Вериться с трудом, особенно если учитывать, что он был у них рабом. Во всяком случае, я так поняла из его комментариев. Ладно, какая мне разница? Захочет — расскажет, не захочет... потом вытяну.

Я развернулась к ним боком, и улеглась. Ассагир оперся о меня и, сдавленно шипя, забрался на мою спину. Затем мой "седок", выдохнув сквозь сжатые зубы, перегнулся и схватил мальчишку за руку. Рывком он затянул его на меня, и положил поперек. Обернувшись, я удостоверилась, что оба не шмякнутся обратно на землю, стоит мне встать, и медленно поднялась. Мягким шагом я двинулась к выходу из этой деревни, когда мне в голову пришла мысль. Одежда! Они же оба в одних штанах, а ночной лес — это не пляж на Багамах, или Черном море. А ведь когда я наблюдала за людьми, я видела мельком глаза белье, висевшее в некоторых дворах! Ну что ж, "позаимствую на неограниченный срок". Угрызения совести меня не мучили совершенно, зато чувство злорадства танцевало в душе от возможности хоть как-то отплатить местным за их "гостеприимство". Стянув зубами всю доступную мне одежду, и перекинув ее за спину, где Ассагир накинул часть себе на плечи, а остальным накрыл ребенка.

Ассагир поерзал, устраиваясь у меня на спине поудобнее, и выдавил еле слышно:

— Спасибо... — я покосилась на него и фыркнула.

Без дальнейших задержек я наконец вышла к полю и двинулась через него. Я старалась идти помягче, и боялась перейти на рысь из-за опасения, что моя ноша не удержится и свалится с меня, но, приободренный свалившейся на них удачей, мой "седок" крепко держался за шерсть. На середине поля он окреп настолько, что даже стал меня подгонять.

— Э-э, надеюсь, ты не примешь мои слова как оскорбление, но не могла бы ты двигаться поскорее? Хотелось бы быть отсюда подальше, когда эти марновы людишки организуют погоню.

Я с ним мысленно согласилась относительно погони, но в сердце кольнула боль от его прозвища для людей. Сложно, конечно, обвинять его в нелюбви к людям, но то презрение с которым он произнес слово "людишки", та неприязнь... И это непонятное слово, "марновы". (И кстати, почему я его не поняла, если говорю на их языке? Чудо до конца не сработало?) Явно ругательство. Пусть я и стала непонятно чем, но в душе я осталась человеком, и его слова задели меня.

Я потрясла головой, отгоняя депрессивные мысли, и перешла на легкий бег. "Темный" вцепился в шерсть крепче, но не подал явных признаков дискомфорта или сползания на бок. Постепенно я начала увеличивать скорость, и спустя пол-часа мы уже летели в темноте по лесу. Луны на небе не было, так что темень была — хоть глаз выколи. Актуальная возможность в данной ситуации, кстати говоря. Нестись в темноте по лесу — не каждый решится. Ну, лично я все видела прекрасно, так что мне страшно не было, но вот судя по тому, как судорожно вцепился в меня "наездник", при этом умудряясь удерживать мальчишку, он в темноте видел плохо, если видел вообще. А может, наоборот... слишком хорошо, и потому мог оценить мои маневры среди деревьев. Но он не просил меня сбавить темп (скорее, конечно, у него от ужаса речь парализовало), а я хотела поскорее оказаться обратно на поляне. Особой усталости я не чувствовала, но голод дал о себе знать подвыванием желудка, да и пить уже хотелось.

Почувствовав знакомый запах озера, я начала сбавлять ход, и вскоре мы уже стояли на берегу. Озеро казалось провалом в бездну в ночной темноте — словно вход в подземное царство, размытая чернота поверхности притягивала и наводила ужас одновременно. Э-э, может, зря я сюда приперлась? И вообще, у меня в последнее время с озерами опыт какой-то... неудачный.

Но мой пока что единственный в сознании компаньон не разделял моих опасений. Увидев озеро, он как-то обмяк, и выдохнул с облегчением.

— Озеро Иссешери... глазам своим не верю. — он усмехнулся и потрепал меня по холке. (Чего-о-о? Я ему что, лошадь? Сейчас руку-то тяпну, мало не покажется!). Он , похоже, и сам понял, что сделал, и отдернул руку. — Честно говоря, не ожидал, что ты решишься войти в лес, и тем более, к Спящей Тьме — ни один Двуликий или человек сюда не сунется — слишком трусливы.

К-куда? Это название озера такое, что ли? Тогда неудивительно, что его люди боятся... В голове у меня с новой силой зашевелились подозрения, но я решила не паниковать. Вот кое-то (хотя Ассагир и не показатель) радуется, значит ничего страшного тут всего скорее нет.

Я выбрала место поположе, и легла на землю. Ассагир буквально скатился с моей спины, и принялся разглядывать "позаимствованную" одежду. Он что, и вправду видит в таком мраке? Интересно...

Улов оказался внушительным: три простыни, трое штанов, четыре рубашки, что-то смутно напоминающее платье, еще нечто халатоподобное, и два больших вроде бы шерстяных платка. Отобрав одну простыню, "темный" разорвал ее на несколько полосок и лоскутов. Полоски он аккуратно отложил в сторону, а лоскуты понес с собой к воде. Намочив их, он направился ко мне, точнее к мальчишке, все еще лежащему на мне. Уверенными, и в то же время мягкими касаниями он начал смывать у него с лица грязь и кровь, а также прочищать раны. Уже через пару минут я почувствовала, как мальчишка зашевелился. Я вздохнула. Надеюсь, знакомство с ним пройдет гладко — ребенок, не ребенок, а мне с ними путешествовать...

Глава 4. Если вам кажется, что все плохо, поверьте — все только начинается...

Зима. Рыболов с удочкой у полыньи. Рядом сидит собака.

Вдруг из полыньи появляется голова коровы.

— Закурить не найдется?

Мужик трясет головой, мол, нету.

-Ладно, — вздыхает корова и ныряет обратно.

Мужик сидит некоторое время в прострации и вдруг подскакивает, и дикими глазами смотрит на собаку.

— А что я? Я сама в обалдении, — трясет головой та.

Анекдот

Мне всегда казалось, что боги любят подшутить надо мной. Теперь я твердо уверен — я у них не только любимое развлечение, они еще и ставки делают, чья шутка меня доконает.

Из личного дневника Ассагира

Ассагир

Никогда не считал себя дураком, но сейчас я чувствовал себя последним идиотом. Это ж надо было так глупо попасться! Уму непостижимо! И где — буквально в двух шагах от спасительного Леса... Если бы передо мной оказалась стена, я бы начал биться об нее головой от бессильной злости. Но стены не было. Зато были два столба, к которым мы были в настоящий момент привязаны — я и мой Аш'аит.

Это было бы даже смешно, если б ситуация не пугала своей серьезностью. Кто бы мог подумать, что у самой кромки леса поселились фанатичные Последователи Аяра, в твердолобости уступающие только горным вералам, а в ненависти к эльфам — высокомерным Двуликим. И ведь так близко к цели! С окраины деревни можно уже различить кромку леса, теперь такого близкого и далекого одновременно. И зачем меня понесло в это селение? Одежду хотел раздобыть для Лриэт'аля? Ну, раздобыл так раздобы-ыл... Я покосился на Аш'аита. Несмотря на малый возраст, Лриэт'аль хорошо держался для нашей ситуации: не плакал, не бился в истерике, не выкрикивал оскорбления в сторону людей — в общем, вел себя разумно, не привлекая лишнего внимания и, тем более, не провоцируя поймавших нас на лишнюю агрессию. Хотя куда уж дальше... Кнуты и камни тоже не фрукт альи, даже зеленый. Но мальчишка — молодец. Пусть бледный, c дрожащими губами, закушенными от боли, со сжатыми до белизны кулаками, насколько мне отсюда видно, но он держался достойно эльфа и принца. Все-таки плен у Двуликих заставил его повзрослеть...

Надо как-то отсюда выбираться. Я оглядел людей исподлобья. Эх, мне б мои мечи, да развязанные руки... Я б так просто не дался в этот раз! Но мечи валялись в трофейной коллекции какого-нибудь оборотня, а что касается развязывания рук, я даже попытаться не мог под взглядами селян. Йеорр на их село и сэввур в дома!

Селяне между тем оживленно спорили о том, какой смерти нас лучше предать. Весело так спорили, аж дрожь берет... В конце концов спор разрешился с появлением Указителя, дзарр ему навстречу в темном переулке. Сказитель важно прошествовал через толпу в своей неизменно желтой феоре, явно наслаждаясь каждой секундой внимания. Оглядев свою паству, Указитель "направил" их по "единственно верному пути" и "указал", что нас лучше всего сжечь. Также он успокоил их по поводу возможного наказания со стороны Двуликих. Тут он, конечно, был прав, Двуликие нещадно истребляли беглецов, и поощряли всех, кто не давал им уйти. Затем жрец так же торжественно "уплыл" к своему храму, поручив все приготовления к сожжению селянам. Те с энтузиазмом взялись за дело, и в течение получаса все уже было готово. Выбрав охранника путем жребия, толпа разбрелась по домам, а охранник деловито развел костер и теперь сидел к нам в пол-оборота, мечтательно уставившись куда-то в темноту. Небось о нашей смерти грезит, двуногая помесь верала с марном. Ну ничего, меня не зря выбрали Аф'аитом Лриэт'алю, выберемся...

Пока наш сторож витал в своих мыслях, я с остервенением принялся шевелить кистями, надеясь ослабить веревки. Какой марн научил их так завязывать узлы? Ведь деревенщина же, а вот гляди-ка! Ну ладно, я тоже не месячный побег дуба...

Борьба с веревками продолжалась почти пол-часа, когда со стороны сторожившего нас селянина раздался легкий шорох. От увиденного у меня похолодело в груди, и сердце пропустило пару ударов. Над человеком с поднятой палкой стоял Двуликий, и явно намеревался пустить ее в дело. Человек тоже услышал шорох и начал поворачиваться, но оборотень оказался быстрее (кто бы сомневался...), и пару мгновений спустя бессознательное тело кулем повалилось набок. Я не знал, плакать мне или смеяться. Люди намеревались нас сжечь, а что теперь сделает Двуликий? Альтруизмом они никогда не страдали, во всяком случае, по отношению к нам, эльфам. Тем временем Двуликий подошел поближе, чем к моему удивлению выдал в себе Двуликую, да еще какую-то странную. Я никогда не видел оборотней с длинными волосами — то ли это у них табу, то ли жутко редкая привелегия. Все они носили волосы не ниже плеч, чаще всего коротко стриженные до ушей. Но вот, стоит же передо мной нечто. Робко улыбается... Чего-о-о-о делает?! Мне?! Робко?! Улыбается?! О Светлая Амрунн, я сошел с ума, и даже не заметил... Какой ужас... Бедный, бедный Лриэт'аль... Кто теперь защитит его?

Оборотень что-то сказала, показывая пустые руки. Да нет, слова-то все знакомые были, просто смысл до меня не сразу дошел. Когда дошел, в первое мгновение я решил, что ослышался. Во второе тоже. Но потом я понял: вот значит, как мы теперь развлекаемся, да? Ну ничего, я на вашу ложь не собираюсь поддаваться. Посмотрим, кто кого.

— С чего это такая забота, а? Двуликая...— я с презрением плюнул в ее сторону, надеясь попасть на ногу. Интересно, как она отреагирует? Оскорблений и такого отношения ни один оборотень не потерпит.

Она опять удивила меня. Вместо того, чтоб придушить меня на месте, или просто начать полосовать когтями, она высказала довольно странное предложение, и оглянулась по сторонам. В недоумении от ее идеи "делать ноги" я даже забыл делать презрительное лицо. Как можно "делать ноги"? Кому? Зачем? Это вообще, возможно?

В ответ на мои невысказанные вопросы, которые я, впрочем, все равно бы не озвучил, оборотень разразилась целой тирадой по поводу бегства. А-а-а... Теперь понятно... И в то же время странно. Двуликие выражаются высокопарно, не так обыденно. И такие обороты я впервые слышу. Точно странная Двуликая!... Начала меня развязывать во время объяснения, даже не потребовав чего-то взамен! Словно и вправду хочет помочь...

Двуликая продолжала меня шокировать. Вначале она спросила наши имена. Само по себе это еще не производило впечатление. Но я опять оскорбил ее в ответ, а она лишь слегка огрызнулась и представилась сама! А как же "Можете называть меня Прекраснейшей/Божественной/Совершенной/Госпожой..."? Или "У рабов нет своих имен, потому как вещи"? И где имя минимум на две минуты цитирования? Но делать нечего, я нехотя назвался сам и назвал имя Аш'аита. Не сказать имя обратно в ответ — это не просто грубо, это против всех правил этики, вбитых в наши эльфийские головы на заре глубокого детства. Марнова вежливость!

А вот дальше стало интереснее. Она предложила ехать на себе! И согласилась ехать в лес! Может, она просто сумасшедшая?... Двуликие ни под каким предологом не вступают в пределы леса. Удивительно, что оборотни, полу-звери, в принципе, и в основном лесные полу-звери, и так избегают лес... Чего они там боятся? Но факт остается фактом, оборотни панически боятся леса. За исключением этой, похоже...

Двуликая, тем временем, уже успела перекинуться, и теперь терпеливо ждала, когда я заберусь ей на спину. Хм-м, она знает, что за одну только мысль ипользовать Двуликого в качестве верхового животного эти самые Двуликие разорвали бы несчастного на мелкие кусочки? С другой стороны, они убивали и за одно прикосновение к ним, даже случайное, чему я сам бывал свидетелем. А она вполне обыденно поддержала меня, когда я чуть не грохнулся в пыль после того, как она отвязала меня от столба. Лриэт'аля она вообще на руках ко мне поднесла. Ладно, была не была! Убежать я от нее все равно не смогу в нынешнем состоянии, а шанс упускать нельзя. Я забрался на нее, ожидая каждое мгновение, что сейчас то она покажет свое истинное лицо, но она оставалась невозмутимой как Старейшина в трансе. Забравшись сам, я следом затащил Аш'аита, поминая про себя всех любителей кнутов — раны на спине давали о себе знать. Эх, скорей бы в лес! Там, наконец, можно будет исцелиться...

Двуликая дождалась, когда я устроюсь поудобнее, и пристрою Лриэт'аля, и только тогда двинулась в путь. Не пройдя и трети дороги к выходу из селения, она неожиданно свернула в дворы, и двигаясь от дома к дому, начала стягивать белье с веревок. Марн! Я совсем забыл об одежде! И ведь как иронично, что Двуликая добывает одежду для нас, по идее заклятых врагов, и из-за этой самой одежды нас и поймали. Двуликая не была особо разборчива в том, что она стягивала с веревки, просто тащила все подряд. И все это закидывала к нам — ее действия четко говорили, кому предназначалась охапка одежды. Я отобрал пару вещей потеплее и накрыл Лриэт'аля, а остальным укрылся сам. М-м-м, блаженство... Как тепло-о-о... В приступе нахлынувшей благодарности я смог выдавить из себя слово, которое я думал никогда не скажу оборотню. Я сказал "спасибо".

Она фыркнула! Эта... эта... эта Двуликая... эта кошка... она фыркнула на меня! Ну и что с того, что я поблагодарил ее... после всех оскорблений... Ну может, я вел себя нелогично, ну так и что? Вначале нас хотят сжечь, потом спасает Двуликая, потом Двуликая оказывается исключением из всех норм поведения, известных мне о Двуликих... Мне разрешено быть нелогичным! От таких потрясений можно и с ума сойти! И вообще, я еще молод, мне можно быть непостоянным в своих эмоциях! И ответственность за Аш'аита ничего не отменяет! Я вообще не понимаю, чем думал Эссрешат, останавливая свой выбор на мне... Я самый слабый маг из всех кандидатов, и самый молодой. А выносливость и бойцовые навыки не лучше, чем у других... Надо было спросить у него, но времени не было, да и не ответил бы он... Спрошу у Старейшин, если доберемся до Рощи. Нет, КОГДА доберемся до Рощи, поправил я себя.