холодным, как она сама. — Вернее, я немного удивлена, что Луиза позволила ей это сделать, но я не удивлена, что Элеонора встала на сторону сил тьмы. Причем не на праведную сторону, как мы. — Не мигая, она пристально рассматривал миньонов. — А разве вы не должны теперь работать на Элеонору?

— Не хотим, — коротко объяснил Маггат.

— Ну, для меня этого достаточно! — Каттлея хрустнула костяшками, затем похрустела шеей. — Тогда мы должны найти Луизу.

— А, да, так у вас есть план, как помочь повел... повес... ей? — поинтересовался Макси.

— О, нет, — слегка удивилась Каттлея. — Я просто не хочу, чтобы она мешалась. Месть будет сладкой.

Каттлея улыбнулась, и стало видно, что не только клыки у неё кинжально-острые.

Part 12-2

"Время. Я ненавижу время. Отсчитывает секунды моей жизни. Делает необратимым то, что я не хотел совершать. Никогда его недостаточно для всего, что мне нужно сделать. И часы! Они глаза Бога Времени, знаете ли! Он следит за нами! За всеми нами следит! Каждый час он следит через часы! Нет, мне не надо принимать лекарства! Да, я знаю, что я должен принимать их каждые три часа, но именно так Отец Время пытается управлять мною!"

— Элиас из Норсвича

Сомнительного качества силы тьмы крались в ночи. В кои-то веки это были не миньоны, по крайней мере, в расовом смысле. В этот раз это были довольно-таки жалкие культистки Магдалены.

И эту разницу легко было заметить. Не только потому, что они были более высокими, более женственными и намного лучше пахнущими, но и потому, что миньоны бы не столкнулись с таким количеством проблем, выполняя задание. Собравшись возле витрины дорогого алхимического магазина, находящегося совсем рядом с университетом, они столкнулись с довольно серьезным препятствием.

— Послушайте, мы можем просто разбить стекло магией, схватить зелья и сбежать. На счёт три! Раз, два... ну что еще, Элизабет?

— Ну, я не уверена, что для нас будет правильным громить витрину алхимиков.

— Мы же тёмный культ. Я не думаю, что мы должны делать правильные вещи.

— Это верно. Но есть же разница между "быть злым" и "быть дурно воспитанным", и я боюсь, что битье окон относится к последнему.

Данный вопрос был тщательно рассмотрен.

— Может, мы побросаем снежки в окна наверху и посмотрим, может кто-то откроет нам, а мы ему заплатим за зелья, — радостно предложила Элизабет.

— Боже, это чрезвычайно прекрасная идея!

Широким шагом вперёд вышла Жаклин с подсвечником на плече.

— И что тут за проблема? — поинтересовалась она.

Остальные занервничали. Жаклин отказывалась выпускать подсвечник из рук, и сунула его в святую воду, когда они собирались, и, кхм, "одолжила" несколько святых реликвий из церкви, чтобы "сберечь их", по ворчливому совету Магдалены. Никто из присутствующих не хотел разделить судьбу Марии, которую вырубили и запихнули связанную в кладовку.

— Ну, мы не уверены, должны ли мы бить людям окна, чтобы украсть их зелья. Это как-то чуточку грубо.

— Понятно, — ответила Жаклин, взвесив в руке серебряный подсвечник и внимательно осматривая дорогую стеклянную витрину. — Знаете, мне всегда хотелось разбить такое вот окно. Вот это ощущение, когда идёшь по улице и думаешь: "Интересно, какой будет звук". Или это только мне такого хотелось?

— Разве мы не должны были, по крайней мере, открыть магией замки или чт... — Элизабет сбилась с мысли, когда Жаклин подошла к витрине и стала в позу бейсболиста с битой. — Ну, я надеюсь, мы хоть расписку оставим.

— Нет, нет, — возразила Жаклин, причём на лице её цвела робкая улыбка, а в глазах зажёгся огонь, как бывает у человека, который глубоко сожалеет, что не провёл свои подростковые годы, занимаясь социально-одобряемым насилием посредством бродячего героизма. — Никаких расписок. Так говорит Монсеньор Подсвечник!

В этот раз, когда Луиза открыла глаза, над ней был потолок. Кроме того, она лежала на каких-то подушках. Что делало это пробуждение в шестьсот тысяч раз лучше, чем предыдущее, которое произошло менее часа назад и включало в себя снег.

— Мне нужно поработать над тем, чтобы оставаться в сознании, — прошептала Луиза. Во рту ощущался странный алхимический привкус.

— Нет, серьезно? — ворвался в её размышления голос Магдалены, и Луиза повернула голову, чтобы посмотреть на священнослужительницу культа, которая выглядела весьма раздраженной на мир вообще и на Луизу в частности. Возможно, это было как-то связано с тем, что она была перебинтована. — Большинство людей такими вопросами не задаются.

— Ты ранена? — тихо спросила Луиза, чувствуя, как её живот скрутило виной. — Потому что я никогда не прощу себе, если это произошло из-за меня. Мне так сильно жаль.

— Ну, вот ты всю интригу сломала. Да, чтобы ты себе знала, меня ткнула в спину кое-кто настолько глупая, что поверила в обещания Баелоджи, — надулась Магдалена. — Но теперь твои проклятые превентивные извинения всё испортили. О, и у меня ребёнок.

— Я знаю, — устало ответила Луиза.

— В смысле, прямо сейчас. В этот момент рождается. Вообще, оно на ранней стадии, но уже больно.

— О. О! Ну... поздравляю? — осторожно произнесла Луиза.

Однако непохоже, что её слова были уместны.

— Если честно, меня уже протыкали раньше, но рожаю я впервые. Прямо сейчас происходят просто болезненные, ай, сокращения, но по всем сведениям, всё станет ещё хуже, — мрачно сообщила Магдалена. — Если это норма, то я понимаю, почему некоторые женщины предпочитают сражаться с орками и демонами вместо того, чтобы сидеть дома и обзаводиться семьей.

Луиза приподнялась на локтях, одергивая свое... погодите-ка, это не её платье. Разве она была в белом?

— Твоя одежда была в ужасном состоянии, когда ты ввалилась сюда, — подсказала Магдалена. — Волоча за собой Франсуазу-Афинаиду. Которая не дёрнулась, должна отметить, даже когда Жаклин огрела её подсвечником. Я думаю, что мы открыли неожиданную грань в характере Жаклин. Я подозреваю, что он собирается сделать этот подсвечник фамильной реликвией, и потом она сильно скажется на воспитании её детей. — Она задумалась, глядя на Луизу. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— О, просто прекрасно! В смысле, да, я более чем рассержена на Элеонору, но я собираюсь решить этот вопрос, — ответила Луиза. — Поблагодари остальных леди от моего имени, похоже, они прекрасно справились с моим исцелением.

Как ни странно, но Магдалена ожидала не этого. Её взгляд превратился в подозрительный прищур.

— Ты уверена?

Луиза понятия не имела, чего она от неё хочет, но у неё не было времени.

— Где Монтеспан?

Магдалена указала на противоположную сторону комнаты. Франсуаза-Афинаида валялась там, на лбу наливался заметный синяк в форме подсвечника.

— Что, демон побери, произошло?

Луиза задумалась. Луиза объяснила. Затем уточнила, что нет, она не шутит.

...

Три миньона брели по переходам университета вслед за вампиром, в поисках кого-то, кто не был их повелительницей. В их рядах был разброд, в основном насчёт роста.

— Но я не понимаю, почему ты не можешь превратиться в огромного волчика и понести нас, — ныл Скил, догоняя остальных. — У меня ноги замёрзли.

— Я не такой нудный, как Скил, но я тоже порядком замёрз, — согласился Макси. Он нервно оглянулся. — Плюс снег — это вода, которая притворяется твёрдой, но может расплавиться, и бам! Ты тонешь.

Каттлея кралась впереди. В отличие от миньонов, она не пробивалась через снег. Она просто шла по его поверхности, не оставляя даже отпечатков.

— Потому что я порву свое платье, если превращусь в гигантского волка, и я не доверю его вам, потому что вы его украдёте, как только я его сниму, — объяснила она, даже не замедляя шага.

— Это верно, — признал Скил. — Я не против снова быть девочкой-миньоном. Феттид нравится.

— И в любом случае, это неприлично для меня — раздеваться перед джентльменами вроде вас, — добавила Каттлея. — Хоть вы и очаровательные, но есть же правила приличия.

— Эт да, — согласился Макси. — Я есть известный люб-овинник. Леди все становятся слабыми и дрожащими в коленках, когда я читаю поэмы, которые романтические, и всё такое.

Маггат треснул его по голове дубиной.

— Никаких поэм!

— О! — внезапно произнесла Каттлея, опередив Макси, который собирался отбиваться. — Я думаю, что это здание теологов. — Она рассматривала разрушенное здание и огромный мертвый зародыш ангела, лежащий в руинах. — Точнее, оно тут было. Хм. А мне вот интересно, какой вкус у ангела? Он будет или изысканным и вкусным, или ужасно болезненным и жгучим.

— Ну, так вон же мертвый валятся, — ткнул пальцем Скил.

Каттлея сморщила нос.

— Пить кровь из трупа, получая крохотные застоявшиеся частички жизни, застрявшей там? — высокомерно переспросила она. — Ну уж нет, спасибо вам большое. Я не какой-нибудь гуль. — Она оглянулась по сторонам. — Где, вы говорили, оставались другие миньоны? Те, которые останутся верными Луизе?

— Ну, Чара размазало вон теми глыбами, а Феттид под огромным мертвым ангелом, — указал Маггат.

— Ну, я их моментально достану, — жизнерадостно заверила его Каттлея.

— Уф, — выдавила Феттид, когда её вытащили наружу и вернули к жизни. — Я сто лет там мертвой валялась. Скил, чего так тормозил? Я тебя сейчас проткну за это!

Маггат поймал её запястье.

— Не пырять Скила, — приказал он. — Всех остальных можно, но не Скила. У нас остался только один синий.

Чар завопил:

— Нет, нет, нет, нет!

— Ну, а у тебя в чём проблема?

— Мой мушкет! Он такой же сплющенный, каким был я!

Макси с сочувствием потрепал его по плечу.

— Я напишу про него грустную поему, — пообещал он.

— Не поможет. Ничего не поможет. По крайней мере, пока я себе новый не сопру. Так, и почему меня так долго возвращали?

— И меня! — вмешалась Феттид. — Я уже об этом говорила. Почему так медленно? И куда девалась моя метка на руке, у меня с ней лучше получалось с ножами.

— Ну... — Маггат задумался. — Значит, старшая повесестра украла перчатку и теперь она повелительница, а повелительница теперь стала младшей повесестрой.

— А я до сих пор повесестра, — подсказала Каттлея.

— Она всегда повесестра, — подтвердил Маггат. — Но мы тут подумали, что мы хотим помочь младшей повесестре снова стать повелительницей, потому что мы не хотим работать на старшую, которая повелительница теперь. А ещё потому, что Кодди лижет зад старшей повесестре, и к демонам его. Я не собираюсь получать приказы от этого олуха.

Чар обнял Маггата.

— Брат! Товарищ!

— Я не твой брат и не знаю, что такое товарищ.

— Ты думаешь за себя! Нам, миньонам, не нужна рука бур-жук-вазных повелителей! Пока мы в поте лица грабим, повелители наживаются на этом, собирая кучи денег, а мы получаем только объедки с их стола!

— Я надеюсь, ты не собираешься лишать нас права их есть, — заворчала Феттид.

— Когда придёт Редволюция, мы будем не только получать объедки, но мы съедим даже стол и еду на нем! Долой повелителей! Миньонам не нужен железный сапог, попирающий их!

Остальная четвёрка уставилась на него.

— Конечно же, нужен, — возразил Маггат. — Миньоны, у которых нет повелителя, не выходят наружу и не грабят себе новые вещи. Нас просто убивают, и мы не попадаем в интересные места, чтобы их грабить.

— Ага, — согласился Макси, отвешивая Чару несерьёзный подзатыльник. — Лучше служить в аду, чем править в небесах, вот что я всегда говорил.

— Не говорил, — возразила Феттид. — В жизни никогда ты такого не говорил.

— Ну, я всегда мог сказать такое.

— В любом случае, на небесах, наверное, дожди из святой воды, а она жжётся, когда попадает в глаза, — покивал Скил.

— Не начинайте, — прорычал Маггат. — Так, смотри, Чар, оно сейчас как-то так. Мы теперь повстанцы. Это твой единственный в жизни шанс свергнуть повелителя. А когда младшая повесестра станет повелительницей, ты сможешь быть супернадоедливым насчёт того, как ты сделал это. Тебе же это нравится, ага?

Чар кивнул.

— Думаю, да. Это будет худший из худших coup d'minion! Нам нужно знамя, и нарукавные повязки, и революционная песня...

— О, а вот с этим я могу помочь! — обрадовался Макси.

— Сначала мы найдём Луизу, — прищурилась Каттлея. — И желательно найти чего-нибудь выпить.

...

— О господи, — Магдалена начала злиться и с трудом сдерживалась. — Так, давай я скажу прямо. Элеонора отняла твои силы, пала во тьму и свинтила куда-то вместе с подсказками Гнарла и миньонами, перешедшими на её сторону. И она, наверное, собирается продемонстрировать нам де ла Вальер старой школы.

Луиза поморщилась, но кивнула.

— ... И я считаю, что это самый настоящий "пиздец".

— Язык! — одёрнула её Луиза, хотя втайне была с ней согласна. — Но я думаю, что могу остановить её.

Магдалена повесила голову.

— Может, ты не помнишь, но она фактически была моей сестрой-близнецом почти всю мою жизнь, — тихонько проговорила она. — Не внешне, конечно же. Но она была уверена в себе, а я — нет. И только когда мы рассорились, мне пришлось стать сильной, и я сделала это, спрашивая себя, как бы поступила она. Даже если бы я прямо сейчас не рожала, я бы не смогла побить её. Она лучше меня во всём, и это ещё до того, как ты вспомнишь, что она из главной ветви рода, и что она усилена злом.

— Тут ты не права, — возразила Луиза — Ты поладила со всеми в своём культе, и только одна из них ткнула тебя ножом. Она бы такого не смогла. Все бы попытались её проткнуть. Наверное, даже если бы их никто об этом не просил.

— ... верно, но не думаю, что это поможет.

— Может. И ты знаешь её, и ты умная, и... — Луиза сделала глубокий вдох. — Я сейчас настолько лучше себя чувствую! Лучше, чем за долгие годы. Я думаю, что эта злая сила, сила повелительницы — она как груз на плечах. Я жила так всю свою жизнь. Сейчас она должна ощущать себя не в своей тарелке, полностью противоположно тому, как себя ощущаю я сейчас. У нас есть шанс.

— Глупый оптимизм, — вздохнула Магдалена, но в её голосе чувствовалась нотка сомнения, и Луиза ухватилась за неё.

— Ты же не думаешь так на самом деле. Ты просто боишься, что я права.

— Я думаю, что я совершенно неподходящий человек, чтобы оценивать, что произойдет, когда сцепятся двое из основной линии, — огрызнулась Магдалена. — Особенно если обе мне отдавали приказы в прошлом. Я хочу, чтобы обе победили, и это давит мне на голову! Я... я просто ненавижу... я ненавижу...

Луиза заставила себя подняться на ноги, несмотря на боль, подошла и встала на колени рядом с Магдаленой, взяв её руки в свои.

— Ш-ш-ш. Ш-ш-ш. — Она проглотила ком в горле. — Прости. Я никогда этого не хотела, и ты тоже. Я приказываю тебе игнорировать все приказы от любого из основной линии рода де ла Вальер, кроме этого. Ты поняла? Я приказываю тебе думать ясно и не позволять проклятию влиять на тебя. Именно это нужно мне больше всего в данный момент — ясная голова того, кому я доверяю.