Часть 4. Люди и призраки (1)

Мафей покорно поплелся к двери, а Элмар поднялся и растерянно посмотрел на мэтра, затем на Киру.

— А... Разве я наследую трон? Ведь Шеллар успел жениться, разве не королева должна...

— Ваше невежество просто поразительно! — вскричал придворный маг, вскакивая со стула. — Чем вы изволили заниматься, когда мэтр Метанди объяснял вам принципы престолонаследования? Смотрели в окно? Мечтали о девицах? Играли в карты под партой с принцессой Ноной? — Он подскочил к Элмару и, взмыв на локоть над полом (иначе просто не дотянулся бы), ухватил принца-бастарда за ухо. — Разве вам не известно, что наследование осуществляется не по родству, а по списку? И вам непонятно, что раз его величество не успел изменить список наследников, вы по-прежнему первый, и вы наследуете трон? Или вы просто надеетесь как-нибудь спихнуть с себя долг перед королевством и свалить все на бедную девушку? Так это очень просто. Коронуетесь, вносите ее в список и отрекаетесь от престола. И живете затем с вечной славой труса и бездельника. Стыдитесь, ваше высочество!

Элмар стыдился. Очень заметно стыдился. И очень забавно. Хотя тут его величество, конечно, дал маху. Он так увлекся, пытаясь защитить невесту, что совершенно забыл о себе. И, разумеется, не потрудился изменить список наследников. Ну что стоило об этом подумать заранее! Впрочем, возможно так даже лучше. Кире тяжело придется одной, а Элмар как-нибудь справится. Лишь бы мэтра слушался. В конце концов, покойный дядюшка был не намного умнее. Если подумать, так даже наоборот. Просто плохо то, что дядюшка с детства готовился, чтобы занять престол, и к моменту коронации имел соответствующий опыт, а кузен Элмар всячески увиливал от обязанностей первого наследника, надеясь, что ему не придется править. А его умственные способности, к сожалению, носят слишком гуманитарный характер. Ему ведь не лекции о классической поэзии читать придется... И еще плохо то, что он будет практически один. У дядюшки был Деимар, наследник и помощник. У него были казначеи, которые ничего не воровали — сначала принц Шеллар-старший, затем принц Интар. У него был принц Шеллар-младший, глава департамента... Впрочем, Флавиус не хуже, просто Элмара он не будет так уважать и ценить... Да, бедный кузен Элмар, тяжело тебе придется. Намного тяжелее, чем твоему предшественнику. Единственное, что хорошо — тебя народ любит. Любит и знает. И ни у кого не возникнет вопроса, кто ты такой и как попал в короли. А вот жениться на Азиль тебе не позволят. Был бы жив Шеллар, он бы позволил, а так... Придется тебе жениться на ком-то другом, и поскорее, а то ведь, не ровен час, отравят бедную нимфу, чтобы не мешала... В государственных интересах. Тот же Флавиус и организует, не побрезгует, если надо будет. Так что, дорогой кузен, если у тебя хватит на это ума, тебе надо срочно объявить, что ты намерен жениться на ком-то другом, чтобы никто не воспринимал Азиль, как угрозу государственным интересам. Переживешь как-нибудь. Ей ведь не столь важен официальный статус супруги, ей важно только, чтобы ты ее любил. А ты все равно будешь ее любить. Наличие же фаворитки для короля — нормальное явление. И лучше всего было бы, если бы ты женился на любимой вдове покойного кузена, раз твой брак все равно будет формальным. Только вряд ли ты до этого додумаешься, да и вряд ли она согласится... А жаль. Тебе бы не помешала толковая королева. Потому как сам ты, дорогой кузен...

Элмар вылетел из комнаты, на ходу пряча под волосы пострадавшее ухо, а мэтр обратился к Кире.

— Я сожалею, ваше величество... Так получилось. Если честно, я бы предпочел видеть на престоле вас, чем принца-бастарда Элмара, но...

— Вы что, думаете, мне нужен этот ваш престол? — Кира устремила на придворного мага свой единственный глаз, полный слез. — Да на кой он мне сдался? Особенно теперь... — она перевела взгляд на бездыханного супруга и осторожно погладила его руку, лежащую поверх одеяла. — Мне нужен был он. Не корона, не генеральские эполеты, не золото и ни что другое. Только он. А теперь... мне вообще ничего не нужно. И когда все это закончится, я подам прошение о переводе в действующую армию. На южные границы. Или на западные... — Она всхлипнула и добавила как-то не к месту: — Лучше бы меня дракон хвостом пришиб! Лучше бы Шеллар женился на какой-нибудь дуре, которую ему было бы не жалко и которую он бы не стал прикрывать собой! Ну зачем я согласилась!

— Если бы... — вздохнул мэтр Истран. — Когда что-то случается, мы часто повторяем это слово. Не торопитесь, ваше величество. Я имею в виду, с действующей армией. Войны все равно никакой нет, а вы будете нужны здесь. Хотите вы того, или нет, пока у Элмара нет детей, вы его первая наследница. И если с ним что случится... Сами понимаете. Надеюсь, вам это более доступно, чем Элмару?

— Я? Но почему я? Разве у него нет других наследников? Кто, в таком случае, был вторым?

— Какая разница? Все они столь дальние родственники, что их и не стоит принимать во внимание.

— Но я вообще не член семьи и не получила королевского воспитания.

— Не Мафея же на трон сажать. А кроме него и Элмара такого воспитания не имеет больше никто. Так что, придется сделать исключение. И кто вам сказал, что вы не член семьи? Юридически вы замужем. Вы супруга короля. Еще живого короля.

Кира тихо заплакала, и у Шеллара возникло непреодолимое желание подойти и обнять ее, утешить, сказать, что он здесь, рядом, просто его не видно... И он подумал, что все не так уж хорошо, как ему казалось вначале.

— Ну что, насмотрелся? — сказал вдруг посторонний голос где-то в стороне. — Хватит любоваться, иди сюда.

Поскольку на этот голос никто не отреагировал, король сделал вывод, что он принадлежит кому-то столь же бесплотному, как и он сам. Это было куда интереснее, чем созерцание безутешных родных и близких, поэтому он тут же откликнулся:

— Ты кто?

— Заходи в кабинет, увидишь.

Шеллар приземлился на пол, хотя это было довольно условно, поскольку пола он все равно не касался. Просто передвигаться по полу было привычнее, чем летать под потолком. Он по привычке двинулся к двери, но потом его посетила мысль, что теперь он, наверное, сможет пройти и сквозь стену. Он немедленно подошел к стене, разделявшей спальню и кабинет, чтобы это проверить, и попробовал погрузить в стену руку. Рука вошла в камень, совершенно не ощущая препятствия, словно это не он, а стена была бесплотной, сделанной из тумана. Еще боле заинтересованный таким доселе не виданным явлением, он тут же сунул в стену голову и убедился, что стена действительно состоит из тумана, цветом и формой напоминающего камень.

— Хватит тебе баловаться, — сердито проворчал голос. — Как маленький! Игрушку нашел! Я его жду, а он развлекается!

— А что, это так срочно? — поинтересовался Шеллар, входя в кабинет. За его столом в его кресле сидело странное существо, такое же бесплотное, как и он сам, в темном плаще или мантии с капюшоном. Лица под капюшоном не было, в сгустке сплошной тьмы видны были только глаза — длинные и узкие, совершенно белые, без радужки и без зрачка. Наверное, это существо было чем-то страшным, просто обязано было быть, с такой-то физиономией... вернее, отсутствием таковой. Но чтобы напугать его величество Шеллара III этого было явно недостаточно. Единственное, что ощутил король при виде этого существа, было обычное жгучее любопытство.

— Ты кто? — снова спросил он. — Смерть?

— Нет, — засмеялся гость. — Что за странная у вас, людей, манера — персонифицировать смерть? Нет, я просто пришел проводить тебя... куда следует.

— Куда? — заинтересовался король и сделал попытку сесть в кресло. С первой попытки он благополучно провалился сквозь это кресло и даже сквозь пол, затем догадался, что достаточно просто зависнуть над креслом в позе сидящего человека.

— Куда следует, — с нажимом повторило существо, явно недовольное столь подробными расспросами. — Там увидишь.

— Это если я еще пойду, — заявил король, задетый такой самоуверенностью, и с трудом сдержал смех, вспомнив, что означало "куда следует" в понимании Ольги.

— Конечно, пойдешь, — удивилось существо. — Все идут.

— А если я не захочу? — не унимался любопытный король.

— А кто тебя спрашивать будет?

— А ты и будешь, — нахально заявил Шеллар. Это был почти блеф, так как мелькнувшая в голосе собеседника нотка неуверенности еще не означала, что он тоже блефует, но прием сработал.

— А почему, собственно, ты так против? — уже более миролюбиво поинтересовался безликий проводник.

— Разве я сказал, что я против? Мне просто интересен сам принцип. Что будет, если я с тобой не пойду?

— Ну не думаешь же ты, что это способ обрести бессмертие? Ты просто останешься здесь в таком виде, как сейчас.

— То есть, я стану призраком? — уточнил король. — Так вот откуда берутся призраки!

— Ладно, я объяснил тебе, что будет, а теперь пойдем. Мне некогда. По дороге договорим, если у тебя еще есть вопросы.

— А к чему такая спешка? — поинтересовался Шеллар. — Разве я уже умер? Почтенные мэтры утверждают, что мне еще сутки можно никуда не спешить. Так что, если тебе так некогда, приходи, когда умру. А я пока тут поболтаюсь, посмотрю и подумаю, идти с тобой или остаться призраком.

— Остаться призраком? Ты хоть знаешь, что это одна из самых страшных кар, какие только существуют для мертвых! А ты еще раздумываешь, не согласиться ли на это добровольно?

— А что именно в этом страшного? Можешь рассказать подробно?

— Не собираюсь я тебе ничего рассказывать! Нашел тоже сказителя! Я не нанимался тешить твое любопытство. Это просто неуважение, в конце концов!

Шеллар улыбнулся.

— Неуважение? На мой взгляд, неуважение — являться за человеком, когда он еще даже не умер, и торопить его под всякими вздорными предлогами. Из нашего содержательного разговора я делаю следующий вывод. Тебе нужно, чтобы я с тобой пошел, добровольно и поскорее. Раз ты меня уговариваешь, значит утащить меня против моей воли ты не в силах. И раз так торопишься, что даже не дождался, пока я умру, значит, либо у тебя имеются конкуренты, либо ты очень не хочешь, чтобы я остался призраком, либо у меня все-таки есть шанс выжить, до которого никто пока не додумался.

— Размечтался! — проворчало существо. — Выжить! Как же!

— Значит, конкуренты? Знаешь, что? Никуда я с тобой не пойду, во всяком случае, сейчас. Лучше я проведу последние отпущенные мне сутки с максимальной пользой для своей будущей загробной жизни. Попробую на себе, что такое быть призраком, и подожду твоих конкурентов, если таковые имеются. Вдруг они окажутся посимпатичнее. А то не нравишься ты мне что-то. Нехороший ты какой-то. Злой. Да еще и в мое кресло без спросу залез. Что скажешь?

— Одно скажу точно, — проворчал проводник. — Никто посимпатичнее за тобой не придет. За вами, проклятыми, другие не приходят. Придут еще двое таких же, как я.

— Вот, значит, как, — протянул король. — Я всегда подозревал, что я проклят. А почему вас трое? И кто вы на самом деле такие?

— Нас трое, потому, что ты трижды проклят. А я... что-то вроде стража проклятия. Я слежу за тем, чтобы оно исполнялось.

— Трижды? Поразительно! Ты мне расскажешь, в чем заключаются эти проклятия? Или это не в твоих интересах? А то смотри, вдруг мне не понравится быть призраком, а твои конкуренты окажутся общительнее...

— Мрак и преисподняя! — ругнулся страж, бешено сверкнув глазами из-под капюшона. — Второе поколение проклятых я провожаю из этого дома, но с такой наглостью сталкиваюсь впервые!

— О-о! — усмехнулся король. — Это ты еще с Кантором не знаком. Жаль, и не познакомишься, он не из нашей семьи и ни разу не проклят, что удивительно. Ну так как, расскажешь, или подождем твоих... коллег?

— Давай тогда договариваться, — проворчал страж. — Я тебе рассказываю, а ты даешь слово, что идешь со мной. Когда умрешь. Если тебе так уж хочется умирать долго и больно.

— Вот еще! И не подумаю. Я сначала выслушаю все три версии, а потом посмотрю, кто из вас меньше всех врал. А будешь ломаться, торговаться и угрожать, я вообще попрошу преподобного Чена произнести какой-нибудь заковыристый экзорцизм и прогнать тебя на фиг отсюда. Как только приду в сознание.

— Сомневаюсь, что ты сможешь говорить... впрочем, с такого здорового лося, как ты, может и статься. Только я же не демон какой, чтобы меня можно было пугать экзорцизмами.

— Ну, как хочешь, — засмеялся король, и поднялся с кресла. — Я пошел, погуляю пока.

Возвращаться в спальню он не захотел, так как при виде плачущей Киры и расстроенного мэтра ему становилось тоскливо и как-то даже... больно, что ли... Поэтому он направился на поиски неизвестного коридора, где спорили Флавиус и Лао Чжэнь. Очень было интересно, о чем это они так спорят.

Нашел он их на втором этаже, возле зала заседаний. Они действительно стояли в коридоре у окна и спорили касательно того, кто должен заниматься расследованием и допросом плененной императрицы.

— Да будь она хоть сто раз ваша супруга и коронованная особа, — заявлял Флавиус, слегка порастерявший свою невозмутимость, — Она арестована на территории нашей страны за преступление, совершенное на нашей же территории.

— Вы что, не понимаете! — кипятился юный император. Куда только подевалось его хинское воспитание! Обычный девятнадцатилетний мальчишка, такой же горячий и бестолковый, какими были в этом возрасте все кузены Шеллара. — Она моя подданная и моя жена! Я должен сам разобраться с этим делом! Неужели вы думаете, что я каким-то образом попытаюсь ее защищать? Да я ее на куски разорву за то, что она опозорила меня перед мировой общественностью!

— Я понимаю ваше похвальное стремление, — не уступал Флавиус. — Но оно наглядно демонстрирует ваше предвзятое отношение. Вы можете излишне погорячиться... и испортить все дело. У нас же ею займутся квалифицированные специалисты.

— Если уж говорить об этом, — возмутился Лао Чжэнь. — То хинские палачи славятся на весь мир, и вашим с ними не тягаться!

— Не беспокойтесь, — заверил его Флавиус. — Наши ничуть не хуже, хотя и не славятся. Кроме того, нам это будет удобнее, поскольку вы можете приобрести проблемы с семьей Нинь-гун...

— Это семья Нинь-гун приобретет проблемы! — грозно потряс сломанным веером император. — Если вы намекаете на то, что они влиятельны и знатны, и имеют реальные шансы создать мне проблемы, то завтра они не будут ни знатны, ни влиятельны, и даже вряд ли живы! Все!

— Вы опять излишне горячитесь, — поджал губы глава департамента. — Для начала я бы рекомендовал вам взять себя в руки и одуматься, затем навести порядок во внутренних делах собственной империи, а уж затем о чем-то со мной спорить.

— Вы не имеете права! — бедный юноша начал срываться на визг, ай-яй-яй, видел бы наставник, почтенный придворный маг Вэнь, как ведет себя его император... Нашел с кем заводиться, ребенок — с Флавиусом!

— Имею, — холодным ровным голосом возразил глава департамента. — Помимо того, как я уже говорил...

И бесконечный спор начался сначала. Шеллар чуть улыбнулся, так как это живо напомнило ему спор маленьких Тины и Ноны, кто должен первым кататься на качелях, и прошел сквозь стену в зал заседаний.