Отвернувшись от двух тел, я произнес поисковое заклинание, и нашел маленького Невилла. В отличие от спокойного Гарри, Невилл орал как резаный, и даже упираться пытался, не желая, чтобы я брал его на руки. Боец! Грустно улыбнувшись, я забрал рунный камень, и повернулся к теперь безжизненному дому. Во второй раз за день с моей палочки сорвался адский огонь. Никто не должен знать, что Невилл выжил. Бросив последний взгляд на чёрную метку над полыхающим домом, я аппарировал к особняку Лестрейнджей с ребенком на руках, который все никак не спешил успокаиваться.

В отличие от Малфоев, Лестрейнджи меня ждали. Именно у них чаще всего происходили встречи внутреннего круга. Лучшего места было и не найти. Лестрейнджи — самые преданные последователи, которые шли именно за Волдемортом, а не ради чего-то еще. Беллатрикс была безумно влюблена в Тома, чем он, собственно, и пользовался. Рабастан и Родольфус знали Тома, то есть меня, с детства. После гибели их семьи именно Том о них заботился, именно он обучал их магии, заменив отца.

Еще до того, как я подошел к дому — хотя какому дому? Роскошному старинному поместью в традиционном английском стиле — Беллатрикс открыла дверь, но застыла, увидев у меня на руках плачущего ребенка. Да, Волдеморт с ребенком на руках может вызвать когнитивный диссонанс даже у Беллы. Старшая сестра Нарциссы была не менее красива, к слову. Генетика, ядрен батон. Если Нарцисса была олицетворением самой невинности (вот уж у кого характер внешности не соответствует — так это у неё) — эдакая голубоглазая блондинка с ангельскими чертами лица, то внешность Беллатрикс была прямо противоположной: черные густые волосы, выразительные темно-карие глаза...

— Что это? — спросила она, прервав мои наблюдения.

— Не что, а кто, Беллатрикс, — поправил её я. Такой ответ её не впечатлил, поэтому я добавил: — Лонгботтом младший.

— И... зачем нам это, мой господин? — подняв брось поинтересовалась она.

Да... мама из неё будет та еще. На мгновение пришла в голову мысль отдать его Лили, но я тут же отбросил эту мысль. У неё и так проблем достаточно. Значит, все же, Белла — доверить больше некому.

— Маленький Лонгботтом — чистокровный волшебник из древнего рода, — сказал я, передавая ей ребенка.

— Скорее маленький орущий гоблин, — не согласилась она, взяв ребенка. Скептически разглядывая его, она держала Невилла на вытянутых руках, будто стараясь находиться от него как можно дальше.

— Поэтому я и доверяю тебе эту непростую задачу воспитать из него настоящего чистокровного волшебника.

— Мне? — ошарашено переспросила она.

— Ты справишься. Родольфус тебе в этом поможет, он ведь всегда хотел ребенка.

Как Родольфус, так и Беллатрикс были неизлечимо бесплодны. Последняя после неудачной шалости Гриффиндорца с волшебными зельями на шестом курсе в Хогвартсе. Она никогда не была нормальной в традиционном смысле этого слова: садистские наклонности у нее были с самого детства. Однако из нее могла бы вырасти вполне приятная девушка, если бы не тот несчастный случай. Не то чтобы случившееся её сломало, просто это сильно обозлило её, и она дала волю своим наклонностям. В её жизни теперь было не так много людей, к которым она не испытывала ненависти: Том, Родольфус, Рабастан и Нарцисса. С недавних пор к этому списку можно было отнести и маленького Драко — сына Нарциссы, но к нему у неё были весьма смешанные чувства.

Белла еще несколько секунд хмурясь рассматривала Невилла, затем тяжело вздохнула, и перевела взгляд на меня.

— Значит с Поттерами и Лонгботтомами, наконец, покончено?

— Да, с ними покончено, — ответил я. — Мы все ближе к окончательной победе.

— Я позабочусь о ребенке, если вы этого хотите, — хмурясь произнесла она. — Что с вашим лицом?

— Тебе не по душе изменения?

На её щеках появился легкий румянец, и она, слегка смущенно ответила:

— Нет, что вы! Вы словно... помолодели.

— Магия, Беллатрикс. Магия, — ответил я, сдерживая улыбку. Волдеморт с ребенком на руках это нечто странное. Улыбающийся Волдеморт — это нечто страшное. — Будет лучше, если никто никогда не узнает, что он Лонгботтом.

— Я поняла вас, мой господин. Лонгботтомы мертвы, — снова разглядывая успокоившегося ребенка сказала она. — Мы проведем обряд усыновления.

Хм... Не ожидал, что она так серьезно отнесется к моей просьбе, но так даже лучше. Представить её в качестве заботливой мамы было довольно сложно, но если они его действительно усыновят, то шансы на счастливое детство у Невилла заметно возрастали. Или это она мое предложение восприняла, как заботу о ней? Как попытку помочь ей с её проблемой?

— Мой господин, вы останетесь у нас? — с надеждой в голосе спросила Беллатрикс.

Я задумался. Возвращаться к Лили явно не стоило. Своим присутствием я ей только на мозги капать буду. Отправляться в свой собственный дом тоже не хотелось. А здесь можно было очень приятно провести время с Беллатрикс. Её брак — лишь формальность, и Родольфус ничего против иметь не будет. Единственное... не хотелось выбиваться из образа. У Беллы не было абсолютно никаких шансов добиться любви Тома. Но я — не Том, я решил рискнуть.

— Пожалуй останусь, — сказал я, и двинулся внутрь, мимо расплывшейся в улыбке Беллатрикс.

Глава 2

Как ни хотелось спокойно подумать — не получилось: уж больно ненасытной оказалась Белла, неожиданно для неё дорвавшаяся до моего тела. У остальных Лестрейнджей случился разрыв шаблона, но придя в себя они решили проигнорировать странное поведение Тёмного Лорда. Он вообще странным был, так что моя прихоть их пускай и удивила, но значения особого они этому не придали. Им попросту не было до этого никакого дела.

Время подумать у меня появилось лишь после завтрака. Да, Черные Властелины тоже завтракают, и уборную посещают. Неожиданность-то какая! Волдеморт в туалете. Хоть анекдоты рассказывай...

На вечер было запланировано собрание внутреннего круга для обсуждения последних событий, и выработки дальнейших планов. Вот только планов у меня пока никаких не было. Пообвыкнуться бы сначала, потому что, как я ни старался, мне было сложно назвать войной то, что происходило в волшебной Великобритании. Чёрная Метка на левой руке была всего у двадцати девяти человек. Из них лишь семь человек входили в число наиболее доверенных из последователей Тома.

Итак: Беллатрикс — командующая, а так же эксперт по пыткам и показательным поркам. Лояльна лично мне, пойдет за мной несмотря ни на что.

Руквуд — очень важный шпион, работающий невыразимцем. Поставляет весьма интересные наработки отдела тайн. В его лояльности я, в отличие от тома, был неуверен. Сражается за идею чистоты крови.

Малфой обеспечивает политическую и финансовую поддержку. Вообще не боец, но крайне важная фигура на доске. Без него и с деньгами станет туго, и в проталкиванием законов в Визенгамоте будет полный швах. Изворотливый, как крыса, и если буду проигрывать — переметнется.

Нотт — как и Долохов в курсе реального имени Волдеморта. Командующий, и отличный боец. Так же обеспечивает политическую поддержку, хоть и в меньшей степени, чем Малфой. Сражается прежде всего за сохранение угасающей культуры, так что даже при смене курса организации его все равно можно было попытаться оставить в числе сторонников.

Родольфус. Муж Беллы. Командующий, неплохой боец. Занимается поиском блох — то есть шпионов и предателей в рядах моих сторонников. Предан лично мне, и в его лояльности сомневаться не приходилось.

Розье — еще один человек посвященный в тайну Тома. До недавнего времени был превосходным бойцом. Сейчас из-за проблем со здоровьем вместе с Ноттом и Малфоем создает нужную атмосферу в Визенгамоте. Жить ему осталось недолго, так что беспокоиться о его лояльности необходимости нет.

Снейп — прежде всего зельевар. Без его зелий Тому пришлось бы несладко. Заслужил место в первом списке благодаря информации о пророчестве. Вскоре будет исключен потому что продался Дамблдору. Не жилец. Интересно, что с ним Лили сделает, когда узнает, кого благодарить за нападение на её семью? Его место займет Лили.

Вот и все. Негусто. Во втором списке были те, кого Том на собрания приглашал редко. Они либо не были заинтересованы в разговорах, либо не заслужили доверия. Выделить можно было разве что Барти Крауча и Рабастана Лейстрейндж. Оба терпеть не могли разговоров, зато любили подраться. На данный момент были преданы до гроба, но если Рабастан останется лояльным ни смотря ни на что, то с Барти все несколько сложнее.

Из представляющих интерес пожирателей оставались лишь двое. Хвост, но я не думаю, что он останется в живых, когда до него доберется Лили. Если она откроет ему свое лицо (а я запрещать этого не буду), то либо ей самой, либо мне придется его устранить. И Грейбэк — оборотень, благодаря которому в моем распоряжении были еще около двадцати оборотней. Толку от них было немного — грозными противниками они были лишь в полнолуние.

Кроме двадцати девяти помеченных пожирателей у меня еще чуть больше сотни сторонников из разных чистокровных семей. Вот они-то и представляли для меня основную угрозу. Она поддерживали меня деньгами, политически и бойцами, но стоило моим действиям пойти вразрез с их интересами, они-то и сделают так, чтобы меня не стало. Поддержку среди помеченных они найдут, и подставу устроить смогут. Каким бы сильным волшебником я не был — против толпы и я не справлюсь.

Вот и вся организация собственно. Самой грозной силой противостоящей мне являлся Орден Феникса, насчитывавший около тридцати волшебников и ведьм. Кроме официальных членов Ордена, в случае необходимости Дамблдор мог вполне мог выставить еще десятка два-три магов из числа маглорожденных. Большинство на голову превосходили бойцов в моем распоряжении. Некоторые могли с легкостью противостоять пятерым пожирателям в одиночку. Хотя от тех, что доставляли больше всего неприятностей удалось избавиться. Братья Пруэтты и Фрэнк с Алисой были большими занозами в заднице Тома.

Куда меньше проблем доставлял Аврорат, состоящий из сорока магов. Кроме погибших Лонгботтомов и Аластора Муди среди них и отметить-то некого. Да и министерство, с помощью Малфоя и других моих последователей палки в колеса вставляло справно.

Так что на моей стороне было численное преимущество, на стороне Дамблдора — качественный перевес. В прямом противостоянии, я победить не смогу. И в дуэли Альбусу уступлю, и мои сторонники под зад хорошего пинка получат. Нужно было брать под контроль Министерство, тогда можно будет говорить о более серьезном противостоянии Дамблдору. Но пока — это мечты, и единственным вариантом пока была тактика точечных деморализирующих ударов, вроде убийства Пруэттов, Поттеров и Лонгботтомов. Хотя насколько это было эффективно — вопрос. Вместо каждого убитого вставал новый боец — родственник, друг, или просто человек, который решил, что бездействовать далее нельзя.

Вот и получалось, что вся "война" — это конфликт полутора сотен "темных", из которых серьезную силу представляли лишь десять-пятнадцать против семидесяти-восьмидесяти "светлых", качество бойцов среди которых было заметно выше. Впрочем, учитывая то, что волшебников вообще было не так много по сравнению с маглами, это все же была война. Ведь даже сотня погибших — это уже серьезные потери для волшебной Великобритании.

В общем, пока мне было непонятно что делать дальше. Может на собрании кто-нибудь идею подкинет, а может сам до чего-нибудь дойду. У Тома, как у настоящего мегаломанического психопата никакого четкого плана не было — популист от мозга до костей, так что его воспоминания для меня в этом отношении совершенно бесполезны.

Не знаю, что именно сказалось: нервы или новое тело, но собраться и окончательно проснуться, а так же, наконец, отлепить от себя Беллу мне удалось лишь к полудню. Очень удачно вернулся с новостями Хвост. К сожалению, известные мне события канули в небытие. Сириусу удалось убедить всех в своей невиновности в предательстве Поттеров.

Хвосту банально не хватило смелости отстоять свою собственную невиновность, и, поджав хвост, предатель сбежал. Хотя, я был уверен, что подозрения у некоторых все равно остались. Хвост, кстати, повеселил Беллу, которая была только рада применить пыточное заклинание, чтобы проучить его за трусость. Вот уж кого не жалко, так это предателей.

До собрания оставалось шесть часов, и я решил проведать Лили. Нужно было проверить, закончила ли она с зельем, а заодно вручить ей маску, и поставить метку, чтобы можно было ввести во внутренний круг. Посмотрим, как будет вести себя на собрании. Дам ей хороший стимул присутствовать на собрании, рассказав о Снейпе и Хвосте.

Покинув Лестрейнджей, я аппарировал к хижине Гонтов, и постучался в дверь. Дом хоть и мой, но живет в нем, все же, Лили. Пускай у нее будет хоть какое-то ощущение личного пространства. Дверь открыл эльф, и тут же отскочил, давая мне пройти. Ну да, разбежался. Лили только и думает о том, чтобы открывать мне дверь.

Лили сидела на кресла, и пристально смотрела на меня. Как ни странно особой ненависти в её взгляде не было. Том не был склонен к милосердию, но её сына я пощадил, что на данный момент было для неё достаточно, чтобы не метать громы и молнии. Наконец, она опустила взгляд, вспомнив о том, что я с легкостью мог читать её эмоции и даже отголоски мыслей пока она смотрела мне в глаза.

— Добрый день, — произнес я. В ответ она лишь кивнула, и я продолжил: — Справилась с зельем?

— Конечно справилась, — ответила она по-русски с идеальным акцентом. Казалось бы голос претерпел лишь легкие изменения, но разница была заметной. — Зелья — моя специализация.

— Как раз зельеварение и будет входить в твои основные обязанности.

— То есть, ты не требуешь от меня... убивать? — неуверенно спросила она уже по-английски, давая возможность оценить, как звучит ее речь с русским акцентом.

— В рамках самообороны — возможно. И я рассчитываю на то, что ты будешь себя защищать.

— У меня нет желания оставить Гарри одного, — нахмурившись, сказала она. — Не ты же о нем заботиться будешь в случае моей смерти.

Мои брови невольно приподнялись. Смелеет, девочка.

— Должен предупредить, что хоть меня фамильярное обращение нисколько не задевает, у моих сторонников другое мнение на этот счет. Не думаю, что ты захочешь начать знакомство с внутренним кругом с круциатуса Беллатрикс. Она болезненно реагирует на любые проявления неуважения ко мне.

— Я учту это.

Из детской кроватки подал голос Гарри, у которого игрушка выпала за решетку. Как он не старался дотянуться, у него не получалось. В его возрасте магия вполне это вполне могло привести к всплеску неуправляемой магии, но он смотрел на Лили, а значит просто хотел внимания. Достаточно много волшебников на моем месте смогли бы телекинезом подать Гарри игрушку. Но у большинства это был бы грубый толчок, а не точная левитация в руки ребенку. Для Тома это было так же естественно, как дышать. Лили бросила на меня удивленный взгляд, но промолчала.