Когда выполняют контракты

А еще ты опозоришься по полной, потому что выполнить даже простейшее задание не сможешь — просто потому, что это предельно далеко от школьных знаний. И ведь говорил же я Нацухи, что социализация это ошибка.

— А... Забудьте. — Джессика покачала головой. Она что, рассчитывала найти поддержку? — Вас ведь обучает Кинзо-сан? Как оно? — она задумалась. — И вообще, как выглядит ваш день?

Так... Отца она видела от силы пару раз, он крайне редко выходит из кабинета. Допуск у нее еще ниже, чем у Крауса, так что... Скажу правду на треть. Наверное, этого хватит.

— Отец строг и требователен не более, чем это необходимо. К тому же он предоставляет мне куда больше свободы, чем мог бы, — судя по ее взгляду, этого было мало. Хорошо. — Мой распорядок дня... Обычно я составляю его сам. Отец раз в полугодие выделяет приоритетные предметы, рекомендуя специальную литературу, и подчеркивает особенно важные направления. Все остальное оставлено мне на откуп, в том числе распределение учебных нагрузок, составление плана и практических занятий. Единственное, что приходится согласовывать с отцом — даты проверки знаний, но, как правило, у него находится на это время. — от частных педагогов пришлось отказаться год назад, когда я выучил всю базу, и дальше они стали просто не нужны. Продвинутую экономику или коммерцию мне все равно не преподавали.

Джессика мрачнела с каждым словом, и наконец, высказалась:

— Ну офигеть... почему кланом не может править тот, кто этого хочет и это умеет, а не тот, кому это вообще не сдалось, и кто по сути будет лишь техническим главой? — она мрачно вздохнула, — вот... почему я? Почему не ты, например? Или Джордж... А я... вот вырасту и за меня будут сватать кучу видных богатых уродов, которым будет невтерпеж дорваться до связей и бабла Уширомий, чёрт... — ого. А не у одного меня пальцы могут побелеть от напряжения. — И ведь, самое поганое — никуда я от этого не денусь, — она скрестила руки на груди, морщась. — Поэтому и надо отрываться, пока получается, я так думаю.

Я вздохнул, покачав головой. А скажу-ка я ей правду — просто в качестве исключения.

— Если вас это успокоит — возможность формального брака между мной и вами или вами и Джорджем обсуждалась на семейном совете, но была отвергнута... По многим причинам. — я вздохнул. Это была бы крайне печальная перспектива, что для меня, что для нее — К тому же, буду честен — из меня выйдет отвратительный глава клана. Отец не готовит меня к этой работе, и мне предоставлена своя роль, в которую не входит ни политика, ни коммерция. Эта роль предоставлена вам или вашему мужу.

К сожалению это было правдой. Кинзо-сама отказался предоставлять мне возможность занять действительно значимое место в семье, пойдя против правила первородства. Так что светит мне в лучшем случае десять процентов от всего... И все потому, что какая-то сука родилась чуть удачнее! Зубы сжались почти до треска.

— Меня реально могли выдать за тебя или Джорджа? — голос был пустым, а выражение лица было еще более глупым, чем обычно. — Да они охренели! Я выйду замуж за того, за кого захочу! — кулак девушки врезался в стол. Судя по реакции — слышала она об этом впервые. — Их реально настолько не волнует ничего, что я думаю, что они были готовы поставить меня перед фактом, что мы уже фактически муж и жена?!

Я вдохнул и выдохнул. Нацухи нужно удавить. Как она вообще могла вырастить [такое]? Нет, Джессика красива, даже очень — длинные золотые волосы, голубые глаза, мягкие черты лица, относительно большая для возраста грудь... Но господи, какая же она тупая.

— Если бы семье потребовалось объединить линии Евы-сан и Краусса-сана, вас бы не спрашивали, как и меня или кого-либо еще. — я не выдержал. К дьяволу, хватит с меня. — К тому же ваш муж будет главой семьи. Постарайтесь отнестись к этому более внимательно, чем к выбору... Мебели.

Поймет намек или нет? Судя по выражению лица — не поняла. Повисло молчание.

— Джессика-сан... Вы не хотите переодеться? — девушка была одета довольно странно. Верх был вполне нормальным — пиджак, белая рубашка и галстук, но низ... Красная юбка на добрых три ладони выше колена. Настолько короткая, что до приставки мини не дотягивала считанных сантиметров. Я мог понять, почему она одевается так дома — в конце концов это ее личное дело, хочет светить перед слугами трусами — пусть светит, раз Краус не против. Но выходить за территорию поместья...

— А? — она что, не понимает? — Это моя школьная форма.

В ее голосе было только удивление. Не смущение, не стыд... Да с каких пор это вообще стало нормой?

— Вот как... — я вдохнул. Хватит. Неважно, куда смотрит Нацухи. — В таком случае сегодня я немного задержусь в вашей школе.

Девушка понимающе усмехнулась.

— Могу познакомить со своими подругами, Стефан. — чего?

Так, разговор ушел совсем не туда. Мы явно не понимаем друг друга... К тому же она опустила суффикс.

— Не стоит, Джессика-сан. — не хватало мне еще этого. — В любом случае, я буду ждать вас у катера.

Я вышел из беседки. Утренняя роса неприятно холодила ноги, слабый дождь заливался за воротник, а внутри тихо клокотало бешенство. Отличное, просто превосходное утро.

* * *

— Уширомия-сан, мы не можем... — тихий голос мужчины средних лет был откровенно жалобен. Ну что за полудурок.

— Вы можете, и вы поменяете. — я говорил совершенно спокойно — ситуация была более чем рядовой.

После прихода в школу Джессики я попросил отвести меня к местно администрации — а точнее прямо к директору. Спасибо Гензо, все необходимые данные у меня уже были на руках, так что этот разговор и был то сплошной формальностью. Директор школы, упитанный мужчина с каким-то невыразительным, выпадающим из памяти именем, оказался мямлей и даже не догадался предложить мне чай до тех пор, пока я прямо об этом не сказал. Просто превосходный сервис.

— Но, Уширомия-сан, что вас не устраивает в школьной форме? Она полностью укладывается в общегосударственные стандарты, и... — я вздохнул. Почему я должен тратить на него свое время?

— Семью Уширомия не волнует, какими методами государство повышает рождаемость. — я покачал головой. — Ваши ученицы одеты как проститутки от ста долларов за час. Это дело их родителей, но я не позволю применять те же нормы в отношении своей племянницы.

Этот бессмысленный разговор продолжался уже почти двадцать минут, и уже успел мне надоесть. Все здесь было ошибкой — Джессику требовалось не гонять ежедневно через пролив, а запереть в поместье с необходимыми преподавателями. Мнимая свобода всегда доводит до... Этого.

Удивлен, что она еще не поступила по примеру Розы.

— Мы не можем поменять форму, Уширомия-сан. Это... — я вздохнул.

Старый козел слишком сильно корежился. А ведь можно было бы отправить Гензо, а не прогибать его самому. Наверное, ему было слишком сложно унять гордость и вернуться на положенное ему место перед шестнадцатилетним недомерком.

Жаль, но меня не волнуют его страдания.

— Мы покрываем все расходы школы на клубную деятельность и треть общих расходов на ремонт. Вы хотите лишиться этого? — я вздохнул.

Да что с тобой не так? Я ведь не требую ничего невозможного, это ведь не выставить максимальный балл на экзаменах.

— Нет, но... — он выдохнул. — У нас нет возможности менять стан...

Понятно. Мог бы и сразу сказать.

— Семья Уширомия покроет все расходы на смену школьной формы для старших классов. — я вздохнул. — Этого достаточно, или нам все-таки придется поменять школу?

Вряд ли там выйдет значимая сумма. Да и в любом случае, отвечать за это Нацухи — отец, если увидит на Джессике подобную юбку, оторвет ей голову. К тому же меня трясло — это было чрезвычайной степенью позора. Для меня, для отца, да что там — даже для Крауса, хотя ему на дочь и плевать.

— Хорошо, Уширомия-сан, я рассмотрю... — господи, ну как же ты уже задолбал.

Я вздохнул и отставил чашку с уже остывшим чаем в сторону.

— Вы не рассмотрите, а со следующей недели введете новую форму, которую предварительно согласуете с семьей Уширомия. Это ультиматум, а не предмет для обсуждения. — я покачал головой. Еще немного, и я перестану поддерживать хотя бы фасад уважительного отношения. — Не забывайте, скольким и кому вы обязаны, ... — я снова забыл его имя, и, покачав головой, встал с кресла. — Всего доброго. Надеюсь, у вас найдется кто-нибудь, способный показать мне дорогу к залу, в котором проходит выступление моей племянницы?

Мужчина, каким бы тюфяком он не выглядел, поморщился. К тому же пальцы, сжавшие ручку, подрагивали. Понимаю, неприятно, когда молокосос устраивает тебе разнос. Но ничего не могу поделать, ты сам виноват в этом.

— Да, Уширомия-сан. — его лицо застыло, но голос все еще был ровным. Он все-таки заработал каплю моего уважения. — Вас проводят. Хорошего дня.

Я вышел из кабинета. Он не стал кланяться, хотя стоило бы, так что я ответил тем же. Школа была достаточно большой и ухоженной, чтобы в ней заблудится. Оформленная в нейтральных светлых тонах и обустроенная по последнему слову техники, она была прекрасным местом... Вернее, была бы, если бы администрация сразу делала то, что ей приказано.

— Вы — Уширомия-сан? — откуда-то справа раздался женский голос. Девушка примерно моего возраста, может быть на пару лет старше, уже ждала в приемной.

Темные волосы, не слишком симпатичная внешность — типичная японка, что тут еще сказать.

— Да. — я кивнул и пошел за ней. Как оказалось, до актового зала было идти совсем недалеко, да и было в нем пока что почти пусто. Человек десять, пришедших за полчаса до представления, сидели в задних рядах, уткнувшись в телефоны. Девушка кивнула вперед, и вышла из зала. Наверное, ушла обратно в приемную.

— Эм... Здравствуйте... — из-за кулис показалась юная девушка. В глаза бросились ядовито-зеленые волосы, хорошо сочетающиеся с такими же зелеными контактами линзами. — А вы к кому?

Ну надо же. Не кто, а к кому. Сама постановка вопроса говорит о многом.

— Джессика-сан пригласила меня на концерт. — девушка странно посмотрела на меня и улыбнулась, схватившись за карандаш.

— А... Ди-тян... — она достала какой-то лист из папки, и стала что-то судорожно чертить, от усердия прикусив язык. — Она вон где-то вот там была... пойдём — может, успеем, встретить?

Девушка направилась куда-то за сцену, и мне осталось только пойти за ней. Подсобные помещения актового зала оказались достаточно просторными, чтобы не появлялось чувство тесноты. Как оказалось, девушка вела меня в гримерку — и вошла, даже не постучавшись, оставив меня стоять на пороге — в конце концов, Джессика вполне могла сейчас переодеваться.

— Да входи уже! — из-за двери раздался голос зеленоволосой девушки.

Отсутствие суффикса резануло по ушам, но... Господи, мне что, на детей обижаться? Вздохнув, я открыл дверь. Внутри было тесно, воняло косметикой, особенно сильно — отвратительной жидкостью для снятия лака. Все свободные поверхности были усыпаны разнообразной одеждой, даже Джессика, одетая в какое-то подобие черно-белого европейского платья сидела на очень маленьком и даже на вид неудобном стуле у зеркала, распрямляя волосы. Распрямитель шипел, а провод потрескивал — было видно, что техника переживает не лучшие времена.

'Заметка — купить новый распрямитель'.

— Добрый день, Джессика-сан. — я не стал входить далеко в комнату, оставшись у двери.

Племянницу колотил мандраж, это было видно во всем — в позе, дерганных движениях распрямителя, том, как дрожали плечи. Странно. Это же обычное выступление, чего ее трясет?

— К-канон-кун?! — я услышал растерянный голос племянницы. Это было... Очень, очень неприятно. — Ой. — С-стефан-сан?!

— Что? Но разве это не твой па... — Джессика почти незаметно пнула свою подругу по ноге, и та прервалась, дернувшись и запутавшись в платье. Впрочем, я все равно услышал достаточно.

Канон... Я покачал головой. Вот значит как. Нет, что-то подобное я подозревал — он юноша крайне симпатичный, а биология берет свое. Но я очень, очень надеюсь, что он сделал еще ничего необратимого. Я вздохнул. Джессика подставила парня так, что... У меня нет слов. Про нее и слугу уже ходят сплетни. Если они ходят в школе — хоть раз он тут уже появился, хотя и не должен был — слуги не сопровождали Джессику за пределами поместья. Но об этом... Нет, с ней я говорить об этом не буду. Бессмысленно по определению. У меня еще будет тяжелый разговор с Каноном, но позже. С ней поговорит Краус или Нацухи, и после этого она не сможет сидеть еще несколько месяцев.

Пока я думал, оказалось, что зеленоволосая в бесплодных попытках удержать равновесие утянула с собой на пол столик с вещами, только чудом не разбив зеркало. Помогать ей подняться было уже поздно и чревато порванными вещами, так что я отошел на пару шагов назад, аккуратно подняв рухнувший столик и отставил его подальше. Рядом упали бумаги из чьего-то скетч бука. Я бы не стал заглядывать в чужие записи, но отдельные листки упали зарисованной стороной вверх.

На них были достаточно схематично изображены женская и мужская фигуры, замершие за несколько мгновений до поцелуя. Так вот, что она рисовала... Причем явно давно, и не зная деталей второго персонажа — в нем узнавались черты и меня, и Канона, и кого-то третьего, с более тяжелым подбородком.

Хм. Учитывая тот факт, что у нее была только шариковая ручка, нарисовано более чем неплохо. Девушка сумела изобразить эмоции, оформить фон, накидать отдельные черты вроде родинки под левым глазом Джессики, вдобавок ко всему поигравшись со светотенью. Получилось довольно-таки красиво, хотя было видно, что рисунок сделан схематично и небрежно — будь у нее нормальный мальберт и заранее приготовленная композиция все вышло бы на несколько порядков лучше. К тому же рисовалось в три слоя минимум, многие элементы перерисовывались несколько раз, и из-за этого результат получился немного смазанным.

— На всякий случай, Мидори-сан — меня зовут Стефан Уширомия, и я имею честь приходится Джессике-сан дядей, — я покачал головой. — Но рисунок прекрасный. Вы не будете против, если я закажу вам пару картин?

Девушка была явно талантливой, а деньги на карман мне выдавали в неограниченных количествах — все равно я почти не выбирался с острова, и тратить их было банально негде. Почему бы не поспособствовать развитию юного дарования?

— Стоп-стоп, кем-кеееем?! — девушка, пискнув, выронила почти вставшую на ноги Джессику, заставляя её снова упасть.

— Я больше не хочу никуда вставать, — блондинка, вздохнув, уставилась в потолок, — Всё идёт совсем не так, как должно, а я должна быть уже готовой!

Я вздохнул. Подобная неорганизованность уже начала раздражать. Почему нельзя было выделить под гримерку более просторное помещение и сделать все нормально?

— Ещё успеваем... — в голосе Мидори-сан не было ни малейшей уверенности.

— Успеем! — в комнатку ворвалась какая-то новая девушка, теперь с оруще-красным цветом волос. Она говорила на тон громче, чем стоило бы, и в целом составляла достаточно неблагоприятное впечатление. Увлеченность Мидори-сан мне импонирует, но пустая агрессия — нет.